Необъяснимое чувство (история из одной тренажёрки)
Я была молодой и очень красивой, тонкой и гибкой, с крепким, стройным телом. В те дни я им по праву гордилась, так как буквально жила в тренажёрке.
В спортивном зале мне нравилось все. Простор и свет, маты и стойка с гантелями. Горький запах, исходивший от тренажёров, хриплые колонки, несущие в эфир олдскул хардкор. И, конечно же, люди. Они приходили сюда за спортом, здоровьем, хорошим настроением и приятным общением. А уходили всегда хоть и уставшими, но довольными собой и почти что счастливыми.
Особенно эти двое. Макс и Кира. Он был хозяином этого спортзала и тренировал желающих. А она… Она как раз была одной из таких желающих.
Часто, повиснув на турнике или примостившись в углу, на скамейке, я наблюдала за ними. Как странно, что никто не замечал, как между этими двумя творилось что-то такое, что просто невозможно было не заметить! Но никто не замечал.
Может быть и я оказалась бы слепа, если бы не Кира. Мне вообще сложно сейчас сказать, кто же из них двоих втянул меня третьей в их отношения. Сначала мы подружились с Кирой. Я видела, как она каждые две-три минуты кидала в его сторону короткие взгляды и чувствовала, как она напрягалась, когда он оказывался рядом. Очень скоро они стали задерживаться после тренировок и уходить вдвоём. А потом, месяца через три, уже и приезжать вместе, на одной машине. Мне нравилось дружить с Кирой, и я бы ни за что не посмела…
Макс был сильным и очень жёстким. Когда он первый раз прикоснулся ко мне, я удивилась на сколько сухой и шершавой была его ладонь. Он крепко сжал меня, и ни я, ни Кира, мы уже ничего не решали тогда.
Тренировка давно закончилась, все разошлись. Максим заполнил журнал посещений на сегодняшний день и должен был закрыть спортзал. Кира сидела на матах, притихшая и усталая.
— Ну что, поговорим? – его голос в пустом зале казался очень громким.
Кира тут же поднялась и подошла к столу тренера.
— Кира, я понимаю, что аппетит приходит во время еды, но всему есть придел и…
Она прижалась к нему всем телом, недослушав фразы. Теплый, мягкий поцелуй в полутёмном зале был на столько нежным и искренним, что на него просто невозможно было не ответить. Сильные мужские руки подхватили девушку под ягодицы, и она повисла на парне, крепко обхватив его тело своими ногами. Кира ахнула, когда его язык, скользнув по шее обвел впадинку ключицы. Недолго думая Максим пристроил свою подругу на столе, скользнув руками под футболку. Когда его пальцы нырнули под чашечки бюста и сжали соски, тихий смех Киры мелким эхом рассыпался по залу:
— Маааась, ну пожааалуйста, не тааак…
Она попыталась спрыгнуть со стола, но он, придавил её своим весом и приобняв одной рукой за поясницу, второй, стянул леггинсы вместе с трусиками.
— Так лучше?
От его усмешки и низкого хриплого голоса сладкая истома горячей волной прокатилась от солнечного сплетения Киры до самого её лона.
— Нееееет, ну пожаааалуйста, Мааааасссь…
Он поднял её одним рывком, впился в губы голодным, нетерпеливым поцелуем, а потом, одним движением стянул с неё через голову футболку и бюст.
— Хорошшшшоо, - сипло прошипел Максим, оттолкнув девушку от себя.
Перегнувшись через стол, он резко выдернул один из ящиков и вынул из его недр скакалку. Повернувшись к Кире Максим демонстративно сложил скакалку вдвое, и, нарочито медленно, накручивая её на кулак, шагнул к своей девушке. Она отступала осторожно пятясь назад, не спуская глаз с резинового шнура, плотно намотанного на кулак тренера.
Они замерли в центре спортзала. Максим медленно опустился на одно колено, протянув ей раскрытую левую ладонь. В его взгляде искрилась лёгкая усмешка.
— Ну что, не передумала?
Фыркнув, Кира сделал один единственный шаг вперёд и вложила свою руку в его ладонь. Максим потянул её вниз и перекинул стройное, лёгкое тело девушки через своё колено.
Скакалка свистнула, Кира дёрнулась, но даже не подала голоса. Понадобилось полтора десятка хлестких, жгучих ударов, чтобы девушка начала извиваться на его колене, стонать; всхлипывая, тонко вскрикивать, когда скакалка особенно больно впивалась в нежные участки тела. Максим порол равномерно, с оттяжкой, с трудом сохраняя равновесие, так сильно Кира крутилась под его ударами.
— Всёёёёоооо…, - её звонкий голос с хрусталиками слёз, был полон просьбы и желания.
Максим стряхнул с кулака петли скакалки и широко размахнувшись закинул её за стопку матов, стоявшую в дальнем углу. Поднявшись, немного шатаясь, он донёс свою девушку до ближайшей стены…
Я лежала в полной темноте, совершенно забытая, никому не нужная, просто использованная и выкинутая за ненадобностью. Мне было совершенно непонятно, зачем и почему ко мне так отнеслись. Почему именно я должна была стать третьей в этих отношениях, почему Макс тогда выбрал именно меня? То, что они любили друг друга — в этом не было никакого сомнения! Но что за необъяснимое чувство было между ними, если он решил, что им нужна я, а она не отказалась?
Всё это было странно для меня, не ясно и тягостно.
А ведь я нравилась ему! Я же помню, какими сильными и нетерпеливыми были его руки, когда он прикасался ко мне. Я чувствовала, как ускорялся его пульс, как только он сжимал меня… Но, видимо, я нужна была ему только для того, чтобы сделать Кире больно. Что ж, у него получилось.
Я же видела, как расширились её зрачки, когда она увидела меня в его руках. Слышала, как она кричала и билась, вырывалась и плакала, сопротивляясь той действительности, что обрушилась на нас троих.
Объяснялись и мирились они уже без меня. Долго и жарко выясняли отношения; он приглушённо, коротко и отрывисто что-то говорил ей на ухо, она отзывалась тихим, тонким стоном.
Больше они обо мне не вспоминали. Наверное, Кира постаралась просто забыть всё, что нас связывало, а Максу и вовсе было уже не до меня. Из обрывков разных разговоров, как бы мимоходом, со временем, я узнала, что они женятся и куда-то уезжают, а спортзал он продаёт. Слухи подтвердились очень быстро. Уже через несколько месяцев в зал пришли рабочие и начали выносить тренажёры.
— А маты куда?
— Пока в коридор выносите там составьте, потом решим, что с ними делать.
Яркий ослепительный свет, незнакомое лицо, чужие руки в грязных перчатках и удивлённый голос:
— О, скакалка!
Рабочий затянул резиновую петлю на ближайшем турнике, и скакалка повисла, тихо стукнув ручками друг об друга.
Кряхтя и поругиваясь рабочие выносили маты из зала, небрежно шаркая и пачкая их поверхность об косяки.
Новый хозяин помещения ругался с наёмниками, а потом раздосадованный их разгильдяйством зашёл в зал и глухо щёлкнул папкой с документами об стол. Усталым взглядом он обвёл полупустую тренажёрку, а потом повернулся, услышав за спиной шаги.
— Разрешите? Нам же кажется что-то осталось подписать?
— Да, Максим Викторович, конечно!
Зашелестели бумаги, щёлкнули авторучки.
Стук каблучков в огромном зале зазвучал как чёткий бит.
— Ой, Маааась, смотри, скакалка!
Мужчины отвлеклись от своих дел.
— А это наша скакалка… можно, я её заберу? – робко попросила Кира.
Новый хозяин спортзала уставился на девушку недоумённо, Максим лишь усмехнулся.
Приняв их молчание за согласие, Кира аккуратно сняла скакалку с перекладины, свернула шнур плотным тугим кольцом, и, улыбнувшись мужчинам, процокала к выходу.
— Мааась, я тебя в машине подожду!
|
Еще отметил, что тут про отношения. Как познакомились, чем занимались, в итоге поженились. Здесь такое любят, меня несколько раз ткнули в отсутствие таких моментов.
.
Когда мужчина донёс девушку до стены, то читается, словно он там её и убил. Сцена порки очень хорошая! Её не видно во всей красе только потому что автор всё внимание читателя приковал к тому, что думает и чувствует скакалка. Автор сам себе в ногу выстрелил 