Клуб "Преступление и наказание"

Прислано на





Ты всегда необычайно прекрасна. А сейчас особенно. Ранним утром. Неторопливо одеваясь, машинально укладывая волосы.
У тебя смущенный взгляд и немного хриплый со сна голос:
— Отвернись, пожалуйста, я стесняюсь.
Отвожу глаза, довольствуясь твоей тенью — грациозным силуэтом на стене.
Моих ноздрей касается нежный аромат любимого тела и я поднимаю голову, чтобы встретить твой прощальный «до вечера» поцелуй. Яркий, оранжевый, затяжной.


Наш первый ужин в ресторане был решающим.
Катя с любопытством наблюдала за тем, как я активно работаю вилкой. Улыбалась краешком губ:
— Пусть к сердцу мужчины лежит через желудок?
— К моему — да. А ты хорошо готовишь?
Смешок её был коротким, едва уловимым:
— Только салат.
Прежде чем ответил — добавила:
— И я никогда не завтракаю.
Медленно кивнул. Ещё не веря в то, что это «да». Надо же! Так легко и просто?
В моих глазах — искреннее восхищение. Одобрение. И совсем немного тщательно замаскированного самоупоения.
Я потянулся за бумажником:
— Нам пора ехать.
— Раздельный счет, пожалуйста! — в её будничном тоне ни намека на волнение или сомнение.
Черт!


В моей спальне приглушен свет.
— Расстегнешь?
Она грациозно повернулась ко мне спиной. Низко наклонила голову. Жемчужное платье застегнуто на десятки маленьких круглых крючков. Каждого приходилось касаться отдельно, аккуратно. Сдержанно. Нельзя дернуть. Нельзя порвать платье. От шеи до талии — только крючки! И ничего под платьем.
Хотя нет. Под платьем — тонкие, едва заметные полоски от давнишних розог. На приятной, персиковой коже. Чужие. Розги. До желваков. Но ничего. Теперь-то она только моя. И я сотру эти следы!
Гибкое тело упруго вынырнуло из платья. Ничком вытянулось на кровати. Пальцы с шорохом, с хрустом сжали простыню. Ягодицы чуть подрагивая сжались. С тихим шелестом ремень вытягивался из петель.
Удар за ударом впечатывались в нежную, бархатную кожу. Ровные полосы алели, багровели, темнели. Я порол неторопливо. Размеренно. Давая прочувствовать каждое хлесткое прикосновение. Иссеченный зад вскидывался кверху, словно сам искал встречи с ремнем. Когда удары стали сильнее, тяжелее, она уже только елозила — вперед-назад. Крепко сжатые пальцы не отпускали простыню. Резкие, короткие вздохи перемежались со сдержанными, сквозь закушенные губы, стонами. Пот, золотым блеском заискрился на пояснице. Отражал мягкий свет ламп.


Ты покидаешь мою квартиру, каждое утро оставляя на мятой подушке цитрусовый аромат духов. Я сам готовлю себе завтрак и думаю о вечере…

... Пока режешь салат — обнимаю сзади за талию. Животом прижимаю к столу. Уткнувшись носом в шею молча замираю.
— Кинзу любишь? — заботливо спрашиваешь ты.
— Люблю! — не о том, задирая на тебе мою рубашку.
Под ней — на дорогом, желанном теле — все мои чувства. Страсть и пылкость, выраженные жесткой поркой.
— Конечно люблю! — шепчу я.
Нежно провожу пальцем по темным, посиневшим полосам.

Ты всегда необычайно прекрасна. Всегда особенно.

Некоторых фраз не понимаю. Как это: "— Люблю! — не о том, задирая на тебе мою рубашку"? Тут что-то пропущено? Читается как "люблю", сказанное вслух, "не о том" - рефлексирующий комментарий, произнесенный про себя, "задирая на тебе мою рубашку" - описание действий. И все это втиснуто в одно предложение, что очень сомнительно.

Или вот: "Под платьем — тонкие, едва заметные полоски от давнишних розог. На приятной, персиковой коже. Чужие. Розги. До желваков". Очень сложное сравнение - с желваками. В моем представлении желваки - это про естественную рельефность мускулатуры, когда мышцы видно под кожей, где они начинаются, где заканчиваются. Это не про какие-нибудь "едва заметные полоски", скорее про холмы и впадины, про очертания объемов. Пришлось заглянуть в словари - то же самое, разве что где-то про сравнения с корой. Но если на уж на древесную кору похоже - то вряд ли "едва заметные", больше на свежайшие следы от тяжелых девайсов, не розог...

В целом у меня катастрофическое непонимание относительно мелодики данного текста и такого вот экспериментального использования знаков препинания: "Пот золотым блеском заискрился на пояснице. Отражал мягкий свет ламп". Запятая после слова "пот" в авторском варианте - не в счет, вряд ли автор будет на ней настаивать, она осталась по недосмотру. Но что такое с точками? Зачем это надо? В самом деле это так красивее? Насколько это оправдано - такие странноватые интонации в языке героя, то как он это произносит - с паузами в самых неожиданных местах? Точка - это пауза. И "Отражал мягкий свет ламп" после нее - это как "Немного помолчал, подумал. И добавил еще пять копеек". От щедрот. Ну или я никогда такой странно интонированной речи не слышала, не могу себе этого представить и почувствовать, уловить некую смысловую нагрузку, некое отображение характера, от нее мне никак не удается. Воспринимается поэтому как эксперимент ради эксперимента...

Рассказ как будто написан от лица мужчины. И образ этого мужчины, его вИденьем, точнее, его языком, в первую очередь языком - эксцентричным, а зачем?... Такое впечатление, что автору зачем-то очень надо сказать, что мужчина - необычайно красив, необычайно изящен. Очевидно, ради того, чтобы подчеркнуть таким косвенным образом, насколько красива героиня (раз уж ее избрал столь изысканно выражающийся мужчина).

Короче, красота - страшная сила. Это, насколько я понимаю, главная мысль - о красоте. Жаль только, что идея существенно мельчает, когда понимание красоты сокращается до понимания привлекательной внешности сугубо. Нет, это все замечательно, когда люди внешне красивы, прекрасны. Но если это так важно, хотелось бы увидеть как это внешнее отражается, воздействует, ну, хотя бы на то, что происходит в душе героя. Без прямолинейных констатаций в духе: "Ты всегда необычайно прекрасна" и "Ты всегда необычайно прекрасна. Всегда особенно". Читатель не тупой. Не надо ему элементарно зарубать на носу некое "дважды два четыре". Ему нужна пища, не переваренная предварительно. Даже если и заклинания - то какие-нибудь образные.

Но в целом попытка зачетная. Да, почему бы про все про это, про следы и нежность, не написать по-особенному красиво? Можно и с завитками, и с вензелями, в разных стилях, если точно в какую-нибудь стилистику и образность попасть. Но попасть надо точно, узнаваемо, в том числе для того, чтобы это было оригинально. Можно и новый язык изобретать, как это делал Хлебников, например. Но любое изобретение такого рода, как правило, имеет очень четкие отсылки к чему-то известному, жизненному, не полностью искусственны. Боюсь, что иначе они не работают. Во всяком случае, автор честно, и очень добросовестно старался - это чувствуется.

«До желваков» герой разозлился, увидев следы. Ведь совсем недавно она была с другим. Он уже мысленно завладел ее телом.

Ах, вон оно что. Он не только видит Ее, но и одновременно видит себя как бы со стороны, ощущает собственные желваки... Теперь мысль понятна. Но уж больно как-то не по-русски это написано. Все равно как перечисление однородных вещей через запятую (или точку, используемую почему-то как запятую). Нежелательный второй смысл - от перечисления. Стилистика такая работает против желательного смысла.

Здесь я не понял идею .

Главная проблема этого рассказа – не в наличии парцелляции, а в отсутствии конфликта как внутреннего двигателя сюжета. Но за героя можно порадоваться: он обретает красавицу жену, на которой теперь не будет полосок от чужих розог, а будут полоски только от ЕГО ремня. И готовить салаты она будет теперь только ЕМУ. Такое вот тематическое отражение мужского желания собственничества.

Да, со второго раза мне больше понравилось.

Да, герой тут собой любуется совершенно беззастенчиво, но разве это плохо для литературы? Не скажу, что сильно проникся, но какие-то искорки экстаза любовно-тематического до меня долетели, да.

конечно, автор. причем тут лирический герой?