Клуб "Преступление и наказание"

Пожилой сержант-водитель
Я рыдаль...

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

К сожалению, видео оставлю на потом, пока нет технической возможности
Что до всего остального, Вы либо не понимаете тонкой военной специфики, вообще, а не какой-то там отдельно взятой армии, либо, наоборот, пытаетесь её показать.
Собственно, поэтому мой комментарий тоже неоднозначен.
В любом из возможных раскладов это "палево"
И тут уже возникают вопросы о компетенции организаторов миссии.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Я верю что бывают сержанты в возрасте, но в том случае это не уместно.
Понимаете, в таких ситуациях, в любой существующей или "существующей" структуре, за баранкой будет какой-то опытный рекс. Ясно, не мальчик но никак уж не "пожилой" ни с какой стороны. Таких просто не бывает, физиология )
А если водила выглядит пожилым, именно в той ситуации, значит он прячет, под сержантскими погонами, лампасы. Но это уже настолько демонстративно выглядит...
___________
Видео просмотрел, не открыл для себя ничего нового
___________
И немного не в тему.
В одной из книг Вы очень убедительно доказывали что шашку можно выхватить быстрее чем катана.
Не просто "быстрее" между шашкой и катана полтыщи лет эволюции, со всеми вытекающими...
Как технологической так и практической.
В общем, при прочих равных...

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

18.

Эллона резко всплеснула руками – буквально вскинула их, в ужасе от слов, произнесенных ее воспитанницей. Девочка с удивлением оглянулась на нее. Она даже приподнялась с пола и потянулась к ней - в то же самое время, как ее Старшая обозначила телом своим нечто вроде попытки отпрянуть в сторону.

- Элли… Что с тобой? – воскликнула девочка. – Я тебя чем-то обидела?

- Нет… просто…

Эллона смутилась, вся как-то замялась… и даже отвела от нее свой взгляд – в сторону, подальше от ее наготы. Лиза поняла этот ее жест по-своему, как подтверждение своего предположения. Она вскочила-поднялась, оказавшись на коленях, и обняла молодую женщину. И тогда уже Элли не смогла отказать ей во встречном объятии, не стесняясь этого своего прикосновения, к обнаженной коже на спине девочки. И лишь только через несколько секунд продолжения этих самых тактильных извинений за кажущуюся неприязнь, она сумела отстранить свою воспитанницу и перевести общение с нею в некую вербальную плоскость.

- Лиза, - сказала Эллона, - ты помнишь, я спросила тебя… Ну, про твои месячные?

- Прекрасно помню! – буркнула Лиза. Кажется, она вознамерилась пообижаться на свою Старшую, за кажущееся охлаждение к ней, любимой. Впрочем… слегка и ненадолго .

- Так вот… Я это сказала вовсе неспроста, - продолжила Элли.

Она прервала свою речь и мягко погладила пальцами девочку по плечам - провела по внешней стороне рук, далее, в стороны-и-вниз, ласково. Потом снова возложила пальцы свои ей на плечи и очередным аккуратным ласковым пожатием вернула улыбку на лицо своей воспитанницы.

- Так-то лучше! – отозвалась девочка на этот жест. – А то, вздумала еще… обижаться!

- Я не обиделась. Я огорчилась, - отозвалась на этот пассаж ее Старшая.

- Почему? – требовательно спросила Лиза. – Чем я успела тебя огорчить? Ну… за эти три минуты? И причем здесь то, что ты называешь словом «менархе»?

- Ты испытала очень… приятный спазм, - Эллона произносила эти слова все еще немного смущенно, но при этом она говорила именно то, что было необходимо высказать – причем, говорила все увереннее! – Помнишь, когда я тебя обнимала и прижала тебя там… снизу?

- Да, испытала, - Лиза кивнула головою, в точности подтверждая все сказанное. – Но… разве это как-то могло тебя обидеть? Тем более, сейчас?

- Не должно было, но… - Эллона смущенно замолчала, а потом, решившись, задала ей вопрос:
- Лиза, я ведь могу говорить с тобой серьезно? Ну… совсем-совсем серьезно?

- Конечно! – подтвердила девочка. – Мы ведь об этом уже договорились! Раве нет?

- И мы можем говорить о некоторых… неудобных вещах, которые обычно считают постыдными? Так, чтобы без утайки? Естественно, соблюдая все наши договоренности, насчет пределов общения… достигнутые нами сегодня?

Этими словами ее Старшая сразу же обозначила многозначительную оговорку. Лиза в ответ незамедлительно кивнула головою.

- Да, конечно же, - подтвердила она словесно.

- Ты ведь играла уже со своим… бутончиком?

Именно так прозвучал первый вопрос того самого… откровенного рода. С ее стороны.

- Э-э-э…

Лиза пока что вовсе даже не смутилась. Она, скорее, насторожилась, еще не очень-то понимая, о чем именно идет речь. Поэтому и ответ, с ее стороны, прозвучал… соответствующий. В смысле, именно такой, в форме междометия, весьма неопределенной тональности и смысла.

- Лиза, прошу тебя… чуточку расставь свои ноги! – последовала то ли просьба, то ли приказ. Вместо разъяснения.

Девочка молча исполнила сие требование своей Старшей, сделав какое-то подобие коротенького подшага вправо – стоя при этом на коленях.

Эллона кивнула, в знак того, что ее приказание было понято правильно, и снова распорядилась:
- Лиза, пожалуйста… коснись себя пальцем там… между ног. Снизу. Пожалуйста, без стеснения.

Крайняя фраза этого ее обращения прозвучала… более чем смутительно. Во всяком случае, девочка отреагировала на нее вполне себе явным покраснением лица своего! И все же, она исполнила приказ, в точности и буквально.

- Там… точка, которой девочки иногда… играют, - сказала Эллона. – Медики обозначают ее термином «клитор». Мы, в детстве, не знали таких… ученых слов, и называли ее… по-разному. Чаще всего, «бутончиком». Можно, я буду так ее называть… общаясь с тобой? Это тебя не обидит?

- Не обидит, нет… - Лиза смутилась и вопросительно посмотрела на нее. Дескать, а дальше-то что?

- Ты сейчас нашла… ну… бутончик?

Вопрос прозвучал… вовсе не издевательски или унизительно. Просто нейтральным тоном. Однако же Лиза все равно смутилась донельзя.

- Да… - ответила она.

Далее повисла томительная пауза, по ходу которой девочка оставалась в весьма неловкой позе, держа себя пальцами э-э-э… там. Впрочем, длилось это всего лишь несколько секунд – хотя и весьма неприятных! Убедившись, что Лиза точно обозначила-поняла требуемое, Элли коротким взмахом руки обозначила своей воспитаннице разрешение вернуться в исходное положение. Что Лиза и сделала, весьма охотно.

- Так ты уже играла с ним? – голос воспитательницы по-прежнему звучал совершенно спокойно и даже вполне доброжелательно. Вот только содержание ее вопросов и требований было, как говорится, далеко за гранью допустимого приличиями!

- Да… - Лиза кивнула головой.

Она сделала паузу, а потом, решившись, дополнила этот свой короткий ответ.

- Там, в приюте, многие девочки так… играли, - сказала она. - Сестры это, конечно же, запрещали, говорили, мол, это все блуд и… приготовления к прелюбодеянию! Но мы, понятное дело, не слушали их. И девчонки… В спальне… Да, они показали мне, где это… Сказали, что надо… гладить… Или теребить пальцами. И тогда будет… сладко и приятно.

- У тебя… получилось?

Вопрос прозвучал несколько… неожиданно. Однако девочка ответила на него. Уже почти не стесняясь своих слов о сокровенном и несколько… постыдном.

- Нет, - сказала Лиза. – В смысле, получилось, но не очень. Девчонки ахали, охали, закатывали глаза. Говорили, что… «улетают»… А мне было… только самую чуточку приятно. Но не так, чтобы очень как ой, и все такое…

- А… сегодня? – спросила Эллона. – Это было… похоже? Ведь так?

Вопрос прозвучал совершенно нескромно. Как говорится, далеко за гранью приличия. Однако его адресат только улыбнулась в ответ.

- Нет, что ты! – ответила ей Лиза. И тут же поправилась-пояснила сказанное:
- Я в том смысле, что сегодня… я «улетела» по-настоящему. Впервые в жизни! Я… даже не думала, что может быть так! Да еще после… такого!

- В этот-то и проблема, дорогая моя! – озабоченно произнесла ее Старшая. – В этом-то она самая проблема и есть!

- Да что же здесь такого… плохого, Элли? – рассмеялась в ответ девочка. – Ты, можно сказать, подсластила мне горькую пилюлю сурового наказания! Ты… как это говорят… сыграла на контрасте. Показала, что для меня ты можешь быть источником не только боли, но и наслаждения! И это… здорово!

- Ты очень точно сказала, - заметила ее Старшая, - про наслаждение. И это действительно… создает проблемы. Для нас с тобой.

- Какие? – нахмурилась девочка. – Элли, ты обещала говорить со мною, как со взрослой, то есть, серьезно! А сама предпочитаешь всякие намеки на некие обстоятельства, непонятные мне и… странные! А я… хочу услышать от тебя правду! Ты же мне обещала! Разве нет?

- Обещала и говорю! – ответила ей Эллона. – Лиза, знай, что отныне ты можешь погубить меня! Сделать так, что меня посадят в тюрьму. Причем, без малейшей надежды не то, что бы на прощение, но даже на понимание! И даже мой друг, офицер Шелтон, не спасет меня от этого! Один твой звонок судье – и у меня уже не будет ни единого шанса спастись от правосудия… которое вовсе не будет ко мне гуманно, отнюдь нет!

- Интересно… - произнесла девочка. – Однако подожди меня, послушай-ка!

Лиза отступила от нее, передвинувшись назад – по-прежнему на коленях. Оказавшись на дистанции, когда она могла бы уже положить ей руку на плечо – причем, не очень-то вытягивая ее! - девочка взглянула на свою Старшую весьма недоверчиво.

- Элли, ты же сама мне сказала, что мировой судья разрешил тебе меня наказывать! Мы с тобой торжественно соорудили «предупредительный уголок» для меня - там, в твоем кабинете! Развешали там на крючках всякое-разное-стегательное… А теперь что, выходит, это все было… противозаконно?

Сказав это, Лиза сделала паузу, а после завершила свою мысль.

- Нет, знаешь, Элли, я вовсе не против, нарушить какой-нибудь закон, с тобою за компанию, да еще и в твоих интересах! – сказала она. - Но мне кажется, ты сейчас говоришь мне что-то… вовсе не то!

- За то, что я наказала тебя - так скоро после вручения мне права опеки над тобою, и так вот… сурово… Судья сделал бы мне строгое внушение о нежелательности излишней строгости, но не более того! – ответила на ее выпад Старшая. – А вот то, что я тебя обняла… и ты почувствовала это странное… наслаждение, от этого самого объятия, с моей стороны… Вот за то, что я обняла тебя так вот… не вовремя… у меня есть немалый шанс быть обвиненной в растлении малолетней! Закон… а особенно моралисты, его трактующие, рассматривают то, что я сделала, как… непристойные прикосновения!

- Так-так-так… Забавно это у нас, получается! – воскликнула Лиза. – Вот можно с этого самого места, и в подробностях? А лучше… Давай-ка отыграем это все в лицах, для наглядности!

И вовсе не ожидая ответа со стороны адресата своих замечаний, она повернулась к ней левым своим боком, а после этого сделала короткий подшаг в сторону своей Старшей.

- Элли, давай разыграем еще один… небольшой спектакль! Ну… для наглядности!

Так заявила ее девочка – между прочим, вовсе еще не одетая, хотя и не испытывающая по этому поводу ни малейшего стыда! Она не столько предложила, сколько потребовала - не только интонацией, но и поведением своим! Однако предполагаемая соучастница ее условно театральных экзерсисов, никаких возражений по этому поводу вовсе даже не высказала. А значит… по умолчанию согласилась сыграть определенную ей роль. Просто, чтобы понять, к чему ведет свои намеки ее воспитанница.

- Итак, представь себе… Только представь – так, на секундочку! – что я тебе… нахамила! Ну, так, к примеру, условно и без подробностей! – обозначила вводную антрепренер заявленного действа. – И ты решила меня… Нет, не выпороть. Просто шлепнуть. Давай! Сделай это… сейчас!

Она даже подмигнула ей. И тогда… молодая женщина исполнила это ее, то ли пожелание, то ли распоряжение – охотно и даже с удовольствием! Эллона шлепнула дерзкую девчонку, обозначив требуемое… возможно, даже чуточку жестче, чем это ожидалось со стороны ее воспитанницы! Ну, судя по удивленному и вполне искреннему «Ой!»

- Добавить? – деловитым тоном осведомилась Элли.

- Да нет… пожалуй. И без того получилось, довольно… чувствительно!

Лиза оглянулась на нее, в смущении улыбнулась и добавила:
- Прости, я, кажется, тебя рассердила?

- Да так, самую малость! – согласилась Эллона. – Извини, я была неправа. Пожалуйста, не обижайся на меня!

Молодая женщина снова потянулась к ней и в этот раз уже мягко погладила девочку там, снизу и сзади. И тут же сама смутилась.

- Ты объяснишь мне смысл нашего с тобою… спектакля? – спросила Эллона. – Иначе… Я опять накосячу… Снова ошибусь и обижу тебя!

- Вообще-то, я вовсе на тебя не обиделась! – улыбка Лизы стала не столько смущенной, сколько многозначительной. – Но ты… Ты просто читаешь мои мысли!

- Прости… - окончательно смутилась Элли.

Она убрала свои руки… оттуда И, выпрямившись, замерла в ожидании очередной просьбы своей воспитанницы.

- Прекрасно! Тогда мы переходим к следующей части! – провозгласила девочка. – Теперь, представь себе, что ты, внезапно, решила, что наказание вышло чересчур уж суровым. И теперь ты… хочешь смягчить мои страдания! Пожалуйста, Элли, пожертвуй капельку этого самого… русского эликсира на то, чтобы смазать мне там… снизу!

- Хорошо!

Элли кивнула в знак согласия. Она снова развинтила-открыла тот самый тюбик, выдавила капельку прозрачного геля на указательный палец левой руки. Затем, завернув пробку-крышечку обратно, молодая женщина аккуратно размазала ее по пальцам правой руки и далее… Она снова нанесла эту самую лечебную мазь на покрасневшую кожу своей воспитанницы – там, снизу и сзади. Похлопала-размазала ее и коротким движением пальцев – в стиле арпеджио! – сыграла отбой этого самого лечебного действия.

Лиза в ответ рассмеялась, а затем снова-сызнова повернулась к своей Старшей лицом – развернувшись на коленях влево и даже придвинувшись к ней поближе. И далее, она продолжила - выдав словесное обозначение некоторых проблемных моментов этой странной постановки. На этот раз, обозначив смысл своей позиции в несколько вопросительном ключе.

- Элли, то, что ты меня шлепнула… Это законно? – спросила она.

- Вполне! – ответила ее Старшая. – Другое дело, имеет ли это… воспитательное действие болевого рода хоть какой-нибудь смысл? Целесообразно ли именно оно, а не что-то более мягкое, по сути, и стилю воздействия? Допустимо ли с точки зрения… Ну, для сохранения между нами доверительных и добрых отношений – так, к примеру?

- Допустимо, - кивнула девочка, обозначив лицом своим самое серьезное выражение. – Знаешь… Я согласна с тем, что ты имеешь право наказывать меня так, как ты посчитаешь нужным. И лечить меня… тоже!

Сказав это, Лиза улыбнулась.

Элли кивнула ей в ответ, принимая это ее разрешение.

- К вопросу о лечении, - продолжила Лиза. – То, что ты посмела тронуть меня там, сзади… Ну, когда смазывала меня этой самой, «русской» мазью… Это тоже было… законно?

- И это тоже законно, - подтвердила ее Старшая. – Я обязана принимать меры к тому, чтобы… защитить твое здоровье. И, причиняя тебе боль, я обязана воздерживаться от нанесения повреждений твоей коже – тех, которые будут заметны несколько дней.

- Ну, а если же, к утру, там… все будет все еще видно? – поинтересовалась Лиза.

- Тогда… Ты вправе пожаловаться на меня в полицию, - ответила Элли. – И тогда, наш общий друг Дик Шелтон, объявит мне устный выговор. За неумение общаться с тобой.

- Элли, я ведь не стану жаловаться на тебя! – заметила девочка. – Я тебя люблю, и я полностью тебе доверяю!

- Лиза… То средство, что я применила, оно обязательно поможет! – заявила Элли.

Однако девочка на эти самые слова просто махнула рукой – кстати, в буквальном смысле этих самых слов, дескать, это все не суть, как важно! Типа, ее в этот раз интересует нечто вовсе другое!

- Элли… Ты признаешь, что прикосновения твои ко мне, во время лечения, вовсе не нарушили закона? – спросила она.

- Не нарушили, - согласилась ее взрослая собеседница.

- А то, что ты коснулась меня… между шлепком и лечением?

А вот этот вопрос прозвучал несколько… провокационно. Можно даже сказать, весьма и весьма!

Во всяком случае, Элли занервничала – это было очень заметно! Она, смутившись, опустила глаза и продолжила, только обозначив некую паузу в своей речи.

- А вот это… более чем спорно! – ответила молодая женщина на ее выпад. – Наверное… Я все-таки перешла грань допустимого!

- И… какой же закон ты при этом нарушила? – скептически поинтересовалась девочка.

- Тот… который защищает тебя от злоупотреблений именно такого рода! – услышала она в ответ. – На самом деле… Это не один какой-то закон, а целая… серия законов штата Мэн, карающих за аморальное поведение и воспрещающих лицам, обвиненным в таком преступлении, брать под свою опеку несовершеннолетних! С этим списком меня, вкратце, ознакомил судья, когда назначил твои опекуном - там есть еще несколько законов, принятых «федералами», в Вашингтоне! [В Штатах законы регионального уровня часто имеют большее значение, чем федеральные. Специфика! - прим. Автора] В общем, если ты на меня пожалуешься, мне тут же устроят «веселую жизнь», с полным поражением в правах!

- То есть… Если я на тебя пожалуюсь, то меня сразу же вернут туда? Обратно в приют?

Лиза смотрела на нее странным взглядом.

- Ну… Между прочим, это вовсе даже не обязательно! – услышала она от своей Старшей. – Скорее всего, тебе просто подберут… новую семью. Приемную… Приемных родителей со всеми положительными характеристиками, благонравных и достойных. Которые возьмут на себя труды и заботы, по твоему воспитанию… вместо меня.

- И при этом, общаться именно с тобою мне категорически запретят, - закончила ее мысль Лиза.

- Даже если меня оставят на свободе, я потеряю право воспитывать подопечных, - подтвердила Элли. – И это еще очень мягкий вариант!

- Ну что же… Спасибо тебе за предупреждение! – как-то серьезно отозвалась девочка.

Потом она как-то укоризненно покачала головою и добавила:
- Ты что же это, всерьез считаешь меня такой дурой? Будто я сама себе враг? Будто я способна на такое? Способна… предать тебя?

- Я просто сказала, что у тебя есть такое право. – пожала плечами ее Старшая. – Но я вовсе не настаиваю на том, чтобы ты им непременно воспользовалась. И потом, я просто хотела показать тебе, что мои деяния…

Элли сделала паузу, вызывая девочку на завершение своей мысли ее, Лизы, словами. Она не ошиблась.

- Твои деяния… они что, преступны? Получается что… ты, вот так вот сразу же и зачислила себя в преступницы? Вот так просто?

В ответ на заданное, Элли просто пожала плечами, молчаливо обозначив свою позицию – дескать, вот так вот все… грустно у нас с тобою подучается! Если только…

- Элли, а в чем проблема? – Лиза все больше накручивала себя такой странной для ее понимания несправедливостью мира сего. – Ты что, хочешь сказать, что этот самый… «закон» разрешает меня бить? Этот «закон» дозволяет тебе… причинять мне боль?

- Да, это так, - подтвердила Элли.

- Стало быть, прикосновение, причиняющее мне боль, твой «закон» одобряет?

- Да, - Элли кивнула ей в ответ. И поспешно добавила:
- И хотя этот закон принимала вовсе не я, мне придется встать на его защиту. И сказать, что он же дает мне право касаться твоего тела, твоей кожи, когда я лечу тебя от последствий каждого такого… наказания!

- Ай, спасибо! Благодарю за щедрость! – в сердцах воскликнула Лиза. – А то, что ты… вот просто так, погладила меня там, сзади… Не била и не лечила меня… Так ты, в понятиях твоего «закона», вот сразу же совершила, этим самым, какое-то «преступление века»!

- Лиза, ты не понимаешь! – вздохнула Элли.

- Совсем даже наоборот! Я все прекрасно понимаю! – заявила девочка. – Либо этот самый «закон» писала какая-то дрянь, из числа тупых ханжей. Либо ты меня…

Она осеклась, замолчала смущенно и закончила фразу иначе, чем хотела.

- Либо ты говоришь мне какие-то… несуразности! – сказала Лиза.

И тут же смущенно опустила очи долу.

- Говори откровенно, - потребовала ее Старшая. – Ты хотела сказать, что я тебя обманываю. Лиза, дорогая моя, поверь мне, что это не так!

- Я ведь не сказала… в точности так, - пробормотала Лиза, покраснев лицом… и не только. – Прости…

- Будь смелее! – спокойно урезонила ее Элли. – Я хочу, чтобы ты говорила мне… В точности то, что ты обо мне думаешь, на самом деле. Точно, честно и откровенно. И я хочу… Да, Лиза, я требую, чтобы ты отстаивала свою правоту, даже если это грозит тебе наказанием! Храбрость, решительность, честность – вот эти свойства характера я хочу в тебе воспитать!

- Я не боюсь наказания… от тебя, - глухо произнесла девочка. – Я не трусиха. Если бы твой любимый «закон» даже запрещал тебе меня стегать, я бы… Согласилась, что ты… и только ты имеешь на это право! Но я очень боюсь… просто обидеть тебя! Даже словами!

- Спасибо! – Элли согнала с лица своего все и всяческие признаки любой возможной улыбки. А потом, вытянув руку, принудила свою воспитанницу поднять лицо и поглядеть прямо в глаза, просто коснувшись ее, Лизы, подбородка.

- А вот сейчас, моя девочка, ты на меня крепко обиделась, - констатировала она факт. – И едва не заплакала от такой обиды – на то, что твоя любимая Элли думает о тебе… как о трусливой дряни, понятия не имеющей о чести. Ты ведь так решила, да?

- Нет… - ответила Лиза. – Я… просто все поняла.

- Что именно? – поинтересовалась Элли. – Что именно ты поняла… сейчас? Скажи, мне интересно! Пожалуйста!

Задав этот вопрос, молодая женщина обозначила некий жест примирения – обе руки, согнутые в локтях, подняла на уровень своей груди, ладони развернула кверху, приглашая свою воспитанницу сделать ответный жест.

- Ну же, Лиза, милая! – с чувством произнесла она. – Давай! Точно, честно, без страха, и вовсе не опасаясь меня обидеть!

Девочка колебалась… не более секунды. Она вложила пальцы в ладони своей Старшей и произнесла то, что боялась высказать ранее.

- Ты всегда хотела высказать своим родителям нечто… дерзкое и честное! То, что ты думаешь на самом деле. О них, о том, как они с тобою поступают… несправедливо! И ты всегда робела… перед ними. Ты была отважна, честна и открыта со всеми и каждым… Но только не с ними! И вовсе не потому, что ты боялась боли от наказания… Вовсе нет! Она, эта боль, тебе была знакома. Но ты… Просто натыкалась на некую стену отчуждения, отстранявшую тебя от них. Этой стены… Ее формально не было. Но ты ее чувствовала. И она, эта самая стена, была для тебя… Ну, совершенно непреодолима! А ведь ты хотела от них совсем немного… сверх того, что имела от них. Но ты от них ничего этого не получила. И вот теперь…

Девочка на секунду замолчала, смутившись, резкости своей – высказанной или же предполагаемой к высказыванию. А после, решившись, продолжила, глядя в глаза своей Старшей - точно, в стиле «Была – не была!»

- Теперь, - заявила она, - ты захотела, чтобы я исполнила эту твою заветную мечту! Чтобы я… надерзила той, кто старше, той, кто сильнее… Той, кто имеет «законное» право и реально может причинить в ответ сильную боль! И ты, при этом, захотела исполнить другую часть той самой мечты! Обозначить то, что недодали тебе твои мама и папа! Обозначить все это… на мне!

- И ты… исполнила эту мою мечту, - отозвалась на ее дерзость Эллона. –Такая, какой ты стоишь сейчас передо мною - голая, беззащитная и… отважная! Именно такая, какая ты есть! Говорящая мне правду и готовая принять за это наказание… от меня!

- Да! – подтвердила Лиза, дополнив словесное свое согласие кивком головы.

Слишком резким. Слишком нервным. И слишком поспешным…

- Целуй ее… мою карающую длань! – потребовала ее Старшая. – Благослови ее! Ну, если ты доверяешь мне себя, полностью и без оговорок!

Она поднесла руку к губам своей воспитанницы. Девочка нервно сглотнула, моргнула глазами, а потом… Она с растерянным и даже с виноватым выражением лица коснулась губами своими тыльной стороны ее ладони.

В ответ, молодая женщина как-то странно улыбнулась, отвела ладонь в сторону, развернула ее… Замахнулась-изготовилась для удара и дальше…

Поднесла руку к лицу своей воспитанницы и мягко погладила ее по щеке.

Весь этот краткий промежуток времени девочка твердо смотрела ей в глаза. Правда, в самом начале этого ее обманного движения, Лиза все-таки еще раз сморгнула. Однако, не более того. И только получив тот самый… тактильно исполненный сюрприз, она потупила очи долу. И снова тогда, смущенно улыбнувшись, поймала губами руку своей Старшей. А далее…

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра