Клуб "Преступление и наказание"

КИБЕРНЕТИКА


"Проводимые современной наукой исследования
свойств и поведения разных систем дают
основание утверждать, что все системы
могут формироваться только согласно
спускаемым с верхних иерархических уровней
правилам, причем эти правила существовали
раньше самих систем в форме
изначального плана".

Из диссертации на соискание ученой степени
доктора наук


У меня есть гарем. Да-да, именно гарем. Не то чтобы большой: всего-то семь жён. У всяких султанов, падишахов да князей Красно Солнышко было далеко за сотню, и даже у ныне здравствующего Мсвати Третьего, монарха Свазиленда, – целых четырнадцать, если не ошибаюсь. А у меня только семь. Но ведь у меня нет ни дворца, ни евнухов, как у султанов-падишахов (насчет Мсвати Третьего не уверен, у него там вроде маменька всем заправляет), я сам себе падишах и евнух, а живу хоть и просторно, но отнюдь не во дворце. Поэтому и жён всего семь. Да и то мне иногда кажется, что это слишком много, хотя я человек довольно общительный и любвеобильный.

Впрочем, дело, конечно же, не в количестве. Ключевой вопрос единственно в том, иметь одну жену или несколько. А если уже имеешь несколько, то не так и важно по сути, две их или все сто. Проблемы-то одни и те же. Только, ради бога, не спрашивайте, какие! Все же всё прекрасно понимают! И ванная, завешанная каждый вечер свежевыстиранными трусами, ещё далеко не самое ужасное.

Как возник наш гарем? Да как-то так, жизнь, одним словом. Сначала одна, потом другая, третья, ну и так далее. И дети кое-какие завелись. Живём все вместе в загородном доме, места, в общем-то, хватает, и посторонним глаза не мозолим. А на работу, по магазинам, и куда ещё понадобится ездим на машинах. Их у нас пока четыре штуки, но всё идёт к тому, что придётся приобретать пятую.

То есть с точки зрения экономики и внешней политики всё в полном порядке, живём - не тужим. Беда лишь с внутренней политикой, с набившими оскомину трудностями общежития. Все жёны любимые, но каждая, естественно, хочет быть самой-самой! Женщина ведь странное существо. Она не умеет, как мы, разложить по полочкам. Ей непременно нужно всё и сразу! И любые договоры и компромиссы летят к чертям собачьим, если вдруг вожжа под хвост.

Короче, однажды моё терпение лопнуло, и я созвал общее собрание. Так и так, говорю, мои дорогие и любимые жёны, нужно срочно что-то предпринимать, понижать градус взаимной нервозности, ибо постоянно жить в кратере действующего вулкана больше нет никаких сил!

Вы знаете, по образованию я кибернетик в области саморегулирующихся систем. Так вот, как специалист утверждаю, что наша система пошла вразнос, потому что в ней до сих пор нет антиэнтропийного фактора, того общего знаменателя, который необходим для поддержания порядка. Между тем, искомый знаменатель давным-давно существует! Это чудодейственное средство старо, как мир, и мильон раз доказало свою высокую эффективность. В общем, я о розгах!

Спокойно, спокойно! – энергичными жестами я загасил признаки надвигающегося цунами. – Сейчас всё объясню! Самое главное - это любовь! Пороть вас я буду исключительно из любви, а ни в коем случае не со злости! Только чтобы снизить накал страстей и умиротворить! Как древние моряки выливали бочки масла в бушующее море, чтобы спастись от кораблекрушения! А заодно мы обзаведёмся, наконец, хорошим инструментом для оперативного и справедливого разрешения конфликтов!

- А давай, дорогой и любимый наш общий муж, это мы тебя будем пороть! – выдвинула встречное предложение Умная, назовём её так, жена. – Ведь это ты изначально во всём виноват, полиамурное наше сокровище, тебе и розги!

Нельзя сказать, чтобы я не понимал её аргументации. Скажу больше, где-то в глубине души я признавал, что она в чём-то права. Но есть Правда, а есть Жизненные Обстоятельства. И наши Жизненные Обстоятельства заключались в том, что я-то один, а их семеро. Таким образом, если взять за основу подход Умной, мои дорогие и любимые жёны очень скоро безвременно лишатся своего драгоценного мужа. Запорют нафиг!

Любимые пожалели меня и согласились, что предложение Умной хотя и крайне заманчиво, но в реальности трудноосуществимо. И, вдоволь наохавшись и наахавшись, всё-таки вняли голосу разума и кибернетики.

Только Независимая, назовём её так, взбрыкнула.

- Да пошли вы все к едрене фене со своим дурдомом! – заявила она. – Долго я терпела, но чтобы меня ещё и розгами за это драли – нет уж, дорогие, это чересчур! Я сваливаю с вашего корабля! Счастливого плавания!

Мне было жаль расставаться с Независимой из-за такой в сущности мелочи, но ничего не поделаешь! Мир в семье дороже, чем амбиции одной, пусть даже сладкоголосой и прекрасноликой. А на машину меньше – лишний повод побыстрее обзавестись дополнительными колёсами. И всё равно я был опечален её уходом.

И началась у нас с понедельника новая жизнь. Загуляли жгучие розги по белым жопам, пресекая склоки, скандалы, истерики и прочие вопиющие нарушения правил общежития. Я быстро приноровился, и прутьев на нашем участке росло предостаточно, но возникла неожиданная проблема. Уж больно много мусора везде оставалось! Щепочки от розог постоянно обнаруживались в самых неподходящих местах, даже в закрытую сахарницу умудрялись проникнуть каким-то загадочным способом. И после того, как наш напичканный электроникой новомодный пылесос погиб в неравной битве, мне пришлось перейти на другой популярный антиэнтропийный знаменатель – ремень. На него сразу свалилась уйма работы, но ремень был стар и крепок, а, главное, совершенно не загрязнял окружающую среду.

Мера порядка в нашей системе вроде бы начала возрастать, однако вскоре я почувствовал, что что-то идёт не так. Дело в том, что усталым евнухом я стал ощущать себя гораздо чаще, чем удовлетворённым падишахом. Почти все вечера проходили за укреплением дисциплины, но толку от этого было с гулькин нос. Хитрые жёны быстро приноровились извлекать сиюминутную выгоду. Наветы сыпались один за другим, и я вконец запутался, кому досталось по справедливости, а кому зазря. Книга жалоб разбухла до неимоверных размеров.

Но самое страшное заключалось в другом. Ласковая, назовём её так, первой соблазнила меня сразу после ремня, и ей это, к несчастью, жутко понравилось. Вслед за ней и остальные припомнили мне давешнее обещание порки исключительно из любви и каждый раз стали требовать свою долю утех, тем самым полностью нивелируя благородную идею дисциплинирующего наказания. Мой план потерпел полный крах! Нужно было срочно что-нибудь придумать. И я придумал!

На общем собрании я огласил изменения в уставе, необходимые для перезагрузки системы и создания новой конфигурации. Отныне за все значимые прегрешения мои дорогие и любимые жёны будут пороть себя сами, каждая каждую, взаимно и своевременно спуская таким образом пар. А я займусь исключительно контролем и увещеванием зарвавшихся. И наступят у нас, наконец, мир и спокойствие!

Однако у любимых сразу появились сомнения.

- Ты что, совсем сдурел, наш дорогой в полном смысле этого слова муж? – вопросила Старшая, назовём её так. – Хочешь перебить нас всех нашими же руками и благополучно свалить в другой гарем?

А Нарядная, назовём её так, и вовсе заявляет:

- А ты лучше найди нам евнуха, молодого да красивого да мускулистого, чтобы вместо тебя порол!

Пришлось прямо на месте, при всех, задрать ей подол и хорошенько всыпать по наглой жопе. Во время этого воспитательного мероприятия у меня и родились комментарии и дополнения к новому уставу. Я вообще заметил, что когда от души машешь ремнём над симпатичной задницей, лёгкость в мыслях наступает необыкновенная, и полезные идеи прут косяком!

Итак, во избежание хаоса и связанных с ним эксцессов мы вводим процедуру жребия: с первой по шестую рассчитайсь! В текущем месяце первая имеет право выпороть каждую следующую, но не чаще одного раза в неделю. Вторая, в свою очередь, каждую, начиная с третьей; и так далее. Шестой сполна достаётся на орехи ото всех, зато по истечении месяца она становится примой, а остальные сдвигаются на ступеньку вниз. С супервайзером в моём лице, чем не образец саморегулирующейся системы?

И понеслась!

В первые полгода у нас получился форменный фестиваль порки. Все пороли всех, не упуская ни единой возможности. Только Добрая, назовём её так, став поначалу третьей, не порола в тот месяц никого из нижних. Однако Ласковая, которую жребий сперва отправил в самый низ, оказавшись на следующем круге во главе, отодрала Добрую, как ни в чём не бывало, и также поступили другие. Добрая ещё месяц терпела, но потом плюнула и, став наконец первой, устроила товаркам славную взбучку.

Заглавная позиция вообще чрезвычайно располагала любимых к надменному виду и ощущению вседозволенности, тогда как шестой приходилось весь месяц быть тише воды, ниже травы, но при этом всё равно огребать по полной программе. Для умягчения нравов мне пришлось ввести дополнительное правило, которое как бы закольцовывало процесс: первая лишилась власти пороть шестую, а той, напротив, стало дозволено единожды всыпать ремнём приме.

Что любопытно, наказывали почему-то исключительно в «детской» позе – на четвереньках, зажав между коленей шею или голову поримой. Ремней, кстати, завели аж шесть штук – у каждой свой, но среди этих шести не было даже мало-мальски декоративного, все словно прямиком из казармы. В результате, мои дорогие жёны шастали как одна с фиолетовыми жопами, и гладкую было не нащупать. Зато порядок в доме воцарился образцовый. Суетливая грызня бесследно испарилась, уступив место всеобщей предупредительности и готовности к сотрудничеству, и никто больше не кушал поварёшкой мой бедный мозг. А заслуженный старый ремень Нарядная хотела выкинуть, но я в последний момент спас его и сохранил как память.

В последующие полгода страсти поутихли, и драгоценные жёны, к моей вящей радости, вроде бы стали бережнее относиться друг к другу. Но, как оказалось, это была всего лишь показуха. Природное коварство взяло своё, и пышным цветом расцвели злоумышления. Благо возможностей для этого образовалась масса: расклад известен далеко наперёд, и, стало быть, простор для коалиций и далеко просчитанных комбинаций просто необъятный. В эти тонкости женских шахмат меня по чистой случайности посвятила простодушная Домовитая, назовём её так, морщась и потирая прекрепко надранную в очередной раз задницу.

Стало ясно, что наша саморегулирующаяся система нуждается в ещё одной доводке: жёсткий детерминизм со всей очевидностью продемонстрировал свои слабые стороны. И тогда я сделал решающий шаг: добавил функцию неопределённости, подсказанную историческим опытом афинской демократии. Теперь в последнюю субботу каждого месяца мы бросаем жребий заново. И тут уже кому как повезёт!

После этой реформы почва для прогнозов и интриг окончательно исчезла, и всё у нас благополучно устаканилось. Покой и процветание царят в нашем доме, а любимые мои стали словно шёлковые лапушки. И даже друг дружку уже почти и не порют, а так, время от времени попарывают. Не упуская, однако, возможности хотя бы раз реализовать своё право наказания.

И вот сегодня как раз последняя суббота месяца, день жребия. Мои дорогие и любимые жёны волнуются и трогательно краснеют, как всегда, в такой ответственный для них момент.

А ещё к нам вернулась Независимая! И на вешалке уже красуется седьмой солдафонский ремень.

Вот так и живём. Да здравствует кибернетика!

Восхитительно.

Фигня.

Понравилось.

Пишите больше-всегда приятно почитать!!

Немного ранее на "Соколах" прочитала.
Не впечатлило.

Qwasar: МОИ ИЗВИНЕНИЯ. Я случайно удалил (и не знаю, как восстановить) Вашу реплику относительно того, что ветка ушла далеко от рассказа. С которой нельзя не согласиться.

Потому попробую вернуться к рассказу:

Забавный рассказ и очень характерный для данного автора.

Насколько фантастична ситуация, кто его знает.

Почему-то мне кажется, что если современная женщина согласна будет жить в гареме, она и на ремень согласится тоже .

Если кого-то все-таки интересует сам рассказ, можно высказываться, невзирая на эту пену .

Посты с "пеной" убраны модератором.

Неужто можно?
Нет, страшновато!

Ведь если сказать что думаешь... не, не, лучше не надо!

http://friendlycat.narod.ru/Animated/Svenarneg.html

Гениальность художника выразилась в том, что эта иллюстрация подходит ко всем рассказам такого сорта. Универсал!