Клуб "Преступление и наказание"

Все персонажи данного текста являются вымышленными. Любое совпадение с реально существующими людьми и событиями - случайно )




СТИЛИСТ


Если бы я заранее знал, как все обернется, ноги бы моей...
Да ладно, что уж там. Пошел бы. Пошел, как миленький. Нет, дело совершенно не в материальных стимулах, хотя когда-то я себе именно так это и объяснял. На самом деле, наверное, волю хотелось воспитать, или не сдаваться, или что-то там еще. Прямо по классике - Киплинг, Джек Лондон, далее везде.
Впрочем, в тот самый день (был бы это фильм, за кадром звучала бы зловещая музыка) я, как полагается, ничего подобного в грядущем своем не предвидел. На улице шел снег, зато за раздвижной стеклянной дверью офисного здания меня обдало теплом. Хорошо так было, с мороза-то... Поднялся на лифте на шестой этаж, нашел блестящую табличку с названием издательства и шагнул внутрь.
Еще полгода назад мне бы в голову не пришло шататься по издательствам. Был я тогда преуспевающим журналистом, бойко фрилансерствовал, писал статейки о новейших моделях сотовых телефонов сразу в пять или шесть журналов, получал достаточно, чтобы снимать квартиру с евроремонтом в двадцати минутах езды от центра, а летом ездить в Испанию, и ни о чем не беспокоился. То есть, абсолютно.
Но той осенью все стало хуже - сначала чуть-чуть, первые звоночки, а потом проблемы покатились, как асфальтовый каток с горки. Ударил финансовый кризис, журналы стали один за другим закрываться, а те, что еще выходили, дышали на ладан, и гонорары в них становились все меньше и меньше, да еще выплачивались с запозданием. Я занервничал. Несколько лет сытой жизни приучили меня к беспечности, и никаких накоплений я не делал. Хорошо хоть, успел выплатить кредит за машину...
Работа, казалось, будет всегда. Ее было так много, что я разгильдяйничал - не вовремя сдавал материалы, писал их, что называется, левой ногой, ссорился с редакторами. Ну и плевать, думал я, если где-то намекали, что больше не хотят со мной сотрудничать. Вон сколько вас таких. Другие с руками оторвут.
Теперь я горько жалел о своем "попрыгунстве", да поздно было. Решил даже отказаться от жизни вольного стрелка и устроиться куда-нибудь в штат, готов был сидеть в офисе с десяти до шести - но куда ни отправлял резюме, везде было глухо. А жалких оставшихся заказов уже не хватало на жизнь. С удобной квартиры пришлось съехать и снимать теперь раздолбанную двушку на окраине на паях с Димкой, бывшим однокурсником по журфаку. Но все равно доходы стремительно таяли, а новых не предвиделось.
И что делать? Возвращаться в родной городишко с позором после пяти лет успешного покорения столицы? Но когда я звонил домой, мама говорила, что там идут массовые сокращения, и не устроишься даже на завод. Так что я метался, как угорь на сковородке, был готов работать кем угодно, хоть менеджером по продажам, хоть охранником в гастрономе. Но везде был нужен опыт работы, опыт, опыт, которого у меня не было. Кроме как писать, я не умел ничего.
Объявление от издательства N попалось мне на глаза случайно. "Приглашаются молодые авторы, ранее публиковавшиеся в сети". В сети - это, считай, ничто. Там таких гениев пруд пруди, и каждый считает себя новым Достоевским. Но чем черт не шутит... Вот и я решил рискнуть. Отправил по е-мэйлу ссылки на свои рассказы, которые писал когда-то от нечего делать и выкладывал на "Самиздате", а также черновик давным-давно начатого и заброшенного фэнтези. На удивление скоро получил ответ и приглашение встретиться в редакции.
В офисе издательства, как две капли воды похожем на любой другой офис в мире, меня встретила секретарша и провела в кабинет за скромной серой дверью без таблички.
- Здравствуйте, - хозяин кабинета вышел ко мне из-за стола, заваленного распечатками, и протянул руку. - Вы Алексей? Очень рад.
Нового моего знакомого звали Олег Юрьевич, и был он в издательстве редактором отдела фэнтези. А фамилии его я называть не стану. Больше того - я и внешность описывать не стану, во избежание. Не приведи бог кто-то из моих собратьев по перу поймет, о ком идет речь. Наверняка ведь не я один... Ладно, об этом еще рано.
- Вот что я вам скажу, Алексей, - начал он с места в карьер, едва я примостился на краешке большого черного дивана. - Кстати - чай, кофе?.. Ну, раз ничего, так ничего. Можете курить, если хотите... Да, так вот. Я просмотрел то, что вы прислали. Потенциал у вас совершенно определенно есть. Вы неплохой сюжетник, хорошо закручиваете интригу, умеете делать броский финал, тексты динамичные - во всяком случае, я нигде не пролистывал больше, чем полстраницы. Но на этом достоинства заканчиваются. Недостатков пока больше - впрочем, как у любого начинающего автора. Первый - штампы, штампы, штампы. Персонажи слишком стандартны, слишком в рамках жанра. Если мудрец-наставник главного героя - так будто дословно списан с Гэндальфа. Если героиня - так непременно прекрасна, своенравна, владеет всеми мыслимыми и немыслимыми видами оружия, влюбляет в себя всех мужчин вокруг и в одиночку спасает мир от зла. Во-вторых, стиль. Он не вычищен, не отработан и вообще отвратителен. Повторы, тавтологии, неудачные выражения - вот это, например...
Он развернул монитор, и моему взору предстал черновик злосчастного фэнтези, весь исчирканный правкой.
- "Его глаза упали на ее сапоги из мягкой кожи"... Взгляд падает, взгляд, а не глаза! Если у персонажа падают глаза, ему впору срочно ехать в больницу, а не подвиги совершать, вам не кажется?
- Ну-у, - промямлил я.
В таком духе Олег Юрьевич распинался еще минут пятнадцать, так что я успел закурить и злобно подумал, чего ради он меня вызвал. Критиковать? Да кто его просил? Стилист нашелся... Я вообще-то работу ищу!
- Короче, - закончил господин великий-специалист-по-современной-литературе. - В общем и целом ваш черновик мне понравился. Мы готовы принять его и заключить с вами контракт на написание книги, сроком на полгода. Все это время вам будет выплачиваться определенная ежемесячная сумма, а после издания - гонорар и авторские отчисления от продаж. Деньги небольшие, поскольку вы не раскрученный автор. Но если все пойдет хорошо, заключим с вами контракт на серию книг, и там уже расценки совсем другие...
Суммы, которые он назвал, были и вправду небольшие, но вместе с гонорарами от статей можно было как-то прожить. Я подумал - недолго - и согласился. Конечно, год назад за те деньги, что он предлагал, я бы и с кровати не поднялся. Но то было до кризиса... А сейчас выбирать не приходилось.
- Только учтите, Алексей, - предупредил он, когда я уже подписал документы и сходил в бухгалтерию за авансом, - у нас принято строго подходить к срокам и уровню текста. Мы гордимся тем, что издаем качественные книги, а не макулатуру, так что...
- Да, я понимаю, - ответил я, пряча в карман аванс и пропуская его слова мимо ушей, опьяненный неожиданной милостью небес.
- Тогда через две недели жду продолжения текста, - сказал он, и мы распрощались.


***
Как и следовало ожидать, все эти две недели я валял дурака. Сначала новогодние праздники, потом отдых от празднования... Работы все равно не было - жалкий ручеек заказов на статьи иссяк совершенно, - так что я целыми днями валялся на диване и смотрел фильмы на DVD. О черновике романа вспомнил только тогда, когда увидел в почте напоминание от Олега Юрьевича. День в день - вот это точность, черт возьми!
Как назло, текст, что называется, не шел. Действие у меня происходило в условно средневековом мире - как в большинстве книг такого сорта, впрочем. В начале я бодро описал "условно средневековую" деревню, взбудораженную появлением некоего чудовища, вывел на авансцену героя, которому предстояло в скором времени оное чудовище победить...
И на этом дело застопорилось.
Вдохновения не было, хоть ты тресни. Сюжет я и сам не особенно представлял, а то, что приходило в голову, было как-то совсем убого, дохло и уже до меня тысячу раз писано-переписано. Ну, придумал для интриги некоего беглого каторжника, ну, познакомил героя с героиней... В итоге обещанный черновик двух следующих глав я закончил только через неделю после назначенного срока, и то потому, что уже неудобно было дальше тянуть. Перечитал и ужаснулся - собственные фразы казались мне на редкость косноязычными и корявыми. Но времени править уже не было, и я отослал, как есть.
На следующий день мне позвонил Олег Юрьевич и очень вежливо попросил заехать в редакцию.
Ничего хорошего я от этого визита не ждал. Правда, встретил он меня вполне приветливо. Даже предложил кофе, на который я в этот раз согласился - хоть какая-то польза...
Когда я увидел испещренный правкой собственный текст, мне стало плохо. А Олег Юрьевич принялся разносить меня в пух и прах:
- Даже не знаю, с чего начать. Ваша старая проблема - штампы - никуда не делась. Вы совершенно не работаете над сюжетом. У вас тут намечается отличная детективная линия, а вы вместо этого выстраиваете авантюрный роман, который давно всем набил оскомину. Замысел предсказуем от и до. Дайте-ка угадаю - чудовищем в итоге окажется сама героиня, потому что она оборотень. Правильно?
- Угу, - мрачно буркнул я. А смысл отрицать, если именно к этому я и вел?
- Замечательно... Но герой спасет ее силой любви, все, как полагается. Плюс парочка бурных постельных сцен в качестве бонуса. Верно?
- М-м, - пробормотал я.
- Ясно. А вот этот отличный образ деревенской знахарки у вас тут к чему? Для красоты?
- Э-э...
- Понятно. Ввели для "оживляжа", но потом он не сыграет, и у вас останется не выстрелившее ружье. Зачем? Ладно, поехали дальше. Реалии вашего мира... Вот вы описываете, как герой в латах запрыгивает на коня. Друг мой, вы хоть раз видели латы? Вы знаете, сколько они весят? Уверяю вас, без посторонней помощи ему бы этот трюк не удался. И уж тем более латы не надеваются прямо на "мускулистое загорелое тело", иначе через пару часов ваш герой будет в таких ссадинах и синячищах, что мало ему не покажется. Учить надо матчасть - слыхали о таком?
Блин, да что же он цепляется к мелочам! Я еле сдержался, чтобы не начать спорить. Но дальше пошло еще хуже.
- А язык? - разорялся Олег Юрьевич. - С какого перепугу ваш беглый каторжник употребляет слова вроде "пайка" и "зэк"? Это реалии нашего времени и нашего мира! Что вы их тащите без разбору в фэнтези? И что за выражение "я фигею" в устах героини, которая по легенде - девушка из аристократической семьи, да еще в средневековье? Вы бы еще написали: "Жжошь, сцуко"!
Я был, конечно, счастлив, что Олег Юрьевич в курсе современного слэнга. Не пересказать, до чего рад. Но разговор уже начал меня напрягать, тем более что возразить-то было нечего.
- Это как бы юмор, - попробовал я оправдаться.
- Если юмор, то неудачный! - отрезал он. - И вообще, Алексей, я же знаю, что вы можете лучше. Откуда такая белиберда? Писали в последнюю ночь перед сдачей? Признайтесь честно.
Я решил не сдаваться без боя.
- Олег Юрьевич, я согласен, что текст сырой. Но это же черновик! Да, я, наверное, допустил немало ляпов и работал не так много, как следовало. Но ко мне всего пару дней как пришло вдохновение...
Лучше бы я этого не говорил, потому что тут-то Олег Юрьевич как с цепи сорвался.
- Вдохновение - это индульгенция для бездарностей! - заявил он. - В мире тысячи непризнанных гениев, которые годами ждут вдохновения и в итоге так и остаются пустоцветами! Творчество - это труд, труд и еще раз труд. Посмотрите на художников, к примеру. Ван Гог рисовал до последнего часа своей жизни...
Я подумал, что Ван Гогу это на пользу не пошло, но благоразумно промолчал. А Олег Юрьевич продолжал меня поучать:
- Вы должны писать каждый день. Писатель - такая же работа, как любая другая, и к ней нужно относиться серьезно, если хотите чего-то достичь. Нравится, не нравится, есть настроение, нет настроения - садитесь и пишите, как бы ни было трудно! Иначе будете до седых волос ждать свою музу...
Наконец он выдохся и остановился.
- Ладно, Алексей, надеюсь, вы меня поняли. С таким подходом к делу у вас ничего не получится. Принимайтесь за работу всерьез, иначе и мне придется принимать меры. Через две недели жду переработанные главы и еще новые к ним в придачу.

***
Из кабинета я вышел злой, как черт. Да кто такой этот Олег Юрьевич, чтобы меня поучать? Сам небось в жизни ни строчки не написал! Критиковать-то все горазды. Что он может понимать в творчестве?! Язык ему не нравится... Стилист хренов!
Главы я все же с грехом пополам переработал, но новые не шли. В итоге я написал их так же, как предыдущие, - за один день. Чем занимался все остальное время? Да кто ж его знает. Другой работы не было, так что я опять бездельничал. Стоило открыть файл с текстом, как вспоминался Олег Юрьевич, и я со злости не мог даже взяться за роман.
Так что, когда меня вызвали для очередного разговора, я уже был морально готов к разрыву контракта. Ну и фиг с ними... Проживу без их подачек.
Конечно, если я не получу очередной аванс, непонятно, чем платить за квартиру... Но я надеялся как-нибудь выкрутиться.
Едва я вошел в помещение редакции, секретарша сочувственно спросила, кивнув на дверь в кабинет:
- На экзекуцию?
- Не знаю,- буркнул я, но предчувствия были самые нехорошие.
И они не обманули. В этот раз Олег Юрьевич превзошел самого себя, настолько, что я не выдержал:
- Послушайте, если я такая бездарность, давайте расстанемся, и всем будет лучше!
- Вы не бездарность, - заявил он. - Вы бездельник. Чувствуете разницу? Вы не хотите работать, привыкли все делать абы как. Вот и результат.
- Тогда разорвем контракт, и дело с концом, - огрызнулся я.
- Хорошо, - согласился он, усмехаясь. - А вы готовы платить неустойку?
- Что? - озадаченно спросил я.
Он порылся в папках и сунул мне экземпляр контракта под нос.
Черт, я ведь даже не удосужился его толком прочесть, когда подписывал! Внес паспортные данные, подмахнул, не глядя, и все. А оказывается, там значилась неустойка в размере годовой "зарплаты" в случае, если контракт разрывается по инициативе автора или не исполнен должным образом.
- Это незаконно, - пробормотал я.
- Почему? Договор есть договор. Хотите оспорить - идите в суд.
- У меня нет таких денег!
- У вас есть машина, - заметил он. - Не заплатите неустойку - мы подадим иск, к вам придут судебные приставы и изымут ее. Не верите?
Я бы с радостью не поверил, но... Слыхал подобные истории.
Так значит, целью всей затеи была разводка? А говорили мне, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке...
Черт! Надо ж было так попасть!
- Алексей, - сказал он, - не думайте, что моя цель - развести вас на деньги. Я вижу в вас перспективного автора, который принесет издательству прибыль. Но для этого вы должны написать книгу, и написать хорошо. Вы можете, я знаю. Просто не хотите.
- Давайте я еще попытаюсь...
- Давайте, - согласился он. - Но вам нужен стимул. Творческие люди склонны расслабляться. У них ведь нет начальника, который стоял бы над душой и следил, как они работают. А расслабляться в нашем ремесле смертельно опасно. Оглянуться не успеете, как скатитесь в халтуру или перестанете писать. Вам нужен стимул.
- Какой? - поинтересовался я, мрачно ожидая, что сейчас услышу про урезанную зарплату.
- Да самый простой, - усмехнулся Олег Юрьевич.
И, поднявшись, стал вдруг расстегивать пряжку ремня.
В первое мгновение я почему-то подумал, что он извращенец и сейчас будет ко мне приставать. Уже готов был дать ему в морду, но он тем временем полностью вытащил ремень из брюк и сложил его вдвое.
- Ну, что вы на меня смотрите? Спускайте штаны и ложитесь, - он кивнул на диван.
У меня даже дыхание перехватило от такого.
- Вы... Вы что, свихнулись?!
- Нет, - спокойно сказал он. - Я знаю, что делаю. Вам пойдет на пользу.
- Да вы... Да ты сдурел! - я решил отбросить политес. - Совсем крыша поехала? Я взрослый человек, мать твою!
- Не хотите, не надо.
- Чтоб я еще и хотел? Да пошли вы на хрен со своим издательством, я ухожу!
- Вас никто не держит, - пожал он плечами. - Ступайте. Но завтра мы подаем иск в суд за неисполнение контракта.
- Псих!
Я орал на него, уже не заботясь, что меня слышит, наверное, вся редакция. Но Олег Юрьевич был так спокоен, что...
Что постепенно я понял страшную правду - он не шутит. И если я сейчас не сниму штаны и не лягу на этот диван, меня ждет огромная (по нынешним моим средствам) неустойка по контракту, который я из-за своей же дури и подписал.
Еще через полчаса я сдался.
Отвернулся от него, расстегивая джинсы и желая только одного - прямо здесь на месте сдохнуть.
- А сколько ударов? - спросил, все еще пытаясь бодриться.
- Ну, - ответил он, - по сумме ваших ляпов тянет чуть ли не на сотню. Но для первого раза тридцаточки, думаю, хватит.
Я стянул джинсы до колен, зачем-то прикрывая срам, и лег на диван. Кожа неприятно холодила член и голые ноги, а заднице было еще холоднее.
Идиотизм.
Бред.
Я сплю, и все это мне снится...
В этот момент он хлестнул меня ремнем, и я понял, что нет - ни фига, не снится.
Меня никогда в жизни не пороли - родители были, к счастью, сторонники либерального воспитания, - и я представления не имел, каково это. В книгах герои всегда мужественно терпят. Не понимаю, как это можно мужественно терпеть. С первого же удара у меня вырвалось:
- Ай, бля! Больно же!
Дурацкая реплика, учитывая, что это и должно быть больно.
Потом я чуть было не вскочил, чтобы вырвать у него из рук ремень и врезать в ответ. Но вовремя вспомнил про неустойку и лег опять.
В книгах еще герои всегда знают, сколько было ударов. Я не мог бы сосчитать и до трех. Я мог только ругаться шепотом и конвульсивно дергаться от каждого раза, а потом орать: "Да хватит! Хватит, блин!" - и пытаться вывернуться. Но магическое слово "неустойка" опять и опять возвращало меня на диван, хотя казалось, что все, больше не могу, сейчас умру...
Самое противное, что в перерывах между ударами задница начинала в буквальном смысле слова гореть. Острая боль спадала, зато кожу жгло, как огнем. Так что от ударов было даже какое-то облегчение - боль хотя бы перебивала это мерзкое жжение. Сердце колотилось, как ненормальное, в глазах стояли слезы, дышать было тяжело, а еще мне казалось, что я сейчас, стыдно сказать, уписаюсь прямо на диване. Когда порка закончилась, меня всего трясло, и я еле смог встать. А уж в каких выражениях я высказал свое мнение об Олеге Юрьевиче, наверное, не стоит даже упоминать - и так понятно.
- Ничего-ничего, - ответил он, усмехаясь и заправляя ремень в брюки. - В первый раз всегда так.
В первый раз?!
Наверное, надо было дать ему в физиономию, но я был так унижен и раздавлен, что мечтал только убраться оттуда поскорее. Когда вышел из кабинета, как ни странно, увидел в глазах секретарши сочувствие, но никакого удивления. Это что, здесь в принципе такие порядки?
Не помню, как добрался домой. Сидеть в машине оказалось неприятно, но возможно - я-то думал, что теперь еще неделю не сяду. Остановился купить пива, а дома, не отвечая на вопросы Димки, что случилось и почему у меня такая перекошенная физиономия, ушел к себе, вылакал одну за другой три банки и отрубился.
Утром я осмотрел в зеркало следы экзекуции - как ни странно, нашлась всего пара синяков. Но с моральным состоянием все было куда хуже. Мне хотелось не то сдохнуть, не то прикончить Олега Юрьевича. Хотелось все бросить и уехать из Москвы, бежать, спрятаться, никогда больше не видеть людей, которые знали о моем позоре...
Но, как ни странно, именно в это время у меня "пошел" текст. Да как пошел! В голове крутилось сплошное кино - успевай только ловить картинки и записывать. Вся предыдущая идея, весь вымученный сюжет полетели к черту. Я стал писать заново, совсем иначе, сам себе удивляясь. В безумный тугой узел закрутились маги, чудовища, солдаты, следователи, деревенские жители... Я писал фэнтезийный детектив, лихорадочно сплетая воедино сюжетные линии, улики и намеки для читателей. У меня было четыре подозреваемых, среди которых главным - и настоящим злодеем - был персонаж, до отвращения похожий на Олега Юрьевича. Я ненавидел эту гниду, я мечтал, как он у меня будет разоблачен и зрелищно погибнет в конце, но в то же время не мог не восхищаться тем, как ловко он обделывает свои делишки.
У меня начался натуральный "запой" - кто сам пишет, те знают, что это такое. Я спал по три часа в сутки, а остальное время проводил за ноутбуком, отрываясь только на покурить и пожрать, что попадется под руку. От текста шел такой драйв, что меня словно током било. Я писал, как ненормальный, боясь упустить малейшую деталь, и чувствовал себя так, словно сам был там, рядом со своими персонажами.
Через две недели я послал Олегу Юрьевичу полностью заново написанные восемь глав, двести с лишним тысяч знаков. С трудом удержался, чтобы не закончить письмо словом: "Подавись!".
На очередную беседу я приехал злой, как черт. Я был готов драться за свой текст. Впервые за долгое время я чувствовал, что сделал что-то реально стоящее. Пусть только попробует покритиковать. Насрать мне на неустойку! Я уйду, продам машину, чтобы расплатиться с этими уродами, пойду работать на стройку - но я сделаю это, я допишу, я смогу. Найдется другое издательство, а если нет, так и черт с ним, выложу в сети. Но закончу все равно, потому что вот это - настоящее.
Я знал это так же твердо, как знал свое имя.
На удивление Олег Юрьевич в этот раз меня расхвалил. И хвалил так же от всей души, как ругал. Поневоле я растаял - авторское самолюбие, черт возьми... Мне было приятно, и, что важнее, я сам знал, что заслуживаю похвалы. Так что как-то даже не очень разозлился, когда он перешел наконец к критике и стал указывать мне на стилистические сбои и логические ошибки.
- На это есть редактор, - возражал я.
- Редактор - это твой помощник, - говорил он, - но не более. Он не сделает за тебя твою работу. Учись видеть свои промахи, учись вычищать текст.
Так что когда он опять взялся за ремень, я уже даже не удивился. Собственно, мне было все равно. Я так вымотался за эти две недели...
Только спросил:
- Опять тридцать?
- Ну что ты, - весело возразил он. - У тебя же все прекрасно. Я ведь говорил, что можешь, если захочешь. А стилистика - это дело наживное, научишься... Полутора десятков на сегодня достаточно.
Пятнадцать ударов показались мне не сладкими, но после предыдущего - вполне терпимыми. Я даже не так орал, как в прошлый раз, чем очень гордился.
Правда, когда вышел, опять накатило возмущение. "Можешь, если захочешь"... Я-то могу - а он? Кто он такой, чтобы...
Не удержался и спросил у секретарши:
- А этот ваш, - кивнул в сторону кабинета, - он вообще сам пишет?
Секретарша посмотрела на меня удивленно и ответила:
- Конечно, только под псевдонимом. А вы разве не знали?
И назвала мне фамилию очень... Точнее, оч-ч-чень известного писателя-фантаста, книгами которого я и сам зачитывался.
Я так обалдел, что потом еще с полчаса курил на улице и ржал, как идиот, так что прохожие на меня косились.
Блин, мог бы и догадаться. Было у него что-то такое неуловимое... в стиле...

***
Полгода спустя книга была дописана, отредактирована, утверждена и сдана в печать. С Олегом Юрьевичем мы к тому времени уже были на "ты", и я звал его по имени - в конце концов, он был не так уж намного старше меня. У нас даже установились приятельские отношения, что не мешало ему по-прежнему меня пороть - правда, теперь редко. Я уже не сопротивлялся. Во-первых, как ни противно это признавать, мне это и вправду шло на пользу. Во-вторых, я даже в глубине души немного гордился тем, что меня учит мастер.
Но Олегу я этого вслух, конечно, ни за что не сказал бы. Да, штаны снимал без споров. Зато потом, когда мы уже просто пили с ним чай или пиво, цапался до хрипоты, пытаясь переубедить его - мол, для воспитания молодых авторов это все-таки не метод.
- Ты бы меня еще на колени в угол ставил! Ты вообще понимаешь, что делаешь? Олег, творческие люди - существа тонкие и нежные. Ладно, у меня нервы крепкие, как у бегемота. А если человек после такого сломается и вообще писать перестанет? Это ж, блин, психологическая травма, как ни крути...
- Если перестанет, - отвечал он, - значит, ему и не надо писать. Понимаешь, нельзя быть писателем наполовину. Мол, пока мне комфортно, пока я сижу в теплой квартире, у меня много денег и все хорошо - я пишу, а едва начнутся проблемы, бросаю. Грош цена такому автору. Некрасов сочинял, когда жил впроголодь и жрал один черный хлеб. Флоренский - тот, правда, был философ, ну да неважно - писал в лагере. Ты хоть представляешь себе, что значит не то что книги писать, а вообще остаться человеком и сохранить способность думать - в лагере?! А у него там бумаги не было, он наизусть заучивал будущие книги... Вот так и надо. Ты должен уметь работать в любых условиях. Ты должен быть жесток к себе. Наше ремесло не терпит нытья и жалоб...
Я возражал ему, спорил, но в глубине души чувствовал, что он где-то в чем-то прав.
Когда моя книга вышла, не скажу, что она стала бестселлером или что принесла мне много денег (все равно приходилось работать журналистом), но продавалась неплохо. У меня появились преданные читатели, многие приходили писать мне комментарии в блог, я с ними общался и начал понемногу чувствовать себя профессионалом. Старался не зазнаваться, правда, - Олег меня здорово от этого отучил.
Когда я пришел к нему обсудить контракт на следующую книгу, он спросил:
- Кстати, не хочешь попробовать поработать в жанре science fiction? У тебя ведь была пара таких рассказов... Только написать не стандартную космическую оперу - бластеры-звездолеты-джедаи, - а настоящий психологический детектив в космическом антураже. У тебя хорошо получается, ты сможешь.
- Ну, могу попробовать...
У меня и самого были подобные идеи. Крутилось что-то такое в голове.
- Но тебе придется работать с другим редактором, - предупредил он. - Я тебя познакомлю. Его зовут Дмитрий Валентинович, он руководит отделом НФ.
- Ура! Наконец избавлюсь от тебя... Псих, - пробурчал я наполовину в шутку, наполовину всерьез.
К Олегу я, конечно, привык и даже научился получать кайф от общения - но только от общения. Порка мне изрядно надоела.
- Только сразу предупреждаю, - сказал Олег с непонятной усмешкой, - Дмитрий Валентинович - мой бывший наставник. Он был моим преподавателем, еще давно, в литинституте. Собственно, он и сделал из меня писателя.
- Таким же макаром, как ты из меня?
- Ну что ты, - теперь он уже откровенно веселился. - Дмитрий Валентинович - очень эрудированный, интеллигентный человек, не чета мне, настоящий учитель. Он бы никогда не опустился до ремня... Розги, друг мой, только розги.
- Врешь! - сказал я.
- Честное слово. Драл так, что я ревел, как пятилетний мальчишка... Ну так что? Рискнешь?
Я думал долго. Минут пять, пока курил на лестничной клетке.
Потом вернулся и сказал:
- Рискну.

Признаться, описанная ситуация показалась мне совершенно фантастической. Чтобы издатель тратил столько времени и сил на молодого автора, который пишет, что "глаза упали на сапоги"... Знаю одну писательницу, тоже в жанре фэнтези. Написала уже семь романов. Интересные сюжеты (славянская фэнтези), хороший язык, очень живые герои, тщательная историческая проработка. Уж на что я не люблю этот жанр, но аж три романа прочитал. И вот уже два года она мыкается по издательствам, везде отфутболивают, новые имена, не готовые платить сами до тех пор, пока не "раскрутятся", никому не нужны. Такова реальность .
В целом написано неплохо, приятно, что из критика вырос новый автор . Жаль только, в жанре М/м .
И еще: "Кожа неприятно холодила член и голые ноги, а заднице было еще холоднее". Сколько там ремней писателю за подобное полагается?

Да там писателю много чего полагается Затянутая экспозиция, предсказуемые ходы, скомканный финал, стилистические ляпы... На мно-ого потянет ) Остается только надеяться, что Олегу Юрьевичу этот рассказ не попадется на глаза.
Насчет фантастичности - есть децл. Хотя я знаю близкие примеры в реале (ту же контрактную систему с регулярной "зарплатой"), но там уже после первой опубликованной книги.

А мне понравилось Только ремней маловато, ожидала, что пойдёт по нарастающей
И подтверждаю, что после порки пишется лучше