Клуб "Преступление и наказание"

Томас.
Змей искуситель

Вольный перевод
А. Новикова

Эх, тяжка участь отца семейства. Прав был классик русской литературы Грибоедов: «Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!» Правоту этой фразы испытываю на себе. Алиса, моя приемная дочь, в общем, неплохая девочка, но совершенно безбашенная.
На уме тусовки, тряпки, диски и прочая дребедень. Учеба на последнем месте. Впрочем, у не хватает ума не получать наказания большего, чем она заслуживает.
Алиса хорошенькая на вид, худенькая и сравнительно высокая темноволосая тринадцатилетняя девочка. Носит прическу «конский хвост», которая удивительно ей идет. Да и характером она напоминает молодую сноровистую лошадку. Короче, девочка обладает всеми теми слабостями, что присущими большинству школьниц этого возраста, но, не смотря ни на что, я люблю ее как родную дочь. С моей помощью она уже встала на путь исправления, но мне, как отцу приходится серьезно потрудиться!
Впрочем, пока Алиса купается, я расскажу обо всем по порядку.
Я Томас, занимаюсь бизнесом. Начинал в юности с фарцовки, но вспоминать об этом не хочу. Сейчас у меня солидная фирма, международные связи и положение в обществе. С первой женой я в разводе. Своего ребенка мы не завести не успели, а теперь мне уже поздно.
Бог с нею! Не хочу об этом вспоминать. Однако солидным мужчинам нашего круга положено иметь жен и детей. Казалось бы, чего проще: незамужних женщин вокруг пруд пруди! Любовь и прочую дребедень оставьте глупым тинейджерам. Это для них сказки о вечной любви и верности сочиняют. Взять молоденькую? А что я с нею буду делать? О чем говорить, когда круг интересов у нас не совпадет. Брак – это не только постельные удовольствия с молоденькими конфетками. Для этого стоит только трубку поднять, и привезут кого угодно хоть на час, хоть на ночь! Кроме того, трое моих друзей уже заработали по инфаркту в объятиях горячих молодых кобылок. Второй вариант: взять жену с маленьким ребенком, но эти дамочки уделяют внимание своим детям, а не мужьям! Великодушному новому спутнику жизни будет отведена роль второго плана, а меня это не устраивает. Остается последнее: взять женщину с уже подросшим ребенком. Такие женщины устали от неустроенности своей личной жизни, но еще не потеряли надежды на личное счастье. Дети уже почти самостоятельные и их поведение нуждается в коррекции, но не в тотальном контроле. Подумав, я остановился на этом варианте. Круг поисков сузился, но широкий выбор остался.
Сандра с ее дочкой, которых я нашел по брачному объявлению Интернете, великолепно подходили для новой полноценной семьи. Мало того, Сандра прекрасно знала, что нужно от женщины зрелому, но не старому мужчине. Достаточно быстро мы перешли на ту волну отношений, которая кончается визитом в мэрию. Единственным препятствием к нашему семейному счастью оставалась Алиса. Кто знает, как она отнесется к маминому мужу, который собирается относиться к ней как настоящий отец? Как пожаловалась мне уже на первом свидании Сандра, Алиса часто старалась по возможности отлынивать от школьных занятий. По словам Сандры, Алиса предпочитала гонять по улицам на роликах или сидеть часами перед компьютером. Это гораздо приятнее, чем учить уроки.
– Конечно, девочке нужен отец, добрый, справедливый и достаточно строгий. Придется заняться ее воспитанием! – Заявил я. – Нельзя дать девочке возможность испортить себе жизнь!
В тот момент мне вдруг показалось, что суженая настолько влюблена в меня, что была согласна пожертвовать своей единственной дочерью, ради вновь приобретенного семейного счастья.
– Меня саму в детстве часто пороли, – шептала Сандра, прижимаясь ко мне разгоряченным телом, – по себе знаю, что порка, данная вовремя, идет только на пользу молоденьким девочкам! Алисе от меня тоже достается, но гораздо реже, чем она того заслуживает. Жалко мне ее, без отца растет! Надеюсь, ты поможешь мне с нею управиться!
Так мне удалось заранее заручиться согласием мамы. Добрая честная женщина верила в искренность моих намерений, и я обязательно оправдаю ее доверие! Мама оказалась вкусна как персик и проста в обращении, как трехлинейная винтовка. Чего еще нужно солидному джентльмену, такому, как я?
Впереди предстояло близкое знакомство с этим милым юным созданием. Честно, я ждал нашего свидания с некоторым волнением, какой окажется моя новая дочка? Сумеем ли мы найти общий язык и примет ли она тот воспитательный режим, который я хочу для нее устроить? Впрочем, искушать Алису я решил с первых минут общения, используя проверенную веками политику «кнута и пряника».
Пряников, точнее лакомств, которые обожала девочка, но крайне редко пробовала, я купил сам. Сандра простодушно рассказала мне о вкусовых пристрастиях дочери и о том, что она мечтала бы иметь. Задача упростилась. Никаких запредельных запросов. По моим доходам – мелочь!
Кроме того, у меня в запасе был и еще один сувенир, предмет вожделений Сандры уже второй год. Ну а кнут… И до него дойдет время!
Отвлекаясь от основной темы моего рассказа, скажу, что моя первая жена категорически отказывалась заводить детей, боясь за свою замечательную фигуру. Время было упущено навсегда. Ну что же, коль не судьба воспитать своих детушек, придется мне, как следует заняться чужими.
***
Сандра поставила букет алых роз в вазу, распаковала мои покупки и накрыла шикарный, по их представлениям, стол.
К моему первому визиту Алиса даже не соизволила одеться, как следует: встретила меня по домашнему: босиком, в футболке и шортиках. Прядки непослушных волос, собранных в пучок на затылке, выбивались из-под резинки, делая образ чуть-чуть комичным и более детским. Впрочем, шортики и голые ноги удивительно шли этому милому созданию. «Похоже, папины гены тут были решающими! – подумал я. – Алиса была абсолютно не похожа на маму: худая, темноволосая девочка, была полной противоположностью пышнотелой блондинке Сандре. Этот бутон еще не распустился, хотя грудки под футболкой обозначались вполне рельефно. Кто знает, что получится из этой девочки через пару лет?»
– Девочка, – я решил сразу наладить отношения, – давай дружить!
В ответ я получил взгляд, полный холодности и презрения. В этом возрасте девочку еще не умеют скрывать своих истинных чувств.
– Давай! Будем играть в дочки-матери на деньги! – услышал я в ответ. – Томасик, ты памперсы куклам менять умеешь? А то они у меня писаются!
– Хватить придуриваться! Милая моя девочка, – мама объяснила Алисе кто я такой, и зачем нарушил их покой, – с дядей Томасом мы решили пожениться!
На это объявление девочка отреагировала весьма оригинально.
– А ты хорошо подумала? – девчонка тряхнула хвостиком и изобразила презрительную мину. – Тебе что, было мало папочки? Ты вламывала на трех работах, ночами учила эстонский язык, а он сосал водку, пока не подох! Мужчина в доме – к несчастью! И вообще, зачем вся эта показная роскошь на тарелках? Ты же на диете! А может, это он к нам подлизывается таким образом? Аферист брачный! Чужих мам и детей закармливает!
– А ты всегда себя так ведешь? – Спросил я, нацепив кусочек тонкой ветчины на вилку. – Придется исправляться! Я намерен вести тебя в общество, где не принято ходить с голыми ногами в таком затрапезном виде. Однако, одних платьев и прической там мало! Надо уметь себя вести!
Ответом мне была презрительная ухмылка.
– А мне это общество надо? Мне и так хорошо! Я у себя дома и хожу так, как мне нравится! Кому не нравится – могут не смотреть, и тем более не приходить!
– Алиса, может хватит? – Сандре было явно стыдно за дочку. – Дядя Томас желает тебе добра!
– И мама опять мораль читает! Тоже мне, воспитательница выискалась! – Алиса надула губки. – Кто он такой, и откуда вообще взялся? Мама, на какой помойке ты его выкопала? Ты только скажи, где такие водятся? Наверное в Интернете: где солдаты любви продаются по часовому трафику!
Я под столом стиснул ладонь в кулак. «Это, моя дорогая я тебе припомню в самое ближайшее время!»
Девочка была явно настроена против меня. Ничего, ей это зачтется в самом недалеком будущем. С каждой минутой знакомства мне хотелось все сильнее и сильнее разложить девочку и как следует всыпать ей по мягкому месту. Впрочем, не с этого же начинать? Постараемся подойти с другой стороны.
– Моя «помойка», как ты соизволила высказаться, называется двухэтажный коттедж за городом, в элитном поселке! Пять минут до берега моря пешком. Мы туда скоро переселимся: не так давно закончились последние отделочные работы. Тебе моя «помойка» понравится, как я думаю! Конечно, там пока царит холостяцкий беспорядок, но моя кредитная карточка и магазин «Икея» к вашим с мамой услугам. Совьете уютное гнездышко! Большую отдельную комнату на втором этаже с собственной ванной, душевой кабиной, лоджией видом в сад я тебе обещаю!
Алиса посмотрела на меня с недоверием. Ей казалось, что я выдумка из сказки: только там принцы женятся на золушках, обремененных детьми и без приданного, увозят их в коттеджи на берегу моря.
Не без удовольствия я посмотрела на отвисшую челюсть Сандры: она уже не раз была в моей городской квартире, он о домике у моря я ей не рассказывал Люблю сюрпризы!
«Пока это комок нервов и самомнения. Первый блин комом, как говорят мои русские партнеры по бизнесу. В общем, воспитателю есть, с чем поработать!» – подумал я, подливая Сандре шампанского.
Сандра не теряла надежды уговорить Алису по-хорошему.
– Но, дорогая моя доченька, это и твое дело! Не обижай дядю Томаса своим отказом попробовать вот этой ветчинки! На диету сядешь завтра! – Вмешалась Сандра. – Хватит воевать! Не позорь меня, пожалуйста!
Алиса, демонстрируя отвращение, выпила шампанское, съела кусочек сыра и потом, забыв про свою игру, отдала должное буженине с ветчиной.
«Подумала и стала кушать! Прямо как у Пушкина в «Руслане и Людмиле!» Дух ее слаб, и неискушен, – но я уже понял, что девочка вполне обучаема. – Ты сама не и понять не успеешь, будешь делать то, что я захочу! И при этом никаких скандалов! Я вылеплю из тебя то, что сам захочу!»
Постепенно атмосфера за столом стала более дружественной. Тут свою роль сыграло шампанское, второй бокал которого я с разрешения Сандры, наливал Алисе. Сдавшись на колбасе, девочка уже не пыталась изображать неприступность скалы и холод айсберга.
«Они с мамой живут вдвоем в однокомнатной квартирке. Мечта девочки иметь свой уголок стала реальностью. Один ноль в мою пользу! – подумал я. – К пряникам мы еще вернемся, а сейчас…»
Я тихонечко толкнул Сандру ногой под столом. Это был знак к новому серьезному разговору.
– Мы с Томасом, – Сандра раскраснелась от выпитого вина, – твоим будущим папой решили, что тебе не хватает твердой мужской руки! Меня ты слушать не хочешь, и это уже сказывается на твоем поведении и успеваемости в школе. Теперь, если ты будешь нас радовать – Томас на правах твоего отца будет выдавать тебе дополнительные карманные деньги!
– А если наоборот? – Алиса зацепила вилкой сразу два куска колбасы.
– Вопрос по существу! – Ответил уже я. – В противном случае буду тебя наказывать! Строго!
– Вот с этого и надо было начинать! По субботам, после бани будешь меня драть, как сидорову козу! Где-то я это уже читала! Понятно! Неудовлетворенные воспитательные амбиции! Или просто седина в бороду – бес в ребро!
Краем глаза я увидел, что Сандра покраснела и нижняя губа у нее задрожала. «Она с трудом сдерживается, – понял я, – девочка переигрывает! Счет будет все равно не в ее пользу!»
– Воспитатель нашелся! Пришел тут, колбаской девушек смущает! – Не унималась Алиса. – Мама, да это же Гумберт номер два!
Девочка посмотрела на меня как солдат на вошь, а потом глотнув шампанского, продолжила:
– Вот только я не Лолита! Пришел тут, шампанского наливает, сказки о красивой жизни рассказывает, а сам? Может, но и купил коттедж на ворованные деньги, и завтра за ним придут люди из секретного заведения или налоговой полиции? А может, еще и того хуже, он шпионит на Россию! Или ипотечный кредит за дом не выплатил, и теперь хочет последние сбережения у нас отнять!
Хрупкий мир за столом был безнадежно испорчен.
– Документы за дом, полностью выплаченный, и декларацию о доходах, простите, не взял! Доказательств лояльности Эстонии, нашей любимой родине у меня тоже более чем достаточно. С Россией у меня есть торговые связи: сухое молоко туда отправляю, но это не преступление.
– Выплатил кредит? С русскими торгует? Однозначно – шпион! Мама, ты его по базе данных проверяла?
«Надо бы ее высечь прямо сейчас, – подумал я, – но тогда отношения с мамой будут испорчены. Встать и уйти? Нет! Продолжим игру! У меня в рукаве есть еще один козырь!»
Ситуацию попыталась разрулить Сандра.
– Алиса, девочка моя, я бы не советовала тебе не дерзить! Томас не заслужит такого обращения. Уже я тебе говорю, что для тебя может кончиться хорошей трепкой! И можешь на мое заступничество не рассчитывать. В случае серьезного повода мой голос будет за строгость!
«Конечно, Сандре не хочется терять такого мужа, как я, из-за выходок дочурки! Девочка, сама того не понимая, делает все возможное, чтобы мама из ее лагеря перебежала в мой! Одна она обречена на поражение!»
Однако, Алиса и не думала униматься. Перспектива ежовых рукавиц ее абсолютно не устраивала. А может, она просто не хотела маминого счастья?
– И ты готова пожертвовать единственной дочерью, только из-за того, что этот мужлан предложил тебе руку и сердце? – Алиса не унималась. – А еще говоришь, что любишь меня! Тоже мне, мать называется! Ну, посмотри на него, рожа как у объевшегося сметаны кота! Эстонская полукровка! Он, часом, не педофил в международном розыске? От этих гибридов всего можно ожидать! Ставлю сто баксов, что скрытую камеру в мою душевую он уже поставил!
Я еще раз под столом согнул пальцы в кулак. Клянусь, я научу ее разговаривать, как положено со старшими! А сейчас последний пряник!
– И от плеера откажешься? – я положил на стол мечту современной девчонки.
Эта милая игрушка имела огромный набор функций, непонятно как умещавшихся в маленькой коробочке. Даже видео можно смотреть, не говоря уже о прочей музыке.
– Это мне? – Алиса не могла удержаться и не взять его в руки, но тут же положила его на стол. – Спасибо, папочка, я обойдусь!
В слове «папочка» было столько негодования и иронии, что его можно вполне было бы счесть оскорблением.
– Ты в этом вполне уверена? – Я пошел ну кухню и положил его в мусорное ведро. – Жаль, что мы друг друга не поняли. На этом хочу откланяться!
– Скатертью дорога! – услышал я вслед.
Так первый разговор сделал не навел мостиков взаимопонимания между мной и Алисой. С этой сноровистой лошадкой установить контакт с первого раза не удалось. Ничего, она у меня и под седлом и в упряжи ходить будет.
– Хороша девочка, ничего не скажешь! Одна выходка с плеером чего стоит! – заявил Сандре, прощаясь.
– Ты к нам больше не придешь? – женщина была готова заплакать.
Ей показалось, что я, обидевшись на дочку, ухожу навсегда.
– Нет, ты ко мне придешь! – я поцеловал Сандру на прощание и ушел.
***
Появления Сандры я ждал с большим волнением: Ионка, осознав что в семье может появиться строгий мужчина, могла уговорить маму от замужества. Не станет ли наше свидание последним. Я честно, успел привязаться к этой женщине. Она успела привести в божеский вид мою холостяцкую берлогу, пирожки в ее исполнении великолепно ложились в моей желудок, на вызывая изжоги и метеоризма. Одним словом, ч ней хорошо и уютно, а в постели так просто сказочно!
Похоже, после первого званого обеда Сандра чувствовала себя немножко виноватой за Алису, и изо всех сил пыталась искупить свою вину. Отвлекаясь от основной темы скажу, мужики, не ищите себе малолеток! Спелые женщины умеют любить лучше и вкуснее, а главное – рассчитывают и свои и ваши силы!
– Скажу тебе по секрету, – Сандра загадочно улыбнулась, – я высекла Алису сразу же, как ты ушел. По моему, она это вполне заслужила.
– Пороть девчонку надо! Однозначно! – Говорил я, раздевая Сандру. – Сама видишь, как она себя вела! Тут явно не хватает мужской руки! Еще немного и будет поздно!
Чтобы получить последнее согласие, мне пришлось изрядно потрудиться в супружеской постели. Теперь Сандра считала меня не только мужем, но и первым после Бога на Земле.
– Конечно, дорогой, – Сандра была в восторге от переезда за город и от моего предложения, – но с условием: целесообразность наказания мы решаем на семейном совете. Я, так и быть, разрешу тебе пороть Алису даже тогда, когда меня нет дома! Но, я тоже читала Набокова, поэтому если что задумаешь… Оторву! Ты меня понял? Без всякой полиции разберусь! Я могу быть не только зайкой, но и тигрой! За дочь кого хочешь, порву!
«Она не шутит, – думал я, ставя женщину в позу тигры, – но и я не шучу!»
Во второй мой приход к ним домой Алиса встретила меня в том же прикиде, но с плеером в ушах.
«Не выдержала искушения, подумал я, разворачивая свертки, – а я ведь по большому счету и не начинал еще плановой осады.
– От этих часиков тоже откажешься? – На руке Алисы я замкнул браслет от фирменных швейцарских «Tissot».
Сбрую лошадке надо подбирать с умом, чтобы меньше брыкалась, решил я. Начнем с часиков, а потом и до остального доберемся.
– Самоварное золото! – Девочка сумела подавить в себе первый восторг и теперь искала повод для ссоры. – Наверняка, дешевка! У китайцев на барахолке купил?
– На, посмотри, что это за «самоварное золото»! Вот футляр и серийный номер! В том кругу, куда ты попадешь в самом скором времени, барахла не руках не носят.
– Ну, ни хрена себе! – Алиса в этот вечер уже не дерзила.
Искушение было слишком велико. Перед девушкой замаячил золотой дымок. И не таких неискушенных глупышек он сводил с ума. Пряник оказался сахарным. Девочке, да и ее маме, есть, над чем подумать.
Конечно, настороженность Алисы ко мне так быстро побороть не удалось, однако девочка не стала мешать близким отношениям с ее мамой, замечательной во всех отношениях женщиной, а потом, после скромной церемонии, мы отравились втроем в замечательное путешествие по средиземному морю.
События я не торопил. Не так просто приручить непокорную девчонку! Для начала я показал Алисе, что новый папа найден ничуть ни на помойке: карманные деньги девочке утроились. Веселясь на пляжных аттракционах девочка и сама не заметила, что привыкла появляться передо мной практически без одежды: современные купальники, как известно, ничего на скрывают. Приручение шло своим чередом. Конечно, не обходилось мелких стычек, было и несколько сознательных провокаций, типа переодевания купальника в моем присутствии, видимо в надежде выявить во мне нездоровый рефлекс, но я старался на доводить ситуацию до критической очки. Не стоило портить отдых и смещать других отдыхающих синяками на попе девочки.
За выходку с купальником Сандра хорошенько отшлепала ее через мокрое полотенце, чтобы не оставлять следов.
– Папа может быть хорошим! – говорил я, любуясь, как Алиса примеряет новенькие модные вещички, купленные на мои деньги. – И тот же папа может быть очень строгим с девочками, которые не слушаются! Мой тебе совет, не нарывайся! Со мной одним полотенцем не обойдется!
Не торопясь, я подводил девочку к мысли, что папу лучше слушаться, чем не слушаться.
– Хорошо, папа! – Алиса вертелась перед зеркалом и слушала меня в пол-уха. – А к часам сережки полагаются!
На этот раз в ее словах не было злой иронии.
– И не только сережки! – согласился я. – Еще полагаются длинные вечерние платья, хорошие манеры и знание правил этикета! С сегодняшнего дня будешь учиться есть устриц, брать лимон двузубой вилкой, а колбасу руками с тарелки не стаскивать!
– Ладно, будем кушать лимоны с устрицами! – Вздохнула девочка. – Какая гадость! Котлеты с картошкой вкуснее.
– Против котлет дома и я ничего не имею! К сожалению, мы не всегда можем вести себя так, как хотим! Есть рамки и их приходится соблюдать!
Из путешествия мы вернулись почти друзьями. Осталось немного: обустроить приготовить необходимые для воспитания инструменты и обломать характер Алисы так, как хочу я!

***
(продолжение следует)

_________________
С наилучшими пожеланиями

Первый этап приручения пошел без особых проблем. Оставалось приучить ее к мысли о том, что новый папа имеет на ее тело все права.
«Не хочу применять для воспитания грубую силу, девочка сама должна согласиться с необходимостью порки! Одного ремня мало! – так я размышлял и выдергивал металлическим крючком еловые корни, на лесной вырубке. Девочка должна знать, что ее ждет в случае неповиновения! Розги из сосновых корней долго и качественно служат!»
В комнате появились такие милые вещицы, о которых она не могла бы и мечтать.
Первый раз я высек ее после нашего совместного похода в «Икею»: среди новой мебели Алисе не понравилась складная скамейка, которую выбрал я. Сердце подсказало ей, что эта деталь интерьера имеет двойное назначение.
– Я не хочу, чтобы эта уродина была у нас дома! – заявила она на весь магазин и устроила скандал.
Настроение у меня и у Сандры было безнадежно испорчено.
– Может, купим для девочки вот это? – Сандра сама показала мне на пучки длинных прутьев, предлагавшихся шведами для украшения спальни.
– Ремня хватит! – отрезал я. – Пока!
– Пожалуй! – согласилась Сандра. – Но откладывать не будем!
Тут же семейном совете мы решили, что девочка получит тридцать ремней от меня и двадцать от мамы. Этим же вечером я, не дожидаясь грузовика с вещами, привел приговор в исполнение, просто, без всяких изысков, засунув ее голову между своих колен, и задрав платьице.
– Ну что, извращенец, добился своего? – Девочка пыталась сопротивляться, но недолго: выдернуть голову из захвата ей не удалось. – В вашем кругу принято воспитывать детей таким жестоким образом?
– В моем кругу принято прилично себя вести! – я вынул из брюк ремень и посмотрел на жену.
– Алиса, прекрати вертеться, если не хочешь добавки. – Мама на этот раз не спасала дочь, а наоборот, поощряла мужа.
Этот удар был для девочки посерьезнее боли физической. Стоя на коленях, зажатая и в предвкушении наказания, она поняла, что теперь никто за нее никогда не заступится. Этот урок ей еще ох, как пригодится. Мой ремень был длинным, толстым и очень страшным на вид. Два крючка в пряжке придавали ему сходство с головой сказочной змеи, готовой прокусить нежную кожу до крови, но я пряжкой не воспользовался, считая, сложенной вдвое кожи вполне достаточно.
– Мамино терпение кончилось! Еще и я добавлю! – пообещала Сандра, стаскивая с Алисы трусики. Вот теперь можно начинать!
– Руки убери от попы! – Я чувствовал, как ребенок вздрагивает в ожидании ремешка. – Если не знаешь, куда их деть, можешь взять меня за лодыжки. Будешь брыкаться наказание удвою!
Окончательно поняв, что шутки кончились и расправы на этот раз не избежать, девочка перестала дергаться и успокоилась между моих ног. Никаких слов о пощаде, о прощении мы не услышали. Тем хуже для нее. Я же не торопясь, рассматривал появившуюся на оголенном теле гусиную кожу. «Сейчас она у меня покраснеет! – Одним движением я поднял сложенный вдвое ремень и с треском опустил на голый зад.
«Это не мамина рука! – Я решил сразу лишить девочку иллюзий о милосердии.
Девочки вздрогнула, но не издала ни звука.
– Это тебе за скандал! – объявила Сандра.
Я не спешил, избрав шведскую тактику порки: ко второму удару проступила темно-красная полоса вдоль правой ягодички, которая показывала мне направление удара как дорожная разметка. Торопиться во время шведской порки вообще нельзя: Алиса должна прочувствовать весь вкус от «поцелуя» ремня: от первой вспышки боли до зуда, прежде, чем настанет черед следующего удара.
Я прицелился, и ремень обрушился на цель. Девочка дернулось вновь, но опять ни звука.
Теперь на попе было две симметричных полосы.
Медленно, методично и очень сильно, я хлестал обнаженный зад, припоминая Алисе все грехи различных калибров.
Сандра смотрела, как я это делаю, и глаза ее блестели.
– Так ее! – командовала она. – Будет знать, как вести себя в магазине!
Девочка вначале решила строить из себя Сцеволу, и молча перенести наказание, но надолго ее не хватило.
Техника медленных продольных уларов и не таких упрямиц ломала, пару раз я прекращал порку, чтобы потискать покрасневший и разогретый зад. Такой шведский массаж усиливает боль и мучительные переживания.
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
Я чувствовал, пальцы сживают мне ноги и как острые ноготки спиваются мне в брюки, надеясь причинить мне боль. Пришлось слегка сжать колени и объяснить Алисе, как надо себя вести, пустив очередной удар точно между двух половинок.
Это оказалось последней каплей. Девочка взвыла и запросила прощения. Теперь каждый удар сопровождался жалобным воем и мольбами о прощении. На тридцатом, пущенном вторично в щель между ног, я ее отпустил.
- Можешь встать, – объявил я, – у тебя есть минутная передышка, а потом тобой займется мама!
Теперь ее попа напоминала цветом помидор из теплицы.
– Ой! – девочка схватилась обеими руками пылающий зад. – Мама, не надо меня больше бить! Хватит!
Из глаз Алисы текли слезы. Ничего, кобылка должна знать, что у жокея не только сахар, но кнут. Опыт полезный, пригодится в недалеком будущем. Напрасно девочка, тиская свои ягодицы пыталась хоть как-то умять боль. Вид у не был жалкий и немного комичный: подпрыгивая на месте и хватаясь ха попку руками она напоминала детсадовского ребенка, а не повзрослевшую девочку на заре юности.
– Хватит тут плясать! Время вышло! – Сандра села на стул. – Подходи сюда и ложись! Алиса, жалобно всхлипывая покорно легла маме на колени.
– Ну-с, юная леди, начнем! – Мама мягко потерла и потискала попку, чтобы обеспечить прилив крови к перегруженным нервным окончаниям, – Сейчас твоя попа получит то, что заслуживает! Для начала отшлепаю за сопротивление!
Так, впервые в жизни, я увидел, как происходит материнское наказание.
Несколько раз стиснув раскрасневшиеся ягодицы, Сандра принялась шлепать их рукой. В роли строгой матери жена оказалось просто великолепна! Это картинка, на которое стоит посмотреть!
Девочка лишилась последних иллюзий. Мама не защитит!
Теперь Алиса уже не сдерживалась: каждый шлепок сопровождался жалобным воплем и мольбами о прощении.
Отсчитав с десяток крепких шлепков, мама попросила у меня ремень.
– Я же предупреждала тебя! – Ремень обрушился на ярко-красный зад Алисы. – В твоем возрасте девочки уже умеют себя вести! Мама хлестала так, что Алиса не могла удержаться от жалобного воя, но на мой взгляд, слишком быстро.
Алиса жалобно смотрела на меня, и из ее зеленых глаз текли огромные слезы.
Слушая жалобные всхлипы дочери Сандра напоминала Алисе, в чем она была не права, дополняя нотации звучными ударами.
– Мама и папа лучше знают, что тебе нужно! И запомни, что ждет тебя в случае неповиновения! Нарываться не советую!
В этой позе удары ложились поперек моих. Однако сила их была куда меньше: держи девочку на коленях, как следует не размахнешься! Впрочем, Алисе и этого хватило!
– Подожди, не спускай ее с колен! – попросил я Сандру, когда наказание подошло к концу.
– А что ты хочешь сделать? – не поняла жена.
Я достал из бара льдинку и начал раскатывать ее по надранному совместными усилиями местечку.
Алиса не знала, как реагировать: ее касался мужчина, но боль от прикосновения уходила! Еще один урок на сегодня: папа может и давать боль и забирать ее назад.
– В другой раз у нее будет выбор: порка или домашний арест на недельку другую! Теперь можно встать! – сказал я, когда льдинка полностью растаяла, а попа потеряла свой малиновый цвет, сменившись более спокойным оттенком.
А девочка проплакалась, и села с нами ужинать.
– Для начала, никаких телевизоров, мобильников и компьютеров! – объяснил я суть домашнего ареста, который сопровождался лишением всех благ цивилизации. – Старой «Нокии» без дисплея тебе вполне достаточно для связи со мной и с мамой! В школу и назад! Никаких прогулок тусовок и прочего! Из развлечений – только школьные учебники и чтение в рамках школьной программы!
Время от времени Алиса елозила на стуле, так как не могла найти нужное положение для наказанного местечка.
Много, очень много нового узнала дочь за столь короткое время.
Грузовик приехал с чисто эстонским опозданием: поздно ночью. Утром дом преобразился. Рабочие собирали мебель и расставляли ее под командованием Сандры. Целый день Алиса на нас дулась, как та мышь на крупу. В дизайнерские споры с Сандрой я не лез. Меня интересовал конечный результат: маме и дочке должно понравиться жить в моем доме. Скамейка спокойно заняла свое место в кладовке. Примирение случилось за ужином: уплетая форель, зажаренную на гриле, Алиса сказала, что справедлива порка все же лучше долгих маминых нотаций, потери большей части карманных денег, права выходить из дому и пользоваться навороченным мобильным телефоном.
– Мне кажется, ты сделала правильный вывод! – решил я. – Несколько неприятных минут лучше, чем жизнь бедной во всех отношениях затворницы неделю, а то и больше!
Впрочем, не удивительно, что Алиса довольно спокойно отнеслась к тому дисциплинарному режиму, под который попала. Ремень был для девочки не новостью: мама ее время от времени порола.
«Кобылка вынесла первую порку, и похоже, сделала правильные выводы! – думал я. – Никаких угроз похода в полицию с жалобой на жестокое обращение или ухода из дома Алиса не предпринимала! А между тем у нее впереди много интересного!»
Девочка, суетилась, разбирая вещи по шкафам в своей комнате и казалось, забыла о вчерашнем инциденте. Со стороны посмотреть, так это была сама ангельская кротость, но я понимал: когти убраны, но отнюдь не подстрижены. Пока я выиграл раунд, но не поединок.
***
Тактика общения с девочкой изменилась: Алиса вела себя так, что серьезного повода выпороть ее просто не находилось: даже посуду она соглашалась мыть без скандалов, тем более что посудомоечная машина и прочая техника упростила домашние работы. Мне оставалось только ждать серьезного повода и разыгрывать из себя любящего супруга. С последней ролью я справлялся без труда. Сандра оказалась весьма опытной и любвеобильной женщиной. Общение с нею помогло сбросит десяток годов с плеч, при этом я чувствовал не усталость, а прилив сил.
Впрочем, я и времени даром не терял, и готовил скамейку из «Икеи» к работе. Железные ножки легко и удобно складывались и раскладывались, делая широкую скамейку компактной и удобной для хранения. Правда, мне пришлось потрудиться: за то теперь несколько ремешков могли легко и быстро притянуть тело Алисы к деревянным доскам так, как это максимально удобно для наказания. Из корней еловых пеньков я сделал несколько длинных, ровных и очень хлестких прутьев. Замечательная вещь – розги из сосновых корней. Тут пришлось повозиться: снять с них кору, вымочить и высушить. Такие ровные и гибкие розги сохраняют очень долго свои воспитательные свойства. Они спокойно дошли до кондиции, вися на чердаке с подвешенным грузом: одним краем розги подвешивалась к балке, а другим – к гире. В результате прутья получились длинные, ровные с великолепными механическими свойствами. Дополнила комплект обшитая дерматином подушечка.
Посоветовавшись с Сандрой, полы нашем доме мы застелили ковролином: раз девочке нравится ходить босиком – пусть ходит. А чтобы не ленилась, в той же «Икее» был куплен моющий пылесос и теперь уход за полами стал обязанностью Алисы.
Декорации подготовлены. Осталось ждать. Алиса и не догадывалась о моих приготовлениях. «Девочку ждет маленький сюрприз, думал я, проверяя качество розог, сохнущих на чердаке».
Первая реальная возможность для Алисы испытать силу моей руки настала только после того, как ее мать уехала по делам о наследстве к дальним родственникам, оставив нас с Алисой вдвоем.
– Все будет в порядке! – Я поцеловал Сандру на прощание.
– А я и не сомневаюсь! – Сандра улыбнулась так, как это делает тигра, в предвкушении добычи. – Помни, если что…
Ну вот, шум воды в душе прекратился. Девочка отмылась и вытирается. Она еще не знает, какие сюрпризы папа приготовил на вечер!

***

_________________
С наилучшими пожеланиями

***
Пока она купалась, я открыл школьный дневник. Там было, от чего прийти в ужас: тройки, замечания красными чернилами и даже две двойки служили наглядным доказательствам лености и явного недостатка усилий, что вкладывала наша любимая девочка в учебу. Конечно, свадебное путешествие затянулось, и девочке надо было наверстывать упущенное в колледже время, но не в этом дело! Плохое поведения на уроках плюс замечания – повод для наказания реальный!
– Алиса, как ты думаешь, радуют меня твои успехи? Да уж, постаралась! – С дневником в руках я пошел в гостиную, где девочка сидела, пялясь в MTV.
Компьютер с TV тюнером был и у нее в комнате, но в гостиной у нас стояла огромная плазменная панель.
– Да выключи ты звук! – я старался изобразить строгость. – Разговор у нас будет серьезный!
Алиса еще не предполагала, чем закончится для нее этот вечер, хотя перспектива сурового наказания, была уже совсем не призрачной.
– Ну, погоди, – девочка тряхнула мокрыми волосами. – Там же Элтон Джон поет!
Девочка только что приняла ванну и выглядела бодрой и отмытой.
– Что ты можешь сказать в свое оправдание?
– Я исправлюсь! – Сидя в пижаме, она одарила меня большой, сверкающей улыбкой. – Давай не будем ссориться, пока мамы нет!
По привычке, девочка не стала обуваться.
– Ссориться я с тобой и не сбираюсь! Но, девочка моя босоногая, ты сама понимаешь, – мне сейчас придется выполнить очень неприятные родительские обязанности!
Я сам выключил телевизор. Падчерица еще не поняла окончательно, что ее ждет в самом ближайшем будущем.
– Алиса, посмотри сюда! Это – твои успехи? И за что я плачу столько денег на твое образование?
– Я вместе с Вами путешествовала… – Голос Алисы дрогнул.
– И что из этого? Надо плохо учиться? Или издеваться над учителями?
– Нет! – Алиса насупила брови, почувствовав приближение серьезных неприятностей. – Я исправлюсь! Я наверстаю!
– Как ты наверстываешь, я прекрасно вижу! Сколько времени прошло после нашего возвращения? Что ты сейчас делаешь? Уроки учишь? Не вижу! Вижу MTV с утра до вечера. Счета за мобильную связь тоже вижу!
Крыть Алисе было нечем. Усидчивостью за уроками она никогда не отличалась. Она благоразумно поднялась и встала передо мной, сцепив руки за спиной и склонив голову.
– Я сожалею! Я действительно плохо училась! Но я исправлюсь, обязательно исправлюсь! Только давай не будем драться!
– Да, твои оценки станут лучше, – согласился я, – я не откладывая дел на потом, придам тебе хорошую мотивацию для учебы! Впрочем, можем поступить по-другому: домашний арест на три недели как альтернатива! И пальцем тебя не трону, пока мама не приедет. Помнится, завтра я тебе должен выдать деньги на карманные расходы? Пополнение счета на твой телефон тоже можно отложить! Выбор за тобой: как ты знаешь, возможен и второй вариант…
Первый этап обработки прошел успешно. Остаться без благ цивилизации в ее возрасте страшнее, чем лечь под розги! Кроме того, подружки засмеют, увидев доисторический мобильник в руках Алисы.
Я увидел, как девочка закусила нижнюю губу и потерла одну ногу об другую, эта милая привычка обозначала мыслительный процесс.
«Нервничает! – понял я. – Ну, ничего, это полезно!»
– Ты что, собираешься меня выпороть? А как же мамино согласие?
– Вот возьми мой телефон, на твоем денег все равно нет, и позвони маме, объясни ситуацию и спроси, что она тебе на это скажет, – я протянул ей телефон, – расскажешь о поведении в школе и об оценках. Думаю, твой разговор закончится десятком дополнительных ударов! Пока их сорок!
– Сорок розог? – Девочка оказалась окруженной со всех сторон: куда ни кинь, а подчиниться придется! – Да я на первой половине помру!
Я видел, что все ее тело выражает протест: не так просто согласиться необходимостью порки добровольно! Искушение для девочки похлеще райского яблока: несколько ну очень неприятных минут или долговременное существование, мало напоминающее веселую жизнь.
Выбор за тобой.
«Не буду прилагать никаких физических усилий! – Я ждал ее решения. – Ты сама разденешься, и отдашь свое тело в полную мою власть!»
– Нет… нет! Не хочу! – Девочка заплакала. – Не хочу!
Понятно, его она не хочет. Но я должен предоставить ей право выбора!
– Вот тебе мешок и десять минут на размышление! Я не хочу из-за тебя пропускать футбол! Туда положишь все сетевые шнуры, плеер, мобильник и проигрыватель. Все принесешь сюда и пойдешь учить уроки! Если решишься на порку, откроешь встроенный шкаф, что рядом твоей комнатой, отодвинешь свои шмотки и внимательно посмотришь на его заднюю стенку. Там ты найдешь три прута и принесешь их сюда! Здесь сама выберешь, какой из них послужит твоему воспитанию! Уложишься во время – предоставляю тебе полную свободу выбора! Не уложишься – придется увеличивать строгость порки или удлинять время домашнего ареста! Решишься на порку – пижаму оставишь в своей комнате. Она тебе не понадобится! Еще вопросы есть? Ну что, время пошло!
На этот раз Алиса не стала препираться и пошла наверх. Я услышал, как хлопнула дверь. Мне осталось ждать: искушение выбором сильнее, чем просто наказние.
Девочка успела вовремя. Она предстала передо мной в ярко-красном купальнике, моем подарке для поездки к морю с прутьями в руках.
– Ты прав! – Алиса вышла из своей комнаты и теперь с трудом выдавливала из себя слова. – Я заслужила наказание!
Девочка подняла на меня глаза, полные слез. Этой фразы я и добивался. Первый тайм остался за мной. Сама признала необходимость порки! Однако до окончательной победы еще далеко. Я собирался полностью подчинить Алису своей воле, чтобы не иметь проблем в дальнейшем.
– Папа, я очень боюсь! Прутья такие страшные. Ты очень сильно будешь меня хлестать? А может, ремнем?
Тут я выдержал многозначительную паузу. Девочка должна понять, что от ныне ее судьба полностью в моих руках.
– Да, моя Алисочка, мало тебе не покажется! Это тебе не массаж в турецкой бане! Впрочем, от порки еще никто не умирал! Все будет зависеть и от тебя!
Несчастная Алиса шмыгнула носом, и отвела взгляд в сторону:
– Со временем уложилась! – я принял прутья из дрожащих рук. – А купальник зачем? Мы не пляж собрались! Долой!
– Ты будешь бить меня совсем голой? – Голос Алисы дрогнул, а из глаз покатились слезы, можно, я хоть трусы оставлю?
– Нет, моя девочка, я не собираюсь тебя жалеть! Хорошая порка по голому телу прибавит тебе ума! В другой раз ты крепко задумаешься, чем и как тебе заниматься!
Жалобно всхлипывая, Алиса дрожащими руками развязала лифчик. Стараясь не смотреть на меня, она стянула и трусики. Теперь купальник, собранный их четырех треугольников ткани на веревочках, лежал на полу, а Алиса стояла, прикрывая руками грудь и низ живота. Золотистый загар еще не успел сойти с ее кожи, белые треугольники на маленьких грудях придавали девочке дополнительное очаровании.
– Ну, ты прямо Венера Милосская из собрания Эрмитажа! Займи как место в углу, рядом с телевизором! И руки на затылок, так чтобы я мог закончить приготовления, а за одной просмотреть сводку новостей! Теперь ничто не мешало мне любоваться ее юным телом. Малышка Алиса была хорошо неплохо сложена для своего возраста. У нее были крепкие округлые плечи, острые лопатки, суживающаяся книзу спина, переходящая в довольно пухлую, пока еще попочку с узким белыми не загоревшим под купальником треугольником. Девочка стояла на двух крепких, мускулистых ногах. Ляжки Алисы мелко вздрагивали. «Ничего, такой белизной твоя попка не долго будет выделяться! Подумал я, чувствуя, как в предвкушении потеют мои ладони.»
Я понимаю, как ей сейчас тяжело. По своему собственному опыту знаю: ожидание порки гораздо хуже самой порки.
Принести из кладовки скамейку и мешок с ремешками и подушкой дело недолгое.
Час икс для девочки все ближе и ближе! Сейчас Алиса сможет убедиться на своей шкурке в эффективности проверенных веками мер воспитательного воздействия!
Конечно, очень стыдно для девочки демонстрировать мужчине свою голую задницу, но стыд такая же немаловажная часть наказания, как и боль! После изучая бегущую строку с курсами валют, я смотрел на девочку, которая впервые в жизни стояла голой перед мужчиной.
- Повернись ко мне лицом! – Приказал я. – Руки с затылка не убирай!
Теперь девочка увидела скамейку в боевом положении, а я смог рассмотреть лобок, выбритый под купальник до гладкости, маленькие грудки, увенчанные темными сосочками, и плоский живот.
– Я не ошиблась! – голос девочки дрожал. – Для порки прикупил!
В этот момент в ее взгляде было что-то от взрослой женщины.
– Ты сегодня по-настоящему познакомишься с розгой, Алиса. Я хочу, чтобы ты узнала и запомнила, какова будет воспитательная процедура в дальнейшем! Для начала, на тебе при наказании не должно быть никакой одежды. За полное подчинение и исполнение приказов буду бонусы в виде облегчения твоей участи, за сопротивление наказанию, споры, скандалы, пререкания и медлительность наказание может существенно увеличиться. Тебе понятно?
– Да!– очень покаянно ответила девочка, выполняя мой приказ.
– Хорошо, – я постучал кончиком прута по скамейке, – только сегодня я принес ее сам из кладовки! В другой раз эта обязанность будет на тебе! А сейчас , ложись-ка животом на скамейку, моя девочка!
Алиса немедленно подчинилась, и я засуетился над ней: под живот надо положить подушку, чтобы воспитательное место поднялось вверх, закрепить руки и ноги в ременных петлях. Подумав, я прихватил ремешком и поясницу, чтобы попа по-первости не вертелась во время экзекуции.
Теперь девочка была полностью сломлена. Мне осталась самая приятная часть воспитательной процедуры.
Выпрямившись, я критически, с видом художника оценил натюрморт: обнаженная тринадцатилетняя девочка с выставленным вверх задом, вытянутыми руками и ногами, как стрелка компаса ждала своей участи. Тело приговоренной мелко вздрагивало, осознавая что ее будут драть. Быть связанной, выставленной напоказ в униженной и покорной позе – отличное начало для воспитания нерадивой падчерицы!
– А теперь первый бонус: за хорошее поведение порка прутом сокращается вдвое! Но количество ударов останется прежним!
– Это как? – Алиса повернула ко мне свое хорошенькое личико.
– Остальное получишь знакомым ремешком!
- Понятно! – Девочка отвернула голову в сторону, чтобы не смотреть на меня.
Несколько раз ради эффекта я щелкнул прутом стулу.
– Ты молодец, что не стала спорить и сразу сделала все, что я приказал! – я мягко положил руку на обнаженный зад Алисы и принялся втирать в него вазелиновый крем. – Теперь даже от не очень сильных ударов ремнем небо Алисе покажется с овчинку, а щадить девочку я не собирался. Отцовский ремень должен быть крепче маминого! Кроме того, я не отказал себе в удовольствии чувствовать, как сжимаются от моих прикосновений её маленькие половинки. Вы даже не представляет себя, как приятно чувствовать под пальцами теплое юное тело! В приподнятом на подушке состоянии небольшая попка была мягкой и пухлой.
– Ну-с, начнем! – Я приложил ремнем поперек ягодиц, одновременно читая девочке нотацию о значении школьной работы. Тут главное четкость: полоски не должны перекрещиваться, а петля ремня должна попадать или в щель между ягодицами или на середину удаленной от тебя половинки.
Крем не подвел! Девочка пробита на крик с первого удара.
Каждые пять ударов я переходил на другу сторону скамейки, позволяя девочке отдышаться. Всего два перехода и на попе вспух красный квадрат. Картина не хуже, чем у Малевича.
– С ремнем закончено! Какой прут выбираешь? – Спросил я.
– Не знаю! – Выдавила из себя рыдающая девочка. Я выбрал средней толщины, и стал, не торопясь, водить им по телу Алисы от пяток до шеи. Такие прикосновения, с одной стороны, давали передышку и отдых после суровой порки ремнем, а с другой – не позволяли расслабиться.
– Алиса, ты должна понимать, что я строг с тобой для твоей же пользы! – Я стал несильно постукивать прутом по ягодицам, позволяя девочке представить себя недалекое знакомство с розгой, а за одно полюбоваться, как она дрожит в предвкушении неизбежного.
– Как и обещано, – начал я, – ты получишь столько же ударов, сколько и ремнем. Сколько всего?
– Двадцать! – Услышал я.
Для пробы я рассек прутом воздух. Качественный звук.
– Правильно! Перед каждым ударом ты будешь сообщать мне о количестве полученных! Если тебе понадобится внеплановая краткая передышка, проси разрешения, и я тебе позволю, но это будет стоить тебе одного дополнительного удара! Забудешь счет – удар не засчитывается! Понятно?
– Понятно! – донесся приглушенный ответ.
– Тогда лови первый удар. Знакомься, Алиса с розгой! – С этими словами я отступил назад, размахнулся прутом по кругу, и, используя одновременно силу плеча, локтя и запястья, безжалостно опустил прут на середину зада так, чтобы кончик не просек бедра.
– Ай! – Девочка взвизгнула, и все его тело вздрогнуло, но ремни удержали жертву на месте. – Раз!
На красном фоне вспухла темная полоса. «Молодец, Алиса! – подумал я. – Крепкий удар, а она приняла его достойно. Значит, выдержит наказание. Как положено! Я осмотрел прут. Он великолепно справился с работой! Не даром я так долго над ним работал!
– Будешь еще скандалить с родителями?
Я ждал, пока Алиса успокоится. Правы были шведы: торопиться не надо!
Девочка жалобно выла и никак не могла успокоиться! Конечно, это не ремень!
– Нет! Не буду! – Алиса повозившись на привязи немного успокоилась, и сжала свои маленькие половинки, не догадываясь, что боль от этого только усилится.
Прут снова пропел свою песню, и полоска вспухла чуть выше, и реакция Алисы оказалась аналогичной.
– Больно! – Девочка отчаянно мотала головой. – Два!
– Похоже, розга тебе не по вкусу? Ничего, меньше желания будет ее вновь попробовать! Мне тоже не по вкусу твое поведение и успеваемость! Теперь две ярко-красных полоски пересекали зад.
Прицелившись, я хлестнул Алису снова, еще ниже – сосредоточив свое внимание на нижней, более чувствительной части попки.
– Три! – Девочка заявила о своей готовности быстрее, чем я предполагал. Подождав, когда девочка успокоится и выровняет дыхание, и я вновь сильно ударил, на этот раз взметнув прут вверх с ускорением и врезав глубоко под закругление голой попки. Не так просто высечь девочку по всем правилам!
–И-и-и-я!!! – Алиса взвыла и заерзала животом на подушечке.
Пальчики на ногах сжимались и разжимались. Тело девочки вздрогнуло, подпрыгнуло, на сколько позволяли ремешки и замерло. В порке важно все: и стыд, и боль, и унижение, чтобы получить малым воздействием максимальный педагогический эффект.
– Пять! Шесть! Ой! Не могу терпеть! – Пожаловалась девочка.
– Вот твой бонус! – я развязал ремешок, стягивающий запястья, – минута отдыха без дополнительного удара, но помни: снова связывать рук не буду. Держишься ими за ножки скамьи! Попытаешься прикрыться руками – два удара сверху!
– Ау! – плакала несчастная Алиса, хватаясь за свои пылающие ягодицы.
От пролитых слез личико девочки было совсем мокрым.
В детстве я сам был не раз порот и знаю, как тяжело терпеть сосну на теле.
Воспользовавшись передышкой, я еще раз напомнил Алисе о том, почему она оказалась на этой скамейке. Конечно, жаль так строго наказывать девочку, лучше розга сейчас, чем тюрьма потом! Наказание необходимо для ее же пользы!
– Если бы не розги, – рассказывал я Алисе, – сидеть бы мне за решеткой. А с их помощью человеком стал! И тебе того же желаю!
Вряд ли мои слова дошли до ее сознания. Сейчас девочке явно не до педагогики. Бонусная минута истекает.
Подумав, я дал еще двадцать секунд, затем произнес:
– А теперь, Алиса, руками берись за ножки скамейки, как и обещал, привязывать их снова я буду! Если руки без разрешения уберешь, с меня два удара сверху! Понятно?
Связанной лежать легче. Теперь девчонке придется контролировать руки, а это ох, как не просто, когда розга впивается в плоть.
– Ты готова?
– Да! – девочка, вздрогнула и затихла, подставляя попку очередному удару.
Костяшки пальцев побелели, сжимая ножки скамейки.
Я встал с другой стороны скамейки и посмотрел на свой живописный этюд: шесть вспухших красных рубцов на фоне квадрата Малевича.
«Это сравнительно умеренная порка, – подумал я, – Алисе будет куда тяжелее в следующий раз! Ничего, пусть привыкает! Полезно!»
Я вновь врезал прутом по нижней части ягодиц, используя ту же технику, что и раньше.
На сей раз, вместо счета раздался отчаянный визг, а потом возникла долгая пауза.
– Семь! – Девочка удержалась в воспитательной позиции.
Сейчас ей очень тяжело: очень хочется, развязанные руки дают иллюзию свободы, а впереди ударов больше, чем она получила.
– Восемь! Девять! – Последний удар четко пришелся по складке между ногами и задом.
– Вау! И-и-! – Девочка зажмурилась, но из глаз все равно текли слезы.
После десятого удара прошла почти минута, прежде чем рыдающая девочка смогла успокоиться.
– Десять! – Я «приласкал» попку сильно, в чуть ниже последнего удара, и, обходя скамейку еще раз, позволил плачущей девочке потереть попу без дополнительного наказания.
– Это тебе бонус за достойное поведение! – Пояснил я.
Бонусная минута истекла быстро.
– Одиннадцать! Двенадцать! Тринадцать! – Следующие удары я нанес, позволяя Алиса проораться между ударами и назвать их количество, но без пауз.
Руки девочка удержала на ножках скамейки.
Оставшиеся удары Алисы вынесла без замечаний.
Порка закончена: на красном квадрате двадцать параллельных полосок. Обошлось без кровавых просечек! Осталось только снять ремни с ног и поясницы. Но я не торопился: окончание порки не значит окончание наказания и окончания воспитания. Надо дать возможность девочке почувствовать полную от меня зависимость.
–Молодец Алиса! – Я погладил девочку по растрепавшимся волосам. – Как говорят в России, держись казак, атаманом будешь! – Пить! Прошептала девочка.
– Это можно! – Я протянул ей стакан минералки.
Она пила, и зубы стучали о стекло.
В холодильнике у меня давно исходила слезой бутылка русской водки, которую очищают с помощью молока, что я поставляю в Россию.
Отвинтив колпачок бутылки, я полил ею ягодицы, стараясь, чтобы часть водки ушла между ног, а потом размазал по попе рукой. Такого сюрприза девочка явно не ожидала. Мгновенный холод сменился огнем, пожирающим кожу наподобие сковородки, забытой на плите.
Наградой мне был отчаянный визг, переходящий в жалобный стон. На этот раз я уже не стал ругать ее за руки, оторванные от ножек скамьи. Первую в жизни порку розгами девочка выдержала достойно, медицинскую обработку можно и простить.
Я встал и стал ждать продолжения водочного эффекта. Сейчас девочка себя не контролирует и мне будет, на что посмотреть. Я не ошибся: Алиса притихла, замерла, а потом дернулась как минога на сковородке, и снова затихла, а потом застонала, но не так, как стонут от боли. Водка, как я и полагал, протекла до самой потаенной девичьей горошинки и сделала свое дело. Выброс эндорфинов от оргазма уменьшил боль от наказания, а мне доставил восхитительное и редкое по пикантности зрелище. Еще один бонус от папы.
– Это медицина, – пояснил я, профилактика!
Несчастная Алиса жалобно всхлипывала: вот уже в который раз за сегодня тело предало свою хозяйку. До ее сознания еще не дошло, все закончилось.
– А сейчас будет приз за мужество!
Настал черед льдинки из морозильника. Девочка уже знала, что это такое. Зуд, которые успел сменить боль, стал постепенно уходить.
– Можешь вставать! – Великодушно позволил я.
Освобожденная от ремешков девочка не сразу, но нашла в себе силы встать. Теперь она позабыла о своем стеснении, забыла о том, что на ней нет одежды.
Вот сейчас я пожалел, что Сандры нет дома. Она очень бы мне пригодилась! Остается ждать жену из командировки.
– Ну, Алиса, хоть ты и держалась молодцом, теперь на протяжении нескольких дней готовься сидеть только на мягком. Каждый раз, собираясь сесть, ты вспомнишь свое приключение и подумаешь, стоит ли переживать его вновь! А что надо папе сказать?
– Спасибо, папа! – Алиса постепенно приходила в себя. – Скажи честно, а я тебе понравилась?
Похоже, в Алисе проснулась женщина. Она стояла передо мной, не пытаясь прикрыться. Такого эффекта я не ожидал, думал, что с уходом боли к ней постепенно возвращалось осознание того, что она голая и, ее очень сурово наказал приемный любящий отец и должен вернуться стыд.
– А чем ты должна мне понравиться? Для первой встречи с розгами ты вела себя достойно! Как говорится со времен римского права: за одно преступление два раза не наказывают! Дух, не сломленный ударами, как говорил Высоцкий, тоже достоин уважения! – Я положил в руку девочки коробочку. – Это тебе гарнитур к часам.
– Не может быть! – ахнула девочка. – Они что, тоже золотые?
Слеза на глазах Алисы высохли.
– С изумрудами, под цвет твоих глаз! Это подарок в честь первой настоящей порки и твоего полного признания меня в качестве папы. Теперь ты понимаешь, что папа может быть и добрым и строгим, когда надо скупым, а кода надо и щедрым. Будем дружить?
И снова искушение для малышки было слишком велико. Я видел, как хотелось ей швырнуть коробочку в угол, но золотые сережки были еще одним соблазном. Она стояла и не знала, что делать. Я сам вдел ей серьги в уши и подвел к зеркалу.
– Любуйся!
Вид голой девочки с серьгами в ушах и надранной попой был очень мил и немного комичен.
– Ты не находишь, что тебе надо одеться? – спросил я. – Жду тебя внизу! Будем смотреть футбол, грызть орешки и пить лимонад!
Так закончилась порка Алисы. Подобно большинству детей ее возраста, моя падчерица мужественно приняла наказание, найдя его справедливым, перенесла его, и признавала теперь, что оно закончилось, и она полностью прощена. Все так просто, если не считать последней провокации с ее стороны. Я еще подумаю, заслуживает ли она наказания или нет за эту выходку.
Вышла она не в пижаме, а в халате. Единственным признаком того, что она пережила самое суровое наказание за все свои тринадцать лет, были слегка покрасневшие глаза и, конечно, то, как осторожно она усаживалась рядом со мной. В ушах ее переливались зелеными огоньками золотые сережки.
Так закончилась наказание моей Алисы. Стопку водки я сегодня заслужил. Да и падчерице можно отдохнуть и крепко подумать, как вести себя дольше!
Думаю, что Сандра, приехав из командировки, не узнает свою девочку.

(Окончание см. Рассказ «Байкерша» на старом форуме)

_________________
С наилучшими пожеланиями

Жаль, что в наборе нет смайлика с зеленой мордой, склоненного над унитазом...

_________________
Ром, мужеложство, порка и другие полезные лекарства...

_________________
С наилучшими пожеланиями

Уважаемая Мия и прочие, не надо искать в рассказе того, чего в нем нет!
Вы уподобляетесь американцам, которые посадили фотографа за снимок девочки в подвенечном платье ибо "он слишком эротичен", значит - фотограф педофил.
Если рассуждать таким образом, тогда давайте тогда вычистим библиотеку клуба, снесем Алису Волкову, Филиппова, половину переводов, включая "Фрэнк и я"...
Один Айзек и останется...
Впрочем, я рад, что мой перевод не оставил Вас равнодушными и заставил ЗАДУМАТЬСЯ.
Я и сам реальных педофилов терпеть не могу! И лично мне Томас субъективно неприятен, также как практически всем неприятен набоковский Гумберт, и потому особенно интересно показать, что движет этим образованным, начитанным интеллигентным ЧУДОВИЩЕМ, который смог остановиться (на этот раз) в последний момент...
Кстати в оригинале Томас еще гнуснее, так как Алиса была мальчиком 11 лет...
.

_________________
С наилучшими пожеланиями

А что мне перечитывать? сам... переводил! Знаю!
Уважаемая Мия, Томас не педофил, он гораздо хуже! Это эротоман с феминистко-педофильским уклоном. Эта гнусная порода гораздо страшнее и опаснее педофилов. Последних можно выловить и изолировать от общества, а эти не попадаются. Они тшательно просчитвают каждый шаг: выслеживают свои жертвы на пляжах и магазинах, фантазируют, обнимая постоянных партнерш, такие гнусности, что нормальный человек и представить себе не может, но самое страшное, когда они получают жертву в свою власть.
Прикрываясь педагогической необходимостью, цитатами из Библии или откупаясь подарками они добиваются полной власти над жертвой. Им важно все: материальная психологическая, духовная и физическая зависимость. И порку, (с элементами привязывания, раздевания, и прочихунижений) они используют как средство подавления личности и достижения власти. Такая жертва уже жаловаться не пойдет. Полная власть над юной личностью им необходима сильнее собственно полового акта. И с точки зрения закона ничего кроме административной ответственности им даже пришить нельзя.
Смотреть на девочек в купальниках или голых - не запрещено! Он же не доставал своего гнусного хозяйства из штанов! Делать массаж? Медицинская процедура, не наказуемо!
Порка нанесла тяжкий вред здоровью? Нет! А свидетели есть, которые могут подтвердить, что именно он выпорол девочку? Нет!
На суде он скажет: пришла девочка домой, вся в слезах! Я как мог успокоил и отправил в ванную.
Где криминал?
Любой грамотный адвокат дело развалит, а что потом будет дома...
Вот они потому и опасны, что ЗНАЮТ, чего хотят и как этого добиваться. Все тщательно просчитывают и ловят в свои сети несчастных детей и подростков.
От них дети страдают гораздо сильнее, чем от обычных педофилов, ибо безграничная власть и мучения растягиваются на годы. Именно из таких семей дети часто убегают.
И именно такой гнусный тип интересен мне как переводчику, чтобы вывернуть негодяя наизнанку, показать его гнилое нутро.
Банальных описаний наказаний детей и подростков на Форумах пруд пруди! Но пока никто, за исключением Максима (см. рассказ "Прыгалки") даже попытки не сделал проанализировать гнилую сущность тех, кто поднимает руку на детей.
Кстати, мамочка с дочкой - те еще йогурты...

_________________
С наилучшими пожеланиями

Новиков, лучше бы свое что-нибудь написали, чем "зеркальные" переводы педерастов-педофилов. Да даже если и переводить: неужели за рубежом нормальные тематические авторы перевелись?

Нет, авторы не перевелись! Это Новиков перевелся, скис, выдохся и не может придумать ничего нового! Вот и переводит помаленьку!
Правда переводит так, что автор близко своего рассказа не узнает!
Рассказов иностранцы пишут много, но интересных, где можно порыться в закоулках человеческих душ мало. 99 процентов иностранных рассказов: увидел кого-то (сына, дочь, падчерицу, пасынка или вообще кто попадется под горячую руку), нашел (выдумал) повод для наказания, выпорол и ушел, довольный собой, оставив наказанного наедине со своим горем! Экшен в одной плоскости. Нет движения душ! СКУЧНО и не интересно! Психологии ноль, тематической фантазии просто нет, а претензий много!
Вот честно, давно на "Ворота Расемон" покушаюсь, да духу и времени нет замахнуться на классику!
Удачи!

_________________
С наилучшими пожеланиями

_________________
Мир и любовь это вам не хухры-мухры!

Большой спасибо за ссылку!
Те рассказы Флогмастера, что уже переводились на форуме, например "маленькая сука" и другие меня не вдохновили.
Исторической достоверности меньше, чем у меня в "Храмах Исиды", психологизма никакого.
Хотя я читал не все.
Второй момент перед каждым рассказом стоит ссылка:
Все права защищены. Свободное распределение через электронную среду (то есть Интернет или электронный BBS), разрешен, пока текст - не изменен и это авторское право! Другая форма из публикации позволительна без письменного разрешения.
Переводить подстрочник? Мне это не интересно!

_________________
С наилучшими пожеланиями

_________________
Мир и любовь это вам не хухры-мухры!

Прочитал и не понял, почему у еловых пней сосновые корни.