Клуб "Преступление и наказание"

Т10



Полдень. Палермо. Изнемогающий от жары, я шел через июль и пригород, вверх, вверх узкими неудобными тропками. Мне не хотелось ни отвечать гудению мобильника - я прислушивался к гудению насекомых, ни переходить на автостраду, в надежде поймать машину из Монреале в Корлеоне. Меня гнало вперед предчувствие, сопротивляться ему казалось кощунством.

Видите ли, я в принципе не испытываю предчувствий, чувств и эмоций. Мне не снятся сны и не слышится голос интуиции. Я человек нормальный, а то, что большинство принимает за странности, всего лишь часть джентльменского набора. Ну как покер, если вы понимаете, о чем я. Покер я люблю больше чем преферанс - элемент случайности в моем упорядоченном мире гораздо значимее логики. Упорядоченность, она ведь про тактику, а случайность - Big Bang, часть стратегии.

Так вот, в то лето мне исполнилось сорок два, и жизнь моя начала стремительно терять смысл, по мнению окружающих - уж точно. Себе я все окончательно доказал и наслаждался покоем, пока однажды влажным душным утром не проспал тренировку и не попытался ее провести. Я взял бутылку с водой, вышел из дома, пошел, куда глядят глаза. Мне было всё равно. Темно-зеленые изломанные склоны холмов напоминали мне о чем-то, и предчувствие, как я уже говорил, волокло вверх.

На одном из поворотов, по которым машины проезжали с особенной аккуратностью, стояли у обочины велосипед и она в белом коротком платье. Так грустно. Я остановился полюбопытствовать поначалу оттого, что она со спины, еще не узнанная, ужасно напомнила мне Наталью из "Белых ночей" Висконти или Франсуазу Арнуль -- был такой фильм с Жаном Маре, Dortoir des grandes, "Спальня старшеклассниц", детектив. В кадре девушка оборачивается, смотрит через плечо, герой улыбается ей в волосы, забыв об обстоятельствах дела буквально на мгновение, но стряхивает с себя морок.

Светлые локоны, теперь волос к волоску, все та же узкая талия и ссадины на коленках.

От солнца она закрывалась шляпой с большими полями, удивительно шедшей к ее взрослому лицу- я не ожидал, что годы влияют и на юных девушек. В моем сознании ей до сих пор едва исполнилось двадцать и на руках она носила детские браслеты из Пандоры- серебряные безделушки среднестатистической московской девицы.

Она тоже узнала меня, безо всяких вскриков, (все же Франсуаза, отметил я) спокойно кивнула, будто мы расстались вчера, а не множество лет назад:
- Добрый день, дорогой сэр. Я совершенно запуталась.
- Здесь надо жить, чтобы не путаться даже с навигатором ,- ответил я, не пытаясь кинуться к ней, изобразить радость или изумление (усталость от долгой пешей прогулки клонила в сон). - Куда Вы направляетесь?
- Почти библейский вопрос, -шутить ей по-прежнему не давалось,- не знаю.
- Странный ответ на нормальный вопрос от взрослого человека?
- " Я встретил Вас, и все былое..."- смеется, солнце играет на ее лице, оставляет на переносице веснушки косой полосой. - Просто гуляю. Просто.
- Хотите куда-нибудь дойдем и пообедаем? - мне не было интересно узнать о прошедшем - все в прошедшем, что не проходит, я тоже знал, что мы расстались вчера.
- Lunchtime isn't fixed, а я по-прежнему питаюсь амброзией.
- Тогда пусть будет нектар из давленого винограда.

В небольшом заведении, очень простом и безыскусном, за двумя бокалами - я заказал все то же,что множество лет назад - она спрятала улыбку, как карамельку за линией губ; нас поджидала забавная сценка. Юная девица за соседним с барной стойкой, у которой мы сидели, столиком с характерным славянским вздёрнутым носиком заказала чуть ли не половину меню, попутно рассказав сидевшему напротив нее, не рядом, молодому человеку, неуклюжему и погрустневшему уже на втором десятке названий, о всех ее бывших и о том, как каждый из них был от нее без ума. Говорила девица по-английски и плохо, но быстро, и моя спутница, поначалу глядевшая на нее недоуменно, тень высокомерия пролегала пару раз по ее заострившимся скулам, в конце концов уже сочувственно смотрела на молодого человека.

- Знаете, - и голос ее как всегда от алкоголя стал ниже на тон, мне пришлось придвинуться вплотную, - как можно определить по девушке на свидании, что ей нравится мужчина? Девушки перестают есть. Они могут куснуть яблоко, положить в рот ягоду. Но при этом, возможно, даже не будут говорить. Им будет хотеться поцеловать спутника, не есть, не говорить. Заткнуть рот поцелуем. Это желание сильнее голода. Хотя вам, брюзжащий римский друг, глубокому старику, это уже не ко времени.
- Вы остались провокаторшей.
- Да-да... - сказала она, глядя в далекое окно, - что до вина, часа свидания на патио, закусок и танцев, оно все исключительно про антураж, про декорации, призванные хоть как-то заполнить сцену, придать этой сцене, голому инстинкту, оттенок цивилизованности.

- По-прежнему зависаете?- я тоже посмотрел куда и она, выходить обратно на жару не лучшая идея.
- Меньше. Я думаю об инстинктах, о том, что я Вас провоцировала, сама не желая, на первой встрече, и тогда Вы мне сказали, не меняя голоса...
- Юная леди, Вы же знаете, что это ресторан при гостинице? Мне достаточно отвести Вас наверх, а там никто не помешает преподать урок хороших манер.
- Вы слишком нервничали, сэр, хотя пытались скрыть это.
- Был ослеплен. Повержен. С первого взгляда, извечного взгляда.
- Полноте. Ложь слишком восхитительная, чтобы в нее поверить.

Девочка уже цокола каблучками к выходу. Ее спутник медлил, наконец, не положив чаевых, вышел и он, пошел пешком, хотя чаровница уехала минутой ранее на такси.

Она смотрела им вслед. Я жестом попросил повторить.

- Было больно, знаете ли.
- Вы же сами меня просили.
- Я не просила Вас уходить.
- Вы сказали, что выходите замуж. Сидели вплотную, в тот день были без чулок, но закрытых туфлях, глупая девчонка. Натерли ногу, скорее всего. Вы сидели, боком, вскарабкавшись не без моей помощи на барный стул, зависнув - Ваше выражение- и сказали, что выходите замуж. И что предупредите, когда точно.
- Какого черта Вы исчезли со всех радаров на целый месяц ДО этого сообщения? И никак не общались, редкая переписка в мессенджере вообще не в счёт? Вы ожидали, что я буду по Вам тосковать?
- А Вы хотели счет уравнять?
- Я же проиграю, Вы игрок международного класса. Я хотела, чтобы Вы знали. Но ничего с тем типом не получилось, даже два дня провести вместе - и это Вы заранее знали тоже.
- Мне надоели часы на бегу. Надоело все. Вы надоели, я от Вас устал, Вы дурочка. Вы красавица. Но Вы отвратительно глупы. Вы всех жалеете. Особенно компенсаториков с БДСМ-сайтов. Вот зачем?
- Если бы Вы жили веком раньше, - сказала она с плохо скрываемым презрением в голосе, - я хотела сказать все эти годы, да, если бы Вы жили тогда, Вы бы преуспевали - с Вашей нетерпимостью к иным взглядам, возрасту, внешности, отличной от стандартов, мышлению, неукладывающемуся в стереотипное. Вам бы очень пошла форма палача, отвратительное Вы, опоздавшее чудовище.
- Нет, - сказал я, зная, как она отреагирует дальше, на то и расчет, - я был бы работником умственного труда, подводил идеологическую базу под каждый указ о ... специальных мерах.
- Это мерзко,- ответила она глухо, в темно-зеленых глазах горел огонь. - Мерзко.

И я отвесил ей пощечину. Хлесткую - голова мотнулась, сильную - на незагорелой до странности в середине лета коже вспыхнул след. И еще одну. И еще.

В заведении никого не было. Хозяин, знавший меня, не поднимался из-за стойки.

- Разучилась со мной общаться?

Она не закрывалась руками, только опустила ресницы. Я взвешивал каждую оплеуху в ладони. Когда я закончу сегодня вечером, она будет в привычном мне виде - прелестном - попа в синяках и красные щеки. То, чего я ждал.

- Скажи вслух, что я прав. Что я был прав все это время. Скажи: ты был прав.
- Вы...
- Ты,- ласково, нежно я дотронулся до веснушчатого носика.
Она потерлась о мою руку по-кошачьи.
- Ты...,- и замолчала.

Она должна была сломаться, думал я. Прошло много времени. Предчувствия и случайные встречи доканывают романтические натуры. Опять же голод и инстинкты, не я начал, прошу заметить. У нее никого не было, хотя теперь она носила кольца на обоих безымянных. Я ждал и смотрел в ее глаза, раньше напоминавшие мне море до самого горизонта, а теперь будто схлопнувшиеся до размеров домашнего бассейна.

Она открыла рот: - Вам разве никто не нужен?
- Что?
- Тому, кто уходит по правде, честно, не нужен никто. Потому что не могут понять и помочь уйти. В том, что не могут - минус, зато проявляется собственная сила. Уходить от людей и из жизни надо всегда в одиночестве, иначе дело не выполнится, а долг не будет отдан.

- Тебе мало? Отвечай на поставленный вопрос.

Я не хотел философии и разглагольствований. Ее ветер задувал мое пламя. Инстинкт, говорите? Вот женщина, вот мужчина, в конце концов в таком деле как наше - проще уже не бывает. Я назначил правила, она их придерживалась до поры, а потом все пропало, потому что нарушила правила она, не я. Набор лишился важной детали, и в нем зазияла дыра.

Она смотрела на меня, неверяще качая головой. Июль. Солнце. Если выйти вечером к океану... Дорогая, мы оба прожили эту долю.

- Был ли я прав?- почти шепотом переспросил я.

Она печально улыбнулась, не размыкая губ.

На барной стойке перед нами растекалась лужица воска от свечки, напоминая: нигде ничего не остается насовсем.

В принципе, в общем, в главном, я ведь не испытываю предчувствий и чувств. Может быть, ошибся? Их было много, деталей набора, каждая уходила - очень важно, чтобы ушли открыто сами, а испариться самому следует заранее, незачем беспокоить. Мобильник перестал разрываться гудением. На пол сквозь ставни ложились косые тени, день клонился к закату.

Я встал, с грохотом отодвинув стул, и сказал:
- Ну что же, юная леди,..

Душераздирающе, да.

- Скажи вслух, что я прав. Что я был прав все это время. Скажи: ты был прав.
- Вы...
- Ты,- ласково, нежно я дотронулся до веснушчатого носика.
Она потерлась о мою руку по-кошачьи.
- Ты...,- и замолчала.

Отдельно восхищает способность так чувствовать.
Мне вот не дано, к сожалению.

Мда, автор косить под мужчину даже не пробовала
Возможно, что и Ш., я у автора пару-тройку вещей читал, поэтому сложно сказать.

Красиво написано. Можно читать и наслаждаться сплетеньем фраз. Чем я с удовольствием и занялась. Но эмоционально меня не трогает, не моя Тема, совсем.

Мне тоже сложно представить такие вот кренделя с порога при неожиданной встрече старых любовников где-то на палермщине. И про Игоря Горшкова сотоварищи я тоже не читал. Хотя вот Дёсер, мне кажется, смог бы что-то подобное отколоть.

Бойтесь, бойтесь в час полуденный выйти на дорогу,
В этот час уходят ангелы поклоняться Богу.
Духи злые, нелюдимые, по земле блуждая,
Отвращают очи праведных от преддверья рая.

У окна одна сидела я, голову понуря
С неба тяжким зноем парило. Приближалась буря
В красной дымке солнце плавало огненной луною
Он – нежданный, он – негаданный тихо встал за мною.

Он шепнул мне: «Полдень близится, выйдем на дорогу,
В этот час уходят ангелы поклоняться Богу
В этот час мы, духи вольные, по земле блуждаем,
Потешаемся над истиной и над светлым раем.

Полосой ложится серою скучная дорога,
Но по ней чудес несказанных покажу я много».
И повел меня неведомый по дороге в поле.
Я пошла за ним, покорная сатанинской воле.

Заклубилась пыль, что облако, на большой дороге.
Тяжело людей окованных бьют о землю ноги.
Без конца змеится-тянется пленных вереница,
Все угрюмые, все зверские, все тупые лица.

Ждут их храма карфагенского мрачные чертоги,
Ждут жрецы неумолимые, лютые как боги.
Пляски жриц, их беснования, сладость их напева
И колосса раскаленного пламенное чрево.

«Хочешь быть, – шепнул неведомый, – жрицею Ваала,
Славить идола гудением арфы и кимвала,
Возжигать ему курения, смирну с киннамоном,
Услаждаться теплой кровию и предсмертным стоном?»

«Прочь, исчадья, прочь, хулители!» я сказала строго, –
Предаюсь я милосердию всеблагого Бога».
Вмиг исчезло наваждение. Только черной тучей
Закружился вещих воронов легион летучий.

Бойтесь, бойтесь в час полуденный выйти на дорогу,
В этот час уходят ангелы поклоняться Богу,
В этот час бесовским воинствам власть дана такая,
Что трепещут души праведных у преддверья рая

_________________
мыслящий тростник

_________________
Фельдфебеля в Вольтеры дам. (с)
https://vk.com/id595229493

ЗКР-2019




Рецензия от Рецензента 5




Это, пожалуй, самый загадочный рассказ из всех, и писать о нем мне труднее всего. Я не строю иллюзий, будто мне удалось его разгадать. Понимаю, что рискую сесть в лужу, и смиренно надеюсь на снисхождение его автора (и читателей этой рецензии). Я просто и безыскусно попытаюсь понять, что же там произошло.

Сначала про название. Полудница – это, в верованиях славянских народов, демонический персонаж, олицетворение жаркого полдня. Полудница выглядит как девушка в белом платье. Полудница очень не любит, когда люди гуляют по жаре, нарушая священный час сиесты, и может за это покарать – испугать, наслать морок или даже умертвить (этим она напоминает, если не путаю, бога Пана у древних греков).

Итак, сорокадвухлетний герой рассказа, чья жизнь "начала стремительно терять смысл" бредет по итальянским холмам в самую жаркую пору дня, пробирается узкими неудобными тропами, гонимый непобедимым предчувствием (и тут же заявляя, что он человек нормальный и никаких предчувствий не испытывает), и не отвечает на гудящий мобильник. На одном опасном повороте он встречает бесконечно прелестную женщину в белом платье и узнает в ней свою давнюю возлюбленную (и нижнюю, как потом выяснится), с которой расстался много лет назад. Где-то здесь в рассказе мелькает слово "морок".

Бывшие любовники заговаривают друг с другом так непринужденно, словно расстались не много лет, а всего пару часов назад; затем продолжают беседу за стойкой бара. Их разговор – красивый, очень литературный, изысканный, с упоминанием мельчайших подробностей их свиданий, с отсылками к Бродскому и Набокову, абсолютно прозрачен для них самих – кажется, будто они читают мысли друг друга, – но гораздо менее внятен для читателя. Герои словно заново воспроизводят свою первую встречу, свою последнюю встречу () – эти давние свидания происходили в сходных декорациях, тоже у барной стойки. Герой и героиня оба стараются зацепить, завести, спровоцировать друг друга (опять же, как это у них бывало раньше). В процессе герой осыпает героиню пощечинами. Требует подтвердить, что он был прав тогда, в прошлом, что был прав всё это время. Надеется развести свою бывшую на тематическое свидание (назовем это так) в гостиничном номере наверху. Вроде бы преуспевает в этом: последняя фраза героя (она же последняя в рассказе) повторяет ту, с которой когда-то началась их любовь.

Но по ходу дела герои роняют несколько фраз, которые ставят меня в тупик.
"Уходить от людей и из жизни надо всегда в одиночестве, иначе дело не выполнится, а долг не будет отдан".
"Набор лишился важной детали, и в нем зазияла дыра".
"Их было много, деталей набора, каждая уходила - очень важно, чтобы ушли открыто сами, а испариться самому следует заранее, незачем беспокоить".
Как я ни вчитываюсь, я не могу сложить этот паззл. Я не понимаю, о чем это.

Что-то странное происходит в рассказе со временем, с восприятием времени. По соседству с ними сидит еще одна парочка – довольно вульгарная девица заказывает половину меню, ее кавалер на глазах скучнеет. Наши герои обмениваются всего несколькими репликами, казалось бы, прошла лишь пара минут, но их соседи успели поесть (или разругаться?) и вот они уже уходят. В начале рассказа герой игнорирует гудение мобильника – ближе к самому концу рассказа, когда день уже клонится к закату (сколько же они просидели у этой стойки?), он вдруг упоминает, что гудение смолкло. Получается, телефон так и гудел всё это время? Несколько часов? Или все эти часы уместились в несколько секунд, и не было никакого свидания за барной стойкой, и герой остался лежать у обочины, сраженный жарой и усталостью?

Была ли девушка? Или был только полуденный морок, и герой разговаривал со своей памятью? Может быть, невозмутимый хозяин заведения наблюдал из-за своей стойки, как герой беседует с пустотой и отвешивает пощечины воздуху? Или я всё это себе придумываю, и автор ничего такого в виду не имел?

Рассказ мне очень понравился, он очаровательно написан (все эти "спрятала улыбку, как карамельку за линией губ", "взвешивал каждую оплеуху в ладони") и завораживает не хуже полдневного демона. Но меня не оставляет ощущение, что самое важное от меня ускользнуло, и это досадно. Но это претензия не к автору, а к моей читательской невосприимчивости.



Рецензия от Рецензента 10




Полудница

Критик поздно вечером, после пива, собака выгуляна женой
Ах, какая романтичная история! Палермо-Монреале-Корлеоне-Висконти-Жан Маре – одно перечисление звучит как песня! Алена Делона только до кучи не хватает! Спустя много лет мужчина и женщина случайно столкнулись нос к носу, словно герои Дирка Богарда и Шарлотты Рэмплинг, и страсть вспыхнула между ними с новой силой! Он – умудренный жизнью, прирожденный мачо; она – словно прямиком из «Спальни старшеклассниц»! Автор скупыми, но поразительно точными мазками рисует эффектную картину брутального и вместе с тем трогательного счастья этих двоих. След от хлесткой пощечины алеет на нежной щечке героини, будто провансальские маки на картине Клода Моне! «Был ли я прав?» - задается сакраментальным вопросом порывистый герой. Вслед за ним я тоже погружаюсь в раздумья, медленно делаю глоток двенадцатилетнего односолодового виски и меланхолично перебираю пальцами гаванские сигары урожая две тысячи первого, год башен-близнецов. Моя жена украдкой промокает слезы кружевным батистовым платочком, рядом подвывает собака! Огромное тебе спасибо от всех нас, дорогой автор!

Критик рано утром, с бодуна, нужно гулять собаку
Ну, что сказать. . . Да, все дело в том, что ведь что-то же нужно сказать. . . А сказать-то по сути и нечего! Два придурка с явными психическими отклонениями сначала отчего-то разбежались, а потом так же случайно встретились где-то на родине сицилийской мафии и принялись за старое. Прожитые годы ничему их не научили – они старательно наступают на те же самые грабли и тянут друг из друга нервы, воображая, будто они на сцене Большого театра, и мир вертится вокруг них. Вместо того, чтобы просто промолвить: «Привет! Как же я рад/рада тебя видеть!» и побежать купаться, трахаться или что у них еще получится, эти двое снова напяливают старые уродливые маски и начинают фальшиво играть по правилам, задолго до них придуманным каким-то кромешным идиотом. И ведь вся эта пурга подается нам на вполне себе серьезных щах - как античная трагедия, а не печальный скрип разболтанной шарманки! Короче, автор, ну, ты понимаешь. . .

Этот рассказ оказался рецензентам не по зубам .
5-й еще хотя бы пытался, барахтался, пару интересных нитей вроде бы ухватил, но в итоге честно слился.
10-й и не пытался, ограничился балаганом.

Р5 прекрасно просчитал сразу несколько нитей. И понял смысл. 42, итальянские склоны (земную жизнь пройдя до половины...), белый, морок, оборвавшаяся фраза.
Слился автор, попытавшийся в магический реализм - но сдохнувший на трети. Если убрать стороннюю парочку,которая нужна постольку поскольку, для диалога. Если сделать поведение гг более ассертивным. Если сделать диалог внятным и более жизненным (хотя автор и в жизни ТАК разговаривает) - то может получиться что-то удобоваримое.

И кстати практически нетематическое, что хорошо - мы на литературном форуме все же.

Очень подмывало ответить стихами на этот текст, он будет ответные эмоции, развивающие языческий образ... Если напишутся стихи - в стол пойдут, не извольте беспокоиться).

Желание в магический реализм вот не учуяла даже, увы. Интересное желание, разнообразит восприятие.

Пока толькео пара слов про рецензии - провансальское масло прогорклое какое-то, на мой вкус. Действительно писать рецу на такое очень сложно и автору начинаешь невольно сочувствовать. Но не в плане - что поняли автора или не поняли. А в плане - приняли или не приняли текст. Идея и образы - очень даже зачотные, потенциально богатые. Линии - очень вьющиеся, уследить за их направлением очень сложно. Честно пыталась, но мое представление о направлении кудряшки убивают, остается на выходе то, что называется общим чувством. И вот тут странность - оно и тематическое, и нетематическое попеременно. Хорошо это? Скорее да, чем нет.