Клуб "Преступление и наказание"

Мысль, говорите, убьют?

tilly, простите плагиатора, ибо именно этот диалог, вами пересказанный, и вызвал, собственно, к жизни "Кофе по-венски".
Милейший Хрюкинд, увы, кто левополушарным родился - тот левополушарным и помрёт. Я намерен и далее предаваться этому извращению, меня интерес к тайнам подсознания мучает регулярно и с детства.
И вообще, мозговые полушария - бог с ними, пусть будут неодинаково развиты, все равно их никто не видит.
Лишь бы только подобное несчастье не постигло полушария иные...

_________________
Ром, мужеложство, порка и другие полезные лекарства...

Айзик, ну какой из вас, к черту, плагиатор? )) Смешно, право слово. Мы писали с вами "Дрейфуса", рассуждая так и сяк о судьбе Рене. Мне показалось логичным высказать вам свои соображения в форме этого диалога. Если вы думаете, что это плагиат, то я его вам дарю Но вообще-то это просто ваши размышления на тему. Рада, что моя мысль показалась вам дельной. Я вообще как-то не чувствую ее своей собственной - это такая общая мелодия для всех нас, которую каждый поет на свои собственные слова...

Про левое полушарие, Айзик, жесть. Ну правда, когда такое отдельное интеллигентское удовольствие порефлексировать, неужто вводить цензуру? Должно быть в мире место, где мы можем "почувствовать себя бесплатно" или нет?

Они расстанутся потому, что Ида уже "разлила масло": сделала выбор за Рене. Ах, никогда, никогда не делайте такого никто, это хуже килограмма карамели в один присест...

_________________
Бисер есть? А если найду?

_________________
Beat it.

От Экспата: наш многоуважаемый Куно, к сожалению, один из тех, кто с самого переезда в мае и до сих пор может читать форум, но не может на него как следует выйти... Потому попросил меня выставить эту рецензию или отзыв от его имени. Собственно, это отзыв не только на данный рассказ, но и на всё творчество Бромберга по сю пору. Но Куно - в общем-то я думаю, что понимаю, почему - попросил меня выставить его именно в этой ветке, что я и делаю.

Плохой из меня критик, а тем более для произведений, идея которых от моего собственного понимания темы отлична совершенно. Похоже, что с автором мы живем в пространствах почти не пересекающихся, словно птицы и рыба.

Но попробую все же несколько общих слов сказать, отталкиваясь как раз от этих различий.

Как мне кажется, для автора в 90% известных мне ситуаций очень характерно крайне негативное, можно сказать ультра-темное отношение к порке. Порка – есть зло, насилие, издевательство, причинение невероятных физических и моральных страданий, оставшиеся на всю жизнь рубцы на теле и душе. Ужас порки может стушеваться только на фоне еще большего зла, которое все время нависает над персонажами – каторги, пыток, казни. Для иллюстрации этого тезиса я хотел бы привести слова, сказанные Иваном в одной древней дискуссии во времена, когда над форумом нашим блистала заря новой жизни:

«Почему меня совершенно не волнуют наиболее известные сцены из книг: "Детство" Горького, "Журавленок" Крапивина, первая порка Карася в "Очерках бурсы" Помяловского? Потому что и там, и там порка - неожиданное, экстраординарное событие, вызывающее протест ("У меня с сердца словно содрали кожу" - Горький), и, в-сущности, по своим последствиям и по эмоциям, которые она вызывает, мало, чем отличается от падения с высоты второго этажа»

Моя собственная позиция по этому поводу выложена была ниже

http://www.sokoly.ru/forum/showflat.php ... =&sb=&vc=1

и я от нее не отказался, хотя выразить эти ощущения художественными средствами смог пока лишь очень неполно.

Достаточно характерно, что единственная в творчестве Бромберга пара обоюдно приемлющих ивановскую и мою «порку как норму жизни» персонажей – сэр Уолтер и Джейн – моментально разбивается автором, как ракушка под каблуком, словно сама мысль о возможности искренне любить свого мучителя и считать его методы нормальными кажется непереносимой.

Так вот, повторюсь, что у автора порка приходит именно извне, как болезнь или стихийное бедствие, будь-то борт пиратского корабля в 1688 г. или полицейский участок в 1903-м. И настигает эта беда не ребенка, даже не подростка, которому все-таки легче «стиснуть зубы и продолжать жить», а человека взрослого, благородного в своих побуждениях, тонко чувствующего, да к тому же обычно неизмеримо превышающего своих мучителей интеллектом, в случае же Боргеса – так еще и мужа и отца. Доктор Боргес, силой своего разума ведущий поединок с маньячкой Бонни – образ, сравнимый с Эзопом и Эпиктетом, не менее.

Сами главные персонажи, в которых читатель (вероятно - ошибочно?) угадывает alter ego автора, гнетомы томящим их чувством какой-то внутренней вины, хотя в реальности ни в чем не виновны. Отсюда их тяга к искуплению, попытки дать испытываемому мучению моральное оправдание. В разных случаях оно проявляется по разному – Превер в Лондоне и Боргес на борту принимают страдания за другого, по Евангелию «кладут душу своего за ближнего своего». Когда ближнего рядом нет, а злобная гнусность мучителя, как в случае с комиссаром Лагранжем, ничем оправдана быть не может, то истязаемый персонаж додумывает себе собственную вину. Тут меня возникла аналогия с давно прочитанной книгой Эрнеста Ренана (кажется это «Христианская церковь, не могу сейчас проверить), где историк говорит о поистине трагическом душевном положении, в котором оказывались еврейские мученики, попавшие в руки римлян после подавления восстания Бар Кохбы. Не осмеливаясь подвергнуть сомнению волю Бога, который в жизни возвеличивает праведников и наказывает грешников, эти несчастные обвиняли самих себя в несовершенных грехах и преступлениях, за которые они теперь по заслугам умирают на римских крестах.

Мотивы греха, страдания и искупления тесно переплетаются в творчестве автора, делая его таким насыщенным и глубоким, выходящим далеко за рамки нашей темы. Я как автор понятия «проклятие Бертрама», которым заразил многих моих коллег, в первую очередь многоуважаемого Экспата, не могу не признать, что Айзик Бромберг этот довлеющий над нами комплекс преодолел. И, вероятно, счастливый для меня финал «Кофе по-венски», когда герой, наконец, обретает то, чего так долго искал, это в какой-то степени награда автору за его труды

Ох, ну вот я и дожил до светлого часа. Ради таких отзывов, собственно, всё и пишется. Может, это такой минующий читателя, непосредственный симбиоз сочинителя и рецензента ? (На авторство идеи не претендую).
Значит, так. Попробую максимально честно и лаконично.
Наверное, нагнетание ужасов вокруг ТН нужно мне как оправдание его наличия в тексте, чтобы, упаси боже, не подумали, что я им интересуюсь Прошу снисхождения и понимания - это с моей стороны скорее бессознательное лицемерие. Ибо с детства твердо усвоено, что таких вещей хотеть нельзя, потому что всё это мерзость, наряду с сексом, западной музыкой и спиртным... Если бы у меня все происходило более-менее добровольно, я лишился бы своей маски добропорядочного обывателя, возмущенного существованием в мире чего бы то ни было такого НЕПРАВИЛЬНОГО (см. выше).
Вообще-то толчком послужила лучшая, по-моему, из опубликованных вещь Экспата - "Ром, мужеложство и порка". Потрясенный, напуганный и возмущенный описанными в ней зверствами , я бросился излагать свой протест в письменной форме. В результате сам наворотил в сто раз ужаснее
Далее. Сэр Уолтер и Джейн - во-первых, отголосок одного тематически-этического спора, связанного с "Граценскими эскадронами". Во-вторых - попытка посмотреть, что выйдет, если восстанавливать в этом мире справедливость, так сказать, вручную . Что и попыталась сделать Бонни, движимая женской и "нижней" солидарностью. Результат вышел плачевный - никто ничего не осознал, сломленный сэр Уолтер оказался еще страшнее самоуверенного сэра Уолтера... Их союз, кстати, не распался, просто отныне его будет скреплять другое - фанатичное служение Джейн пострадавшему кумиру, а в перспективе, чем черт не шутит, и самоотверженное бракосочетание с боготворимым отчимом...
Теперь о лирическом герое. Куно, спасибо, но вы мне льстите. Это мой недосягаемый идеал. От меня в этих товарищах есть только неумение терпеть боль и истрепанные нервы, на которые какое бы то ни было совершаемое рядом насилие действует слишком болезненно. "Только меня, ради всего святого, не заставляйте в этом участвовать".
Что же касается стремления положить "душу свою за ближнего своего", вернее, не душу, а совсем другое место ... Это тоже идеал, конечно. Слишком уж было бы унизительно молча наблюдать за всем безобразием, творящимся вокруг. Хотелось дать хоть какой-то отпор. Я человек сентиментальный и слабонервный, сам никогда на такое бы, разумеется, не пошел... А тут можно вместо себя подставить персонажа. Как заметил мне Эскпат в процессе обсуждения сюжета - "ОПИСЫВАТЬ это, поверьте, совершенно не больно".
Кстати, боясь вывести персонажей чересчур героическими личностями, я как мог их очеловечивал и приземлял. Но, боюсь, вышло недостаточно, раз вы Боргеса сравнили с Эзопом... я сперва решил, что это прикол. Старый же приём - заговаривать зубы экзекутору, надеясь, что он в процессе разговора успеет остыть... И, кстати, Бонни эту хитрость легко раскусила
Что касается возраста персонажей - это просто мои ровесники (в случае с Рене - я как-то неуютно себя чувствовал, пока не "дотянул" его хотя бы до тридцати.) Да и взрослый сильнее чувствует унизительность подобной ситуации, что и требовалось доказать читателю. Порка ребенка никого бы так не возмутила, это воспринимается почти как норма.
А в заключение хочу добавить, что для меня добровольность, привычность и рутинность наказания начисто убивают тот сладкий трепет, который всем нам знаком не понаслышке. Видимо, это как секс в браке - и случайное потрясающее приключение, о котором потом с жаром вспоминаешь всю жизнь...

_________________
Ром, мужеложство, порка и другие полезные лекарства...