Клуб "Преступление и наказание"

№15. Рецензия на рассказ "Храбрец"

Дорогие мои мальчишки!
Отзыв неправильного читателя на рассказ «Храбрец»

Я неправильный читатель. Как взрослая женщина, имеющая детей, я должна увидеть в этом рассказе странное поведение взрослых, необоснованную жестокость испытаний, некоторое несоответствие упоминаемых в рассказе деталей с общим звучанием произведения. Например, когда в рассказе о мальчишках звучит фраза про плетки из секс-шопа.

Я должна все это видеть, но не вижу. А вижу одиннадцатилетних мальчишек, участвующих в конкурсе на звание самого крутого парня. Одиннадцать-двенадцать лет – это возраст, когда лицом к лицу встречаются детская наивность и взрослая мудрость. Они только встретились, еще приглядываются друг к другу. Позже они начнут вступать в противоречие, воевать, и настанет переходный возраст, в течение которого они приноровятся друг к другу в этом, конкретном мальчишке, и мальчик станет взрослым. Окажется ли этот взрослый человек расчетливым прагматиком или сохранит в душе частички детской искренности и отваги, зависит от многих обстоятельств.

А сегодня мальчишки – герои рассказа – прекрасны в своей прямоте и бесхитростности. По-детски простодушно они признаются, что могут струсить, и не стараются прикрыть это благовидным предлогом, который так часто находят взрослые, оправдывая свои не очень красивые поступки. Ребята искренне переживают за своего товарища: дают советы, помогают выработать стратегию. Детская непосредственность еще главенствует в их душах, но уже появляется взрослая рассудительность: «...страдать зазря дураков нет».
Читатель встречается с героями, когда соревнование вышло на финишную прямую. Претендентов на победу двое: Витя Поршнев и Семка Руднев.

Финалисты выбирают одно и то же испытание – полноценную порку розгами. Витя Поршнев выбирает это испытание первым, как оказывается, не только в конкретный момент соревнования, но вообще на этих испытаниях.
«Ого! - восхитился старший экзекутор, которого здесь почтительно называли Ильей Борисычем. - Первый претендент на настоящую порку за весь сезон!»
Витя первым выбирает это трудное испытание и с честью проходит его.
«Кстати, на прощание Илья Борисыч его (Витю) еще и похвалил, мол, настоящий мужик растет!»
Семка Руднев тоже выбирает полноценную порку розгами. Но его выбор сделан под напором обстоятельств. К тому же Семка знает, что Витя уже прошел это испытание.
«Во всяком случае, он (Семка Руднев) заказал себе полноценную порку розгами, ту самую, стоимостью в пятьсот очков. Мол, соперник ее перенес, значит, и я выдержу, терять больше нечего!»

Автор напоминает нам: «…какое же это испытание, если ты заранее знаешь, что оно тебе под силу?»

Поэтому, для меня мальчишки не равны в своей смелости. Один – храбрец, а у другого просто не было выбора.

Выбор. Вот еще один важный момент, о котором говорит с нами автор в этом рассказе. Этот вопрос часто поднимается в литературе. Тематическая литература не является исключением.

В рассказе Инки «Право выбирать» тренер по плаванию говорит одиннадцатилетней девочке, с трудом решившейся на прыжок с вышки: «Теперь у тебя есть право выбирать: прыгнуть или нет».
У Вити Поршнева тоже появится право выбирать:«Ну, если я эту порку снесу, то мне будут уже доступны испытания высшего уровня».

Цель состязаний обозначена автором, но мне все-таки кажется, что есть прекрасная дама, которой посвящен подвиг храбреца.

«Храбрец» - очень удачное название. Героизм - это осознанная необходимость, смелость - это обдуманный поступок, а храбрость – решение, которое принимается на уровне чувств. Храбрец - это про него, про Витьку. На таких мальчишках держится мир. Именно они первыми бросаются на защиту девочки, девушки, Родины. Но и храбрецам бывает страшно, и тогда нужно сделать только один шаг. «…Один шаг через порог…»

ДАЛЕЕ - НОМИНИРУЮЩИЕ ОТЗЫВЫ

№1. Номинирующий отзыв на рассказ «Выкуп»

Номинация – самый тематический рассказ-конструктор

Прикладные значение и прелесть литературы вообще, а тематической особенно – это возможность ненадолго, иногда уйти от реальности, нырнуть в придуманную кем-то игру и прожить кусочек этой чужой жизни без ограничений и моральных стеснений.
Казалось бы, можно и самостоятельно придумать сюжет «под себя», но ведь виртуальность тем и привлекательна, что в ней есть то, что невозможно или недопустимо в жизни, а собственноручно придуманный мир, который можно изменять и переделывать, мало чем тогда будет отличаться от обычной реальной игры. Поэтому нет, контур и условия обязательно должны быть извне, экзогенными, навязанными, жесткими и четкими, чтобы фантазии читателя «распускались» бы только до определенных пределов, не уходя в аморфность и расфокусировку.
Если рассматривать тексты «на тему …..» с подобной позиции, то очевидно, что достоверность, понятийно-логическая «правильность» не всегда уместны, они могут быть избыточными и тяжеловесными настолько, что сломают художественную условность, легкость, интуитивность и недосказанность, необходимые такому жанру.
В «Выкупе» все сбалансировано, ничего лишнего, всего достаточно. Язык повествования, стилистические особенности и приемы, напряженная динамичность сюжета, его насыщенность событиями делают текст прекрасным «проводником» читателя в тематический мир, увлекая его, сегодняшнего, современного в иные декорации и обстоятельства.
Выбранная автором локация рассказа универсальна по всем реперным тематическим точкам. Историческое время, место действия, социальные страты условны ровно в той мере, чтобы волшебным фонарем реминисценций подсветить, обозначить, что это «не сейчас и не здесь», а когда-то, давно, и это тоже важно, потому что даже в фантазиях, если они на «местном» материале, контроль сознания и запретов все равно действует и мешает.

Рассказ, конечно, прежде всего «для девочек», но для очень разных девочек. Он, в плане персонажей, пластичен и функционален как конструктор-трансформер, такой Барби-трансформер.
В «Выкупе» нити судьбы, жизни его действующих лиц стянуты в один узел центрального действия – сверхчувственно и экспрессивно написанной порки – и наполняют его необыкновенной смысловой и событийной емкостью. Потому что в нем есть «модули» для обыгрывания всех женских тематических статусов, позиционирований и ролей, со всех сторон, и верхних, и нижних, для всех есть «конфетка».
«Лила» - это такой базовый стандарт для начинающих пользователей. Абсолютный, самодостаточный, исчерпывающий. В него можно начинать погружаться без остатка с первого же упоминания имени Лилы.
Интересный и для данного случая очень удачный прием: автор наделил героиню не только идеальной для этой роли нежной, трогательной и беззащитной красотой, но и соответствующими неотделимыми «племенными» чертами характера, закрепив единство формы и содержания.
Вот как только дочитали до «….покрасневшую от смущения белокурую девушку» так все, отключаем реальность и просто следуем за автором, за его каждым-каждым словом, там ничего лишнего и случайного, словно собираем перевернутую пирамидку, нанизывая на стержень сюжета колечки эмоций и переживаний, так, чтобы ни одной детали не пропустить. Потому что это - классика, чистая, беспримесная классика жанра. Абсолютное подчинение и невозможность влиять на ситуацию.
«Латона» - это уровень для продвинутых, тех, кто и сам может генерировать сюжеты и ситуации. Этот блок опционален и вариативен. Потому что и персонаж сложнее, и его прорисовке и детализации уделено больше внимания, и он не так, как Лила, однозначен в тематических вариациях. Персонаж - царевна, находится на вершине социальной пирамиды, то есть властность, доминантность прилагаются автоматически, по статусу.
На шкале тематических фантазий-погружений прямо противоположный, полярный вариант Лилы, и, наверное, своей «крайностью» привлекателен и популярен не меньше.
Интересен не явно выраженный, но зачем-то же нанесенный автором легкий мазок на портрет Латоны – ее возраст. Автор обозначает героиню девушкой, но, в отличие от Лилы и Эбиты, вернее называть ее молодой женщиной, а если по меркам предложенного времени, так и не очень уже и молодой, на грани, и это, возможно, не совсем случайная деталь в рассказе.
Органично, красиво и в меру слегка, вскользь упомянуты особые отношения с Эбитой, более чем убедительно рассказывающие, что чувственность, эротизм, женственность и сексуальность совершенно не чужды Латоне.
Красота, уверенность, власть …. все доступно, ни в чем нет отказа, все у твоих ног. А мужчина смотрит на тебя, обнаженную, раздраженно-равнодушным взглядом и ничего с этим не поделать. Такой простор для воображения, если представить себя на месте Латоны …
В той точке, в которой оставляет ее автор рассказа, равновозможно развитие сюжета в обе стороны, с разными стратегиями и тактиками.
Возможно царевна, в глубине души, мечтает оказаться на месте Лилы, во власти того, за чьими размеренными движениями она тайком наблюдает.
Или видит себя с хлыстом в занесенной для удара руке, а у ног он, и взгляд у него уже не раздраженный, и не равнодушный. И не потому, что ты дочь владыки этого царства, а просто ты - единственная царевна только для него, и не по долгу, не по службе.
Но в любой из этих ролей хозяйка положения – Латона, и это совсем другая ипостась в игре, чем в роли Лилы.

Но самый интересный, для воображаемого «практического» применения, в этом рассказе образ Бомани, просто уникальный по универсальности. Он находится в точке Лагранжа этого маленького космоса рассказа, в его гармоническом центре. И он разный в разных мирах женских персонажей.
Для мира Лилы он властитель и вершитель, который может стать спасителем, защитником, а может и погубить. Сама порка, как действие, для роли «Лила» со слов « … шагнул внутрь и поманил к себе» самодостаточна, в ней больше никого нет, она только для двоих, это как сюжет в сюжете, словно матрешка. Не случайно с мольбами Лила обращается именно к Бомани.

В системе координат Латоны Бомани представляется уже как кто-то вроде топ-менеджера на фоне дочки главы какой-нибудь роснефти (потому что нарисованные автором реалии в паре Латона-Бомани напоминают скорее корпоративные отношения, нежели жесткую детерминацию рабовладения).
То, что Бомани представлен автором довольно поверхностно-дозированно и скупо, какими штрихами, диалогами, реакциями на происходящее раскрывается персонаж, позволяет без легко, без напряжения и сопротивления героя поместить его мысленно в эти разные миры и уже там «доразвить» до той или иной роли. Его образ отзывчив на вариативное изменение ситуаций, для каждой возможны и предусмотрены трансформации характера.

Ну и уж для совсем искушенных создателей тематических миров есть персонаж Эбита. Возможность посмотреть на эту героиню рассказа именно тематическим взглядом дана всего лишь одной короткой фразой, но она емкая, словно спрессованная, в ней есть скрытая история: «Ее секли всего несколько раз в жизни, один из них короткой плетью, но она отлично помнила, насколько это мучительно больно и ужасающе стыдно — быть обнаженной перед мужчиной…». Один раз что – плетью или один раз мужчиной? А остальные разы - кем? Может, Латоной? По тексту вообще-то достаточно разбросано якоречков, за которые можно зацепиться «фантазией». Вот о каких их отношениях говорит, к примеру, это: «…позвать ее в спальню и услышать, как нежен люэйский стон в экстазе»? Это точно о госпоже и рабыне? В буквальном если смысле, в историческом, логичней было бы «наоборот». И почему рабыня позволяет себе просить прекратить порку, а царевна тут же соглашается? Безграничный же простор для домысливаний и тасования ролей!
Эбита вообще единственный в рассказе персонаж с историей и потенциалом развития этой истории. Интересным в тематически-событийном плане, потому что получение свободы совершенно не исключает прекращение отношений, чувства, они ведь могут быть и сильнее формального рабства.

Рассказ, на самом деле, очень современный, подвижный и живой, потому что он про нас, какими мы бы хотели иногда увидеть себя в зазеркалье. Он как остов, каркас, базовый комплект тематического Лего, который можно достраивать и дополнять новыми детальками бесконечно. А игрушка и должна быть яркой, манящей, броской. Что может быть печальней и бессмысленней Барби на столе патологоанатома в морге?

№2. Номинирующий отзыв на рассказ "Большая разница"

Номинация: "Озорные уши от живого ослика"
Номинатор: общество ЮПКА (юморных произведений курируем авторов)

Спросите, почему такое странное название номинации?
Отвечаем: оно не странное, потому что ассоциируется с широко-известной поговоркой "от мертвого осла уши", но подразумевает в аккурат обратное: очень всем нужный, живой, бодрый, зажигательный юмор! Мы даже "осла" в этой поговорке поменяли на симпатичного ослика.

Сколько произведений рассматривалось нашей комиссией на обозначенную номинацию? Да, в общем-то, поначалу все, потому что поначалу мы увидели в списке одни названия. Но прочитав, к сожалению, оставили только две работы. Мы искренне сожалеем за отсутствие у членов комиссии профессионального чувства юмора - общество-то любительское, у Марка Твена в Гарварде не училось.
Но что есть, то есть. Попробуем логически обосновать своей выбор между двумя рассказами-конкурентами.

Что нам понравилось в Панегирике? Автор увлекается аббревиатурами, причем делает это мастерски! Мы сами очень долго выбирали название нашего общества - знаем, понюхали, так сказать, пороху.
Более того, автор отсылает прозрачными намеками ко временам конца девятнадцатого - начала двадцатого века, которые нам очень нравятся, иронизирует над феминистками. Где-то рядом стоят, подмигивая, А.К. Толстой, братья Жемчужниковы, ранний Маяковский и сочинители "Золотого Теленка". Их присутствие наполняет воздух юморным озоном.
Но подойдя к концу рассказа наша комиссия поняла, что хотела бы увидеть развязку попроще и ожиданней - желательно, с бодрящим визгом ударных инструментов.

Что нам понравилось в «Большой Разнице» и почему решили номинировать ее?
Во-первых, у Людочки тонкие длинные пальцы с Эйфелевой башней, откуда виден весь Париж, чего успевает заметить не только директор, подходя к своей приемной, но и читатель.
А Париж, как известно - город бесконечных канканов, шансонье и прочей артистической братии. Автор тут-же окунает нас в атмосферу распущенности и легкого флирта с ароматом Шанель номер пять, а это очень выигрышно для эротического рассказа.
Во-вторых, Людочка следит неукоснительно за изменениями моды, а ее неотразимая внешность и очаровательная улыбка легко улаживают все спорные моменты. Заметьте, даже если клиент - старый пентюх! К тому же, по словам автора, она отличница по географии, а значит никогда не пошлет, как глупая блондинка из фильма "Дублер начинает действовать", стратегический груз вместо Харькова в Хабаровск.
Однако, забывшись на секунду и думая при этом о своей внешности, героиня делает просчет, направив клиента вместо банальных черноморских курортов в фантастический по красоте национальный парк "Красноярские столбы"!
Казалось бы, тот должен радоваться, но старый дурак не понимает своего счастья и идет жаловаться директору, который, в свою очередь, даже не пытается ему это счастье разъяснить.
В результате, козлом отпущения оказывается Людочка.
Рассказ изобилует описаниями, которые хочется разбить на цитаты - мы уверены, что уважаемые читатели не прошли мимо такой возможности, поэтому повторяться не будем. Но непременно отметим: в рассказе присутствует шикарная сцена порки, к которой Людочка медленно, но верно приближалась на протяжении всего рабочего утра.
Как вам такие повороты? Полагаем, не только мы, но и другие посетители форума, читая этот рассказ, не всегда сидели на попах ровно.

Таким образом, комиссия общества ЮПКА, в составе одного человека, с перевесом в один голос, присуждает гран-при за самый юморной рассказ, Большой Разнице.

№3. Номинирующий отзыв на рассказ "Родные"

Номинация – лучший рассказ конкурса

И весь в синих молниях, Господь мне ответил:
— А для чего нужны стигматы святой Терезе?
Они ведь ей тоже не нужны. Но они ей желанны.
— Вот-вот! — отвечал я в восторге.
— Вот и мне, и мне тоже — желанно мне это,
но ничуть не нужно!

В.Ерофеев «Москва-Петушки»

Как для Венички алкоголь служит обезболивающим при такой сложной операции, каковой является жизнь, так и для героя рассказа физическая, тематическая боль – это анестезия фантомной боли по себе целостному, неповрежденному.
Словно землей обетованной, сакральным местом, где можно вновь обрести себя, принять невозможный трагизм существования как данность, были для героя поэмы Петушки. В этом городе ждут его те, кто придают смысл всему и встреча с ними вожделенна так страстно, словно это вопрос жизни и смерти.
В свои «Петушки» приезжает и безымянный герой «Родных» …
В рассказе удивительно тонкий язык повествования. Он под стать главному герою, «внешне угрюм и малоразговорчив», словно по телеграфному скуп и сдержан, но столько недосказанности, смысловой плотности скрывается за этой кажущейся простотой. Нет ни одного лишнего слова, всё четко выверено и подобрано автором. Поэтому с самого начала возникает ощущение "грустного финала". Название «Родные» - но никто не встречает рассказчика на вокзале, как встречали бы кого-то долгожданного, родного. Они просто где-то встретились, словно пересеклись две непересекающиеся кривые. А он, наверное, ожидал иной встречи, раз «…. крепчал соблазн развернуться и уйти». И с каждой последующей фразой рассказчик увлекает, погружает читателя в свою вселенную, в мир рефлексии и самокопания, полный вопросов, на которые у него самого нет ответов и которые так хочет узнать читатель.
Кто они, эти двое? Откуда словно вдруг материализовались в момент, когда «… он переехал сюда, в ее дом». Почему она одна в этом «доме», что дом для нее значит, были ли вообще когда-нибудь в нем любовь и счастье?
И что хочет вспомнить он, «мысленно продвигаясь всё дальше, глубже, в самые ранние воспоминания детства. Что же там такое, самое раннее, самое первое?»
Они оба словно два осколка какой-то неведомой беды, насильно, против воли оказавшиеся вдруг вместе и так не сумевшие выплыть из ее взрывной волны. В рассказе много описаний действий, событий, происходящих не только с героем, но и с его «не сестрой», а ощущение, что в их мире ничего не происходит, они словно затерялись в каком-то лабиринте, а настоящая жизнь проносится мимо.
Что же так «контузило» молодую женщину, что она стала отравой для героя? Таким ядом, что он так и не смог найти точки опоры, чтобы вырваться из этой ловушки одиночества и пустоты, даже далеко сбежав физически. Он ищет в теме спасение, возможность переиграть судьбу, но почему-то это ведет его к самоотрицанию, самоуничижению, крушению.
Веничка так и не доехал до своих Петушков. Герой «Родных» из своих вырвался, непонятно только, смог он «размотать запутавшийся клубок - или разрубить махом»? Но он же отказался от предложенного «мне есть, чем тебе помочь». А ведь этот пузырек она, возможно, достала когда-то для себя. Наверное, на случай, когда уж станет совсем «жить неохота».
Этот рассказ так написан, что эмоциональный контакт с текстом получается сразу, вибрация твоего внутреннего камертона созвучна вибрациям, что создает автор. Про очень многие тексты легко рассказать «про что» они, а вот сформулировать –«о чем» - намного труднее. Так и с «Родными», после прочтения остается тонкое и оттого острое ощущение непостижимости чего-то в жизни, размытой в ней тоски, подлинного отчаяния. Его нельзя рассматривать с позиции "нравится/не нравится" – он глубже, он вытаскивает откуда-то такие сущностные пласты и смыслы человеческого, которые и делают человека больше, чем просто сумма составляющих его частей.

Номинирующие отзывы.
Что это за зверь?..

Первый не осилил, звиняйте.
Во втором не нашел, где смеяться - нужна функция закадрового смеха.
Третий - в принципе интересно, но многовато высокопарных слов и непонятно, чем этот "номинирующий отзыв" отличается от просто "отзыва" или "рецензии".

qwasar, номинирующий отзыв был рекомендован оргом , как наиболее простой способ ЧИТАТЕЛЯМ посоучавствовать в мероприятии, оказав внимание любимым рассказам. Искать тут литературу, мне кажется, изначально нет никаких оснований.

Понял, спасибо.
Я далеко не все ЦУ Электры прочитал - их слишком много, и они очень длинные.

Номинирующий отзыв - никакая не экзотика для ПиН. Тут бывали отзывы, в которых рассказам присваивали то или иное звание/номинацию, с объяснениями и без. Из последних, что мне запомнился: "лучший по шкале инферно").

В упор не помню, ну, ладно.

Это все шло в рамках обсуждений, конкурсных главным образом. Когда хотелось за что-либо конкретное отметить рассказ, не вошедший в число победителей. Хрю, к примеру, везде акын искал), вряд ли эти поиски можно забыть, они как правило были успешны. Кто-то ищет рассказ, который можно положить в основу собственной ролевой игры, для кого это актуально. Кому-то нужен образ идеального верхнего). Все эти поиски - своего рода номинации.

Представленные на конкурс рецензии понравились мне меньше творпродуктов. Возможно, это связано с прицельным отстрелом лучших рецензентов.
Наибольшее внимание оставшиеся рецензенты уделили Родным и Люциферу, собравшим на двоих почти половину отзывов. Еще 2 достались Музе, по 1 - шести рассказам, а на два рецензентов не нашлось.

Первая рецензия - очень претенциозно о таком живом рассказе.

Вторая - "о том, как я прочитал рассказ" - это не рецензия, но любопытно.

Третья - вообще мимо рассказа:
"А какой бы из этого рассказа получился бы комикс в руках талантливого художника... М-м-м".

Четвертая - есть пара интересных моментов, но с пафосом явный перебор.

Пятая - не лишенное интереса сравнение двух самых популярных у рецензентов рассказов.

Шестая - почти помогла мне понять Люцифера, но:
"Люцифер организует для нее тематическую сессию, где с высокой точностью повторяет порку, которую получала героиня в детские годы".
Есть одно очень важное расхождение: ребенка пороли публично, а взрослую девушку - приватно. Любой практикующий тематик понимает, насколько это существенно. Дьявол недоработал в деталях?

Седьмая - автор рецензии не понял, о чем рассказ:
"Рассказ Панегирик патриархату - лирическая поэма в прозе о людях будущего; времени, когда человеческая цивилизация, успешно завершившая переход к постиндустриальному будущему двинулась семимильными шагами по магистральной трассе развития научной стези".

Восьмая - "перловка" как она есть:
"в заснеженной избушке происходит замучивание одного человека другим"
"Правда, этого в рассказе нет, а есть только в моей голове"
"Женщины с холодными пальцами возбуждают, им самое место в эротических рассказах".

Девятая - это довольно интересная рецензия, но больно много уже прочитано об этом гнетущем рассказе.

Десятая - автор рецензии не понял, о чем рассказ:
"Весь прошедший век городские поселения служили своеобразным маяком, манящим крестьян, перебиравшихся навсегда в поисках лучшей доли, условий для существования, развития и труда. Мегаполис, с его индустриальными монстрами и каменными джунглями стал разрушителем неторопливого, неспешного деревенского мира, выкачивая молодежь из аграрных регионов. Тепличная городская среда; жизнь в отрыве от природы с одной стороны экономит энергию, затрачиваемые на огромное количество работы, каждодневно должной выполняться в деревне, с другой - растит человека более инфантильным, не привыкшим рассчитывать на исключительно свои силы и не слишком в них уверенным, если за спиной не возвышается вся технократическая мощь цивилизации. Сельский житель, занимающийся физическим трудом более тверд в себе и своих силах, нежели уроженец города".

Одиннадцатая - эта рецензия мне не созвучна.
"За мной, мой читатель, кто сказал тебе, что нет на свете детской травмы, которую не смогла бы излечить хорошая порка".

Двенадцатая - слабоват анализ, но выручает общая позитивная эмоциональность рецензента.
"Изящная акварель, написанная твердой, но нежной рукой мастера".

Тринадцатая - на мой взгляд, автор копнул глубже необходимого - туда, где уже теряется внутренняя гармония текста.

Четырнадцатая - автор рецензии не понял, о чем рассказ:
"Ситуацию, когда нежная попа Людмилы была подвергнута нещадной порке, не причинившей какого-то психологического вреда веселой и беззаботной девушке, символически можно сравнить с победой сексуальности над аскетическими запретами, догмами и ментальными конструкциями в сознании человека".

Пятнадцатая - это оптимистическая рецензия, где автор пытается развернуть некомфортный для себя сюжет в более приемлемую сторону.

Итого. Запомнилась необычная 2-я, повеселили своей несуразностью 7-я, 8-я, 10-я и 14-я. Остальные - "серьезные" - рецензии в целом показались скучноватыми, не показали мне чего-то такого, чего сам не смог разглядеть. А в этом суть хороших рецензий, на мой взгляд.