Клуб "Преступление и наказание"

В конце концов они спустились к ручью. Колючки кончились, тропинка выровнялась, поросшая мелким кустарником площадка казалась идеальным местом ночлега. Чернел неровный круг костровища, это была, должно быть, популярная здешняя стоянка, только с дровами было туго, сухой кустарник годился разве что в растопку, а зеленевшая поодаль роща тоже для костра не подходила, не станешь же ломать живые деревья.

Как раз по границе рощи искрился вожделенный ручей. Последним, что они пили, была банка теплой кока-колы, поделенная на троих по-братски, и это было восемь часов назад, после чего пить захотелось лишь сильнее.

- Марта, Малка, мне ужасно жаль, - проговорил за ужином Руслан. За день блужданий все трое совершенно выдохлись, пили у ручья часа полтора подряд, решив там и заночевать, благо, место располагало, а назавтра продолжить спуск, - Ужасно жаль, что всё так вышло.

- Вышло, да, само собой? - изобразила сердитость Малка, допив из кружки растворимый мисо-суп, костром решили не заморачиваться, но горелкой воспользовались. Малка притворилась рассерженной, так сказать, из чувства долга, все были безмерно рады воде и стоянке, но Руслан объективно был виноват, - Само собой, Руслан, никогда ничего не бывает, - продолжила Малка. - Всему есть причина и следствие. Законы кармы!

- Не, ну Руслан, ну реально могли не выбраться, сеть не ловит, карты нет нормальной, - проворчала Марта, завернувшись в спальник и приняв полулежачее положение на разостланном по земле теплоизолирующем коврике.

- Так я про то и говорю! - собрав кружки, ложки и миски, Руслан встал, задумав двинуть к ручью и вымыть там посуду, - Простите, девчонки!

- Завтра в деревне берём проводника, ты понял? - Малка, похоже, вознамерилась добить лежачего. - А ты ещё не хотел, ещё сопротивлялся!

- Детский сад, - зевнув, подытожила Марта и легла на коврике, вместо подушки закинув за голову руки. - Спокойной ночи. Вроде тепло, можно не ставиться.

- Спокойной ночи! - с посудой в руках пожелал Марте Руслан и удалился в темноту к ручью.

Опять долго пил, черпая воду ладонями, будто стремясь напиться впрок, будто назавтра им грозил очередной жаркий день бездорожья и жажды, но страх был иррациональным, с этого места путь был знакомым, ровным, часа четыре спуска и потом еще сколько-то ходу до деревни, баклажки они заготовят впрок, а послезавтра вернутся на маршрут с проводником. План был очевиден, но тревога не отпускала. Процесс мытья посуды немного упорядочил ход мысли; Руслана что-то мучило, не то совесть, не то подпорченный имидж в глазах спутниц. С обеими Руслан был едва знаком, хотя поезд и трое суток ходьбы, разумеется, немало их сплотили; планировалось изначально участие то ли десяти, то ли двенадцати человек, но что-то не срослось, и вот остались эти трое, прежде знавшие друг друга лишь по никнеймам на бэкпэкерском форуме; теперь они почти друзья, вот только это чувство досадно омрачал допущенный Русланом косяк, выгодная роль вожака потерпела крах, как же теперь он посмотрит спутницам в глаза, станут ли они к нему хуже относиться, станут ли подтрунивать, насмехаться, пусть и шутя, но всё же? Полусонное мартино "детский сад" отчего-то вспомнилось и вновь укололо... Как же быть, как же воскресить репутацию? Руслан отпрянул от ручья, огляделся. Пообок чернели широколиственными кронами невысокие деревца. Руслан шагнул навстречу; деревца оказались лимонными, плоды - неспелыми, зелёными, практически круглой формы; кабы не вмятинки по бокам, их бы можно было спутать с некрупными апельсинами. Руслан сорвал лимон и спрятал в одну из вымытых мисок.

Он ожидал застать обеих спящими, но лагерь, напротив, ожил. Выбравшаяся из спальника Марта с озадаченным видом почесывала коленку. Малка кипятила на горелке котелок.

- Твари, спать не дали, - посетовала Марта.

- Муравей - весьма продвинутое создание. Не то, что мы с тобой, - высказалась Малка. - Шаримся туда-сюда, дороги не разбирая, особенно с этим вот, - Малка, улыбнувшись, кивнула на воротившегося Руслана.

- Я принес лимон, - поспешил переменить тему Руслан. - Это оказались лимонные деревья, - он протянул лимон Малке.

- Давай, давай сюда, - Малка, подняв с травы кофту, сняла с её помощью закипевший котелок с конфорки, убрала пламя, залила кипяток в металлический заварочный чайник с тремя пакетиками чая, после чего складным ножом стала кромсать лимон на ломтики.

- Он же неспелый, - поморщилась Марта на её манипуляции.

- Спелый, неспелый, какая разница? - отозвалась Малка. - Лимон же. Всё одно кислятина. Давай кружки, - попросила Руслана.

Расселись пить чай.

- Ну чего там, про муравьев, - возобновил разговор Руслан.

- Всю искусали, гады, - пробормотала Марта.

- Не надо так, - попросила Малка. - Они хорошие. Они заодно. Вы знаете, как они умирают? Заранее уходят, покидают муравейник. Заранее чуют гибель. Залазит, короче, такой муравей на травиночку, покачивается на ней, день-другой-третий... Не ноет, не жалуется. Покачивается себе на травиночке один-одинёшенек. И умирает у себя на травиночке. Нам бы так.

- Позаботилась природа, - вздохнула Марта.

- Руслан, чего притих? - громко спросила Малка. - Заснул?

- Нет, - ответил Руслан.

- Я вижу. Я так, постебаться, - продолжила Малка. - Совесть кушает, да? Завёл чёрт-те куда, без воды, без дороги. Шли и шли за тобой, две дуры. Я себе навоображала, блин, новостные сводки. "Которые сутки ведутся поиски сгинувших без вести россиян". Даже лекарство приняла от панической атаки, на ночь, только что, хотя выдохнуть бы да позабыть. Марта, поддержи меня, ну разве так можно, разве так поступают? Как сама-то?

- Да он сам испугался до смерти, сидит-дрожит. Пожалей ты его. Я, что я? Ну молилась, да.

- Твоими молитвами, Марта.

- Отцепись ты от него, он всё осознал, чего теперь поделать, снять штаны и выпороть, - Марта подавила зевок и снова полулегла; теперь её спальник и каримат лежали подальше от предполагавшегося в темноте муравейника.

- Отличная идея! - воскликнула Малка, - Давай, давай выпорем. Вон на камушке. И ремень имеется годный. Давай, а, ну давай.

- Выпороть - это жестоко, - произнесла, подумав, Марта.

- Да ладно, - Малка воодушевилась замыслом, - Подумаешь, делов.

- Это же придётся задницу его голую лицезреть, - проговорила Марта задумчиво. - Не уверена, что морально готова.

- Да ладно, вон в карьере мылись-стирались, и ничего, - напомнила Малка.

- Я старалась не смотреть, - призналась Марта.

- Руслан, ау! - окликнула Малка. - Чего притих?

***

Под утро муравьи добрались и до Руслана. В трусах и футболке он вынырнул из спальника, расстегнул на нём молнию, развернул и энергично пару раз встряхнул; в траву попадало несколько штучек особей. Можно было переместиться подальше, залезть в спальник и вернуться в сон, но спиной Руслан ощутил на себе чей-то взгляд - обернулся - Марта кипятила чай. Солнце ещё не взошло, и было зябко, Марта сидела в куртке на застёгнутой молнии. Руслан порылся в рюкзаке, вынул джинсы, свитер, оделся, присоединился к Марте у горелки.

- А Малка спит? - спросил.

- Угу. Прикинь, тут ловит сеть, - в руке у Марты сверкнул планшет, - Фигово, но ловит. Я уже пост накатала про наши похождения, пять лайков уже собрал.

- В такую рань... Сколько сейчас, часов пять?

- Пять-пятнадцать. Народ не спит, жаждет подробностей. Ты не думай, там про тебя ничего нет. Так, фоточки. Пара фраз обтекаемых. Типа, идём на вторую попытку. А ты чего так рано? Садись пить чай.

Руслан принял горячую кружку, подул на кипяток.

- Ты вообще как? - продолжила Марта. - Не слишком мы тебя? Бред, конечно. Синяков небось понаставили. Ты прости нас, ладно? Не слишком было больно?

- Да так, фигня, - усмехнулся Руслан, попробовал чай, но он пока был слишком горячим.

- Фигня, да? - усмехнулась и Марта. - Можем добавить. Шучу. Ну поделись, поделись ощущениями, мне интересно.

- Ну чего, ну получил по заслугам, - Руслан стеснялся, был неразговорчив, но ему было дорого участие Марты, и она это понимала. - Ощущения... Меня ведь в детстве не пороли. Ассоциация больше с какой-то секс-индустрией, как ни странно, может слышала такую аббревиатуру - BDSM, я, в общем, не в курсе, так, мелькало в интернете пару раз...

- Я и подавно не в курсе. Даже аббревиатуру не слышала.

- Ну бывают такие люди, ловят кайф от этих практик. Вечеринки мутят по клубам, всё такое. Ну я и настроился на этакий специфический кайф. Оказалось, не тут-то было. Просто тупо больно. Ты-то ещё пожалела. А вот Малка...

- Угу, расстаралась. Злющая была.

- Идея-то была твоя, между прочим!

- Какое там, брякнула не подумав.

- А мне расплачиваться.

- Но ведь по заслугам, Руслан.

- По заслугам...

- Да, пожалела, лупила вполсилы. Мне и сейчас тебя жалко, - Марта легонько ткнула Руслана кулаком в плечо, он покачнулся, ответил таким же тычком, они сели теснее, сплели ладони. Помолчали, принялись целоваться.

- А знаешь, что меня особенно тронуло, - сказала Марта полушёпотом, прервав поцелуй, - Ты только не обижайся, ладно? - Руслан промолчал, глубоко дыша, и Марта продолжила, - Даже неловко вслух говорить. То, как у тебя задница сжималась перед каждым ударом. Малка примеривается, замахивается, а у тебя там всё сжимается от страха инстинктивно. Но лежишь, терпишь, всё понимаешь, осознаёшь. Не уворачиваешься, не просишь перестать. Это меня покорило, ты представляешь? Это сочетание выдержки и уязвимости. Отойдём-ка...

Они встали, отошли подальше от спящей Малки, продолжили поцелуй. Марта сбросила куртку; Руслан снял свитер, потянул за край мартиной футболки, но та помотала головой.

- Погоди. Холодно. Сам бы свитер надел.

- Да ладно, - отмахнулся Руслан.

Их взор синхронно приманил тот самый плоский камень, на котором накануне ночью вершилось возмездие. Марта постелила на камень свою куртку, сверху - свитер Руслана, легла на спину, стянула джинсы, трусы, раскрыла объятия. Руслан прислушался - было тихо, Малка спала, лишь вскрикивали птицы в отдалении, и устремился к Марте.

***

В городе с ним началось что-то неладное. Иногда заходила Марта, они занимались любовью, ходили в кино. Вспышки эмоций, равной по яркости той, самой первой, кажется, не ждали ни он, ни она. Виделись по инерции, и отношения, толком не завязавшись, сошли на нет.

Беспощадная Малка зато вспоминалась Руслану всё чаще. На влюбленность это не походило; повторить опыт с ремнём он явно не стремился, как девушка она его не особенно интересовала, но что-то манило, какой-то труднообъяснимый ореол, ощущавшийся интенсивнее с каждой неделей разлуки. Да, он ощущал себя в разлуке! Вернувшись из похода, они с Малкой тепло простились на перроне, а с тех пор не виделись, не списывались. Мысль о том, что надо бы увидеться, оформилась за три месяца в навязчивую идею, а где увидеться, а зачем, под каким предлогом - этого Руслан не знал и посему откладывал возможность. Казалось, она нечто понимает, на что-то откроет ему глаза. Установилась поздняя осень, ночами ложился иней, но таял к утру, на бульваре дул холодный ветер, и Руслан, ожидая Малку на скамейке (решился-таки позвонить и назначить встречу), застегнул пальто на дополнительную пуговицу. В условленное время явилась Малка, поздоровалась, села рядом.

- Сколько у тебя времени в запасе? - спросила. - Сгонять бы нам с тобой в одно место.

- Куда? Далеко?

- Увидишь. Далеко, за городом. Электричка через час отходит.

Руслан не слишком удивился предложению, но всё же решил порасспрашивать.

- А обратно сегодня? Хотя я и завтра свободен. А куда мы поедем? А зачем?

- А ты зачем со мной хотел увидеться?

- Ну так, соскучился.

- Ну вот она я. Что ты чувствуешь?

- Я рад тебя видеть, мне с тобой хорошо.

- А так? - Малка отсела подальше к краю скамейки.

- А так хуже видно, - усмехнулся Руслан.

- Но что ты чувствуешь? Тебе всё так же хорошо?

- Уже не так, - прислушавшись к себе, сообразил Руслан.

- А так? - Малка вернулась поближе. Снова отодвинулась на дальний край:

- А так?

Руслан промолчал. Малка пересела ближе, почти вплотную к Руслану. Отодвинулась дальше. И еще дальше. И снова села ближе.

- Как ты это делаешь, - пробормотал Руслан.

- Я вообще ничего специально не делаю. Пересаживаюсь тупо с места на место.

- Но почему такие перепады? Почему то хорошо, то нет?

- Ну, как тебе сказать, - начала Малка и оборвала, не закончив, - Пойдем-ка на трамвай. Пятёркой до платформы, а там на электрон. Покажу тебе кой-чего.

Руслан решил на сей раз вопросов не задавать. В трамвае ехали молча. В электричке было битком народу, но спустя часа полтора рассосалось. Ни городов, ни крупных посёлков далее на схеме не значилось, лишь затейливые названия деревень да полустанки "147 км", "160 км" и так далее. Стоило схлынуть большинству пассажиров, как Малка разговорилась. Слова её больше напоминали заранее заготовленную речь.

- Помнишь, Руслан, муравьев из похода? Так вот мы с тобой такие же муравьишечки. Тянем каждый свою ношу...

- Погоди-ка, - нахмурился Руслан, удобно распрямив затёкшие ноги под противоположной скамьёй. - Ты тогда другое говорила. Что муравьи совершеннее. У них, мол, единство, сплочённость.

- Человек не менее совершенен, чем муравей, крыса, любое другое животное или растение. Всё одно Божья тварь. С тою лишь разницей, что животные и растения свободны, а человек нет.

- А по-моему, наоборот! - загорячился Руслан. - Человеку дан разум, а животным правит инстинкт. Человек свободнее.

- Вековечная каша в голове, - улыбнулась Малка. - Где он, твой разум? Едешь незнамо с кем незнамо куда.

Руслану отчего-то расхотелось продолжать диспут, он посмотрел в окно, но снаружи стемнело, почти ничего не было видно, только линия неба выделялась чуть светлее, чем линия леса, да мелькали семафоры и платформенные фонари. Почти никто не выходил и не заходил на остановках, пассажиров в вагоне осталось совсем немного.

- Скоро? - спросил Руслан, поёживаясь, было недостаточно хорошо натоплено, и он продрог от долгой сидячей позы.

- Скоро, - обнадёжила Малка.

Они вышли на платформе "215 км". Прошли минут десять по пустой автодороге, перпендикулярной линии ж/д, свернули в лес на тропу. Малка светила фонариком в телефоне, то и дело сверяясь с навигатором и порываясь сойти с тропы куда-то в чащу, но они вновь и вновь возвращались на тропу, и шли по ней дальше. Прошло больше часа, Руслан было возмечтал о домашнем уюте и теплой кровати, укоряя себя за бездумную вылазку, как вдруг Малка, издав торжествующий возглас, схватила Руслана за руку и увлекла в деревья.

- Ща, тут недолго, ты, главное, не теряйся, - влекла она Руслана всё глубже; наконец, они уперлись в металлическую сетку. За забором был точно такой же лес, ели вперемешку с орешником. Верх невысокого, Руслану по плечо, решётчатого забора был защищён от самозванцев щедрыми мотками колючей проволоки. Малка повела Руслана вдоль сетки, и спустя ещё минут пятнадцать-двадцать они подошли к воротам. Замка на них не было, но ворота караулил молодой парень в камуфляже с рацией на поясе.

- Это Руслан, - представила Малка новичка.

Охранник, покосившись на Руслана, поднес рацию к уху.

- Руслан! - прокричал в микрофон. В ответ раздались хрипы и чей-то неразборчивый тембр.

- Два часа пятнадцать минут, - объявил охранник и раскрыл ворота.

***

Ничего не изменилось. Лес оставался таким же, что по ту, что по эту сторону забора.

- Где мы? - спросил Руслан. - Это режимный объект? Войсковая часть? Химзавод? Куда он нас впустил?

- Он не впустил, он выпустил. Это были ворота на выход. За колючую проволоку.

- Гм, ну и куда мы теперь направляемся.

- Уже никуда. Посидим отдохнем? Ноги не держат, - предложила Малка, на земле виднелся толстый поваленный ствол. Они сели.

- Это рай, Руслан.

- Рай? - Руслан огляделся - Там вроде как-то по-другому обещалось. Не так темно и холодно. А мы тут с какого перепугу? Умерли типа, да?

- Покурим? - Малка протянула Руслану пачку "Парламента", взяли по сигарете, закурили. Сигарета подействовала странно, сильнее обычного, с первой затяжки Руслана бросило в жар, он даже скинул пальто, но ближе к концу сигареты его зазнобило, он опять надел пальто, но согреться уже не мог, его крупно трясло. И дело было не в сигарете: в тамбуре по дороге он благополучно выкурил штук пять из той же пачки.

- О, пошло-поехало, - оценила Малка Руслана.

- То плакать хочется, то смеяться, - пожаловался он.

- Смейся. Плачь.

Но Руслана как-то скрючило, он сполз с бревна на землю, обхватил себя за плечи и стал покачиваться туда-сюда, желая как бы соскрести с себя ненужные слои, наросты, окаменелости, всю эту досадную оболочку...

Спустя минут пять он огляделся как впервые.

- Хорошо-то как, Господи, - сказал.

- Отдохнул? Ну, пошли дальше, - Малка опять взяла его за руку и повела в глубину леса, подальше от забора, - Ты живой, не парься. Умирать не обязательно. Я вот вообще не собираюсь. Я тебе сейчас всё объясню... Вот муравей, да? Это я так про муравьёв, для примера просто. У него нет вопроса, чем заняться по жизни. Тусуется на солнышке снаружи муравейника, потом обходит коридорчики и закоулки, прогревает своим тельцем тенистые, прохладные участки. Муравей-батарея. Бывает ещё муравей-строитель, муравей-надсмотрщик. Муравей-оплодотворитель. Каждый на своём месте, и все заодно. А человек? Его хвалёная свобода - фейк, изощрённое издевательство, маета без конца и края. Свобода - в служении, свобода только в служении, в соответствии изначальному предназначению. Но даже тебе на некоторое время, а точнее, на два часа и пятнадцать минут, выпала удача заглянуть сюда одним глазком, милостью нашего Господа, нашего с тобой муравьиного пастыря. Чем же ты заслужил эту милость, наверняка хочется спросить, да?

Руслану, может, и хотелось, но он совершенно забыл, что такое слова и к чему они. Полуоткрыв от изумления рот, он чуть озирался по сторонам, но обозревал больше свой личный ландшафт, разверзшийся перед его внутренним взором и простиравшийся во все места за горизонт. Он не плакал, не смеялся, но как бы застыл, подобно заледеневшей капле, в том состоянии, когда вот-вот готов разрыдаться или захохотать до упаду ни по какому конкретному поводу, кроме разве что собственного существования и существования всего, что вокруг. При этом походка была легкой, а голова - ясной; он даже припомнил несколько слов, захотел обратиться к Малке, голос которой доносился как из-под воды, но она продолжила сама.

- Ты заслужил этот дар своим покаянием. В каждом из людей осталось чувство долга, смутная память о своём предназначении, просто они её глушат кто во что горазд. Когда ты завёл нас с Мартой в те дебри, без воды и без карты, ты понял, что поступил недостойно. В тебе проснулась совесть, то, что связует с Господом. Совесть, а не разум твой распрекрасный или свобода так называемая. Тебе стало стыдно. Ты был наказан. И ты очистился.

Ландшафт менялся и высветлялся, из сумерек они нырнули в утро, деревья стали реже, кое-где пробилась трава, зазеленели хвощи и осока, кое-где - цветы: мать-и-мачеха, Иван-да-Марья... Они оказались посреди сразу всех четырёх времён года, плавно переходивших друг в друга у них на глазах; поодаль падал снег, ветер наметал сугробы, с ветвей свисали сосульки; рядом, в двух шагах, бушевала весна, искрились на солнце проталины, набухали почки на липах и осинах, они прошли ещё по одной из тропинок и попали в сентябрь, вышли к реке, по течению которой неслись опавшие желтые листья, несколько шагов в сторону кленовой рощи - и вот уже граница лета и осени, зеленые листья сменялись красно-оранжевыми. Показались люди, напоминавшие походников, они сидели у своих палаток прямо на земле или на корточках, кто в "зимней" зоне, кто в "летней", что-то варили на огне газовых горелок, с некоторыми Малка здоровалась как со старыми знакомыми.

- Время, однако, - Малка глянула на экран телефона. - Пойдем тебя провожать.

- А если... - робко начал Руслан.

- Даже не думай. Сказано было: два часа пятнадцать минут. Ровно столько заслужил. Ну, если и впредь будешь достойно себя вести, даст Бог, заглянем ещё сюда не единожды. А пока в обратный путь.

Малка устремилась куда-то прямо в заросли, Руслан за ней последовал. Сгустилась тьма, участились хвойные деревья и ореховые кусты. Показался и забор с колючей проволокой.

- Ну что ж, пора назад, мотать свой срок, - криво усмехнулась Малка. - Погуляли, и хватит... Эй, чего с тобой? Да ты не сдерживай себя, плачь, не стесняйся, это с каждым бывает в такую минуту...

Руслан послушно разрыдался.

***

Он позвонил ей через неделю, такое время потребовалось, чтоб немного прийти в себя, напросился в гости. Малка жила в маленькой квартире на окраине. Она вела кружок рисования в продлённой группе районного детского сада. Руслан был переводчиком, переводил техническую документацию с испанского и португальского, работал в свободном графике и мог прийти в любое время. Они встретились дома у Малки после её работы в шесть часов вечера.

- А чего ты не там? - спросил Руслан, приютившись у Малки на кухне. - Тебе ведь вход без ограничений, как я понял?

- Ну да, - Малка, стоя у плиты, со вздохом перевернула сырники, - Без ограничений. Но если без ограничений, то как бы всё равно, там, не там. Что тут, что там - один хрен, - она разлила кипяток по чашкам, протянула Руслану "Парламент", - Кури, одна живу, можно тут, вот только окно открою, - Малка приоткрыла форточку и со стуком поставила на кухонный стол массивную пепельницу, - Сырники сделать?

- Да... Нет... Неважно... Видишь ли, я мечтал бы повторить тот опыт, - Руслан закурил.

- Угу, - кивнула Малка, - Ну, веди себя хорошо просто. Живи по совести. И будет тебе рай.

- При жизни? После? - уточнил Руслан.

- Я хрен знает, - призналась Малка. - Вот честное тебе пионерское: я - хрен знает. Как распорядятся, - она кивнула на потолок.

- Но ведь у тебя репутация, связи. Авось замолвишь словечко?

- Ну ты даёшь, - снова вздохнула Малка, - Это же не в вуз поступить.

- Но ведь это как-то через тебя удалось тогда замутить, - Руслан потёр лоб. - Ты, так сказать, поспособствовала. Позаботилась.

- Я и сейчас могу позаботиться. Сырники сделать могу. Сделать?

- Да, сделай... Пару штук... Спасибо.

- Во, так-то лучше, - Малка взялась за тесто.

Руслан остался на ночь. Утром собрался было к себе, поработать, но флэшка с заданиями оказалась с ним, в кармане пальто, а Малка, уходя, предоставила ноутбук. Он работал с утра до заката. Малка вернулась в шесть вечера, они сели пить чай.

- Я понимаю, что этот вопрос не дает тебе покоя, - Малка сама возобновила брошенный вчера на полуслове разговор. - Но смирись. Возможно, ты туда ещё попадёшь. Возможно, нет. В любом случае ты можешь смело на меня положиться, я-то не денусь никуда. Буду, как ты выражаешься, способствовать. Руководить, давать задания. Сообща тобой займёмся. Может, и пропустят снова, может нет. Эй, ты чего потерял? Сахарницу? - Руслан водил глазами по кухонному столу, - С сахаром пьёшь, да?

- О, вот же, - Руслан обнаружил сахарницу, снял крышку.

- Закрой, - Руслан глянул на Малку, - Закрой-закрой, - Руслан закрыл. - С этого момента ты пьёшь чай без сахара.

Он опустил глаза, размешал ложечкой свой несладкий чай. Глянул в окно, но почти ничего уже не было видно, снаружи стемнело, только фонари струили каждый своё сияние, да носились взад-вперёд мимо их дома светлячки машин.

Руслан послушно разрыдался.


Что тут добавишь.

Хороший рассказ.

_________________
- Слушай, Стекляшкин, ты понимаешь, какая история вышла: от солнца оторвался кусок и ударил меня по голове. 

Я так понимаю, этот рассказ был на Колфане - по теме "Муравьиный пастырь"?
Рассказ хороший, но очень фейерверковский. При быстром чтении такие обычно "не заходят".
Почему?
Крайне много рефлексии и отвлекающих деталей - это рассказ настроенческий, а не сюжетный. Настроенческие рассказы требуют сонастроя читателя, а тут очень специфический авторский посыл, давно понятный нам, но непонятный среднему ванильному читателю.
Очевидное слабое место - неубедительный "рай за колючей проволокой". Это можно воспринять даже как авторскую издевку. "Морковку" для героя лучше было изобразить послаще, более явно привлекательно.
Сама идея, считаю, отличная. Но крайне сложная для исполнения.

Спасибо за комментарии! Да, рассказ был написан для Колфана по теме "Муравьиный пастырь" и оказался абсолютно мимо аудитории по перечисленным qwasar`ом причинам. Было довольно-таки интересно пронаблюдать читательскую реакцию, сделал кое-какие выводы... В "райской" части издевки, наверное, нет, но элемент иронии присутствует.

Тут ещё три персонажа, но один характер.
И все сливается в один поток поэтому.

Да, такое есть - всё в одном потоке.
А я думал, как бы это выразить.

_________________
- Слушай, Стекляшкин, ты понимаешь, какая история вышла: от солнца оторвался кусок и ударил меня по голове. 

Было бы круто снять короткометражку съёмкой одним дублем. Без монтажных "склеек".

_________________
- Слушай, Стекляшкин, ты понимаешь, какая история вышла: от солнца оторвался кусок и ударил меня по голове. 

_________________
Обычный ежедневный деспотизм, никаких особых репрессий

На Колфане больше времени на подготовку рассказа. Но раз на раз не приходится. Чаще Грелка все же сильнее. По крайней мере, не раз читал там вещи самого высокого уровня.

я читатель, конечно, непрофессиональный и даже туповатый но у меня от рассказа ощущение несоразмерности какой-то, не масштабированности, что ли Вот с одной стороны - воздаяние, искупление, предназначение,очищение рай, а с другой - повод, первопричина .... мелковатые какие-то, да и "метод" тоже. Ну выпороли, ну и что? Даже для самого героя это, в общем-то, скорее любопытным опытом было.
Если не признавать в порке наличие некоего сакрального смысла, то не "играет" же сюжет. А он разве есть, смысл такой?