Клуб "Преступление и наказание"

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Я прошу прощения! Кругом столько общения, что иногда забываешь, с кем переходил на ты, с кем нет.
Имелось в виду, что я читаю ваши тексты, Посторонний.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Кстати, Артур! Вы хорошо пишете!

Просто констатировал факт!

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

32.

- Что ты хочешь этим сказать?

Элли задала свой вопрос слегка удивленным тоном голоса. И это удивление… было несколько наигранным.

Все было, в общем-то, понятно. Сейчас она как бы давала своей девочке шанс сыграть назад, обратив дело в шутку. Ну… мало ли какие глупости может вообразить себе и высказать вслух двенадцатилетний ребенок?

Да, ее Старшая сейчас прямо приглашала свою воспитанницу отбросить все, ранее сказанное, скомкать и вышвырнуть прочь любые намеки на интересы некой Флоранс – забытой и заживо замурованной, где-то там, в самой глубине горьких воспоминаний о временах ее, Эллоны, детства!

Да, сейчас Элли желала, чтобы ее воспитанница – вместе с нею, конечно же! – окончательно похоронила… Нет, не Флоранс. Самую память о ней.

Она хотела этого. И сейчас…

Миссис Эллона Мэйбл очень надеялась на помощь той самой девочки, которую спасла. Хотя бы из благодарности за то, что она для нее сделала.

Не вышло. Живое не хоронят. Просто потому, что это неправильно.

Именно по этой причине, девочка, по имени Лиза, сегодня вынуждена быть жестокой!

Прости, Элли!

Она не сказала… В смысле, не высказала вслух этих слов. Девочка произнесла это изнутри себя. В порядке таких… мысленных извинений за то, что делает нечто, что может обидеть ее Старшую. И только тогда решилась сказать нечто значимое вслух.

- Нынче ночью… я говорила с Флоранс, - произносит Лиза…

…И ее Старшая, прикусив губу, немедленно зажмуривает свои глаза. При этом она щиплет сама себя за руку, чуть повыше запястья, в тщетной надежде проснуться!

Да, Элли закрыла свои глаза, чтобы не видеть ту, кто ее сейчас, фактически, предает! И все-таки, она слышит… вынуждена слышать эти кошмарные речи!

- Элли… Я все знаю, - продолжает Лиза. – Она… в смысле, Флоранс, попросила меня ей помочь. И я согласилась.

- Нет… - шепчет Элли в полном отчаянии от сказанного. Она не открывает глаз, все еще надеясь на некое… чудо. На то, что этот кошмар закончится, и она проснется… прежняя. В смысле, не отягощенная этим призраком из своего прошлого.

Однако Лиза вынуждена продолжать и говорить ей жестокую правду.

- Элли, твоя Флоранс… Она жива. Именно она нынче утром водила твоей рукой. Она заставила тебя написать тот самый текст… который мы с нею согласовали этой ночью.

Всхлип… или, скорее, тяжкий стон был ответом на ее заявление.

- Прости… - вздохнула Лиза. – Я никак не думала, что она сразу же ринется тебе его диктовать. Но Флоранс… Она торопится! Она ждала слишком долго… И ты поступила с нею жестоко, когда обрекла ее на забвение. Я хочу… попытаться исправить твою ошибку.

Миссис Эллона Мэйбл, наконец-то, открыла свои глаза. В них теперь была странная смесь усталости, раздражения и… надежды на то, что одна странная девочка все-таки образумится.

Наверное, именно поэтому она сделала ей такое... предложение.

- Лиза… давай начистоту – так, чтобы без уклонения от правдивого расклада! - сказала-предложила Элли. – Ты знаешь, что ты ментат. И я тоже это знаю! Так что… давай-ка выясним все это по-честному. Это ведь ты… именно ты, как это сказать... считала мои воспоминания о Флоранс. И ты... именно ты сейчас мною манипулировала. Такая, жестокая игра… Но я готова простить тебе даже это…

- Лишь бы не чувствовать себя одержимой, - закончила ее мысль Лиза. – Лишь бы не вспоминать о той, кто тебя любила… и все еще любит! О той, кого ты предпочла забыть и кого ты пыталась навеки запереть в своей тюрьме духа!

- Замолчи! – Элли не сдержалась и даже прикрикнула на нее! – Глупая девчонка! Ты же ничего не понимаешь!

- Да? – иронически спросила Лиза. – Чего именно я не понимаю?

Девочка выпрямилась и замерла, готовая отстаивать свою правоту, невзирая ни на что. Она стояла, тоненькая и стройная, почти совершенно раздетая - в одной ночной сорочке, на голое тело! – но так гордо, как будто на ней была сейчас несокрушимая броня, крепче миланского доспеха и всех кевларовых курток вместе взятых!
[«Миланские доспехи» - доспехи «классического» типа, которые в сознании массового читателя обычно ассоциируются с образом условного рыцаря, как некоего… визуально доступного «романтического» персонажа. В смысле, такого персонажа, которого воспели художники XIX века, жившие и творившие свои полотна много позже, чем жили все эти… Роланды и Короли Артуры! В реале, «миланский доспех» это защитное вооружение эпохи позднего средневековья… К тому же дороговатое для большинства реальных рыцарей, предпочитавших кольчуги, бригантину или, чаще, эклектичную смесь разномастных элементов доспехов разных стилей, под свою личную специфику и достаточно скромные финансовые возможности. Кевлар – современный материал, из которого конструируют защитные элементы снаряжения, эдакое бронирование для бойцов штурмовых групп – прим. Автора].

Кажется, ее решительный и отважный вид тронул сердце молодой женщины. И тогда Элли продолжила уже не так агрессивно, скорее уж наставительным тоном голоса.

- Святые Отцы Церкви, - сказала она, - издавна предупреждали об опасности для человека оказаться одержимым властью духов! И эти духи суть Зло – ну, ежели только это не Дух Святый, сошествие которого на грешника дело почти что невероятное! Всякое общение с заблудшей душой суть передача части себя слугам Искусителя! Так было, так есть и так будет всегда! Заблудшие души не ищут Бога, а это значит, что они люциферовы слуги! И никак иначе!

- Флоранс… любила… любит тебя! – вновь заявила Лиза свой прежний аргумент. И чуточку его усилила:
- Она ведь помогала тебе! Почему ты к ней так отнеслась… неблагодарно и неблагородно?

- Потому, что она, в итоге, потребовала бы плату! – твердо заявила ее, Лизы, Старшая. – Так всегда бывает! Такие сущности, как она, поначалу, действительно, иногда помогают людям, в каких-то жизненных невзгодах. А спустя какое-то время, они… обязательно выставляют счет - ценою в бессмертную душу! Да-да! Эти сущности желают потом забрать себе душу того, кому они, якобы, помогали! И отвергнуть такую сущность - подлую и жестокую! - это обязанность той, кто тянется душой своей к Богу Истинному! – торжественно провозгласила она. – Я это сделала и мне… нечего стыдиться!

- Какое зло причинила тебе Флоранс? – тихо, но с огорчением… едва ли не с отчаянием в голосе, спросила ее девочка. – Неужто, она хотя бы раз тебя обидела? И уж точно, на душу твою она никогда не посягала, я в этом уверена!

Это свое заявление девочка завершила эффектным жестом, подняв указательный палец вверх, в знак внимания к высказанному. Однако миссис Эллону Мэйбл, в ее, Лизы, правоте, это ничуть не убедило.

- Она просто не успела! – заявила в ответ ее, Лизы, Старшая. И добавила, с полной уверенностью в голосе:
- Между прочим, ты, Лиза, сама, лично получила все доказательства ее жестокости!

- Это, какие же? – скептическим тоном поинтересовалась Лиза.

- Девочка моя! Да очнись же ты! – воскликнула Элли. – Ты же только что сама прочла эту… мерзость! Этот ее «Пакт на троих»! Ты думаешь, я не поняла, что она хочет делать с тобою – там, в комнате, где мы…

Она сконфуженно замолчала, а Лиза продолжила ее мысль, причем в весьма ироничном тоне.

- В той самой комнате, где ты меня наказываешь! – закончила девочка ее фразу. – Флоранс только воспользовалась тем, что мне определила именно ты!

- Это… жестоко, напоминать мне о моих грехах и моих вожделениях, - заметила Элли. – Но я, пожалуй, соглашусь с твоими намеками. Да, я получаю удовольствие от того, что наказываю тебя. Но все-таки… я держу себя в рамках! И я даю тебе возможность прекратить все эти жестокости, с моей стороны, одним словом, «Пощади!»

- Флоранс предлагает мне все то же самое, если я произнесу два слова, - пожала плечами Лиза. – Так велика ли разница?

- О чем ты говоришь? – удивилась Элли. – Там, в «Пакте», который ты прочитала, об этом ничего не сказано!

- Вчера… В смысле, ночью, мы обсуждали смысл этого текста, - пояснила девочка. – Флоранс поклялась, что будет оставлять твое тело всякий раз, когда я скажу, что время вышло! Правда, - добавила она, усмехнувшись, - Фло сразу же уточнила, что в моей власти не только сократить ее пребывание, но и продлить его, если я предпочту не заметить, что стрелка часов ушла далеко за пределы согласованного.

- Ты и вправду уверена в том, что она тебя послушается? – скептическое выражение лица ее, Лизы, Старшей обозначало истинное отношение молодой женщины к перспективе контроля за той запредельной сущностью, с которой девочка, как ей показалось, уже почти что сдружилась – ну, по крайней мере, сделала попытки именно в этом направлении! – А ну, как Флоранс не совладает со своими желаниями и откровенно наплюет на все твои запреты?

- Тогда следующего раза просто не будет, - спокойно объяснила Лиза. – Если Флоранс разрушит мое к ней доверие… Ну что же, значит ей придется завоевывать его снова. И это будет… ой, как непросто!

Произнося эти слова, девочка усмехнулась, эдак, легкомысленно. Почти.

- Прекрасно! – ирония в голосе миссис Эллоны Мэйбл уже зашкаливала. – А с чего это ты начала доверять бесплотной сущности… обитающей в моем разуме и… давным-давно свихнувшейся от одиночества?

- Сколько раз за всю твою жизнь Флоранс брала себе твое тело?

В этот раз, продолжение спора девочка обозначила не только тоном голоса. Произнеся эти слова, Лиза шагнула обратно к столу, положила бумаги, что были у нее в руках, на прежнее место, а потом прошла к тому креслу, в котором устроилась ее Старшая и мягко, грациозно опустилась на колени возле подлокотника, на котором Элли пристроила свою правую руку. Чуточку наклонившись, она коснулась губами ее запястья. После чего, Элли, в ответ, погладила ее по лицу.

Девочка усмехнулась – не зло, не едко, скорее, с четким осознанием своей силы. И, естественно, правоты.

- Что и требовалось доказать! – сказала она. – Ты просто ревнуешь меня к той, кто когда-то была с тобой близка!

- И это тоже! - неожиданно легко согласилась ее Старшая.

Она погладила Лизу по лицу снова – причем, девочка успела поймать своими губами ее пальцы, на этом самом движении! А после, миссис Эллона Мэйбл добавила тихо:
- Но ведь в главном я права!

- В чем именно? – девочка смотрела на нее очень серьезным взглядом.

- Лиза! – со вздохом продолжила молодая женщина. – Ты представляешь, в какое жуткое… кровавое месиво можно превратить обычное человеческое тело, всего за один час жесткой болевой работы над ним? Какой кошмар предстанет перед тем, кто это потом… увидит?

- Я не знаю… - смутилась Лиза. – Наверное… Но причем здесь Флоранс и ее желания? Ее же интерес ко мне, несомненно, искренний! Зачем же ей мучить меня так жестоко? Она же любит меня! Разве нет?

- Любовь бывает… очень жестокой, сама по себе! – ответила Элли. – Не зря же говорят, что от любви до ненависти всего лишь один шаг. Я прекрасно помню, что Флоранс любила меня… когда-то. Но я отвергла ее. И я боюсь, что она захочет отомстить мне… через тебя!

- Это как? – опешила девочка. – Да разве такое возможно?

- Лиза, представь на секундочку… - как-то задумчиво начала Элли. – Только представь… Что я очнулась… после того, как моим телом завладела Флоранс. И что я вижу…

Молодая женщина на секунду замолчала и прикрыла свои серые глаза, как будто и вправду увидела-представила себе некую картину… ужасную по сути. Потом она снова широко отверзла свои очи… И уже с иным, каким-то обреченно-опустошенным выражением взгляда, явно означавшим, что та, кто пытается поведать об увиденном, с трудом может подобрать слова – не иначе, как от ужаса! – она продолжила, транслируя это настроение-состояние своей коленопреклоненной собеседнице.

- Ты… привязана к скамейке… той самой, там… Ты лежишь… вся окровавленная, истерзанная и бездыханная. То ли в глубоком обмороке, то ли…

Голос молодой женщины прервался. Она всхлипнула, наклонилась-перегнулась через подлокотник кресла и притянула воспитанницу к себе – обнимая и… как бы защищая ее!

- Я… не отдам ей тебя на растерзание… Лучше умереть… ради тебя! – произнесла она сбивчивым шепотом.

- Элли… зачем же так? – шепнула девочка ей в ответ. – Фло… не такая уж страшная! Ты же помнишь ее... какой она была тогда!

Молодая женщина мягко отстранила воспитанницу от себя и взглянула на нее как-то по-особому – иначе, чем обычно!

- Лиза, милая моя! – крайнее слово прозвучало очень странно, почти обреченным тоном – будто ее, Лизы, Старшая делает сейчас последнюю попытку хотя бы что-то ей объяснить - со своей стороны, уже почти не веря в то, что это может получиться… В то, что это в принципе возможно. – Я тоже так думала… когда-то! Но сегодня… сейчас я, наконец-то, осознала, что была абсолютно права, когда разорвала нашу связь. Ведь это же ужас – утратить контроль над своим же собственным телом! Очнуться утром и понять, что тебя заставили одеться и написать текст… чужим почерком… И ничего потом об этом не помнить! И одна только мысль меня сейчас мучает. А что она, Флоранс, заставит меня делать в следующий раз? Принудит сечь тебя розгами до полусмерти? Жечь тебя огнем и каленым железом? Душить тебя? Как я смогу защитить тебя от всего такого, девочка моя? Скажи мне!

- Никак, - тихим голосом откликнулась Лиза. – Ты можешь только довериться той, кто обнимала тебя… изнутри. Она тебя не обманет.

- Бедная моя, наивная ты моя девочка! – Элли произнесла эти слова с нежностью.

Потом она мягко провела по щеке своей воспитанницы и далее, вниз, по шее и плечу… Далее, по вырезу ночной сорочки, к ее вороту, отделанному прорезным «дырчатым» кружевом, в стиле «ришелье» - самыми кончиками пальцев своей правой руки. И, в финале этого движения она, эдак, легонько побарабанила – вернее, даже оттрепетала! – пальцами… там, по ее обнаженной коже.

- Прости, - сказала она. – Я тебя напугала. Ты примчалась сюда, чтобы меня защитить… И ты пыталась… Ты правда, пыталась! Но видишь ли, моя девочка… Есть вещи… есть такие дела, которые лучше разруливать одной… В смысле, без свидетелей. Прости…

- Что… Что ты имеешь в виду? – Лиза с тревогой посмотрела на нее – взглядом снизу вверх, и очень внимательно. Сейчас казалось, будто ее Старшая… вовсе не гневается на нее, нет! А совсем даже напротив, четко и точно обозначает лицом своим и голосом искренние свои сожаления и даже некое подобие извинений.

Вот только… За что же она теперь хочет извиниться перед той, кто умудрилась ее только что рассердить… огорчить… обидеть…

Все не то и не так… Все мало и… не о том.

Да, и еще… Там, в голове… Вертится сейчас у Лизы какая-то мысль… Точнее сказать, некий образ без слов, на грани мысли. Некая такая… бяка-идея, очень неприятная. Настолько противная, что эту самую «полумысль» вовсе не хочется не то, что додумывать. Даже просто приближать ее к себе, для чуточку более подробного уточнения-осмысления, кажется очень плохой идеей. В том смысле, что и без нее, и так… вовсе невесело.

Наверное, Элли заметила тревогу в ее глазах. И мягко погладила свою воспитанницу по плечу.

- Тебе, наверное, холодно… Да? – спросила она.

Лиза вздрогнула.

Да, она ощутила холод… но только сейчас!

Нет-нет, рука ее Старшей была теплой… При этом, молодая женщина вовсе не причинила ей боли – не прижала, не ущипнула, не сделала ничего подобного! И все же…

От этого – именно этого! – прикосновения пальцев миссис Эллоны Мэйбл, дрожь пробежала у нее по всему телу – от того самого места прикосновения и до самых пяток! Странная холодная дрожь!

Девочка поёжилась. Наверное, сейчас ее догнала нервная реакция на внезапное пробуждение. Во всяком случае, сейчас ей было очень неуютно.

- Тебе холодно, - констатировала факт ее Старшая. – И немудрено! Зима на дворе! И, несмотря на то, что отопление работает прилично, в такой легкомысленной одежде гулять, даже по дому, вовсе не рекомендуется!

Она мягко провела по ее плечу и…

Странное дело! Эта холодная дрожь, во всем теле, у Лизы только усилилась! Настолько, что по всей коже мигом побежали мурашки – да какие!

Элли коснулась ее обнаженной руки – кончиками пальцев своих пробежала по восставшим волоскам.

- Ты у меня замерзла! – сделала она однозначный вывод. И сразу же отдала распоряжение – вполне логичное… но, отчего-то, весьма неприятное - по внутренним ощущениям адресата.

- Иди к себе, моя девочка! – сказала Элли, каким-то странным голосом – грустным, усталым и еще…

В нем сейчас прозвучали некие нотки сожаления. И даже извинения, непонятно, за что…

И снова… Холодная дрожь по всему телу, от прикосновения ее теплых пальцев.

- Ты… хочешь, чтобы я оделась, да? – спросила Лиза.

Эти слова прозвучали нервно и беспомощно. Она, отчего-то, не хотела уходить – хотя, прекрасно понимала причину распоряжения своей Старшей и вовсе не собиралась его оспаривать!

- Да-да, конечно же… Тебе необходимо одеться! – торопливо подхватила эту идею миссис Эллона Мэйбл.

Странно! Казалось, будто она на какое-то мгновение даже позабыла обо всем, что сама же только что говорила-намекала… ну, и так далее. Как будто ее сейчас отвлекла совсем другая мысль – куда как более важная, чем то, что ее воспитанница, прямо сейчас вот, перед нею… зябнет, дрожит и морщится от холода.. вроде бы.

И это совершенно непонятно. В том смысле, что такое попросту невозможно было себе представить еще вчера!

А сегодня все обстоит вот так вот… внезапно.

Что же ее так беспокоит… именно сейчас? Загадочно, странно и непонятно!

- Элли, я ведь могу остаться… - неуверенно произнесла девочка.

Она знала, что это дурость… Причем, дурость… ну, совершенно бессмысленная! Просто потому, что Элли, в любом случае, пошлет… В смысле, отправит ее вниз, одеваться! А потом и сама спустится туда же – чтобы умыться и приготовить завтрак им обеим. И все у них пойдет… как обычно! Наверное…

- Нет уж, моя дорогая! Нечего тебе здесь мерзнуть! – услышала она ожидаемое. - Извини, я, как врач, не вправе тебе этого позволить!

Все было сказано правильно… вроде бы. Действительно, имело смысл, для начала, просто одеться… И тогда уже вернуться к своей Старшей, чтобы обсуждать проблемы, которые вот так вот, затейливо нарисовались у них, так сказать, на общем жизненном горизонте. Ну и всякое такое прочее.

И все же… что-то здесь было не так.

Лиза серьезно посмотрела в глаза своей Старшей. Элли выдержала ее взгляд и коротко кивнула головою, подтверждая приказ.

- Но ты ведь… отсылаешь меня вниз вовсе не по этой причине – Лиза, наконец-то, смогла артикулировать часть своих внутренних ощущений – все более неприятных, надо честно признаться! – Ведь… так?

Элли кивнула ей со всей серьезностью и добавила словами пояснения к ситуации. В целом, вполне правдоподобные.

- Мне действительно, надо немного побыть одной… чтобы серьезно подумать и принять значимое решение… значимое для нас обеих! – подчеркнула-уточнила она. И Лиза не почувствовала в ее словах лжи – однако и полной правды в ее словах она сейчас тоже не ощутила! – Кроме того… Ты ведь и вправду, мерзнешь! Не забывай, - добавила Элли, - ты вбежала сюда, будучи вся на адреналине. А это, знаешь ли, всегда дает «отходняк», в виде слабости, дрожи… порою даже, дурноты!

Произнеся это, Элли сочувственно улыбнулась своей девочке.

- Так что, твое состояние сейчас… В общем, оно мне вполне понятно, - продолжила она, произнося свой спич в весьма сочувственном тоне. – Не волнуйся, моя дорогая! Это пройдет достаточно быстро! Но одеться тебе, все-таки, не помешает! Так что… ступай!

Коротким касанием пальцев своих по ее, Лизы, локтю, она обозначила завершение разговора. Девочка кивнула головой, в знак понимания и направилась в сторону двери.

Она шагала туда как бы через силу, буквально принуждая себя исполнять распоряжение своей Старшей… Просто проявить уважение к законному желанию молодой женщины побыть одной… просто, чтобы прийти в себя после таких… новостей. Странных и, откровенно говоря, жутковатых, если говорить объективно!

Но с каждым шагом ей становилось идти все труднее. Взявшись за ручку двери, Лиза даже оглянулась на свою Старшую – эдак вопросительно, дескать, не передумала ли?

Элли молча кивнула, подтверждая, тем самым, что ее воспитанница все поняла так, как надо, и поступает совершенно правильно. Тогда Лиза обозначила в ее сторону короткий поклон, означавший нечто вроде: «Я делаю то, что ты просишь. Только из уважения к тебе, а вовсе не потому, что так хочу я!» Ее Старшая снова кивнула ей в ответ. Судя по всему, она прекрасно поняла невысказанное, но отчего-то именно сейчас это ее вполне устраивало.

Интересно, почему…

Впрочем, спорить уже было не о чем. И Лиза решительно повернув ручку двери, вышла из комнаты.

Оказавшись на лестнице, она… Не то, чтобы успокоилась, нет. Настроение у нее стало теперь неким… настороженно-тревожным, но это чувствовалось уже не так остро, как это было только что, наедине с ее, Лизы, Старшей. Наверное, сказывалась дистанция от источника ее беспокойства – весьма условная! Или же она, Лиза, просто уже привыкла к беспокойству такого рода, Бог Весть!

В общем, девочка спустилась вниз, к своей комнате и принялась за утреннюю рутину – обычно достаточно приятную! Как-то: умыться, застелить-заправить постель, и одеться.

Первые два пункта стандартной повестки дня обыденного своего распорядка, Лиза смогла реализовать более или менее спокойно - хотя, некое беспокойство за ее Старшую, несомненно, присутствовало, в виде некоего фона, неприятного, но почти что терпимого. А вот пункт третий того же списка…

Телефон сработал, когда Лиза уже почти успела завершить процедуру-церемонию своего одевания. В это утро воспитанница миссис Эллоны Мэйбл предпочла комплект, в стиле повседневной домашней одежды своей Старшей. В смысле, джинсы и клетчатая рубаха – правда, в тонах цветных клеток сей части ее, Лизы, одеяния было несколько больше желтых тонов и чуточку меньше красных. Но это, наверное, было и к лучшему – все же не такие… одинаковые! И вот, когда из всей одежды, предполагаемой к ношению вот прямо сейчас, оставался не надетым один только белый носочек – да и тот уже был в руках! - девочку как будто подбросило, от внезапного звучания мелодии звонка вызова.

Мобильник лежал на тумбочке – сейчас справа от нее! Поэтому, Лиза потянулась к нему правой рукой, так и не выпустив носок из пальцев левой своей руки – тот самый, не надетый! И по мере этого ее движения снова накатывали прежние ощущения тревоги и холода, в обостренном виде. А когда взяла аппарат в руку и увидела имя вызывающей стороны – естественно, это была Элли, кто же еще! – то сердце, отчего-то, начало биться сильно и неровно… в предчувствии чего-то нехорошего!

Девочка нажала кнопку ответа и сразу же переключила аппарат на громкую связь, рассчитывая положить телефон на постель, куда она сейчас присела, завершая процедуру одевания. Сказать «Алло!» она так и не успела, поскольку из динамика раздался… крик! Скорее, даже вопль отчаяния!

- Лиза! На помощь! – услышала она и… вздрогнула от ужаса и удивления. – Быстро ко мне! Бегом! Пока я ее еще держу!

Голос, который призвал ее, был ей знаком. И это был не голос ее Старшей!

Из динамика звучал вовсе не голос миссис Эллоны Мэйбл, владелицы того самого аппарата, с которого пришел вызов. Лизу сейчас вызывала вовсе не она, а…

Та самая Флоранс, которая обсуждала с Лизой подробности заключения некоего специфического договора – причем, не далее, как нынче ночью!

Телефон полетел на постель, носок – на пол. А сама Лиза Лир, наполовину босая, рванулась к двери.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра