Клуб "Преступление и наказание"

ЗКР-2019-Р8




Рецензия на текст ЗКР-2019-Т3- Домой




Возвращение в Рай («Домой»): реальность или иллюзия?
Проблема вины и искупления вины
(рецензия на рассказ «Домой»)

Сюжет рассказа позволяет с разных сторон рассмотреть идею вины и искупления вины. Возможно ли убрать ужасные последствия своих ошибок и избавиться от вины? Как было бы легко и просто, если бы перенесенной поркой можно было бы что-то изменить.
Сначала герой проигрывает деньги в покер. Это одна вина. Вследствие этого он теряет свободу действий и должен выполнять требования кредитора — работать киллером. Это следующая вина. Потери идут по нарастающей — деньги, свобода, и вот на кону жизнь девушки. Герой планирует ее убийство. Сам он не остановится. Впереди осуществление плана, убийство, которое должно морально уничтожить героя,. Он перейдет принципиальную для себя черту и это будет как подписанный приговор «жизнь не удалась». Он понимает это, сараясь успокоить себя самовнушением: «Будущий труп».
Остановимся на проигрыше в покер, с которого все началось. Подумаем, что было раньше, яйцо или курица, то есть что первично — вина или чувство вины. Проигрыш был не просто невезением, а именно виной — результатом излишнего риска. Что толкало героя рисковать, «зарываться»? Видимое желание выиграть, захапать побольше по сути своей являлось желанием проиграть . Герой не мог не понимать, что поступает неосторожно. Он сознательно «раскрылся» для риска, и эту жажду саморазрушения можно рассматривать как проявление чувства вины. Чувство вины, некое беспокойство, нервозность, было еще до игры. Оно привело к азартной игре и реальной вине - проигрышу. Герой как будто хотел испытать вину, мысленно давно испытывая ее в своем воображении.
Цепная реакция запустилась, напоминая советскую детскую книжку про девочек, которые без спроса взяли книгу, испачкали ее и в попытках поправить дело разгромили всю квартиру. Так и здесь, один неверный шаг (неосторожная игра) запускает серию бед, каждая из которых все тяжелее. Потеря денег и вызванная этим потеря свободы. Герой обязан отрабатывать долг, превращаясь фактически в бесправного исполнителя, теряя свою волю. В монологе героя можно уловить ощущение унижения и удовольствия от унижения от от ощущения этого своеобразного рабства. Герой рассказа — человек, чувствительный к своему иерархическому положению, как видно из его рассуждений о фотографиях на доске почета людей непрестижных профессий. Отсутствие своей воли не освобождает от вины за согласие убить девушку — ведь подчинение кредитору было результатом вины героя.
Совесть героя протестует против убийства девушки, поэтому ему кажется, что девушка увидела его и все все поняла. Он почти хочет этого. Но это лишь тень на занавеске, и на самом деле девушка ничего не подозревает.
Впереди маячит убийство девушки, и что-то изменить может только чудо.
Чудо происходит. Официантка оказывается подругой индейского вождя или колдуна Ханоу. Долг погашен (если не задаваться вопросом, откуда у индейца из резервации такие деньги). Порка получена. Чувства вины нет. Все проблемы решены. Однако автором рассказа посеяны некоторые сомнения в этом чуде. Ранее посвящен целый абзац описанию заурядности официантки Молли, описанию ее унылой и неинтересной жизни. Даже замок в двери у официантки такой, что к нему можно не подбирать ключ. Равна нулю вероятность, что эта ничем не примечательная официантка что-то слышала про индейского вождя или жреца, тем более является его подругой. Автор рассказа как будто дает понять, что это невозможно. Это было бы прекрасно — спасение героя появлением из ниоткуда Ханоу — но это совершенно невероятно.
Более вероятно, что это сон, греза о спасении. Во сне все хорошо и герой может вернуться домой, но придется проснуться и идти убивать официантку.
Этот рассказ представляется рассказом с открытой концовкой. Развилка сюжета — мираж в пустыне Ханоу, тридцать тысяч и порка, и все будет плохо, или это окажется правдой, и все будет хорошо, герой вернется домой.
«Домой» - ключевое слово, название рассказа. Надо не просто не убивать девушку, надо вернуться домой. В этом счастье. Отчетливо просматривается аналогия с библейским раем — местом, пусть куда закрыт из-за вины. Вследствие совершенного греха возникла преграда между между Адамом и Раем, между героем и домом. И вопрос вопросов — как убрать эту преграду.
Вмешательство Молли и Ханоу подарило герою счастье — возможность искупить вину. Порка для него стала не только и не сколько наказанием, сколько удивительной возможностью стереть ошибки, все изменить и вернуться домой. Это напоминает католические индульгенции, которые существуют по сей день в разных вариантах. То или иное действие позволяет получить прощение греха. (Православие отрицает идею искупления и возможность заслужить прощение. Возможность что-либо получить по заслугам, прощение или награду, считается недостаточно духовной) Небольшой экскурс в религиозные вопросы здесь необходим, так как в силу сложившейся в истории человечества традиции тема вины и ее искупления разрабатывалась в основном религиозными мыслителями.
Если все-таки порка и выплаченный долг были иллюзией, картинкой, которая от отчаяния померещилась герою, возвращения домой не будет. Герой вновь окажется перед необходимостью убивать Молли. Тогда останется надеяться непонятно на что. На то, что Молли внезапно умрет своей смертью, или герой внезапно умрет, не успев ее убить. Если не произойдет ни то, ни другое, будет беспросветность, соскальзывание на дно, затягивание в воронку.
Хочется радоваться вместе с героем, но факты скорее указывают на то, что появление Ханоу — мираж, обман, и читатель не должен слепо доверять автору.



Рецензия на текст ЗКР-2019-Т11- ПРО СЕБЯ




Смыслы названия "Про себя"

Рассказ «Про себя» - не рассказ, а эссе. «Произведение, передающее впечатление, соображения автора о той или иной проблеме, о том или ином явлении» (литературный словарь).
В данном случае это явление — или проблема— это сам герой. Его размышления — «Про себя», это их тема. Действующие лица, кроме героя, едва намечены и даже не имеют имен. Первая фраза произведения уточняет тему: «Так и живу с этим всю жизнь, как с дурной болезнью», - и сразу заставляет вспомнить начало «Записок из подполья» Достоевского: «Я человек больной... Я злой человек. Непривлекательный я человек». Это позволяет ощутить некую преемственность, традицию. Быть может, у автора «Про себя» не будет последователей в литературе, но сам он следует в русле классики.
Второй смысл названия «Про себя» - тайно. Все, что думает герой в этом произведении, он никому не озвучивает. Это все он произносит только про себя. Жизнь идет мимо, жизнь идет рядом, а он безмолвно произносит неслышимый никому монолог. «Рассказать об этом невозможно, немыслимо». Герой вынужден никогда не сливаться полностью с миром, не открывать себя. Он понимает, что не только осудят, но и в прямом смысле не поймут («Скрываю даже не оттого, что стыжусь или боюсь осуждения»). Нельзя понять в словесном изложении чуждые людям садомазопереживания, как нельзя понять словесную передачу музыки. Вопрос отношений с отцом, эта двойственность «я — это он», тоже слишком сложный и интимный для понимания соседей и сослуживцев.
Третий смысл названия «Про себя» - это про того человека, который является и героем, и его отцом. Того человека, которого герой видит в зеркале. Из-за сходства внешнего и внутреннего граница между собой и отцом временами исчезает. Он воспринимается как двойник: я — это он, он — это я. «Про себя» - это значит про отца..
Герой отличается от своего отца принципиально другим уровнем рефлексии. Герой осознает себя и свои данные, а не пытается уверить себя, что он «как все». Он увидел себя — себя истинного, а не набор играемых социальных ролей. Это еще один смысл названия , «про себя» - про истинное «я», своего мистера Хайда. Отец героя скрывает свое «я» от себя и от окружающих, герой — только от окружающих. Отец не рефлексирует и не осознает свои мотивы, как будто наказывая сына по необходимости. Сын отрефлексировал, осознал свои садистические мотивы. Он принял свои наклонности, не отрицает и не вытесняет их, и это дает ему возможность разумом их корректировать. «Ни разу это не были дети...». Герой не питает иллюзий по поводу себя и не обманывает себя выдумками о пользе для наказуемых. Он лишь старается минимизировать вред. «Надеюсь, я никого из них не сломал... В конце концов, это всего лишь порка».
В тематической сцене объединены наказания разных людей, разных лет. Сцена как бы групповая, с вариантами реакций: «Некоторые признавали, что заслужили наказание. Другие просто подчинялись неизбежности». Герой не требует от жертв понимания и благодарности: «Отодрать человека до синяков, а потом утешать его — что за дрянная сентиментальность». Это могло приносить облегчение реальным жертвам — то, что он не вмешивался в их чувства, не мешал им возмущаться и ненавидеть. Для определенного типа тематиков также является привлекательным такое поведение — без утешений. Интенсивность наказаний тоже могла бы быть тематически привлекательна: «Почти все старались держать фасон. Ха, как будто бы я им это позволил».
Герой стремится довести жертв до потери «фасона», потери лица, чтобы сделать из других себя — того ребенка, которым он был в начале повествования: «Мои вопли.. Лицо мокрое от слез и соплей... И как же я бывал гадок сам себе — зареванный встрепанный дрожащий комок. Мерзость, мерзость, не хочу вспоминать...» Герой не хочет вспоминать — психотравма актуальна. «Зареванный комок» никуда не делся. Он остался как часть прошлого в воспоминаниях и живет до сих пор в глубине души героя. «Про себя» - это и про того ребенка, «зареванный дрожащий комок», тоже.
Герой заканчивает свой монолог на том, что не хочет воспроизводить себя — и, тем самым, отца. Это завершение рассказа и главная мысль, это вывод из всего предыдущего. Миссия героя - остановить «дурную болезнь», спасти от нее будущий мир и в первую очередь предполагаемого сына: «я не передам другому человеку, моему сыну... мою порченную кровь». Это разумный поступок, но в то же время глубоко эмоциональный, здесь есть элемент мести отцу - убийство рода. Отравленная кровь не будет передаваться далее. Так аристократ, в семьях которого были случаи помешательства, мог бы отказаться иметь детей. Иногда острое чувство принадлежности к роду проявляется именно так — желанием не продолжать род.
Герой не может переделать себя. Он, как и его отец, относится к людям с темной стороны Луны. Не все люди созданы для счастья. Иногда это счастье может быть только сильно специфическим. «Господа моралисты просто не знают, как им повезло... Будь они той же породы, что и я, они бы тоже не устояли». Кратковременный, вызванный влюбленностью перерыв — всего лишь кратковременный перерыв. Герой адаптировался к жизни, в той или иной мере, и временами бывает счастлив, получая запретные и незапретные радости, но эта адаптация достигнута слишком дорогой ценой. Слишком много пришлось пережить. Этого нельзя забыть. Поэтому он решительно не хочет сыну такой судьбы.
Платой за повышенную способность к рефлексии является то, что герой — не человек действия. Он способен смотреть на себя со стороны, на себя и на отца. Это и делает героя лучше, удерживает от превращения в отца. Свою влюбленность герой описывает, будто глядя на себя со стороны, чуть отстраненно, иронично. придает нравственность и чуткость. Привычка рефлексировать, наблюдать, взвешивать, объективно оценивать придает герою нравственность и чуткость. Герой способен представить себе будущие страдания нерожденного ребенка, и для него это важнее, чем самому кинуть гены в вечность и получить одобрение социума. Однако, склонность к рефлексии уменьшает социальную активность. Выполняя обязанности преподавателя, не реализует в жизни все возможности своего ума и своей натуры.
Герой рассказа не невротик и не пытается отрицать свои склонности или создавать видимость борьбы с ними. Невротиком был его отец, по-видимому, не осознававший своего садизма. Если бы отец героя осознавал, кто он и что делает, он не женился бы или уехал бы на край света, чтобы быть подальше от сына. Благо у военного для этого достаточно возможностей.
Если бы герой был невротиком и не принимал себя, он постарался бы отрицать, игнорировать свои наклонности, а если совсем отрицать не получается - он поспешил бы жениться и стать отцом. Построил бы себе иллюзию, что он решил все проблемы, победил себя и он теперь как все. Естественно, долго бы эта иллюзия не продержалась. Герой может принимать взвешенные решения и разумом контролировать свой садизм именно потому, что его не отрицает, а принимает, хотя и несет, как груз.

Наконец-то мне объяснили все про Домой .

Преклоняюсь и снимаю шляпу! Особенно перед рецензией на рассказ "ПРО СЕБЯ". Из того, что уже прочитал, это, несомненно, лучшее и верная сотня при голосовании. Жаль, что мой собственный рассказ не удостоился внимания данного рецензента.

А кстати да, со своей депрессухой вероятно он имел и долю мазохизма в своем садизме.
Рецензии длинные, но в меру.

_________________
Фельдфебеля в Вольтеры дам. (с)
https://vk.com/id595229493

Наконец-то "распробовала"рецензию на рассказ "Про себя", хоть и не с первого раза. Рассказ сложный для рецензирования уже тем, что в нем практически нет "белых пятен", смысловых лакун - читателю нечего заполнять своими догадками, остается только высказывать оценочные суждения, пресловутое "мое-не мое", против которого я лично ничего не имею, но рада, что автор рецензии пошел по другому пути, и, несмотря на упомянутые мной выше трудности, помог понять персонажа лучше.
Рецензия на рассказ "Домой" другая - яркое озарение, проникновение то ли в замысел автора, то ли - выше - того, кто этот рассказ автору диктовал) Если, конечно, не перу самого автора рецензия и принадлежит... Жаль,если так. Но как бы то ни было, рецензии прекрасные.

Р-8, жму руку!
Все прекрасно. И на столько, что мне проще сказать, что НЕ понравилось, чем перечислять многочисленные достоинства ваших рецензий
Буду краток: Вы, Р-8, а также Р-4,7 и 11, действительно умея, понимая и разбираясь, странное дело, написали по 1-2 рецки. Страшно удивлен и не доволен таким положением дел.
Не то чтобы я против юмора и даже жесткого. Сам грешен, каюсь. Но стеб читаешь один раз, смеешься и не перечитываешь. А через несколько дней понимаешь, что сути там мало, все на что авторов хватило - именно стеб, немного бравады, чуть оригинальности, вполне, чтобы прикрыть отсутствие того, ради чего возвращаешься перечитать рецки от Р-8 и Р-11, например.
Поэтому замечание к вам только одно: МАЛО
Надеюсь, что без обид!

Обе рецензии Р-8 восхищают вниманием к разбираемому тексту, глубиной анализа и проникновения в замысел автора. Р-8 не пересказывает сюжет, не ставит авторам оценки, не делится своим личным отношением. Р-8 пытливо всматривается в рассказ, словно в хитрый механизм или в головоломку; разбирается, как тут всё устроено, прослеживает взглядом линии, не упускает ни малейшей детали, ни одной авторской подсказки. В этом ощущается некоторая скрупулезность, но совсем нет занудства -- мысль рецензента парит смело и свободно

Меня поразила неожиданная трактовка рассказа "Домой". Но при всей неожиданности такое прочтение не противоречит тексту, наоборот, вполне вписывается в его реальность. Р-8 очень убедительно это показывает.

Что касается рецензии на рассказ "Про себя", -- я уже писала, но повторюсь. Р-8 всё понял(а) абсолютно правильно и точно, и это большое счастье, когда у твоего текста есть такой читатель. Спасибо еще раз.