Клуб "Преступление и наказание"

КОГДА ЖИЗНЬ ПОВЕРНУЛАСЬ СПИНОЙ
часть вторая
ПРОБЛЕСКИ НАДЕЖДЫ
глава вторая
ПЯТНИЦА
окончание


Педсовет сегодня, к счастью, не затянулся, закончился ровно в полдвенадцатого. Правда, Лене с Инной пришлось ещё минут пять подождать Елизавету: Галина Алексеевна попросила остаться её и Алину, и они втроём о чём-то очень серьёзно разговаривали. Судя по лицу Алины, разговор был не особо-то приятным.
Лена, узнав про неприятности Алины, прониклась к своей коллеге живым сочувствием. Она была знакома с Алиной довольно близко, преподавала у неё французский, в связи с чем девушки часто общались. Алина нравилась Лене, и Лена искренне желала ей поскорее выбраться из немилости Галины Алексеевны, однако ничем не показывала, что знает о ситуации.
Сейчас Алина сидела напротив заведующей, лицом к Лене, очень напряжённая и расстроенная. Лена поняла, что, вряд ли Галина Алексеевна сообщает девушке о том, что решила её простить и прекратить репрессии. Скорее, наоборот, ещё за что-то отчитывает.
Елизавета казалась невозмутимой, и активно участвовала в разговоре. Наконец, Галина Алексеевна отпустила Елизавету, попрощалась с остальными сотрудницами, которые ещё оставались в зале заседаний, и вместе с Алиной ушла в свой кабинет.
Лена и Елизавета проводили их расстроенными взглядами. Вздохнув, Лиза подошла к подругам, и они все втроём отправились в жилой отсек.
По дороге Лена успела обсудить с Елизаветой планы на завтра.
Когда ответственный воспитатель отсутствовал на работе не больше суток, да ещё перед рабочими днями или воскресеньем, специального подменного сотрудника на группу не вызывали.
Заведующая поручала кому-нибудь из других ответственных провести в такой группе отчёт, составить план на вечер, при необходимости – назначить и вместе с дежурным воспитателем выполнить наказания.
Дальше до отбоя группа оставалась с дежурным воспитателем, но ответственная дежурная по отделению и заведующая уделяли этой группе особое внимание.
Завтра по просьбе Галины Алексеевны в 204-ой группе Лену вечером должна была заменить Елизавета. Воспитатели всегда при таких «заменах» очень тактично относились друг к другу, старались «не лезть со своим уставом в чужой монастырь», то есть кардинальных перемен в группе не устраивали. Однако назначать наказания и отдавать распоряжения вполне могли по своему усмотрению.
Впрочем, «родные» ответственные воспитатели всегда были в досягаемости благодаря мобильной связи, и в сомнительных случаях "замещающие" этим пользовались.
Лена кратко обрисовала Елизавете, что она планировала на завтра, они обговорили некоторые нюансы, и обсуждение довольно быстро завершилось.
Инна шла рядом с подругами притихшая, в разговоре участия практически не принимала. Сейчас, когда время расплаты неумолимо приближалось, ей стало здорово не по себе.
Во-первых, только сейчас девушка начала испытывать страх, обыкновенный вполне объяснимый страх перед неизбежными физическими страданиями. Хотя Инна и храбрилась сегодня перед Соней, она понимала, что наказание к ней Елизавета однозначно применит очень строгое.
Молодой воспитательнице предстоит не только вытерпеть сильную боль, но ещё и держаться во время наказания «на высоте»: ведь она не имеет права проявить слабость! Инна знала, что, если она позволит себе недостойное поведение, то сильно упадёт в глазах своих коллег и даже подвергнется осуждению с их стороны.
Девушка не то, чтобы не была в себе уверена.… Но последний раз её пороли практически год назад, в первый месяц пребывания в аналогичном «Центре» в качестве воспитанницы.
После прохождения стажировки воспитателей уже не обязывали отрабатывать методики наказаний друг на друге, как лидеров в учебных организациях. Считалось, что этих трёх месяцев вполне хватает, чтобы всё прочувствовать. А потом воспитателям достаточно ежедневной практики, ведь различные телесные наказания они применяют в своей работе практически каждый день.
Инна знала, что должна справиться, но всё равно волновалась. Ведь хотелось справиться как можно лучше! Это – дело чести!
Кроме того, ей было просто стыдно. Ведь ситуация была не совсем обычная, вернее, совсем необычная!
Инна стыдилась даже не того, что ей придётся вынести унизительное наказание от своих коллег. Она знала, что Лизе и Елене нелегко было принять такое решение, и, тем более, им психологически трудно будет всё это осуществить. Девушка переживала, что заставляет своих подруг испытывать значительный моральный дискомфорт ради того, чтобы облегчить свою участь.
Наконец, все трое вошли в гостиную Инны – довольно просторную комнату квадратной формы, с двумя большими окнами. Стены в ней были отделаны в голубых тонах, на полу раскинулся большой мягкий светло-серый ковёр с причудливым рисунком.
В одной части гостиной, у окна, располагался овальный стеклянный журнальный столик, а вокруг него – небольшой диванчик и два мягких кресла. Елизавета сразу решительно прошла в этот уголок и предложила:
- Давайте присядем!
Они с Леной уселись в кресла. Инна подошла следом и робко сказала:
- Могу предложить кофе. Или сок.
Лена метнула на неё сердитый взгляд:
- Издеваешься?
А Лиза вполне по-деловому ответила:
- После. Садись!
Инна села на диванчик, напротив коллег.
Все были серьёзны, а Лена ещё и очень напряжена.
- Прошу внимания! – начала Елизавета. – Я, как старшая по возрасту и статусу среди вас, беру на себя руководство предстоящим мероприятием. Нет возражений?
- Нет, - ответила Лена.
Инна, вздохнув, отрицательно покачала головой.
- Инна, - продолжала Елизавета. – Я напоминаю, что ты серьёзно нарушила сегодня инструкцию и однозначно должна понести за это наказание.
По внутренним правилам «Центра» ответственный воспитатель может при нарушении этого уровня назначить и провести тебе наказание самостоятельно.
В любом случае, должен быть оформлен соответствующий протокол с привлечением не менее одного свидетеля – воспитателя, по статусу не ниже Лены.
Если ответственный воспитатель ещё работает с наставником, то одним из свидетелей однозначно должен быть его наставник. Лена, но, насколько я знаю, ты у нас уже самостоятельный сертифицированный сотрудник на этой должности?
Несмотря на волнение, Лена улыбнулась и с гордостью подтвердила:
- Да! Уже почти две недели! Мой испытательный срок закончился 25-го ноября. Шесть месяцев Светлана была моим наставником! А теперь я полноценный ответственный воспитатель. С сертификатом!
- В таком случае, Светлану мы можем не приглашать. А я вполне подхожу на роль свидетеля, - констатировала Лиза. – И, по нашей договорённости, буду ещё и исполнителем!
Инна слегка покраснела и опять вздохнула.
- Наказание подобного рода мы сможем провести только в том случае, если Инна письменно в протоколе даёт на это своё согласие, - продолжила Лиза и вопросительно посмотрела на подругу.
Инна кивнула:
- Конечно, даю!
Лиза выложила на столик заранее подготовленный документ и пододвинула его к Инне.
- Пиши вот здесь: «Согласна», ставь подпись и печать. Затем мы с Леной распишемся и тоже поставим печати.
Через минуту протокол был оформлен по всем правилам.
- Лена, ты должна убрать его в свой сейф, - распорядилась Лиза. – Предъявишь по необходимости. Например, если возникнут вопросы у экспертов, или, если Инна совершит повторное нарушение. Инна, имей в виду, в таком случае мы тебя покрывать не будем, да и не имеем права! Этот протокол Лена обязана будет предъявить руководству.
Сама понимаешь, наказание в таком случае получишь более строгое.
Инна немного побледнела.
- Я понимаю! Девочки, а могу я вас попросить в этот раз никому об этом не рассказывать? Даже Светлане и Маше! И Веронике! Пожалуйста! Это возможно?
Елизавета посмотрела на Лену.
- Это, как Лена решит! – сказала она. – Я не против.
Лена молча кивнула. Она тоже побледнела и с трудом держала себя в руках. Официальная процедура оформления протокола взволновала её, и Лена уже жалела о том, что согласилась на всё это. Инна была очень близка Лене, и девушка не представляла, как будет смотреть на её мучения, да ещё и осознавая, что сама обрекла на них свою подругу.
Тогда, утром, всё это казалось правильным и не таким страшным, а сейчас Лена испытывала сожаление. Она чувствовала, что предстоящее наказание окажется тяжёлым испытанием для них всех.
Молодая "ответственная" готова была пойти на попятную и простить Инну, или, если это невозможно, придумать какой-нибудь другой вариант!
Но протокол уже оформлен и лежит на столе! И Елизавета держится так серьёзно и официально...
Нет, отступление уже невозможно!
Елизавета внимательно посмотрела на Лену, и в глазах её мелькнуло сочувствие. Тем не менее, она твёрдо произнесла:
- Поскольку все формальности улажены – давайте приступим. Вот тот стол подойдёт!
Лиза указала на не очень широкий, но довольно длинный дубовый стол, располагавшийся в другой части гостиной, перед телевизором.
- Инна, иди приготовься, – приказала она.
- Как? – тихо спросила та.
- Надень футболку и стринги, - ответила Лиза. – А на стол постелешь простыню.
- Только не шёлковую, - усмехнулась она. Елизавета знала, что Инна любит шёлковое постельное бельё.
"Она уже всё продумала!" – мелькнуло у Лены.
- Хорошо, - послушно согласилась Инна. – Девочки, я быстро!
Она поспешно ушла в спальню.
Лиза встала, подошла к Лене, взяла её за обе руки и, пристально глядя подруге в глаза, сказала:
- Лена! Держись! Будь твёрдой! Мы с тобой ответственные воспитатели. Иногда нам приходится и через такое проходить!
Лена вырвала одну руку и в отчаянии стукнула по подлокотнику кресла.
- Лиза, я так жалею, что согласилась! Лучше бы Галина Алексеевна это сделала! По крайней мере, я бы ничего не видела!
- Лена, ты поступила правильно и очень благородно. Да, тебе бы было морально легче, отправь ты Инну к заведующей. А вот ей? И позора в несколько раз больше, и репутация бы пострадала. Она же наша подруга! Давай уж вытерпим всё это ради неё.
- Лиза! Ты так провела эту официальную часть, как будто часто подобное проделываешь. У тебя это не в первый раз?
Елизавета отпустила Ленину руку, выпрямилась и вздохнула.
- С какой стороны посмотреть. Свидетелем я была. Два раза. А вот сама наказывать свою коллегу буду впервые. Да ещё подругу! Лена, я тоже волнуюсь. Мне ещё труднее, согласись!
- Лиза, а давай её простим! – быстро и возбуждённо проговорила Лена. – Она весь день ожидала этого наказания, наверняка переживала и всё обдумала! Инна раскаивается, я уверена. А сейчас пошла раздеваться... Представляешь, что она чувствует? Может быть, ей моральных страданий будет достаточно? А я ей действительно какой-нибудь домашний арест придумаю.
Лиза с сожалением покачала головой.
- Это будет неправильно. Более мягкие меры не пройдут! Перед экспертами не оправдаешься. Да и Галина Алексеевна тебе скажет, если узнает: «Не хватает решимости – не берись!»
Лена, и Инне это на пользу не пойдёт. Вспомни, я только что сделала такую ошибку. Мы обязаны довести всё до конца! Подумай, сейчас Инна отмучается – и всё! Завтра она перед тобой уже чиста, и больше подобного себе не позволит, я уверена.
- Хорошо!
Лена энергично встряхнула головой, встала и подошла к окну.
- Прости, Лиза. Я готова!
- Тогда скажи, какое наказание я должна ей провести? Ты «заказываешь музыку».
- Мы же договорились на «безлимитку»!
- Лена! – удивлённо воскликнула Лиза. – А поконкретнее? Ты своей Соне и «безлимитку» проводишь по «восьмому»! Мне тоже «восьмой» применить?
- Да ты что? – испугалась Лена. – Нет, Лиза, давай без крови обойдёмся.
- Лена, но Инна не воспитанница! Она воспитатель, и совершила серьёзный проступок. Слишком мягко поступить с ней мы тоже не можем!
- Лиза, «шестой строгий» подойдёт? Тоже сурово, но всё-таки не «восьмой».
- Хорошо. Но продолжительность я оставляю на своё усмотрение. Не возражаешь?
- Нет.
- Тогда просто стой рядом и не вмешивайся. Договорились?
- Да.

Из спальни вышла Инна, держа в руках простыню, в короткой облегающей чёрной футболке и стрингах. Покорная и очень смущённая, она остановилась у порога и выжидательно смотрела на подруг. У Лены сжалось сердце: такой беззащитной показалась ей Инна.
Елизавета указала ей на стол.
- Стели простыню и ложись!
Инна послушно расстелила на столе чёрную, расшитую золотом простыню. Лена расширенными глазами смотрела на преобразившийся стол.
- Попроще чего-нибудь не нашла? – не выдержала Лиза.
- У меня нету попроще, - виновато ответила Инна. – Нешёлковые - все подобные.
- Хорошо, ложись уже! – нетерпеливо проговорила Елизавета. – Кстати, если Лена не будет против – могу тебе маленькую поблажку сделать. Музыку включить. Хочешь?
- Да, - почти прошептала Инна.
- Лена? – обернулась к коллеге Лиза.
- Включайте, - кивнула та.
- Что предпочитаешь? – усмехнулась Елизавета.
- Лиза, там диск уже стоит. Восьмая дорожка. «Аллегро» Вивальди из ля-минорного концерта.
- Классика? С ума сошла! – возмутилась Лиза. – Разве можно хорошую музыку в такой ситуации ставить? Ты же это «аллегро» любишь, я знаю! А потом вообще его слушать не сможешь, возненавидишь. Я тебе лучше какую-нибудь «попсу» включу.
- Нет, Лиза, давай Вивальди, - настаивала Инна. – Я это «аллегро» как раз в трудные минуты слушаю. Всё будет нормально.
- Хорошо. Ложись. Лицом ко мне! Глаза не закрывать! – строго предупредила Лиза.
Инна, несмотря на страх и смущение, слегка улыбнулась и быстро легла.
Елизавета щёлкнула пультом, затем, не говоря больше ни слова, вытащила из чехла ремень и решительно подошла к столу. Лена оторвалась от подоконника и встала рядом.
От первого удара Инна даже не вздрогнула, но для этого ей пришлось собрать все свои силы. А морально девушка готовилась к этому моменту уже все последние полчаса. У неё ещё со школьных времён была тайная примета-суеверие: если сможет перенести первый удар абсолютно невозмутимо, не шелохнувшись, то и всю порку вытерпит достойно. Инна также заранее решила, что не будет применять никакие приёмы смягчения боли.
« Это ниже моего достоинства. Буду терпеть так»
Однако уже после первых ударов девушке стало ясно, что Елизавета её щадить не намерена. Инна сама была воспитателем и прекрасно знала, чего ожидать от «шестого строгого», который она распознала практически сразу. Терпеть было трудно... с каждым ударом боль нарастала, а ремень продолжал неутомимо хлестать непривычное к порке тело провинившейся воспитательницы.
Лиза проводила наказание невозмутимо и добросовестно. Она сразу попыталась абстрагироваться и представить, что Инна ей вовсе не подруга, а просто воспитанница. Получилось, конечно, не очень, но Елизавета проявила твёрдость и не дала Инне никакого послабления.
Она порола жёстко, расписывая багрово-синими полосами ягодицы и бёдра подруги, неожиданно меняла направление ударов и темп порки, что не давало наказываемой возможности приспособиться и усугубляло мучения.
Тем не менее Инна лежала, не шелохнувшись, и не позволяла себе не только стона, но даже самой незначительной гримасы на лице.
Просто терпела, ждала, когда всё закончится, и слушала Вивальди. Чтобы хоть немного отвлечься от жуткой боли, девушка пыталась про себя подпевать скрипкам, сбивалась, но упорно начинала снова и снова!
Елизавета поставила режим воспроизведения одной дорожки, поэтому «Аллегро», закончившись, зазвучало опять.
Через некоторое время Лиза велела Инне раздвинуть ноги и продолжила порку, нанося удары наискосок, так что ремень впечатывался в ягодицы, а его кончик попадал прямо по верхне-внутренним частям бёдер.
Теперь Инне стало совсем плохо, но девушка с облегчением поняла, что вполне владеет собой и вытерпеть достойно сможет и это.
Лена наблюдала за наказанием внешне довольно спокойно и не вмешивалась, как и обещала Лизе. Однако она страшно переживала: каждый удар отдавался тупой болью в сердце! Девушка побледнела, ей казалось, что дотерпеть до конца она вряд ли сможет.
Когда стало ясно, что Инна отлично держится, Лене стало немного полегче.
"Ладно, пусть терпит, - думала она. – Это пойдёт ей на пользу. Но как всё ужасно! Не дай Бог ещё раз такое пережить!"
По комнате разливались звуки великолепной по своей красоте мелодии. Лена ощущала, что смычки скрипок играют как будто на струнах её души! «Под музыку Вивальди...», – невольно вспомнила Лена слова известной песни и вздохнула. Она, как и Лиза, считала, что хорошая музыка и ужасный звук, с которым ремень врезается в тело, совершенно несовместимы!
Елизавета остановила порку только тогда, когда лицо Инны сильно покраснело, на лбу выступили крупные капли пота, а в углах глаз появились непроизвольные слёзы.
- Думаю, достаточно! – она опустила ремень.
- Вполне, - согласилась Лена.
У неё не оставалось никаких сомнений в том, что Инна получила суровое наказание.
- Ты будешь спрашивать её о выводах? – усмехнулась Лиза.
Она знала о манере Лены так заканчивать наказания.
- Обязательно! Но позже.
- А обезболивание применять? – Елизавета уже достала баллончик с «Классик-А» и вопросительно смотрела на Лену.
- Давай применим. За хорошее поведение, - улыбнулась та.
Всё-таки она была очень рада, что наказание закончилось.
Инне пока ещё было не до смеха, но она тоже сделала попытку улыбнуться.
Лиза кивнула и от души, не жалея, обработала Инне раны, которые оказались довольно впечатляющими.
- Да уж! – протянула она. – Лена, если «третью-бис» не разрешишь – не скоро она сядет!
- А я разрешу! – пообещала Лена. – Завтра и наложим.
Мазь «третья-бис» помогала замечательно, но существовала одна особенность: накладывать на свежие раны её было нельзя. С момента наказания требовалось выдержать не менее двенадцати часов.
Елизавета закончила обрабатывать ремень, убрала его, затем достала платок и вытерла пот со лба.
- Нелёгкая всё-таки у нас работа, - устало произнесла она. – Вот теперь бы я не отказалась от кофе! Лена, будешь?
- Можно, - согласилась девушка.
- Инна, а тебя я даже не спрашиваю, тебе просто необходимо! Ты не против, если я на твоей кухне похозяйничаю?
- Пожалуйста, - пробормотала Инна ещё нетвёрдым голосом.
- Мой фирменный с гвоздикой тебя устроит? – поинтересовалась Лиза.
- Да.
- Тогда ждём тебя на кухне.


Минут через десять Инна вошла на кухню в бело-розовом длинном махровом халате. Она уже умылась и тщательно расчесала волосы, которые были сейчас свободно распущены по плечам.
Девушка была бледновата, передвигалась явно с трудом, но глаза блестели.
Елизавета, быстро взглянув на неё, тут же разлила по чашкам мастерски приготовленный кофе. Инна подошла к столу, взяла свою чашку и с наслаждением сделала первый глоток.
- Девочки, – серьёзно сказала она. – Спасибо вам! Я понимаю, как вам было трудно, но вы меня опять выручили. Второй раз.
- Третьего не будет! – сердито ответила Лена. – Не надейся, что я ещё когда-нибудь на такое пойду. Мне хватило!
- Я знаю, – кивнула Инна.
И твёрдо добавила:
- Я обещаю, что ничего подобного не повторится никогда! Вам не придётся из-за меня больше переживать. Простите меня!
Она поставила чашку и взволнованно продолжала:
- Вы ведь меня теперь простите, правда? У нас может быть всё по-прежнему? Так, как раньше? Девочки, пожалуйста, не сердитесь!
Инна очень разволновалась, в глазах заблестели слёзы.
- Инна, успокойся, – в своей обычной манере, немного ворчливо, сказала Лиза. – Стали бы мы это делать, если бы намеревались вычеркнуть тебя из своей жизни, как ты думаешь? Конечно, всё останется по-прежнему!
Ты своё получила и выводы, я надеюсь, сделала. Ведь так?
- Конечно! – воскликнула Инна.
- Лена, а ты что скажешь? Ты меня простила? – с тревогой продолжала она.
Лена оставалась серьёзной и молчала, говорить ей было трудно.
- Лена, может быть, ты считаешь, что одного наказания недостаточно? – порывисто проговорила Инна. – Если так, я упрошу Лизу! Пусть она ещё это сделает! Один раз, два, три, пять – сколько скажешь! Лиза, ведь сделаешь, правда?
Она умоляюще посмотрела на Елизавету.
- Да успокойся ты, наконец! – с досадой произнесла Лиза. – С какой стати Лене менять своё решение? Если она сразу назначила тебе одну порку, значит, так и будет!
Инна, Лена хочет, чтобы ты объяснилась. Почему ты так поступила? Ты же сама понимаешь, просто так ничего не бывает! На нервы списывать нечего.
Ты не просто инструкцию нарушила, ты Лену обидела недоверием! Ты не понимаешь?
- Недоверием? – удивилась Инна. – Почему?
Она растерянно смотрела на подруг.
- Девочки, объясните, я не понимаю! – в отчаянии воскликнула она.
- Лена, я права? – обернулась к подруге Лиза.
Девушка кивнула и собралась, наконец, с силами.
- Инна, прости, что Лиза за меня объясняется. У меня внезапно какие-то спазмы возникли, говорить не могла!
Она улыбнулась и покачала головой:
- Теперь я Соньку понимаю. Ощущение ужасное! Хочешь сказать, и не можешь, воздух и то глотнуть трудно.
Инна, подумай!
Как только мы начали вместе работать с тобой и Машей, я вас сразу просила:
"Девочки, ничего не держите в себе! Если вы не согласны с моими решениями или каких-то моих поступков не понимаете – давайте сразу это обсуждать. Такие ситуации опасны. Раздражение и непонимание накапливаются – и вот результат!"
Инна, ведь мы же так и работали всё это время, правда? А сейчас что ты мне выдала? Почему вдруг такие претензии? Да я и понятия не имела, что тебя задевает то, что я Соню сама наказываю!
Почему ты об этом молчала? Получается, ты мне не доверяла? Не хотела или боялась со мной поделиться?
Инна изумлённо смотрела на Лену.
- Лена, ничего такого не было, никакого недоверия! Я просто очень удивилась, когда ты пришла сегодня в шесть утра. Лена, ты же так никогда раньше не поступала, вспомни! Все утренние ранние наказания всегда мы с Машей проводили. Я и подумала:
«Всё, теперь она мне не доверяет! После вчерашнего!»
И сорвалась! Ну, а ещё вспомнила, что ты всю неделю с Соней сама работала, как будто считала, что я не смогу полноценные наказания ей проводить. Я думала, что это ты мне не доверяешь!
Лена вздохнула.
- Инна. Ты меня всегда понимала с полувзгляда! Я была уверена, что и сейчас всё так же. Да, у меня есть две причины самой разбираться с Левченко, но к тебе они никакого отношения не имеют.
- А какие? – с интересом спросила Елизавета.
- Во-первых, Соня меня боится. Я всё ещё внушаю ей ужас, это заметно. Она старается держаться, и отлично у неё это получается, но от меня терпеть наказание ей не только больно, но и страшно, и стыдно, и очень унизительно! И самолюбие её страдает. Мы с Соней работали, учились вместе, за одним столом на «Совете лидеров» сидели, были равны во всём, а теперь она вынуждена лежать передо мной голая и терпеть от меня порку! И осознавать, что она полностью в моей власти.
Да я, как только беру ремень, у неё всё внутри переворачивается, и не просто от страха, а от комплекса всех этих чувств!
Лена перевела дух.
- А к вам с Машей у Сони другое отношение. Она от вас вытерпит эту порку, даже по «восьмому», и глазом не моргнёт! Уж только с одной болью она прекрасно справится.
А я не хочу ей жизнь облегчать, понимаете? – взволнованно и горячо продолжала Лена. – Пусть расплачивается по «полной»! Пусть и физически, и морально страдает!
Инна отвела глаза и вздохнула. Лиза тоже выглядела озадаченной.
- Что-то не так? – удивилась Лена.
- Лен, ты так всё это описала, что у меня мурашки побежали, - призналась Елизавета. – Честно говоря, жалко мне твою Соню. Но, так всё и есть, ты права. А вторая причина?
- Вторая – самая банальная. Вот ты только что «безлимитку шесть-два» провела, и как ты себя чувствуешь?
- Ну, если честно, как выжатый лимон.
- Правильно! Сейчас дома – сразу под душ, а форму – в стирку, верно?
- Конечно, - кивнула Лиза.
- А Софья от меня сейчас 2-3 раза в день такое получает. А в последние два дня – не «шесть-два», а «восемь-четыре»! Да я за неделю на три килограмма похудела, и у завхоза ещё четыре комплекта формы взяла! Так я, чаще всего, могу после наказания сразу душ принять и переодеться. А Инна с Машей? Когда им? Они же «дежурные», от воспитанниц отойти не могут. Вот я сама всё и делаю!
У меня с Сонькой счёты, мне и работу тяжёлую выполнять. Зачем я буду на девчонок всё это перекладывать?
- Ну, я и дура! – воскликнула Инна. – Лена, ещё раз прости! Но я же этого не знала...
- Инна, - вздохнула Лена. – Я тоже неправа. Просто не привыкла тебе объяснять ход своих мыслей: ты обычно и так всё чувствуешь. А тут – осечка вышла!
Ведь я Маше вчера сказала, что все «напоминания» Соне буду сама проводить, а тебе – нет! Могла бы и тебя предупредить. Но, Инна! Мы же с Машей друг у друга мысли не читаем! А с тобой всегда было именно так!
- Короче, девчонки, всё с вами ясно, – улыбнулась Лиза. – Миритесь! Быстро! Вопрос решён. Не поняли друг друга, бывает! А за свою несдержанность Инна достаточно получила.
Инна к этому времени уже стояла, прислонившись спиной к стене. Девушка, кроме довольно ощутимой ноющей боли, ощущала ещё слабость и головокружение. Строгое наказание и последующее эмоциональное обсуждение не прошли для неё даром.
Лена вскочила с места, подбежала к Инне и крепко её обняла.
- Пережили – и забыли! – горячо проговорила она.
Инна в волнении кивнула. Когда Лена её отпустила, девушка, стараясь скрыть своё смущение, оторвалась от стенки и начала активно доставать из холодильника и навесного шкафчика различную еду и напитки. Через минуту на столе уже не оставалось места, на нём появились зерновой хлеб, печенье, конфеты, вишневый джем, различные мясные нарезки, сыр, фрукты, листовой салат, несколько пачек с соками.
- Аппетит что-то прорезался, - оправдывалась Инна, уже сооружая себе бутерброд сразу с «Преображенской» колбасой, сыром и зелёным салатом. – Я же весь день от волнения почти ничего не ела! Девчонки, налетайте!
Аппетит, как выяснилось, прорезался у всех. Запасы Инны быстро подходили к концу.
Некоторое время ели молча. Затем Лена сказала:
- На самом деле, теперь я рада, что не сдала Инну «властям». Лиза, спасибо тебе, что ты меня уговорила и поддержала. Ну, и провела всё это, конечно!
- Да на здоровье, - усмехнулась Лиза. – Инна, ты уж не обессудь. Пришлось поступить с тобой «по всей строгости закона»!
- Садистка! Я тебе ещё припомню, – улыбнулась Инна.
- Как бы не так! Руки коротки! – возмутилась Елизавета.
- Не завидую я, Лиза, твоим воспитанницам, – продолжала Инна. – Техника у тебя что надо!
- Ещё бы! С моим-то опытом, – рассмеялась Лиза. – А ты тоже молодец! Держалась стойко!
- Не просто стойко, а потрясающе! – воскликнула Лена. – Я, если бы не стояла совсем рядом, подумала бы, что Лиза «халтурит»! У тебя, Инна, такое лицо было, как будто ты просто музыку слушаешь.
- Девчонки, на самом деле я еле терпела, – смутилась Инна. – Но ведь не хотелось перед вами опозориться! А вот у Галины Алексеевны я бы точно орала и умоляла о пощаде.
- Ладно, не выдумывай! У неё ты тем более рта бы не раскрыла, – заметила Лиза. - Инна, а ты, вообще-то, откуда узнала про такую возможность? Ну, что ответственные воспитатели могут сами назначить и провести наказание. Об этом и сами "ответственные" узнают обычно только тогда, когда уже сертификат получен. Даже Лена ещё не знала! А ты же Лену сама попросила!
- А я и не знала, – удивилась Инна. – Я лихорадочно искала выход и методом «тыка» решила попробовать этот вариант.
- То есть, ты просто случайно догадалась? Интересно! – протянула Лиза.
Инна опять стояла у стены, за спиной у Лены, напротив Елизаветы. В ответ она возмущённо махнула рукой, в которой держала грушу.
- А что тут такого сложного?
Лиза пожала плечами.
- Если об этом знать, то не сложно. А, если не знать, то идейка получается нестандартная...
Лена, раскрывая упаковку нарезки с карбонатом, серьёзно произнесла:
- А она и не сама это придумала. Ей наша Левченко подсказала. Инна у неё слова утром проверяла, а потом они и пообщались. А Соня у нас мастер на такие идеи. Вовсе неудивительно!
Лена спокойно завернула кусок карбоната в лист салата и откусила.
Лиза недоверчиво посмотрела на неё. Лена, зная, что Инна этого не видит, улыбнулась Елизавете, подмигнула ей и приложила палец к губам.
"Тьфу-ты! Приколистка! – возмущённо подумала Лиза. – Ну, у неё и шуточки!"
Она глянула на Инну и недоумённо нахмурилась. На подруге не было лица! Она стояла у стены совершенно бледная, с испуганными глазами, и хватала ртом воздух.
- Инна! Это, что – правда? – ошарашено спросила Елизавета.
Инна кивнула и слабым голосом подтвердила:
- Да. Так всё и было. Лена, а ты откуда знаешь? Ты уже успела с Соней поговорить?
Не поворачиваясь к Инне и не отрываясь от своего бутерброда, Лена невозмутимо кивнула:
- Ага! Я после индивидуального урока устроила ей допрос с пристрастием. Она мне всё и выложила. Так что, теперь вы обе у меня «на крючке»!
Лиза видела, что Инна близка к обмороку: она пошатнулась и с трудом удержалась на ногах.
Внезапно в наступившей тишине приятный мужской голос запел:
- Возьми трубку, дорогая, я хочу тебе сказать...
Лена, покраснев, хлопнула себя по лбу.
- Балда! Уже ночь! Я же забыла позвонить вовремя! Ну, сейчас мне достанется...Девчонки, я на минуточку!
Она, на ходу раскрывая телефон, выскочила из кухни.
Лена ежедневно после педсовета обязательно звонила маме и Кириллу. Конечно, обычно она звонила им и днём, если могла, особенно Кириллу. Но вечерний звонок был обязательным, и этот ритуал соблюдался неукоснительно! Только после педсовета Лена обычно оказывалась полностью свободна, и поговорить можно было спокойно, не торопясь, обо всём.
С мамой девушка сегодня уже успела поговорить, ещё когда ждала Елизавету. А Кириллу намеревалась позвонить позже, сразу после наказания, но, в смятении чувств, забыла. И вот теперь он, конечно, не выдержал и позвонил сам. Беспокоится.

Когда Лена вышла, Инна опустилась на пол, на корточки, и простонала:
- Но, если она знает, то почему ещё меня не убила?
Лиза была потрясена. Она не могла в такое поверить!
- Инна! Ты действительно советовалась с Левченко? Это не шутка? – всё же переспросила она.
Инна отчаянно замотала головой.
- Ну, вы, блин, даёте! – ошеломлённо высказалась Елизавета.
Затем решительно подошла к девушке и помогла ей встать.
- Ты совсем рехнулась! – сердито выговаривала она подруге. – Ты не должна была этого делать, даже пытаясь спасти свою шкуру! Это же надо – просить совета у воспитанницы, да ещё у Сони! Зная о её отношениях с Леной! Мне не могла позвонить? Будить постеснялась?
- Лиза, я была в таком отчаянии! Расплакалась у неё на глазах, представляешь? А тут оказалось, что Соня знает про комиссию вчерашнюю. Сказала, что очень мне сочувствует, и спросила, чем может помочь. Лиза, времени же было очень мало! Вы со Светой с самого утра тоже заняты! А мне казалось, что немедленно надо найти выход, прямо сейчас! А у Сони мозги – ну, сама знаешь! Я ей всё и рассказала! Лиза, она же не простая воспитанница, она почти сотрудник, ты сама говорила! И ведь в итоге всё получилось...
- Получилось, - проворчала Елизавета. – Но Лена… Я даже не знаю, что она с вами сделает! Но, к счастью для тебя, сейчас она шутила! Ты разве не поняла? А, впрочем, она же спиной к тебе сидела. Конечно, ты не видела, как она мне подмигнула и улыбнулась. И говорила она вроде бы вполне серьёзно...
Инна, Лена ничего не знает. Она решила тебя подколоть и случайно попала в точку! Тебе повезло, что ты за спиной у неё стояла, и телефон у неё вовремя зазвонил! Лена подумала, что, и ты ей подыгрываешь, она ведь твою физиономию не видела!
- Правда? – с надеждой спросила Инна. – Но, Лиза, она так всё расписала…
«Слова проверила, а потом они пообщались…» - вспомнила девушка.
- Инна, Лена же знала, когда ты с Соней в кабинете наедине оставалась.
- Кстати! – испугалась Елизавета. – Вы говорили перед камерами?
- Нет, за перегородкой.
- Хоть на это у тебя ума хватило, - облегчённо вздохнула Лиза.
- Лиза, я всё равно не смогу теперь это от Лены скрыть! Она сейчас придёт и по моему лицу догадается! – Инна чуть не плакала.
- Надо скрыть! – Елизавета возбуждённо заходила по кухне. – Пусть всё остаётся шуткой. Если ей суждено узнать, то пусть хотя бы не сейчас, а то вам обеим не поздоровится. И я тебя уже не спасу. И никто не спасёт!
Лена может с тобой вообще разговаривать перестать! А Соньку просто запорет!
Инна опять побледнела.
- Я тоже так думаю, – прошептала она. – Соне и так плохо! А будет ещё хуже! Лиза, что же делать?
- Сделаем так! – решилась Елизавета. – Сейчас иди в душ. А Лену я уведу. Скажу, что тебе нехорошо, и покой уже нужен. И, что её шутку мы оценили. Поняла?
Инна испуганно кивнула.
- Иди! А завтра с утра отлёживайся и готовься к зачёту по истории. А перед обедом я к тебе приду с «третьей-бис».
Инна опять кивнула и вышла из кухни.

С каждым фрагментом все лучше и лучше...

Образ ЕС всё дальше прорисовывается. И мне вспомнилась парочка подобных ЕС из личного опыта. Их них получились великолепные старые девы. И как только ЕС удалось захомутать Кирилла? Или всё ещё впереди?

А Соню-то за что запарывать? Воспитатель попросил у неё совета, что она должна была делать - отказывать? Понятно, что отказать воспитателю для воспитанницы - непозволительная роскошь.

Соня виновата тем, что хочется ЕС кушать...

У ЕС возбуждаемость и достижимость оргазма напрямую связаны с телесным и духовным состоянием Сони. В субботу ЕС, как предполагается, не будет донимать Соню, проведёт время в "семье", и ей явно будет "весело" с Кириллом. Тем более, что он собирается ее огорошить командировкой на два года...
(предлагаю сократить командировку на год, как в современной РККА, а то мы не доживем до развязки)

Да ЕС в любом случае вернется в воскресение на работу и отделает Соню по факту наличия: раз уж Соня есть, почему бы ей не всыпать? Тем более, после таких новостей от любовника...

Интересно, как ЕС будет разруливать ситуацию "Инна+Соня". По идее, Соне надо вломить по 12-му разряду, но тогда Инна тоже пострадает. Не станет же ЕС уговаривать Соню добровольно подвергнуться паре-тройке лишних 8\5 и при этом молчать об участии Инны? Если дело выйдет наружу, Инну выкинут с треском.
Минус еще одна подруга. Мне даже стало немного жаль ЕС, надо же так попасть...

Наконец-то хотя бы Инне досталось!
Может, и до Ленки дойдет очередь?

_________________
С наилучшими пожеланиями

Думаю, методически неверно что Инну пороли тем же ремнем, что и воспитанниц. Следовало бы установить специальный ритуал: провинившаяся отправляется на заготовку розг для собственного наказания а затем ее ими и секут. В стрингах - это хорошо, а вот маечку я бы рекомендовала снять. Вообще думаю в последующих главах этого замечательного романа следовало бы уделить больше внимания наказанию розгами. Например, руководство заведения решило отказаться от применения резиновых ремней (очень нехорошая вещь), а перейти исключительно на березовые розги, кои сами воспитанницы должны заготавливать. А отработать методику сечения можно на воспитательницах, начав с той же Инны. Да и Елене бы 30-40 хороших розог не помешали бы.
Но это так, пожелания, а вообще - большое спасибо за доставленное удовольствие.

Да хрен с ней, с Инной. Дура-дурой, но это лечится поркой и эвтаназией.

ЕС жалко, будет ходить как привидение по Центру. Все воспитательницы на нее забьют за сдачу Инны...

2schoolgirl

ЕС не помешало бы 30-40 розог в час. Кроме субботы и воскресения, по выходным - двойной тариф.

В плане развития сюжетной линии я бы предложила следующее:
1. Школа борется за звание образцово-показательной. Воспитанницы одевают новаую форму: шотландская мини-юбка, белая блузочка с галстуком и гольфики. Особое внимание трусикам. Теперь пороть воспитанниц будут в специальных трусиках для наказания - красных стрингах. В качестве дополнительной меры наказания - провинившаяся ученица целый день на занятия (в день порки) ходит без юбки, в одних трусиках и блузочке. Вечером ее секут розгами, а на следующий день она тоже должна быть на занятиях в трусиках, чтобы все видели следы от порки. Очень важный воспитательный момент.
2. Розги, добрые, традиционные для гимназий розги. Пора вводить их в оборот. Можно предложить несколько способов сечения. За самые грубые нарушения - "порка на весу" ( я о таком читала у Помяловского в "Очерках бурсы"). Провинившуюся поднимают и держат на весу за руки-ноги, а две воспитательницы секут ее розгами по голому телу с двух сторон.
Элен, может в моих идеях Вы найдете здравое зерно. С нетерпением жду продолжения.