Клуб "Преступление и наказание"

Часть 3. «Дочь пирата»

Set aside your needle, stow away your kettle
Put away your petticoats and lay away your lace
Sail instead on the rising tide, sail into the setting sun
With the sea in your hair and the wind in your face

Сложи свои пяльцы, в чулане оставь свои платья,
Кастрюли повесь и передник сними кружевной.
С приливом отдай якоря, прямо к солнцу плыви на закате -
В лицо свежий ветер и в косах соленый прибой.
(«Грэйс О'Мелли», баллада)


Сэр Эдвард Брэмптон не ошибся – к утру ветер утих, и стало возможно высадиться на берег. Шлюпка, полная матросов и воинов с «Розы», миновав опасные отмели, пристали к берегу. Это было побережье острова Шиппи, расположенного в устье Темзы. В этой части остов был почти безлюден, и лишь одинокий дом фермера виднелся неподалеку, и несколько коров паслось в заболоченной низине. Часть людей сэр Эдвард оставил на берегу с приказом собирать все, что вынесло на берег после крушения. Несколько трупов утонувших так же прибило к берегу, но никаких следов, что кто-то выжил видно не было.
С остальными Брэмтон отправился к ферме. Он кратко допросил семью фермера и они утверждали, что ничего не знают о событиях вчерашнего вечера и никого не видели. В хозяйстве нашлась всего одна лошадь и Брэмтон, оседлав ее, поскакал по тропе ведущей среди болот к западной части острова, где располагался холл сэра Роберта Шурлэнда, владетеля здешних мест, прилегающая деревушка и аббатство Минстер. Любой, кто хотел бы выбраться с острова, переправившись через пролив Свейл, должен был двигаться в этом направлении.

День выдался серым и пасмурным, копыта коня глухо печатали рысь по глинистой почве, Брэмптон внимательно оглядывался по сторонам тропы в поросли камыша. И вот, обогнув очередной холм, он увидел человека, устало бредущего впереди. Одежда его ясно показывала, что это не местный житель, а фламандец, более того, не простой моряк, а офицер или даже капитан. Услышав приближающегося всадника, путник шарахнулся было в камыши, но остановился - местность была достаточно открытая, скрыться было невозможно.

- Куда направляетесь, камрад? - обратился к нему Брэмтон бодрым голосом.
- Подальше отсюда, добрый человек.
- Вы из тех, кто наскочил вчера на мель?
- А Вы из тех, кто нас туда загнал?
- Похоже, что это ясно нам обоим.
- И как же мы будем разбираться с этим обстоятельством? – фламандец вел разговор непринужденно, не высказывая признаков страха, хотя его положение было незавидным: сэр Эдвард был на коне, с широким мечом на перевязи и с кинжалом на поясе, тогда как у путника не видно было никакого оружия, одежда его была грязна и разорвана.
- Ты ответишь на некоторые мои вопросы. Где остальные бродяги с вашего корабля?
- Потонули. Как видишь я один.
- А как насчет пассажиров, где они?
- Одна девчонка осталась на корабле, другая потонула вместе со всеми.
- Кто они были такие?
- Не знаю.
- Сдается мне, ты врешь. Скажи правду – останешься жив.
- Мне нечем купить мою жизнь. Я не верю, что ты оставишь свидетеля своего пиратства.
- Что ты несешь, подлец? Какого пиратства? Я на службе короля, а вот ты - государственный преступник и вор.
- Короля? Какого именно короля?

«Фламандец выдал себя,» - подумал Брэмптон, - «Он знает, что на борту был принц Эдвард, точнее король Эдвард V. После этого нельзя оставить его в живых.»
Понял это, кажется и фламандский офицер.

- Если ты настоящий мужчина – слезь с коня, дай мне шанс. Сразимся на равных, - обратился он к сэру Эдварду запальчиво.
- Ты думаешь, что у тебя есть шанс против меня на земле, крыса? Я собственноручно уложил трех известных ланкастерских рыцарей в битве при Тюксбери.
Сказав это, сэр Эдвард снял перевязь с мечом и повесил на седло, после чего стал слезать с коня. В этот момент фламандец вытащил из-под полы стилет и бросился на рыцаря, рассчитывая застать врасплох. Однако Брэмптон оказался проворней – одним движением он выхватил свой кинжал из ножен и взмахнул им в сторону нападающего, не коснувшись еще даже ногой земли. Фламандец упал на землю с перерезанным горлом и несколько раз вздрогнув затих. Обыскав его карманы в поисках бумаг, но не найдя ничего, Брэмптон оттащил его труп с дороги в кусты и поскакал дальше. В Шурлэнд-холле он, предъявив письмо с печатью Ричарда Глостера, требовавшие содействия, снарядил гонца в Лондон с письмом, сообщающим Лорду-Протектору, что «Звезда Брюгге» утонула, а пассажиры погибли, и, отведав обед, предложенный управителем сэра Роберта, вернулся к шлюпке. Его люди не обнаружили больше выживших жертв кораблекрушения, с вечерним отливом «Роза» снялась с якоря и взяла курс на Дувр.

----

На обратном пути сэр Эдвард поручил корабль заботам его постоянного шкипера а сам заперся в каюте в компании лишь юного Ричарда. Некоторое время он прикидывал план действий, чтоб уменьшить опасность ситуации и увеличить ее выгоды. Первым делом нужно было спрятать мальчишку подальше от любопытных глаз. Сэр Эдвард некоторое время писал письма, потом обратился к Ричарду:

- Твое имя теперь будет Питер Осбек. Ты – сын фламандского торговца, живущего в Лондоне, жил здесь детства и по-фламандски не говоришь. Ты отправляешься на Родину с целью приобщиться к родному языку и изучить дело. Я напишу письмо моему партнеру в Антверпене, он о тебе позаботится. По-французски так же старайся не говорить – твой выговор выдает в тебе аристократа, пока не освоишь пиккардийский говор – говори по-английски и те фламандские слова, которые выучишь. Понял?
- Понял.
- «Понял, сэр», - сэр Эдвард отпустил Ричарду подзатыльник и продолжил инструктаж.

В середине следующего дня «Роза» снова бросил якорь на рейде Дувра, как будто и не было заполненных событиями трех дней. Сэр Эдвард внимательно вглядывался корабли. стоящие в порту – один привлек его внимание знакомыми очертаниями, характерными для португальской постройки. Он приказал спустить на воду ялик и направился прямо к «Санта Анне», как назывался португалец.

- Кто капитан, ребята? – закричал он подходя к борту, - По прежнему Жоао Гонсалвеш? Передайте ему, что сэр Эдвард Брэмптон хочет его видеть.

Через несколько минут он уже приветствовал на мостике капитана Гонсалвеша, своего давнего знакомого. Из разговора с ним выяснилось, что «Санта Анна» шла с грузом вина из Порто во Фландрию и сейчас укрылась в Дувре потрепанная непогодой. Матросы сейчас суетились на мачтах, поправляя такелаж.

- На траверсе островов Силли нас пытались взять на абордаж ирландские пираты, - рассказывал Гонсалвеш, - но эти девочки помогли мне от них отбиться, - он с гордостью указал на две медных кулеврины, установленные на корме «Санта Анны».

Брэмптон с интересом осмотрел орудия. Корабельная артиллерия была тогда еще в новинку и очень дорога, английские купеческие корабли ее не имели. Фламандцы, однако, научились изготовлять весьма эффективные кулеврины: эти длинные, относительно тонкие орудия заряжались сзади, крепились на шарнирном механизме и позволяли быстро и точно вести огонь в любом направлении. Португальское вино – груз дорогой и очень ценимый благородными господами в Северной Европе, несомненно оправдывал такою защиту.

- Установил их во время последнего захода в Антверпен и они стоят каждой марки, которую я за них заплатил. Самое забавное – эти ирландские дикари и не подозревали о такой диковине. Они думали, что мы уже в их руках – их галера настигала нас с каждым взмахом весел – но мы лишь подождали, когда их нос поравнялся с нами и впечатывали им ядро за ядром в борт пока воры не пошли ко дну.
- Похоже они тоже тебя достали, Жоао, - Брэмптон указал на свежий шрам тянувшийся от левого уха капитана к подбородку.
- А это, -засмеялся Гонсалвеш, - это уже после случилось. Мы выудили из волн нескольких кернов и одну девчонку – как оказалось дочь их вождя. Я решил оставить ее, чтоб попробовать получить выкуп с ее клана на обратном пути, между тем хотел с ней сегодня ночью позабавить, ведьма же стащила где-то корабельный гвоздь и попыталась выколоть мне глаз. Такова благодарность ирландской суки за спасение из моря.
- Разве ирландцы берут своих дочерей в море?
- Обычно нет, но как сказали пленные, эта чертовка настояла.
- И что ты с ней сделал? Где она сейчас? – заинтересовался Брэмптон.
- Да здесь же. Я приказал отбивать на ней склянки на каждую вахту и пол-вахты – к вечеру уж точно станет как шелковая.
- Отбивать склянки?
- Да пороть ее каждые два часа . А как раз сейчас увидишь, если не против.
- Отчего бы нет.

Как раз пришло время смены вахты. На кормовое возвышение, где висел корабельный колокол вбежали четверо матросов: двое из них тащили под руки юную черноволосую девушку. На ней не было ничего, кроме куска холстины, обернутого вокруг тела и завязанного на плече. Приведя на место экзекуции, с девушки сдернули и это убогое прикрытие, открыв ее стройное тело, на котором явственно выступали рубцы предыдущего наказания. Матросы растянули ее в воздухе, схватив ее за руки и за ноги.

- Что пялитесь? Свалитесь на палубу! – крикнул обращаясь к работающим на мачтах Гонсавеш, приблизившись к девушке с линьком из просмоленной веревки. С ударом корабельного колокола,

Повисшая в крепких руках матросов, обнаженная девушка выглядела особенно жалкой и беззащитной. Первые хлесткие удары она сносила в упрямом молчании, новые яркие полосы пересекали прежние, темно-бордовые, на ее спине, ягодицах и ляжках. Нарастающая боль, однако, не позволила ей выдержать до конца: сначала она резко дергала головой и рвалась в руках своих мучителей, потом начала и стонать с каждым ударом, но от крика в голос все же удержалась. Отсчитав две дюжины ударов, капитан сделал знак матросам, они тотчас поставили девушку на ноги, обернули холстиной и потащили с кормы.

- Встретимся через два часа, - игриво бросил Гонсалвеш вслед пленной, - Вот так, быстро и без заминок, - обратился он теперь к Брэмптону.

Рыцарь-купец между тем быстро обдумал ситуацию.

- Дорогой Жоао, не пройти ли нам в каюту? У меня к Вам есть заманчивое предложение.

----

Мод О'Салливан свернувшись калачиком лежала на грубо оструганных досках корабельного трюма. Она старалась не шевелиться зря, ожидая, чтоб боль в ее исхлестанном горящем теле хоть несколько утихнет. Это была уже четвертая ее порка за сегодня, а сколько ее ждет еще? Три? Четыре? Или португалец прикажет пороть ее и ночью? Нет, скорее всего вечером он прикажет ее опять привести ее в капитанскую каюту. Мод с испугом и отвращением поняла, что подумала об этом скорее с облегчением. После испытания этого дня у нее не останется сил сопротивляться. «Зачем тогда тянуть? - думала она- «Может быть упасть на колени перед капитаном, пообещать быть покорной и этим, вероятно, избавить себя от порки на остаток дня? Нет, гордость мне не позволит. Нужно выдержать все до конца и, найти силу плюнуть в лицо португальской собаке, если он опять попытается меня обесчестить. Если он прирежет меня после этого – наконец все кончится.»

Отец Мод, Донал О'Салливан, был вождем ирландского клана, издавна владевшего землями в у залива Бэнтри-Бэй на юго-западе Ирландии. На жителей этих мест не распространялась власть королей, а когда англо-норманские рыцари попытались прийти сюда во времена Вильгельма-Завоевателя, окрестные кланы объединившись разбили их в пух и прах. Галеры ее клана, полные вооруженных топорами и копьями кернов, облагали данью рыбацкие суда, приходившие из дальних мест на богатые отмели у их берегов, а иногда рыскали у берегов Англии и Франции, выхватывая добычу среди купеческих судов, как волки среди отары овец. Лишь военные корабли с большим контингентом лучников или тяжелыми баллистами могли представлять для них опасность – но от них всегда можно было уйти на веслах. У Донала было пять сыновей и лишь одна дочь – Мод. Она росла девчонкой-сорванцом, играла с братьями в мальчишеские игры, стреляла из лука, дралась, а к женской работе интереса не проявляла. Однажды, когда отец собирался в море, она попросила взять ее с собой. «Ты же девчонка,» - засмеялся старый Донал, - «твои волосы запутаются в снастях.», но когда Мод явилась на пристань с волосами, обрезанными коротко, как у парня, не разгневался, и взял ее с собой. Сейчас ей было 17 лет, она выходила в море уже 3 года в прибрежные плавания и в этот впервые вышла в настоящий пиратский рейд на галере, которой командовал ее брат – и вот такой катастрофой все кончилось. Даже когда она думала об опасностях пиратского промысла, то представляла себе разве что смерть в отчаянном бою, достойный выкуп в случае плена, в крайнем случае самоубийство, защищая честь, но не такое унижение.

Вжимаясь в грязные доски пола, Мод заплакала – ведь сейчас ее слез никто не видел.

---

Через два часа Брэмтон опять причалил к борту «Санта Анны». В шлюпке его был сундук, который матросы подняли на борт и отнесли в каюту капитана. После этого Брэмптон поспешил на корму – как-раз наступало время «отбивать склянки» и матросы привели туда бедную Мод и готовились растянуть ее, девушка слабо сопротивлялась.

- Оставьте ее, она теперь моя. - бросил Брэмтон матросам и протянул Гонсалвешу кошелек. Португалец взвесив его на ладони, спрятал в пояс и кивнул.
- Пошли со мной, - обратился он к девушке, взяв ее за локоть, и прибавил успокаивая, - С тобой ничего не будет. Никакого вреда.

Ничего не понимающая Мод последовала с ним в капитанскую каюту. Брэмтон помог девушке аккуратно опуститься на койку и плотно закрыл дверь. Мод заметила в углу каюты раскрытый сундук и стоящего рядом с ним мальчика в одежде горожанина среднего достатка, удивленно смотрящего на нее.

- Не обращай внимания на нас, Питер. Я возьму ее вместо тебя, - бросил ему Брэмптон и обратился к Мод:
- Не бойся меня, девушка. Ты говоришь по-английски?
- Да.
- Как тебя зовут?
- Мод О'Салливан.
- Я – сэр Эдвард Брэмптон. Я уже сказал, что не причиню тебе вреда. Тебя не будут больше бить или домогаться. Ты должна лишь помочь мне в одном деле. Если ты поможешь мне, я помогу тебе – ты вернешься к своим без всякого ущерба.
- Что я должна сделать?
- Я объясню позже. Пока нужно привести тебя в порядок. Вот – поешь и промочи горло, потом оденешься.

Девушка молча кивнула, ошеломленная неожиданным поворотом судьбы. Брэмптон протянул ей холщовую сумку в которой был хлеб, сыр и фляга с вином и бросил на койку узел с женской одеждой. Одежда эта была та самая, в которой Мэри Шор пришла в Тауэр четыре дня назад – ей предстояло сменить хозяина еще раз. Сэр Эдвард рассудил, что если по возвращении в Лондон Ричард Глостер или кто-нибудь из его помощников заинтересуются, начнут копаться в подробностях происшедшего и заинтересуются, куда делась девочка, которую спасли с фламандского купца и которую многие видели, то лучше иметь кого-нибудь, кого можно будет им предъявить. Увидев пленницу Гонсалвеша, он нашел решение: преложить португальцу щедрый выкуп за нее и выдать девушку за найденную на «Звезде Брюгге». Он так же договорился с ним, что тот доставит «Питера Осбека» в Антверпен. То, что второе выглядело лишь как дополнительная услуга в придачу к предыдущему, в достаточной мере отвлекло внимание португальца, чтоб он не задавал дополнительных вопросов о мальчике.

- Прощай Питер. Мой человек в Антверпене позаботится о тебе. Мы скоро увидимся, - обратился он к мальчику, - А ты, Мод, полезай в сундук, тебя доставят в нем ко мне на корабль, там я все тебе расскажу.

----------

Знаменитая ирландская «королева пиратов» Грэйс О'Мелли действовала через 100 лет после описываемых событий и в основном севернее, однако вполне вероятно, что и другие женщины из ирландских кланов выходили в пиратские рейды задолго до нее. Клан О'Салливан базирующийся в Бэнтри-Бэй был независим и активен в пиратстве на протяжении веков, и лишь в 1602 году после упорной борьбы был покорен Британской Короной.

_________________
Потому что Я так сказал.

Отличная глава, ну разве что весьма вариативная по возможностям сцена порки представлена весьма сдержанно, а жаль....
Я так понимаю, что пират (назовем его правильно )))) хочет использовать девчонку как подмену - но как же разница в возрасте;) ?
Принц - намного младше....

Но вот ряд чисто технических моментов:
Достаточно трудно представить себе удар ножом в момент слезания с коня. Кроме того - капитан опытный солдат и спускаться должен был на противоположную сторону от противника, используя лошадь как защиту (хотя правильнее было рубить противника прямо с седла, тем более если боец - профи). Кроме того ножевой бой весьма далек от фехтования, сам по себе - штука опасная, противник не умирает мгновенно, а так как дистанции очень короткая - обычно тоже успевает нанести удар.
И вообще интересные у Вас понятия о рыцарстве - когда перед ним каждые два часа девушку раздевают до гола и порют - это нормально, а вот с противником нужно обязательно на равных схватиться

Хорошее продолжение, мне нравится .

Мне тоже понравилось.

Относительно рыцарства - было бы всё нормально, если бы враг был благородного происхождения, а девушка простолюдинка - с ними рыцари не церемонились . Правда, дочь вождя клана вообще-то не простолюдинка - гаэлы всё-таки не американские индейцы, а христиане, и статус вождя клана считался равноценным дворянскому (а так как все члены клана были по определению родственниками вождя, то тоже считали себя дворянами, даже не имея гроша за душой и недырявого килта - читай сэра Вальтера Скотта ).

Я не знал, что ирландские пираты добирались в те времена до Ла-Манша. Та же самая Грания (в англизированной версии Грэйс) О'Малли спустя столетие с лишним действовала только в ирландских водах, да и классическим пиратством её действия не были, там было всё сложнее.

И чуть странно, что у ирландки того времени и к тому же дочери вождя не гэльское, а французское имя . Но это мелочи.

Всех с наступившим. Федя, желаю вдохновения в Новом Году.

_________________
Потому что Я так сказал.