Клуб "Преступление и наказание"

Волк, рассказ оставил ощущение документалки. Причем документалки типа "был свидетелем". Вопросов не задавал, любопытства не проявлял. На мой взгляд такой подход к исходному документальному материалу оставил ощущение, что идея была "недоиспользована". Вспомнил когда-то прочитанное. Там после революции и гражданской войны кто-то из более опытных мастеров пера внушает начинающему коллеге то же самое. Типа, ты недоиспользовал отличную документальную основу, как на Дону казаки высекли учительницу. Ты всего лишь написал краткий очерк, а мог на этой основе создать целую повесть про то, как советская власть внедряла культуру в сельские массы. Чего стоило героям культурного фронта выполнять решения партии. Вот и здесь можно было бы к примеру раскрыть, как у мужичка возникли такие отношения со своей богатырской женой, почему он от нее не сбежал. Ну там, чтобы совсем не спиться, например. И зачем ей такой муж нужен. Ну например, потребность кого-то опекать, уму-разуму учить, раз своих детей нет. Да и удовлетворять садистские потребности. Тем более, что пороть мужа есть за что. Кстати розготерапия от пьянства помогает. Но как-то прочел, что когда в коллективе анонимных алкоголиков становилось некого "возвращать на путь трезвой жизни" обязательно находился кто-нибудь сорвавшийся. А то чем тогда обществу заниматься, если в нем все станут трезвенниками. Это я к тому, что у Червяковых наступило равновесие. В день получки оба супруга удовлетворят свои потребности. Муж выпьет (поропьет в допустимых пределах), а жена его за это выпорет (тоже в допустимых пределах). И оба удовлетворят свои потребности.

Не хотелось мне из этого краткого эпизода раздувать целый рассказ или повесть.
Я неудачно выбрал название этому рассказу, можно было назвать его «День получки» или как-то по-другому.
Что касается «тандема» садистка-мазохист – его не было. Она отводила душу, полосуя его ремнём по голому заду. Он решительно сопротивлялся этому, не в силах вырваться из её крепких рук. Удовольствия от этого крепкого массажа эадницы он не получал.
Этот рассказ вызвал бурную реакцию читателей – особенно постарался Квазар, разбомбив его в пух и прах. И лучше к нему больше не возвращаться.

Мне вспомнился другой эпизод. В начале девяностых годов я поступил работать на один приборостроительный завод. Завод выпускал тепловую автоматику. До развала завода оставалось два года, когда новоявленные государственные «рукой водители» стали «прихватизировать» то, что годами создавалось бывшими «строителями коммунизма».
Приборы проходили сточасовую наработку на специальных стендах, а потом их проверяло ОТК.
Обслуживал стенды молодой парнишка старше меня на пять лет. По имени его никто не называл, к нему прочно приклеилась кличка «Кондитер». В том же цехе на монтажном участке работала его жена Люба – молодая женщина с тонкими поджатыми губами и стервозным выражением лица. Я никогда не видел, чтобы она улыбалась.
Она через каждые полчаса прибегала на стенды проверять своего мужа. Если он был на месте, она что-то говорила ему, грозилась.
- Ну, дома я тебе покажу.
А было за что. Кондитер был бабник – тот ещё, любил выпить, погулять от жены. Между ним и женой сложился прочный союз «садистка – мазохист». Он не скрывал этого, все девочки ОТК знали об этом, знал об этом и я, когда он живописно описывал очередную порку, проведённую накануне его благоверной.
- Да, как ты терпишь? Зачем ты подставляешь задницу своей жене.
- Да, ты знаешь, какая она у меня. Пусть выпорет – злость и пройдёт.
По разному относились люди к его подчинению жене. Кто подсмеивался, кто жалел.
- А Кондитера вчера жена опять выпорола, вон он стоит и потирает задницу.
- Так ему и надо – не гуляй.
- Так ведь жалко его – мужик он или не мужик.
Я как-то рассказал своей жене о страданиях Кондитера, такого ответа я от неё не ожидал. Вместо того, чтобы пожалеть его, она ответила.
- Правильно она делает. Драть вас надо мужиков – не пейте, не гуляйте. Вот, если ты загуляешь, то я тебя тоже ремешком.
Я однолюб, и от жены гулять не собирался.
Была в ОТК одна девочка Шурочка – вешалась на шею к любому молодому мужчине. О её любовных похождениях ходили слухи. Кондитер ей нравился.
- Валер. Покажи как она тебя.
- Ну, что ты Шур, неудобно.
- Да я никому не скажу, покажи, никто не увидит.
Кондитер спускал штаны и поворачивался к Шурочке задом.
- Ой, ой, как она тебя.
Она бежала к своим товаркам.
- Девочки, у него вся жопа синюшная. Вот стерва, вот зараза.
- А ты что? Жопу ему смотрела?
- Он сам показал, я его не просила.
- Вот бесстыдник. Ему ещё бы добавить, чтобы не показывал.

Конечно, описывая всё это, я немного пофантазировал, но, в сущности, примерно так оно и было.
Можно было из этого эпизода высосать из пальца сюжет для нового рассказа, но у меня уже есть два произведения на эту тему. Подавать то же самое под другим соусом не хочу.

И вот ещё что. Объявлен новый конкурс на лучшее произведение авторов этого клуба.
Мне не совсем ясно, какими рамками должно ограничиваться конкурсное сочинение, и какого размера оно должно быть.
И поэтому я в конкурсе участвовать не буду.
Следующее моё произведение появиться не раньше начала декабря.

Волк, спасибо за разъяснение. Вы своем праве выбирать что и как писать. А уж читатели вправе как отреагировать или проигнорировать.
Участвовать или не участвовать в конкурсе тоже ваше право. Тема - свободная, ограничения минимальные. Объем текста - не оговорен. Так что народ уже прикалывается. Вне конкурса. Видимо ехидничает над условиями конкурса. Можете тоже в этом деле поучаствовать. Конечно при наличии такого желания.