Клуб "Преступление и наказание"

1.

Что она начинает злиться, я умею определять по щелчку зажигалки. Золотая крышечка зиппо отскакивает чуть резче, чем обычно, и вместо чистого металлического звука раздается короткий лязг.

“Осторожно!” – возвещает он.

У меня есть две минуты, чтобы одуматься, изменить намерения, сделать шаг назад – поразительно многое получается успеть, пока Ло докуривает сигарету. Мне давно не нужно сеять ветер, поводов и так находится предостаточно, поэтому я осторожна. Но в этот раз я просто отмахнулась: ну влетит сильнее, чем обычно, можно подумать меня раньше не наказывали. Тем более, я пока ничего еще не сделала.

– Пользователь Стрекоза опять не дает вам покоя?

Этот вопрос застает меня врасплох. В прошлый раз после точно такого же я обнаружила себя на досмотре в аэропорту Женевы. Усатый работник таможни напряженно рассматривал содержимое моей ручной клади, разложенной на длинном столе. Серый свитер, белая шелковая сорочка, тонкая трость, антикварная ваза, пластиковая бутылка со смесью для приготовления блинчиков, ферзь с острова Льюис, распятие, маленький плюшевый медведь. Телефон, ноутбук и косметичку он сразу отложил в сторону, и теперь сосредоточенно изучал остальные предметы, словно разгадывал шараду.

– Цель вашего визита в Швейцарию? – спросил он после долгого молчания.

И еще до того, как я успела открыть рот, добавил:

– Мадмуазель снимается в кино?

С Женевой мне как-то всегда не везло. Однажды пришлось слетать в нее и через час вернуться обратно. Сейчас я рисковала повторить этот трюк, но удержаться, чтобы не ответить в тон, я не смогла.

– Мадам, – чопорно поправила я.

– Вы очень проницательны, месье. Мадам снимается в кино. В роли экономки Джеймса Бонда.

Месье оторвался от созерцания шарады, прищурился, тихо, но отчетливо выматерился по-французски в закрученные по хипстерской моде усы, подумал еще с полминуты и разразился хохотом.

Все вещи в мой чемодан с Мики-Маусом он аккуратно сложил сам.

В огромном ледяном шале, затерянном среди гор, сосен и елей, мы провели три самых странных дня в моей жизни. Простывшая от хождения голыми ногами по холодному деревянному полу, сопливящая Ло высекла меня тростью.

– И всё? – возмутилась я, когда она, отсчитав десять ударов, приказала мне встать.

– Нет, еще блинчики, – ответила она, кутаясь в серый кашемировый свитер, надетый поверх шелковой сорочки.

Блинчики подгорели, привезенный ею джем из морошки горчил, отсыревшие дрова в камине удушливо дымили.

Голодная, последний раз мы виделись почти два месяца назад, я умоляла ее о порке. Ло оставалась непреклонна.

– Раз вам все еще интересна Стрекоза, значит, будете теперь с замиранием следить за полетом ее фантазии. А я постараюсь, чтобы ее грезы воплощались в вашей жизни. Все до одной, даже самые влажные. И непременно строго по тексту. Например, сейчас можете начать убеждать меня, что вы достаточно наказаны этими десятью ударами. Ну что вы плачете, детка?

Ло не добрая фея, но у меня появилась возможность убедиться, что исполнять чужие желания она умеет в полном объеме, и что хорошо от этого не бывает никому.

И вот сейчас я снова слышу этот вопрос. Или утверждение.

2.

– Вас опять волнует Стрекоза.

– Не надо! – я перебиваю ее с такой поспешностью, словно это поможет отменить приближающуюся бурю.

– Вы опять сидите там и одновременно сидите на руках, чтобы не ляпнуть гадость, ведь вам это запрещено.

– Нет! Просто я…

– Поэтому, – Ло игнорирует мои попытки объясниться, – Раз вы не можете себя контролировать и удержаться от того, чтобы не совать нос в ее жизнь, придется вменить вам стрекозиные действия и фантазии в обязанность. Впредь будете исполнять всё. Как в прошлый раз и больше. Стрекоза еще только подумала, что хочет в горы и порку, а вы уже едете в аэропорт с чемоданом, надев беленькие трусики, запасясь тростями и китайскими вазами.

– Пожалуйста…

– Стрекозе еще только пришел в голову сюжет тематического рассказа, а вы уже дрожите, зная, что вас высекут ровно так, как там будет написано. Начнем мы прямо сейчас. Открывайте, что там есть из последнего, и читайте мне вслух.

Я знаю, что она не шутит. Я знаю, что спорить бесполезно.

Мой голос дрожит, когда я читаю строчку за строчкой.

– Пропустите эти описания, – Ло морщится, – Переходите сразу к сути.

Она слушает очень внимательно, делая время от времени пометки в своей маленькой записной книжечке с золотым переплетом.

– Розги? Просто чудесно. Я видела в саду подходящий куст. Найдите мне острый нож. Судя по тексту, прутьев нам понадобится немало.

Редкий случай, когда мы не в опостылевшем зуме, а просто рядом, в старом эссекском поместье среди вересковых пустошей, нашем уже ставшим традиционным прибежище. Я спускаюсь на кухню, зажигаю свет, дергаю все ящики подряд. Столовые приборы в них звенят, как мой страх. Шансов, что все ножи окажутся тупыми – ноль, что Ло сжалится – тоже.

Она нарезает целую охапку – так много, что плакать я начинаю еще до того, как она возвращается в дом.

– Раздевайтесь, – Ло осматривает каждый прут, – До гола. И перегнитесь через подлокотник дивана.

– Добиться от вас, – она смотрит в свою записную книжечку, чтобы уточнить, – Отчаянного воя вряд ли получится, но я постараюсь.

Первые удары розог ложатся на бедра и следуют без счета. Ло четко следует каждой букве, отступает только в одном, заменяя в конце плеть скакалкой.

– Так для вас будет доходчивее, – поясняет она, – Ноги шире. Считать громко и четко.

И я считаю до двадцати.

3.

Наревевшись на месяц вперед, я заснула, уткнувшись в ее худое плечо. Я спала очень крепко, как всегда, когда она рядом. Мне снились наши вересковые пустоши, подгоревшие блинчики, усы швейцарского таможенника, и что Ло целует меня в висок.

Когда я открыла глаза, ее уже не было. Такси в аэропорт она назначила на девять, часы на моем телефоне показывали почти одиннадцать – Ло заботливо избавила меня от прощаний. Все слезы я все равно уже выплакала вчера.

Поместье оставалось в моем распоряжении еще почти на неделю, исполняя вторую свою роль – писательской резиденции, куда я приезжала, чтобы отвлечься от всего и написать очередную главу. Я собиралась провести весь день в постели, но сначала хотела залезть в горячую ванну, надеть потом чистую пижаму и перебраться в другую спальню, где от подушек и простыней на пахло бы парфюмом Ло.

Я потянулась за ноутбуком. Рядом с ним лежал конверт с моим именем. Не ожидая ничего хорошего, я вскрыла его. Внутри оказалась записка и кредитная карточка.

“Не хотела вас будить. Отдохните сегодня, отлежитесь, наберитесь сил, их понадобится много для выполнения возложенной на вас обязанности. Надеюсь, вы помните? Для всех связанных с ней трат пользуйтесь картой. Остальные инструкции будут вечером.

Люблю, Л”

Нарисованная под подписью стрекоза смотрела на меня круглыми глазами, словно потдверждая, что легко мне на этот раз не отделаться.

Ло появилась только к вечеру, но увидеть ее я не смогла.

– У меня что-то с зумом, есть только звук, а картинки нет. Я перезвоню?

– Не нужно. Как ваше самочувствие?

– Ниумирла, – процитировала я, – Мне вас не видно!

– Да. Мы с вами немного изменим формат нашего общения…

– Мне пойти на х..й? – я решила сразу перейти к делу.

Ло тяжело вздохнула.

– Приятно видеть, что вы в духе, но лучше вам, приберечь энтузиазм, иначе…

– Иначе вы будете разговаривать со мной не только без видео, но и без звука, да.

– Я могу рассмотреть такую возможность. Будете получать две строчки в день письменных указаний. Например, месяц. Так устроит?

– Нет. Простите.

– С завтрашнего дня вы у нас исполняете возложенные обязанности. Стрекоза еще не проснулась, а вы уже учите роль. Начните вот с чего: завтракаете вы не дома. Обедаете и ужинаете тоже. Жду как минимум три красочных фото каждого блюда. Не забудьте десерт. И запишитесь на маникюр. Его будете фотографировать в других условиях. Уверена, вы справитесь.

– Я не буду.

– Хорошо, – с легкостью согласилась Ло, – На этом отключусь. Держите меня в курсе ваших планов.

Обескураженная, я закрыла ноутбук, не в силах видеть в погасшем экране свое отражение.

Пользователь Стрекоза действительно не давала мне покоя. Отношения наши закончились, а вот привычка безучастно следить за ее действиями осталась. Стрекоза не делала и не говорила ничего просто так. Посты ее, наполненные отравленными подтекстами, обвинениями и многозначительными намеками, все время попадались мне на глаза. Она была повсюду – как вездесущий сорняк, и у меня просто не было сил сопротивляться желанию быть в курсе очередных ее претензий ко мне. Запреты не помогали, те три дня в шале не избавили меня от этой вредной привычки, и на этот раз Ло решила действовать более масштабно.

Я прождала до ночи. Все мои сообщения помечались прочитанными, но оставались без ответа. Мне нужно было решить, играть в эту молчанку или подчиниться. Молчать я умела, как никто другой, поэтому свой выбор я сделала незамедлительно.

4.

– Нет, это никуда не годится. И где десерт? Надеюсь, кофе на вынос вы хотя бы взяли?

Фото с завтрака было правда так себе. Яйцо-пашот с семгой и авокадо на кусочке поджаренного хлеба, уложенное на рустикального стиля тарелку выглядело вовсе не инстаграмно и больше походило на экспонат выставки “Творчество душевнобольных”.

– Я не фуд-фотограф. И я не люблю сладкое.

– Как минимум круассан или циннабон.

– Вы же знаете, что я ненавижу корицу!

– Значит, циннабон вам точно подойдет. Что за шум вообще? Ваш первый день в роли Стрекозы только начался. Жду фото обеда. И да, когда пойдете на маникюр, не скромничайте там, сделайте поярче.

Проклятый завтрак встал у меня в горле комом.

К вечеру я падала с ног. Посетить кафе три раза за день оказалось очень утомительно: сначала найди подходящее, потом найди парковку, рули туда час из своих вересковых пустошей, потом долго жди, когда обслужат, фотографируй, еще раз фотографируй, и еще сто кадров для надежности. И десерт. Ло знала, как доставить мне неприятных моментов.

Про маникюр я забыла.

5.

– Нет, с кафе вы сегодня продолжаете. И завтра тоже. И послезавтра. И далее везде. Прискорбно, что часть моих просьб вы пропускаете мимо ушей. К маникюру добавьте яркий педикюр. Будете спорить, пойдете наращивать ресницы. Вернетесь, сделайте фото в машине: руль, стакан с кофе, ногти. Вечером изучите инстаграмные фэшен-тренды, но не самые новые: штаны эти вязанные, меховые жилетки, гуччи, что там еще – завтра вас ждет большой шоппинг. С нетерпением жду ваш новый образ.

6.

– Очень красивые меха!

– Это мексиканский тушкан.

– Быть этого не может. Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех. Это…

– Я больше не буду. Я уже все поняла. Вообще все.

– Завтра к вам приедет курьер с цветами. Я знаю, что вы такое не любите, но подготовьте, пожалуйста, ведро или еще что-то подходящее. В букете будет 101 роза. Подрежьте каждую на два сантиметра, прежде, чем ставить в воду. Не пораньтесь об острые шипы, и не ставьте цветы в спальню – от аромата такого количества можно получить отравление.

7.

– Сегодня снова приедет курьер. У вас найдется еще одно ведро? Подрежьте на два сантиметра вчерашние розы…

– Не надо больше, пожалуйста.

– …и сегодняшние, каждую из 101 тоже. Почему вы плачете?

8.

– Нет, сегодня курьер без цветов.

– …

– …

– Что это?

– Пугаться не надо, это современный материал, называется полиэфирная смола. Нет, он не выглядит, как то слово, которое вы сейчас употребили. Дизайн тоже современный, к сожалению. Это гриб из сказки про Алису. Не знаю, кто от него уже откусил, но вы правы, эта гусеница в шляпке явно употребляла легкими наркотиками. Вообще я собиралась прислать вам большого бархатного зайца, с которым так уютно спать, но новые проблемы требуют новых решений. Жду фото: вы в роскошных мехах на фоне вписанной в изящные английские интерьеры вазой. Ну что вы опять плачете?

9.

– Отдохните сегодня. Нет, пропустить завтрак, обед и ужин в заведениях нельзя. Вы получили книгу Кшиштофа Вшивойского? Это известный психолог, лайф-коуч. Почитайте, мне кажется, вы найдете его занятным. Нет, скучно вам не будет, обещаю. Читать его нужно так: снимете все ниже пояса, пойдете в угол, опуститесь на колени, и встанете, только когда прочтете все. Да, все триста двадцать страниц. После жду развернутый пересказ, и напоминаю, с вас еще трактат о вреде насилия по взаимному согласию. Надеюсь, организовать вам трансляцию для Гетеборгского университета.

10.

Кшиштоф Вшивойский промок от моих слез, страницы пошли волнами, строчки расплывались. От долгого стояния в углу и сто раз пережеванных сетенций о простых правилах жизни мутило.

Надо уметь закрывать скучную книгу, уходить с плохого кино и расставаться с людьми, которые не дорожат тобой.

Известный психолог и лайф-коуч озвучивал эту банальность, используя, немыслимое количество формулировок, чтобы дошло до всех, даже до самых тупых, таких как я.

11.

– Это было похоже на дурной сериал – все герои страшно бесят, но выключить серию не можешь. Не могла. Сейчас все. Я пожалуй насмотрелась и на полет стрекозы, и на бег тараканов, и на черта лысого.

– Замечательно. Очень радует меня такое понимание, но мы еще не закончили. Отдыхайте, завтра продолжим.

12.

– Я знаю, что Черное море вы не любите. Для вас оно слишком грязное и холодное, но что поделать. Съездите на недельку, развеетесь, выгуляете меха. Порадуете меня новыми фото.

– Одна?

– Вам будет о чем подумать. Заодно соберете информацию для вашей второй главы, раз уж действие происходит в Стамбуле.

– А вы?

– Не плачьте, все будет хорошо.

13.

За раздвижными французскими окнами простирается бирюзовый океан. Деревянный пол большого патио заканчивается ступенями, уходящими прямо в воду. Весь домик выкрашен белым, такие же белые шторы раздуваются от бриза.

Без интереса смотрю на фото в моей почте. Нет ни одной мысли, как связать его со все еще не снятыми с меня обязанностями. К фото приклеплены билеты. Я не хочу открывать их. Вряд ли в Тамбове или Анкоридже, где мне наверное придется кормить волков, такие виды.

“Бермуды?” – набираю я в телеграмме.

Мо сообщение прочитано, но Ло молчит – предыдущее задание квеста “Полет Стрекозы” я еще не выполнила.

Когда-то давно я любила вас больше жизни. Мою фантастическую девочку с огромными голубыми глазами, рыжими волосами и прохладными руками, мгновенно убирающими любую боль. Как и другие, до меня, я влюбилась в вас раньше, чем вы меня заметили. Помните? "Подстаканник и лошадь просто красивая". Вы были тогда несвободны, так же как сегодня. Я и не думала, что дотянусь до звёзды. Робко наблюдала за вами со стороны. За вашей красивой Верхней, за вашим чудесным мальчиком, за вашим умением ткать вуаль слов, вплетая туда нежность, ранимость и волшебство. Могла ли я представить тогда, что Принцесса будет моей? Скажи мне кто-то, я сочла бы это абсурдом. Мы обе уехали из Санкт-Петербурга. Мы обе ушли с форумов, но однажды я увидела Уну, и узнала свою 13, как узнают любимого человека из тысячи лиц. Простите мне эту патетику.
Помню как дрожали руки, когда я делала вам тот первый снимок в примерочной. Кеды, джинсы, пиджак и очки. Я не могла открыть Соколы, чтобы увидеть ответ. Я была уверена, что вы разочаруетесь. Но вы тогда ответили мне взаимностью. Я сидела в своей машине и мне хотелось петь как ребенку. Я дотянулась до своей звёзды. Моя звезда ко мне снизошла. Это было сумасшествием с первого взгляда. Бессонные ночи, страсть, секс везде - в машине, на природе, в кафе. Мысли, мысли, мысли нон-стоп. Любовь, отчаяние от понимания социальной пропасти между нами. Снова любовь.
Сколько текстов и слов родилось благодаря вам. Сколько радости, счастья, наслаждения испытано от осознания того, что мы встретились, и вот вы моя. Только моя, и больше ничья, и казалось что так будет всегда.
Города сменяли друг друга, люди как калейдоскоп красок. Обстоятельства, травмы, события.
Падения в бездну отчаяния и новая надежда, обретенная под вашими прохладными пальцами, когда вы мурлыкали мне колыбельную по французки.
Моя фемфаталь.
Я не умела быть с вами жёсткой. Мне было тяжело делать вам больно. А ваши слезы - убивали меня как ядерное оружие. Моя прекрасная волшебная девочка - девочка рождённая для счастья.
Счастья, которого я дать не смогла.
Думаете, я не виню себя?
Ну конечно виню.
Только себя, и никогда вас.
Даже сейчас, когда вы обесцениваете мой образ и кладете в постель к чужому, постороннему человеку. Я бессильна против этой жестокости, что я могу противопоставить? Просьбы? Я просила и вас, и ее. Бессмысленно, это бессмысленно.

Вас нет в моей постели, слишком дорог ваш образ.
Пожалуйста, уберите меня из вашей.
Ведь это не человек, это зомби, там уже ничего от меня не осталось. Уродливая тень, без намека на живую реальность. Я клянусь вам самым дорогим, что у меня есть - никогда, в моих словах больше нет намека на вас. Нет подтекста, нет тайных смыслов, нет целей и нет желания. Вы ушли от меня и все умерло, правда.

Ради нашего сокровенного, ради нашей памяти - похороните вы тоже. Ведь мы уже обе любим других людей. Неужели вы действительно верите в то, что вашей новой любви - нужна постоянная тень предыдущей? Тени прошлого разрушают обстоятельства настоящего. Я не соперник вашей роскошной J, я больше не претендент на ваше сердце.

Я уже просто воспоминание.
Помните же только хорошее.
Это ваше наследие.
Не превращайте его в бессмысленную вендетту без жалости и сострадания. Просто простите меня за все. И пожалуйста, 13.
Будьте же счастливы.
Вы заслуживаете этого, как никто.

Вы как всегда отлично пишете.
Надеюсь, увидимся на Бермудах.

_________________
Обычный ежедневный деспотизм, никаких особых репрессий

а в Стамбуле?

Удивительный публичный душевный стриптиз!
Butterfly, вы что курите, поделитесь?)

А 13я всегда слишком за живое, нервно, знакомо и вообще. Спасибо, что пишете!

И простите, не могу не сказать - до чего ж прекрасной 13й везет с шикарными верхними, ушла грустить)