Клуб "Преступление и наказание"

КОГДА ЖИЗНЬ ПОВЕРНУЛАСЬ СПИНОЙ
часть вторая
ПРОБЛЕСКИ нАДЕЖДЫ
глава пятая
РАСПЛАТА(1)

Запоминающееся "напоминание"


Соня специально проснулась сегодня очень рано. Девушке страшно не хотелось, чтобы Елена опять лично её сегодня будила и застала врасплох – сонную, а потом наказывала в неприглядном после сна виде. Поэтому Соня встала задолго до шести часов утра, приняла душ, умылась и тщательно причесалась. Воспитанницы не имели права до подъёма бродить по спальне или уйти в класс без разрешения воспитателя, поэтому до прихода Марии Александровны Соня, уже полностью одетая, с табличкой на груди, сидела на своей кровати.
Маша вошла в группу ровно в шесть и, увидев Соню, жестом подозвала её к себе.
– Доброе утро. Что, не спится?
- Здравствуйте, - воспитанница со вздохом кивнула.
«Только что из бассейна пришла, наверное», - с завистью подумала Соня.
Распущенные волосы Марии Александровны были ещё влажными. Она, действительно, уже успела до начала своей смены поплавать в бассейне, а феном высушивать волосы не любила.
У Сони надсадно заныло сердце.
«Счастливые люди на свободе! - с тоской подумала она. - Живут полной жизнью, сами планируют, что им делать. В бассейн по утрам ходят! А я? Когда я смогу теперь пойти в бассейн, когда мне этого захочется?»
– Подожди Елену Сергеевну в классе, - распорядилась Маша.
– Слушаюсь.
Но в класс Соне идти не пришлось: Елена уже сама входила в спальню. Она тихо поздоровалась и спросила у Маши:
– Мария Александровна, вы её уже подняли?
– Нет, Елена Сергеевна. Я только что вошла. Соня уже была готова.
– Не терпится получить “напоминание”, - усмехнулась Лена. - Что же, пойдём.
Соня вошла в кабинет следом за воспитателями.
Мария Александровна тут же подошла к зеркалу, расположенному над раковиной у входа, и начала расчёсывать волосы. Соне Елена приказала раздеться и лечь на кушетку.
– Хорошо поплавала? – улыбнулась она Маше.
– Супер!
– И Светлана с тобой была?
– Нет. Сегодня я её не добудилась.
Маша закончила с причёской и тихо поинтересовалась:
– Тебе чай или кофе?
– Кофе, конечно. С утра, да ещё после такой разминки, - Лена кивнула в сторону Сони.
«Кому разминка, а кому…» - возмутилась про себя воспитанница.
Маша кивнула, ушла в зону отдыха и закрыла перегородку.
Соня уже лежала на кушетке.
– Сертификаты отдаёшь? - Лена подошла к столу и выдвинула нужный ящик.
– Нет.
– Понятно.
Воспитатель достала Сонин «персональный» ремень, внимательно оглядела его и подошла к кушетке.
– Давай обойдёмся сегодня без формальностей, - предложила она. - Я не буду спрашивать, помнишь ли ты, за что должна получить наказание. Ведь ты помнишь?
– Да, Елена Сергеевна.
– Тогда приступим.
Соня ещё раз убедилась, что, как ни странно, но после целого дня передышки переносить порку гораздо труднее. А ведь, казалось бы, должно быть наоборот.
Наказываемой казалось, что толстый тяжёлый резиновый ремень глубоко рассекает ей кожу вместе с подкожной клетчаткой и даже разрывает мышцы, хотя, конечно, в действительности такого не было. Уж кто-кто, а Соня сама мастерски владела ремнём и знала, что в самом худшем случае на теле появится не просто багровая полоса, а кровавый рубец, но всё равно довольно поверхностный. Однако порка была жестокой. Лена точно следовала методике «восьмого» разряда, не забывая добавлять разные сюрпризы и от себя. Сегодня она размахивалась практически всем туловищем, к тому же ремень держала за рукоятку двумя руками. Естественно, удары получались сильными и крайне мучительными.
От дикой боли у Сони глаза лезли на лоб, но девушка молчала, не позволяя себе ни крика, ни стона. А воспитательница продолжала беспощадно хлестать её по ягодицам, методично посылая каждый второй удар точно в прежний только что вздувшийся рубец. Соня судорожно вцепилась руками в перекладину кушетки, закусила нижнюю губу и терпела.
«Ещё немного! Это же не “безлимитка”! Осталось всего десять – и ты свободна!» - пыталась она уговорить саму себя.
Однако следующие пять ударов Лена нанесла продольно, встав у головы воспитанницы и приказав той немного раздвинуть ноги. Теперь конец ремня попадал на нежные участки верхней части бёдер или в промежность, а сила ударов практически не уменьшилась. Терпеть жуткую боль стало совсем невозможно. Соня задёргалась и застонала, уже понимая, что вот-вот не выдержит и заорёт в полный голос.
«Никогда ещё она так не делала по «восьмому»! Не могу больше!» - Соне действительно казалось, что она вот-вот спрыгнет с кушетки, не в силах терпеть. Она искренне пожалела, что Лена никогда при наказании ремнём не привязывала её к кушетке, даже, проводя по восьмому разряду «безлимитку»! По крайней мере, когда тебя держат ремни – меньше искушений. Однако страх перед Еленой оказался сильнее боли. Представить, что её ждёт в таком случае, Соне труда не составило даже сейчас, когда каждая клеточка тела сотрясалась от невыносимой муки.
Лена, словно прочитав её мысли, опустила ремень и встала сбоку от провинившейся. Соня смогла немного отдышаться и набраться мужества перед очередной пыткой, и это оказалось кстати. Последние пять «пряников» Лена выдала ей, с силой оттягивая ремень после каждого удара на себя. Соня стонала и вертелась, но от крика всё же удержалась. Умоляла, уговаривала себя потерпеть. Наконец, порка закончилась.
«Совсем жестоко она со мной сегодня. Начала мстить за Инну? Всего двадцать ударов – а как будто все пятьдесят получила» - Соня тихонько всхлипнула и усилием воли прекратила извиваться, надеясь, что мучительница сейчас применит обезболивание. Однако наказанную ожидал неприятный сюрприз.
Боль не отпускала, на ягодицах багровели кровавые рубцы, там, где они пересекались, кожа была здорово содрана.
Тем не менее Лена и не подумала применить обезболивание, как это делала всегда после “восьмого” разряда.
– Я сегодня вспомнила ещё про один твой подвиг, - спокойно заявила она.
Наказанная слышала её голос как будто откуда-то издалека. Боль поглощала целиком, терпеть всё ещё было очень трудно.
«Пожалуйста, нельзя ли сначала обезболивание, а потом – разговоры!» - с отчаянием подумала Соня.
– Перебьёшься, - в голосе Лены звучала насмешка. - Сначала меня выслушаешь!
– Вы читаете мои мысли? - изумлённо простонала Соня.
– Если это мысли, то ты думаешь вслух, - усмехнулась Лена. - Надо лучше себя контролировать. Так вот, дорогая моя. Я попрошу тебя вспомнить, как ты проводила с Мариной “уроки по укреплению памяти”. Ты ведь так это называла?
Соня испытала новый прилив отчаяния. Этот позор она старалась забыть! Вспоминать сейчас об этом не было сил.
– Елена Сергеевна! - взмолилась девушка. - Но почему сейчас?
– А потому что ты, моя милая, не сдала в четверг зачёт по словам у Елизаветы Вадимовны, значит, тебе тоже улучшить память не помешает. Почему бы нам не использовать для этой цели тобой же разработанную методику? Момент сейчас очень благоприятный, ты не находишь?
Соня была совершенно уничтожена. В отчаянии она застонала и замотала головой.
– А теперь вспоминай, как ты это делала! - сурово приказала Лена. - Сначала ты применяла к Марине максимально жестокое наказание без всякого обезболивания. Так?
– Елена Сергеевна! - у Сони уже непроизвольно текли слёзы.
– Так или нет? Отвечай!
– Так!
Соня не выдержала и опять начала вертеться на кушетке, пытаясь хоть немного смягчить никак не проходящую боль.
– А потом? - настаивала Лена. - Ты вручала ей листок с совершенно незнакомым иностранным текстом, с массой новых слов, и приказывала выучить его наизусть дословно, за пять минут! Да?
– Да, Елена Сергеевна! Но я очень об этом сожалею! Поверьте!
– Ты обещала ей, что выпорешь её снова, если будет допущена хоть одна неточность! - жёстко и презрительно говорила Лена. - Это было?
– Да!
Соня уже рыдала одновременно от боли, унижения и чувства вины.
– А потом хладнокровно смотрела, как Марина пыталась справиться с болью и одновременно выполнить твоё задание. А ещё язвительно говорила ей, что это вполне возможно, надо только получше постараться! Ты действительно так считала? Или просто над ней издевалась? Отвечай!
– Действительно, считала! Елена Сергеевна, не надо сейчас об этом, умоляю! Мне и так плохо!
– Марине тоже было плохо, - напомнила Лена. - А теперь давай проверим!
Она положила перед Соней листок с немецким текстом.
– Даю тебе 5 минут. Не выучишь дословно – пеняй на себя! Приступай!
– Елена Сергеевна, чего вы добиваетесь? - рыдала Соня.
– Я хочу, чтобы ты это прочувствовала! – воспитатель была непреклонна.
– Но я всё уже давно осознала! И очень сожалею!
– Осознать и испытать самой – это разные вещи. Кстати, время уже идёт!
Соня взяла листок, попробовала вчитаться в текст, но у неё ничего не вышло. Боль застилала девушке глаза.
– Я не могу! Ничего не вижу! - отчаянно, со слезами, воскликнула она.
– А ещё 20 ремней по “восьмому” получить хочешь? - сурово спросила Лена.
– Нет! Не надо! – Соня не хотела это кричать. Отчаянные восклицания вырвались сами.
– Ты сама уверяла Марину, что пяти минут достаточно. Вот и действуй!
– Но условия неравные! Елена Сергеевна, я применяла не “восьмой”, а “пятый”!
– Равные условия, - возразила Лена. - Ты применяла максимально строгий разряд. Для колледжа это “пятый”. Я тоже использую максимальный, но здесь это “восьмой”. А потом – ты лидер, а Марина нет. Всё честно!
Последующие три минуты Лена хладнокровно наблюдала, как Соня, продолжая рыдать, всё же попыталась взять себя в руки и разобраться с текстом. Когда время истекло, воспитатель решительно взяла у девушки из рук задание.
– Отвечай!
Срывающимся голосом Соня проговорила несколько предложений. Без ошибок. Но этого было мало.
– Не справилась, - удовлетворённо заметила Лена. - Плохо старалась. Когда получишь сейчас ещё 20 ремней, будешь стараться лучше! Так ты говорила Марине? И выполняла это, правда? Сколько ударов ты имела право нанести ей за один вечер? Помнишь?
– Пятьдесят, - еле выговорила Соня.
– Да! И у неё не было никакого, даже самого малейшего шанса получить меньше! Уж об этом ты всегда заботилась!
А в “Центре”, к твоему сведению, вообще нет нормы по ударам. И времени до подъёма у нас ещё много! Весь текст ты у меня сейчас на «отлично» выучишь! Прекрасно получится!
Соня уже просто билась в истерике. Она громко рыдала, металась на кушетке, слёзы текли ручьём.
«Всё бесполезно! – проносились мысли. – Она меня ненавидит! А после этого случая, с Инной – вообще мне не будет жизни. Уж она постарается!»
Мария Александровна, обеспокоенная шумом, открыла перегородку и подошла к кушетке.
- Елена Сергеевна, у вас всё тут в порядке?
- Что это с ней? – озабоченно добавила она, взглянув на Соню, которая заплакала ещё отчаяннее. Воспитанница сгорала от стыда за своё поведение, но ничего не могла с собой поделать. Всё это оказалось совершенно неожиданным! Справиться с таким ударом у Сони не хватило сил.
- Всё нормально, Мария Александровна. Не беспокойтесь, - Лена достала из медицинского шкафчика антисептическую салфетку и надорвала одноразовую упаковку. – Просто я пытаюсь ей мозги поставить на место.
- Ты хорошо всё вспомнила и прочувствовала? – строго спросила она у Сони.
Девушка, продолжая рыдать, кивнула.
- Можешь не беспокоиться, - Лена уже обрабатывала ремень. – Я поступать с тобой подобным образом не собираюсь. За новый текст тебе ничего не грозит. Надеюсь, ты и так получила достаточный урок.
Услышав это, Соня заплакала навзрыд и в отчаянии начала биться головой о кушетку.
- Ты недовольна? – в голосе Лены ничего, кроме презрения, не слышалось. – Предпочитаешь перенести ещё одну порку?
Соне было ещё безумно больно после жестокого наказания и, конечно, отведать новой порции ремня ей совсем не хотелось. Но стыд, раскаяние и отчаяние слились в душе девушки в такой мощный поток, что она почти верила, что заслужила новые мучения.
- Елена Сергеевна! – собрав последние силы, воскликнула Соня. – Лучше бы вы выпороли меня ещё раз, чем заставлять так мучиться! Да, я поступила ужасно! Мне стыдно, и я в отчаянии от того, что вы меня…так презираете! Вы так всё это говорили! Как будто я непробиваемая скотина! Я поняла…
Внезапно наказанная замолчала.
- Что поняла? – ледяным голосом осведомилась Лена.
- Я не могу об этом говорить, Елена Сергеевна. За это вы обещали отправить меня в карцер!
- На сегодняшнее утро я снимаю своё обещание. Говори.
- Я поняла, что вы меня никогда не простите и всегда будете всё это помнить! – горячо, по-прежнему со слезами, продолжала Соня.
Она глубоко вздохнула, собираясь с силами, и уже спокойнее проговорила:
– Елена Сергеевна, пожалуйста, не надо делать мне поблажку. Если вы решили дать мне этот урок, то доведите его до конца! Я ведь Марину не жалела! Это будет справедливо.
И Лена, и Маша прекрасно видели, что Соня говорит сейчас совершенно искренне. Однако Лену это не особо впечатлило: другого она и не ожидала.
- К твоему сведению, моя дорогая, я буду поступать с тобой так, как сочту нужным, и вполне обойдусь без твоих советов, - холодно проговорила воспитательница. – А дополнительную порку я тебе сейчас не устрою вовсе не потому, что тебя пожалела. Я изначально не собиралась этого делать. Тебе уподобляться не хочу, поняла? Я уже говорила, что не собираюсь наказывать тебя за несуществующую вину. Мне достаточно, что ты сейчас ещё раз всё это прочувствовала.

С этими словами Лена достала баллончик спрея «Классик-А» и провела Соне обезболивание, после чего наложила ей на исполосованные кровавыми рубцами ягодицы влажную лечебную салфетку. У воспитанницы не осталось никаких ни физических, ни моральных сил. Она продолжала плакать и чувствовала себя совершенно разбитой.
Лена положила перед Соней распечатки с заданными на сегодня словами:
- Успокойся и повторяй. Через десять минут ответишь.
Оставив всхлипывающую девушку на кушетке, воспитатели ушли за перегородку. Маша тут же протянула Лене чашку кофе.
- Выпей и расслабься, - посоветовала она. – На тебе лица нет. Что это ты Соньке устроила? Не расскажешь?
- Расскажу.
Лена вздохнула и кратко объяснила Маше, в чём дело.
- Соня действительно так поступала? – изумилась Маша.
- Да. Понимаешь, Марина как-то получила тройку по немецкому. Соня её за это очень сурово наказала. А на следующий день заявила, что намерена провести ей серию вот таких «уроков» в качестве профилактической работы. Представляешь?
Маша помрачнела.
- То есть, уже после основного наказания? - уточнила она.
- Да! – воскликнула Лена. – И она это делала несколько дней! Каждый вечер выдавала ей по пятьдесят ремней, ни за что! Без всякой жалости!
Маш, я, конечно, сейчас тоже жестоко с Соней поступила. Просто… Ты знаешь, умом я понимаю, что она всё это уже осознала, но иногда на меня эти воспоминания так накатывают! Вот как сегодня. И я не смогла удержаться! Захотелось заставить её ещё раз это вспомнить, довести её до слёз, до истерики. Я же знала, что она именно так и отреагирует! Ей действительно очень больно всё это вспоминать.
- И что? – в голосе Маши сквозил интерес. – Теперь тебе легче?
Лена пожала плечами.
- Не могу сказать определённо. В какой-то мере – да. Но больше я, наверное, подобного делать не буду. Хватит с неё.
- Да не переживай, - успокоила подругу Маша. – Не так уж и жестоко ты поступила. Ведь ты не стала её больше пороть! А вполне могла бы!
- Маш, а ты в таком состоянии Соню раньше видела?
- Пожалуй, нет.
- Вот именно, - вздохнула Лена. – Нет, конечно, это было жестоко. Ведь пороть её повторно я не стала вовсе не из жалости! Я хотела, чтобы она в полной мере ощутила угрызения совести, помучилась как следует от осознания своей вины. Начни я её снова наказывать – дикая боль от ремня все эти моральные муки быстренько бы вытеснила. Кроме сиюминутной физической боли во время порки думать о чём-то ещё практически невозможно! А смягчать Сонькины моральные страдания не входило в мои планы.
- Да, ты права. И, скорее всего, это пойдёт ей на пользу, - задумчиво протянула Маша.
- Ладно, - улыбнулась Лена. – Я не жалею. Она вполне это заслужила. Маша, давай сейчас её всё-таки немного пощадим. Иди ты проверь у Сони слова. Если она меня сейчас опять увидит, может всё перезабыть, и тогда уже точно придётся её ещё раз наказывать.
- Хорошо, - кивнула Маша.
- А потом пусть оденется, и отправь её сюда ко мне. Я скажу ей несколько слов наедине. Не обидишься?
- С какой стати? – удивилась Маша. – Конечно, нет.
Через пять минут Соня, уже одетая, подошла к Лене. Она стояла молча и выглядела совершенно подавленной. В глазах девушки ещё блестели слёзы. Лена протянула ей успокаивающую таблетку и стаканчик с водой.
Воспитанница тихо поблагодарила.
- Вот что, Левченко, давай поставим точки над «и», - заявила Лена. – Ты знаешь, какое обещание я дала твоей маме?
- Да, Елена Сергеевна.
- Так вот, ситуация изменилась. Теперь я его не сдержу. И даже более того. Свидание твоя мама получила, теперь я за неё спокойна, и моя совесть чиста. Сейчас меня ничто не сдерживает. Предупреждаю: если ты дашь мне хоть малейший повод, я намерена поступать с тобой очень сурово. Например, если нарушишь бойкот или совершишь другой серьёзный проступок, то в карцер я тебя отправлю без колебаний. Поняла?
- Да, Елена Сергеевна.
Соня уже немного пришла в себя и отвечала чётко и почтительно.
- Насчёт сертификатов ты свой выбор сделала. Поэтому «восьмой» разряд тоже тебе гарантирован до того момента, пока не закончатся все твои наказания. А теперь я очень сильно сомневаюсь, что они в обозримом будущем закончатся.
Соня со страхом и недоумением взглянула на Лену, но та сурово продолжала:
- И ещё. Уже в ближайшую субботу ты получишь первое очень строгое наказание за неуважительные мысли в мой адрес. Помнишь об этом?
- Помню, Елена Сергеевна.
- Ты будешь долго их получать, можешь не сомневаться. Знаешь, ты абсолютно права. У меня вряд ли получится забыть, как ты поступала с Мариной, и поделать я с собой пока ничего не могу. И уж тем более не забуду, какую гадость ты сделала мне в очередной раз. Теперь для тебя начнётся совсем другая жизнь, и убедишься ты в этом окончательно уже сегодня. А твоей маме я всё объясню. Она, конечно, расстроится, но я уверена, что поймёт. Мне её жаль, но ты сама всё испортила. Понятно?
- Да.
Соня понимала, что оправдываться сейчас не время.
- Тогда иди. До подъёма ещё 15 минут. Можешь подождать в классе.
- Слушаюсь.
Соня вышла в учебную комнату.

Маша вернулась к Лене, и они спокойно выпили ещё по чашечке кофе. Внезапно у Лены зазвенел телефон.
- Ничего себе! – девушка непроизвольно вздрогнула. – Ещё семи нет! Теоретически я сейчас должна ещё сладко спать в своей постели.
- Это Майя Александровна, - пробормотала Лена, взглянув на дисплей. – Ну, кажется, я влипла!
Майя Александровна работала ответственным воспитателем на первом отделении и являлась старшим педагогом по курсу французского языка всего колледжа.
- Лена, доброе утро, - услышала девушка. – Извини, я тебя, наверное, разбудила.
- Нет, Майя Александровна. Здравствуйте. Я уже у себя в группе.
- Лена, у нас аврал. Алла Константиновна встала сейчас с температурой около 40 градусов! «Подменного» воспитателя уже нашли, но приедет она только к пяти вечера. А сегодня нам нужно шесть групп на третьем отделении прикрыть. Лена, передо мной твоё расписание. Я прошу тебя взять на себя два дополнительных занятия. Записывай: 303-я группа в 12 часов и 310-я – в 15.10. Могу я на тебя рассчитывать? Не было у тебя каких-то глобальных планов на это время?
- Майя Александровна, у меня с Алиной индивидуальный урок как раз на 15.10 назначен.
- А по моим данным – этот урок у вас в девять тридцать.
Лена немного смутилась.
- Простите. У нас произошли изменения. Алина просила о более позднем времени, и я ей дала 15.10. А в компьютер не внесла.
- Непорядок, - укоризненно произнесла старший педагог. - От тебя не ожидала. Ты же знаешь, что нельзя такие вещи забывать. Твоё время в рабочие дни не только тебе принадлежит. Больше себе такого не позволяй.
- Хорошо. Не буду, - ещё больше смутилась Лена.
- Подожди минуточку. Ага, вот, я нашла её сегодняшнее расписание. Ничего себе! У неё ещё два урока сегодня, и все после обеда! Поспать твоя Алина любит, наверное! Звони ей сейчас и вызывай на девять тридцать. Других вариантов нет. Всё поняла?
- Да.
- Тогда звони Алине и заходи ко мне за планами занятий. Можешь прямо сейчас.
- Хорошо.
Лена закрыла телефон. Такие ситуации иногда случались. Внезапно заболевшего ответственного воспитателя «прикрыть» было всегда намного сложнее, чем «дежурного». Приходилось срочно перераспределять его сегодняшние уроки между другими педагогами. «Подменные» воспитатели редко могли примчаться в «Центр» немедленно, да ещё и на ходу подготовиться к занятиям. Поэтому все преподаватели должны были заносить в специальную программу единого компьютера своё расписание и своевременно отмечать там все изменения. Их время действительно только им не принадлежало: никаких сбоев в учебном графике не допускалось категорически.
Алина попросила Лену перенести занятие ещё вчера утром. Но день был настолько напряжённый! А потом ещё эти бурные выяснения отношений вечером! Лена совсем забыла внести коррекцию в программу, и сейчас очень расстроилась. Ко всем внутренним требованиям и инструкциям для сотрудников «Центра» она относилась серьёзно и обычно выполняла всё неукоснительно. Конечно, ничего страшного сейчас не произошло. Майя Александровна ограничилась замечанием, и не будет применять к Лене за её забывчивость никаких взысканий, тем более, что произошло такое в первый раз. Но молодая воспитательница была очень собой недовольна.
«Совсем распустилась! Нельзя такого себе позволять!» – сердито подумала она.
- Неприятности? – спросила наблюдательная Мария Александровна.
- Мелочи жизни, - улыбнулась Лена. – Получила на сегодня два дополнительных урока на третьем отделении, да ещё выговор за мелкий прокол. А сейчас придётся «обрадовать» Алину, что её урок переносится с трёх на полдесятого.
Маша встала и ободряюще сжала Лене плечо:
- Держись. А я пойду к воспитанницам. Звонок через пять минут.

( продолжение следует)

Спасибо! Дождались!
Лена дожимает Соньку по всем правилам. Еще немного и от лидера останутся рожки да ножки. Дозу антисексуальных и успокаивающих транквилизаторов в диете Соне надо срочно увеличивать, а у нее и так давление после порки прыгает. Куда смотрит лечащий доктор учреждения? Только за штрафными диетами?
Лена на замечание все-таки нарвалась... Кто знает, как повернется интрига дальше...

_________________
С наилучшими пожеланиями

Спасибо.
Интересно, это из-за того, что кусочками книга размещается или от какого-то сопереживания, но я каждый раз Леной возмущаюсь. Соню не так уж и жалко, но лицемерие Лены, это куда круче.

Не получится шею свернуть!
У них там кругом видео наблюдение, а Соня стоит на пути исправления.
Пусть страдает! Очень полезно!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Вообще, я нежный и ласковый.
По моим книгам эротический массаж изучают....
А девушек надо держать в строгости! Однозначно. Однако, без телесных и психических повреждений.
Правильно Соньку воспитывают. Раз лидер, должна знать меру ответсвенности. Другие лидеры, узнав о ее судьбе, призадумаются...
В Новопок не поеду, у меня и тут проблем хватает!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Интересно, а несколько ударов в полную силу этим самым спецремнем по промежности, оно как сказывается на самочувствии? Типа, не будет потом проблем по женской линии? Отдаленных, так сказать?

Я не про способность к возбуждению и достижению оргазма толкую.
Если Соня выйдет из этого заведения и решит (что вряд ли) создать семью, потом забаременеет, то выкидыш не случится? Или вообще окажется неспособной забаременеть или выносить?
Можно ли в таком случае потребовать сатисфакции у ЕС, руководства Центра и государства?

Органы промежности очень хорошо кровоснабжаются. Поэтому обширные гематомы в интересном месте Соньке обеспечены при 8 разряде. Риск нагноения гематом есть, и он повышается в том случае если Елена будет регулярно пользоваться таким способом "воспитания".
Однако, за счет хорошего кровоснабжения и процесс восстановления идет быстрее.
Дамы и господа, экспериментировать с такой методикой НЕ СОВЕТУЮ!
С другой стороны, разрывы промежности могут сущекственно осложнить процесс родов в дальнейшем потребуют от гинекологов дополнительный усилий (позвольте не уточнять, каких), но о разрывах наш либимый автор ничего не сказал. Будем считать, что их нет.

_________________
С наилучшими пожеланиями

2новиков

А давайте считать, что разрывов не было, но были надрывы. На которые сперва никто (и Соня в т.ч.) внимания не обратили. А потом, во время пятничной "сессии" все и открылось. И усугУбилось, как говорил великий "хренформатор"...

Интересно, что может (теоретически) быть вменено воспитательнице за разрыв промежности воспитанницы? Никак не меньше двух недель отстранения, я полагаю...

Нет, за нашего любимого автора мы дописывать не будем!
Пусть все идет так, как планируется! А сонька потерпит. Ей еще мало досталось!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Крутяк.. Жалко продолжения так и недождаться

_________________
Я