Клуб "Преступление и наказание"

Экзек

Земные радости

Что ж, дорогая женушка, свет вырубился, видать, во всем городе. А тут еще субботний вечер – только что часы 9 раз пробили, на подстанции минимум дежурных, пока еще соберут всех, да подъедут, пока починят... И на улице – зима, дождь мерзкий холодный льет, ветер завывает. Жуть. Придется нам посидеть часок-другой, закутавшись в пледы, по старинке, при свечах, как сразу после Катаклизма. Что говоришь? Рассказать тебе про бурную мою молодость в организации "Братская рука"? Я понимаю, звучит романтично: рейды во вражеские поселки, внедрение к сатанистам, кошки растерзанные, жертвоприношения на обнаженных телах, и все это обязательно безлунной ночью на кладбище да над свежеразрытой могилкой... В газетах так и писали. Но это – всего лишь верхушка айсберга, малая толика для раскрутки и рекламы. И для увеличения потока пожертвований, что уж греха таить. А ежедневная наша работа была гораздо скучней. Ходили юные добровольцы по городам и весям, листовки собирали с адресами-телефонами и прочими электронными почтами всяких там проповедников. Ходили в прямом смысле – с транспортом в то время сама знаешь как было. Потом шли туда психологи, души заблудшие спасать. Вот только как ты секту закроешь? Нет у нас, слава Богу, такого закона, чтоб людям верить во что-то запрещать. Пришлешь парочку крепких ребят с бейсбольными битами - так их же в итоге и посадят за преступления на почве религиозной ненависти. И нас вместе с ними. А на месте одной головы девять новых вырастут. Судьи в то время еще были старые, либеральные как до Катаклизма, прости Господи. Значит, надо было доказывать, что неофитов с адептами обрабатывают не по-честному: наркотики, насилие, шантаж, вовлечение несовершеннолетних и прочая мелкая уголовщина. Это как раз просто. А если действуют поумнее? Если никаких явных нарушений закона нет? Вот тут-то и нужны спецы вроде меня, скромные финансовые служащие. Собираетесь где-то, песенки поете? А где средства взяли на съем помещения, на оплату текущих расходов, на то на се, да еще в условиях чрезвычайного положения? Пожертвования? Значит вы – некоммерческое товарищество, извольте зарегистрироваться как положено, а нет – ждите гостей из налоговки и военной полиции. Если же вы оформлены как положено, все честь по чести, комар носа не подточит – еще лучше: берем ваш легальный финансовый отчет и разбираем на состовляющие. Если надо – оперативников посылаем ту или иную бумажечку добыть. Хороший аудитор в таком материале много интересного найти может и порассказать знакомым в полиции. Или знакомым в командовании тылом. Еще долго после Катаклизма через него шло централизованное распределение товаров первой необходимости, и оно же боролось с процветавшим черным рынком. Вот тебе и официальный предлог для разгона, закрытия, посадки и депортации. Заметь, без всяких нарушений свободы совести. В общем, такими делами я и занимался в организации после основной работы 2-3 раза в неделю. Для души, так сказать. Еще 2-3 раза на спорт ходил – о теле заботился. Все должно быть гармонично, как говорили древние эллины. Но однажды все же довелось мне отведать подпольной романтики.

* * *

В тот вечер я, как обычно, штудировал финансовый отчет некой организации, известной нам как легальная крыша одной из псевдохристианских сект, коих после Катаклизма, когда рухнули все традиционные религии, развелось несметное количество. Надо заметить, что занятие сие, хоть и интересное, все же весьма утомительное для глаз и суставов, в связи с чем я неоднократно вставал из-за стола, дабы подышать свежим воздухом, разгуливая из угла в угол двора того домика, где помещалась наша богадельня. Подобный перекур устраивали себе и другие сотрудники, нередко весело обмениваясь добытой информацией отнюдь не благочестивого толка. Там же тусовались между заданиями и наши полевые агенты - те самые, что за ловцами человеков приглядывали. Но, когда я вышел поразмяться, никого из них почему-то не было. В саду одиноко прогуливалась молодая девушка в длинной юбке тряпичного вида, вязаном свитере и в сандалиях на босу ногу. Ее распущенные каштановые волосы развевались на осеннем ветру – значит холостая, в то время только замужние дамы обязательно носили хоть какой-нибудь головной убор. Мне она была мало знакома: слишком серьезная, благочестивая и активная, не по службе говорит мало, красотой не блещет – вот и все, что я мог о ней сказать. Как тебе известно, такой тип женщин меня никогда особо не привлекал, потому я и не пытался расширить свои познания. Однако она сама обратилась ко мне, не утруждая себя никакими "предварительными ласками":

- Я слышала, ты хорошо разбираешься в истории и всяких извращениях. Скажи, что такое "флагэлация"?

Да, так и сказала: фла-гэ-ла-ци-я. По слогам. Видать, недавно впервые услышала это слово.

- Флагелляция – это просто порка. Плеткой, кнутом, хлыстом. Латынь. Ну еще это то, чем занималась одна средневековая секта. Они там ходили по городам и селам, истязали себя всякой гадостью и верили, что таким путем очищают свои души. А что?

- Мне кажется, они есть и у нас.

- Флагелянты? Да ты что?! О них ничего не было слышно уже сотни лет. Ну были еще "хлысты" в России, но и это уж очень давно. Ты случайно не путаешь их с обычными спанкерами?

- А это еще кто такие?!

- Это те же флагелянты, только без всякой там религиозной мистики-рустики. Нравится людям строить из себя палачей и жертв, вот и все. Никакого криминала и никакого миссионерства.

- Все равно отвратительно! Но я не об этом. Я точно знаю, что это секта. Они обещают очищение души и излечение тела как результат своих "священнодействий", прах на наши уста.

- Подумаешь! Один сибирский целитель лет сто назад тоже обещал излечение от целюлита при помощи регулярной порки розгами по обнаженным ягодицам. А многие до сих пор считают, что физические страдания очищают душу, для этого не надо быть сектантом.

- Не веришь? А давай пойдем на их сборище через полтора часа! Все равно, женщинам нельзя одним в такие места соваться. Правда, я ждала оперативника, но их точно не будет до полуночи – все на "деле". Не побоишься?

- С чего ты взяла, что это сектанты? Как ты вообще на них вышла?

- Случайно. В общаге нашей студенческой заскочила в комнату к сокурснице, а у нее девушка какая-то сидит полуобнаженная, и спина вся в рубцах, как будто ее хлыстом избили. Я к ней – что, мол, да как, не нужна ли помощь, тут она мне и поведала, служба, мол, ожидается, а следы у нее с прошлого раза, когда выпал ее черед послужить Земле-Матушке. Приходи, говорит, посмотри – может, и твоя душа просветлеет, и разум очистится после флагелляции...

- Что-то больно все легко и нелогично…

- Какая там логика? Она ж под кайфом была.

- Вот именно, что под кайфом! И надеюсь, что это будет не просто массовая курилка с песенками, drugs, sex and rock'n roll нашего времени.

- А как же просветление души, служба земле, флагеляция эта самая? Это же идолопоклонство в чистом виде!

- Или просто бред обкуренной хиппи. Впрочем, ладно. Не очень мне во все это верится, но на возрожденную секту хлыстов-флагелянтов я бы посмотрел. Так что пошли, развлечемся там…

* * *

На тайное сборище религиозных фанатиков собрание отнюдь не походило.

Во-первых, на входе никто не требовал от нас никаких паролей, рекомендаций, тайных знаков и прочих атрибутов, столь любимых бойцами всех невидимых фронтов. Разве что плечистые парни у калитки несколько покосились на длинную юбку моей спутницы, выдававшую ее принадлежность к Молодежи с Холмов – группе патриотично настроенных религиозных юношей и девушек, на практике исполнявших заповедь вновь заселить Страну Отцов после Катаклизма и не желавших ограничивать себя строгим соблюдением чрезвычайных законов. Естественно, среди сектантов таких людей быть не могло, но похожие юбочки носили в те времена и самые обыкновенные хиппи, поэтому особых подозрений мы не вызвали.

Во-вторых, мероприятие проходило не в каком-нибудь мрачном подвале и не на конспиративной квартире одного из гуру, а прямо на открытом воздухе у истоков речки Зеленки. Правда, место было не самое оживленное и посещаемое. Поросшие тонким тростником берега, бледно-серые плакучие ивы, склоняющиеся к самой воде, а на востоке отражали свет заходящего солнца бело-желтые в это время года Сторожевые горы. Когда-то здесь был зал торжеств на природе – об этом свидетельствовали сохранившиеся остатки свадебных павильонов и живая изгородь, давно разросшаяся и утратившая строгую форму зеленой стены. В прежние времена, видимо в начале века, молодожены и гости заходили через широкие металлические ворота с чеканкой, сейчас же только ржавая калитка прерывала сплошную стену дикого кустарника. Последствия Катаклизма, ничего не поделаешь. Разумеется, никакой электропроводки там не сохранилось, и поэтому народ тусовался вокруг сложенного в центре открытой площадки костра, либо возле горящих по периметру факелов. Публика местная также выглядела вполне обыденно – молодые парни и девчата хиппового околостуденческого вида, гитары, немного травки, кальяны тут и там. Странным было только то, что почти все девушки и многие молодые люди были босиком, но и это еще не преступление против Всевышнего – вечер был по-осеннему теплым, а травка, политая недавними первыми дождями, наверняка приятной на ощупь. Может, полиции все это и было бы интересно, но я начинал чувствовать себя обманутым.

Тем временем короткие субтропические сумерки быстро сменились густой безлунной ночью. Атмосфера и впрямь стала напоминать готический подвал в зловещем кольце факелов. Лишь видневшиеся сквозь густую ограду далекие огоньки военных баз и поселений на вершинах холмов напоминали, что мы на открытом воздухе. Одновременно росло и напряжение среди собравшихся – все явно чего-то ждали. Когда совсем стемнело, раздался барабанный бой, и в отблесках центрального костра мы увидели облаченную во все белое человеческую фигуру. Постепенно людской гомон стихал, а когда перестали бить в барабан, установилась полная тишина, нарушаемая лишь шелестом ветвей на ветру, потрескиванием огня да воющими где-то вдали шакалами. Воздев руки к небу, белая фигура заговорила голосом женщины средних лет:

- Сестры и братья, дети Земли! Мы собрались здесь, дабы в очередной раз послужить Матушке-Природе. Давным-давно, когда человек еще был любимым творением Матери, жили все люди в мире и братстве. Вместе собирали они плоды и травы, щедро даримые Землей. Вместе охотились на крупных зверей, беря в каждом стаде ровно столько, сколько было необходимо для пропитания, каждый раз извиняясь перед убитым животным и благодаря его за пожертвованные двуногим братьям жизненные соки. И не было тогда ни слабых, ни сильных, ни богатых, ни бедных, ни насильников, ни жертв, но вся добыча делилась поровну, каждому человеку всегда хватало еды, воды и шкур для одежды и жилищ. Не было ни ревности, ни брошенных детей, ибо каждый мужчина был мужем каждой женщины, и каждая женщина была Матерью, воплощением божественных сил, немыслимых в отрыве от Мира.

В этот момент барабан забил тревожную дробь, и послышались какие-то жуткие звуки надтреснутых духовых инструментов и битых оркестровых тарелок. Для моего музыкального слуха это было, мягко говоря, очень неприятно. Хотя, драматический эффект я оценил.

- Но потом человек отвернулся от Матери. Мало стало ему Ее даров. В мир пришла алчность. Женщины не хотели больше принимать дары Природы, они стали сами выращивать так называемые культурные растения. Мужчины не хотели больше получать в подарок силы некоторых животных, они стали сами разводить скот, с рождения обреченный на убой. Землю стали воспринимать как средство обогащения, как еще одно орудие. Потом люди окончательно отвернулись от Матери и изобрели себе Отца, находящегося вне Мира. От его имени они стали все больше и больше насиловать, грабить, убивать и себя самих, и все живое вокруг, и саму Землю. И тогда разразился Катаклизм!

Не уверен, что слова были именно такими – много лет уж минуло. Но смысл я передаю верно. Тем более что мне не раз потом доводилось просматривать записи похожих мероприятий – текст принципиально не менялся, разве что уделялось внимание последним актуальным новостям, якобы подтверждавшим вышеописанную концепцию. После этого обычно предлагалось "лекарство".

- Но есть, есть путь истинный, способный вернуть нас в лоно Матери! Как люди забирали ее дары, так должны вернуть все без остатка. Не пахать землю, не резать скот, не загрязнять воздух и воду всякой химией, но питаться только тем, что Природа сама нам выделит, что само прорастет, да созреет. Но и этого мало! Слишком велики были беззакония людские в последние шесть тысяч лет. Должны мы сами, по доброй воле, дарить Земле свою кровь и жизненные силы, дабы хоть как-то возместить потерянное Ею по нашей милости. Вы знаете как!

В этот момент в толпу с разных сторон вошли две девушки с глиняными кувшинами в руках. Каждый, к кому они подходили, что-то оттуда вытаскивал. Большинство оставалось на месте, но некоторые, трясясь то ли от возбуждения, то ли от ужаса, подходили к костру и выстраивались за спиной «жрицы в белом». Когда эта странная жеребьевка закончилась, по правую руку жрицы стояли 12 девушек, облаченных в костюм Евы, а по левую – 12 столь же одетых юношей. Причем у последних в руках оказались пучки ивовых прутьев. Прямо, какие-то Луперки древнеримские, прости Господи. Впрочем, нет, те бегали с сыромятными ремнями, изображая свихнувшихся пастухов, а эти наоборот, отвергали всякое скотоводство и земледелие. Тут опять завыли давешние трубы с тарелками, вызвав у меня то же чувство, что бывает при точении ножей друг о друга. Потом забили барабаны, и толпа стала образовывать большой замкнутый круг с костром в центре, а юноши с фасциями вдруг бросились на обнаженных девиц и стали безжалостно их лупить прутьями, куда ни попадя. В основном, конечно, попадали по спинам и ниже, но девки-то уворачивались, бегали туда-сюда, орали благим матом, так и промахнуться недолго, тем более что все были явно под мухой и особо не целились. Выбраться из круга секомые не могли, и спасения от жаливших розог искать было негде. Так продолжалось минут пятнадцать, пока истоптанная в круге трава не оросилась кровью и потом палачей и жертв. Вдруг барабанная дробь прекратилась, и в ту же секунду молодые люди отбросили прочь свои фасции, схватили исполосованных ими девушек, повалили на землю и занялись обрядом плодородия прямо на глазах у впадших в экстаз зрителей. Тут же их примеру стали следовать все новые и новые участники мероприятия. Толпа распалась на пары и маленькие группки. Тут, наконец, пришла в себя моя спутница.

- Нам надо выбираться отсюда!

- И как мы это сделаем? Единственный выход охраняется, нас не поймут, если попытаемся слинять в разгар веселья.

- Тут же нет стен! Мы можем просто уйти на все четыре стороны…

- Ты забыла, где мы находимся?! Это же кладбище ракет! Все, что во время Катаклизма летело к Генштабу с востока и не долетело, попадало где-то здесь. Не все разорвалось, не все обезврежено. Тут и шагу ступить нельзя не по проторенной дорожке. Не зря же твои друзья выбрали именно это местечко для своих гулянок.

- И что ты предлагаешь? Поучаствовать в этом богохульстве? Да нам даже смотреть на это – грех!

- А о чем ты думала, когда шла сюда?! Как, по-твоему, оперативники добывают улики, если не через непосредственное наблюдение за сектантами или даже личное участие в обрядах? Лучшее, что мы можем сделать – это прикинуться шокированными новичками и отсидеться в тени, подальше от костров. Все так заняты и обкурены, что, возможно, на нас и не обратят внимания. А потом необходимо узнать, где и когда будет следующее "служение Матери", чтобы понаблюдать за ним профессионально, а не так, как мы сегодня. Все, сиди тихо, если не хочешь лично послужить Земле-Матушке в компании веселых парней с прутиками!

Но отсидеться в темноте нам не удалось. Гоняющиеся друг за другом парочки мельтешили повсюду, и в какой-то момент одна из них, весело взвизгивая, налетела на нас.

- А что это вы отлыниваете, да еще в одежде? Новички что ль? Ребята! Тут салажата трусят-стесняются! Бегите сюда, будем в Дети Земли их посвящать!

Только этого мне в тот момент и не хватало. Я и так еле сдерживался, чтобы не дать волю естественным порывам и не пуститься во все тяжкие, тем более что все благочинное общество как раз этого от меня и ожидало. А тут еще набежала чертова дюжина голых девок с парнями, я же не железный.… Но что делать с попутчицей моей высокоморальной? Она же могла запросто выдать нас с головой, начав читать проповедь. А могла и кинуться, куда глаза глядят, аккурат на минное поле…

- Ну, вот что, братья и сестры! Я не новичок, что откуда растет, давно уже знаю. Но девушка со мной здесь впервые. Я ее медленно приобщаю, а тут вы налетели! Ну-ка займитесь делом и не мешайте работать!

- Что-то медленно ты ее приобщаешь. Народ уже по два-три захода успел сделать, а она у тебя еще даже свитер не сняла.

Послышались пьяные смешки и пошлые шутки.

- У каждого свой темп. Главное, чтоб человек к Истине пришел, а сколько времени у него это займет – дело десятое. Не хотите же вы, чтобы она, испугавшись вашего напора, так и осталась во власти греха?

- Что-то больно заумно говоришь, понять тебя трудно. Ты из волхвов что ли?

- Я не волшебник, я только учусь. Все, проваливайте! Делом надо заниматься, а не лясы точить!

Иногда на меня находит такое. Видать, от притока адреналина. Но, как ни странно, они отвалили. Может, и впрямь за жреца меня приняли, с новенькой работающего.

- Неоязычники они, никакие не флагелянты. Слыхала, волхвы у них. Выбираться надо срочно. Как бы обкурены и пьяны они ни были, а слух о нашей сладкой парочке может дойти до настоящих хозяев гулянки, и тогда нам не поздоровится.

- Но ведь выход охраняется, а вокруг – падаль оружейная…

- А тебя еще не тошнит от всего увиденного?

- Тошнит, но…

- Вот тебе и но! Снимай-ка свитер и юбку!

- С ума сошел?!! Что ты себе позволяешь?!

- Слушай и молчи, а то вернутся недавние наши знакомые! Тебя тошнит, тебе вообще плохо – перепила, обкурилась, перевозбудилась, а я, добрая душа, несу тебя к машине, может, в больницу повезу. Только так у нас есть шанс через охранников пройти. Но в одежде это не сработает – они трезвые, сразу поймут, что никакой я не волхв и даже не ученик. Смекаешь? Так что выбирай: или небольшой грех обнажения перед посторонними, или смертный грех соучастия в идолопоклонстве.

- Ладно, отвернись!

- Не на что мне тут смотреть, вокруг картина попривлекательнее. И давай быстрее!

- Хам! А сам-то чего не раздеваешься? Мужики у них тоже голыми бегают.

- А чтоб грех двойным не был. Шучу. Я тоже уже готов. Все, бери шмотки в охапку и пошли. Медленно, спотыкаясь. Обопрись об мое плечо. И попытайся действительно блевануть перед охранниками.


* * *

Нам повезло. Плечистые парни на выходе купились на наше незамысловатое представление. Лишь сев в машину и отъехав несколько сот метров от стоянки, я свернул на обочину, чтобы одеться самому и дать одеться моей спутнице. Даже в темноте, освящаемой только огоньками приборной панели, было заметно как пунцовы ее щеки от пережитого стыда и потрясения.

- Только не говори, что как честный человек, я теперь обязан жениться.

- Не дождешься! У меня есть жених. И давай забудем про все, что сегодня было. Поклянись, что никому не расскажешь!

- То есть как, забудем? Мы же секту раскрыли!

- Про секту доложим. Но без подробностей наших приключений, особенно бегства.

- Ладно. Только ты завтра же найди свою подружку из общаги, расскажи, что, мол, была и хочешь еще раз, да забыла из-за кайфа, где и когда. И не забудь подробности рассказать, чтоб не заподозрила чего, вдруг еще трезвой окажется.

- Это можно. Но все же я была права. Убедился, что у нас здесь секта флагелянтов?

- Нет! Я же сказал - это что-то похожее на экологическое неоязычество, анархо-примитивизм и т.п.. Все эти разговоры о Катаклизме как расплате за преступления против Земли-Матери, о том, что люди забыли выносившее их лоно и, по вине злобных монотеистов, придумали себе трасцедентного бога-отца, дабы безнаказанно насиловать родную мать. Да и волхвы там всякие, и обряды - ну точь-в-точь мерзости ханаанские, против которых еще Пророки наши выступали, вкупе с элементами классического и варварского язычества. Боюсь, что обычные наши методы не помогут, дело намного серьезней.

- Что ты имеешь в виду?

- Есть у меня одна мыслишка. Надо обмозговать на досуге. А сейчас я отвезу тебя в нашу богадельню, там уже, небось, нас с собаками ищут. Завтра напишем рапорты и решим, что дальше делать.


* * *

Страшно, милая? Не бойся – кто живы еще, давно бросили свои глупости, за ум взялись… Что говоришь? Как нам это удалось? Ну, слушай.

Контора наша работала в основном с теми, кто, по скудоумию, душевной слабости или вызванного Катаклизмом потрясения, ловился на всякие дешевые трюки, промывку мозгов и прочие сектантские штучки. Но ведь были еще миссионеры серьезных, цельных мировоззрений и религий. В их проповедях были зерна истины, а нередко не зерна даже, а целые посевы. Разумеется, эти осколки истины были и остаются покрытыми более или менее толстым слоем всякой гадости, и в подаваемом виде к употреблению непригодны. Но чистые и наивные души-то об этом не ведают и все равно тянутся, вместе с крупицами зерен глотая котлы плевел. Но есть у нас и другая контора, целый исследовательский институт, как раз и занимающийся отделением зерен от плевел с последующим их выращиванием на нашей старинной ниве уже без всяких неподобающих чуждых оболочек. Туда-то я и обратился через несколько дней после упомянутых приключений, благо у меня там знакомые работали. Я не раз слышал от них, что одним из направлений исследований является как раз абсорбция экологических чаяний населения, но все никак руки не доходят – после Катаклизма большинство было занято элементарным выживаением и поддержанием хоть какого-то уровня цивилизации. Но, когда они получили и изучили наши отчеты, да пару раз перепроверили их вместе со мной на очередных службах в честь Матери, до руководства института дошло, что дальше медлить нельзя. Тема была разморожена, был назначен оперативный руководитель из полевых агентов, а мне предложили ее разрабатывать в философско-теологическом плане, не все же время на финансовую аналитику убивать. Ну, я и согласился. С работы ушел, официально аспирантом в институт был зачислен, на спецпаек посажен и, под видом докторской диссертации, стал строить и претворять в жизнь планы абсорбции экологизма с очищением его от всякой языческой шелухи. Так что природу мы больше не насилуем, но и от сельского хозяйства с промышленностью не отказались, голыми по лугам не бегаем безлунными ночами и не стегаем больше девушек ивняком куда попало, но и от радостей земной жизни не отказываемся. Конечно, не обошлось без длительных дискуссий, ссор и потасовок как внутри нашего лагеря, так и с язычниками теми самыми, полевым агентам немало потрудиться пришлось, как и штатным нашим миссионерам. Но теперь все гораздо благопристойнее, а главное – в рамках Закона. Страна Отцов постепенно залечивает раны, все больше зелени и золота на полях, даже коров и пчел пытаемся заново разводить, хотя есть еще анклавы брошенных земель, где только ветер гуляет, песок скрепит, да мутанты-агаристы воют...

... О, да будет свет, сказал монтер! Долой пледы, туши свечи! Заговорились мы с тобой, а меж тем ты не искупила накопившиеся за прошедшую неделю грехи и не набралась мудрости на будущую. Белое платье долой и плеть мою кожанную семихвостную неси, я жду тебя в подвале...

_________________
Ceterum censeo feminismum esse delendum!

Как обычно бывает: первый блин из конкурсных рассказов вышел комом

_________________
Потому что Я так сказал.

_________________
Memento doloris

Да, не самый плохой рассказ. Но и не в лидерах. Хотя прочел с интересом.

И я соглашусь: рассказ неплохой, хотя и не в лидерах, сюжет есть, характеры какие-никакие есть, а главное, есть элементы юмора, спасающие от мрачной безнадёги, которой обычно страдают произведения, пытающиеся честно представить себе пост-апокалипсис. Выражение "занялись обрядом плодородия", пусть и немного литературно неотделанное, мне понравилось . И хороший поворот в конце, который всё ставит с ног на голову (или наоборот ).

В языке есть шероховатости (сначала написал было "шороховатости" - может быть, это оговорка по Фрейду, ведь в заключении - плеть ), но рассказ они не убивают.

Тематически меня завела не церемония квазилуперкалий (превратившихся у рассказчика в луперки, очевидно, от слова лупить - тоже, кстати, находка) - терпеть не могу, когда лупят по чему попало , - а момент, когда героине приходится раздеваться перед героем. Ещё бы хлестнуть её пару раз по заднице для пущей конспирации Но, очевидно, автор решил, что это было бы слишком прямолинейно

Рассказ очень тяжеловесен, водянист. Не везде выделена прямая речь. Прочитал с большим трудом. Но тем не менее заслуживает внимания. Весьма и весьма оригинален, и поэтому я ставлю ему положительную оценку.

_________________
Ceterum censeo feminismum esse delendum!

Спасибо, виноват - мои извинения автору.

Насчёт Фоменко согласен на 100%

Задумка небезынтересная, но исполнение - так себе, особенно концовка.

_________________
Ceterum censeo feminismum esse delendum!