Клуб "Преступление и наказание"

Начало здесь: http://www.proza.ru/2016/01/05/2362 "Блондинка ванна и ремень"
Пролог

По данным ВОЗ, примерно 20 % женщин и 25-50 % всех детей сообщают о том, что подвергались физическому насилию ( Всемирная Организация Здравоохранения. Жестокое обращение с детьми. Информационный бюллетень N°150. Август 2010 г)
Последние исследования показали, что из тысячи детей пятеро подвергаются домашнему насилию.

Горькое шампанское

С благодарностью Анне Ермиловой

Три года назад Вика была привлекательной блондинкой старшеклассницей. Льняные волосы и темно-голубые глаза делали ее похожей на солнышко в синем небе. И грудочки уже внушительные, не говоря о красивой круглой попе. При этом Вика, как и полагается блондинке, отличалась легкомыслием.
Сейчас Вика уже замужем, ждет второго ребенка, но стоит отыграть немного назад и вспомнить, как из-за превратностей злой судьбы Викиной попке приходилось иногда отвечать за непослушание в очень пикантных ситуациях.

А в присутствии младшей двоюродной сестры Софьи такой случай выдался в аккурат в конец учебного года, когда решался вопрос, что с девушками делать на каникулах: оставить в городе или отправить к дядюшке Грю.
На улице уже тепло, а в классе скучно.
Викин отчим, рослый и крепкий мужчина был занят своей беременной женой и Вика не знала, что от него и от мамы ожидать.
А тут как на грех в гости приехала младшая двоюродная сестра Софья с бутылкой шампанского и коробкой конфет. Спортсменка, шалунья и источник шалостей и неприятностей, как и положено блондинке.
– Это мне поклонник подарил! Поларил еще и цветы, но когда я услышала, что он хочет со мной в сауну... Обломала букет о его наглую морду, а эти трофеи честно заработаны! Давай выпьем, пока нет никого! Домой сама понимаешь, принести не могу! – Она поставила шампанское, запретный в те времена напиток для Вики на стол. – Мне всего четырнадцать!
– Давай! – Вика достала хрустальные фужеры.– Нельзя, но как хочется попробовать! Хоть мне шестнадцать, за шампусик могут высечь ремнем по голой попе до красных полосок, а мне это совсем не нравится. –– За наше лето! И чтобы нас не поймали!
– И меня тоже! – Согласилась Софья. – Давай, за Григория Юрьевича Грушницкого или, проще говоря, дядю Грю, нашу летнюю дуэнью!
– Скорее дуэна! – Вика знала, что дядя Грю добрый, не обижается на прозвище, и дружил еще с Викиным родным отцом. Он вмесите с отцами Вики и Софьи служил в армии. Там они так сдружились, что мамы были просто счастливы, что за девушками присмотрит именно дядя Грю, и им не надо проводить все лето в Петербурге.
– На дядя Грю обещал держать нас в строгости! – Вздохнула Софья. – Главное, это не попадаться!
Они ополовинили бутылку просидели, рассуждая о том, что лучше: город или дача под строгим присмотром. Тут щелкнул замок и входная дверь в квартиру начала издавать характерные звуки.
– Это черти Валерия Павловича принесли! – Вика хотела убрать следы пиршества, но было уже поздно. – Вернулся с работы почему-то раньше срока. Мы попали!
Софья поняла, что сестре очень неприятно появление отчима, ведь ожидался серьезный разговор с тяжелыми последствиями.
Так оно и случилось — первым делом Валерий Павлович оценил шампанское, конфеты и бокалы, поприветствовал девушек, а потом съел конфетку из коробки, но от сладкого не подобрел.
– Значит, мы так культурно отдыхаем! – Валерий Павлович выглядел заметно покрасневшим от ярости. – Вы что, не знаете, что в вашем возрасте шампанское нельзя! По поступку и наказание будет!

"Похоже, Вике и мне сегодня не повезло!" – Перед Софьиным взором предстала удивительная картина.
Валерий Павлович приказал Вике заголить попу и лечь, на диван, подложив под живот подушку. Он вынул чёрный плетеный ремень, сложив его вдвое.
Софья не успела опомниться, как Вика послушно заняла место на диване.
Вика робко просила прощения и произнесла отдельные слова насчёт того, что она больше не будет пить шампанского никогда.
Вика сама спустила шортики вместе с трусами.
"Вике с ремнем не повезло! – Софья поняла, что отчим будет наказывать без пощады, очень больно узким плетеным ремнем.
"Раньше Вика никогда не рассказывала мне о таких инцидентах!" – Как Софья поняла, начнется порка сестры, уже сформировавшейся юной красавицы.

Она уже лежала, как приказал Валерий Павлович, нервно оглядываясь в сторону Софьи.
По лицу Вики Софья видела, как та напугана гневом отчима и, вероятно, покорностью пытается сделать так, чтобы не злить ещё больше.
Шортики расстёгнуты и спущены, что открывало Софьиному взору гладкую округлую задницу. Однако, Вика всеми силами старалась придерживать шортики, чтобы они не спали ещё ниже.

"С меня папа трусов не снимает! А ведь Вика настоящая красавица!" – Софья разинула рот и в устремила взор на вздрагивающий объект наказания.
Софья с неподдельным интересом наблюдала за подготовкой подруги, но отчим заметил на лице гостьи некоторое волнение.
"Шампанское принесла я, и Валерий Павлович может и меня ремнем выпороть!" – Софья отлично знала, что наказывают Вику за ее вину.

Подготовка к расправе длилась не больше полминуты.
– По проступку и награда! – Валерий Павлович нанес первый удар по Викиной попе.
Удар, как показалось Софье, был очень резкий и молниеносный. Сразу после соприкосновения ремня с попой Валерий Павлович отдёрнул ремень на себя, стараясь причинить наибольшую боль.
Узкий красный одинокий рубец вспух на девичьей попе..
– Ай! – Вика издала впечатляющий крик, но второй удар последовал незамедлительно.
Он был абсолютно идентичен предыдущему: такой же быстрый и резкий, оставляющий яркий рубец.
– ААААА! – Вика орала от боли, а Валерий Павлович методично продолжал наносить неторопливые и болезненные удары, делая паузы, позволяя Вике проораться и отдышаться.
– Прости! — вопила девушка, вертя очаровательной попой, которой, однако, ни разу не удалось увернуться от всё новых и новых ударов. Где-то после десятого удара шортики, и трусы находились посреди ляжек.

Вика уже не могла сдерживать себя и дрыгала ногами насколько это возможно. Но Валерий Павлович не обратил на это внимания, приговаривая:
– Вот так, любительница шампанского, будешь знать!
Вика дрыгала ногами, вертела попой, визжала, выкрикивала короткие слова. – Вот и отлай тебя на дачу! – Валерий Павлович старался наносить удары параллельно друг другу, чтобы нарисовать аккуратную картину из красных полос. – Сопьешься!
Софье казалось, что он бил падчерицу без всякого сострадания. Вероятно, он был слишком обижен проделкой с шампанским и не желал ограничиться приемлемой для такого случая строгостью, применяя все силы для причинения невыносимой боли. Это было видно и по Вике, которая ревела словно ребёнок, безо всякого достоинства, умоляя Валерия Павловича прекратить наказание.

После двух минут экзекуции, что примерно соответствовало 40 ударам, Валерий Павлович бросил ремень на диван, пообещав Софье, что за выходку с шампанским он позвонит ее родителям.
– С тобой пусть они сами разбираются! – Добавил он, допивая остатки шампанского прямо из горлышка. – Смажь Вику кремом!
Он съел еще две конфеты и ушел в свою комнату.
Вика, поняв, что наказание окончено, после того, как Софья подошла и погладила попку, и стала втирать крем "Спасатель".
– Прости меня! – Софья тихо попросили у сестры прощения. – Я не знала, что так получится! Знаешь, мое тело отлично знакомо с папиным кожаным ремнем, плетеными узеньким и очень хлестким, типа твоего! Я периодически получаю от воздействия на мою попку тайное сладостное наслаждение и иногда в кульминационные моменты воспитательного процесса, когда ремень оставлял на моем теле!
– Софочка, ты реальная мазохистка! Как такое может нравиться? А я получила то, что заслужила! Никто не заставлял меня пить! – Вдруг ей пришло в голову попросить Софью полить попу холодной водой.

– Ты стала очень красивой! – промолвила Софья.– Сурово Валерий Павлович тебя отлупил!
– Главное, чтобы он не отменил нашу поездку на дачу к дяде Грю! – Вика легла на диван выпучив голую отстёганную попу, которую Софья заботливо накрыла мокрым полотенцем.
– Не отменит! Погоди! – Софья пошла к комнату к отчиму. – Сейчас моя очередь!
– Остановись, дура!
– Нет! - Софья отличалась упрямством.
– Валерий Павлович, – Софья вошла к отчиму в комнату, – шампанское принесла я!
– Вот за это с тобой папа и разберется! – Ответил он. – А что касается Вики, за один проступок два раза не наказывают! Она прощена и на дачу поедет!
– Не надо звонить папе! – Софья расстегнула юбочку. – Накажите меня также! Только, пожалуйста, не надо трусы с меня снимать! У меня месячные!
– Ты знаешь, на что соглашаешься?
– Знаю! Заслужила! Дома даже специальный ремень для порки имеется, кожаный, вроде вашего... От него следы за несколько часов проходят. А вот когда секут плетеным, следы скорее проходят, только само наказание намного больнее. Предпочитаю чтобы меня больно высекли, как Вику, чем лишили удовольствий жизни на даче!
Софья легла животом на стол и зажмурилась. Между ног у юной блондинки предательски потеплело. На Софье были узенькие плавочки-стринги из плотного нейлона. Промежность закрыта, попка оголена.
"Порка приобрела сугубо воспитательный характер! Софьины родители на обидятся! – Подумал Валерий Павлович. – По шкоде и ответ!"
"Только стонет, а не кричит! – Софья прислушивалась к звукам из комнаты отчима. – Реальная извращенка! Наверное Софочке наверняка приходится сдерживать волны оргазма во время наказания! А тут не до оргазмов! "
– Мы прощены! – Из комнаты отчима Софья вышла, вытирая слезы и поправляя юбку.
Валерию Павловичу вполне хватало и ремня, чтобы направить обеих блондинок на путь истины.
"Поездка на дачу спасена!" – Поняли блондинки.

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2016/01/21/2344 и на Форуме ветка: " в гостях у дядюшки Грю"

_________________
С наилучшими пожеланиями

Отлично! Просто блеск рассказ!

Это спасибо не мне, Анне Ермиловой! Она поделилась своими воспоминаниями молодости и разрешила их использовать!
Продолжение здесь: viewtopic.php?f=2&t=2264

_________________
С наилучшими пожеланиями

«Эстетика порки» (Анна Ермилова) https://www.proza.ru/2013/03/21/1278
Моя переписка открытая, но, господа модераторы, мне надо поставить на нее ссылку! Уж извините. раз посетители тоже почитать хотят.

Алекс, спасибо за отзыв. И в 15 и сейчас уже в почти 32 года, мать двоих детей, я остаюсь ярой приверженцей домашней порки. Во всяком случае для меня она иногда просто необходима. А поскольку у меня трепетно-обожательное отношение к собственному телу (нарциссизм присущ мне), то и следы от наказания должны не портить общую картину. А в 15 я обожала разгуливать по квартире в одних трусиках с ярко выступавшими на моем теле следами от ремня. <...>
В трусиках я споконо хожу при детях, когда я была беременна вторым то насколько возможно, разъясняла своему старшему Юхану, что у меня в животике растет такой же мальчик как он, его братик. С поркой дело посложнее, разумеется полосатая попа при детях = табу. Но если использовать плетеный ремень, сложенный вдвое или специально сделанную плеточку из 5 тонких ремешков из опять же плетеной кожи, а перед поркой намазывать попу и бедра вазелином, или детским кремом, то эффект замечательный, а следов никаких, только покраснение кожи. И то проходит быстро. Когда меня отец наказывал ремнем, то я вечером, на сон грядущий ложилась голенькой на живот и мама втирала мне ментоловую мазь. Эффект был потрясающий, такое лечение заводило меня не меньше, чем наказание ремнем. Так что от одного наказания я два раза получала удовольствие.
Подлокотник кожаного кресла мне очень нравился, прикосновение обнаженного тела к прохладной коже, а в это время тебя секут и попа раскалена до предела. Контраст! И еще какой.
В Прибалтике, насколько мне известно, порка достаточно распространена в качестве любовных игр. А вот с воспитательной целью - не знаю. В Хорватии, особенно в деревнях розги до сих пор играют важную роль в воспитании подрастающего поколения. Несмотря на вступление в ЕС, где сие не поощряется. Моя основная помощница по пансиону, хорватка Тереза (Терезина!!!) регулярно угощяет своих троих детей (2 дочери и сын) розгами из свеих побегов фруктовых деревьев. А старшей Зоряне уже почти 16! Как поясняла сама Тереза, муж работает в Австрии, ей особенно некогда разбираться, так что основным воспитательным средством служат розги. Кстати, она очень прониклась к моим родителям, когда я ей рассказала как меня порол отец. О нынешних игрищах с мужем Кристианом я, разумеется,скромно умолчала.

Мой ответ:
Добрый день! Спасибо за отзыв! С помощью ваших воспоминаний Софья у меня получилась отчаянной девчонкой, более смелой, чем старшая сестра.
Я очень рад, что у вас с мужем сложились гармоничные отношения.
Понятно, что сейчас при детях особо голой и не походишь, тем более со следами от порки.
Психологи считают, что есть три главных психотипа, три взгляда на порку : Том Соер, переносил весло и гордо и Бекки Тэчер, которая воспринимала наказание с ужасом, и Бурсак "не репу сеять" относились к порке просто как к части учебного процесса и не обращали на нее внимания.
Вы относитесь к первому психотипу. Вам и вашему супругу просто повезло.
Открою секрет: мои знакомые из Эстонии прочитав ваши рассказы (я им послал ссылочку) попробовали на кресле, по вашим воспоминаниям, но им не очень понравилось. Много поколений для этого им служит скамейка.
Но идея с давлением на клитор пришлась им по душе: они сделали специальный, обитый кожей для "семейной" скамьи. Он реально усиливает эротические ощущения, так как при порке валик давит на клитор, а егозить по валику воспитали разрешают, привязывая лишь руки и ноги.
Кстати, они используют после порки и массаж-разминанине ягодиц с кремом "спасатель", который в первые минуты возвращает всю остроту ощущений от ремня или прутьев.
Они передают вам привет и наилучшие пожелания.

_________________
С наилучшими пожеланиями

Новиков, спасибо за выдержки из писем! Интересно.
...Однако, вы упоминаете плетёный ремень, -- меня-то таким никогда не наказывали, -- но неужели им так больно? Они ведь, такие ремни, сами-то по себе, довольно лёгкие; как-то трудно представить, чтобы от них была серьёзная боль. Хотя, повторюсь, не могу судить -- я всегда "получал по попке" обычным брючным ремнём.

Если не верите мне - спросите сами у Анны Ермиловой. Ссылку на ее страничку я давал!

<...> Следующее важное открытие в области познания тела я сделала в 14 лет. Дело в том, что период моего роста сопровождался жуткими гормональными бурями, я превратилась в неуправляемую истеричку, и для моего лечения родители использовали доброе старое, ныне повсеместно осуждаемое, но очень эффективное средство - меня стали пороть, выводя при помощи ремня из истерического стояния. Это общеизвестно, что если истерящему ребенку отвесить несколько оплеух, истерика прекращается. Но ударить любимую дочку по лицу? - Это было немыслимо. Другое дело, разложить ее и хорошенько высечь ремешком, разумеется по голому телу. Перед операциями ведь пацинеты тоже раздевали догола, а порку я тогда воспринимала как своеобразную операцию, как оказалось очень и очень полезную. Так что начиная с 12 лет и до 16 я периодически получала от своего любимого папочки порцию ремня. Именно от отца, который не чаял во мне души, любил меня, но и довольно больно порол. Лечение эффективное, после порки истерика сразу прекращалась. Да я и не воспринимала ремень как нечто, унижающее меня, скорее как некоторую болезненную медицинскую процедуру, своего рода укол, только попу предварительно не смазывали эфиром. Богатый опыт получения уколов пригодился и при порке, которая стала применяться ко мне не только как лечебная, но и эффективная воспитательная процедура. И вот однажды, когда я лежала на подлокотнике широкого кресла выставив свою практически голенькую попочку, и папа неторопливо сек меня тонким кожаным ремнем (для порки был заведен специальный ремень из тонкой кожи, узенький и очень болючий, оставлявший после каждого удара красную полосу на теле), неожиданно я ощутила сладостное томление внизу своего живота, ощущение, очень сходное с тем, которое я получала лаская свою, так и не сгнившую, несмотря на мамины предупреждения, писю. Я еле дождалась окончания порки, скорее под душ, струю теплой воды я направила на свою огненную попу, потом на писю... потом какой-то спазм всего тела, удивительно приятное ощущение в этой самой, до сих пор не сгнившей писе... и я кончила. Тогда я еще не знала, что это за штука - оргазм, но именно его я тогда впервые познала. И впервые ощутила, что боль может быть приятной, возбуждающей. И еще я поняла, что человеческое тело хранит множество тайн, и иногда такая неприятная и болезненная процедура, как наказание ремнем, может доставить несравненное удовольствие.

Свое тело я рассматривала как некий экспериментальный полигон. И решила повторить опыт, нарваться на порку. Это было проще простого: у нас был заведен строгий порядок, в 10 вечера я должна быть дома. Иначе наказание, на мой выбор: 2 недели домашнего ареста( дом-школа-дом) или порка. Я всегда выбирала порку. Так что опоздав домой на пол-часа, а я любила побродить по ночной Ботанике в поисках приключений, тут же была отправлена за домашним воспитательным средством, получила свою порцию (20 ударов по попе) и...эффект повторился. Я еще не знала ни о каких эндорфинах, но экспериментально установила, что болезненная порка ремнем доставляет мне удовольствие. Это было одно из самых важных открытий, которые я сделала в своей жизни. Стыда от того, что меня, 14, позднее и 16 летнюю долговязую девицу, дома секут ремнем да еще и практически голую, я не испытывала. Для меня аксиомой было то, что пороть надо обязательно по голому телу. Действительно, рассуждала я: уколы мне делали в оголенную попу, своих пациентов отец оперирует с обнаженными торсами, значит и ремень должен применяться к голому телу.
Перед наказанием я раздевалась до символических трусиков, сама приносила ремень, безропотно располагалась на подлокотнике кожаного кресла... Меня этот своеобразный воспитательный ритуал ничуть не тяготил, скорее возбуждал. Трусики хранили мой маленький секрет: я страшно "текла" во время наказания, и поэтому спрятанный в трусиках тампончик должен был скрыть следы моего эротического возбуждения. Помимо этого во время порки я страшно потела, и если на мне была майка, то к концу наказания она была практически мокрой. Так что формой одежды при наказании, мною самой предложенной, стали маленькие символические трусики, со спрятанным в них тампончиком. Я никогда не стыдилась своего тела, раздеться для меня не составляло никаких моральных мук, тем более что дома я старалась не отягощать себя излишней одеждой. Вся в маму.

И в те минуты, когда я лежала кверху попой на широком подлокотнике кожаного кресла, а узенький кожаный ремень, зажатый в карающей деснице отца, вел наставительную беседу с моим телом, оставляя после каждого контакта узкую красную полосочку, думалось о чем-то эротически-возвышенном. По мере того, как степень полосатости моей попы возрастала, и каждый удар все сильнее отдавался в возбужденный клитор, не говоря уже о сильно тянущем, но приятном чувстве в низу живота, мне почему-то мечталось о красивом мужчине, сильном и мускулистом, который точно так разложит непослушную Аньку кверху голой попой, а потом возьмет ремень , или еще лучше - свистящие гибкие розги, и сильно-сильно высечет ее. А потом будет ласкать и целовать исполосованное тело, а когда возбуждение Ани достигнет кульминации войдет в нее. И они сольются в едином эротическом экстазе.
Во время порки я никогда не ныла, не просила о пощаде, не говорила банальное "папочка, я больше не буду", "папочка прости". Нет, я молча переносила положенные мне 20 ударов. Тем более что порку в качестве наказания выбирала я сама, альтернатива в виде 2-х недельного домашнего ареста меня не устраивала.

А как приятно было ощущать прикосновение прохладной кожи большого кресла к своему разгоряченному телу, возбуждающую боль от ремня, не только саму боль, но и ее ожидание... Мне приходилось сдерживаться, чтобы не застонать от удовольствия. Но я хранила гробовое молчание, только сжимала-разжимала свои огненные ягодицы в такт ударам ремня. Аспект "стыда порки" у меня напрочь отсутствовал, вообще "внушение через тело" было более приемлемо, чем "внушение через мозги", тем более растянутое во времени. Наличие красных полос от ремня на попе не травмировало меня морально. А со временем сталo и возбуждать. Тем более что к утру эти самые полоски бесследно исчезали, чему наверное способствовало и то, что мама на сон грядущий втирала в свежевыпоротую попу непослушной дочери какой-то приятный охлаждающий бальзам. Я помню это блаженнное состояние, попа еще горит,вся в красных тоненьких полосках, а мама круговыми движениями втирает в нее какую-то ментоловую мазь. Прикосновение ее рук, оно и больно и приятно одновременно. Бывало, что это так возбуждало, что я, дождавшись ухода мамы, доставляла ручные радости своей разгоряченной вагиночке. Так что те непрятности, которые ощущало мое тело в то время, когда его довольно больно хлестали ремнем, полностью компенсировалось эротическим удовольствием и возбуждением после порки. Мама, будучи активной сторонницей применения ремня к попке непутевой дочери иногда говорила, что я еще оценю особенности своего воспитания, став взрослой женщиной. Мол регулярная порка в юности отличная профилактика против отложений на попе и бедрах во взрослом возрасте и всегда приводила себя в пример. Родители воспитывали ее строго и альтернативы в выборе наказания не предоставляли. О том, что ремень служил хорошим, верным средством избавить меня от душевных мук, я и не говорю. Была еще одна, сугубо женская проблема, доставлявшая мне ужасные неприятности. От постоянных задержек "этих дней", я делалась сама не своя, лезла "в бутылку". Мама, понимавшая суть происходящего со мной достаточно деликатно, не заостряя особого нимания говорила отцу, Николя, Анечке пора на кресло, А то у нее... сам видишь... Хорошая порка и буквально на следующий день меня "прорывало".
Все это было на полунамеках, меня не хотели трвмировать психически, предпочтение отдавалось полосованию моего зада, против чего я совсем не возражала, а скорее наоборот. Все-таки это замечательно, когда у тебя родители врачи!.<...>
http://www.proza.ru/2010/04/06/736

_________________
С наилучшими пожеланиями

Спросить-то, оно, конечно, можно; только, знаете, я, как-то, был участником одного форума, -- так там девушки рассказывали, ну просто, душераздирающие истории о своём нелёгком, прямо скажем, детстве: одна, например, поделилась воспоминаниями о том, как родители учили её музыке -- давали ни много, ни мало, триста ударов (минимум) ремнём и потом ещё сто пряжкой. Другая ей на это отвечает: та! Мне и под семьсот давали, причём, всё аккурат по промежности; такие, вот, были строгие родители, да.
Ну что? Почитаешь, посмеёшься -- да и подумаешь: мне бы триста ударов дали, -- так я, не то что музыкальную школу, -- целую консерваторию в полгода бы окончил, да плюс ещё парочку-тройку симфоний, безо всяких, написал... Если бы, понятно дело, в живых остался.
...Блондинки они и есть блондинки -- что тут скажешь...

Удар удару рознь! Кому избиение, кому массаж, а кому нечто среднее!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Браво! Новиков.

В этот раз - вааще не понравилось.
Цитаты из Ермиловой криво инсталлированы... и изначально были - не такие уж крутые...
В процессе же инсталляции пропал свой голос.

_________________
Следите за фигурой, где Игрок я;
Лай, плеть, перешибая лицепальмы!
А.Е.М.