Клуб "Преступление и наказание"

продолжения не будет!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Это Хуан Сантьяго. Я всего лишь переводчик...
У него есть продолжение приключений Изауры, но оно категории "шлеп-ой!" и мне его переводить просто не интересно.

_________________
С наилучшими пожеланиями

Часть вторая (по многочисленным просьбам)

Изаура принимает гостей.

В благословенном краю в квартале для богатых жили благообразные люди, по воскресениям исправно посещающие Церковь. Они честно платили налоги и голосовали на выборах за консерваторов. Время от времени они наносили друг другу дружеские визиты.
В гости к Изауре и ее мачехе приехала Клара со своей дочерью. Клара когда-то была первой красавицей, но любовь к длакомствам и пиву испортили ее фигуру. Сорокалетняя женщина начала стремительно полнеть. Впрочем, ее любовники не считали Клару уродиной. Зачем же обидать курочку, несущую золотые яички? Ее дочь, Джейн успела своей холодностью разбить не одно сердце, но мечтала не о семье, а о ставе фотомодели.
«Неисправных и ленивых и своевольных наказывать розгами, а иногда и словами, а своею рукою в голову или иначе как не дерзать!» – считала Клара и ее духовник, по совместительству любовник. «не согрешиь – не покаешься, не покаешься – не спасешься!» - Духовник частенько навещал Клару, пользуясь частыми отлучками ее мужа по делам.
Впрочем, не только чай заставил дам навестить этот милый дом.
Им был обещан замечательный домашний спектакль.
Впрочем, юная Дженни, разуваясь у порога, теще не знала, что быть ей не только зрительницей, а родная мама приготовила ей очень неприятный сюрприз…
– Привет, Клара, – промолвила Миссис Ингрид Стивенсон, приветствуя гостей. – А это, полагаю, твоя дочь? Познакомьтесь, это Джек Нильсен, адвокат и поверенный в делах нашей семьи!
Представлять индейца, сервировавшего стол, она не стала.
Каменные плиты на полу приятно холодили ноги гостям. Тихо выл кондиционер, обеспечивая комфортную температуру.
– Да, Дженни захотелось придти и повидать тебя. Дженни, это – Миссис Ингрид, моя подруга, о которой я столько тебе рассказывала. Если бы не постоянные заботы о доме, о Боге и о несчастных сиротах – быть бы ей чемпионкой по теннису!
Смуглокожая девушка, лет примерно восемнадцати обменялась с хозяйкой и адвокатом рукопожатием. – Я так рада встретиться с Вами, – с улыбкой сказала она. «Хороша чертовка, - подумал адвокат рассматривая гостью! - Это же сколько кровей надо смешать, чтобы вышла такая красавица!»
В свои годы она уже была настоявшей красавицей, и на днях собиралась подписать контракт с фирмой – производителем соков для снятия первого в ее жизни рекламного ролика.
– Моя Изаура испекла восхитительное печенье! Вы должны его отведать. Девушка решила избрать для себя трудный путь монахини, но пока она под моим крылом и у нас есть возможность полакомиться.
– А где Изаура? – спросила Клара, подмигнув Джейн.
– Наверху в своей комнате делает домашние задания. Ей поставили очень плохую отметку по математике за этот последний семестр, и она должна ее наверстать.
– Я всегда думала, что она очень способная девушка, – произнесла Клара. – Что случилось?
– Да в основном лень, – со вздохом ответила Миссис Ингрид. – Предпочитает тупые игры со своими друзьями или глупые книги, вместо того, чтобы читать Библию.
– Так, я бы не потерпела подобного поведения, – с возмущением промолвила Клара. А ты что с этим делаешь?
– Позавчера мы выдрали, – объяснила Миссис Ингрид . – Чтоб неповадно было! Иногда я просто теряю терпение с этой девушкой!
– Сколько ей сейчас? Шестнадцать?
– Почти семнадцать, – сказала Миссис Ингрид. – Но ведет она себя, скорее, как шестилетняя! Сказано в Писании: как только начнут дети приходить в разум и понимать учение, тотчас должно им вливать молоко благочестия и в познание приводить Бога и Христа Сына Божия: кто есть Бог Тот, в Которого веруем, и поминаем имя Его, и исповедуем и молимся Ему? И кто есть Христос и как Его должно почитать? Ради чего на сей свет все рождаемся и крестимся и чего после смерти ожидаем? Нынешнее житие наше не что иное, как путь, которым идем к вечности, добрый — к благополучной, злой — к неблагополучной. Рождаемся на сей свет не ради чести, богатства, пищи сладкой, одеяния красивого, богатых домов и прочего, ибо все сие при смерти оставляем. Но рождаемся, чтобы здесь благочестиво пожить, и Богу угодить, и после смерти к Нему перейти и в вечном Его блаженстве пребывать.
– Я всегда говорила Джейн, если девочек не сечь основательно и регулярно, они вырастают бездельниками, а то и еще хуже. Иначе ежели бы к сей жизни рождались мы, то нам бы во веки надо пребывать здесь; но противное видим. Ибо к иной жизни рождаемся и на путь мира сего вступаем, чтобы к тому дойти. Серьезное наказание – это единственная вещь, которую они действительно воспринимают. Только когда их задницы слишком болят, чтобы на них сидеть, они будут сосредотачиваться на своих занятиях и подчиняться порядку, – с твердой уверенностью заявила Клара.
– Могу я повидать Изауру? Я уже столько о ней слышала, – попросила Джейн.
– Ну конечно, – промолвила Миссис Ингрид. Она встала, прошла к лестнице, что вела на второй этаж, и позвала:
– Изаура, спускайся сюда сей момент. У нас гости!
Несколько минут спустя они услышали, как в верхней комнате отворилась дверь, и за этим последовал топот босых ног вниз по ступенькам.
– Добрый вечер! – произнесла девушка.
Изаура спустилась к гостям и сразу по лицу мачехи поняла, что ее ждет. Ее сердце ее забилось быстрее. «Мачеа снова недовольна? Неужели я печение пересолила? – Полосы от недавней порки, предательски зачесались. –
Господи, прости меня, грешную!».
– Изаура, я хочу, чтобы ты встретила мою подругу Клару Петри и ее дочь, Джейн. Поздоровайся!
Девушка поморщилась от мачехиного тона, который звучал как наставления маленькому ребенку. «Меня, юную женщину, унижают, как маленькую! - Ее лицо покраснело. – Но в моих интересах помалкивать! И как мне пережить оставшиеся до совершеннолетия месяцы?»
– Здравствуйте, – застенчиво произнесла она, приседая в реверансе и морщась от боли.
Мать с дочерью не спеша разглядывали девушку. Платье, с длинными боковыми разрезами оставляли ее бедра почти целиком обнаженными. Голые ноги были стройными, а ногти на пальцах выкрашены темно-красным лаком.
А теперь почитай нам стихи Василия Курочкина, этого русского поэта:
– Изаура вздохнула, залезла на стул и слала декламировать:

Розги – ветви с древа знания!
Наказанья идеал!
В силу предков завещания
Родовой наш капитал!

Мы до школы и учителей,
Чуть ходя на помочах,
Из честной руки родителей
Познавали божий страх.

И с весною нашей розовой
Из начальнических рук
Гибкой, свежею, березовой
Нам привили плод наук.

И потом, чтоб просвещением
Мы не сделались горды,
В жизни отческим сечением
Нас спасали от беды.

– А дальще?
– Я забыла! – ответила Изаура потупившись.
– Придется вспомнить! А сейчас, повернись кругом, чтобы мы могли рассмотреть тебя, – со смешком промолвила Клара.
Изаура посмотрела на мачеху, которая была явно довольна поводом унизить падчерицу еще раз!
– Делай, как тебе сказано, – резко произнесла мачеха.
Ее лицо потемнело, она медленно показала трем женщинам свою спину.
– Ба, а это платье действительно коротковато? – воскликнула Клара, выдавая девушке шлепок по заду. – Ничего, я привезла тебе новое! Кстати, малышка, а это следы позавчерашнего наказания?
– Не надо ругать Изауру, попыталась заступиться за нее Джейн. Я тоже в детстве учила эти стихи! Вы позволите, я продолжу? Может, девушка просто переволновалась?
– Продолжай! Согласились старшие. А Изаура пусть прослушает их внимательно!

В нас развились мышцы крепкие,
К нравам праотцев любовь,
Ум железный, руки цепкие
И чуть тепленькая кровь,

Так по телу разведенная,
Что от сердца никогда
Не бросалась возмущенная
В наши щеки от стыда.

Розги! ветви с древа знания,
Вам хвала превыше похвал.
Верный компас воспитания,
Наказанья идеал!
(от переводчика: http://www.stihi-rus.ru/1/Kurochkin/33.htm)

– Правильно! – Миссис Ингрид кивнула. – Да, они от последней вечерней порки. Эти следы продержатся еще пару-тройку деньков! Так и воспитываю Изауру, с Божьей помощью! Сего ради и крестимся, и веруем в Бога и Христа Сына Божия, и призываем имя Его, и в церковь ходим и молимся, да получим от Него будущее блаженство, и пойдет Изаура в монастырь! Все сие и прочее нужно вначале предлагать детям юным, чтобы они, приходя в возраст, приходили и в познание Божие и должности и надежды христианской. Отсюда чаять можно доброй надежды в юном сердце, когда оно так воспитываться начнет.
– Вы правы, ибо как зло, так и добро в юношеском сердце крепко вкореняется! Монатырь учит девушек смирению! И чему в юности научаемся, в том, и в совершенный возраст придя, пребываем, как молодое дерево, к которой стороне приклонится, так и стоит до конца. Сего ради нужно юности такое благочестивое церковное воспитание! – сказала Джейн, ее глаза буквально прилипли к голым бедрам. – От этой порки, по-видимому, было очень больно. Они выглядят ужасно болезненными!
– Так ведь, Джейн боль и стыд - и есть та цель, которую, которую преследует воспитатель, наказывая девушку. Боль и стыд – наилучшие учителя, и при постоянном применении в конечном счете показывает девушке, как ей положено себя вести! Не даром юных монашек до пострига секут плетками спонсоры-попечители нашего монастыря! И обители доход, и смирение для послушниц!
– И когда сами родители или не могут, или звание их не допускает того делать, нужно им таких наставников искать и обучать детей. – добавил адвокат. – Многие детей своих учат иностранным языкам и художествам, но в деле благочестия не обучают, отчего видно, что и сами того не знают, хотя и христианами называются. Изаура у нас воспитывается, как и положено, в страхе божьем, чтобы потом стать божьей невестой!
– Однако, не слишком ли это жестоко? На бедрах такие слады! Неужели весь зад такой же полосатый? – в благоговейном страхе спросила Джейн.
– А это сейчас увидите! – ухмыльнулась мачеха. - Изаура, снимай платье! Покажись гостям!
Девушка в смятении повернулась к мачехе.
– Я... я не могу... – заикаясь, произнесла она.
Миссис Ингрид улыбнулась, но для Изауры эта улыбка была плохим знаком.
– Раздевайся Изаура, и никаких возражений! Ты же не хочешь смутить меня перед моими подругами, не так ли?
– Но, мне же придется показать... я имею в виду, я просто не могу...
– Дорогая Джейн, – промолвила Миссис Ингрид, широко улыбнувшись – ты не прочь сходить в кабинет и принести прут? Это сразу по коридору направо! Просто принеси один, что тебе больше всего понравится! Будем напоминать Изауре, что такое «начало мудрости — страх Господень» (Пс. 110, 10), вначале в юные сердца должно всадить страх Божий; ибо юность, от природы ко злу склонная, ничем более, как сим страхом, от того отвращается, как и всякий человек.
– А чтобы страх Божий всадить в сердца их, нужно им часто напоминать, что Бог везде есть, и со всяким человеком присутствует, и, что человек ни делает или мыслит, видит, и, что ни говорит, слышит, и за всякое слово, дело и помышление худое гневается и будет судить, и грешников вечному мучению предаст, как и праведным и добрым людям воздаст мзду за добрые их дела, и согрешающего или зло творящего может в самом деле показнить, как о том читаем в историях, и ныне то же самое бывает. – Добавила Клара.
«Спектакль начинается! - усмехнулась гостья. – И мою Джейн ждет сюрприз! Я устрою ей рекламный ролик!»
Поднявшись, Джейн пошла за прутом, в то время как нечастная Изаура стояла, и на лице ее читались стыд и страдание.
– Пожалуйста, пожалейте! – Из глаз потекли первые слезы, но мачеха удостоила ее лишь презрительным взглядом.
Когда Джейн вернулась, держа прут, Изаура, наконец, решила подчиниться распоряжениям и стянула через голову платье. Под ним у нее ничего не было, и перед гостьями предстала небольшая попка, эффектно исполосованная пурпурно-черными рубцами от середины зада и вниз по самые бедра. Лицо девушки вспыхнуло, и она, казалось, вспотела от унижения.
Джейн долго пристально разглядывала голый зад, прежде чем передать прут Миссис Ингрид. Та приняла ее с легким смешком.
– Я вижу, ты выбрала хороший ротанговый прут!
Увидев прут, девушка вздрогнула.
– Ладно, Изаура, это будет не так уж больно!
– Ты опять будешь драть ее? – нетерпеливо спросила Клара. – На скамейке?
– Конечно. Ты же видишь, как она вновь не подчиняется? Нельзя позволить девушке так себя вести. Если не наказать за неподчинение, то скоро совсем отобьется от рук!
– Ты совершенно права! – согласился адвокат. – Бесполезно быть пассивными или снисходительными с непослушными девушками. Хотя случается, что человек худого дела не видит, но Бог, больший всего света и Судия всех, все видит. От такого учения и рассуждения о Боге может в юных страх Божий насадиться, что и пожилым и старым помнить нужно... Детей неисправных должно наказывать родителям.
– Но ее зад уже в таких синяках, – сказала Джейн. – Разве она может выдержать больше?
– Джейн такая мягкосердечная, – засмеялась ее мать. – Она и не представляет, насколько выносливы девчонки! Так слово Божие повелевает им: «Не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, он не умрет; ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней» (Проттч. 23, 13-14). Да мне в детстве еще и не так доставалось!
– Да, – промолвила Миссис Ингрид, – задницы наших деток могут выдержать уйму наказаний. Вы увидите. Я думаю, ей сегодня хватит двух дюжин!
Девушка с красным лицом и выставленными напоказ исполосованными ягодицами слушала с возрастающим страхом и смущением, как дамы обсуждали ее судьбу. Она была готова заплакать и ненавидела себя за это. «Нет, на этот раз я не буду вести себя, как девочка, пообещала он себе. – Слезы на ее глазах высохли.
– С вашего позволения, Изаура должна не молчать, как идол, а продолжить цитату из Писания! Так и плотские родители должны последовать Богу и детей своих от любви наказывать. Ибо та любовь отеческая слепа, которая оставляет детей неисправных без наказания; истинная же и мудрая та любовь, которая своевольство их смиряет наказанием. «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его» (Притч. 13, 25).
– язвительно произнесла мисс Стивенсон . – Я рассматриваю молчание как недостаток должного уважения ко всем присутствующим. И я полагаю, что двойная доза может оказаться очень к месту!
«Изверги! – Думал Мартин, - удалившись на кухню! И почему они не выпили моего напитка?»
Мисс Ингрид Стивенсон улыбнулась жестокой улыбкой, рассекая воздух длинным гибким прутом, и увидела, как вздрогнула юная девушка. Ей доставляло удовольствие наблюдать, как несчастная голая девушка трясется от страха.
– О, пожалуйста, мисс, – Изаура посмотрела на гостей, – я заслуживаю порки!
– Изаура, я предлагаю тебе лечь на лавку! – Стного сказала мачеха, тебяждет лавка! Если будешь кричать, и плохо себя вести, две дюжины превратятся в четыре!
Гости смотрели на второе действие спектакля. Несчастная покорно заняла место на лавке.
- Приступим! - Миссис Ингрид крепко схватила прут и, высоко подняв руку, отвела ее назад. – Да простит ее Матерь Божья!
Когда прут ударил тугую плоть с мясистым – шмяк!
Звук отдалась эхом по комнате. Попка подпрыгнула от удара.
– Ох! – Изаура прошептала: – Один, благодарю вас!
Другой удар, миллиметром ниже первого, и на этот раз девушке стоило больших усилий сдержаться.
«Боль была куда хуже, чем вчера вечером!» - После третьего удара Изаура тяжело дышала.
Конечно, прут опускалась выше изрубцованную плоть, но весь низ был все еще болезненным и чувствительным, а ротанговый толстый прут был адски ужасен. Всякий раз, когда тот приземлялась, возникало ощущение, словно по ее коже волочат горячие угли.
Еще три удара, и Изаура закричала от невыносимой боли, за что была награждена двумя дополнительными ударами по бедрам.
– Только половина пути, – удивлялась Клара, – а она уже возмущается. Плохой самоконтроль, скажу я вам. Требуется больше тренировать! – она взяла еще одно печенье, потягивая чай и наблюдая продолжение наказания.
– Я пытаюсь, но как вы можете видеть, она – упрямая девчонка и нуждается в ежедневных напоминаниях! – Миссис Ингрид подняла прут и жестко хлестнула им по нижней части ягодиц.
Изаура взвизгнула от боли, и получила еще два добавочных удара.
Когда наказание закончилось, зад ее был весь в рубцах и ушибах. Девушка лежала, дрожа и ожидая разрешения подняться.
– Классно! – Джейн встала. – Две дюжины… Могу я прикоснуться к ее заду? – спросила она. – Он выглядит таким горячим и вспухшим!
– Конечно, ты можешь до него дотронуться! – сказала Джек Нильсен, давая надранному заду крепкий шлепок. – Видишь? Никакого вреда, одна только польза! – Последовал еще один жгучий шлепок. Девушка скорчилась и уронила слезу.
Джейн медленно приблизилась к беззащитной девушке и осторожно положила руку на исполосованную левую ягодицу. Та была горячей при прикосновении, и она почувствовала выступающие рубцы. Некоторое время она поглаживала кожу, ее пальцы скользнули между ягодицами. Даже там прут, оставил несколько следов.
– Это было очень больно, Изаура? – спросила она.
– Да, – ответила девушка, пребывающая теперь в самой глубине страданий, редко ею прежде испытываемых. Лежать голой при гостях, и позволять себя ощупывать, было просто невыносимо стыдно. Она не могла сдержать льющихся слез.
– Попробуй полить вот этим бренди, – предложила Миссис Ингрид . – Может, сделаешь ей приятно!
«Бренди на попу? - Джейн минуту сомневалась. – Лучше бы внутрь! Но при маме нельзя! Она до сих пор думает, что я маленькая!»
- Ну, наша юная монашка, - Джейн посмотрела на болезненную плоть, - продезинфецируем? Задик крепкий, тугой! Как раз под монашеские плетки!
И, толком не осознала, что делает, вылила бренди на попу, и растерла его рукой.
«И это все? - Изаура застонала, от боли и унижения. – Напрасно мачеха думает, что я замолю ее грех!»

_________________
С наилучшими пожеланиями