Клуб "Преступление и наказание"

С разрешения автора публикуется 5-ая глава романа.

14.02.2011
Добрый день, ДИ! Прости , что так долго не захаживал к тебе. Работа, отдых, самоанализ. скоро к доку на очередной сеанс. И, кстати, с праздником тебя. День влюбленных - очень необычный день. Молодежь цветет, старики, умиляясь, вздыхают, вспоминая былые годы. У меня с этой датой связаны очень личные воспоминания. Обещай хранить их так же бережно, как их храню я. По рукам? Вот и славно! Это случилось десять лет назад. Я был еще подростком. А подросток, как известно, тот еще ребенок, только более капризный и повыше ростом...

13 февраля. Старшая школа. Я сижу за партой, идет контрольная, но я никак не могу сосредоточиться на заданиях. Перед глазами ее лицо. В ушах - ее голос.
Она совсем недавно перешла в нашу школу, пару месяцев назад. Переехала с семьей из другого города к нам. Поступила в параллель. Во время обеда села ко мне за столик. Мы разговорились. Вечером - переписка. Садились за столы и писали друг другу длиннющие, яркие, живые письма. Я храню ее послания до сих пор. Потому что я безгранично доверял ей. За короткий срок она умудрилась стать для меня по-настоящему близким человеком.
Я не знал, чем именно смог зацепить ее тогда. Я был невзрачным подростком, она - симпатягой. Старше меня на год. Отличница, умница. Золотистые волосы, невысокого роста, приятны голос, голубые глаза. Не лучше и не хуже других. А я - я был хуже, намного хуже других. И все-таки она выбрала меня. Ее волновало все, что касалось меня. Радости, печали, успехи и неудачи. Все, кроме моей маленькой проблемы. Она просто о ней не знала. Я побоялся ей сказать. Боялся увидеть отвращение в ее глазах.
- Я не понимаю, как тебя вообще взяли в старшие классы! - она частенько отчитывала меня за лень, когда мы возвращались вместе из школы, - Юдес, ты ведь можешь вылететь!
Я лишь смеялся, крепче сжимая ее руку в своей. Она недовольно фыркала, мол, доиграешься! И я доигрался.
- У тебя завтра серьезная контрольная, Юдес.
- Да, я помню, - мы сидели, обнявшись, в моей комнате, моя голова лежала на ее плече. В комнате полумрак, лишь от настольной лампы идет приглушенный свет.
- Ты хоть готовился к ней?
- Конечно! - нагло вру. Даже не начинал.
- Ох, Юдес, смотри мне...- тон серьезный. Любимая не шутит. Я улыбнулся.
- Ну, что? Что, милая? - нежно целую ее руку, - ты же не сможешь на меня сердиться!
- Еще как буду! - но руку не отдернула.
-Но ты ведь сама мне говорила, что я - еще мальчишка! Разве можно сердиться на ребенка? - я тихо смеюсь, закрыв глаза.
- Да уж, ты еще совсем ребенок...
Она крепче прижимает меня к себе, целует в висок, вздыхает. Я перевожу тему, но, разумеется, мысли мои, крутятся вокруг состоявшегося только что разговора...
13 февраля. Звенит звонок. Я сдаю кое-как выполненную работу учителю. Я точно знаю, что завалил ее. И я безумно боюсь момента, когда мне надо будет сообщить об этом ей. Знаешь, ДИ, у меня тогда было очень странное, даже страшное состояние. Обсессии возомнили себя моими злейшими врагами, компульсии - самыми преданными друзьями. Но я-то знал, что они на одной стороне. После школы я сразу направился домой, сказав любимой, что ужасно себя чувствую. И это не было ложью. Зашел в свою комнату, лег на кровать.
Меня рвет на части. Зуд в теле безумный. В голове миллионы раз подряд прокручиваются сцены вчерашнего диалога с возлюбленной. Губы в беспамятстве бормочут слова - то мои, то ее, разбивают их на слоги, на звуки, воспроизводя вчерашний диалог, как священную мантру.
Я лежу на кровати. Меня трясет.
" Ты никуда, никуда, мать твою, не пойдешь!".
Я борюсь, из последних сил гоню наступающий вихрь безумный мыслей и сцен. Родителей нет дома, они должны вернуться через пару часов. Темнеет. Встаю, чтобы включить лампу. Ноги, пользуясь возможностью, сами несут меня к рабочему столу. Зажигаю лампу, наглухо задергиваю шторы. Кидаю взгляд на зеркало напротив меня.
"Не узнаю себя. Я не узнаю себя! Хрен вам, а не я! Не получите!" - рывком хватаю железный ключ от двери в мою комнату. Захлопываю дверь, дважды проворачиваю ключ в замке. Я взаперти. Не дав себе опомниться, бросаю ключ на пол, пинаю его. Ключ стрелой пролетает между маленькой щелью между дверью и полом. Придут родители - отопрут. Вопросы? Не важно, все потом. Главное, не выходить из комнаты.
"Хрен вам, а не я!"
Бросаюсь на ковать. Минуты тянутся слишком долго.
Человеку многое можно простить за его первоначальное несовершенство, слабость. Я слаб как никто другой. Я - оборотень, сбрасывающий с себя кожу в полнолуние. Я умираю от зуда, мне необходимо движение. Иначе я погибну. Я сделал все, чтомог, но, ДИ, я так слаб!..
Встаю. Включаю музыкальный центр, подаренный мне на новый год. Что тут у нас? Kamelot, March Of Mephisto? В самый раз! Я - сам сатана и я очень хочу движения. Пусть даже это будет обычный (или необычный?) марш.
Когда компульсии не удается сдерживать, в черепную коробку стучится еще одна гостья - робость. Начать движение не так-то просто. Возникает чувство, что за тобой наблюдают. Не важно, кто - родители, соседи, коллеги, прохожие. И не важно, что ты совсем один в комнате. Начать всегда сложно, ДИ.
Я начинаю переминаться с ноги на ногу, стоя на одном месте. Осторожно, несмело. Но организму этого мало. Я шагаю все увереннее, сгибая руки в локтях, чеканю шаг, как военный. Вскоре и этого мало. Я начинаю подпрыгивать, выбрасывая левую ногу вперед. Голова резко дергается в такт музыки. Я не могу остановиться. Марш на одном месте. Со стороны, скорее всего, это напоминает дикий языческий ритуал, но не уже наплевать. Мысли постепенно начинают мне подчиняться.
Я падаю на кровать в изнеможении. Музыка давно уже не играет. Поднимаю взгляд на настенные часы. Час и тридцать восемь минут. Целая схватка разума с болезнью. Голова падает на подушку. Засыпая, слышу как родители отпирают входную дверь в коридоре.

14 февраля. Пара за контрольную. Работа над ошибками.
-Ты же сказал, что готовился? - аппетита не было и до начала этого разговора, а уж во время него и подавно.
- Знаю. Видимо, недостаточно.
Она просто прожигает меня взглядом, а я не знаю, куда деваться.
- Ты же обещал, что будешь стараться!
-Я старался. Правда.
Она сжимает губы, хмурит брови. Я отвожу взгляд.
- В чем была загвоздка?
- Я не смог сосредоточиться.
Она смотрит на меня, раскрыв рот, с нескрываемым раздражением.
-ЧТО?! Серьезно? Что помешало?!
- Думал о тебе, - нет смысла врать. Я действительно думал о ней, в том числе, о ней.
Она закрывает рот. На нее страшно смотреть. Она не моя мама, не моя бабушка, не мой начальник. Она моя подруга, моя любимая. Но я боюсь посмотреть ей в глаза. И, думаю, она прекрасно это чувствует.
- Знаешь, что, Юдес? Сегодня праздник. Я думала, что мы с тобой ходим куда-нибудь, посидим, погуляем, как взрослые адекватные люди. Но, видимо, не судьба.
У меня сердце ухается вниз. Я замер. Если она меня бросит, я просто умру. Тут, на месте. Это хуже любых обсессий.
- Но, так как ты повел себя, как глупый, балованный ребенок, - поднимаю на нее глаза, не верю своим ушам. Этого не может быть!, - так как ты повел себя, как ребенок, я поступлю с тобой, как с ребенком. Сегодня в шесть вечера у меня дома.
Она резко встает из-за стола, покидает столовую. А у меня в ушах гул. Надо ли говорить, что работа над ошибками не принесла нужных результатов, как то планировалось первоначально?..
Я у нее. Я сижу на диване в комнате любимой. Она сидит рядом. Напротив меня. Смотрит в упор. Без насмешки и без жалости. Но - решительно. А я дрожу. И дрожь вызвана далеко не холодом.
- Молодец, что пришел.
-Ждала мня? - пытаюсь улыбнуться. Глупо выходит.
- Ждала, ждала...-этот тон сводит меня с ума. Я никогда не прыгал в горное ущелье, дна которого не видно, но, думаю, ощущения очень похожи на те, что я испытываю, сидя с ней наедине в ожидании чего-то неизвестного.
- Как работа над ошибками?
-Ужасно.
-Не мог сосредоточиться? - в голосе насмешка, но я и не думаю обижаться. Тут уж действительно есть, над чем смеяться.
- Именно так. Думал о тебе.
- Я это уже слышала, - стальные нотки. Многообещающе.
Она не отводит взгляда. Я стараюсь быть столь же уверенным в себе. Трижды "Ха!". Где уж там.
- Где твои родители?
- На даче. Зачем тебе мои родители? - спрашивает раздраженно. Начинает злиться. Плохо дело.
- Нет, просто спросил.
Она вздыхает, закрывает глаза. Я сижу, чувствую себя полным ослом, не зная, куда себя девать. Любимая открывает глаза. В них нет ни ярости, ни презрения, ни укора.
- Юдес, ты поступил ужасно, солгав мне о том, что подготовился...нет, не надо отрицать. Ты не готовился, я знаю. Мало того, что ты солгал мне тогда, ты пытаешься это отрицать сейчас.
- Прости меня. Я полный козел, - я козел. Я козел. Я козел. Ненавижу себя. Убейте.
- Ты не козел. И я не сержусь на тебя.
Я поднимаю на нее глаза. Она действительно не сердится.
-Но это не означает, что ты должен просто забыть об этом.
Я мотаю головой.
-Я не забуду, обещаю. Отныне - никакой лжи.
-Дело не только во лжи. Ты должен взяться за учебу.
-Разумеется! Я возьмусь!
-Возьмешься. Потому что я возьмусь за ремень.
Ущелье, лови меня полностью. Я лечу. У меня в глазах помутнело. Вид, наверное, приглупейший. Я ослышался. Этого не может быть. Это сон, очередной дурацкий сон. Или нет?
- Прости, что? - тут уж дрожь в голосе скрыть не удалось бы никому. И не говори, что это не так.
- Я сказала, что ты возьмешься за ум и за учебу, а я прямо сейчас возьмусь за ремень, чтобы ты не передумал свернуть с намеченного пути.
- Ты не понимаешь, что ты говоришь. Это неправильно, - я лишь качаю головой, усмехаясь. Девочка захотела поиграть? Не выйдет, увы. Не та у меня порода.
- Это правильно. Ты не безразличен мне.
- Причем тут наши чувства и ремень?
- Не путай это. Это не будет ни частью секса, ни прелюдией к ней.
Я, кажись, таки достиг дна ущелья. Вот оно. Темнота и пронизывающий, но на удивление, приятный холод.
- А чем это будет? - лишь одно слово. Лишь одно.
- Наказанием, - тьма поглотила меня окончательно.
Я сижу, сцепив руки в замке, сильно ссутулившись. Она невозмутима. Не знаю, что сказать. Я в таком шоке не был уже очень давно. Вроде бы - вот оно. Я так долго ждал этого, и вот, наконец, свершилось. Но мне нужно время. Я оглушен. Я не испытываю ни радости, ни страха, ни огорчения. Я просто не могу сориентироваться в происходящем. Наверное, она поняла мое состояние. Она не торопит меня. Смотрит так же, в упор. Но не двигается с места. А, может, она боится? От этой мысли мне самому становится страшно.
Позволь немного пояснить тебе мое состояние, ДИ. Наши чувства были естественны в тот момент. Это была любовь. но не любовь двух взрослых людей, не любовь мужчины и женщины. Это была любовь взрослого и ребенка. Взрослый должен был показать ее ребенку, причинив боль, а ребенок, соответственно - бол приняв. Если обратиться за помощью к сестре Его Высочества Таланта - castīgo te non quod odio habeam, sed quod amem. Наказываю не потому, что ненавижу, но потому, что люблю. И она любила, я чувствовал это. И, надеюсь, она чувствовала мою взаимную любовь.
- Хорошо, - смотрю е в глаза, уже не пытаясь скрыть чувств, в которых в конце концов разобрался. Она видит мой страх, мой стыд и мое желание искупить вину.
- Хорошо! - она кивает. У нее такая печаль в глазах, что мне становится не по себе. Я стараюсь держать себя в руках.
-Тебя били раньше?
-Нет, никогда.
-Оно и видно, - тихо фыркает она, улыбаясь кончиками губ. Мимолетная улыбка. Вновь серьезное выражение лица. И тут с моих губ срывается вопрос.
-А тебя?
Она в растерянности, взгляд на несколько секунд теряет твердость и уверенность. теперь и она напоминает маленького ребенка. Забавно!..
-Били ли меня? - она смеется, глядя на меня, - нет, Юдес, меня не за что было бить. Я была примерным ребенком.
-А била ли ты кого-нибудь? - я не даю ей перевести дыхание. Второй вопрос вызывает новый приступ смеха.
- Нет, Юдес, ты будешь первым.
- А хотела ли? Когда-нибудь?
Она перестает смеяться. Я вновь вижу в глазах печаль или мне кажется?
- Я не хочу этого делать, если ты этого еще не понял.
Встает с кровати, идет к шкафу. Я внимательно смотрю за каждым ее движением. Открывает дверцу, что-то звякает. Ах, да, конечно...
- Я понимаю. Прости.
-Я не сержусь. Уже. Но ты должен понять один простой закон физики, Юдес.
Физики? Вопросительно смотрю на нее.
-На всякое действие есть противодействие.
Теперь уже смеюсь я. Она сердито смотрит на меня. А я все никак не могу успокоиться. перевожу взгляд то на нее, то на тонкий кожаный коричневый ремень в ее руках и все хохочу. Да, господа, тушите свет, это истерика. Она терпеливо ждет. Взгляд стальной, зубы стиснуты. Отсмеявшись, я отвожу взгляд.
- Успокоился?
- Пожалуй, да, -я откашлялся. Теперь будет не до смеха ближайшие...сколько минут, интересно?
- Ну и славно. Снимай штаны и ложись.
Я в замешательстве. Лицо буквально горит.
- Что сделать?
- Штаны снимай и лучше не зли меня, я не хочу поступать с тобой строже, чем ты того заслуживаешь, - она явно сердится. Я решаюсь расставить все точки над "i".
- Тебе не кажетя немного диким то, что ты увидишь меня обнаженного...не в самый приятный момент нашей жизни?
Если бы глаза могли стрелять в людей реальными пулями, я бы был застрелен в тот момент.
-Юдес Люгранд, черт бы вас побрал, я же сказала, что это не прелюдия к долбанному сексу! - похоже, я все-таки разозлил ее. Зато теперь спокоен. Все так, как и должно быть.
- Я НЕ буду пялиться на тебя голого! Быстро снял штаны и лег на чертову кровать, - любимая уже не говорила, а шипела. Дурной знак. Или?..
Я встал с кровати. Медленно стал расстегивать джинсы. Очень странные чувства. И вновь я не могу понять, нравится мне это или же нет. Два человека. Два человека, которые так нужны друг другу в этот момент. Я оглядываюсь. Она стоит ко мне спиной. Джинсы падают на пол, я ложусь на диван, защищенный лишь нижним бельем.
-Все? - она все еще не повернулась ко мне. Удивительная девушка!
- Да, - голос глухой, севший.
Она подходит ко мне. Я закрыл глаза. Слышу ее вздох. Сейчас будут вопросы? И действительно.
- Ты понимаешь, зачем это все?
- Чтобы я не маялся дурью.
- Ура, - ей-то, конечно, ура. А мне - немного не ура.
- Ты понимаешь, что это не...
-Не секс и не прелюдия к нему. Я не стал бы терпеть этого, будь это так.
Она несколько секунд молчит.
- Хорошо. Тогда не вижу смысла тянуть. Руки под голову. Прикрываться даже не думай. Хуже будет.
Я выполняю ее указание. Мне по-настоящему страшно. Так вот оно какое, настоящее чувство страха перед неминуемым?..
Я слышу ее шаги. Отступила на шаг назад. Взмах. Щелчок. Меня пронзает боль. Я лишь еще больше прижимаюсь к кровати. Вполне терпимо. Второй. Третий. Четвертый. Пятый...
Она молчит. Мне удавалось это не так уж долго. Я не знал раньше гаммы этих чувств. В от момент я познал их в полной мере. Боль нарастала. Страх сменился стыдом. После нескольких десятков ударов стыд уступил свое место обиде. Я обижался не на нее. На ситуацию. На себя. Почему я не смог сосредоточиться?! Почему не готовился?! Произошло невероятное - я начал жалеть о содеянном. Я действительно начал желать прекращения наказания.
Милый мой ДИ, будь ты человеком, ты бы, наверное, покрутил у виска пальцем. Я чокнутый. Но это не значит, то я сам не знаю, чего хочу. Я хотел именно этого - настоящего наказания, и я его получил. со всеми настоящими, искренними эмоциями. И это главное.
Слезы пошли далеко не сразу. Я крепился, как мог. Они подоспели следом за обидой. Я не сразу осознал, что плачу. Пальцы судорожно сжимали то волосы на голове, то края кровати. Они катились по щекам, горячие и соленые. Порка продолжалась. Я плакал от беспомощности, от дикой боли. Не пытался ни вскочить, ни прикрыться руками. Не видел смысла. Отступать уже не имело смысла. Я получил то, чего заслуживал, и чего так давно хотел.
- Юдес, - голос твердый. Удары прекратились. Конец?
- Что? - я не поднимаю голову, голос дрожит, по щекам продолжают течь слезы.
- Посмотри на меня, - она легонько касается моего плеча, я поднимаю голову. Ее лицо расплывается от слез, - ты усвоил урок?
- Да.
- Тогда еще десятку для закрепления и можно считать, что ты получил свое.
Я роняю голову на руки. Даю себе клятвенное обещание продержаться стойко до конца. Но обстоятельства порой оказываются куда упрямее нас. Я срываюсь на отчаянный, полный боли и обиды крик на шестом ударе. Она молчит, но бить не прекращает. Я не прекращаю плакать и орать. Комичная ситуация, со стороны. Этакая трагикомедия, завершающаяся десятым ударом.
Я слышу, как она бросает ремень и тихо выходит из комнаты. Я еще крепче стискиваю зубы, чтобы не разрыдаться в голос. Мне холодно, несмотря на нормальную комнатную температуру. Лицо опухло от слез, пальцы левой руки все еще сжимают в кулаке угол кровати. Я не могу успокоиться. Я пережил то, о чем так долго думал. Вот оно? Нет. Чего-то не хватает. Я не могу понять, чего именно.
Слышу ее легкие шаги. Она осторожно садится рядом со мной, положив оду руку на мой кулак, сжимающий несчастную кровать. Вторая осторожно поглаживает меня по вздрагивающим плечам.
-Юдес, милый, вставай, пожалуйста... вставай и иди ко мне...- мягкий, успокаивающий голос. Я осторожно поднимаюсь, из-за пелены слез комната расплывается. Ничего не мгу с собой поделать.
Она осторожно обнимает меня, прижимает голову к своему плечу. я обнимаю ее в ответ, глотая слезы.
- Тшшш...тише, мой хороший, тише...все уже позади, все закончилось...
- Прости меня...
- Все буде хорошо. Главное, что ты сделал выводы. Ну, не плачь, родной, все уже...
Я не знаю, сколько мы сидим вот так. Ее рука ласково гладит меня по волосам, а я никак не могу успокоиться. Всхлипывая, я прижимаюсь к ней. В голове лишь один вопрос, на который я уже дал для себя ответ. Так вот оно какое, счастье?.. Я жалок, но она не видит во мне ничтожество. Я слаб, но она знает, что эта слабость - времена. Я мужчина. Я плачу. И я остаюсь для нее мужчиной, даже со слезами на газах. Я любим. Боже правый, я любим! Как любим ребенок взрослым человеком, несмотря на все шалости и проказы. так вот оно какое, счастье, вот как оно дается!..

- Расскажи мне что-нибудь из своего детства?
Я улыбаюсь. Мы лежим рядом, полуобнявшись, укрывшись теплым пледом. Злосчастный ремень все еще лежит на полу. Боль еще сильна, но скоро начнет сдавать свои позиции.
- Из детства? Из настоящего или из того, в котором я пребываю сейчас?
- Из настоящего, будь так добр - она, смеясь, целует меня в макушку.
- Ну, я очень любил читать. У меня была гора книг с картинками. И еще больше - без.
- Во сколько лет ты научился читать?
- В три года я спокойно читал по слогам.
Она смеется.
- Не может быть!
- Очень даже может! К восьми годам я в совершенстве владел французским и русским, хорошо говорил на немецком. С чтением на нем у меня были проблемы, но их я уже давно решил.
- Ты необычный, Юдес. Ты ведь одаренный. У тебя будет большое будущее.
Я смеюсь.
- Ты мне льстишь!
-Если забудешь про лень, так и будет.
Я убираю прядь волос, съехавшую ей на лицо.
-А ты? Расскажи про свое детство? Какой момент из него запомнился тебе больше всего и почему?
Она задумалась. Мы лежим в молчании. Хмурится, вспоминая. Я с улыбкой смотрю на нее.
- Знаешь, у меня было яркое детство. Меня любили родители, ни в чем не знала отказа. Особенно я любила приключения. У нас в городе был парк аттракционов. Там было множество качелей, машинок, горок. Но я особенно любила колесо обозрения. Мы часто ходили туда с папой. Он сажал меня к себе на колени. И мы поднимались, все выше и выше. Я представляла, как лечу на воздушном шаре! Представляешь? - она рассмеялась, а я замер, слушая ее.
- Один раз, летом, мы пошли в парк. Как всегда, сели в корзинку, папа взял меня на руки. Мы были готовы к очередному "полету". Но тут в нашу корзину ворвался какой-то мальчишка! Маленький, растрепанный такой! Я лица его уже толком не помню, помню лишь, что он суматоху жуткую в парке поднял, за ним гонятся охранники, свист, крики. А он смотрит на меня и вдруг кланяется. Говорит, bonjour, madam! Представляешь? И его схватили, вытащили из корзины, а мы с папой продолжили подниматься. А я все думала о нем. Кто это и зачем к нам подбежал?..Юдес? Юдес, ты чего? Что ты? Все же хорошо! Что ты...
Да уж, дружище...Всякое бывает в нашей жизни. память - она очень коварна. Ведь тогда, скорчившись рядом с ней!..Тогда я и сам не смог понять, почему вновь из глаз непроизвольно потекли слезы.

Отлично.
Потрясающе.
Великолепно!
Честное слово, и не ожидал такого увидеть на этом ресурсе… Браво, автор!
Очень хорошо; просто -- как надо.
Дорогая Тихая Спеш, поздравляю с дебютом; но, дайте слово, что мы прочитаем ещё что-нибудь из ваших вещей -- там, судя по стилю, плохого быть просто не может.
...Нет; ну как написано, а?!

Если я все правильно понимаю, Тихая Спеш не автор. Это глава из романа Дневник Инфанта, написанного Юдесом Люграндом. Роман в сети качается в свободном доступе и есть на прозе.ру.
Скачать:
http://samolit.com/books/90424/
Почитать:
http://www.proza.ru/avtor/dnevnikinfanta