Клуб "Преступление и наказание"

Приключения Дженнифер 1 часть*** (из старых архивов - вольный перевод рассказов Tom Bruns) )
http://www.proza.ru/2009/10/26/245

Ремарки автора:
*** С благодарностью господину Белякову!
**Имя врача насильника подлинное.
* Рассказ основан на реальных событиях. В 2001 году 2.5 тыс. детей стали жертвами сексуального насилия.
Каждую неделю Службы Защиты Детей в США получают около 50 тыс. жалоб на плохое обращение с детьми.



Часть первая В гостях у доктора

Старый серый «Форд» летел по бетонной трассе, пожирая мили ровной дороги. Кондиционера в машине не было, и седокам приходилось обливаться потом. Впрочем, Дженнифер юной пассажирке дискомфорт доставляла не только душная кабина. Мама решила, что в дороге интереснее слушать не музыку, а новости. Из приемника вместо музыки лилась речь противного диктора.
«По данным организации Center for Effective Discipline телесные наказания все еще применяются в 21 штате (в восьми из них – лишь в половине школьных округов): Алабаме, Аризоне , Арканзасе, Колорадо, Вайоминге , Флориде , Джорджии , Айдахо, Индиане, Канзасе , Кентукки, Луизиане, Миссисипи, Миссури, Нью-Мексико, Северной Каролине, Огайо , Оклахоме , Южной Каролине, Теннесси, Техасе, и без толку! Подростковая преступность только растет...»

«И как может мама слушать эту гадость? – Дженнифер чувствовала, что ее настроение ухудшается с каждой минутой. – И вообще бить детей нельзя! В большей половине штатов это запрещено!»
«Дочка невысокая, худощавая, красивая, и считает себя уже взрослой. – Думала Салли, мама Дженнифер, – переключая скорости. – Но тут она ошибается. В 15 лет девочка все еще очень незрела умственно и эмоционально, из-за своего взрослого внешнего вида она получает доступ в места, обычно запретные для несовершеннолетних, где обзаводится плохими товарищами и легко может стать жертвой похотливых соблазнов!»
– Ой, мама, неужели этот визит нельзя отложить? – пятнадцатилетняя девушка дулась на маму, не желая проводить первое летнее каникулярное утро в каком-то врачебном кабинете. – Может, хоть радио переключишь?
– Послушать и тебе не вредно, а к врачу ты пойдешь, и я не хочу больше об этом слышать! – твердо ответила мать, резко дергая ручку скоростей на повороте. – Прав был твой покойный папа, драть надо вас всех! И как следует!

«Чаще всего это делают дети из нормальных, благополучных и обеспеченных семей. В чем же дело? – Продолжал диктор. – Педагоги и психологи расходятся во мнениях. Одни ссылаются на неправильное воспитание, другие на отсутствие воспитания, другие на видеофильмы и злые компьютерные игрушки, но ответ пока не найден "Юношеская преступность – не проблема Чикаго, точно так же, как это не черного, белого или испаноязычного населения, Это проблема всей Америки". За прошлый учебный год погибли более 30 учеников средних школ и около трехсот получили огнестрельные ранения!»
«Много они там у себя на радио понимают, – Дженнифер дулась и на маму и на дикторов. – Пожили бы сами в такой благополучной семейке, как у меня! Папа, чтоб ему на небесах икнулось, как врежет ремнем, так по три дня садиться больно! А мамочка, глядя на папу, порошок нюхает и делает вид, что ей все равно!»
Машина взвизгнула, затряслась, но вписалась в поворот, чуть не задев крылом встречный грузовик.

«Спаси боже!» – Дженнифер мысленно перекрестилась. – Как мама водит машину!»
– Фак! – ругнулась мама и нажала на газ.
«О конкретных планах по борьбе со школьным насилием говорили много, – продолжал диктор, – опросы показали, что большая часть американского общества положительно относится к телесным наказаниям, и одними разговорами не ограничились. Нижние палаты парламента штатов Миссисипи, Калифорнии и Нью-Йорк — анализируют проект, который предоставляет право назначать молодым людям от 14 лет и старше наказаний, если они признаны виновными в воровстве с отягчающими обстоятельствами или в покушении на частную собственность!»
Мать и дочь только что переехали в Миссисипи, и теперь Дженнифер для поступления в школу необходимо заново пройти медицинский осмотр. Дженнифер знала, что сладкой жизнь в новом штате не будет для нее в любом случае. Штат Миссисипи лидировал по числу наказанных розгами школьников: в 2004-2005 учебном году в этом штате телесным наказаниям подверглись 40692 учащихся или каждый двенадцатый всех школьник, не взирая ни на пол, ни на возраст, ни на цвет кожи.

«Данные о том, сколько школьников отведали розог, в этом году диктор не сказал. – Девушка старалась не думать о том, что ее ждет в кабинете у доктора. – И мама явно настроена против меня! Да и куда от наказания денешься? В половине штатов порка разрешена в школе, а что творится дома…»
Девушка почувствовала, что в кабине машины запахло нешуточным скандалом.
– Нет, моя милая, ты пойдешь обязательно! Я сказала! А если ты собираешься продолжить нытье – отведаешь отцовского ремня! Это я тебе обещаю! – мама считала, что лучше не откладывать осмотры справки и допуски на последнюю минуту, но Дженнифер всегда ненавидела ходить по докторам. – Думаешь, раз папа помер, так тебе можно вести себя как угодно? Розги, милая моя применяются не только в школе, но и в воспитательных учреждениях, куда попадают дети, рискнувшие пожаловаться на то, что с ними слишком сурово обращаются дома, или преступившие закон!

«Законница… Сама порошок нюхает! Впрочем, после визита в полицию она сама несколько дней аккуратно садилась на стул! Решила здесь теперь счастья искать, от старых дружков подальше! Небось всех заложила, лишь бы за решеткой не оказаться! А теперь мне из за ее снова к доктору и школу менять! Ненавижу врачей! – девушка вспомнила свой последний визит. Это было неудобно и стыдно. Мало того, что доктор заставил раздеваться перед ним догола, и показывать свои местечки, так он еще долго мял ей груди, живот, а потом больно вколол в попу лекарство. – Все доктора козлы!»
Доктор Брэдли**, к которому они собирались, был самым известным и уважаемым педиатром в округе, но маленькой девушке было все равно, какого уровня специалист будет ее смотреть.
«Скорей бы все закончилось! – мысль о том, что ей придется раздеваться перед мужчиной, хоть и доктором, портила настроение, поэтому не удивительно, что во время поездки Дженнифер, надувшись, сидела в сидении автомобиля. – Может, мама купит мне мороженое?»

Чтобы не накалять обстановку дальше, девушка решила остаток пути провести молча. Сказать, что Дженнифер с раннего детства была непоседливой девочкой – значит, ничего не сказать. Ей всегда было интересно как устроен мир вокруг, при этом она обращала внимание на мельчайшие детали. Метод проб и ошибок был любимым способом изучения реальности до недавнего времени.
Однажды она, не задумываясь о последствиях, сунула мамину шпильку в розетку, после чего электрик менял в доме проводку, а она отмачивала крепко нагретую ремнем попу в тазу с холодной водой.

От неприятных воспоминаний у девушки засохло во рту и забилось сердечко.
– Сидишь, дуешься? – мама посмотрела в ее сторону. – Ничего, приедем домой, я популярно объясню тебе правила хорошего поведения! И о мороженом, – мама угадала дочкины мысли, – можешь забыть!
Тон мамы не предвещал ничего хорошего. Дженнифер прекрасно знала, что как только в голове мамы появляются металлические нотки, дело может очень плохо кончиться для нее: в шкафу мамы висел на крючке широкий ремень, память покойного папочки. Не так давно, когда мама собирала вещи на переезд, дочка почти случайно задела допотопный подслеповатый телевизор, что стоял на старой подставке, и разбила его. Эта шалость, кроме суровевшей порки стоила ей нескольких часов стояния в углу до поздней ночи.

– Мама, ты посмотри в окно! Пропал такой день! – Дженнифер отогнала воспоминания об испорченном телевизоре, и решила объяснить маме, что с происходит. – Погода просто блеск! На небе ни облачка! Мы едем в такую даль вместо того, чтобы загорать на пляже, уминать жареную картошку и запивать ее кока-колой. Неужели нельзя подождать? Уже по радио синоптики предупреждали о смене погоды на дождь с ветром. Неужели нельзя было отложить хотя бы на пару дней?

– Ты мне со своим нытьем надоела! Если будешь сидеть и дуться, – строго сказала мама, – остаток дня проведешь в своей комнате с отключенным сетевым кабелем! А по радио только что предупредили, что в нашем штате для таких, как ты, недорослей, официально разрешена порка! Будем еще дуться на маму? Дождешься!
«Сетевой кабель я переживу, – Дженнифер поняла, что пока порка ей не грозит. – У меня есть плеер и новая кассета.»
Они миновали последний поворот, и подъехали к богатому особняку, где доктор Брэдли и жил и принимал пациентов.
– Веди себя на осмотре прилично, понятно? – предупредила мать, когда они остановились перед кабинетом доктора Брэдли.
– Да! – сердито ответила Дженнифер, стараясь отвести в сторону глаза.

«Наверняка разденет и будет щупать! – От визита к врачу девушка не ожидала ничего хорошего. – И кто выдумал эти медосмотры?»
Они вдвоем вошли внутрь. Там никого не было, если не считать молоденькой медсестрички в таком коротком халате, что были видны трусы. Лифчика, судя по всему, под халатом тоже не было.

– Добрый день. Я дам знать доктору Брэдли, что вы здесь, – улыбнувшись сказала она, нажимая звонок селекторной связи.
«Очереди нет, – Дженнифер увидела бутыль с холодной водой и гору одноразовых стаканчиков. Без приглашения она налила себе попить, села на диван и осмотрела помещение. – Может, все закончится быстро…
Еще пару дней назад мне пришлось бы показывать то, что мама сделала с моей попой за телевизор! Впрочем, в этом штате роспись попы никого не удивит!»
Мама, посмотрев на плазменную панель, нервно закурила.
«Похоже, ей надо отлучиться в туалет, попудрить носик, – поняла девушка, – кокаин страшная штука, а мама не собирается от него отказываться!»

Обстановка холла совсем не напоминала медкабинет: кожаный диван, плазменная панель и журнальный столик и несколько мягких игрушек, делали обстановку весьма уютной. Дженнифер потянулась к пульту, но мама так строго посмотрела на нее, что девушка отдернула руку.
Диктор, широко улыбаясь, сообщал о новых потерях доблестных американцев в Ираке.
«Раздевать будут не здесь! – поняла она. – Наверное, уведет в кабинет!»
Действительно, доктор Брэдли осматривал всех пациентов в кабинете на втором этаже. Не было у него и другого персонала, за исключением медсестры.
– Добрый день! – дверь открылась, и показался доктор Брэдли в безукоризненно выглаженном белом халате. Это был крупный мужчина среднего возраста. – Идем наверх, Дженнифер, – с улыбкой произнес он.

– Вы надолго? – спросила мама. – Я хотела бы немного пройтись по магазинам, вернусь в пределах часа!
– За час все сделаем! Не волнуйтесь! Если освободимся раньше, посидит тут, на диване! Прошу вас, юная леди!
Доктор провел девушку в смотровой кабинет, и закрыл толстую тяжелую дверь.
Кабинет казался недавно отремонтированным: стены и пол выложены кафельной плиткой, кресла и мебель казались совершенно новыми.
«На дворе лето, а у него тройные стеклопакеты и кондиционер воет», – девушка поняла, что дышать в кабинете гораздо легче, чем в салоне душного автомобиля. – Разувайся и проходи в угол! – доктор показал девушке на ростомер.
Дженнифер покорно сняла кроссовки, вместе с носками. Пол оказался холодным и чуть-чуть влажным.
– Спинку ровно! Не сутулься! – доктор заставил приставить пятки к краю линейки. – Рост метр сорок восемь!
Дженнифер не стала спорить.

– Сейчас надо тебя взвесить, но перед этим раздевайся до трусов, – приказал он.
«Ну, началось! Ненавижу раздеваться перед врачами!» – Дженнифер немного стесняясь своего в одночасье повзрослевшего тела, но перспектива скандала с мамой не радовала, и она подчинилась. Стараясь не смотреть на доктора, девушка снялафутболку, узенький лифчик и джинсы.
Она стояла, чувствуя себя немного неловко: за год похорошевшее девичье тело могло бы послужить украшением обложки журнала типа «Лолита», а через пару-тройку лет и «Плейбоя». Но Дженнифер не страдала эксгибиционизмом и не стремилась обнажаться. Сейчас в ней жила маленькая девочка, которой было очень стыдно!
«А ведь она, гм, весьма аппетитна, – подумал Брэдли. – А мама в базе данных полиции! Кокаин нюхает! Эти жаловаться факт не пойдут! Девочка, ну очень приятно выглядит: стройная, гибкая, такая высокая грудь... Свеженькая и хорошенькая, на редкость вкусная. И грудки хороши для ее возраста... А уж эта попка...»
– Теперь повернись и подойди к окну, – доктор внимательно осмотрел пациентку. – Кожа чистая, сыпи нет! А теперь, пожалуйста, на весы!

– Пятьдесят килограммов, – произнес доктор, записывая в карточку. – Ты явно злоупотребляешь жареной картошкой!
Доктор неодобрительно посмотрел на Дженнифер, не позволяя ей одеться. Потом он заставил сидеть на стуле для осмотра, пока проверял уши, глаза, горло, нос.
«И для чего мне сидеть голой для проверки ушей и носа?» – не понимала девушка.
– А теперь встань и подыши глубже! – доктор потер рукой мембрану фонендоскопа и приложил к груди девушки. Дженнифер никогда не любила ощущать холод стетоскопа на теле, но тут мембрана оказалась теплой.
Доктор внимательно слушал, а заодно смотрел, как поднимаются маленькие груди в такт дыханию.

«Ну, скоро он закончит?» – только угроза крупного разговора с мамой заставляла пациентку вести себя прилично: попка девушки вдруг сжалась, зачесалась, как это не раз бывало за несколько секунд до встречи с отцовским ремнем.
– А теперь положи руки на голову, – доктор бесцеремонно положил ладони на обе груди и слегка сдавил их.
«Пожалуй, я займусь этой девочкой всерьез! – доктор понял, что никакая сила не заставит его отступить от задуманного. – Эта сладкая девочка будет моей! Как славно, что в цифровом фотоаппарате я сменил батарейки, а веб-камера замаскирована под картиной! Сегодня будет шикарная сессия!»

– Запомни, теперь тебе, как и любой нормальной женщине, предстоит самой ощупывать свои груди и при появлении малейших уплотнений или выделений из соска, обращаться к врачу.
Потные горячие руки доктора ползали по телу Дженнифер, словно ящерицы, вверх и вниз...
– Иначе можно их лишиться! – продолжал говорить доктор, ощупывая девушку с ног до головы. – Смотри, груди должны быть симметричными и одинаковыми! – доктор подвел ее к зеркалу и показал, как правильно осматривать грудь. – Запомнила? А теперь повтори и покажи, как будешь это делать!

Глаза доктора нехорошо заблестели. К сожалению, Дженнифер была слишком юна и неопытна, чтобы подметить произошедшую в докторе перемену.
«Я должна при докторе щупать свои груди? – Дженнифер, была готова провалиться сквозь землю от стыда. Руки доктора заставили груди напрячься и встать торчком. Он же наверняка это почувствовал, – поняла девушка. – Да как он посмел?»
– А теперь, дорогая, снимай трусы и на кресло!
«Какие формы! – подумал Брэдли, сглатывая слюну. – Какое юное тело, им стоит полюбоваться, стоит... Вся она такая цветущая, как только что распустившийся цветок! Такой милый и соблазнительный!

– Зачем? – руки девушки дрогнули, прикоснувшись к последней детали одежды.
Дженнифер стояла перед доктором неподвижно, еле живая от страха и унижения, застыв, почти без сознания. Тело юной пациентки покрылось гусиной кожей.
– Здесь вопросов не задают! – сказал он, надевая на правую руку резиновую перчатку. Девушка неохотно подчинилась, трусы легли на стул поверх остальной одежды. Теперь девушке предстояло показать доктору выбритый лобок.
Пациентку ждало гинекологическое кресло в углу кабинета, доктор помог поставить ноги в держатели, зачем-то пристегнул лодыжки ремешками на липучках и провел тщательный осмотр.
– Доктор, что Вы делаете? Я буду кричать! – Дженнифер дернулась, но липучки удержали ее на месте.

На руках, на груди, на бедрах Дженнифер проступили бьющиеся синие жилки.
Брэдли пристегнул ей руки липучками к подлокотникам:
– Взрослые девушки не кричат на осмотре! – доктор просунул руку между ногами пациентки, изучая выбритое местечко. – Просто расслабься, – доктор раздвинул ягодицы, – и дыши глубоко.
– Virgo intact! – записал он в карточку. – Однако, вульвовагинит! Скажи честно, у тебя частенько чешется между ног?
– Проще говоря, девочка, геморроя у тебя пока нет, но если и дальше будешь так следить за своей кишкой, то он у тебя будет, – промолвил он, вводя смазанный палец глубоко внутрь.

– Ой, – Дженнифер в очередной раз покраснела как рак, чувствуя прикосновение пальца к маленькой горошинке.
– Ты знаешь, что случается с юными девушками, у которых в голове грязные мысли? – спросил доктор.
– Им гореть в геенне огненной! Так нам на проповеди священник говорил.
«Как это неудобно и страшно, а главное стыдно, когда доктор лезет пальцем глубоко внутри тебя, быстро скользя им повсюду!»
К дополнительному смущению, Дженнифер ощутила, что клитор и молочные железы начинают предательски набухать. Она делала все возможное, чтобы этого не было, но не могла себе помочь.

– Это еще не все! – доктор извлек палец, и Дженнифер увидела коричневый, испачканный след на перчатке, прежде чем та была снята и выброшена в корзину. – Сейчас займемся профилактикой и лечением.
Девушка вздрогнула подавляя желание выскочить голышом из кабинета, таким гнусным показался ей осмотр, но привязь держала ее крепко.
«Что же он делает?» – Дженнифер дернулась.
– Я вижу, что ты получаешь от этого удовольствие, – произнес доктор, нанеся на клитор капельку крема и потирая его между своими пальцами.
– Не делайте этого! – Дженнифер, почувствовала, как ее щеки вспыхнули от смущения.
– Это очень в далеком будущем, а сейчас займемся с тобой интенсивной терапией! Марион, – нажал он кнопку селектора, – клизму!

Вошла медсестра с прозрачной пластиковой кружкой, доверху наполненной водой.
Увидев девушку, бесстыдно растянутую на кресле, она понимающе хмыкнула.
– Опять грязнуля? – медсестра как-то по-людоедски улыбнулась.
– Спасибо, Марион, повесь на штатив, остальное я сделаю сам.
Марион вышла, вильнув попкой так, как это делают собачки, выбирая кобеля для случки.
Но Дженнифер было не до разглядывания бесстыдной медсестры. Ее ждала жуткая и унизительная процедура.
– Не надо! – пыталась возражать она, чувствуя, как смазанный вазелином наконечник проникает внутрь. – Пожалуйста!
– Дыши глубоко и держи воду! – приказал Брэдли. – А то придется все начать сначала.
Ощущения были дикими, ужасными и непередаваемыми. Девушке казалось, что вода распирает ее изнутри.

– Держать! – приказал доктор, устанавливая судно под кресло. – А теперь, дорогая, расслабься.
Краткий миг блаженства освобождения кишки был испорчен тем, что Дженнифер увидела в руках доктора фотоаппарат.
– Зачем вы меня фотографируете? – из глаз девушки потекли слезы.
– Потом поймешь! – доктор надел перчатку и промокнул девушку салфеткой.
Тут вошла Марион убрала судно.
«Надеюсь, теперь он меня отпустит? – Дженнифер почувствовала, как клитор начинает зудеть и чесаться. – Чем же он меня намазал?»
– Ну вот, хорошая девочка! – доктор надел Дженнифер на голову бумажный пакет. – Будь умницей!

Секунду спустя Дженнифер почувствовала, как доктор смазывает задний проход а затем туда уперлось что-то превышающее клизму толщиной.
– Расслабься! – услышала она голос доктора, и тут что-то с силой вдавило ее в кресло.
«Меня трахают в зад! – поняла девушка. – Как последнюю шлюху!»
Первое впечатление Дженнифер было такое, как будто ее посадили на кол, но отчаянный крик несчастной жертвы заглушил пакет, и за стены кабинета, оборудованного звукоизоляцией по последнему слову техники, не ушло ни звука.
«У доктора новая игрушка, – Марион спокойно смотрела телевизор. – Надеюсь, этой девчонке понравится!»

– Аааахххх! Пожалуйста, прекратите! – Плакала Дженнифер, совершенно пораженная болью и веером новых, доселе неизвестных ощущений. Кол внутри кишки стал ритмично двигаться, при этом пальцы доктора надавили на безумно чесавшийся клитор.
– Мама! – она завопила от экстаза и боли.
Вопли жертвы сменились стоном. Тело отказывалось служить девушке и потеряло всякую способность к сопротивлению. Минуты растянулись как жевательная резинка. Девушка уже не могла сказать: нравится ли ей это или нет.
Вскоре девушка перестала понимать, что с ней происходит, и где она находится.
Кол покинул девушку, а доктор тяжело задышал, но рук с клитора не убрал.
Еще немного и Дженнифер свела сладкая судорога, по силе не сравнимая с той, что она вызывала, лаская себя под одеялом или в душе.
– А теперь слезай с кресла и сполосни лицо над раковиной! – доктор убрал руки и снял пакет с головы пациентки. – И никаких глупостей!

Раскрасневшийся доктор довольно улыбнулся, показал Дженнифер шокер, убрал его в карман халата и освободил пациентку от привязи.
«Похоже, мои мучения заканчиваются!» – холодная вода не смогла погасить румянца, заливающего щеки девушки.
«Хоть бы он отвернулся», – Дженнифер подошла к стулу с одеждой.
– Подожди! – доктор подвел пациентку к креслу, уселся на него сам и уложил Дженнифер через колено, бесстыдно выставив вверх девичью попку.
«Похоже, попа не зря чесалась! – поняла девушка, что собирается сделать с ней доктор. – Но причем здесь интенсивная терапия?»

– Надеюсь, ты знакома с родительским ремнем? – спросил он, бесстыдно поглаживая ягодицы юной пациентки.
– Да, сэр, – нервно ответила Дженнифер, чувствуя прикосновение теплых рук к голой попе.
– А крепко попадало? До сих пор следы есть!
– Да сэр!
– А у меня познакомишься с резиновым тапком, – доктор снял шлепанец с ноги.
– Прошу вас, не надо! – девушка попыталась сбросить с себя руку доктора и вырваться из унизительной позиции, но не тут-то было, Брэдли прекрасно знал, как зажимать на коленях детей, чтобы те не вырвались.
«Неужели, в самом деле, бить будет? – поняла девушка. – Ему что, мало моих мучений на кресле?»
– Ну, что же, начнем! – доктор Брэдли принялся не шутя шлепать Дженнифер резиновой тапочкой по ягодицам.

– Ай! – Дженнифер поняла, что мамин ремень не идет ни в какое сравнение с обувью сумасшедшего доктора. – Больно!
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
Вместо ответа он снова и снова шлепал вздрагивающий от боли и унижения зад.
– Вы должны научиться правильно подмываться и оставить свой клитор в покое! –доктор Брэдли, продолжал шлепать. – И помните, фотографии болтливой девочки могут оказаться в Инернете, на сайте твоей школы!
С каждым шлепком боль становилась все сильнее, но доктор и не думал останавливаться.
– Ты поняла? Или мне еще объяснять?
– Шлеп! Шлеп!

Несколько минут спустя зад по цвету напоминал спелую вишню, а девушке казалось, что попа превратилась в пылающий шар, готовый вот-вот лопнуть.
«Я же неделю не сяду! – успела подумать она в тот момент, когда шлепки прекратились, и доктор стал тискать пылающий зад руками.
– Пощадите! – девушка громко рыдала, молотя ногами, в то время как рука доктора снова и снова опускала тапок на попку. – Я все поняла! Я буду молчать!
Пока она извивалась на докторском колене, что-то твердое уперлось Дженнифер в живот, и от каждого движения, от каждого визга «нечто» становилось все жестче, пока вдруг не обмякло.
– Уф, – доктор прекратил порку, но не спешил убирать девушку с колен. – На первый раз этого урока хватит!
Девушка почувствовала, как рука прижала спину, а вторая протянулась к животу и нашла клитор.

– Лежи тихо, или начну снова! – он начал поглаживать нашлепанные ягодицы.
– Мама! – Дженнифер плакала так сильно, как только могла, и вдруг утратила всякий контроль над собой.
Ей было стыдно, больно и очень приятно одновременно, а что-то под животом снова напряглось и стало упругим!
– Можно, я оденусь? – робко попросила девушка, вытирая слезы. – Пожалуйста!
– Нет! – доктор показал на топчан, а сам пошел к холодильнику, вынул из него кусочек льда и стал катать по красным, как мак ягодицам. – Ложись на кушетку лицом вниз!
«Что он еще придумал? – не понимала измученная Дженнифер. – А может, донести на него в полицию?

Но тут девушка вспомнила, что мама уже имела очень серьезный разговор с полицейскими после того, как попалась с кокаином. Дело закончилось штрафом, потерей работы и переездом в другой штат. Мама уже забита в компьютер, один скандал и все!
– Девушкам крайне необходимо соблюдать личную гигиену! – доктор снова подсунул свободную руку под живот и прикоснулся к зудящей горошинке. – В другой раз, если не выполнишь моих назначений, накажу еще сильнее! – холод, коснувшийся горящих ягодиц, был настолько приятен, а палец доктора так умел, что девушка не удержалась и забилась в сладких судорогах.

– А теперь одевайся! – доктор сел за стол, ослабил галстук и выписал несколько рецептов.
Оцепеневшая девушка, в глазах которой все потемнело, не знала, за что взяться: путаясь в пуговицах, она стала одеваться, старясь не смотреть при этом на доктора.
«Славно оттянулся! – Брэдли был очень доволен собой. – Ей будет, что вспомнить, а несколько пикантных фото пополнят мой архив!»
– Дженнифер, вот этой мазью будешь натирать два раза в день! – строго сказал он. – Через две недели ко мне на осмотр! Можешь одеться!

К маминому приходу попа из пунцовой превратилась в ярко-розовую, а к моменту возвращения домой приняла обычный вид. Доктор шлепал очень профессионально, синяков на попе не осталось.
«Что же он такое со мной делал? – думала Дженнифер, вспоминая приключение в кабинете. – Эту поездку я никогда не забуду, но неужели через две недели все повторится?»

***
В новой школе дела у Дженнифер не заладились.
Маме это совсем нравилось. Однажды и когда девушка пришла домой чуть раньше, стала свидетельницей очень неприятного разговора.
– Привет, доктор Брэдли. – Мама стояла с пакетом сока в руке и прижимала к уху мобильный телефон. – Ох, я догадываюсь... Малышка в школе учится плохо, да и меня не слушается! уже подписала согласие на школьные наказания, но этого будет маловато! Хорошо. Мне очень нужно лекарство! Да, да, то самое! Я сейчас просто готовлюсь задать своей девчонке хорошую трепку... Нет, ничего конкретного, если не считать новое место, новую школа и новые мелкие неприятности! В общем, надо держать малышку в рамках, – мама рассмеялась. – Пока девчонка совсем от рук не отбилась! Слишком большая? Это что, она сказала? Ну, вы же знаете, что я думаю об этом. Ремень у мен всегда наготове! А прутья? Интересная мысль! Нарежу и замочу...

«Она говорит с доктором моем наказании! – Дженнифер покраснела. – Брэдли знает о о том, что мама задумала! И прутья собирается замочить!» Подслушивая, девушка напряглась, чтобы расслышать все, пусть даже очень обидное и расстраивающее.
– Как? – говорила мама. – Как обычно, я раздену паршивку догола, положу на кровать и возьму ремень или, по вашему совету прут... Конечно, я всегда раздеваю полностью! Поверьте, я луплю больно!

«Ох, это еще хуже! – полностью униженная, Дженнифер закрыла дверь, чтобы больше не слышать. – Мамочка выдала меня с головой!» Ноги несчастной задрожали, и она опустилась на кровать.
«Будет бить! – Дженнифер ожидала в жалком смятении того неизбежного, что должно было случиться. – Надо готовить лед! Хороший рецепт у Брэдли!»
Воспоминание о Брэдли окончательно испортило настроение.
Девушка вспомнила очень неприятный разговор, состоявшийся только сегодня утром. Тогда она стояла около холодильника, и пила сок прямо из пакета. Дверь холодильника была открыта, и белый шкаф недовольно урчал, когда мама вошла в кухню. Немного сока пробежало по подбородку Дженнифер, и хотя девушка поспешно убрала следы, было слишком поздно.

– Ты опять за свое! – мать раздраженно посмотрела на дочку, потом перевела взгляд на пол, указав на пролитое сужу сока возле правой ноги. – Ос подкармливаешь или муравьев?
Воцарилась нехорошая тишина. Помолчав секунду или две, она задала простой вопрос:
– Сколько раз тебе говорить, чтобы ты пила как человек? В чашку не налить, или тебе хочется порки? – эти слова повисли в воздухе перед девушкой, горяча и леденя одновременно. Это был вопрос без какой-либо возможности ответа, и Дженнифер это знала.
– Я не знаю!– облизав губы, Дженнифер с ужасом ожидала продолжения разговора.

Переминаясь с ноги на ногу, буквально извиваясь, она смотрела, как мама подошла, кусая губы от гнева.
«Дурной знак! – Дженнифер почувствовала легкий запах любимых духов. – Разговор будет крупным!» Позволяя дочери сгореть от стыда, она подождала, а потом сказала твердо:
– Хорошо, доченька, сообщи-ка мне, – мама смотрела дочь взглядом ягуара, измеряющего кролика, – сколько времени я ремень не гулял по твоей заднице?
– М-месяц... – Дженнифер покраснела, вспоминая последнюю порку, месяц тому назад, когда отказалась выполнять рекомендации доктора и садиться попой в тазик с раствором ромашки. Вот-вот друзья зайдут и заберут ее в кино, а вместо этого мама решила устроить лечебный сеанс!
Для Дженнифер скандал обошелся дорого: широкий и толстый ремень, долго и больно кусал тело. Мама подошла к делу со всей серьезностью и расписывала попку очень тщательно. А походы с новыми друзьями в кино отложились на неопределенное время.
– Вот и прекрасно, – продолжала она, – очевидно, настало время для повторения. Бегом вытерла лужу и марш в школу! Когда ты вернешься, я с тобой разберусь!

Тон матери был настолько безапелляционным, что девушка поняла: никаких шансов шанс на апелляцию приговора нет. «Только бы мама не заметила!» – Дженнифер положила несколько кусочков льда в термос и унесла в свою комнату. После того замечательного визита к доктору она поняла, что лед – друг маленьких напоротых девочек, и уже не раз пользовалась им в тайне от мамы.
«Сока ей жалко! А меня ждет снова порка!» – словно электрический ток, казалось, потек через кожу, ставшую «гусиной».

Возвращаясь домой она увидела маму, срезающую секатором прутья с кустов, сто превращали забор в живую изгородь. Дженнифер вспомнила утренний разговор и поняла: расправа неизбежна. Мама понесла прутья в гараж и у девушки было несколько минут, чтобы зайти в дом и переодеться.
– Добрый день! – Дверь комнаты распахнулась и вошла мама. Она стояла, положив руки на бедра и пристально смотря на дочку, Дженнифер сразу все поняла.
– Бегом в спальню! Там жди, пока я достану отцовский ремень, – мама смотрела на дочку, как удав на кролика. – Я думаю, ремень поможет заднице привести в порядок голову!

– Но, мама! – заныла девушка, вспомнив телефонный разговор, – я сегодня сдала два зачета! – Дженнифер попробовала тактику ожидания. – Я буду вести себя лучше, я обещаю!..
– Никаких отговорок! – правый указательный палец указал на ее комнату. – Марш!.. Или я возьму розгу после того, после ремня! Они конечно, пока не просолились, но сгодятся!
У девушки не было желания знакомиться с противными прутьями, росшими в изобилии за забором. Повесив голову подобно осужденному преступнику, Дженнифер поплелась к себе, жалуясь себе мысленно на краткость этого пути. Как только девушка прошла в холл, телефон снова зазвонил. Взяв трубку, Дженнифер обнаружила, что это снова была одна из маминых подруг – и повернулась, чтобы позвать. «Может быть, – думала девушка, – она услышит по телефону что-то важное и забудет обо мне!»

– Спасибо! – она сама взяла трубку, а ей указала на дверь спальни. – Жди меня там!
Как это часто стало повторяться перед наказанием, Дженнифер запустила руку в трусы и погладила ягодицы. Их было очень жалко, потому что после хорошей трепки они горели до вечера, а о походе на пляж можно забыть на неделю! Каблуки застучали перед дверью, мама закончила разговор и направлялась к дочке.
«Сейчас начнется!» – сердце застучало, дыхание участилось, а попка привычно зачесалась: Дженнифер знала, что можно начинать обратный отсчет, как космонавтам перед стартом.
Слабый запах цветов из сада проникал через занавеску, напоминая о том, что вскоре одна часть ее тела станет такой же темно-красной, как они.
Ручка двери повернулась. Мама держала ремень, сложенный вдвое.
– Ты еще одета? – похлопывая им по ладони, она встала около кровати. Дженнифер знала, что надо аккуратно раздеться полностью, но тянула, тянула...

– Я не знаю, что еще с тобой делать, – голос матери был полон досады. – Ты ведешь себя хорошо только некоторое время после воспитательных мер, а потом снова разочаровываешь меня на каждом шагу, независимо от моих замечаний! Одна выходка с телевизором чего стоит! Мне еще очень долго за кредит расплачиваться!
«Расплатилась бы быстрее, ели бы не твой проклятый порошок!» – Дженнифер сидела с мрачным видом, не осмеливаясь на комментарии вслух. Уговорить маму купить современный телевизор можно было только угробив старый.
Мама, не смотря на то, что нюхала кокаин, была в силах обработать ремнем, даже если бы дочка отчаянно сопротивлялась. Глядя на пол, Дженнифер разглядывала правую туфлю, постукивающую по полу. Она продолжала ругаться:
– Надоели твои постоянные выходки. Ты выросла, а я не вижу должной дисциплины. С этих пор я начну драть тебя для профилактики раз в неделю!

– Мама! – Дженнифер затрясла головой, забыв закрыть рот.
– Да, да, – подтвердила она, – раз в неделю по вечерам. Это будут наши э-э-э... субботние уроки! И не думай, что будешь получать просто так, ни за что. Я буду теперь вести запись твоего поведения, и каждую субботу ты будешь заголять задницу вот на этой кровати. Я каждый раз буду напоминать тебе, что ты натворила за неделю. Она помахивала ремнем для большего эффекта. За шесть месяцев мы посмотрим, насколько это тебе помогло. Если ты станешь послушнее, я отменю субботние порки. Если станешь еще упрямее, добавлю порки по средам...

Глаза девушки начали слезиться от перспективы быть выпоротой, а потом и пожертвовать всеми воскресными днями: не показывать же друзьям в бассейне следы маминого воспитания!
– Хорошо, – сказала мама, – ты не оставила мне никакой надежды! А теперь начнем воспитательную работу. С небольшим вздохом мама продолжила, похлопывая ремнем по левой ладони:
– Встань!

Дженнифер послушно встала с дивана.
– Снимай шорты и трусы!
Покраснев, Дженнифер расстегнула шорты и позволила им упасть на пол, а затем, краснея еще больше, стянула узкие трусы вниз. Мама помогала большими пальцами, приговаривая:
– Всем девушкам когда-то надо пройти по этому пути... А теперь футболку!
Лифчика Дженнифер дома не носила.
Мама увидела дерзко торчащие груди, треугольник от стрингов, выбритый лобок и белые бедра.
Вид хорошенькой голой дочери только прибавил ей злости.
", уж если мама берется за ремень, – Дженнифер знала, что сейчас бесполезно спорить и искать оправдания, – то пощады ждать не приходится. Мама относилась к воспитательному процессу очень тщательно!"
Аромат маминых духов наполнил комнату. Дженнифер уже тряслась подобно древесному листу и была готова заплакать в любой момент.
– Ложись! – резко велела мама.
Все произошло быстро, Дженнифер без сопротивления легла лицом вниз, и почувствовала на спине острое колено.
– Это для начала! – порка началась с пяти обычных звонких шлепков хвостом от ремня, от которых ягодицы порозовели.

Эту часть наказания Дженнифер перенесла как немая. Но следующие пять шлепков, нанесенные ремнем, сложенным вдвое, быстро заставили Дженнифер вспомнить, что у нее есть язык – после каждого хлопка визг выдавал смятение и дикую боль.
Мама шлепала, добавляя при этом комментарии вроде:
– А вот теперь (шлепок! шлепок!) я жду от тебя, чтобы (шлепок! шлеп!)
– вела себя так, как я тебе велела (шлепок! шлеп! шлепок!)...
– Мама, прости… я больше… не буду!

В интервалах между шлепками Дженнифер иногда удавалось сказать свое слово, но чаще всего это был отчаянный визг, в котором ничего нельзя было различить.
– Ты должна помогать мне, а не мешать, иначе получишь ремнем (шлеп! шлеп! шлеп!) по своей нахальной (шлепок!) голой заднице (шлепок!). Не вертись, или получишь так, что не сможешь (шлепок) сесть!
Она ставила ремнем знаки препинания, вызывая вопли причитания и раскаяния. Долгих десять или пятнадцать минут единственные звуки, в доме, это были Дженнифер, заявления о том, что она больше не будет и просьбы остановить наказание.

«Мама было права, как обычно! – оставшись одна, девушка открыла термос. – Неужели теперь придется терпеть это каждую неделю в субботний вечер!
После ужина Дженнифер снова поднялась к себе наверх. За едой пришло на ум осмотреть рубцы и оценить ущерб. Перед зеркалом на стене она стащила с себя клетчатую юбку вместе с трусиками.
– Боже! – Она увидела красные рубцы и ужаснулась. "Расписана как картина!" - ударила ей в голову мысль. Только мгновением позже она удивилась своим размышлениям. Она осмотрела попу более пристально: вид полос произвел неизгладимое впечатление. Потемневшие полосы на светлой коже, шли пересекаясь друг с другом.

– Не пожалела! – Девушка надела пижаму и села на кровать.
Поздно вечером она услышала, как мама говорит по телефону.
– О да, я как следует всыпала ей отцовским ремнем! – мама стояла на краю лестницы, ведущей со второго этажа на первый с сотовым телефоном в одной руке и пакетом сока в другой.
«Мама не позволяет мне сок пить из пакета, а сама…» – Дженнифер вдруг стало очень обидно. Мама стояла спиной к девушке и не заметила, как дочка открыла дверь из спальни и стала прислушиваться к разговору.

– Доктор Брэдли, вы хотите осмотреть результаты лечения и как я воспитываю свою малышку? – мама прижала телефон ухом к плечу. – Приезжайте к нам в субботу! Я уже нарезала прутьев и замочила в воде с солью и уксусом! И не забудьте лекарство для меня!
«Она будет пороть меня при докторе! Розгами!» – эта мысль была последней каплей.
Мамин халат пятном выделялся на темной лестнице. Дженнифер подошла к маме и изо всех сил толкнула ее в спину…


Продолжение тут: http://www.proza.ru/2012/12/20/1692

_________________
С наилучшими пожеланиями

_________________
Бисер есть? А если найду?

_________________
Бисер есть? А если найду?

Домохозяйка уцелела, не смотря на безобразное вождение! Сам удивляюсь, но это факт! А по существу замечания сесть? По ссылке можно посмотреть продолжение!

_________________
С наилучшими пожеланиями

В первой части рассказывалось, как Дженнифер решилась на попытку убийства собственной матери

Часть вторая
Длинная рука закона

«Вот и началась новая жизнь! И послала же мне Фемида столь бездарного адвоката! Ничего делать не захотел, после зключительной речи присяжные думали, что я зверь в человеческом обличье! А теперь длинная рука закона возьмет розгу и отправит меня за решетку!»
Две женщины – женщины в форме охранников ввели Дженнифер по коридорам федеральной тюрьмы. На девушке было только оранжевое платье, а руки и ноги скованы цепями. Пока Дженнифер шла к комнате наказаний, в животе у ее засвербило. Она же мысленно уже смирилась, что придется сегодня раздеться. От этого было стыдно, так стыдно, что пропадал страх перед предстоящей экзекуцией, но вместе с тем возникало томное жжение между ног, там в уже, от одной мысли обо всем этом, в промежности стучали молоточки, вызывая тоску вперемежку со стыдом.

– Ты готова? – Женщина бесцеремонно ткнула девушку в спину. – Мой тебе совет, вести там, куда мы идем со всей учтивостью!
– Мой адвокат говорил, что Конвенция ООН о правах ребенка, принятая 20 ноября 1989 года, запрещает телесные наказания детей! – ответила Дженнифер.
– Значит, ты считаешь, что то, что произойдет сейчас незаконно? Стой! Приказала охранница. – Дженнифер, ты знаешь, что США, начиная с 1980-х годов, таких малолетних правонарушителей, как стали приравнивать к взрослым. Были приняты законы, сильно ужесточавшие меры наказания за особо тяжкие преступления, вплоть до смертной казни. А теперь посмотри вот сюда!
На потолке открылся люк и в помещение упала тело с мешком на голове с петлей на шее.
– Этот молодой человек был осужден на смерть! – Пояснила охранница. Девочка, тебе будет, над чем подумать! А сейчас тебя ждет вполне заслуженное наказание!

Дженнифер показалось, что она услышала хруст ломаемых шейных позвонков. Тело дернулось в петле и затихло, покачиваясь на толстой веревке, как на качелях.
– Дженнифер, ты уже знаешь, что конвенцию, на которую пытался сослаться твой адвокат, не ратифицировали в США! А теперь мой тебе совет, не пытайся качать права там, куда мы тебя ведем! Твоя участь станет от этого только хуже!
Войдя, она увидела посередине комнаты скамью, с потертыми кожаными ремнями для закрепления конечностей и поясницы. Остановившись у порога она увидела в углу комнаты – пластиковую бочку с розгами.

Вслед за ними в комнату вошел федеральный исполнитель, медсестра и дверь закрылась. Исполнитель встал так, что Дженнифер оказалась прямо напротив него.
«Проблема профилактики преступности среди несовершеннолетних не теряет своей актуальности ни в социально-историческом, ни в государственно-национальном аспектах! – заявил он. – А сейчас займемся чтением приговора. Дженнифер Джонс, возраст 15 лет, вы приговариваетесь к 24 ударам розгами за причинение вашей матери тяжких телесных повреждений, повлекших за собой стойкий ущерб здоровью! По окончании наказания вы будете направлены в закрытое учебное заведение для юных правонарушителей!»
Зачитав вердикт, он отошел в угол комнаты выбирать розги.
Дженнифер повернули лицом к судье, одна из охранниц сняла цепи.
– Поднимай руки!
Девушка подчинилась.

Охранница тут же сняла тюремное платье через голову.
Теперь несчастная Дженнифер стояла совершенно обнаженная, ее юное тело было теперь открыто для всех в комнате. Все увидели упругую попочку, словно ее выточил скульптор. Широкие бедра, длинные ножки, как говорится высоко поставленные, которые заканчивались не большими, но настолько круглыми и выпуклыми полушариями. Три шага до скамьи показались девушке вечностью.
Охранницы растягивали несчастную на скамье, и закрепляли кожаными ремнями запястья , лодыжки. Кроме этого широким ремнем ее притянули за поясницу, судебный исполнитель молча смотрел на жертву. В этом взгляде не было ни капли жалости: преступницы, поднявшие руку на мать, не заслуживают снисхождения.
В таком положении Дженнифер, не могла пошевелиться.
– Можно начинать! – Медсестра померила давление, грубо помяла ягодицы Дженнифер и встала сбоку от скамьи.

Исполнитель направился в угол комнаты и толстый прут из бочки наполненной рассолом, рассек им воздух, стряхнув рассол и встал у скамьи, напротив медсестры. Под двумя изящными кругляшками, там, где они переходили в длинные ножки, сведенные вместе, образовывалось сердцевидное пространство, подчеркивающие округлость бедер.
«Хороша девочка, – подумал мужчина, – шикарное поле для порки!»
– Сейчас меня будут бить! – Несчастная девушка осознала ужас своего положения. – Длинная рука закона не знала пощады.
"Моя несчастная задница будет порвана только из-за того, что в моей великой стране не ратифицировали конвенцию!" – Дженнифер зажмурила глаза и услышала свист, а потом тело разорвала такая страшная, дикая боль, что она даже не смогла закричать.
«Это не мамин ремень!» – успела подумать она, но тут снова свист и удар поперек ягодиц оборвал всем мысли.
– Один! – Донесся откуда-то издалека голос судьи.
Теперь ей было все равно что она лежит голая на скамье и ее мучения видят много людей, очень хотелось только одного: спастись от страшной расправы.
– ОООХ! – Застонала Дженнифер, когда розги снова пересекли ягодицы, оставив красные полосы на обеих полушариях.
– ДВА! – считала медсестра.
Девушка снова услышала противный свист и словно раскаленная проволока вновь вцепилась в ее нежное тело.
– ОООООООУУХ! – Дженнифер инстинктивно попыталась пошевелить бедрами, уклоняясь от ударов, но ремни делали это невозможным.
– ТРИ!
Следующие удары исполнитель продолжал наносить равномерно поперек обеих ягодиц.
– Стоп! – Сказала медсестра. – Подростки еще недостаточно сознательны, чтобы полностью отвечать за свои поступки, поэтому нуждаются в хорошей порке. Особенно подростки, выросшие в неблагополучных семьях.
– Продолжим? – Мужчина перешел на другую сторону скамейки, позволив девушке отдышаться.
«Это еще не конец?» – После короткого перерыва встреча с розгой казалась девушке еще страшнее.
Снова свист и девушке показалась, что перед глазами взорвалась лампочка.
– Не-е-е-е-т! – удар пришелся чуть ниже ягодиц, что вызвало у Дженнифер непроизвольную судорогу.
Девушка отчаянно мотала головой, мозг отчаянно искал выход из создавшейся ситуации и не находил его.

Восьмой удар лег точно в то же самое место исполнитель посмотрел на медсестру и улыбнулся. От жгучих укусов девушка дергалась как преступник, приговоренный к поджариванию на электростуле.
Медсестра указала ему на место, еще не отведавшее прута.
–Оу! – Вскрикнула Дженнифер, чувствуя очередной жестокий укус.
Тюремщик снова посмотрел на медсестру – на этот раз и она не сдержала улыбки, и подняла руку, давая команду приостановить наказание.
– В нашей стране самая совершенная в мире ювенальная юстиция, повлиявшая самым благотворным образом на положение дел с подростковой преступностью! – Исполнитель бросил прут на пол и пошел к бочке выбирать новый. – Дженнифер, ты совершила преступление и несешь за него ответственность!
– Да сэр! – Выдавила из себя девочка.

– Телесные наказания не единственное, но самое надежное средство приведения подростков в чувство. Не понимают слов, получают прут!
– Да сэр! – Дженнифер чувствовала, что во время второй короткой передышки боль превратилась в зуд.
Слезы давно катились по щекам. Еще три удара пришлись на обе ягодицы, рубцы потемнели, вздулись и начали кровоточить там, глее в тело впивались кончики розог.
Наказание возобновилось в том же ключе. Теперь удары наносились, пересекая поперечные полоски по диагонали.
Теперь девушка не сдерживалась. Каждый удар завершался отчаянным визгом, переходящим в жалобный вой, но разжалобить экзекутора было невозможно.
– Двадцать! – Донесся голос медсестры.

– Власти штата узаконили передачу таких дел, как твое дело, в ведение взрослых судов. – Стражник снова пошел за прутом. – Это принесло свои плоды: уровень преступности снизился. Поверь, твое наказание послужит хорошим уроком для всех американских подростков!
«Неужели это еще не все? Я не выдержу!»
Новый удар пришелся наискось по бедрам.
Дженнифер завопила от страшной боли, пронзившей ее.
Сестра продолжала считать.
Последние два удара она прочувствовала боль не сразу, так как болью было наполнено все ее существо.
Когда Дженнифер отвязали, она так и осталась лежать на скамье, все покинули комнату, кроме медсестры, которая обследовала и протерла ее ягодицы, но это не было последним унижением на сегодня – когда медсестра протирала попу и промежность спиртом, тело Дженнифер непроизвольно забилось в сладких судорогах ...
– Наш тюфячок снова пригодился! – веселились охранники, втягивая манекен с петлей на шее обратно. – Власти купили его у киношников за пять тысяч баксов! Натурально дергается! А юным правонарушители пусть подумают, что лучше: скамейка и розги или вот такая смерть!

© Copyright: Алекс Новиков 2, 2012
Свидетельство о публикации №212122001692

_________________
С наилучшими пожеланиями