Клуб "Преступление и наказание"

_________________
Инфантилка, эгоистка и просто плохая девочка.

Интересная вещь, такой яркий пример психоделики экзистенциализма. Сухой рациональный слог при таком содержании выглядит оправданным и удачным, сразу вспоминается Посторонний Камю. Там, конечно, повествование ведётся от первого лица, но здесь создается похожее ощущение. Для восприятия вещь сложная, но это прямо вытекает из сущности выбранного жанра. Тут нужно читать не спеша, делая вовремя паузы, а порой и перечитывать некоторые моменты. Тогда картинка складывается. Безрадостная, но не безысходная, и вполне живая. В чем, собственно, и состоит изящество этой вещи.

_________________
Инфантилка, эгоистка и просто плохая девочка.

Ада мучается от растворения в окружающем мире. Трансперсональные переживания - такая штука, что никто не поймет, скорее покрутят пальцем у виска. Она видит вокруг себя символы и смыслы. Только вот разделить это с кем-то не получается. На родине видимо хоть кто-то понимал её, а теперь в эмиграции вообще ваккуум. Спрашиваешь человека про дерево - а он ... он безразличен. И так повсюду. С кем же разделить восторг и ужас этого мира? А не с кем.
Ада всё сильнее растворяется в окружении, стираются границы её личности. Она - это мир, а мир - это она. Это непросто, в таком формате видимо могут жить просветленные. Только вот Ада, по ее признанию, вовсе не святая.
Что поможет вернуться в рамки своего тела и своей личности? Во внутренние границы, которые защищают от внешнего? Ей помогает порка.
Врачом, осуществляющим лечение, выступает (очевидно не впервые) ее друг Белый. После дозы Аде становится хорошо. Её поведение здесь понятно - она выбрала и спланировала всё так, как будет эффективнее для её исцеления.

Белый в этой ситуации скорее друг и целитель, нежели верхний. Хотя удовлетворение он безусловно получил. Его пугал сон о том же: как окружающий мир (море) вторгается в его границы (квартиру). Только если у Ады это осознанно, то у Белого зарыто глубоко в подсознании. Белый живет по какому-то устоявшемуся сценарию, и живая порка внесла пробуждение в этот застой.

Произошедшее между героями не стало трансформирующим ни для одного из них. Ада получила лечение, которое облегчило ее состояние. Белый переключился, забыл о страхах. Но в конце мы видим, что его жизнь не изменилась.

Я не думаю, что финал грустный. Жизнь продолжается. И хорошо, что у героев есть отработанные методы лечения))

В этом рассказе мне все как-то близко и понятно. Здорово, когда попадаешь на одну волну с автором.

А мне в этом рассказе упорно мерещится то ли смерть как метафора эмиграции, то ли эмиграция как метафора смерти. А рассказ - про то, как сохранить себя, не исцелиться, а остаться целым (цельным)

Очень интересный рассказ: многоплановость содержания, открывающиеся прежде всего в диалогах характеры и отношения героев, соединение бытового, даже подчеркнуто бытового, и метафизического. Очень узнаваемая дисгармония между героями, которые тем не менее чувствуют взаимное притяжение, правда, только в одном. И мир за окном, в котором несовершенное и прекрасное так же порою причудливо соединяются, как надпись на алтаре и её «гугловский» перевод.

Интересный, и весьма. Сочетаний имени Белый и стихов Пастернака очевидно отсылают к эпохе Серебряного века, да и сюжет отлично вписывается в антураж того времени. Опять, тут сплошной символизм во всем. Когда читал, у меня буквально перед глазами стоял образ Андрея Белого в период его заграничной жизни, хотя время действия и очевидно другое, тем более что от его увлечения антропософией перекидывается прямой мостик к Ницше, влияние которого здесь действительно ощутимо, пусть и не буквально. Я бы здесь скорее подумал о его фразе - «Будь осторожен: изгоняя своего демона, не избавься от лучшего в себе».
Кто такая в таком случае Ада? Если двигаться к комиссару Иоанну через Ницше, то думается об Анне Тургеневой, а если со стороны "Огненного ангела" - то о Нине Петровской. Интересно будет узнать видение автора и причину выбора имени ГГ, для меня очень отчётливо связанное с настоящим Белым.

Может статься, и Белый - Белый. А в другом рассказе есть Серый .

К этому тексту хочется процитировать и самого комиссара Иоанна:

„Когда накормишь убогого, считай, что себя накормил. Такого свойства это дело: данное нами к нам же вернется."

Что мы и наблюдаем воочию в этом рассказе.

Рассказ получает приз в номинации "Марианская впадина" за неоценимую глубину. На самом деле, я почему-то уверена, что отсылок, смыслов, аллюзий и реминисценций тут гораздо больше, чем мне кажется даже после пятого прочтения.
Тут и Белый с Пастернаком тусят, и Ницше, и море, бьющее волнами в окна, и философские разговоры о сути вещей, и Ада как противоположность Белому (видится мне тут христианская эстетика, честно говоря).
Порка есть, причем была бы как я люблю, если бы автор хоть что-то о ней написал.
Честно говоря, уровень безысходности тут совершенно феноменальный. Абсолютно не ощущается ни облегчения, ни разрешения проблем. Если "Двадцать лет" про нездоровые отношения между людьми, "Прогноз" про выход из этих отношений, то тут нездоровые отношения каждого из героев с миром, болезненное несогласие, диссонанс. Один диссонанс переходит в другой, замещается, переходит в другие тональности, в общем, происходит что угодно, кроме разрешения.

Лично мне очень сложно воспринимать, и тем более оценивать подобные вещи. Но спасибо автору за пищу для размышлений.

_________________
Memento doloris

Да вот, интересно, действительно ли автор все это имел в виду, или мы тут за него напридумывали?