Клуб "Преступление и наказание"

Пятница.

Утром смотрю - у него жар. Здравствуйте, пожалуйста. Этого мне только не хватало.
- Да что же такое, - спрашиваю, - когда ты успел?
Молчит.
- Ты что, всю ночь так валялся?
- Не всю. Часа в четыре уснул. Но ненадолго.
- Что ж ты меня не разбудил, дубина?
- А смысл? Ты что, лечить умеешь? Посмотри лучше, что там у меня, а то болит...
Перевернул его на живот - так и есть, гноится. Даже через повязку видно.
- Ну, всё, - говорю. - куда теперь идти? К лекарю, к Виту или уж сразу в тайный сыск. Быстрее и проще. Потому что лекарь продаст - гарантия, Вит - почти гарантия... Его там, видать, здорово напугали.
- А больше ты никого не знаешь?
- Знаю. Но это надо до вечера ждать. Днем она, как правило, отсыпается.
Поменял ему повязку, как сумел. Теперь я остался вовсе без рубашек. Чем в следующий раз перевязывать - не знаю. Вообще положение прелестное.
После полудня он бредить начал. Я, грешным делом, прислушиваться стал, узнать бы все же, с кем связался. Только ничего путного не услышал. Всего раз он что-то связное выдал, и то о воинстве божием. Везет же мне на эти дела. Прямо хоть садись да сочиняй.
Не хотел его одного оставлять в таком виде, но делать нечего. Для верности выждал, пока пробьют первую стражу, и пошел к Гебе. Хуже не будет.
А на улице уже стемнело. Геба занята, я сел дожидаться. Мне привратник говорит:
- Шёл бы ты домой, студент, сегодня тебе не перепадет. У нее там - не иначе как принц переодетые. Я им дверь открывать, а они меня и не замечают. Так и прут насквозь. Сразу видно - синих кровей. Благоговейный трепет и всякое такое. Раньше чем через неделю она его не выпустит, это как пить дать. Так что ты уходи.
Отвечаю :
- Да нет, спасибо, я подожду.
И тут распахивается дверь, прямо с петель слетает, а вслед за ней летит тот кавалер. Одет действительно не бедно. И орет благим матом:
- Квадратная ты эдакая, чтоб тебя разорвало! - и всё это на лету.
И тут на лестнице появляется Геба, в корсаже и нижней юбке. Я еще заметил, что пришить новую оборку она так и не собралась. Видимо, это в ней так и привлекает. И говорит тихо-тихо, спокойно-спокойно:
- А ну-ка повтори, миленький, что ты сказал.
Кавалера как ветром сдуло. Когда Геба сердится, лучше к ней близко не подходить. Был у нас один, подковы пальцами гнул. Больше не гнёт. После того, как она его ударила столом в трактире. Но это все в сторону.
Рискнуть, что ли.
Я говорю:
- Геба! Я к тебе.

Суббота.

Рана оказалась серьезнее, чем мы предполагали. Геба промыла всё вином, наложила повязку и пригрозила меня убить за то, что я его допустил до такого состояния. А я тут при чем? Мы оба думали, что ничего страшного.
Оказывается, тот хлыщ ей пытался подсунуть фальшивые деньги. Вот она и взбесилась. Нет денег - так и скажи, это она еще может понять. Но такую подлость она понять не в состоянии. И о раненом ни слова. Будто ее каждый день к раненым таскают. Обещала приходить, будто бы ко мне. И ушла. Ей оставаться нельзя, хозяйка не любит. Когда она от меня уходила, я заметил, что у нее рукав измазан кровью. Хотел ей сказать, но она уже ушла.
Разносчик сказал, что она великолепная баба, если только не продаст.
Кормлю его с ложки. Денег дала Геба. Теперь я ей должен еще больше. Ну ладно.

Воскресенье.

Отлучился за покупками. Возле мясной лавочки наткнулся на Вита.
- О-о! - кричит, - а ты где пропадаешь? Опять заболел?
- Да нет, - говорю, - просто решил отдохнуть.
- А я от Гебы. Сидит, вино хлещет - куда там мужчине. И злая какая-то стала, прости господи. На людей бросается. Я ее просто так спрашиваю, для светской беседы спрашиваю - чем это ты рукав измазала? А она как глянет - у меня душа вон. Я же, сам знаешь, никогда ничего такого...
Стало быть, рубашку сменить она тоже не собралась.
- А-а, - говорю, - не страшно. Она в конце месяца всегда запивает.
- Так сейчас же самая середина.
Ах черт, верно. Я и забыл.
- Да что ты говоришь? - отвечаю, - Значит, совсем её жизнь доконала.
- Чего ж тут не понять, - отвечает Вит, - тут и не так еще запьёшь.
Потом начал меня звать к другой. У него одного денег не хватало, а вдвоем бы в самый раз.
- Нет, - говорю, - я, это, верность ей буду хранить. Иди сам.
- Жаль, - отвечает. И ушёл.
Не заявился бы он ко мне в гости.

Понедельник.

Проспал до десяти. Не спал фактически всю ночь. Проснулся злой как черт, даже ругаться сил нет.
Разносчик уже не спит. Хотя уснули мы примерно в одно время. А он уже давно не спит, по всему видать.
Смотрит на меня этак жалостно, как мать на младенца.
- Знаешь, - спрашивает, - что самое трудное? Всю ночь не спать - это ничего. А вот ни разу при этом не выругаться и даже за лицом следить, чтобы ничего такого на нем не изобразилось, это уже сложнее.
Я не знаю, смеяться мне или плакать.
- Слушай, - говорю, - откуда ты такой взялся?
- Говорил же - разносчик. Занятие такое - хорошие новости разношу.
- А точнее?
- Сказал бы, что я ангел господень, да ты все равно не поверишь.
Помолчал. Лопатками повел, будто проверяя.
- Полегчало вроде. Ну что, пора мне от тебя уходить, студиозус.
- Уходи, говорю, - уходи, идиот ненормальный. Если встать сможешь.
- А ты со мной пойдешь? - спрашивает.
- Ах вот оно что, - отвечаю. И даже сон слетел.- Это надо подумать. Не дожидаться же мне, в самом деле, гостей в неурочное время.
- Кстати, - говорит, - они уже идут. Так что думай скорее.
Я спрашиваю :
- А Геба?
- Куда же без Гебы? Думаешь, я не вижу, из-за кого она в запой ударилась. Бедная девочка...
- А Вит?
- Ему, дурачку, ничего не будеет. Разве что наградных лишится.
- Ну что ж, - говорю, - тогда я готов.
И тут постучали в дверь. Разносчик встал на постели во весь рост, расправил крылья, пошевелил ими и поморщился:
- Черт, болит всё-таки. Ну ничего, долетим, тут недалеко.
Снаружи уже дверь ломают. Он подошел ко мне, взял за руки, как маленького, и взмыл. Я еще успел услышать, как дверь упала. Но это уже было без нас.

Эпилог.

На лету я ему сказал, смеясь:
- Знаешь, душу бы дьяволу продал, чтобы только узнать, о чем сейчас толкуют в университетских коридорах.
- Ну зачем же продавать, - отвечает, - можно и так.
И я узрел.

- Слышали? Этот Крус, ну, рыжий такой, с риторического, он еще куплеты здорово сочинял. Целую неделю прятал у себя дома леворукого. А как пришли их брать, оба исчезли. А девка его еще раньше исчезла, к ней и дойти не успели. Леворукие, они всё могут. Что значит душу продать.
- Да не леворукие, а белокнижники. Вечно вы, философы, к шапочному разбору поспеваете. От леворуких уже один дым остался.
- Ты философов не трожь, нос твой между ушей!
Наши увидели, что будет дело. И ушли. На риторическом богословов не любят. Скользкие они какое-то, что ли. Впрочем, философов у нас тоже не любят.


1993 год.

_________________
Ром, мужеложство, порка и другие полезные лекарства...

Весьма остроумно автор обошелся с прозвищем гостя - Разносчик! Насколько я помню, "ангел" как раз и обозначает "вестник"...

Ну да. А "Евангелие" - "Благая весть". То есть, говоря современным языком - хорошие новости.

_________________
Ром, мужеложство, порка и другие полезные лекарства...

Хорошо, но мало. Я жадная, да?

tilly, ну зачем так сурово, ты не жадная, ты восприимчивая
Не расстраивайся, сейчас еще выложу.

_________________
Ром, мужеложство, порка и другие полезные лекарства...