Клуб "Преступление и наказание"

Под стук колес

Могу сказать откровенно, то приключение, о котором я хочу рассказать, было со мной в первый, но не в последний раз. Та давняя встреча, происшедшая почти пять лет назад, перевернула всю мою жизнь и заставила по-другому смотреть на некоторые вещи.
… Скорый поезд Варшава-Москва набирал ход. Уютно устроившись с ногами на мягком диванчике у окошка купе, я перебирала впечатления от своего вояжа в столицу Польши и была вполне счастлива. Это была не первая моя поездка в Варшаву, но в первый раз я с таким комфортом и шиком возвращалась обратно. После удачной коммерческой операции решила, что домой поеду только в спальном вагоне. Кутить, так кутить! Мне было очень уютно в этом маленьком домике на колесах с красивыми шторками на окне, с цветами и чашечкой ароматного кофе на столике. С собственной туалетной комнатой. Немного грустно, что все уже кончилось и надо возвращаться к обычной работе. Легкая грусть была еще и оттого, что я почему-то ожидала встретить в спальном вагоне какого-то интересного попутчика или попутчицу, что, в общем-то, было все равно, лишь бы время за разговорами прошло незаметно. Но в моем купе никого не оказалось. Я открыла книжку и начала читать, как вдруг дверь купе распахнулась и на пороге, сияя, ослепительной улыбкой, появился он.
- Здравствуйте! Я вам не помешаю? Меня зовут Олег, а как ваше имя?
Он так обворожительно улыбался, что я не могла устоять и улыбнулась ему в ответ. Пока он укладывал и распаковывал вещи, я украдкой рассматривала его. Высокий, светловолосый, мужественный, он, несомненно, обладал настоящей мужской красотой. Молод еще, конечно, но это ведь тот недостаток, который с годами проходит. Как-то незаметно завязался разговор. Олег так восторженно реагировал на рассказ о моей якобы работе, что мне захотелось еще больше заинтересовать, поразить его.
Проводница принесла чай, я достала из сумки вкусные польские плюшки, Но Олег с нарочитой церемонностью пригласил меня «соблаговолить отужинать в ресторане». Я соблаговолила. Все казалось необыкновенно вкусным. Олег заказал необычайный напиток: шампанское с молочным ликером. Мы смеялись и дурачились, как дети, мне ни капельки не было стыдно, хотя все присутствующие в вагоне-ресторане смотрели на нас. Честное слово, там, за ресторанным столиком, я ни о чем «таком» и не думала. Мне было хорошо рядом с этим высоким, сильным парнем. Я просто грелась от взгляда его добрых голубых глаз. Я забыла про мужа, про нашу ссору перед моей командировкой, про все проблемы, которые ожидали меня в Москве. Стучали колеса поезда, играла тихая музыка, мы наслаждались жизнью и чувствовали себя полностью отрезанными от остального мира. Мне хотелось сказать что-то очень приятное этому человеку.
Конечно, он был мальчик по сравнению со мною, 38-летней женщиной, пережившей два брака, три аборта, задвинувшей свои чувства и желания в самый дальний угол сознания.
Не скрою, в один момент мне показалось, что, может быть, этот мальчик – моя судьба, но тут же себя одернула. Я всегда была реалисткой. Я улыбнулась ему и предложила выпить за его будущее – за успех в жизни, за любовь, за счастье.
- Согласен, - ответил Олег, - но только выпьем на брудершафт!
Мы выпили. Его губы приблизились к моим. И в эту минуту я сказала себе: плевать! Я не буду думать ни о чем, кроме того, что мне хорошо сейчас! Потом мы стояли и курили в тамбуре. Я все ждала, что Олег дотронется до меня или что-нибудь скажет, одним словом, начнет действовать. Но он не предпринимал никаких попыток сократить расстояние между нами. Сначала я испугалась, неужели я не вызываю у него никаких эмоций? Потом поняла: он просто боится, не хочет меня поставить в неловкое положение. И я рассказала ему довольно двусмысленный анекдот, который в подобной ситуации использовала моя подруга: что-то там про козла и капусту. Дескать, не хочешь быть «козлом» – действуй. Он не понял намек. Секунду помедлил, удивленно меня оглядывая, потом притянул своими руками мою голову к себе, и…все произошло как я и ожидала.
Вышел он в Смоленске и мой взгляд сразу упал на верхнюю полку, где были его вещи. Там остался пухлый черный бумажник из дорогой кожи. Сердце у меня забилось, рука машинально потянулась к нему, как к магниту. Раскрыла, а там и доллары, и марки, и рубли наши новые, и еще какая-то валюта, я, к сожалению, не во всех разбираюсь. С детства в языках ни бум-бум. А еще была визитка, чья-то фотография и так по мелочи. Я спохватилась: а вдруг вернется? И в страхе бросила портмоне на полку. Взглянула в окно: мой сосед бодро шагал по перрону. Беззаботный, удовлетворенный Олег направлялся к стоянке такси. Тут наш поезд дернулся, и я чуть не упала, состав начал быстро набирать ход.
Сосед обернулся, увидел меня и помахал ручкой. Я облегченно села. Неужели серия удач продолжается. Не веря до конца в это счастье, снова быстро, ну уж как могла, и нервно пересчитала банкноты. Как бы проводница не зашла, не застала, она попалась строгая и меня сразу невзлюбила.
Сумма оказалась вполне весомой. Поездка окупилась почти втрое, а еще шмотки не проданы. Какая же я молодец, что взяла «СВ». Быстро спрятала портмоне к себе в сумку и на радостях допила вчерашний коньяк.
Как вдруг неожиданно дверь пошла вправо и Олег прямо таки вломился в купе. Мгновенно по-спортивному вскинул свое тело на полку и огорченно спустился вниз.
- Пожалуйста, отдайте деньги?
- Ты о чем, не понимаю?
- Отдай грумы, тварь, - преобразился он, - не то не поздоровиться.
- Молодой человек, выбирайте выражения. Я вам в матери гожусь, а вы хамите. Я сей час милицию позову.
- Давай зови, это как раз кстати.…Ну, что же ты …зови. Отдай по-хорошему, а по-плохому я и сам возьму.
- Нет у меня ваших денег, не брала я этой валюты. Сам заныкал, а на меня сваливает. Я на станции выходила, вот гляди яблочек купила подешевле.
- Врешь ты, сука. Откуда про валюту знаешь? И на станции ты не была, я же твой портрет в окне видел. Впрочем, это и проводница может подтвердить, - Олег выглянул в коридор и позвал ее.
Дородная, среднего роста баба явилась по первому зову. Сосед коротко изложил суть, и она сразу приняла его сторону. Меня заколотила нервная дрожь. С вызывающем ехидством женщина спросила:
- Где же еще как не у тебя? Открывай баулы, спекулянтка проклятая.
- Не позволю
- Тогда я зову дежурного по поезду, и мы составляем протокол изъятия и все честь по чести.
- Я…я …ой, батюшки, - короче я совсем некстати разрыдалась.
- Ты, паря, все же поглядывай за ней, чтобы не смылась, а я вещи посмотрю, - по-деловому распоряжалась проводница и без всяких церемоний полезла рыться в мой багаж.
Я пребывала на грани помешательства. А так замечательно все начиналось.
- Вот сколько добра наторговала. И все, поди, без пошлины везешь, через взятку. Вот где денежки наши российские пребывают. Никто не хочет налоги платить. Инспекция с ног сбилась, изыскивая средства, а трясти-то вот кого надо. Гля, а это не ваш?
- Мой, точно мой, и деньги целы, и документы. Спасибо вам преогромнейшее. Вот, возьмите от чистого сердца.
Я сквозь слезы не заметила банкнота, какого достоинства перекачивала к проводнице. Она тут и вовсе расцвела и предложила сдать меня в кутузку.
- Там ее досмотрят. Вещи, конечно, конфискуют. Еще и судить будут, а как же. 144 прим УК РФ, чистой воды кража, и свидетели есть. А в таких размерах на всю семерку потянет. Ты меня слышишь, семь лет с конфискацией тебе ломится? – толкала она меня.
- Ой, не надо, родимые, не надо. Не выдавайте меня, Христом богом прошу, пощадите, - запричитала я пуще прежнего, орошая все вокруг слезами.
Все рухнуло в один миг, а еще и тюрьма замаячила очень даже явственно.
- Как это не надо. Мне за тебя воровку премию дадут.
- Я заплачу, я все заплачу. Только не надо в милицию, и протокола этого тоже.
- Что же нам с ней делать? Деньги берем?- спросил Олег.
- Берем, берем, все берем. Только этого мало. Надо проучить спекулянтку на будущее. Она ведь часто катается. Сегодня не получилось, а завтра выгорит. Я знаю эту породу, за копейку удавятся. Если рука к чужому добру тянется по ней надо рубить.
- Так жестоко?
- Это я образно. Выпороть ее надо, чтоб запомнила, как воровать, - не унималась проводница, будто ее обокрали.
Впервые в жизни видела такую злую бабу. Да, с проводницей мне явно не подфартило!
- Спусти юбку! – приказала она.
Делать нечего, я покорно медленно начала открывать для всеобщего обозрения свою голую ярко-белую задницуу
Быстрей поворачивайся, сколько можно ждать.
Проводница не выдержала и стала сама стаскивать с меня белье.
- Не надо…прошу вас. Давайте так, не по голой…
- Ишь чего выдумала. Тащила, не стыдилась, а здесь, видите ли, на нее смущение напало. Догола раздевайся, иначе мента позову, - она отвлеклась и закрыла купе изнутри на ключ
Затем снова ко мне и потянула трусики вниз, она затрещали.
- Не надо, порвешь. Лучше я сама.
- Так бы сразу. А вещи ты уважаешь, бережешь, чего же на чужие то заришься?
- Черт попутал, а ты отвернись, как не стыдно на голую женщину смотреть.
- Кончай дурачиться, что я твоих прелестей, не видел что ли? Разделась? Тогда ложись.
Я исполнила и это, улеглась на полку животом вниз.
- Держись руками за поручни и не вздумай громко орать. Это не в твоих интересах, - поучала проводница.
- Бить буду я, как лицо потерпевшее, - подал реплику Олег.
Мои страдания продолжились. Первую минуту, когда послышалось характерное плесканье и шлепки ремня по налитым полушариям, я выдержала стойко. Только недовольно кляцала зубами и исподлобья наблюдала за своими мучителями. Впрочем, кого винить, когда кругом сама виновата.
Олег взмок, скинул пиджак, распустил галстук и порол часто-часто. Но ему было неудобно в тесном купе. Развернуться площадь не позволяла, ни размахнуться, ни отойти для следующего удара, ни придвинуться.
- Эх, ты, - корила его проводница, - такой с виду здоровый, а так хило бьешь. Гляди как надо!
Она перехватила ремень и пошла на меня. Работала как мельница, одной кистью, но я тут же взвыла. Проводница была опытна во всем, даже в этом.
- Видал! Учись, бизнесмен фигов. Ничего-то вы нынешняя молодежь не умеете.
- А может сама и продолжишь, у тебя лучше получается.
- Не положено. Хочется, а нельзя.
Ремень снова оказался в руках Олега и гулко захлопал о мою задницу. Раскорячившись, я крепко держалась руками за поручни, но иногда все же отрывала их, инстинктивно поглаживая побитые места. Удерживать равновесие от качки вагона и постоянных ударов было сложно. Изредка я вылилась на бок.
- Чумовая, а если он в глаз попадет? Нет, ты давай лежи спокойно, не то придется добавить.
Но эти слова не помогали. Олег приспособился, боль усилилась, и теперь я все чаще прыгала по полке, изгибалась «раком», крутилась, как могла. Даже на пол съезжала, но баба тут же возвращала меня на место. Я подавалась вперед, тыкаясь головой в окно, а вездесущий ремень все равно настигал меня и «радовал» своими прикосновениями.
Когда я в очередной раз сползла на ковер, проводница не выдержала:
- Привяжи ее, - а сама вышла в коридор.
Тут же вернулась с веником в руках.
- Напоследок вот этим проберем, я их в кипятке обварила, сразу, поди, не сломаются. Чего вылупилась, скоро конец твоим мучениям. Станция на носу.
Мне оставалось только чуть раскачиваться и выпячивать исполосованный зад, взбрыкивая от невыносимых розог. От них совсем другой коленкор. Я думала, что до этого в аду побывала, но розги возвратили к реальности. Ступени храма, воспетого Данте, неисчерпаемы.
- Можно, я покричу маленечко. Мочи нет терпеть.
- Не смей, люди и так копошатся чего-то, - проводница стала заметно нервничать и подгонять Олега.
Кончики прутьев больно стегали по синюшной коже, оставляя яркие красные штрихи. Колебания попы из ритмичных перешли в беспорядочные. Веревки больно впивались в тело.
Уже в самом конце, попа, иссеченная насквозь, подпрыгивала по полке как каучуковый мячик под стук колес.
- Будет, паря, запорешь молодуху, - подвела итог проводница и, накинув на меня простынку, отворила дверь.
- Погоди, - Олег ногой задвинул дверь обратно и скинул с меня простыню, - я еще не закончил, чего ты все лезешь под руку.
- Что ты сказал, сопляк? Я тебе помогла, а ты…, - между верными союзниками начал возникать скандал.
Бить прекратили, и я молила бога, чтобы это у них подольше продолжалась. К моему сожалению, скоро в дверь постучали, позвали проводницу, и она удалилась.
До сих пор воспоминания о его «прикосновениях» вызывают у меня дрожь во всем теле. А тогда, когда прошел первый приступ страха и, отстранившись, я снова почувствовала на себе его руки.

На мгновение мне стало не по себе, но тут я вновь ощутила на моих губах его уста. И все страхи, сомнения улетучились сами собой. До Москвы оставалось еще долгих четыре часа…и я про все забыла.
Мы спали всего один час, но этот час все расставил по своим местам. Мне удалось проснуться на пятнадцать минут раньше и наскоро привести себя в порядок. Подъезжая к вокзалу, мы были уже на «ты» и вели вполне приличную милую беседу. Я понимала, что, вряд ли наши встречи повторятся в Москве, но, тем не менее, лихорадочно пыталась придумать предлог для повторного свидания.
Подхватив сумку, он пошел к метро. Я осталась ловить машину. Изо всех сил, стараясь не смотреть ему вслед. Я знала, что больше мы не увидимся никогда. И не могла понять: так повезло мне или наоборот?

_________________
Конкурс

- Послушайте, девушка, я ведь не просто так. Меня к Вам начальник поезда направил. Ну ошиблись они - еще один билет на то же место. А у Вас говорят свободные купе есть. Поселите, а?
- Да куда я вас поселю, любезнейший? Ну были свободные купе - вчера еще были! А сегодня газета "Гудок" конкурс объявила на лучший рассказ про порку в купе. Ну и все занято теперь.
- Да не может быть! Ну ладно, первое не берем - там понятно. А второе? Мне начальник поезда сказал что там есть места!
- Какое! Там напарница моя с приятелем своим спанкофилом опять тетке бумажник подбросили. Теперь порют ее. Им и так там не размахнуться, а если вы еще влезете?
- Ну ладно, со вторым понятно. А третье?
- Ой, лучше бы не спрашивали! Там не только порка. Там такой бардак, что аж мне стыдно. Придумал "Гудок" на нашу...
- Ладно. Четвертое?
- Так оно же соседнее с третьим.Там проводница наша... Ну... В общем ей надо побыть одной. Короче в третьем побываете - поймете. И в седьмое сразу предупреждаю - не суйтесь. Там героиня с Эдиком знакомится. С тем что из шестого.
- А остальные? Восемь-девять-десять?
- Да на последней станции их все гринпис занял. И ветлечебницу полевую там развернул.
- А им-то зачем?
- Дык.. в четырнадцатом (она перешла на трагический шепот) четвероногое какое-то мучают. Три дамочки. Заперлись стервы и не открывают...
- Да-ааа.... Знаете, не надо мне места. Я уж лучше того... в тамбуре постою...

_________________
Бисер есть? А если найду?

И где это в России на наших авторов напаслис столько полупустых поездов с купе на двоих?

_________________
Бисер есть? А если найду?

Из "паровозных" это понравилось мне меньше всего.