Клуб "Преступление и наказание"

Нет в лесу никаких кабанов.

- Держись! Держись хорошенько!
Краем глаза я вижу, что ты и без меня сообразила правой рукой крепко ухватиться за поручень над окошком, а левой упереться в крышку бардачка. Машину немилосердно качает и подбрасывает, но сбросить газ я не отваживаюсь - боюсь застрять.
- Д-долго еще так? – заикаясь от тряски, интересуешься ты.
- Черт знает! По-моему, метров шестьсот, а там кто его разберет… Сама же видишь, кто бы мог подумать… Три недели сушь, ни одного дождя, а вот поди ж ты.
- А если с-сядем?
Нефиг говорить под руку! С досады я неловко дергаю рулем и чуть было не съезжаю с сухого края в заполненную чавкающей глиной колею. Еле-еле цепляем скатом за скользкий уклон и выползаем обратно на твердое.
- А если «с-сядем» - прямо тут на капоте тебя разложу и буду пороть до приезда эвакуатора! А эвакуаторы, сама понимаешь, тут редкие птицы...
- Ре-ре-дкий эвакуатор д-долетит до серед-дины Ва-валдайской возвы….- нимало не смутившись, начинаешь ехидничать ты – и обрываешь себя на полуслове, увидев, что я отнял руку от руля и уже замахнулся. – Все-все! М-молчу!
И слава богу! Потому что замахнулся я, не подумав, по какому месту, собственно, тебя огреть, сидячую.
- Вот-вот, помолчи, пока есть такая возможность…- тут колея наконец поворачивает, уходит вверх, я чуть добавляю газу, машина взревывает, и мы выбираемся на твердый, поросший сухой прошлогодней травой, проселок. – Потому что уже совсем скоро, - с удовольствием продолжаю я, - помолчать у тебя вряд ли получится!
- Что? Уже приехали?
- Почти. Ну, собственно да, считай, приехали. Выбирай – здесь встанем у реки или дальше проедем, поищем родник?
- Конечно, к роднику! А только… а тут точно никого нет?
- Маловероятно. Ты же видела, какая сюда дорога… Летом и то редко кого встретишь. Рыбы тут нет… Есть грибы, да брусника. Но это август, а сейчас…
-Ну и хорошо! – успокаиваешься ты, - А звери? Медведы там всякие, лоси! И кабаны.
- Не видал, - честно отвечаю я, - Впрочем, кабаны может быть и прибегут…
- Почему это?
- Да на визг…
- Пффф!
Крайне мне нравится этот твой возмущенный «пффф!», лишь чуточку меньше, чем вышеупомянутый визг, который мы с гипотетическими кабанами надеемся скоро услышать!
- Приехали. Вон родник, там внизу.
Ты выскакиваешь, не дожидаясь, пока я совсем остановлюсь и, пока я отгоняю машину на десять шагов от проселка, в тень нескольких берез, уже спустилась по песчаному откосу к роднику. И почти сразу оттуда слышится сдавленное чертыхание.
-Эй! Что там у тебя?
Тишина. Ну, значит, ничего страшного. Я открываю багажник и начинаю потихоньку доставать вещички – коврики, топорик, мешок с палаткой, мешок с едой…От склона доносится треск и сопение –это не кабан, это ты поднимаешься в горку.
- А сумку мою достань тоже, а?
Подчеркнуто-нейтральная интонация типа «а что такого? ну нужна человеку его сумка!» сразу меня настораживает. Оборачиваюсь.
- Ох, боже! Ну, что ж за бестолочь, елы-палы! Как тебя угораздило?
«Бестолочь» протестующе сопит, переминаясь с ноги на ногу в мокрых до колен джинсах и громко хлюпающих кроссовках.
- Ну как-как! Ну там ветки набросаны… а под ними, оказывается, вода! Достань из сумки, у меня там запасные штаны есть, и шлёпки.
- Нечего чистые штаны поганить! – решаю я. – Снимай эти, клади сушить, так походишь, пока жара! А тапочки щас дам.
- Что значит «так»?! Без штанов?! – взвиваешься ты. – Средь бела дня?!
- Именно, - подтверждаю я, держа в руках твои синие вьетнамки, - А какая разница, так и так тебе штаны снимать, чуть раньше, чуть позже. Давай-давай! – и звонко подкрепляю свои указания увесистым резиновым шлепанцем по пока еще джинсовой попе.
- Ай!
- Снимай, говорю. Вставай вот на коврик.
Ты поспешно сбрасываешь кроссовки, ступаешь на коврик, оставляя на светлом пенопропилене темные влажные отпечатки, садишься и стаскиваешь мокрые носки. Проверочно взглядываешь на меня из-под рыжей на солнце челки.
- Ну?! Я кому сказал?
Под джинсами оказываются смешные ярко-алые трусики.
Пока ты роешься в карманах джинсов, собирая телефон, начатую пачку жвачки, какие-то бумажки, карамельки, плеер, наушники и тп и тд, я отыскиваю на опушке несколько длинных веток и топором заостряю колья. Ветки сухие, для костровища не годятся, а для сушки в самый раз. Выбрав место, где солнце будет до самого вечера, забиваю колья в землю. Два вышло покороче, два подлиннее, с сучками наверху – между ними я натягиваю веревочку - и один совсем высокий.
- Давай свои шмотки, несчастье ты мое!
- Я? Я – твое счастье! – оскорбляешься ты. С этим определением я не могу не согласиться, но и согласиться вслух тоже не могу. Так что отворачиваюсь, скрывая улыбку, и тщательно выкручиваю твои мокрые носки.
Кроссовки пристраиваем на короткие колышки, джинсы и носки на веревку.
- А этот длинный зачем? – ты киваешь на вакантный колышек.
- Как зачем! – ухмыляюсь я. – Для твоих трусов. Будут у нас вместо флага, вон и цвет такой… патриотический.
- Они сухие! – с негодованием в голосе.
- Точно? Дай-ка я потрогаю…
Но ты фыркаешь и отскакиваешь. Еще бы, вряд ли они долго останутся сухими, если дать мне потрогать. Да и правда, еще не время.
- Давай-ка палатку поставим и вообще, - примирительно предлагаю я.
И мы ставим палатку, и разводим костер, и кипятим чай, для которого ты принесла воду из родника – о чудо! – ухитрившись сохранить и майку, и даже трусы в сухости и сохранности. Ты с аппетитом жуешь, усевшись на краешек коврика и без стеснения разбросав по белесой сухой траве длинные, как у жеребенка, ноги. Взглядывая на тебя время от времени, я, кажется, сам себе завидую. Когда от бутербродов, пирога с капустой и печенья остается только фольга и пакет, ты довольно потягиваешься:
- Как насчет сиесты?
- Поспи. А я погуляю тут вокруг. Не испугаешься одна?
Нет, мы не из пугливых, скорее, из ленивых. Ты ныряешь в палатку, и после короткой возни воцаряется полная тишина. Я допиваю остывший свой чай, убираю мусор в машину и споласкиваю котелок и кружки. И, прихватив ножик, отправляюсь в лесок.
Восхищенный богатством местной кустарниковой флоры, я возвращаюсь довольно быстро, минут через сорок, и отнюдь не с пустыми руками. Конечно, счастье мое еще спит, но мне есть чем заняться в ожидании его пробуждения. Не торопясь, тщательно очищаю прутья и даже раскладываю по кучкам - здесь рябина, потоньше, толще, совсем толстая, здесь орешник, здесь какие-то от неведомых мне кустов, но ровные и гибкие.
В разгар моих трудов из палатки слышится шорох, потом треск раскрываемой молнии, ты выныриваешь, нашариваешь ногами тапочки и, еле взглянув на меня, поспешно направляешься в сторону леса.
- Не спится? А нечего было чаем так наливаться!
Громкое возмущенное ПФФ! доносится до меня уже от опушки.
Возвращаясь обратно, ты уже не торопясь, лениво щурясь на яркое солнце, топаешь к стоянке, машинально потирая царапину на левом бедре – слишком поспешно углублялась в кусты. Не дойдя до меня, устроившегося в тени на пеньке, сворачиваешь к колышкам, и придирчиво щупаешь джинсы – просохли? нет еще?
Я подхожу к тебе сзади.
- Правильно - пора флаг поднимать.
- Не пора еще! – ты закидываешь голову назад и вбок и взглядываешь на меня так упрямо-смущенно, что сразу становится совсем-совсем пора.
- Самое время. – сглотнув, я перехожу на тон, с которым ты не решаешься открыто спорить. Зато надуваешься, краснеешь и понуро шепчешь: - Уже пороть будешь? Прямо ща?
- Не прямо ща, - успокаиваю я. – Еще походишь, проветришь попу. А мне розги дочистить надо.
Пока ты решаешь, пытаться ли протестовать, и если да, то против чего именно – «что?! это я тут буду сверкать голой попой?» либо «рооозги? не хочу розог!» - я решительно стаскиваю с тебя твои урапатриотические трусы и, старательно расправив, вешаю их на длинный колышек. Переступив через трусы своими жеребячьими ногами обратно в тапочки, ты краснеешь сильнее и утыкаешься мне лицом в ключицу.
- Да ладно тебе! Что такого?
- Дааа…. а стыдно… с голым задом…
- Кого тебе стыдно? Меня? Или лосей с кабанами? Так кабаны еще не пришли пока. Но скоро придут, на визг.
Вот и все. Ты забыла стесняться и уже ищешь, что бы такое в меня запустить.
- Я бы на твоем месте воздержался сразу зарабатывать двойную порцию, - замечаю я, возвращаясь к своему пеньку и важному занятию. – Сходи лучше, холодной водички принеси. Может, вместо льда пригодится.
Вернувшись и поставив котелок, ты не знаешь, чем себя занять. Обходишь кругом пенек, разглядывая плоды моих трудов и шепотом бормоча что-то протестующее. Отходишь к машине… Еще раз проверяешь джинсы и носки на веревочке.
Готово! Столько нам и не понадобится. Может, на завтра.
- Иди сюда, сокровище! – зову я.
Сокровище, понятно, не идет. Наоборот, с несчастно-упрямым видом цепляется за краешек палатки.
- Кое-кто таки явно настроен на добавку, - комментирую я. Кое-кто всхрюкивает, но от палатки не отцепляется. Ну, мне все равно оттуда надо спальный мешок, подстелить. Подхожу, вытаскиваю из палатки коврик и спальник, свободной рукой беру за ближайшее ухо свое упрямое счастье. Оно взвизгивает и обоими руками перехватывает мое запястье. Возвращаемся к пеньку, там я стряхиваю сокровищевые лапы и застилаю пенек ковриком, а поверх – спальником.
- Давай, ложись пузом.
- Ууууу…
Редкий случай – ты ревешь, не дожидаясь причины.
- Ща-ща. Ща будет, отчего плакать, - обещаю я. Начнем с тоненьких березовых веток, пучком. – Антре – березовая каша.
Против ожидания (а если честно, то наоборот, как и ожидалось) ты, напротив, быстро успокаиваешься. Вот уже никакого рева, только легкое ритмичное повизгивание, да подрагивающая и наливающаяся аппетитным розовым цветом попа. Вскоре, правда, визг усиливается, но и пучок редеет на глазах, а вот уже и пришел в окончательную негодность. Я отбрасываю в костер жалкие остатки.
- Вовсе и не больно! – переведя дыхание, нахально констатируешь ты и намереваешься встать.
- Куууда? Мы только начали. – я беру средний рябиновый прут. – Не больно? Ну и хорошо. Больно еще обязательно будет, не волнуйся.
«Больно», действительно, наступает, даже скорее, чем я предполагал. На втором пруте возвращается визг, на третьем – тоненьком - визг расцвечивается всхлипами, вот уже и «хватит!» и «а че я сделала?», на четвертом сокровище приходится отвлекать тематической беседой и к пятому мной перечислены, а ей в общем и целом признаны все грехи («ну я только попробовала! просто из любопытства! ну вон в Голландии это вообще можно! ой-ой-ой!!! ну хорошо, ну хватит уже!!!»), и наконец классическое «больше не буду!!!» сменяется настоящим, без дураков, ревом. А тут и рябина кончилась.
Стаскиваю всхлипывающее сокровище вместе со спальником и ковриком с пенька, присаживаюсь на корточки рядом и оцениваю масштабы бедствия. Крови нет.
- Жить будешь. Сидеть тоже.
- Завтра мне в машине ехать, ты не забыл? – трагически вопрошает сокровище.
Не забыл. Более того, надеюсь до завтра еще многое успеть. Так что, пожалуй, есть смысл принять меры.
- Хочешь компресс холодный?
- Угу…
Примерно в течение часа ты лежишь на коврике кверху попой, а я меняю тебе холодные компрессы, разорвав на половинки махровое полотенце.
Потом ты встаешь, вытираешь влажным полотенцем лицо, одергиваешь майку.
- Пойду к роднику, умоюсь.
- Пойдем, - говорю я, - заодно воды наберем свежей для чая.
Мы умываемся, потом переходим родник и прогуливаемся еще немного в сторону вдоль берега реки, потом не спеша возвращаемся обратно.
Красно-полосатая раскраска твоей попы, наверняка, привлекла бы внимание любого лося, кабана и кого тут еще не водится. Но после порки ты отчего-то совершенно забыла, что неприлично сверкать голым задом, ведешь себя и двигаешься совершенно непосредственно, и я украдкой и неукрадкой любуюсь получившейся раскраской.
Долюбовавшись до того, что, не дожидаясь свежего чая, утаскиваю тебя в палатку и скорее закрываю за нами молнию. Ну его, этот чай!

Ловлю себя на том, что в последнее время в тематических рассказах мне нравятся диалоги, описания, юмор - все, что угодно, кроме, собственно, тематической составляющей. А тут - такой простой рассказ фактически без сюжета - и до того "вкусный"!

Очередная приятная история о почти идеальном верхнем .

Понравилось. Жизненно. Я бы даже сказала, жизнеутверждающе!

_________________
Кошки не похожи на людей

Очень славно написано. Совершенно живая жизненная зарисовка - ну, может быть, чуть-чуть идеализированная... ... но очень хочется верить.

Единственно, что я, наверное, очень наивный человек, но мне как-то казалось, что если стоп-слово специально не оговорено, то лучше бы, чтобы "хватит" действительно означало "хватит". А с другой стороны, это каждой паре решать. Если верхний хорошо знает партнёршу и её реакции, то и флаг (или что другое, для однокоренного флагу действия) ему в руки.

_________________
Кошки не похожи на людей

Если учесть, что описываемая пара (см. др. рассказы этого автора) встречается всего несколько раз в год, т.к. живут в разных городах, то этот горячий обоюдный энтузиазм (мужчина прямо рук не покладает , женщина старательно играет в очаровательную глупышку ) вполне понятен. Однако все равно остается ощущение, что чуть-чуть "пере": мужчина чуть "перемужественен", женщина чуть "переженственна" . Но это на мой придирчивый вкус .

Expat'y. Не обращайте внимания на все эти "хватит", "не надо", "я больше не могу", "ой нет" и т.п. - это прямая дорога к жестокому недопору .

По мне, так верхний - не столько идеальный, сколько любимый и любящий. И - да, идеальный - в глазах своего "сокровища". Потому не так важно, что именно он говорит и делает, важно, какое создается настроение. Когда от рассказа веет тем теплом, какое чувствуешь, думая о своем Верхнем.

Мне понравилось однозначно. Отличный рассказ. И написано хорошо и весело и ненапряжно.
Вьетнамки порадовали. Это был девайс использванный мной в первом Тематическом (хотя такого слова в то время мы еще не знали) опыте.

Остальные два новых рассказа буду читать завтра. Слишком много букв за один раз нельзя.

_________________
Бисер есть? А если найду?

Хороший и добрый рассказ.

вкуснячий расссказ

_________________
Страшно добрый пупс

Хорошо написано. В Библиотеку

_________________
нормальная женщина

Какая прееелесть!