Клуб "Преступление и наказание"

Продолжение

«Часа релаксации»
viewtopic.php?f=2&t=1491
и «Кредитной истории»
viewtopic.php?f=2&t=1490



ЭММОЧКА-ЛЮДОЕДОЧКА


Эммочка Бурдюкова, юрист отдела корпоративных финансов банка «Инвест Гарант», пребывала в недоумении и растерянности. Вообще-то, хрупкой голубоглазой блондинке растерянный вид скорее к лицу, ибо почему-то сразу вызывает в окружающих мужчинах искреннее и бескорыстное желание помочь в преодолении терний. Однако: а) великодушных мужчин поблизости не наблюдалось, так как дело происходило в жаркий летний день в, так сказать, некультурной части городского парка, где на редких кривых дорожках между берёзками и буйноцветущими кустами шлялись одинокие мамашки с колясками да бесполые от жары собачники, б) Эммочка была совершенно нетипичной хрупкой голубоглазой блондинкой: отнюдь не милой очаровательной глупышкой, но умнющей и решительной особой, с железной волей и характером, пусть и несколько нервной. Коллеги иногда называли её за глаза «наша Эммочка-людоедочка». Согласитесь, такое прозвище ещё заслужить надобно.

Столь неожиданное замешательство Эммочки было связано с её вдруг обнаружившейся вопиющей ботанической некомпетентностью. Эммочка не могла найти рябину, потому что попросту не представляла себе, как та выглядит летом, без знакомых всем гроздьев красных ягод. А спрашивать у мамашек Эммочке расхотелось после первой же попытки: на невинный вопрос, какая она, рябина, недовольное существо в бесформенном цветастом сарафане только буркнуло себе под нос: «У-у-у, проститутка» - и с удвоенной энергией, появившейся, вероятно, в результате достойного отпора классовому врагу, принялось толкать вперёд свою жёлтую коляску.

Эммочка и впрямь выглядела вызывающе прелестно. Красное французское летнее платье с пышной юбкой по колено и большим белым бантом сзади, белые чулочки (которые, как всем известно, визуально полнят, но фламингоногой Эммочке именно это и было нужно!) с красным набивным орнаментом, изящные красные же босоножки, в которых не стыдно появиться где угодно. Ещё и сумочка пресимпатичная. Всегда и везде выглядеть на пять с плюсом было Эммочкиным кредо. Так что недружелюбная реплика затурканной мамашки была вполне объяснима, хоть и вряд ли извинительна.

Эммочка не привыкла так просто сдаваться и попробовала узнать про рябину у своего сердечного дружка, но тот как назло оказался жутко занят и вдобавок изрядно утомлён жарой. Впрочем, насколько Эммочка поняла из его пожалуй чуть более, нежели допускал характер их отношений, раздражённого телефонного ответа, и в благоприятных погодных условиях из сердечного дружка вышел бы сомнительный помощник, так как о рябине и он имел чрезвычайно смутное представление.

Наморщив лобик, Эммочка в раздумьях свернула с дорожки на совсем уж дикого вида тропинку и почти сразу же наткнулась на бритоголового молодого человека в синих тренировочных штанах и с обнажённым загорелым торсом, сосредоточенно справлявшего малую нужду.

- Где тут рябина? – в упор спросила его Эммочка, использовав излюбленный приём многих юристов – вдруг ошарашить человека прямым вопросом «не по теме».

Однако молодой человек оказался не робкого десятка. Уверенно доделал своё дело, после чего удовлетворённо крякнул, подтянул штаны и, с наслаждением почёсывая под мышкой, ответил, наконец, Эммочке:

- Так я, ёпть, как раз – того, на неё, на рябину твою! – и, как мог дружелюбно, улыбнулся. – Игнатом меня звать, короче!

О майн готт, какая пошлость! Весь мир держится исключительно на пошлости! Эммочка не смогла удержаться от брезгливой гримаски при взгляде на свежеобоссанную Игнатом рябинку. Но теперь-то она, по крайней мере, не ошибётся!

- Это точно рябина? – на всякий случай решила подстраховаться.

- Бля буду! – Из Игната прямо пёрла убедительность. Он закончил почёсываться и теперь будто невзначай поигрывал мышцой. Вероятно, решил, что уже завоевал сердце красотули. Игнат явно был из породы победителей, тех крутых парней, что в общественном транспорте всегда занимают сидячее место максимально фундаментально, расставляя колени аж на три сидения вширь, будто являются счастливыми обладателями половых органов непомерной величины. – А тебе-то зачем, моднявая?

Эммочка посмотрела на него своим немигающим пронзительным взглядом василиска, про который говорили, что им, наверное, можно железные гвозди гнуть, и сказала:

- Как зачем? Жопу драть, Игнат!

- Жопу драть? – не понял почти победитель.

- Да, Игнатушка! Снимай штаны взад!

- Чо-о-о? – Игнат всё-таки смутился и попытался разглядеть в ясных глазах красотули намёк на шутку. Но не разглядел.

Эммочка по-настоящему вгрызлась в него взглядом. Людоедочка как никак!

- Ой, ё-ё-ё. . . – разочарованно протянул Игнат и предпочёл дематериализоваться. Был он хоть и быдловат, да вроде не законченный придурок. Быстро скумекал, что эта рыбка ему не по зубам.

Итак, теперь Эммочка узнала, что такое рябина, и, слава богу, быдловатый Игнат осквернил далеко не единственное деревце. Рябины вокруг оказалось немерено - хоть запорись! Ведь Эммочка не солгала бритоголовому молодому человеку, рябина ей действительно требовалась для порки.

Собственно, виноват во всём был Аркадий Ильич, отставной подполковник каких-то там конноводолазных войск, а ныне труженик особого отдела в их банке. На прошлой неделе в четверг Аркадий Ильич привычно сёк Эммочку принесённым ею пучком берёзовых розог, сёк так усердно, что связующая тесёмка лопнула. Аркадий Ильич не стал заморачиваться увязкой по-новому и допорол Эммочку уже не цельным пучком, а врозь, используя каждый раз всего по два-три прута. И Эммочка с удивлением обнаружила, что так терпеть гораздо труднее! А она-то была уверена в обратном: чем больше прутьев сразу вместе, тем болючей! Ведь воздействие вроде бы должно суммироваться! Ан вышло, что нет! Практика в очередной раз оставила теорию с длинным носом!

И вот теперь, в жаркий воскресный день нарядная Эммочка лазила по своему районному парку в надежде разжиться рябиновыми розгами, так как чувствовала, что свидание с Аркадием Ильичом ей понадобится очень скоро. Да чего уж там скрывать: не далее как позавчера она послала Говядине, банковскому администратору по всем этим делам, заявку на понедельник.

А ещё Эммочка не пожалела нескольких вечеров на скрупулёзное изучение специфического сегмента Интернета и выяснила, что а) большинство находит порку одиночными розгами более суровой, чем порку пучком или даже двумя-тремя прутьями и б) опытные товарищи ни во что не ставят классические берёзовые розги, более того, некоторые прямо так и заявляют, мол «говно эта берёза, а не розги», и больше прочего хвалят рябину. Привыкшая всегда и во всём стремиться к лучшим образцам Эммочка устыдилась. Она более не собиралась пороться «говном», а захотела самого-самого. Одиночных рябиновых то есть.

Тут настала пора, наконец, рассказать, как Эммочка докатилась до жизни такой. Намекни ей кто-нибудь ещё сравнительно недавно, что она будет в выходной день шастать по парку в поисках розог покрепче для собственной задницы, Эммочка со всем презрением фыркнула бы и вычеркнула этого пустого словоблуда из личного списка хомо сапиенсов. Но жизнь – штука переменчивая, господа. Никогда не знаешь, что поджидает тебя за следующим поворотом.

Дело было так. В один не самый прекрасный день примерно год назад Эммочка осознала, что устаёт на работе. Да не просто устаёт, а чертовски выматывается, до состояния выжатой тряпки. Когда не хочется больше ничего и никого. Когда вернувшись домой просто валишься на диван. А поутру нет никаких моральных сил снова тащиться на работу. Это было категорически неприемлемо, и Эммочка начала бороться. Сперва в ход пошли пищевые добавки и витамины. Но их эффект оказался слабоват, да и Эммочка опасалась чрезмерно налегать на химию. Тогда пришлось обратиться к штатному банковскому психологу Софье Наумовне.

Маленькая и вся словно бы круглая Софья Наумовна внимательно выслушала Эммочку, сплетая-расплетая усаженные золотыми кольцами короткие толстые пальчики с чёрными лакированными ногтями. Время от времени она понимающе кивала, и гладковыбритый череп, тоже, вероятно, покрытый каким-то хитрым лаком, пускал блики. Но прагматичной и не слишком впечатлительной Эммочке было наплевать, нарочитый инопланетный облик Софьи Наумовны оставлял её совершенно равнодушной. Эммочка пришла за конкретной помощью.

В качестве помощи Софья Наумовна довольно неожиданно предложила любовь. О, конечно, она сделала это не грубо, а со всем возможным в такой ситуации тактом. Сказала, что любовь – это вернейшее средство против хронического производственного стресса. И подмигнула. Своей нетрадиционной ориентации Софья Наумовна никогда не скрывала, даже напротив, гордилась, так как была убеждена, что у нетрадиционщиков заметно выше творческий потенциал.

Эммочка непроизвольно скривилась и сказала, что это уж как-то слишком экстравагантно, она вот прямо сейчас не вполне готова и всё такое, да и вообще с любовью у неё, тьфу-тьфу-тьфу, порядок, нет ли покуда у Софьи Наумовны рецепта попроще? С порога отвергнутая психологиня обиженно надула и без того пухлые губки, накрашенные пурпурной помадой, и посоветовала Эммочке, раз та отказывается от лекарства сладкого, попробовать лекарство горькое, то есть сходить на час релаксации к Аркадию Ильичу.

Эммочка возразила, что туда ведь ходят за релаксацией, расслаблением то есть. А ей надобно скорее обратное, подзарядить, так сказать, внутренние батарейки, чтобы и работалось в охотку и после службы ещё оставались силы и желания. «Ну это кому как, голубушка Эмма Александровна», - задумчиво произнесла Софья Наумовна. – «От интенсивного воздействия на область ягодичных мышц результат возможен амбивалентный». «Амбивалентный!» - она с видимым удовольствием повторила это богатое слово. – «Одним – и впрямь расслабление, а другим – глядишь, совсем наоборот. Попробуйте! И помните, что в случае неудачи всегда есть сладкое и более надёжное лекарство!» Софья Наумовна опять недвусмысленно подмигнула.

Так Эммочка оказалась за красной дверью у Аркадия Ильича. И из его скупых реплик со временем поняла, что, по-видимому, всё-таки одна она такая, со своими «батарейками». Для всех остальных сотрудников это был именно час релаксации. Поэтому Эммочка пришла к выводу, что Софья Наумовна солгала ей тогда, наплела про якобы амбивалентность. Она не могла знать этого наперёд. Наверное, отомстить банально хотела за отлуп. Не иначе рассчитывала, что зарёванная Эммочка прибежит к ней в объятия прямиком из владений Аркадия Ильича. Но просчиталась коварная Софья Наумовна.

В тот первый раз за красной дверью Эммочка сразу решила для себя, что должна во что бы то ни стало вытерпеть всё молчком, никак не проявив слабости, ну словно героическая партизанка на допросе у полицаев-фашистов. Понимание, что только так можно «перезарядить батарейки» пришло к ней естественным образом. Эммочке просто вдруг стало предельно ясно, что для неё это единственный вариант.

Поначалу было даже почти не больно, на столе у массажистов случалось и покруче. Аркадий Ильич махал многохвостой плетью, явно не переутруждаясь. То ли давал поблажку как новенькой, то ли из жалости к её маленькой заднице. Эммочка молчала и ждала. Опытный Аркадий Ильич вскоре сообразил, что особо церемониться нечего и принялся лупцевать по-настоящему, со всего плеча. А потом сменил многохвостку на более кусачую однохвостую плеть.

Эммочка вытерпела всё. Даже не шелохнулась. Правда, искусала нижнюю губу едва не до крови. И еле слезла с «козла» после экзекуции.

- Ох и жопа у тебя, словно каменная! – сказал Аркадий Ильич, устало вытирая пот со лба. – А ведь и не подумаешь, худющая-то вся какая!

Эммочка даже приостановилась на миг натягивать колготки и яростно зыркнула в его сторону, но Аркадий Ильич и не таких востроглазых окорачивал.

- Если надумаешь ещё прийти, то со своими розгами! Таких каменножопых сечь полагается!

Эммочка уничтожающе фыркнула и, не прощаясь, покинула особый отдел. В тот момент ей и в голову не могло прийти повторить когда-нибудь подобный номер. Но один положительный результат уже был налицо: гордость за себя, что смогла, выдержала суровое испытание, не заорала. А очень скоро нахлынул какой-то странный душевный подъём – и это на фоне физической усталости от напряжённой борьбы с болью! Непонятное и даже чуть пугающее эйфорическое состояние сохранилось на удивление долго – так что на протяжении нескольких дней после порки Эммочка буквально летала. По всему вышло, что сомнительный рецепт Софьи Наумовны сработал: «батарейки» успешно перезарядились.

Психологиня поняла, что славная аппетитная птичка упорхнула, едва встретила Эммочку на следующий день в коридоре. Никаких слов не понадобилось. Светящаяся Эммочка жизнерадостно подмигнула ей, и разочарованная Софья Наумовна непроизвольно скривилась.

К сожалению, заряд бодрости оказался не бесконечным, и настал день, когда Эммочка задумалась о повторении удачного опыта. Сперва она собиралась явиться просто так, безо всяких розог. И заодно поставить этого хамского грубияна на место: пусть выполняет свою жоподрательскую работу и не выкаблучивается! Но потом любопытство всё же победило, и за красную дверь Эммочка шагнула с перевязанным розовой ленточкой аккуратным пучком берёзовых прутьев.

Аркадий Ильич удивился (он тогда ляпнул про розги с досады), но виду не подал и хорошенько настегал Эммочку по терпеливой попке. Эммочка страдала пуще прежнего, прокусила-таки нижнюю губу до крови, беззвучно глотала слёзы, но опять лежала бревно бревном. Аркадий Ильич понял, что по-видимому так оно и должно с ней быть, и больше никаких фортелей не требуется. Эммочка тоже решила, что от добра добра не ищут. И с тех пор регулярно приходила со своими прутиками, без всяких лишних прелюдий и даже не поздоровавшись заголялась, получала свою порцию и, так же, не попрощавшись, ибо не могла простить «каменножопую», отчаливала.

И всё бы хорошо, но, видать, рутина вступила со временем в свои права. Эмоциональный подъём после порки, такой насыщенный и яркий в первые полгода, отчасти потускнел, потребность в подзарядке «батареек» участилась. Эммочку стали посещать тревожные мысли. И тут розовая ленточка очень кстати порвалась. Перед Эммочкой вдруг отворились новые горизонты, которые привели её в это жаркое июльское воскресенье в соседний парк.

Оглядевшись и никого не заметив, Эммочка нацепила свою нарядную сумочку на ближайший, кипящий белоцветьем, куст и специально купленным секатором отчекрыжила тонкий прутик от молодой рябиновой поросли. Помахала им сплеча, словно саблей, и призадумалась. Нужен более точный эксперимент!

Она срезала ещё пару прутьев на пробу: один немного потолще и тоже с молодой поросли, третий примерно такой же, но с уже довольно крупной рябины, на вид более сучковатый и одеревенелый. Сучки Эммочка как смогла обкорнала. Ещё раз оглянулась по сторонам: никаких мамашек и Игнатов на этой потаённой тропинке пока не наблюдалось. Вот и чудненько! Теперь только бы не порвать чулки! Эммочка вскинула на спину юбку, опустила трусики и стала пробовать прославленные рябиновые розги. Хлестать себя самой оказалось совсем непросто: неловко, неудобно, да и не ударишь по-настоящему, инстинкт самосохранения срабатывает. Одна морока, короче, но ничего не поделаешь: по ногам и рукам стегать нельзя, если не хочешь ходить жарким летом в закрытой одежде!

В общем, Эммочка изрядно упарилась, но всё-таки исхитрилась нахлестать себя рябиновыми хворостинами, несколько раз угодив очень даже больно – так, что чуть не взвизгнула. И поняла, что в крепких руках Аркадия Ильича это будет куда серьёзнее, чем ломкая берёзка. Эммочка даже слегка сдрейфила. Из трёх прутьев самым кусачим оказался второй – тот, что средней толщины и с молодой рябинки. Эммочка с сомнением потеребила его, ещё немножко помахала-посвистела и, в конце концов, смалодушничала: выкинула. Утешая своё самолюбие мыслью, что не всё сразу, может быть потом как-нибудь она соберётся с духом и принесёт Аркадию Ильичу вот таких, как только что выкинутый, злых. А на первый раз обойдёмся тоненькими. Третий прут, со взрослой рябины, хоть и выглядел самым страшным, на поверку оказался никудышным – переломился буквально со второго удара.

Наэкспериментировавшись, Эммочка привела себя в порядок и едва срезала ещё пару тонких молоденьких прутиков, как услышала знакомое басовитое:

- Вау, Эммочка! Тебя-то за какими чертями сюда принесло? Да ещё такую расфуфыренную?

Это была Лёлища. Большая, шумная Лёлища, из числа тех старых знакомых, которых и рад бы не встречать, да они сами, как назло, везде попадаются. Петербург-то – город маленький!

- Известно, что в кустах делают! – заржал Лёлищин спутник, пузатый, в цветастых пляжных трусах-«бермудах» и с полуторалитровой пластиковой бутылью пива в руках. – Отливают втихаря!

Эммочка мельком оглядела его с головы до ног и пренебрежительно поджала губки.

- А веточки-то тебе зачем? – как обычно, не дожидаясь ответа, продолжала Лёлища. – Веник что ли дома истрепался? Или комаров отгонять?

Тут Эммочку заметила и принялась обгавкивать крохотная собачонка-левретка, которую Лёлища волокла за собой на поводке. Лёлища заорала на собачонку. Её спутник обильно глотнул из своей крупнокалиберной бутыли.

- Это Стасон! – представила, наконец, Лёлища, - мой текущий бой-френд!

Стасон и ухом не повёл на столь неоднозначную рекомендацию. Ещё глотнул, чуть не на четверть литра разом. Эммочка злорадно подумала, что Стасону скоро отливать. Так что от кустов лучше далеко не уходить!

- А это Жоржетка! Брехливая сучка, но зато прикольная! Так зачем тебе веточки?

Эммочке давно уже обрыдла эта старая знакомая и вечно сопровождающие её гвалт и бедлам. Поэтому она решила поскорее избавиться от незваной компании и честно сказала, что режет розги, для порки.

- А, знаем-знаем! – подхватила актуальную тему Лёлища. – У вас там сейчас в банках должников только так порют! Говорят, гораздо больше толку, чем раньше, когда коллекторов напускали! Ты ведь всё в банке пашешь?

Эммочка подтвердила, что да, пашет в банке. Стасон посмотрел на неё с чуть большим уважением, чем поначалу. И сладостно почесал торчащее из-под майки волосатое пузо.

- Ну вот! – вздохнула Лёлища, - все люди как люди, а я одна, дура, среди звёзд застряла! – и стала рассказывать, до чего ей надоело сидеть в астрологической конторе и составлять идиотские гороскопы для всяких болванов и клуш.

- Постой! – вдруг осенила её идея. – А давай вы меня к себе в банк возьмёте! Я там ваших должников так взгрею, что они вдвойне принесут! Ещё и на карачках приползут, как миленькие! Ты же дохлятина, куда тебе пороть-то?

Жоржетка опять загавкала, будто подтверждая: куда тебе, дохлятине, пороть-то?

- Во-во! – обрадовался Стасон. – И меня возьмите! Мы с Лёлькой им там всем, должникам вашим, накостыляем, покажем, понимаешь, растакую-то мать!

Эммочка поняла, что больше не способна этого выносить.

- Хорошо, Лёля, я разузнаю насчёт вакансий, но имей в виду, что у нас порют всех! Не только должников, но и сотрудников! Порют за всё, за любой косяк! И тебя с твоей хреновой дисциплиной драть будут до кровавых соплей! – последнее образное выражение Эммочка почерпнула на одном из Интернет-форумов, где она читала про сравнительные достоинства разных розог.

Лёлища со Стасоном заржали. Дескать, молодец, Эммочка, зачётная шутка! И что, у вас каждый со своими палками на работу ходит?

- А то! – рявкнула Эммочка. – На всех не напасёшься! Вот, смотри, Лёля, каково у нас в банке! - Она повернулась к ним задом, резко наклонилась, снова вздрав пышную юбку, и щедро приспустила хорошенькие белые трусики с алыми вишенками.

Взорам Лёлищи и Стасона предстали полыхающие на бледной попке косые припухшие полоски - результат только что учинённого самопора. А под этими свежими следами ещё угадывался более правильный параллельный рисунок, оставленный в последний раз Аркадием свет Ильичом.

Выглядывая снизу, между ног, Эммочка не без удовольствия констатировала произведённый погром.

То была немая сцена! Стасон, отчаянно скосившись на пикантно-полосатую Эммочкину заднюшку, жадно присосался к пиву. В кои-то веки выбитая из колеи и обескураженная Лёлища суетливо металась. Дёрнула за поводок так, что едва не ободрала Жоржеткой пенёк, который та как раз намеревалась обстоятельно разнюхать. Затем яростно пихнула Стасона локтем в бок, прошипела что-то невнятное в адрес всё ещё бесстыже раскорячившейся Эммочки и резво потащила своих текущих прочь.

Эммочка, наконец, выпрямилась, усмехнулась им вслед своей загадочной людоедско-юридической усмешкой и с чувством изобразила неприличный победный жест. Потом натянула совсем свалившиеся трусики и, клацая секатором, принялась искать ещё молодую тонкую рябинку. Вдруг трёх прутиков окажется мало?

Хороший рассказ!
Но розги из краснотала лучше!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Как обычно у Квазара- суперзачетно!

_________________
Страшно добрый пупс