Клуб "Преступление и наказание"

Софт версия

События, о которых я хочу рассказать, происходили осенью 1530 года. Читателя, не знакомого с бытом и нравами того времени могут шокировать жестокость, царившая в обществе, но тогда такое обращение было в порядке вещей!<...>
В доброй старой Англии телесные наказания процветали в высшей степени во всех слоях общества. Среди аристократии в то время, удары считались самым обычным наказанием за любой проступок, простолюдины тоже наедались вдоволь березовой каши, как по решению хозяев, так и по приговору суда.
Что касается описаний будней монастыря, я позволю себе сослаться на Густава Шульца 1872 г
«Главным злом в монастырях, особенно женских английских, является наказание розгами или плетью провинившихся монахинь и послушниц по обнаженному телу; это, как заметили врачи, в сильной степени возбуждает половой аппетит, который, не находя удовлетворения нормальным способом, толкает в монастырях на онанизм или гомосексуальный порок молодых девушек, а частенько и монахинь-учительниц со своими воспитанницами. Это вовсе не клевета на монастыри. Многочисленные воспоминания, дневники, записки и словесные рассказы после выхода замуж целого ряда дам, получивших воспитание в различных монастырях, подтверждают все вышеизложенное».
Такие вот были порядки. Кроме того где любовь, там и нечистая сила, а где старые замки – там без привидений никак не обойтись. По причине большой отдаленности от нас времени, и малого количества сохранившихся реальных письменных свидетельств о событиях, потрясающих Англию в первой половине 16 века, переводить исторически точно было чрезвычайно трудно. Конечно, кое-где авторы новелл, а вместе с ними и я грешник, может, и приврали, но только чуть-чуть.
И, наконец, в книге будет достаточно много жестоких сцен: женщинам приходилось платить дорогую цену за свою любовь и свои прегрешения. Кому читать такое не нравится – просьба нажать на крестик в верхнем правом углу экрана.

* Часть пятая. Неудачный экзорцизм

[по мотивам новелл английской литературы XVII-XX веков, пожелавших остаться анонимными]

Тот факт, что половой разврат в религиозных празднествах присущ самым разнообразным религиям всего земного шара и существовал уже в древнейшее время, показывает, что эти явления имеют общий корень с религией, и что они нисколько не зависят от исторической формы того или иного исповедания. В новейшее время ответственность за подобного рода явления часто взваливалась на католицизм, но это некритическое утверждение в высшей степени несправедливо, ибо католицизм, как таковой, столько же ответствен за это, как и все другие вероисповедания
Блох

***

«Снова напасть! – Вечером Матушке Изольде было снова не до молитв. – Снова беда! И священная реликвия не спасает от ревизии!» Тут матушка была совершенно права.
Король Генрих VIII как мог притеснял кателическую церковь, разорял монастыри и описывал их имущество, пополняя казну. Матушке очень не хотелось, чтобы обитель постигла печальная участь соседних монастырей. А тут ревизор! (Название не совсем адекватно переведено – это чиновник, предавший интересы Римского папы в угоду своему корою был наделен полномочиями большими, чем те, что дают ревизорам). Святой отец был наделен правами экзорциста ревизор во времена Генриха восьмого мог запросто разорить монастырь! Экзорцизм в те времена совершается рукоположенным служителем католической церкви, который действует от имени церкви и через ее авторитет на основании власти, полученной в священническом рукоположении. И вот такого ответственного ревизора оставалось задобрить. "Попадись мне этот ревизор лет двадцать назад. Живым бы не ушел! А теперь…"
– Но ревизор – пьяница. – Раскаявшаяся ведьма, что варила монастырю пиво, была неплохой советчицей. – Пиво любит!
– Пиво любит! Так я сварю ему самого лучшего пива!
– Варить хорошее пиво всегда полезно! Матушка подписала счет на ячмень.
– Кроме того, он лысый! И очень похотливый.
– Лысый это не плохо, – вздохнула матушка, лысые мужики ооох какие... Но не на тебя ни на меня он не посмотрит! Правда, у нас в монастыре есть Селина! Она хоть и совершила смертный грех, но очарование ранней юности не истратила!
– А она согласится? Помнится, нее так давно вы ее высекли!
– Высекла, но за дело и за смертный грех!
***
– Выручай, просила Матушка Изольда Селину. – Отец ревизор на утренней молитве он только на тебя смотрел! Если ты не согласишься – он разорит нашу обитель! Попадись он мне лет десять назад .... – Матушка Изольда могла бы и сама ублажить ревизора, но... годы ее молодости были давно позади! Да, он лысый и толстый, но от него зависит – быть обители или не быть!
"Не согласится – высеку до полусмерти! – думала матушка. – Из-за ее упрямства обитель может пропасть!"
– А потом Вы меня за грехопадение...
– А ты как думала ? С Инкубом согрешила! Если бы не крестьянин Томас – съели бы меня людоеды! И толком не покаялась! И сейчас в твоем взоре не вижу раскаяния! Считаешь, не заслужила?
– Я искренне молюсь и не нарушаю устава монастыря! – Монашка отрицательно помотала головой. – Не буду. Зачем?
– Глупая девица! Тебе я даю возможность хоть частично искупить грех перед Господом и монастырем. Тебя, малышку, хочет отец ревизор. А я буду за вас молиться!
– Мой грех уже неискупим, – грешная монашка показала матушке язык, – я и так с ним могу.
– Да! Твой грех действительно придется долго отмаливать! Но Господь милостив!
Монашка скрестила руки на груди с видом "фи". Ни раскаяния, ни сочувствия в ее взгляде матушка не увидела.
– А из теплой кельи могу переселить в девичью башню! К привидению! – Вот ему и будешь показывать язык!
Привидение наносило ужас на всех монашек, включая настоятельницу.
– Только не туда, – с визгом упав на колени, – пожалейте меня, матушка!
– Тогда молись и жди в гости отца Ревизора. И от твоего старания зависит, переживешь ты обряд экзорцизма или нет.
– Да хранит вас Господь! – Закивала юная монашка и побежала в свою келью.
"Мне придется пожертвовать своим телом во славу монастыря! Матушка уговорила меня лечь под отца Ревизора! – Селина стояла перед распятием и молилась. – Конечно, я совершила великий грех и не раскаиваюсь в нем, и за это меня постигнет страшное наказание! Наивная матушка! Она считает, что можно спасти мою грешную душу, но для этого надо терзать грешное тело и ввергнуть его в дополнительный грех!"
– Ну, вот что, Селина, хватит молиться! – Отец ревизор вошел в келью с кувшином
пива и большим окороком в руках. Сейчас ты снимешь монашеский головной
убор... – Он поставил дары на стол. – А потом и все остальное! «И всякая
жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою
голову, ибо это то же, как если бы она была обритая. Ибо если жена не
хочет покрываться, то пусть и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается. Итак, муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа.
Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов». – Отец Ревизор обожал цитировать Библию.
– Селина стояла на коленях перед распятием и горячо молилась. Когда вошёл
посторонний она не шелохнулась. Не шелохнулась, и когда похотливый ревизор принялся ее разоблачать. Лишь повела носом с отвращением.
– От монаха пахло потом и козлом. Снимай рясу! Хрипел он, задирая ее
через голову.
"От Инкуба и то лучше пахнет!" – подумала Селина, уступая.
«Следуй за Мной». – как говорила Святая Елизавета! – Отец ревизор стал раздеваться.
"И из такой хорошенькой монашки надо будет изгонять дьявола? Ничего,
справимся! И не таких обламывали! – Монах смотрел на малышку, не скрывая похоти. Пожалуй, я сам ею и займусь!" Своей рясой монах занавесил распятие.
– А ведь мы совершаем грех! – Селина молча подняла руки, позволяя снять с
себя одежды. На секунду закрыла глаза.
– Все мы грешны! Какая юная грешница. – Монах стал гладить ее как барышник лошадку. Какие красивые темные волосы...
Девушка вздрагивала от омерзения.
– Завтра тебе предстоит обряд экзорцизма! – сама понимаешь, чем ласковее
ты будешь, тем больше шансов у тебя будет этот ритуал пережить и остаться в живых! Ну и за все прегрешения разом и ответишь! А я помолюсь за тебя!
– Экзорцизм! – Селина испуганно захлопала глазами. – Это что, меня будут бить?
– Вот именно! И далеко не так нежно, как это делает с вами, грешными, матушка Изольда! Олененок ты мой сладкий! – Монах бесстыдно лапал малышку.
"То есть я получила рандеву перед смертью! Прямо таки королевская милость
для раскаявшейся грешницы! Мне осталось получить удовольствие, возможно,
последнее в земной жизни! – Девушка продолжала стоять на коленях и не двигалась, закрыв глаза и наслаждаясь ласками. – А впереди у меня смерть мучительная и адский огонь! Что ж, я сама выбрала свою участь!"
Единственно, что запах весьма портил удовольствие.
– Кайся, грешница! – Монах глотнул пива и потащил монашку на кровать.
Мужчина озверел от похоти и желания. Перед ним белело нежное юное тело, и сейчас уже ни небеса, ни преисподняя не отговорили бы его от того, чтобы взять его.
"Пусть делает то, зачем пришел!" – Селина не сопротивлялась. Она просто
закрыла глаза.
– Грешница! – Монах раскинул ей ножки, <...>
"Не девственница, понял он, но сладкая!"
"Вот оно, мое последнее свидание! – Селина просто лежала на кровати, на
спине раскинув ноги и ожидая, когда всё это кончится. – И никакого удовольствия!"
– Сладкая юная грешница! – Монах был толстый и потный.
Монашка смотрела в потолок и молчала.
<...>
А в это время матушка Изольда молилась в своей келье. Монашки резали
прутья на берегу и готовили их к завтрашнему ритуалу. "Отец Ревизор может запросто запороть насмерть такую малышку, думала Катрина. Однако, есть одно средство...
Схожу-ка я к нашей поварихе! она поможет!"
– жаkко, если она отдаст богу душу во время ритуала. А у отца ревизора рука тяжелая. Не даром молодые годы он провел не в монашеской рясе, а в рыцарских латах! Будем выручать девушку! – Вдвоем с поварихой они распарили краснотал в кипящей бочке с уксусом. Теперь прутья стали не только более гибкими, но и потеряли часть своей секучести. У несчастной Селины появился шанс на спасение.
– А утром я намажу ее бальзамом на основе гусиного сала! – пообещала повариха. – От боли и полос он не спасет, но заживет быстрее! Катрина, в свое время испытавшая бальзам на себе, согласилась.
***
Первой задачей монаха-экзорциста является распознание, имеет ли он дело с действительным влиянием лукавого. Но отец ревизор не хотел этим заниматься. «Есть в ней бес или нет – все равно выгоним! Сейчас я устрою ей покаяние!» – Монах не думал о том, что завтра ему предстоит. – хрипел над делом девушки, упиваясь ее беззащитностью и своей полной властью!"
Селина попробовала отвечать на его ласки, но в сравнении с суккубом он был ужасен. Девушка, тем не менее, честно пыталась, даже обняла его за шею и сама поцеловала, морщась, и подалась вперёд, начав двигать тазом и бёдрами.
– Ревизор вдруг понял: что-то не так, где-то притаилась опасность.
Повернув голову, он увидел крысу, подбирающуюся к окороку.
– Изыди! – Он швырнул в нее подушкой. Обиженно пискнув, крыса убежала в
нору. Монах, повернувшись к девушке, продолжил свою работу. "Пожалуй,
стоит получить еще немного удовольствия!"
<...>
– Тут, наконец, отец Ревизор понял, что его насторожило. Запах! В келье пахло смертью. Это был тот самый, сладковатый запах крови, который ощутила Матушка Изольда при виде Инкуба, запах был ядрёным, приторным. Сейчас повисший аромат крови был слабее, но от этого ощущался не менее отчётливо. – Открой рот, грешница, – хрипел он, думая, что сейчас никакой запах его не остановит!
«Гадость! – Селина зажмурилась <...>
Над старым монастырём, проплывало однотонное серое небо.
"Похотливый монах! – думал Инкуб, для удобства превратившийся в крысу. – У тебя такие черные помыслы, что завладеть твоей душой не составит никакого труда!
<...>
"Потерпи моя девушка, думал Инкуб, добравшись до окорока и наблюдая
из-за него всю картину! Мне нужна душа этого грешника!"
<...>
– Ничего толком не умеет! – Монах встал с кровати, и пошел запивать пивом
свой подвиг. Крыса успела спрятаться. – Гадкая монашка! – Монах стал ласкать сам себя, поднимая уд в бой. – Ты сейчас будешь содомирована! На четвереньки!
– Сними крест! Грех-то такой... – Селина сняла крест с себя и послушно перевернулась... Уткнувшись лбом в кровать.
– Ладно! – Монах снял с себя крест. "Молодец Селина! Догадалась! – Этим
тут же воспользовался Инкуб, тенью войдя в тело монаха.
Только Селина, глядя в стену, могла видеть, как у тени грешного ревизора
выросли черные перепончатые крылья. <...>
Инкуб, как всегда воспользовался человеческой слабостью!
«Он пришел! Он не оставил меня!– Селина улыбнулась. – Теперья и матушку ублажу, и ревизора, и инкуба и Себя!»
Монах не понял, откуда у него взялись силы. <...> – Дрова в камине давали немного света и монах мог увидеть тень от крыльев
Инкуба на стене, но он не замечал ничего.
<...>
"Теперь я все снесу! – Селина широко открыла глаза, улыбнулась и подставила попку поудобнее. – Теперь я даже рада, что мой адский друг воспользовался телом этого потного грешника!"
Она стала сжимать и разжимать ягодицы так, как учил ее Инкуб.
– Молодец! – Ревизор усмехнулся, протискиваясь вглубь. – Давно бы так! Его потные пальцы схватили монашку за попку. Толстяк тяжело дышал! "Такого вкусного содомского греха я не имел даже с опытными послушниками! – Думал он. – Пожалуй, я напишу бумагу о том, что в монастыре все хорошо!"
– Давай! – Хрипел он.
Темные крылья за его спиной шевелились в такт его движениям.
"Вот теперь и мне немного удовольствия достанется!" – Селина, уткнувшись лицом в постель, старательно вертела попой, и сама постанывала.
– Сзади ты вкуснее, чем спереди! – Монах вошел на всю глубину и стал наращивать темп. – У тебя есть шанс заслужить прощение!
"А у тебя есть шанс завтра оказаться в Аду!" – подумал Инкуб, и Селина поняла его мысль.
"Инкуб и не на таких управу находил!" – С улыбкой девушка прогнулась и застонала, продолжая двигать тазом.
– Ты настоящая дьяволица! – монаху очень понравилось поведение девушки!
Дьявол! Кончаю!
"Да тут я! и незачем так орать! Подумал инкуб! Побереги себя! ты мне нужен живой... До завтра!". Монах, не выходя из Селины провалил ее животом вниз на кровать и навалился сверху. Теперь его вонючее дыхание было у девушки над ухом.
– Она слышала шелест перепончатых крыльев.
– Сила, бесовская поигрывает… – думала Селина, глядя на ревизора.
Она даже не представляла, насколько была права."Сделай милость, забери этого козла в сутане в АД! – Молила любовника Селина.
"Отправлю!" – поняла она ответ Инкуда. Раз ревизор тебе, как мужчина, не понравился!
– Настоятельница хочет, и монастырь спасти от ревизии и очистить Селинину душу. – Монах тискал девушку за попку. – Он искренне считает, что молитва и розги помогут искупить все грехи, и что были и что будут! А раз уж все равно Селину пороть, так хоть чтоб она спасла монастырь от дотошной ревизии...
– Наверное, и сейчас матушка молилась в своей келье.
Селина знала запах Инкуба Она уже поняла, что в келье произошло – А монах тем временем разрабатывал грешное место у Селины. "Завтра я ее высеку и под розгами она отмолит и свой грех и мой" – отец ревизор не торопился слезать с монашки.
– Сладкая моя, – хрипел он.
– Селина просто молча лежала: она умудрялась и наслаждаться ласками Инкуба и с отвращением к отвернула голову от монаха.
"Я знаю, что будет очень скоро. На обратном пути он встретится с феей Меллюзиной. Эта милая бестия отправит его грешное тело в АД! Но тебе придется потерпеть! От покаянного ритуала я не могу тебя спасти!"
– Наконец, монах отвалился от девушки и пошел пить пиво... Стараниями Инкуба ночь пролетела быстро. Колокол зазвонил к заутрене. Инкуб при первом же ударе исчез.
"Теперь можно и умереть!" – думала монашка, понимая, что ночь прошла и Инкуб исчез.
– Умывайся и одевайся! – Ревизор был очень доволен проведенной ночью.
Мужчина не понял, что сняв крест с шеи, он потерял надежду на спасение. Он сам не мог понять, откуда у него столько сил. После утренней молитвы тебя ждет ритуал изгнания беса. Молиться можешь начать уже сейчас!
– Селина вздохнула и, шепча молитву Деве, принялась за туалет...
Над монастырем взошло солнце. Матушка Изольда смотрела, как поют монашки.
Сегодня монахини плохо старались: они знали – Селину ждет страшный ритуал. А отец ревизор сидел и сочинял реляцию вышестоящим властям о том, что в монастыре все в полном порядке. После ритуала он собирался неплохо провести время, но уже с другой монашкой...
Селина молилась вместе со всеми. Ритуал экзорцизма совершался в монастыре согласно канона Pимского ритуала. Для обряда было выбрано изолированное место: монастырская часовня, в котором, доминирует изображение Распятого Христа. Кроме священника и Матушки Изольды в экзорцизме принимали участи монахини, задача которых заключалась в подготовке Сеины к ритуалу, в молитвах за терзаемую жертву и, если необходимо, в помощи священнику-экзорцисту.
Им было категорически запрещено произносить какую-либо формулу экзорцизма.

– А теперь, матушка скомандовала монахиням, приготовьте Селину к ритуалу!
– Остальным читать покаянные псалмы!
Монашки подошли к Селине и стали ее раздевать. Катрина принесла корыто, полное длинных красных прутьев. Монашки молились за освобождение грешной души, которая кроме духовного воздействия позволяет убедиться, что Селина действительно находится под влиянием лукавого.
Она билась в руках монашек, но никто не мог точно сказать: толи это бес, толи монашка противится предстоящему ритуалу.
«Раз она дергается и брыкается, во время этой молитвы – думала матушка Изольда, – значит появляются дополнительные симптомы, свидетельствующие о действии сил зла, и нам можно перейти к торжественному экзорцизму!»
"Обожаю изгонять бесов из таких вкусных монашек! – У отца ревизора от предвкушения вспотели ладони. – Мало ей не покажется!"
"Это для меня? – Селина сжала ноги и зубы при виде прутьев. – так много?"
– Монашки, не смотря на сопротивление жертвы, сорвали с нее всю одежду, повалили животом на аналой и привязали за руки и они. (аналой – высокий табурет, на который кладется Библия).
Катрина утром успела натереть тело девушки мазью... К сожалению, от боли она не спасала! Не занятые приготовлениями монашки пели покаянные псалмы.
Сперва экзорцист о кропит девушку святой водой в память очищения, получаемого при крещении.
– Вот и пришел мой смертный час, – Селина послушно лежала, бесстыдно напрягая бёдра. – Придется перенести его со всем смирением...
– Матушка настоятельница выбрала три прута, выровняла их и попробовала их в воздухе. Аналогично поступил отец ревизор, встав с другой стороны.
"Будут бить!" – Селина поёжилась и зажмурилась.
– Во имя отца, и сына и святого духа Аминь! – На Селину с двух сторон обрушились розги. Гибкие прутья безжалостно впились в тело
– АААА! – Селина закорчилась в крике...
Далее монашки пели молитвы: чтение псалмов и Евангелия.
Священник и матушка секли монашку, призывая силу Святого Духа, чтобы лукавый оставил терзаемую.– Экзекуторы позволяли девушке проораться и ударяли синхронно еще раз.
Поющие монашки видели, как набухают на нежном теле следы.
– Селина повторяла, дергаясь в криках и корчах.
– Грешную душу надо очистить через тело! – Снова розги ударили синхронно, но по бедрам.
Она знала о коварном свите и о людоедах, что стерегли меня в лесу и не предупредила!
– Девушка истошно завопила от боли, вскинув голову.
Прервав порку отец ревизор дунул в залитое слезами лицо страдающей
- И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего! ( 2 Фес. 2,8).
– И еще раз по бедрам! – скомандовал ревизор.
Монашки видели, что там, где кончики прутьев впивались в тело, показались первые капельки крови.
Несчастной Селине было просто больно и она кричала, забыв про молитвы и покаяние.
Гибкие прутья могли бы еще послужить, но запас был большой и экзекуторы их успели заменить. Как только крики перешли в всхлипы розги упали на поясницу.
Затем монашки стали читать Апостольский символ и Молитву Господню ("Отче наш..."), после которой отец ревизор остановил порку, показал святой крест и осенил терзаемую крестным знамением.
В третий раз сменили прутья.
– И снова девушка забилась в визге и криках. Юное тело бесстыдно вздрагивало, насколько позволяли веревки.
Били ее без всякой жалости. Но теперь экзекуторы изменили тактику. Сначала матушка ударяла розгами, задерживая их на теле, и следом бил отец ревизор.
– "Они засекут ее до смерти! – подумала Катрина. – она слишком молода, чтобы стерпеть такое!"
– На теле несчастной от шеи до икр не осталось живого места. Кожу пересеки, багровые рубцы успевшие набраться крови. Теперь они были сине-багрового цвета.
– Монашки молились, но слова застревали в глотках. Постепенно крики стали хрипами, а потом остались только слабые подёргивания.
Отец ревизор произнес просительную формулу к Богу и повелительную формулу, изгоняющую дьявола во имя Иисуса Христа.
Обряд завершается песней благодарения, молитвой и благословением, но его Селина уже не услышала.
– Изыди сатана! – матушка и ревизор ударили по последней.
– Amen!
Монашки стояли на коленях и глотали слезы. От чистого белого нежного тела не осталось и следа. Несчастная Селина уже ничего не чувствовала.
– Охолоните ее! – Приказала матушка.
Катрина вылила на нее ведро холодной воды.
Девушка слабо застонала и столь же слабо зашевелилась
– Жива! – Монашки отвязали девушку, перекинули на конскую попону и вынесли на воздух. – Еще водички! – Отец Ревизор собственноручно вылил на девушку ведро воды и перекрестил ее.
– Селина застонала громче, но не дёрнулась. Двигаться не хотелось совсем.
– "Ну, это дорого тебе обойдется!" – Инкуб не смел сесть на монастырский двор, наблюдая за трагедией сверху. Меллюзина скоро прилетит!
– Инкуб дал ей задание: соблазнить и съесть ревизора, как только тот покинет монастырь.
"А не перестарались ли мы? – Думала матушка Изольда. глядя на бесчувственное тело. – Но по грехам и награда!" Катрина и Селина унесли девушку в келью. Там Монашки разжав девушке зубы, влили немного микстуры грешника Авраама, на трехкратно перегнанном вине, настоянном на грибах, змеиных головах и прочей гадости.
– Отец ревизор отдал Матушке Изольде необходимые бумаги у пошел пить пиво с привратницей. Девушкой простой в обращении и радой любому мужскому ласковому взору, не говоря уже о мужской ласке.
– О том, что Ревизор чуть не убил монашку – он уже и думать забыл. "Умрет с искупленными грехами и попадет в рай!"
Католическая церковь определяет экзорцизм как приказ, данный демону именем Бога, чтобы тот покинул место, вещь либо человека. И по мнению матушки Изольды, приказ был выполнен.

***
– Ожила! Опытная монахиня успела перевернуть девушку на живот и подставить тряпку! Теперь надо ее растереть! Той де микстурой! И монашки стали натирать иссеченные места.
– Девушка очнулась и отчаянно завизжала.
– Хорошая микстура! – Монашка взяла покрывало и стала работать им, как опахалом.
– Сейчас мы ее обезболивающей мазью на гусином сале натрем! – Улыбнулась вторая монашка. "А на сладкое у меня есть утешитель Святого Антония! (фаллоимитатор из толстого каната, покрытого сургучом)"
– Как тебе опахало?
– После микстуры ТАААК печёт...
– Сейчас будет легче! – Монашка стала натирать девушку мазью на сале. Там была добавлена мята и арника. Мазь чуть-чуть охлаждает и частично снимает боль.
<...>
После страшного ритуала несчастная чувствовала боль, сменившуюся зудом, усталость, ослабление, боли в животе, голове, и спины. Жить не хотелось.
Монашка ввела в девушку два пальца, нашла внутри волшебную точку и стала нежно на нее давить, продолжая ласкать клитор. Вторая монашка продолжала обрабатывать иссеченное тело
– Полностью – боль не уйдет! Но мазь и мои ласки принесут облегчение! –
Рассказывала монашка, продолжая внутренний массаж. – Но легче должно стать!
На сей раз тебе досталось без всякой жалости. Ни матушка, ни ревизор тебя
не пожалели. Если бы розги не распарили, то сняли бы шкуру напрочь! А так только кожу просекли! И как дела, красавица?
– Может, попьешь? – Монашка поднесла к губам девушки кубок с водой
– Селина постепенно стала стонать громче, но любая попытка шевельнуться отбрасывала всё назад, а не шевелиться от возбуждения было невозможно.
Хотелось просто полежать, чтобы никто не трогал, но сил даже на то, чтобы сказать внятно не было.
– Пить она вроде не хочет! – Ничего! В сознание пришла! На свидание с Господом еще успеет! – Селина, мы помолимся за твою грешную душу, а сейчас попей! В напитке маковый сок – обезболивающее и снотворное!
– Поднять голову девушка всё ещё не могла.
– Монашки сами приподняли ей голову и поднесли кубок к губам.
– Пей, грешница!
– Не будешь пить – монашка потискала иссеченную промасленную попку. Сама
нашлепаю!
Селина прогнулась с визгом.
– Пей! А то хуже будет!
– Девушка постаралась дотянуться до жидкости.
– Монашки почти насильно влили в нее почти весь кубок и уложили спать.
В последствии Селина могла вспомнить ход экзорцизма только приблизительно, из воспоминаний не было ничего, кроме боли.
***

Отец ревизор показал монастырь в замечательном настроении. Фляга монастырского пива, окорок и приличная сумма денег придавали ему бодрости. "Хорошо провел время! И дьявола изгнал из монашки... И Матушка привратница такая вкусная!" Смирный мерин шел шагом по лесной тропинке. И тут он увидел хорошенькую девушку. Цыганка мыла ноги в ручье подоткнув юбки. На ветки сохла немудреная одежонка.
"Хорошенькая цыганка! – подумал он. – Конь сам свернул к шалашику.
- Кто ко мне едет! – девушка увидела монаха в рясе, перепоясанного веревкой, но сидевшего в седле по-военному.
– Сейчас я ее... – не додумал он мысль и повёл воё тело к шалашу, куда направился и конь с седоком. лишь подхватила с сучка свои одежды.
– Красавица! – Монах спешился и привязал коня к дереву. – Ты что тут делаешь? Как зовут тебя, дитя мое?
– Что в имени тебе моём? – улыбнулась девушка, – ты ведь не за этим сюда свернул?
Улыбнувшись, скрылась в шалаше.
– Выгляни, красавица! – Ревизор глянул шалаш. – Поймал голую ножку и потянул на себя.
Красавица слабо попыталась вырваться и высунула наружу голову.
Какая курчавая, черноволосая красавица... Или сюда! Я сделаю тебя христианкой!
– Христианкой? – с любопытством. – Чем же такой христианин отличается от язычника?
– А иди сюда, объясню! – Монах стал срывать с девушки одежду. – Окрещу в ручье! Узнаешь! Монаха уже одолевала похоть.
– Будешь молиться и каяться!
– Так вода уже холодная! Каяться? – Цыганка нисколько не стеснялась наготы, и не препятствуя раздеванию.
– а я тебя потом согрею! Собственным телом!
"Смугленькая, стройненькая! Вкусная! – монах порвал на девушке рубашку. – Каяться, поститься и грешить!"
Наградой монаху послужил удивлённый взгляд.
Монах увидел клеймо на девушке. И сразу понял, что есть шанс сломать гордячку быстро. Не согласишься – сдам стражникам, и тебя повесят за бродяжничество! – Он сорвал девушки остатки одежды. – Ты согласна стать христианкой?
Цыганка грустно вздохнула и ничего не ответила.
– Не хочешь по хорошему – Монах сорвал с себя веревку, сложил вдвое и засунул голову цыганки между ног. –– будет по плохому! Еще не поздно! Покрестишься, грешница?
"Красивая смуглая попка!"
«Ну почему эти англичане так любят драться? Неужели нельзя по-хорошему? Впрочем, и так и так я его съем!»
Девушка громко завизжала:
– ДАААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Церемониться с клейменой цыганкой монах не собирался и стал стегать грешницу веревкой.
Шлеп! Шлеп! Петля веревки впивалась в грешное тело. "Давно я не порол девушек с таки удовольствием! – Ревизор чувствовал, как цыганка пытается вырваться из его колен, но безуспешно! Научу ее покаянию и раскаянию!"
Лес огласился девичьими визгами, сопровождаемыми принятием различных весьма непристойных поз.
– Хорошо поешь! – Ревизор продолжал бить девушку веревкой.
На попке расцветали полоски и колечки.
А девушка продолжила визжать и корчиться, одновременно возбуждаясь от наказания.
– Ну покаешься – повешу на этой самой веревке!
Пару раз он стегнул по спине.
– ДАААА!!!!!!!!!!!! – провизжала девушка, когда немного перевела дух.
Пот это хорошо! – Монах отлодил веревку и потискал попку. – Я всегда знал, что у цыганок чистая и всетая душа. – А как на счет тела?
– Ты дашь свое тело своему духовному отцу?
Хорошая у тебя ЗАДНИЦА! Это самая нудная часть грешного тела ее наказывают, ей же чувствуют, нa неё ищут приключения, a когда найдут, в ней же и сидят! Согласна, малышка?
– Да, – захихикала цыганка. – Согласна! Только не надо веревки! Но вначале ты меня согреешь! А потом креститься в ручье!
– Договорились! Грешница! – Вонючий онах сорвало с себя рясу, пошли в твой шалаш! Я расскажу тебе там, что такое грех....
– Пошли, – посмотрела девушка на раздетого монаха, особенно на одну часть его тела.
Монах затащил девушку в шалаш и навалился сверху. Он был слишком возбужден, чтобы тратить время на проповеди.
Тело девушки было таким теплым, вкусным и страстным... Раздвинь ножки, грешница!
Цыганка ойкнула и повиновалась, зажмурившись.
Монах задвинул изрядный размеров хозяйство внутрь девушки и тут обратил внимание, что язык у цыганки раздвоен.
- Грешница, ты так и не сказала, как тебя зовут!
– Что в имени тебе моём? – повторила девушка, едва не зашипев.
– Язык у тебя раздвоен... Я слышал о такой девушке! Никак ты не та самая Меллюзина, которая умеет предсказывать судьбу? Впрочем, это не так уж важно! Сладко грудая ты моя! Монах пошел на решительный штурм.
– Дааа... – застонала прогнувшись девушка.
Монах тяжело дышал. Шалашик был тесным.
– Потом ты мне предскажешь будущее! – Выйдя из девушки он стал покусывать грудки...
Чем заставил её продолжать возбуждаться и просунуть руки себе к низу животика.
– Да ты бритая! – Монах обхватил местечко девушки и стал покусывать, обхватив губами
Руками он стал тискать цыганку за попку
Завизжав, девушка выгнулась и обмякла.
Обрадованный монах вытащил девушку за ноги на травку и поставил перед собой на колени, а черные шелковистые волосы намотал себе на руку.
– Ты знаешь, что надо делать?
Девушка молча открыла рот.
– Молодец! Покажи, что умеет делать твой язык! – Монах ткнул головку к губам.
"Какое замечательное приключение!" – думал ревизор.
<...>
На всякий случай он держал девушку за волосы...
Конечно, если зубы сомкнуться, волосы уже не помогут , но он не встречал за свою жизнь сопротивления.
– Будешь плохо работать – накажу! А понравится – награжу!
Язык продолжил старательно воздействовать на член.
– Уф! – Монах разрядился, даже не подозревая, как адски от такого поарка разгореся у цыганки аппетит.
«Легкая закуска перед обедом. - <...> – Впрочем, дам ему шанс на спасение! Но нарушит запрет…»
– Чувствую, ты созрела для изгнания грехов! Монах потрепал цыганку по голове.
– Да. А что нужно для изгнания? – с любопытством.
– Святая вода! Я сейчас... – Монах хотел освятить воду в ручье, но утопил в нем свой нательный крест.
Не без колдовства Меллюзины, конечно! Но монах этого не понял. Девушка рассмеялась и с визгом плюхнулась в ручей, чтобы остудить наказанное место.
– Только не подглядывай! – Девушка лукаво посмотрела на монаха. – Потом креститься будем!
– Ой, грещница... Монах отвернулся. но искушение посмотреть на купающуюся девушку было слишком высоким. Сейчас он забыл и про грехи и про утопленный крест!
« Взять цыганку с собой? Сан не позволяет. Но хотя бы провести с ней еще ночку... Ревизор не выдержал и обернулся!
– Зря ты меня не послушался! – на месте цыганки стоял дракон. – Не буду я тебе гадать!
Крылатый ящер шлепнул монаха хвостом. – Не у тебя будущего.
В тот же миг его тело раздавили зубы и еще живого поглотила влажная горячая тьма и оно заскользило по мягкой трубе куда-то вверх, а потом вниз.
«Дракон! – Успел понять монах.
К тому же драконам нужно много еды, а попадается она редко...
У монаха осталась ветчина и пиво. Конь в ужасе сорвался с привязи и дал деру, растеряв поклажу.
Инкуб, наблюдавший за Меллюзиной издали, полетел делиться с Селиной новостью. Говорить «спасибо» Меллюзине он не стал ибо нечисть не отличается вежливостью
Над окрестностями раздались мерные хлопки крыльев и вскоре лошадь составила компанию своему хозяину. Впрочем конь был не столь, или наоборот более, удачлив и попал в желудок уже в виде кусков мяса, а не живьём.
Кстати, Меллюзина терроризировала Европу добрых 300 лет, оставив бесчисленное потомство, рогатых и брошенных мужей, не считая съеденных!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Вот интересно, почему отец ревизор, несмотря на немалый опыт так и не научился монашкам удовольствие в постели доставлять? И почему это удается бесу (Инкубу), хоть у него и облик устрашающий, и пахнет от него смертью (падалью)? Почему же все удовольствие монашке Селине исключительно от дьявола. А от монаха исключительно отвращение. И чего Инкуб Селину мазохизмом не наградил? Было бы ей удовольствие и от греха и от искупления.
Прикольно, что Суккуб Меллюзина в облике соблазнительной цыганки заодно и мазохистка и минетчица. Интересно мыслит автор английского первоисточника.
Интересно, куда, в конце концов, подевалась Меллюзина? В античной мифологии чудовища исчезали, если им однажды не удавалось осуществить свое предназначение. Так, например, после того, как Одиссей безнаказанно проплыл мимо острова Сирен, они прекратили петь свои песни.

Мелюзина — фея из кельтских и средневековых легенд, дух свежей воды в святых источниках и реках. Часто изображалась как женщина-змея или женщина-рыба от талии и ниже (ср. русалка), иногда с двумя хвостами. Выходит замуж за смертного, поставив ему условием, чтобы он никогда не видел её в зверином обличье. Когда он застает ее в таком виде, бросает его.

Считается родоначальницей дома Лузиньянов. Другие варианты написания — Мелюзайн, Мелизанда.

В литературе

Скорее всего, о Мелюзине на кельтских землях исстари бродили легенды, существовала бретонская песня-лэ.

Ок. 1182 об этой истории упоминает Вальтер Мап (Walter Map, Готье Мап) в «Henno cum dentibus» (в «De nugis curialium»), около 1200 — Элинан де Фруадмон (Hélinand de Froidmont), в 1211 Гервасий Тильберийский (Gervase of Tilbury), в 14 в. Пьер Бьерсир (Pierre Bersuire), но имя «Мелюзина» не используется.

Самой знаменитой литературной обработкой стал роман Жана из Арраса «Мелюзина» («Le livre de Mélusine»), написанный ок. 1382—1394 гг. по повелению Жана, герцога Беррийского, в подарок его сестре Марии, герцогине де Бар (Marie de Bar, 1344—1404), выданной замуж в 1357 г. за Робера 1, графа де Бара.

Это произведение было сборником историй, рассказываемых благородными дамами за прядением и шитьем, написанным в духе рыцарских романов. Эта сказка была переведена на немецкий в 1456 г. Тюрингом фон Ринголтингеном (Thüring von Ringoltingen), и, получив популярность, стала распространяться в дешевых печатных изданиях. На английском языке она появилась ок. 1500 г. и часто выходила из печати в XV и XVI вв. Русский перевод с польского датируется 1677 г. Существует также и прозаическая версия под названием «Chronique de la princesse».

Мелюзина. Иллюстрация к версии Тюринга фон Ринголтингена. 1456.

Позже о ней писали Ганс Сакс (1566), Якоб Айрер (Jakob Ayrer, 1598), Франсуа Нодо (François Nodot, 1698).

_________________
С наилучшими пожеланиями

Товарищ Новиков, скажите, в этих произведениях упоминается мазохизм и оральный секс Меллюзины? А клеймо, когда она находится в образе девушки? И кто ее заклеймить сумел? И вообще, в легендах ее кто-нибудь за что-нибудь чем-нибудь порол?

Нет. не упоминается... Но я имею право на вымысел!

_________________
С наилучшими пожеланиями