Клуб "Преступление и наказание"

КОГДА ЖИЗНЬ ПОВЕРНУЛАСЬ СПИНОЙ
часть вторая
ПРОБЛЕСКИ НАДЕЖДЫ
глава пятая
РАСПЛАТА 8(окончание)


По дороге Соня попыталась осмыслить всё произошедшее и составить какой-то план дальнейших действий.
«Надо взять себя в руки. А то совсем «сопливая» стала, - с досадой думала девушка. – Прокол за проколом. Вот в пятницу на «станке» разревелась. А ведь там не розги были, а ремень! А сегодня утром как себя вела перед Еленой и Марией Александровной? Просто опозорилась! Она решила меня сломать, а я почти позволила… А эти розги!!! Хорошо, предположим, такое вытерпеть достойно было трудно: мало бы кто смог. А Елена, интересно? Если бы её вместо меня к кушетке привязали и так же высекли?» Соня на пару секунд задумалась.
«А кто её знает? Ведь я ни у кого не спрашивала, как она выдержала тот зачёт: кричала или нет? Ох! Мне такое даже не представить. Она – и на кушетке! Да уж, наверное, держалась бы лучше, чем я. Ладно. Самая страшная её угроза не сбудется, а остальное как-нибудь переживём! Да и вообще… вечером, во время этой уборки не так уж и плохо я держалась. Трость эту ужасную вытерпела! С ведром штуку придумала! И ведь получилось»
Соня улыбнулась.
«А по справедливости, надо было за все издевательства не бросать это ведро в угол, а надеть ей на голову!»
Опомнившись, девушка покачала головой.
«Ну, ты, однако, осмелела! Одержала маленькую победу, и уже загордилась. Поскромнее надо быть»
Однако нарастающая волна возмущения и протеста упорно вытесняла из сознания Сони смирение.
«Поскромнее! Да как бы не так! У меня есть цель, и я могу её достичь. Да, в моих интересах оставаться невозмутимой, плевать на все её провокации и презрение, терпеть всё мужественно! И Ирину Викторовну нечего бояться. Я же решила объявить ей войну и не поддаваться, вот так и буду себя вести. Да, проявила сегодня перед ней слабость. Ну и что? Это были розги! А своей тростью пусть как угодно машет: не поддамся! Да она и не имеет права выпороть без нарушения режима, а я все силы приложу, чтобы ничего не нарушить»
Соня вошла в зал чётко по инструкции, почтительно поздоровалась, изо всех сил стараясь держаться невозмутимо и с достоинством. Однако сердце колотилось. От Ирины Викторовны девушка всё-таки ничего хорошего не ожидала, да и недавно пережитую унизительную порку розгами ещё долго не удастся забыть… А при виде своей недавней мучительницы воспоминания нахлынули с новой силой, ослабляя волю.
«Не поддавайся!» - Соня стиснула зубы.
Воспитательница спокойно ответила на приветствие и приказала:
- Ты, Левченко, можешь сразу раздеваться и располагаться на «станке».
Соня даже внутренне ещё не успела возмутиться и подумать: «Почему?», а её губы и язык уже произносили: «Слушаюсь». Так же моментально воспитанница выполнила приказ. Аккуратно сложив одежду на специальную скамейку, она подошла к «станку», легла животом на его обитую кожей основу и вытянула руки и ноги вдоль специальных панелей.
«За что? Может быть, она меня проверяет? Как Мария Александровна?» - лихорадочно пыталась сообразить девушка.
Однако она слишком хорошо думала об Ирине Викторовне.
Воспитатель выдерживала паузу. Она прекрасно понимала, что воспитаннице не доставляет особой радости торчать в такой позе, будучи выставленной напоказ перед остальными девушками. А Соня буквально спиной ощущала, какую бурю эмоций, пусть и внутренних, вызвало у воспитанниц созерцание следов на её теле. Когда Соня по приказу Лены принимала душ, то сама немного рассмотрела себя сзади в зеркале: картина была впечатляющей.
- Значит так, моя милая, - подходя к девушке с тростью в руках, проговорила воспитатель. – Я ещё раз всё обдумала и решила, что, со своей стороны, назначу тебе дополнительное наказание за твой дерзкий поступок в прошлую субботу. Елена Сергеевна тебя, конечно, наказала, но дополнительный урок тебе не помешает. И я имею право это сделать.
Дежурная воспитательница знала, что девушки переписали на Соню свои сертификаты, и, таким образом, наказание за свой проступок воспитанница получила минимальное. А Ирина Викторовна была неспособна спокойно смириться с тем, чтобы кто-то, провинившись перед ней, смог избежать ответственности. Конечно, была и ещё одна причина… Практически поставив Соню сегодня на колени с помощью розог, Ирина вознамерилась воспользоваться удачной ситуацией и подчинить строптивую воспитанницу своей воле до конца: заставить её покориться, убрать свою гордость подальше и вести себя во время наказания так, как хочется воспитателю. А не так, как она там сама для себя решила.
Соня молчала. Такого она никак не ожидала, но упорно отгоняла невольно всплывающие в мозгу мысли типа: «Вот зараза!» Кто знает, возможно, Ирина Викторовна умеет читать мысли так же хорошо, как и Елена.
- В те дни, когда ты стоишь у меня на «коленях», - продолжала Ирина Викторовна, - будешь получать по 10 гарантированных ударов тростью.
- Напоминаний, - усмехнулась она. - Пять из них – в начале наказания, и пять – в конце. Ну, и за замечания, само собой, отдельно. Так будет продолжаться до тех пор, пока я не посчитаю, что хватит, или, пока ты не отcтоишь все свои часы полностью. Понятно?
- Да, - Соня даже не изменилась в лице, хотя была потрясена очередной выходкой ночной «дежурной».
«Ну и влипла, - думала она. – Не зря предчувствия были нехорошие! Получать мне эти десять ударов всю неделю! Ведь она хочет, чтобы я начала кричать и умолять о прощении. Не дождётся!»
Выдавая воспитаннице первые пять ударов, Ирина Викторовна постаралась, чтобы сравнительно небольшое их количество с лихвой окупилось качеством. Порола самой своей толстой тростью медленно, но сильно. Соня изнемогала от боли. Она пыталась отвлечься, считая удары, уговаривала себя расслабляться в перерывах между ними. Ногами Соня изо всех сил упиралась в пол, чтобы не дёргаться; руки крепко прижимала к панелям. Пять ударов показались бесконечными. Однако Соня, как и решила, не издала ни звука.
Начавшие уже немного подживать рубцы на теле девушки после этой порки снова открылись и кое-где кровоточили. Воспитатель хладнокровно наложила Соне на раны специальную влажную салфетку, пропитанную антисептиком, и велела встать на колени.
Соня собрала все силы и не позволила себе за оставшиеся до полуночи полтора часа даже шелохнуться. Соответственно, ни одного замечания не получила.
К немалому своему удивлению, Соня не увидела сегодня в зале Иру Елистратову. Она точно знала, что у Иры оставалось ещё 3 часа наказания: обычно ночные воспитатели, перед тем, как отправить воспитанниц в душ, объявляли, сколько времени кому ещё осталось здесь отбывать. За ужином Соня видела Иру в столовой, значит, подруга, по крайней мере, не больна.
Как выяснилось позже, Елизавета Вадимовна решила отменить Ире не только оставшиеся семь «напоминаний», но и эти 3 часа «коленей», сказав при этом:
«Раз ты решила измениться, и уже добилась таких успехов, то и я тебе помогу. Отменяю тебе все оставшиеся наказания, живи с «чистого листа». Я в тебя верю»
Ира потом расскажет Соне, что это заявление Елизаветы повергло и её, и других воспитанниц 202-й группы в ступор: ничего подобного в группе раньше не случалось.
В полночь Ирина Викторовна приказала всем идти в душевую, а Соню поставила лицом к стене, приказав упереться в неё руками, и выпорола не менее жестоко, чем полтора часа назад. Воспитанница так же стойко терпела.
Она позволила себе дать волю слезам только в душе, стоя под тёплыми струями воды, где этого никто не мог увидеть. Боль после порки казалась невыносимой, а ещё душила обида.
« Ну, за что? – думала девушка, глотая слёзы. – Почему она ко мне привязалась? Ведь ей-то я ничего не сделала! Интересно, а Елена об этом знает? А, впрочем, какая разница? Всё равно, она и не подумает за меня заступиться»

Остальные девушки к этому времени уже вышли в раздевалку. Внезапно дверь открылась, и в душевой появилась Вероника Игоревна - ответственная дежурная по отделению. Соня мгновенно встала «смирно».
- Заканчивай быстрее! – строго приказала воспитатель. – Не копайся! Ты одна осталась.
- Слушаюсь. Вероника Игоревна, я уже всё, - Соня быстро закрыла краны и вышла из кабинки.
Вероника осмотрела помещение и удивлённо спросила:
- А почему это вода так медленно уходит?
Пол в душевой имел наклон к центру, где располагалась стоковая решётка.
- Что это?
Воспитательница решительно подошла к решётке и подняла валявшуюся на ней «ежедневную» гигиеническую прокладку, разбухшую от воды.
- Твоя? – голосом, не предвещающим ничего хорошего, обратилась она к Соне.
- Нет, - растерялась девушка.

Ещё через несколько минут все восемь воспитанниц, которые только что принимали душ, стояли у стены в зале для наказаний по стойке «смирно». Злополучная прокладка лежала перед ними на столе, на полиэтиленовом мешке.
Вероника Игоревна была невероятно рассержена и совершенно на себя не похожа. Во всяком случае, Соня видела её такой в первый раз.
Холодно оглядывая девушек, воспитательница говорила абсолютно стальным голосом:
- Что вы себе позволяете? И зал, и душевая только сегодня вечером были тщательно убраны девочками из подготовительной группы. Я лично проверяла уборку – всё было в порядке! Никаких прокладок в стоке не валялось.
Как вы могли такое допустить? Да, вы все! А не только та ворона, которая не заметила, как её интимная вещь оказалась на полу в душевой комнате. Замечу – в душевой, а не в раздевалке! Я даже не спрашиваю, как такое вообще могло произойти. Я спрашиваю вас о другом.
Вы все только что принимали душ и видели это безобразие. Не могли не видеть! И ни одна из вас не потрудилась это убрать! Почему? Вы прекрасно знаете, какое в «Центре» отношение к аккуратности и чистоте. А, находясь в душевых, все воспитанницы отвечают за то, чтобы сливные решётки не засорялись, и должны сразу принимать меры, немедленно убирать весь мусор! Тем более, такой! Повторяю, это должны делать все, а не только дежурные, это общая ответственность, и вы об этом знаете, и у себя в группах наверняка, так и поступаете.
А здесь вы все из разных групп, и решили оставить всё так, как есть! Проявили полное безразличие и равнодушие! Это вопиющая безответственность и неаккуратность! А та красавица, чья эта вещь, она о чём думала? Предположим, она не заметила, хотя поверить в это трудно, но ведь кто-то заметил! А, скорее всего, все! Ведь я это увидела, только заглянув в помещение. Да как вам не стыдно? Руки не захотели пачкать? Оставили мне эту работу?
Вероника распалялась всё больше, глаза её сверкали, с лица не сходило жёсткое выражение. Смотреть на неё было жутковато. Соня отметила, что даже Ирина Викторовна, стоявшая у ответственного воспитателя за спиной, выглядела несколько озадаченной. А уж про воспитанниц и говорить было нечего! Девушки были ошеломлены и напуганы.
- Так вот! – сурово продолжала Вероника Игоревна. – Я даже не буду разбираться, чьё это имущество!
Она ткнула пальцем в прокладку.
- Мне всё равно! Виноваты все, и все вы за это поплатитесь! Я своей властью ответственного дежурного воспитателя отделения задерживаю ваш отбой. Каждая из вас получит по 15 ударов тростью – по пять сейчас, и по пять потом, каждые 15 минут! А в перерывах между поркой будете стоять лицом к стене и думать о своём поведении!
На Соню нахлынуло отчаяние. Какие ещё 15 ударов? Она и так не знает, как дойти до своей кровати! Сколько всего ей сегодня уже пришлось перенести! Соня вспомнила слова мамы: «Завтра у тебя трудный день. Собери все силы и держись достойно».
«Если бы ты знала, мамочка, какой трудный!»
- Дальше! – продолжала Вероника Игоревна. – Каждой из вас я добавляю ещё по три часа «на коленях» и записываю замечание в карточку за неаккуратность.
Соня сразу представила, что ей устроит Елена за эту прокладку! Ещё несколько «безлимиток» девушке наверняка гарантированы.
«Ты лидер! – как бы услышала она гневный голос Лены. – Другие девчонки ещё могли этого не заметить или не пожелать убрать. А ты не имела на это права! Непрофессионально!»
Самое обидное, что так всё и есть. Если Елена так скажет, то будет абсолютно права.
- Всем раздеться и встать лицом к стене! – приказала Вероника.
Воспитанницы немедленно подчинились.
Ответственная воспитательница медленно прошла вдоль шеренги провинившихся, внимательно оглядывая девушек. Около Сони она остановилась.
- Левченко, повернись ко мне.
- Слушаюсь.
Соня быстро развернулась.
- Тебя я от наказания ротангом освобождаю по соображениям безопасности для здоровья. На сегодня порки тебе достаточно. Однако ближайшие полчаса проведёшь на коленях. Встань туда, - Вероника указала Соне на противоположную стену.
- Слушаюсь, - девушка проследовала, куда ей велели, и, морщась, опустилась на колени.
«Надо же! На такую «милость» я не рассчитывала!»
Воспитанницы стояли лицом к стене по стойке «смирно», прямо напротив Сони. Девушка видела, что они напуганы предстоящей расправой: у многих дрожали ноги, кое-кого бил озноб, некоторые всхлипывали. Почти все сегодня и так получили порку тростью, без этого у Ирины Викторовны обходилось редко. А теперь им предстоит очередное испытание.
Воспитательницы после небольшого совещания обе вооружились ротанговыми прутами диаметром около 12 мм и выдвинули на середину помещения стул.
- Всем повернуться! – приказала Вероника.
Девушки подчинились, со страхом взирая на приготовления воспитателей.
- Приказываю вам выполнять команды быстро и чётко, - продолжала «ответственная». - Будем вызывать вас по очереди. Услышав свою фамилию, вы обязаны подойти к стулу, нагнуться и упереться руками в сиденье. На «станок» вас укладывать не будем – иначе полночи провозимся. После порки – сразу возвращаетесь на своё место и стоите «смирно» до следующего вызова. За медлительность, непослушание или истерики назначу дополнительные удары. Всё понятно?
Вероника Игоревна сурово оглядывала испуганных девушек.
- Тогда начинаем. Белова – к стулу! Быстро!
Воспитанница, стоявшая в шеренге крайней, вздрогнула, но довольно быстро заняла требуемую позицию.
Воспитательницы, не медля, подошли к приговорённой и встали с обеих сторон от неё. Ирина Викторовна бросила на Соню насмешливый взгляд. Девушка против воли покраснела. Положение у неё было незавидное: пороть подруг сейчас будут у неё на глазах и прямо перед ней. Зрелище ещё то…
Катя Белова, которую вызвали первой, от волнения и страха переступала с ноги на ногу. На её попе багровели свежие следы: девушка совсем недавно уже получила 20 ударов тростью.
Осмотрев ягодицы воспитанницы, Вероника недовольно покачала головой.
- Третий год в «Центре» - и не научилась себя вести «на коленях» без замечаний! Что же – сейчас получишь по бёдрам.
Вжик! Толстый прут с сочным звуком опустился на тело наказываемой чуть ниже подъягодичной складки. Удар был неожиданным и сильным. Девушка громко вскрикнула и покачнулась.
- Стоять ровно! И считать удары! – скомандовала Вероника.
- Слушаюсь! Раз! – простонала воспитанница.
Соня вздохнула. Вид тут же вздувшегося толстого синего двойного рубца на теле Кати не оставлял сомнений в том, что удар был очень болезненным.
Теперь вторая воспитательница взмахнула тростью.
- Два! – взвизгнула девушка, и из глаз её брызнули слёзы.
«Ничего себе! Почти без паузы! - ошеломлённо думала Соня. – Разве такой толстенной тростью так можно?»
Очевидно, было можно. Тем более, что воспитатели не хотели затягивать процесс.
- Три!
Опять сильный удар справа. Катя уже рыдала, но стояла ровно.
Три параллельных сочных рубца украшали её бёдра.
Ирина Викторовна, примериваясь, приложила трость к самой подъягодичной складке и почти сразу, сильно размахнувшись, послала своё орудие точно в цель.
- Четы-ы-ы-ре! Ой!
От пронзительной боли у воспитанницы подогнулись ноги, и она присела на корточки, изо всех сил борясь с желанием схватиться руками за попу.
- Встать в позу! – Вероника была неумолима.
Как только Катя, обливаясь слезами, выполнила приказ, воспитательница резко хлестнула её тростью чуть выше коленного сгиба.
- Пять! – прорыдала девушка.
- Вернись на место и встань «смирно». Быстро!
Наказанная ещё не опомнилась от боли. Она медленно распрямилась, пробормотала: «Слушаюсь» и, еле переставляя ноги, доковыляла до своего места.
А на «лобном месте» уже устраивалась очередная вызванная Вероникой воспитанница.
Соня почувствовала, что не в силах больше смотреть на мучения девчонок. Глаза закрывать, стоя на коленях, воспитанницам запрещали, но смотреть в пол не возбранялось. Положению «смирно» это не препятствовало, да и смирения воспитанницам должно было добавлять, по мнению воспитателей.
Этим Соня и воспользовалась. Пока пороли остальных провинившихся, она стояла, опустив глаза вниз и молча слушала рыдания, крики и мольбы своих подруг. Девчонок было жалко. От жуткого звука врезающейся в плоть трости мороз пробирал до внутренностей. Каждый властный оклик сердившихся воспитателей невольно заставлял Соню испуганно сжиматься. Хотя девушка знала, что кричат не на неё, и что ей порка не угрожает…страшно было всё равно. Страшно, противно и тоскливо.
Дальше всё было не менее ужасно. Воспитанниц пороли ещё 2 раза, через каждые 15 минут. Время между экзекуциями девушки проводили, стоя лицом к стене по стойке «смирно». Боль от ударов ещё не успевала до конца утихнуть, как несчастных уже вызывали для очередной порки. Действовали воспитательницы быстро, слаженно и очень строго, не допускали никаких задержек, малейшие попытки неповиновения тут же жестоко пресекались.
Почти все девочки рыдали, не в силах сдерживаться, и во время порки, и, пока ожидали следующей.
Наконец, наказание закончилось. Воспитатели добросовестно провели девушкам обработку ран специальными средствами, в том числе и обезболивающими. Последними - всем, кроме Сони. В Сониной карточке по-прежнему значилось распоряжение Елены: «Лечебные средства с обезболивающим эффектом не применять».
Никто и не применил. Соня получила только противовоспалительные и заживляющие, поэтому, когда девушка оказалась, наконец, в своей кровати, она и не рассчитывала, что сможет сегодня уснуть.
Соня опять вспоминала мамины слова: «Я уверена, что это твои последние трудные дни».
«Спасибо, мамочка, ты здорово меня сегодня поддержала!»

Очень так тематичненько . Чувствуется, автор успела соскучиться по описаниям сочных порок и хорошенько оторвалась .

Спасибо!

_________________
С наилучшими пожеланиями

описания эмоций все также впечатляют, но развития сюжета очень не хватает

Это окончание самой длинной и самой тематичной главы романа. Дальше сюжет пойдёт резвее

Ждем продолжения
А автору - удач и вдохновения в новом году!