Клуб "Преступление и наказание"

Вечер выдранных задниц.
На сайте «Корзина выдранных поп» я вторично получил приглашение посетить клуб для участия в сессии, где дамы гостеприимно встретят мужчин в тёплой обстановке вечера, а потом выдерут их как сидоровых коз.
Необходимо явится в смокинге и при галстуке, за гостеприимства оплатить 3000 рублей в кассу при входе и иметь при себе сумму денег для оплаты непредвиденных расходов.
Письмо я получил по электронной почте, подумав, я решил согласиться, по той же электронной почте я отослал ответ о согласии участвовать в сессии.
Мне пришёл восторженный ответ – Вы встретить у нас в тёплой обстановке с восхитительными дамами, которые удовлетворят ваше желание. Наше кафе угостит вас шампанским, коньяком и изысканными закусками. В тёплой обстановке вы почувствуете себя как дома.
Далее сообщался адрес, как проехать, к каким часам явиться, при входе назвать пароль (****) и не разглашать его посторонним.
К назначенному часу я стоял воле запертой двери, увидел кнопку звонка, позвонил три раза, как было условлено.
Дверь отворилась.
- Кто вы?
Я назвал пароль, открывшая мне дверь дама кивнула в сторону небольшого столика, за которым сидела немолодая мымра с накрашенными губами и подведёнными бровями. На голове у неё была легкомысленная шляпка с точащим из неё громадным пером фиолетового цвета. Она сверкнула на меня глазами, и лицо её растянулось в ужасной улыбке.
- Оплатите визит. Ваш Аватар?
Она нажала незаметную кнопочку на столе. Вторая дверь, ведущая из этого предбанника, распахнулась, ко мне бросилась очаровательная мамзель в неприлично короткой юбочке.
- Проходите, милорд, занимайте любой свободный столик.
Она проводила меня до столика.
- Садитесь, вам здесь понравиться.
На столике стояла ваза с фруктами, бутылка шампанского, коньяка и бутылка какого-то вина, этикетку которого я не успел разглядеть, ибо ко мне подлетела другая мамзель в той же неприличной юбочке.
- Что будете заказывать, милорд? Есть креветки в винном соусе, заливной язык, кролик тушёный с шампиньонами…
- Что-нибудь на ваш вкус, мадмуазель.
Убегая, она повернулась ко мне задом, я заметил, что на ней не было трусиков, а из-под юбчонки мелькнула очаровательная попка.
Я огляделся – в конце зала была небольшая сцена, завешанная шторами, за столиками сидели немногочисленные гости – милорды и миледи. А они-то, зачем пришли? Тоже для сессии? Их влечёт сюда то же, что и мужчин?
Но зал постепенно заполнялся. Были здесь и зрелые мужчины, и совсем юнец, с очаровательной юной леди. На крайнем столике в углу, старичок с будёновскими усами, посасывая трубку, оглядывал зал, останавливая свой взор на молодых дамах, молодые дамы и матроны бальзаковского возраста вели беседу между собой, тайком показывая пальчиком на понравившихся им мужчинам – всех влекла одна страсть. Сессия!
После рюмочки коньяка мне стало уютнее, жареная макрель, обильно политая сладким соусом, исчезала на блюде, салат вполне гармонировал с рыбой.
Вдруг зал затих, устремив свой взгляд на сцену, занавес раздвинулся. Всеобщему обозрению открылась скамейка обтянутая чёрным бархатом. На щите поодаль скамейки были развешаны плёточки, ремешки различных размеров и тонкие ротанги. Рядом стояла высокая керамическая ваза, расписанная драконами, из неё зловеще торчали розги.
- Дамы и господа, леди и джентльмены. Произнесла дама, в микрофон появившаяся на сцене в сверкающем наряде – в длинном чёрно-серебристом платье с декольте.
- О-о-о.
Выдохнул восхищённо зал, оценив очаровательную ведущую в сегодняшнем вечере.
- Сейчас госпожа Олара продемонстрирует вам своё искусство владения всем тем, что вы видите на стенде. Прошу приветствовать госпожу Олару.
На сцене появилась тощая девица, в бикини с тонкими ногами, лифчик прикрывал то место, где должны быть сиски. Она улыбнулась публике, показав свои лошадиные зубы. Зал взорвался овациями.
- Кто смелый, кто первый откроет нашу сессию, не стесняйтесь, тут нет чужих, тут все свои.
Из зала поднялся мужчина среднего возраста и поднялся на сцену.
- Ответьте только на один вопрос, вы женаты?
Мужик утвердительно кивнул головой.
- Вам жена проводит сессию?
- Не хочет, стерва. Только у вас я отрываюсь по полной.
- Ну что ж, отрывайтесь, зайдите за штору и раздевайтесь.
Он вышел в одной рубашке, не сняв галстука и прикрывая то место ладонями, которое не хотел показывать. Улёгся на скамейку, Олара и дама с микрофоном ловко защёлкнули ему руки и ноги хитрыми приспособлениями – скамейка повернулась углом к публике, чтобы хорошо была видна его та часть тела, которую будут пороть.
Дамы бальзаковского возраста торопливо достали театральные бинокли, хотя от первых столиков было не более пяти шагов. Олара сняла со стенда тонкий ремешок, взмахнула рукой, и отчётливый шлепок тонкого ремня отчётливо услышали в зале.
- Раз. Хором вскрикнул зал, когда первая розовая полоска появилась на заднице субъекта желающего оторваться.
- Два. Когда Олара звонко щёлкнула по бесстыжей жопе.
- Три. И третья полоса пересекла две остальных.
- Четыре. Дамы с биноклями впились в окуляры.
- Пять. Мамзели с подносами застыли в проходах и не спускали глаз со сцены.
- Шесть. Рявкнул зал. Сидящая публика на задних столиках встали, думая, что так им будет лучше видеть то, что происходит на сцене.
………………………………
Олара, сделав паузу, сочно шмякнула ремешком по голому месту .
- Пятнадцать.
………………………………
- Тридцать.
- О-ой. Вскрикнул беспортошный, дёрнув задницей.
………………………………
Олара остановилась, нагнулась посмотреть на свою работу. Пальчиком провела по пунцовой жопе. Убедилась, что можно продолжать, и с оттяжкой опоясала задницу тонким ремнём.
- Пятьдесят.
- Я-й-я-й-а. Возопил красножопый, тем самым косвенно выражая своё удовольствие от порки.
Сцена порки вызвала во мне страх, неужели и мне придётся так же привязанному к лавке демонстрировать свой голый зад, по которому эта тощая девка будет нещадно пороть. А пороть она мастерица, стоит только взглянуть на её раскрасневшееся от возбуждения лицо, видно, что порка приносит ей большое удовольствие. Нет, ни за что не дамся, лучше уйду.
Я взглянул в сторону двери, там стояла немолодая мымра с фиолетовым пером в шляпке, скрестив руки на груди, она загораживала выход, не отрывая взгляда от сцены.
- Семьдесят пять.
- А-а-а-а. Басом проорал беспортошный при галстуке, задница которого представляла живописную картину свекольного цвета, где местами появились кровоподтёки.
- Ай да Олара, молодец девка. Так его так голожопого. Раздавались одобрительные выкрики в зале.
Поддерживаемая одобрительными возгласами из зала, Олара с хищной улыбкой нещадно хлестала жопу того, у кого жена стерва.
- Девяносто. Взревел зал, ожидая финала.
Лавка прыгала от безуспешной попытки вырваться из плена пут. Субъект с исполосованной задницей орал.
- Хватит, хватит, стерва, убью.
Но стерва, не внимая на его мольбы, добротно продолжала порку его зада.
………………………………
- Сто. Прокатилось по залу. Все встали, аплодируя то ли Оларе, то ли первому выпоротому субъекту.
Олара кланялась залу, принимая овации в свой адрес. Выпоротый мужик корчился на лавке.
- Развяжите, развяжите, сволочи.
Его развязали, он встал, повернулся к залу, не обращая внимания на свою наготу, поклонился, улыбнулся натянутой улыбкой, скрылся за ширмой, и вскоре спустился со сцены.
Зал сопровождал его аплодисментами, когда он шёл к своему столику, замер, когда он, отодвинув стул, подумал и сел с кислой гримасой, не произнеся ни звука. Зал взорвался аплодисментами.
- Молодец, молодец.

К моему столику подошла дама.
- К вам можно присесть, молодой человек? Вы, наверное, новичок?
Я оглядел её – она была недурна собой, немного полновата, и по возрасту старше меня.
- Да, конечно, присаживайтесь. Я действительно первый раз в клубе. Вам вина, шампанского или желаете коньяк.
Я потянулся за бутылкой.
- Нет спасибо, я бы выпила капучино. А вы не желаете, я закажу два?
Мамзель быстро нас обслужила, помимо кофе она принесла два крохотных пирожных бизе. Я не любил бизе, и предложил их даме.
- Давайте познакомимся – меня зовут Надежда. А вас?
Я назвал своё имя.
- Я давно за вами наблюдаю, вы очень симпатичный молодой человек.
- Я заметил, вы сидели вон за тем крайним столиком и частенько бросали взгляд в мою сторону.
- Вам это неприятно?
- Но что вы. Я рад познакомиться с обаятельной дамой.
Зал затих, на сцене появилась дама ведущая вечер.
- Дамы и господа. Внимание. Олара снова приглашает на сцену всех желающих испытать себя, почувствовать мастерство этой очаровательной девушки. Не стесняйтесь, отдайтесь в её нежные ручки.
В зале прокатился лёгкий шёпот, желающих пока не было, и тут встала молодая женщина, на вид которой можно дать лет тридцать.
- Я хочу.
Она прошла на сцену, не дожидаясь приглашения.
- Раздевайтесь.
Ей указали на ширму. Она вышла голой, совершенно не стесняясь.
Мужская половина, затаив дыхание созерцало её белое как мрамор обнажённое тело, а потом грянули бурные аплодисменты.
Ей помогли лечь на лавку, хотели закрепить.
- Нет, нет, не надо, я не убегу.
В руках у Олары появился тонкий ремешок, которым она порола мужика.
- Нет, я хочу розги. Сто розг.
Зал ахнул.
- Смелая. Проговорила Надежда. – Выдержит ли?
Олара вытащила из узкогорлой вазы тонкую розгу, рассекла со свистом ей воздух. Убедившись, что розга хороша, она размахнулась, и розга описав дугу, впилась в пышные белые как снег ягодицы.
- Раз. Произнесла дама ведущая вечер, взяв на себя роль арбитра.
- Два. Когда розга рассекла пышные ягодицы.
- Три. И третий розовый рубец появился на белой попе.
Мужчины, выпросив у дам театральные бинокли, приникли к окулярам.
- Девять, десять, одиннадцать… семнадцать…
Беспощадная Олара безжалостно секла белую попочку, которая покрылась ярко-красными рубцами.
- Как вам эта сцена, она вас возбуждает? Обернулась ко мне Надежда.
- Напротив, мне жалко эту несчастную. Почему она согласилась на столь жестокую пытку.
- Мне тоже трудно её понять, думаю, что она ненормальная мазохистка.

Олара бросила сломанную розгу, достала свежую, потом ещё. Сложила розги пучком, подровняла. Голопопая подняла голову, взглянула на Олару, что-то сказала ей, и Олара, взмахнув розгами, опоясала иссечённую плоть.
- Пятьдесят одна.
Надежда не отрывала глаз от сцены, её губы что-то шептали – она повторяла счёт розг вслед за дамой в чёрно-серебристом платье.
Окровавленные розги были отброшены в сторону, Олара набрала из вазы новый пучок. В зале была мёртвая тишина.
- Восемьдесят два. Восемьдесят три. Восемьдесят четыре. Восемьдесят пять…
Ни один мускул не дрогнул на теле сечёной, ни единственного звука не издала она.
- Сто.
Дама в чёрном, плеснула на салфетку какую-то жидкость из флакончика, и нежно стала вытирать кровоподтёки на ягодицах высеченной женщины.
Ей помогли встать, она оделась за ширмой, вышла в зал, и заявила, что хочет покинуть клуб. – Я получила, что хотела.
Когда она покинула клуб, зал загудел.
Вдруг чей-то мужской голос выкрикнул
- Вот бы мою тёщу так.
- Приводи.
Зал грохнул от смеха.
Вновь появилась на сцене дама в чёрно-серебристом платье.
- Объявляется перерыв на полчаса. Мужчины могут, покурить в мужской комнате, дамы в женской. Ждём появление Лизы-Салтычихи, которая заменит Олару. Вы её хорошо знаете. Дама взглянула на часы. – Она почему-то опаздывает.

В курилке дым коромыслом, большая часть мужского пола, изголодавшись по табаку, обсуждала незнакомку, пожелавшей суровой порки.
- Кто она такая? Как её зовут. Никто раньше её не видел? Но ответа не было.
- Я бы ей вдул – такая попа и зря пропадает.
Стали обсуждать достоинства её попы.
Кто-то принёс инкогнито целую сумку спиртного, которое не разрешалось вносить в клуб. Раздали пластиковые стаканчики, разлили. Мне пришлось выпить, дабы не обижать компанию.
Я обратился к соседу.
- Кто такая Лиза-Салтычиха. Я новичок в клубе и многое не знаю.
- О-о. Это Жох-Баба. Что твоя Олара по сравнению с ней. У Лизки тяжёлая рука, выпорет - так выпорет, что не многие решаются подставить ей свой зад, только очень крепкие и нечувствительные. Ошарашет стаканище за ширмой и пойдёт лупасить по заднице ремнищем, только держись. Отдерёт так, что месяц на жопу не сядешь. Ещё по стаканчику?
- Нет, спасибо, я с дамой, стыдно мне напиваться.
- Ну, тады, ладно.
Он булькнул себе в стаканчик, выпил, зажевал сухариком.
От спиртного его язык развязался, и он охотно отвечал на мои вопросы.
- Неужели клубу хватает трёшки, что собирают с нас, на вино и те блюда, что подают голожопые официантки, да и ведь и им платить надо.
- Тех трёшек не хватило бы и на лимонад. Вы видели того усатого таракана, который не выпускает трубку изо рта?
- Тот, который сидит в крайнем столике во втором ряду?
- Он. Он и является меценатом, оплачивающим расходы клуба, и голозадых официанток – проституток из гостиницы ХХ, всем им платят хорошие деньги, приглашая на вечер в клуб. Мало того, они ухитряются зарабатывать на клиентах желающих горячей любви – порка 1000 рублей, секс 1500, что сами понимаете другое – вдвое больше.
- И находятся желающие попробовать малинку?
- Да сколько угодно, вот увидите – утром они будут расходиться парами. Даже некоторые дамы ждут, не дождутся утра, чтобы купить себе подружку. И вот ещё, вы видели ту мумию с лицом как печёное яблоко, что охраняет как Цербер вход.
- Эта та, что в дурацкой шляпке с фиолетовым пером?
- Вот, вот. Она пассия нашего мецената. В знак благодарности и любви к нему – дерёт его розгами как сидорову козу.
- Вы это точно знаете?
- О-о. В клубе всё известно – шила в мешке не утаишь. Вот увидите, когда вернётесь в зал, как эти голубки сидят вместе, нашёптывая друг другу любовные слова. А потом поднимутся наверх, и оттуда, если прислушаться, услышать его отчаянные вопли. Впрочем, и прислушиваться не надо, и так всё слышно. Компанию мне не составите?
Он достал бутылку, протянул мне стаканчик.
- Нет, впрочем, давайте.
Прозвучал звонок об окончании перерыва. Я вернулся в зал – фиолетовое перо сидело за столиком мецената, любовники нежно шептались, наверное, ему нашёптывала, как славно она его высечет.
Но что меня удивило – Олара сидела на коленях у того мужика, которого недавно выпорола – любовь явление непредсказуемое.
За время перерыва опустели бутылки на столах, – время было проведено не зря.
За моим столиком сидела с Надеждой незнакомая дама, они допивали бутылку шампанского – вино было прикончено – коньяк куда-то исчез.
- Познакомься, Юра, эта дама захотела, с тобой познакомится.
Их глазки были масленые, лица румяные, они были тёпленькие от выпитого спиртного.
- Вспомнила. Её зовут Лида. Ха-ха-ха.
Чернявая Лида смотрела на меня с томной улыбкой. Её причёска напоминала птичье гнездо, очки придавали ей строгий вид, ярко накрашенный губы усиливали это впечатление.
- Вы мне подходите, Юра, скоро будет объявлено – дамы выбирают кавалеров для сессии. Я выбрала вас, что вам больше нравиться? Я предпочитаю розги. Вы согласны?
Я был ошарашен таким откровенным предложением. Выставлять свой голый зад на всеобщее обозрение зала, который будет драть эта очкастая дама с птичьем гнездом на голове в своё удовольствие. Нет уж.
- Мадам, при всём уважении к вам, я не собираюсь показывать своё место пониже спины в голом виде всем сидящим в зале, которое вы будете несчастно драть розгами, получая от этого удовольствие. Поищите в зале других счастливчиков, которые откликнутся на ваше предложение.
- Вы отказываетесь от моего предложения только потому, что не хотите показывать свою попу всему залу? Но все собравшиеся здесь не считают это чем-то зазорным, или вы боитесь розог?
- И то и другое, мадам. Я догадываюсь, что своими розгами вы обработаете так мой зад, что две недели я не смогу сидеть.
Она рассмеялась.
- Вы угадали. Я вас покидаю, приятно вам провести вечер.
Она удалилась, присоединившись к тем дамам, у которых были театральные бинокли.
Надежда взяла меня за руку.
- А мне бы ты не отказал? Спросила она меня с лукавой улыбкой.

Скрипнул микрофон, чёрно-серебристая дама появилась на сцене.
- Дамы и господа. Лизы-Салтычихи сегодня не будет, но мы и без неё продолжим наш вечер. Я думаю – найдутся в зале те дамы, которые…, которые…(она подбирала слава и не находила их). Которые с удовольствием выпорют ваши попки, будь то мужчина или женщина. Поднимите руки кто готов это сделать.
Четыре руки поднялись с мест дам бальзаковского возраста.
- Чудесно. Найдутся ли мужчины, которые доверят свои попы в их нежные ручки?

Но тут раздался стук во входную дверь снаружи, крик и матершина , стучали ногами и рукам.
- Откройте, суки, дверь выломаю.
- Кто там ломится? Ванда, поди, узнай.
Мымра с фиолетовым пером бросилась к двери, открыла, ввалился пьяный субъект лет тридцати от роду.
- Кто вы? Как вы сюда попали?
- Я Стёпа, у меня приглашение.
- Ванда, узнай, приглашали мы его? И пусть оплатит визит, если мы его приглашали.
Пока Ванда выясняла легитимность нетрезвой личности, зал гудел как шмелиный улей.
- Штрафную ему, порку штрафную.
- Да, пожалуйста, а где мой коньяк и шампанское, которое вы обещали в письме. Я трёшку заплатил. Куражился пьяный хулиган.
- Вы и так достаточно пьяны. Кто за штрафную порку, поднимите руки? Провозгласила дама в серебристо-чёрном платье.
Весь зал поднял руки.
- Кто будет пороть?
- Я.
Поднялась дама внушительных размеров с громадными ручищами.
- Я выпорю его.
- Эта баба будет меня пороть? Да, пожалуйста, мне наплевать. Только коньяк мне потом не забудьте мне поставить.
Дама пожелавшая выпороть Стёпку вышла из-за стола, подхватила его за руку и поволокла на сцену.
- Будет тебе коньяк, миленький, всё будет, после того как выдеру.
Она бросила его на скамью, быстро привязала его и рывком спустила штаны, подошла к стенду, оглядела его, выбирая чем его пороть, сняла широченный кожаный ремень.
Оглушительный удар ремнём по голой жопе прокатился по залу.
- А-а-а-а-а. Взревел Стёпа. Ты с ума сошла там старая жопа.
- Это тебе за матершину, а это тебе за старую жопу, миленький, я ещё молодая жопа.
- В-а-а-а-а-а. Не на-а-а-а. Жопе б-о-о-о.
- Надо, Стёпушко, надо по ягодкам ремешком. Не пороли тебя никогда, видно, не пороли, так я тебя первая выпорю.
- И-и-и-и-и. Стерва, запорешь.
- Запорю красавчик, насмерть запорю.
Куда делся Степкин кураж, орал он, вымаливая пощаду у гренадёра в образе дамы. Всю мощь своей руки с ремнём отдавала она его голой заднице. Старая жопа порола молодую жопу.
Навострили дамы свои бинокли, рассматривая багровую Степкину жопицу, как бальзам на душу воспринимали они оглушительные шлепки ремня по голым ягодицам, и его вопли о пощаде.
Уже пот выступил на лице поровшей бабы, лицо стало багровым как попа Стёпки, казалось, что она уже никогда не остановится, но вот она, тяжело дыша, опустила руку с ремнём.
- Хватит, Стёпушко, или ещё?
Грязной трёхэтажной бранью окатил он её.
- Ах, тебе мало? Так получай ещё.
Серебристая дама подхватила руку с ремнём, готовую нанести удар.
- Хватит, запорешь парня, остановись.
Его сняли с поролища, получив свободу, он спрыгнул со сцены, они бросились за ним, помогая надеть и застигнуть штаны.
К нему подошла улыбающаяся мамзель с подносом, на котором стояла бутылка коньяку.
Он ошалевшими глазами глянул на коньяк.
- Не надо, выпустите меня.
Ванда закрыла за ним дверь. Гробовая тишина стояла в зале. На сцену поднялась дама ведущая вечер.
- Объявляется перерыв, вы можете покурить, или заказать себе, что пожелаете, к вашим услугам наши очаровательные официантки.
Я, было, собрался пойти покурить, но рука Надежды остановила меня.
- Не уходи, Юра, ты так и не ответил на мой вопрос.
Я взглянул на неё, её милое личико светилось улыбкой.
- Только не здесь.
- А где? Она задумалась.
Я взглянул на тот столик, где сидели четыре дамы, до меня донеслись слова той дамы, что выпорола Стёпку.
- О, как я довольна. Она обмахивалась платочком и делилась впечатлениями с подругами.
Большая часть зала подалась в курилку. За столиком, где сидели юный джентльмен, и юная леди шёл оживлённый разговор. Она о чём-то его уговаривала, он упорно отказывался. По обрывкам фраз, доносящихся с их стороны, можно было догадаться, что она приглашала его подняться на сцену вместе с ней, когда перерыв кончится.
- Нет, нет и нет.
- Так зачем мы сюда пришли, трусишка.

Неосторожным оказался новичок. Мог бы каким анальгетиком запастись для первого экшена. Хотя, наверное, на спиртное понадеялся... Мог бы выбравшей его даме и ответить что-нибудь типа а после порки я вас, мадам, трахну. Где вы меня выпорете, там я вас и трахну! Идет?! Вы как анальный секс переносите?

Вдруг внимание оставшихся в зале привлёк сдавленный крик, доносящийся откуда-то сверху.
- Ой, Вандочка, не надо, ой, не надо.
Послышался старческий смех старухи и звуки, напоминающие шлепки ремня по голому телу.
- Это Ванда развлекается с Петровичем на втором этаже, здорова драться старуха.
Прокомментировал чей-то голос из зала.

Пока публика наслаждалась воплями Петровича, прозвучал звонок – народ медленно заполнял зал, многие зевали, устав от бессонной ночи и достаточно выпитого алкоголя, но никто не хотел уходить, ожидая, что они увидят что-то более интересное.
Дама в серебристом платье ожидала на сцене, когда народ рассядется по своим столикам. Наконец, дождавшись тишины – она объявила.
- Дамы и господа, а теперь наши очаровательные дамы будут приглашать кавалеров на сцену. По нашим правилам отказываться нельзя. Итак, прошу дам.
Встала дама в чёрной короткой юбке, обтягивающей её невероятных размеров задницу. На вид была лет около сорока с довольно привлекательной внешностью. Зал замер, когда она стала через очки медленно обводить взглядом мужскую половину зала.
Я замер, и всё во мне похолодело, когда она посмотрела на меня - отказываться нельзя. Она долго смотрела на меня, наконец, лёгкая улыбка скользнула в её лице, и она отвела взгляд – она поняла мой страх.
- Нет, не нахожу никого кто бы мог предоставить мне свою попу. Вот только тот джентльмен с льняными волосами. Не прячетесь за бутылкой шампанского.
Встал тощий джентльмен с редкими льняными волосами и испуганным взглядом.
Она смерила его оценивающим взглядом, саркастически хмыкнув.
- Пойдём.
Пока он долго раздевался, она уже ждала его с пучком розг возле скамейки, он вышел из-за ширмы в розовых женских панталонах – зал оценил его нижнее бельё громким хохотом
- Кто тебя порол? Спросила дама.
- Это Наташка моя любовница из Луховиц, приезжает, чтобы меня пороть. Ну, ты скоро там начинай?
Свистнули розги и с чмоканьем врезались в ягодицы.
- А. хи-хи, как хорошо.
- И хи-хи, хорошо-то как.
- У-гу-гу, хорошо, ой хорошо жопе.
- Ну, извращенец, я покажу как тебе хорошо.
Изогнувшись назад, а потом, резко наклонившись вперёд, она нанесла белобрысому жёсткий удар – концы розг, обломившись, разлетелись в разные стороны. Дама взяла новый пучок розг.
- Тебя Наташка так порола, говори, так. Вот так или не так?
Свистели розги, дёргался тощий при каждом ударом розг, уже не говорил, что ему хорошо, а только тихо попискивал.
Зад при каждом ударе розг приобретал живописный вид. Рубцы слились в единую багровую область на ягодицах. Любовник Наташки стал выражать протест по поводу жестокой порки – протест выражался тем, что он непрерывно орал – хватит.
- Нет, милочек, мало. Приедет Наташка, посмотрит на твою задницу и узнает, как надо пороть.
Но вот и всё кончено, стеганула его в последний раз розгами по тощей попе. Суровая дама, отбросила обломанные прутья и смачно шлёпнула по раскалённой жопе.
- Ой-й-й. Взвыл белобрысый
Его отвязали, сняли со скамьи, натянули панталоны, помогли одеться и проводили со сцены. Он взглянул на вою мучительницу, которая довольная, подперев бёдра руками, глядела на него.
- Передай привет Наташке.
Дама не собиралась покидать сцену, она как будто кого-то искала в зале.
- Вот вы, сударь, за вторым столиком справа, не хотите ли, чтобы я посекла нежно вашу попочку розгами.
Встал лысенький толстячок.
- С вами, мадам, хоть на край света.
Поднявшись на сцену, он подошёл к даме желающей его высечь, что-то шепнул ей на ухо. Она расхохоталась.
- Нет, сударь, это невозможно.
- Ну почему?
- Идите за ширму и снимайте штаны. Строго приказала она ему.
Он вышел из-за ширмы в одних трусах, демонстрируя свою волосатую грудь. Смело улёгся на скамью, смело взглянул на даму, которая стояла с розгами.
- Пожалуйста, меня не сильно, вы обещали нежно.
Дама шлёпнула его по ягодицам раз, потом ещё и ещё.
- Хороша попа, розги такую любят. Будет вам нежно.
- И-и-и-и. Возопил толстячок. Ощутив нежное прикосновение розг.
- Й-и-и-и. Отозвался он визгом. – Вы же обещали нежно.
- А разве я не нежно? Это розги виноваты.
Зал вяло реагировал на то, что происходило н сцене – зал устал от бессонной ночи, многие клевали носом.
А тем временем толстожопая мадамка измывалась над задницей толстячка, утверждая, что сечёт нежно – виновата его чувствительная попа.
Она остановилась, опустив розги.
- Вас наверно никогда не пороли?
Он взглянул на неё с надеждой, что его больше не будут сечь.
- Порола жена и тёща.
Зал оживился.
- За что?
- Я изменил своей жене.
- Ну, так я добавлю – изменять жене преступление.
И она жестоко полоснула его по оголённому месту, о-о-о, как он взвыл, и выл он, не переставая, пока она не изломала розги и отбросила их в сторону.
- Хватит. Вы довольны?
Когда его освободили от пут, он натянул трусы на розовую задницу.
- И всё-таки мадам исполните мою просьбу.
- Какую?
- А то, что шептал я вам на ушко.
Она снова расхохоталась.
- Нет, никогда, иш чего захотел.
- И всё-таки, позвольте поцеловать вашу попочку. Он опустился перед ней на колени и стал поднимать юбку.
- Да вы с ума сошли. Взвизгнула она, пытаясь вырваться.
- Да пусть целует жопу, что вам жалко. Выкрикнули из зала.
- Да на, целуй. Чёрт с тобой. Согласилась она.
Он сдёрнул трусы, обнажив белоснежную жопу, обнял её за бёдра, впился губами в пышные ягодицы, урча от удовольствия как кот, которому дали свежую рыбу.
Зал оживился, спящие проснулись, театральные бинокли очутились в руках мужчин, которые хотели поблизости рассмотреть голую жопу мадам.
Мадам изогнулась, подставляя попу целовальщику, рука её прижимала его голову к своим ягодицам, губы её что-то шептали, и лицо залилось краской.
- Ну, хватит, хватить. Шептала мадам. - А то снова выпорю.
- Выпори, только не уходи. Шептал он, снова впиваясь в желанный зад.
Его оторвали от сладострастной жопы с помощью дамы поднявшейся на сцену и ведущей в серебристом платье. Он покинул зал, а вслед за ним поспешно выбежала мадам с зацелованной попой.
Публика начала расходиться. Ванда с Петровичем и дамой в чёрно-серебристом платье стояли у выхода и благодарили гостей за визит. Петрович тайком потирал зад, но все знали причину его зуда.
- Пора и нам, Юра. Надежда вязла меня за руку. – Пора и честь знать.

Ночью прошёл дождь, на асфальте блестели лужи, воздух был напоён свежестью, как он был прекрасен после душного зала. Раннее августовское солнце, появившееся на горизонте, предвещало тёплый день. Лёгкий ветерок приносил запах цветущих левкоев из соседнего скверика.
Они шли к троллейбусной остановке, чтобы добраться до ближайшего метро.
- Тебе понравилось?
- Особенно последняя сцена. Как сладострастно целовал он ей задницу.
- Не понимаю вас мужиков, чего хорошего вы находите в целовании голой попы. Хотя мне бы тоже понравилось.
Вдруг она сорвалась с места и кинулась в сторону шоссе.
- Такси, Юра, такси.
Надежда успела добежать – такси остановилось. Она помахала мне рукой.
- Пока, Юра, до встречи. Я тебе напишу.
1 Августа 2017.