Клуб "Преступление и наказание"

- Хлопните посильнее.

Она вздрогнула, словно проснулась, потянулась к двери машины у своего сиденья и хлопнула ей почти с вызовом.

- Спасибо. Что Вы обычно едите на завтрак?
- Завтрак?!
- Ужин у меня есть, завтрака нет. Я только чай пью с утра. А Вы? йогурт?
- Я не могу...на ночь, - она выталкивала слова из горла, с силой нажимая на каждое, - как я это объясню дома? Ушла в универ и осталась непонятно где ночевать?
- Так Вы, оказывается, о последствиях не думали, когда ввязывались в эту авантюру? Или не рассчитывали на успех? Или на столь...продолжительный успех? Или думали просто откупиться парой часов? Часовую ставку не рассчитывали - час за тройку, 3 за "хор", ночь - уже "отл"?

Его начало заносить, он понимал это, но остановиться не мог - все было слишком, слишком далеко, слишком нереально. Сцена из фильма, акт из пьесы, но не жизнь, не зимний вечер и не девочка рядом, яростно трущая рукой в шерстяной перчатке мокрое лицо.

- Извините, - буркнул, отворачиваясь, - мы уже у Электрозаводской, могу Вас здесь высадить. Черт знает что вообще...
- Не надо.
- Вера, высаживайтесь и убирайтесь. Зачет у Вас есть, Вы молодец, вести Вашу группу я не буду, выходите из машины.
- Я не хочу.
- Выходи. Считаю до трех. Не выйдешь - сам вытолкаю.
- Я не... - и подавилась сухим плачем. Плач этот, захлебывающийся, бесслезный, заставил его длинно выдохнуть и, едва снизив скорость, двинуться дальше.

Через пару минут она успокоилась, взяла из его протянутой руки бутылку с водой и жадно принялась пить.

- Всегда с собой воду возите?
- Выборочно. Когда везу малолетних студенток - так каждый раз, а теперь доставайте мобильный и звоните домой. Предупредите о том, что Вас не будет. Это надо заранее сделать.
Она покосилась на него, роясь в рюкзаке. Алекс демонстративно приоткрыл окно, морозный ветер немедленно просунулся в машину, взъерошил волосы и слегка приглушил звуки.

- Мам, да, привет...все сдала, все, это последний, экзаменационная только в январе, после праздников..., я спросить звоню - можно я сегодня у Викуши останусь? Ну маааам, - голос сменил тональность, и на месте деловой собранной студентки мгновенно оказалась маленькая, капризная девочка, любимица мамы и баловень в семье, - ну праздники же, всем хочется отпрадновать окончание. Я обещаю, что прямо с раннего утра поеду, все в порядке! Ладно, ладно...хорошо. Договорились.

- Праздники значит? Праздновать собрались? Успешное окончание сессии, так сказать?

Он уже откровенно хихикал.

- Экзамен для меня - всегда праздник, профессор - проникновенным голосом двоечника-Дуба ответила она, и фраза ее была верным отзывом на заданный им пароль.

Отсмеявшись, она мгновенно задремала, провалилась в дрему как медведь в берлогу. Он опустил спинку сиденья, и она сразу же завозилась, поудобнее устраиваясь. Потом уже не смотрел, не железный в конце концов - слишком много голого пространства осталось в полоске между воротником пальто и затылком, между краем юбки и кромкой сапог.

Пробок почти не было, сказка, точно. И уже через 20 минут ему пришлось к ней - слишком преждевременно и слишком боясь обжечься, прикоснуться, разбудив.

- Мы уже приехали. Вера?
- Ммм...- клубок на сиденье распрямляться никак не желал, сильнее забивался в нутро машины, в теплую, урчащую темноту.
- Вера, Верочка, просыпайтесь, ну что такое...
- Еще 5 минут, - пятерня продемонстрировала это самое "5", высунувшись из клубка и сразу спряталась обратно.
Он вздохнул, припомнив ее припухлые покрасневшие глаза, снова залез в нору, придвинул сиденье ближе и взял на руки шерстяной теплый комок - неожиданно легкий, легче чем рассчитывал. Комок сонно чмокнул губами около его уха и равномерно засопел, не отвлекаясь.

Мимо бабульки-консъержа он прошел с независимым видом, словно скипетр нес, а не спящую девицу осьмнадцати лет.
В лифте оставил Веру на ноги и встряхнул.

- Аттракцион устроили?
- Мне понравилось. Вы сильный.
- Покататься значит захотели? В детстве не накатались?

Она пожала плечами, потом начала стягивать с шеи шарф. - Я читала, что если мужчина может долго нести девушку на руках...
- Я понимаю, к чему Вы - загремел ключами. - но вот поверьте моему опыту, здесь иная корреляция. Давайте пальто и проходите. Кухня по коридору направо.

---

Из объявлений на виртуальной доске БДСМ- знакомств: "Неопытная нижняя ищет опытного Верхнего. Спанкинг и пси-доминирование в приоритете. Секс и садизм как векторы приложения тематических сил неинтересны ни с какой стороны
О себе : 18 лет. Маленькая, неопытная, глаза хитрые. К Верхнему нет конкретных требований и условий.
Ищу прежде всего Наставника..."

У Вас 5 новых писем.
17.
32.

"Я бы с радостью доставил наслаждение Госпоже..."

Wtf?! Ну ладно уж - предложение члена вместо розог, и совокупиться прям в подъезде вместо твердой руки, но писать нижней о поиске Госпожи, это чересчур, прошу меня извинить. Хотя нет, не извиняйте, - и Вера в ярости забарабанила по клавиатуре, сорвавшись на очередного виртуала.

Выяснились две преинтереснейшие детали: во-первых, в переписке мало кто желал верить, что ей 18; во-вторых, несмотря на скинутые фотографии, дело от переписки к реалу ( страшное, жуткое, манящее слово) ни с кем не двигалось с мертвой точки.

Каждый день на Веру сыпалась горка писем - все меньше и меньше, правда, поскольку объявление съезжало в архив. Но найти и вытащить - ну честное слово, Верхние! Вас надо за хвост из норы?- не удавалось никого. Она в рамках борьбы со стрессом жевала шоколадки- слишком много для готовящейся к первой сессии нижней. Хотя кто внятно бы объяснил, чем пухленькие юные девицы хуже стройных?

Пока не задребежала внезапно робкая надежда - хорохорящийся изо всех сил свитч предложил ей сам встретиться, перебежав на "Темную сторону"- то бишь вВерх.

Вера решила - что раз свитч, то к лучшему. А истинные Верхние сами виноваты. Не Джедаи.
Красная юбка- почти школьная, с ровным вертикальным рядом латунных пуговичек, белая блузка с коротким рукавом, сверху шерстяной жакет, плотные шерстяные колготки - зима.( Не единожды она потом проклянет желание не замерзнуть - шерсть будет жалить ссадины), полное отсутствие косметики - только розовый блеск на губы, волосы завязать в длинный хвост...

У него дрожали руки, явственно, когда он поворачивал ключ в двери номера. Вера с интересом наблюдала за этой дрожью - и когда он пытался ее отчитывать ( "Опоздание, медленно отвечаешь на письма, плохо себя ведешь, плохая, плохая девочка!"...банальный арсенал), и когда поставил в угол на колени, с руками за головой, юбка подоткнута, колготки и трусики спущены - перед глазами экран телевизора, в котором все отражалось. Верхний выстраивал на кровати бастион подушек и раскладывал рядом деревянный спанк, ремень, трость...

Почему ей не стыдно?!Почему? Она его видит второй раз в жизни, он и прикоснулся-то к ней до того один раз, через одежду, помогая надеть пальто - а ей всё равно, точно она кого и что только не перевидала. Угу, вавилонская блудница, восемнадцати лет, девственная. Вера фыркнула в стену.

- Смешно?
- Это я боюсь.

Потом она поплатилась за эту ложь, разумеется.

Было больно, и снова больно, и снова. А ее трясло от смеха, потому что Верхний, вот глупый, почувствовав сначала сквозь брюки - она лежала у него на коленях, потом проведя рукой - что она не то, что течет, она Ниагара сейчас, ввел в нее пальцы, решив довести до оргазма. Ну и не довел. Если бы ремнем, кончиком его, и прямо там, по внутренней стороне бедра, по половым губам - она бы закричала, и излилась, но неееет.

А что потом? Ну...

- Ты хочешь?
- Нет.
- Ты же мокрая.
- Не хочу. Не надо.

Повезло. Вот везет тем, кто везет - а она везла, это она выстроила всю модель сессии в письмах, это она оделась нарочито нимфеточно, она свела все к почти анекдотическому - потерпишь, подождешь, а он плелся следом как телок на веревочке, и делал то, что скажет. И будет делать.

Вера быстро умылась, резво оделась - при нем не поморщилась ни разу, это дома будет ойкать, смазывая наливающиеся синяки и рубцы, и вышла - впереди него, сама открыв дверь, звонко цокая каблуками.

Вечером ответила на его "Как ты ? Все хорошо?"- "Нормально." Отправила в черный список.

---

Хроническая усталость - штука отвратительная. Затяжной, мелкой болью, жужжащими мушками затуманивает сознание исподволь, точно проверяя - еще продержишься, а ежели так? А сном под дыхалку? И еле стоишь уже под конец рабочего дня, точнее, вечера, точнее, не стоишь, полулежишь на письменном столе в кабинете - строчки перед глазами сливаются в многополосную муть, как в неисправном телеке.
Пора, брат, пора... Вытащил себя из-за стола, вышел в коридор - на кафедре тихо. Сторож еще не проходил, но двери не хлопают, хорошо, если три калеки на весь этаж найдутся - октябрь, про летние пересдачи забыть успели, зимняя сессия нескоро, вот и ползают по университету осенними мухами - и студент, и доцент.

Похлопал себя по карманам- а пачки и нет, при кафедральных тетках высовываться на крыльцо не хотелось, вечно увязываются ныть или глазки строить, пусть бы, ладно, но это же бессмысленно, коллеги-математики! Пустое множество - нагрезженные вами отношения, нуль, пустота...романтика, розы-мимозы поначалу, чай, кофе, согретая на ночь постель, мы же без предрассудков, мне тридцать, вам за тридцать, знакомство с мамой, усиленные намеки на матримониальность, от которых член, вопреки надеждам как, пардон, функция натурального логарифма...
Ну а раз ничто - вот и прыгай одиноким журавлем по болоту, выискивай безнадежно сударыню- цаплю - одни жабы квакают. Ам!

Ах!

От неожиданности я замер, притормозив аккурат напротив двери, закрытой неплотно, за дверью аудитория для семинаров - длинная, но узкая, с белеными стенами и высоким потолком. И в ней явственно кто-то ахнул высоко, тонко, с наслаждением.
Я мысленно щелкнул зубами, представив, что накрою юных нахалов прямо на месте преступления - и хоть на них отыграюсь за все их или не их, без разницы, тупые работы, головную боль, пятый год как отсутствие нормального отпуска. Нет, никаких замдеканов, их и выгнать могут, я потребую взамен неразглашения что-нибудь эдакое, что-то э...

Звук застрял в горле, когда я заглянул за дверь. За дверью была одна девушка. И никого рядом.

Я успел рассмотреть только ноги в высоких черных гольфах, которые она положила на стол перед ней, руку между ними...
И закрыл дверь - абсолютно бесшумно, без скрипа, без упоминания о себе, даже косвенного.

Линолеум противно зашкворчал, когда я провел по нему носком ботинка, и черная полоса легла еще одним порогом - нет, вот дальше нельзя. Не сейчас.

И только уже на подъезде к дому, я понял, зачем сделал так. Ну, ноги, ну, гольфы... Лица-то я ее не видел. Значит, нужно поймать. Высветить, выследить, обезвредить.
Если я кого и не любил больше скучных теток на кафедре, так только молоденьких студенток, гнусно пытающихся выдать свое желание выйти замуж в мужском ВУЗе за увлечение наукой.
Вот она, правда-то, во всей красе. Вот они зачем в универ ходят. В храм науки, ага. Ну я им преподам науку.

Свет в ванной резанул глаза, я, подслеповато сощурившись, зашел под душ, зажмурился, и - затрясло. Со стыдом вспомнил обтянутое черным хлопком колено, белое в синеву бедро, изящную кисть, напряженно водящую в междуножье, ....и смотрел потом тупо и долго перед собой, забывая, как кончил, чего хотел.

Вода уносила все мысли.

to be continued

Просто несправедливо, что тут нет никаких комментариев.

Имхо, вот так бы и дальше преимущественно, все. Зачем менять шило на мыло, не понимаю. Здорово же и так.