Клуб "Преступление и наказание"

Низа, спасибо вам большое за прекрасный урок русского языка. Мне правда неловко, я покраснел и полыхаю ушами)) Проблема в том, что я часто не вижу опечаток и ошибок в своем тексте. В чужом замечаю, иногда. В своем - редко))

Шамси завис над маленькой серебряной мисочкой и полуслеповатыми, слезящимися глазками смотрел на жемчужные пуговки платья Эливэйн. Он даже не принюхался к тому пиршеству, что принесли ему на обед. Хомячка не интересовала ни ароматная груша, ни сочная морковка и даже яркая свекла не пробуждала у него аппетит. Кукуруза, ячмень и пшено также не вызывали у грызуна никакого энтузиазма.

Шамси напряженно смотрел на ряд перламутровых пуговиц, его подташнивало и качало во все стороны на слабеньких лапках. Пуговицы блестели и напоминали ему про свет. Нет, не тот свет, что входил в комнату через окно и согревал маленькое пушистенькое тельце. И не тот, что зажигали вечерами, чтобы полюбоваться на танец оранжевых огоньков. Нет. Шамси боялся сильного света. Сильного, яркого и мучительного, который неизменно приходил несколько раз в день, чтобы терзать бедного хомячка. Свет всегда приносили люди. Разные люди. Иногда это были мужчины, иногда женщины. Они улыбались Шамси, гладили, давали много вкусной и разнообразной еды, но потом всегда пытали при помощи ужасного белого света. Единственный человек, который никогда не причинял Шамси боль - это была Кэтрин. Только она обходилась с ним неизменно ласково, нежно и заботливо. Но где сейчас его добрая хозяйка и почему ее так долго нет?!

Шамси дрожал. Ему было холодно, тоскливо и очень страшно. Появление человека в комнате не предвещало ничего хорошего, это рыжик усвоил уже очень давно. Вот и сейчас, когда к нему потянулась рука, сердце Шамси забилось, как ветряная трещотка во время урагана. Он начал задыхаться, упал на бочок, обмочился и закатил глаза.

- Что с тобой, Шамси, миленький?!
Эливэйн аккуратно взяла хомячка на руки и помассировала ему животик.
- Пожалуйста, Шамси, очнись! Я принесла тебе поесть!
Хомячок захрипел, его шерстка потускнела, бока впали.
- Да что же это такое? - растерянно прошептала Эливэйн и на манжеты ее нарядного платья упали две крупных слезы.
Шамси пару раз дернул задней правой лапкой, судорожно вздохнул и затих.
- Нет, ну, пожалуйста, нет, Шамси, так нельзя!
Эливэйн разрыдалась, она поднесла хомячка к окну.
- Шамси, смотри какое солнышко...
Маленькие усики обвисли и по одному из них из расслабленного ротика хомячка потекла слюна.

Эливэйн закусила обе губы, потом быстро оттерла слезы.
- Я спасу тебя, мой маленький, только потерпи! Я умею, я смогу!
Девочка всхлипнула и заботливо сложила ладошки колыбелькой, словно закрыв хомячка от всего, что могло причинить ему зло. Она сделала медленный, глубокий вдох и сосредоточилась на своих пальцах, охранявших нищенские остатки маленькой жизни рыженького хомячка.
- Бухэрми ниит духат айрсон э бхит! Тха ми эгг эйзниах тхат э бэо! Яйх!
Между пальцами Эливейн мелькнули искры, а потом, из ладоней полился яркий свет. Это было похоже на Млечный Путь. Плотная белая субстанция с яркими звездочками окутала Шамси, проникая в ушки, ноздри и ротик.
Несколько секунд бедное животное не шевелилось.
- Ройних ми мо пхеаза комхала рат. Феуч гам би зу бэо!
Эливэйн шептала это ласково, поднеся губы к сложенным рукам. Млечный Путь клубился в ее руках и потек сквозь пальцы на пол. Шамси громко фыркнул и зашевелился. Убрав правую руку, служившую куполом колыбельки девочка громко рассмеялась.

Шамси сидел на задних лапках и уморительно чистил мордочку. Он задорно поциокивал, дергал усиками и теперь его шерсть блестела и выглядела просто великолепно!
- Ну вот видишь! Ты совсем молодец! - Эливэйн подпрыгнула на одной ножке, а потом осторожно посадила хомячка в клетку. - Давай, Шамси, поешь, ты же голоден.
Шамси немедленно устремился к своей мисочке. Он ел грушу, морковь, свеклу, кукурузу, много пил, потом бегал в колесе, карабкался по лесенке, прибирался в своем домике - и все это под восторженные вздохи девочки в нарядном платье со страшными перламутровыми пуговицами.
Эливэйн с нежностью смотрела на пушистика, чувствовала легкое покалывание в ладонях и у нее немного кружилась голова. Но кто же станет обращать на это внимание, когда рядом с тобой бегает живое, счастливое существо, которому ты помогаешь жить, ведь правда? Любовь стоит и не таких жертв, а Эливэйн чувствовала, что любит всех и особенно Шамси.
А хомячок тем временем продолжал резвиться, в десятый раз выволакивая из своего домика мягкую перинку, прыгая на ней, а потом затаскивая обратно.

Клетка с Шамси стояла на подоконнике, к которому примыкал широкий письменный стол. Эливэйн забралась коленями на тяжелый массивный стул и выставив локти на столешницу заливалась чистым, искренним смехом, наблюдая за проказами маленького хомячка. Как открылась дверь, и кто-то вошел в комнату она не услышала.
- Гномья лихорадка! Ты кто такая и что ты делаешь в моей комнате?!
Эливэйн испугалась и тут же скатилась со стула. Перед ней стояла высокая стройная девочка в красивом кожаном берете из-под которого выглядывали темно-рыжие волосы. Злые зеленые глаза смотрели с неодобрительным прищуром, короткая курточка была распахнута и Эливэйн видела, что девочка дышала очень тяжело, словно после быстрого бега.
- Ты язык проглотила? А ну отвечай! Какого драконьего дышла ты забыла в моей комнате?
Эливэйн побледнела.
- Я.... кормила Шамси.
- Что? Папа завел служанку, чтобы заботится о моем хомячке? У него даже на это нет времени?!
- Твой папа? Значит ты Кэтрин?
Эливэйн тут же присела в вежливом поклоне.
Но рыжеволосая злюка не обратила на это никакого внимания. Девочка скинула на пол сумку и бросилась к клетке.
- Шамси, малыш, как ты? - Кэтрин заворковала так нежно, словно это не она несколько секунд назад ругалась тут, как старый тролль, которого прихватил ревматизм.
- У него все хорошо, - тут же ответила Эливэйн, - он поел.
Кэтрин медленно повернулась. Теперь она не ругалась быстро, сквозь зубы, а роняла каждое слово каменными глыбами:
- Никогда. Не смей. Прикасаться. К Шамси!
- Да, но..., - несмело прошептала Эливэйн.
Кэтрин плавно оттолкнулась от стола и сжав кулаки медленно приблизилась к маленькой волшебнице.
- Вон!
- Я не могу.
Кэтрин приподняла бровь, а потом резким движением схватила Эливэйн за волосы.
- Не слишком ли много гонора для служанки? Убирайся из моей комнаты, что тут непонятного?
- Я тут живу! - в голосе Эливэйн зазвенели слезы.
Ответ настолько поразил Кэтрин, что у нее опустились руки.
- В моей комнате?! Папа поселил в моей комнату прислугу? Ему мало того, что он запер меня в интернате для дебилов и видит несколько раза в год? Теперь... теперь у меня и дома нет?!

И прежде чем Эливэйн успела что-либо ответить, Кэтрин метнулась к подоконнику, схватила клетку с Шамси и выбежала из комнаты, хлопнув дверью так, что стон косяка разнесся по всему дому...

Это очень сильно, Арти, очень.
Пиши дальше пожалуйста.

Niza, Butterfly, спасибо))

А что же дальше с Шамси? Когда будет про тяжёлый свет?! Не бросайте читателей, Артур Эдуардович)

А то я вас съем.

Про яблоко, конечно, великая мудрость.
Но есть вероятность, что мне она пока не подвластна.

Разъясняете мне арифметику простых чисел, Артур Эдуардович? На таком уровне я поняла сразу, но вопрос в ином. Вот скажите, как на ваш взгляд, в паре доминант/сабмиссив, кто владеет кем?

Хорошо, что не под столом.
Баловалась таким, без желания репризы...

Вы смотрите на технику и физику, а я вам о лирике и химии. Все не так однозначно, как кажется. Допустим, я доминант (не смейтесь, просто допустите) и я владею сабмиссивом. Холю, лелею, наказываю и люблю. Сабмиссив мне подчиняется полностью. Кажется, что все просто, но как бы не так.

Любые слезы, страхи, сомнения сабмиссива рождают внутри меня бурю чувств и эмоций. Желание борется с ответственностью, та борется с границами, и так до бесконечности. Оставим мысль о том, что это невроз. В конечном счёте, мы тут все извращенцы.

Вопрос в другом: ну и кто же здесь яблоко?

Ну не построю, так не построю.
Я так себе строитель, надо признаться.

А вам успехов и вдохновения!

Ну и для справки: у меня не созависимый тип личности, а контрзависимый. Хрен редьки, конечно, но все же это разные овощи. Или корнеплоды. Или трава.

В общем, я прогуляла ботанику.
До новых встреч в эфире Шортенбирга.