Клуб "Преступление и наказание"

Fedya

Ангелы и Демоны

Глава 1.

По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел,
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов,
О Боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.
(М.Ю. Лермонтов)

Ангел расправил шесть радужных крыльев и устремился в полет.
В принципе ему 6 крыльев были не нужны – хватило бы и пары. Да и вовсе без крыльев он мог бы летать так же легко, но этот шестикрылый образ из древних преданий Святой Земли ему нравился больше. Ангела звали – хотя имена ангелов не имеют звучания, да и смысл их не полностью передаваем в языках смертных, но в преданиях Святой Земли принято передавать имена ангелов на земном языке – в таком случае его звали Зефаниэль – что значит «Сокровище Бога».
Утренний воздух над пустыней Калахари был особенно сух и прозрачен, видимость на многие километры позволяла Зефу (как назовем мы его для краткости) упражнять все 8 чувств, которые он включил в эту свою материализацию. Когда ангелы прибывают в Обители Света, как называют они свой мир, сотканный из электромагнитный и прочих, неизвестных смертным, полей, и имеющий множество измерений, количество их чувств достигает нескольких десятков, но на Земле они не все нужны.
Туземка, обернутая в пёстрый лоскут ткани и пасшая нескольких тощих коров, заметила ангела высоко в вышине и, в удивлении уставилась на него. В более цивилизованной местности нужно было бы маскироваться, соблюдая Закон Невмешательства, но здесь никто из цивилизованных людей не поверит рассказам неграмотной готтентотки о НЛО, да и разговаривать с ней серьёзно никто не будет. Хотя, конечно, более правильным было бы принять вид какого-нибудь духа из легенд её народа, а не древних семитов.
Вообще Зеф мог выбрать любой, из множества створенных Вседержителем миров, для своих упражнений в трёхмерных полётах, но он любил именно этот: ведь именно здесь когда-то сам Вседержитель решил материализоваться и испытать людскую судьбу и смерть.
Преодолев пространство пустыни за несколько десятков минут, Зеф полетел вдоль великой реки Замбези и достиг грохочущих струй водопада Виктория. В этот ранний час группы туристов ещё не осаждали достопримечательность, как что приняв всего лишь полупрозрачный вид, а не полностью невидимый, он сложил свои шесть крыл и вошёл в пике, сливаясь в своём падении со струями водопада. В последний момент перед падением он взмыл опять вверх и ушёл свечкой в вышину, приближаясь к голубому куполу неба. Душа его была наполнена восторгом от красоты Творения, и он исполнял песню восторга на частотах полей, известных только ангелам и Вседержителю. Достигнув верхних слоев атмосферы с лёгким хлопком Зеф исчез, перейдя из мира Земного в Обитель Света.

Глава 2

Зажглась, друзья мои, война,
И развились знамёна чести;
Трубой заветною она
Манит в поля кровавой мести
(М.Ю. Лермонтов)

Ангелы, как и люди, рождаются и живут в борьбе. Старость и естественная смерть им неведомы, но молодость и зрелость у них такие же по сути, как и у людей. Так же они избирают себе карьеру для своей жизни, которая долга, но не бесконечна, так как рано или поздно кончается гибелью в бесконечной борьбе с Демонами – другими существами, населяющими миры иных измерений. Главное отличие между ангелами и демонами, что первые – любят Вседержителя, верховное существо вселенной, Творца, создавшего все её миры, демоны же – ненавидят. Ангелы приумножают в мирах красоту и добро, воспевая мудрость и благость Вседержителя, демоны же сеют зло и разрушение, презирая несовершенство миров и проклиная их Творца. Почему это так – не знает никто, ведь даже ангелам и демонам не дано познать замысел Вседержителя.
Итак, Зеф был молодым ангелом, ещё ни разу не участвовавшем в битвах Света и Тьмы. На земном языке его можно было назвать кадетом: он готовился стать профессиональным воином, сначала младшим офицером в легионах ангелов, а потом, кто знает, может быть и генералом. Старшие ангелы обучали будущих командиров небесного войска по сложной, многоступенчатой программе и скоро Зефу предстояло важное испытание: он будет направлен в один из материальных миров, где ему предстоит быть офицером в жестоких битвах смертных людей. Преподаватели офицерской школы ангелов будут наблюдать за его успехами и неудачами, но сам он будет полностью вочеловеченным, как простой смертный и никаких контактов с Жилищем Света иметь не будет. Задача – не победа добра над злом (для этих битв будет другое место и время), но продемонстрировать свои военные таланты и задатки лидера: способность организовать своих людей, заставить их идти за собой, привести их к победам.
Конечно никто не будет знать о его небесной сути и разглашение её будет означать немедленный провал на экзамене. Так же запрещено использовать свои паранормальные способности за пределами очень ограниченных рамок: скажем можно слегка отклонять пули или замедлять время, чтоб уклониться от сабельного удара – но только чтоб спасти собственную жизнь, чтоб испытание не кончилось раньше времени. Спасать жизнь своих людей и вообще как-либо влиять на ход боя запрещено: иначе как же узнать, какой и ангела командир. Так же ограниченно пользование способностями,имеющимися у ангелов, позволяющими изменять решения я и мотивы людей. С участниками войны с обеих сторон это запрещено категорически, с другими лицами, например гражданскими, разрешено, но только слегка и несущественных вопросах, чтоб, скажем, избежать разоблачения как небожитель, но ни в коем случае не повлиять на ход истории.
Все эти правила Зеф знал давным давно и даже сдавал на них тест, а сейчас с волнением ожидал получения конкретного задания. И вот на связь с ним вышел сам Архангел Рафаил, начальник офицерской академии. Надо сказать, для общения ангелам не нужно быть в физическом присутствии друг друга, они общаются без каких-либо физических усилий с любым обитателем Обители Света, с той же лёгкостью, с которой земляне пользуются чатом, но без всяких технических устройств.
- Поздравляю, Зефаниил, - сказал Архангел, - тебе подыскали отличное задание: трудное и интересное. Я уверен, ты справишься с ним блестяще, ведь у нас большие ожидания по поводу твоего будущего.
Планета, на которой Зефу предстоял экзамен, была в галактике Млечного Пути, в той части, которая диаметрально противостоит Земле относительно центра Галактики. География планеты была проста: она имела 3 обитаемых континента: Северный и Южный, соединённые широким перешейком, который пересекали высокие горные хребты, так что Север и Юг развивались более менее независимо, хотя активно обменивались идеями и товарами, и Далёкий Континент, отделённый т остальных океаном, и потому заселённый позже других. Вначале северяне и южане имели множество царств, княжеств и племён, а так же активно соперничали за земли Далёкого Континента, но к настоящему времени на Далёком Континенте сформировалась собственная цивилизация, стоящая особняком как от северян, так и от южан, а на старых континентах произошла консолидация:
На севере поднялась Священная Империя, подчинившая себе прямо или через протекторат, все области Северного Континента. Юг оказался менее технологически развит, чем Север и Далёкий Континент, но более многолюден, благодаря широким пространствам и обилию ресурсов. Противостоя в течении веков попыткам экспансии Севера, племена Юга так же объединились, и образовали Великую Орду. Наиболее успешный и политически-умелый вождь захватил абсолютную власть над ней, так что на планете друг другу стали противостоять два огромных централизованных государства, независимость сохранили только области Междугорья и Далёкого Континента. Как обычно бывает, такая ситуация кончилась мировой войной, которая длится уже 7 лет.
Сначала успех был на стороне Севера: советником Императора, а фактически правителем империи, стал глава секты Чёрных Рыцарей. Эта секта проповедовала еретический культ божественного предназначения северян, утверждая, что их народу суждено судьбой покорить всю планету, а другим народам - быть их рабами. Сначала Магистр Чёрных Рыцарей заключил тайный союз с Ордой и, напав одновременно с севера и с юга на Междугорье, они покорили лежавшие там независимы государства и разделили их между собой. После этого Империя начала компанию по завоеванию Далёкого Континента, обещая и Орде её долю добычи и успешно захватила многие острова в Океане. Усыпив бдительность Великого Хана, Империя внезапно обрушилась всеми своими силами на Юг. Поначалу напор её был успешен: имперские силы захватили наиболее богатые области южан, разбили их армии, разграбили города и прошли огнём и мечом по сёлам. Чтоб обеспечить себе свободу рук, Империя послал тайных послов на Далёкий Континент, предлагая его лидерам мир, возврат захваченного и равноправное партнёрство. Но тут план Магистра дал сбой: Далёкий Континент, хорошо понимая его коварство, отверг авансы, казнил послов, и заключил союз с Ордой. Далёкие вернули себе острова и двинули океанский и воздушный флот к берегам Северного Континента, уничтожая города северян и лишая их подвоза припасов. Воспользовавшись передышкой, южане собрались с силами и начали контрнаступление. После трёх лет горьких поражений и трёх лет кровопролитной борьбы на равных сейчас для них наступила пора славных побед: они изгнали северян с Юга и штурмуют их укрепления в горах, полные решимости войти на землю Империи и закончить войну её полным уничтожением. В этом согласны с ними далёкие, которые атакую империю с захваченных ими на северном континенте плацдармов.
Зеф, ты будешь сражаться на стороне Юга. Ты воплотишься в молодого, но уже заслужившего отличие в боях офицера, которого зовут капитан Волк, командующего эскадроном огненных колесниц. Нам очевидно, что Империя обречена, но укрепления её грозны и на них полягут миллионы южан. Ты пройдешь со своими солдатами сбоями путь до столицы Империи, получишь боевой опыт, а мы оценим твои способности как командира.
- Есть, Мой Генерал, я приступлю к изучению обстановки немедленно, - отвечал Зеф.
- Это - ужасная война, вся планета охвачена злобой и залита кровью и нам неведомо, последняя ли это война, после которой всевышний установит на планете торжество Добра, или это - наказание её жителям. Тебе, истинному ангелу, будет трудно взирать на это не вмешиваясь на стороне Добра, но в этом твоя миссия.
-Да, Мой генерал, я справлюсь.

Глава 3

Была ужасна эта встреча,
Подобно встрече двух громов
В грозу меж дымных облаков.
С успехом равным длилась сеча,
И всё теснилось. Кровь рекой
Лилась везде, мечи блистали,
Как тени знамёна блуждали
Над каждой темною толпой,
И с криком смерти роковой
На трупы трупы упадали...
(М.Ю. Лермонтов)

Зеф он же капитан Волк сражался в войске Юга уже несколько месяцев. Сама душа капитан спала в его теле, а душа Зефа, вселившаяся в него управляла его действиями. Все воспоминания и знания капитана были доступны Зефу, а когда он покинет тело, капитану будут доступны воспоминания о прошедших действиях, как о собственных, но никакого знания о жившем в нем ангеле он иметь не будет. Это, впрочем, если капитан останется жив: война была жестокой и солдаты гибли десятками тысяч в день. Личность капитана очень нравилась Зефу – не зря же её выбрали экзаменаторы для этого задания: в мирной жизни Волк был историком и антикваром, знатоком искусства как Юга так и Севера, и выделялся манерами образованного человека и поведением джентльмена среди брутальных офицеров Юга и его забитых ь, малограмотных солдат. Эта особость делала его иногда объектом неприязни, но, впрочем, капитан воевал бесстрашно и умело всю войну, что снискало ему уважение. Зеф не уронил его репутации достигая одного боевого успеха за другим, хотя среди солдат репутацию после каждого боя нужно было завоёвывать почти с нуля: войска теряли в каждом сражении до четырёх пятых своего состава и получали новое пополнение, которое волна за волной командование вновь бросало в мясорубку. Из тех, с кем Зеф начал наступление на Междугорье, в строю оставалось меньше десятой части.
Это были дни решающего сражения: преодолев укрепления северян на южных отрогах, южане приблизились к их последнему рубежу: цепи крутых холмов, преграждавших путь на равнины севера.
Военная технология этой планеты сильно отличалась от технологии Земли: многозарядные автоматические ружья были здесь неизвестны, так же как и мощные взрывчатые вещества и бензиновые двигатели. Зато хорошо были разработаны паровые двигатели, большие и маленькие, зажигательные смеси, огромные дирижабли «летающие линкоры», заливающие войска на земле жидким огнём и осыпающие их стрелами. Металлургия тоже была на высоте и лучшие из доспехов не брали ни пули ни стрелы.
Волна за волной в атаку пошла пехота южан. Воины передних рядов прикрывали себя от пуль огромными, в человеческий рост, щитами, в центр которых была вмонтирована картечница: широкий ствол, несший картечи, который в бою не перезаряжался. Если солдату удавалось дойти со щитом до вражеской линии, он спускал курок, сметая выстрелом всех, кто ему противостоял. Впрочем дойти было суждено немногим: зажигательные ядра пушек Империи попадая в ряды атакующих захватывали десятки солдат за раз огненными вихрями.
«Пора» махнул рукой капитан Волк, и его ребята вспрыгнули в на колесницы. «Огненные колесницы» были увеличенной версией воина со щитом: броней был закрыт только перед и несколько бока, большие колеса позволяли преодолевать препятствия, каждое приводилось в действие собственным паровым двигателем, испускающем снопы искр. Вооружена колесница была мортирой, установленной на платформе позади командира, который был по совместительству и водителем. Остальные три члены экипажа перезаряжали мортиру и старались вести огонь прицельно, хотя это было непростой задачей, так как снаряды её летели по навесной траектории через голову командира. Когда вражеский наряд накрывал колесницы, главной задачей было как можно скорее выпрыгнуть из неё и катаясь по земле сбить с себя пламя, тогда можно было остаться в живых. Все колесничие несли на лицах следы ожогов, и некоторые, наиболее удачливые, сменили уже десяток, оставаясь в строю. Впрочем таких было мало: обиженные и ослеплённые инвалиды, вернувшиеся с фронта, наполняли улицы городов Юга. Впрочем того, что осталось от этих городов: большинство были разрушены и разграблены нашествием северян.
Колесницы помчались вперёд, изрыгая огонь на вражеские укрепления. Время от времени одна из них вспыхивала факелом от вражеских попаданий, но остальные неудержимо катились вперёд, следуя колеснице капитан, который выбирал наиболее важный участок, где пехоте требовалась их поддержка. Линии обороны Империи полыхали пламенем залпов обороняющихся и их заволокло плотной стеною дыма, так что выглядело это как врата Преисподней, откуда пышет адским пламенем. В эту преисподнюю охваченные жаждой мести и предвкушением победы катились волны атакующих. Сверху плотными стаями кружили летающие дредноуты Далёкого Континента, выискивая среди обороняющихся добычу.

Глава 4.

Война в кровавых ризах тут;
За нею раны, смерть, увечья,
Безбожность и бесчеловечье.
Хвост мантии её несут
(И.П. Котляревский)

После недели непрерывных боев линия обороны на холмах была прорвана и армия южан хлынула на равнину. Эти земли империи не знали вторжения врагов в течение веков, да и сейчас их жители, отравленные мифом о богоизбранности северян, не могли до последнего момента поверить в катастрофу. Многие перед «приходом орды с юга» кончали с собой от отчаяния.
Когда поредевшая часть Зефа вошла в город, отведённый ей для отдыха и переформирования, то на некоторых деревьях висели трупы повесившихся, как какие-то странные плоды. Страхи жителей, однако, имели под собой основания: в городках Междугорья, населённых северянами, Зеф наблюдал ужасные картины: озлобленные солдаты Юга горели желанием насладиться местью за гибель товарищей, убийство своих семей и разорение страны. Часто они убивали попавшихся под руку жителей-северян без причины или за малейшее неповиновение. Но особенный разгул приобрело изнасилование: группы солдат ходили от дома к дому, выискивая всех женщин, которых могли найти и овладевая ими по очереди. Это даже приобрело характер спорта: товарищи спрашивали друг друга: «Сколько раз ты сегодня отомстил имперцам?».
Командование не одобряло этого на словах, но на деле не имело ничего против: должны же воины вознаградить себя за риск и лишения. Впрочем чтоб не терять ресурсов, необходимых для восстановления собственной страны, был издан приказ, объявлявший всех мужчин от подросткового возраста до порога дряхлости пленными: их собирали в колонны и угоняли на юг на работу. Женщины же оставались совершенно беззащитными.
Зеф страдал, наблюдая такое зло, но не мог ничего сделать не раскрывая своей сути и не теряя авторитета среди своих солдат. Но в этом городе он был назначен временным комендантом, и решил если не прекратить, то хоть смягчить разгул жестокости. Видя, что совсем без неё солдаты не обойдутся, он хотя бы введет её в рамки:
- Ей, ребята, - крикнул Зеф своим орлам поднимаясь на борт колесницы, - нечего разбредаться за северянками по углам. Гоните их всех в храм и там с ними разберёмся!
Следуя его приказу всех женщин городка, подходящих для секса (критериям начального у южан было, «есть ли у девочки сиськи») согнали в храм. Там они робко жались в углу, многие всхлипывали или рыдали в голос. Солдаты, собравшись вокруг них смотрели с хищным прищуром.
- Правило такое, - объявил Зеф, - нечего на каждую девку бросаться всем скопом. Это и для здоровья вредно и отдохнуть как следует не дает – а нам ещё штурмовать их столицу. Разбирайтесь лучше кому какая нравится и отправляйтесь с ними куда кто хочет на ночь.
И вы, северянки, не стесняйтесь, выбирайте того из наших славных воинов, который нравится. Но учтите, те, кто откажутся или с кем никто не захочет пойти будут наказаны за непочтение к победителю. Думайте сами: торопиться или ломаться.
Солдатам идея понравилась и они довольно захохотали:
- Да, кто окажет непочтение получит это! - один из южан вынул из-за голенища плётку и показал испуганным девушкам. Хотя кавалерия более не использовала лошадей, да и в мирной жизни большинство южан не были кочевниками, хорошая плеть считалась непременным аксессуаром воина-кавалериста. Её носили с собой скорее для красоты, хотя в домашней жизни она имела и практическое применение: в Великой Орде считалось законным и обычным для мужчины наказывать своих жен и дочерей поркой в случае серьёзных провинностей, так что плётка служила непременным украшением супружеской спальни.
Девушки продолжали жаться в кучей, каждая стеснялась проявить инициативу.
- Эй, ты, краля, пойдем со мной – обратился капрал, тот самый, кто достал плётку, к блондинке лет 25 с пышными формами и длинными распущенными косами.
Покосившись на смуглое, обоженное лицо солдата и его одежду, покрытую недельным слоем пыли и пропитанную дымом, северянка невольно отшатнулась.
- А ну, ребята, дадим ей обещанное, - задорно сказал капрал. Похоже такой исход его не расстроил - ведь девушек было больше, чем солдат.
Схватив визжащую блондинку за руку, он выдернул её из толпы, и присоединившиеся к нему товарищи быстро растянули её на лавке (северные храмы имели множество лавок, сидя на которых северяне слушали службу – это удивляло южан, которые всегда молились в храмах стоя , время от времени падая на колени). Грубые солдатские руки рвали и задирали её одежду, так что блондинка не успев и слова сказать оказалась обнажённой от шеи до колен, прижатой лицом вниз к лавке, с солдатами, крепко держащими её руки и ноги.
Капрал с довольной ухмылкой пристроился сбоку и резко взмахнул плёткой. Девушка взвизгнула особенно пронзительно и её сдобные ягодицы прочертила алеющая полоса. Южанин порол резкими движениями, заводя плеть за голову перед каждым ударом, так что она рассекала воздух со свистом перед тем, как врезаться в попу или спину жертвы, оставляя полосы почти параллельные друг другу – капрал, как видно, был мастером этого дела. Девушка кричала и рвалась в руках солдат, но их руки не ослабляли хватки. Когда порка была закончена её спина и зад были покрыты поперечными полосами так, что напоминали зебру. Её крик перешёл в рыдания, повторяемые как эхо рыданиями девушек в толпе.
Однако после этого дело пошло бойко: многие девушки поспешили сами подбежать к тем солдатам, которые казались им наиболее привлекательными и даже кокетливо им улыбались: похоже понимая, что неизбежного не изменить, они решили расслабиться, да и страх остаться невыбранной и попробовать плётки делал своё дело. Вскоре большинство солдат оказались обеспечены одной, двумя, а то и тремя девушками. К капитану тоже подходили многие, но Зеф жестом их всех отвергал, наблюдая за происходящим со стороны. Небольшая группа девушек все же оставалась на месте, очевидно предпочитая жестокую порку потере чести. Внимание Зефа обратили на себя две девочки-близняшки. Хотя они обладали солидными грудями, предметом восхищения мальчиков их класса, но по виду им было не больше 15 и на лице их читались смятение и страх – вероятно решить какое зло хуже было им не под силу. Видя что к ним приближается один из самых неотёсанных и жестоких солдат его эскадрона, и что сейчас им предстоит выбор между ужасной ночью в его объятиях или ужасной поркой от его рук. Решившись действовать Зеф опередил его:
- А вы пойдете со мной, - рявкнул он близняшкам.
Но, поучаствовал своим чутьём ангела их колебания, решил сам подтолкнуть их к решению влиянием на их души. Поскольку овладеть ими в планы Зефа не входило, а увести их с собой, но не сделать женщинами было чревато разоблачением, этот ответ был еле слышное «нет» из уст обеих.
- Ну что ж, пожалуйте сюда! – Зеф указал им на лавку. Видя, как солдаты с любопытством смотрят на эту сцену, он поставил девочек друг рядом с другом, заставил перегнуться через лавку поперёк, задрал им подолы платьиц на голову, и спустил трусики до колен, обнажив тугие попки.
После этого он принялся расстёгивать ремень, ответив на вопросительные взгляды солдат:
- Малолетки все же, хватит им и ремня.
Совсем погасить боль путём вмешательства в сознание было бы нарушением правил, так что Зеф приглушил её лишь немного:
Размахиваясь с плеча и опуская ремень со всей дури то на одну, то на другую виляющую попку – чтоб солдаты не заметили его мягкосердечия – он позволял девочкам почувствовать первый острый укус грубой кожи, так что они по очереди вскрикивали, но тут же заменял это ощущение просто растекающимся по мягкому месту теплом.
Обработав их таким образом он поднял всхлипывающих девчонок с лавки и отдёрнув их подолы вниз, подтолкнул к выходу – «цена входа заплачена».
Между тем все остальные девушки уже нашли своих «покровителей» на ночь и осталась одна, Зеф посмотрел на неё и вдруг понял, что она прекрасна:
С копной коротко постриженных золотых волос, голубыми глазами, кожей белой, как молоко, покрытой лёгким золотым пушком, девушка сама, казалось, излучала золотой свет. Её тонкие черты лица не выражали ни страха, ни колебаний. Зеф сосредоточился на чтении её мыслей:
«Я сегодня умру. Я сегодня умру...» - методически повторяла она. Считая и изнасилование и порку слишком большим унижением, она решилась покончить с собой и уже нащупывала в кармане находившуюся там таблетку яда.
Зеф опять решил вмешаться. Точнее даже не решил, а понял, что не может не вмешаться.
Подойдя к девушке, он тихо, чтоб не расслышали солдаты, прошептал ей:
- Пойдёмте со мной, барышня. Я Вас не обижу.
Этого было достаточно, чтоб посеять в душе девушки колебание, а значит лёгкого вмешательства со стороны ангела было достаточно, чтоб заставить девушку пролепетать «Да...»
Зеф взял её за руку и вывел за собой из церкви.

Глава 5.

В полях под снегом и дождем
Мой милый друг, мой бедный друг
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг, от зимних вьюг
А если мука суждена
Тебе судьбой, тебе судьбой
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой, делить с тобой
(Роберт Бернс)

Зеф привел девушку в занимаемую им квартиру, хозяева которой успели бежать внутрь страны.
- Можете располагаться в спальне, я спокойно проведу ночь в кресле в гостиной. Утром Вы можете идти куда Вам нужно, одно условие – не говорите никому как мы провели эту ночь. Солдатам говорите, что Вы под моим покровительством.
- Спасибо, господин офицер. Но я наверняка не засну, так что позвольте мне посидеть до утра в гостиной.
Дело кончилось тем, что они оба сидели до утра и разговаривали. Девушка начала рассказывать о себе, а Зеф – о себе, точнее о капитане Волке. Оказалось что у них много общего: отец девушки был профессором литературы в местном университете (и вообще этот город был университетским), сама же девушка, которую звали Римма, занималась в консерватории. Она даже сыграла несколько пьес для Зефа на хозяйском пианино, и музыка вызвала у него воспоминания о песнях ангелов в Обители Света.
Потом они рассуждали о поэзии и литературе, сравнивая лучших авторов Севера и Юга. Зеф получил глубокие знания об этом предмете как из памяти капитана Волка, так и в результате своего изучения культуры планеты перед миссией – но суждения Риммы и её чувство прекрасного открыли ему новые грани многих известных авторов и указали на шедевры некоторых малоизвестных.
- Непостижимо уму, как такие великие цивилизации, породившие столько замечательных гуманистов, шедевры, полные добра и света могли так быстра скатиться вновь до варварства и взаимного истребления – заключил Зеф.
- Наверное это Бог испытывает нас. Но, увы, мы провалили испытание, - ответила Римма со вздохом.
Наступил рассвет и они вместе приготовили завтрак из найденных на кухне продуктов и с аппетитом поели. Страх и нервное напряжение Риммы отошли и Зеф чувствовал свет доброты и спокойствия, исходящий от неё, когда заглядывал ей в душу.
- Куда ты пойдешь сейчас?
- Не знаю ещё. Мой дом разрушен во время боев, отец отправлен в плен, а моя мама умерла ещё до войны. Попробую добраться до семьи тёти, она живет в соседнем городе, туда идти дня два.
- Нет, ни в коем случае! Солдаты на дороге или в соседнем городе сделают с тобой то, что нам удалось вчера избежать. Оставайся жить пока здесь. В квартире достаточно места для на обеих и я, как уже обещал, не обижу тебя и не дам никому обидеть.
И Римма осталась. Четыре недели, пока полк переформировывался, Зеф проводил с ней все вечера, и находил её компанию все более приятной посреди окружающего их двоих ужаса, крови и грязи. Солдаты Зефа тоже оказались довольны: вместо диких походов в поисках женщин, насилия и вина, они в основном осели со своими выбранными в храм подружками, хотя иногда обменивались ими для разнообразия. Довольным оказалось и начальство, до которого дошли доклады о происшедшем. Зефа вызвал к себе генерал и поблагодарил за полезную инициативу: подобный подход уменьшает количество разрушений и смертей захваченного женского населения на занятой территории и сокращает опасность венерических болезней среди войск. Он рекомендован другим комендантам.

Однако был получен приказ выступать – сопротивление северян продолжалось вокруг имперской столицы и предстоял новый кровопролитный штурм.
Вечером за день до ухода Римма вошла в гостиную, где находился Зеф с взволнованным блеском в глазах. На ней было неизвестно откуда взявшееся у неё вечернее платье с глубоким вырезом, а волосы аккуратно пострижены и уложены – очевидно она добралась и до парикмахерской.
- Возьми меня, Капитан – прошептала она, заключая его в объятья и целуя в губы (Зеф попросил называть его просто «капитан», так как не хотел, чтоб его называли чужим именем и не мог открыть ей своего).
- Возьми меня, сделай меня женщиной, - продолжала она, не услышав от него ответа, - я хочу, чтоб ты был моим первым мужчиной, супругом моего сердца, пусть даже у нас будет одна эта ночь.
Зеф отрицательно покачал головой и тогда она упала на колени, припадая к его ногам:
- Я понимаю, я тебе не нужна, у тебя наверно есть невеста на Юге, в сто раз красивее меня. Но она поймёт, если ты сжалишься над бедной девушкой. Возьми меня: пусть по крайней мере первым у меня будет благородный человек, мой любимый. Мой любимый! – продолжила она более твёрдо.
Зеф не мог больше этого выдержать:
Он поднял её с колен, покрыл её лицо поцелуями, потом подхватил на руки и понёс в спальню.
Лёжа рядом с ней после ночи бурных ласк, которые наполнили его экстазом, пожалуй большим, чем полёты в водопаде Виктория, и подарили ей не меньший восторг, Зеф лихорадочно вспоминал:
- Что там говорит инструкция к миссии о сожительстве со смертными девушками? Вроде бы это напрямую не запрещено, даже если не рекомендуется. Не провалил ли я экзамена уже? Ну даже если и провалил – пусть!
- Вставай, - сказал он Римме, - у нас много дел.
- Каких, господин моего сердца? Ведь ты уходишь сегодня днем.
- Да. И ты уходишь вместе со мной. Я не допущу, чтоб женщина, которая отдала мне своё сердце, которую, - он помедлил, - которую я люблю, осталась одна, без моей защиты.
- Разве ты можешь взять девушку с собой?
- Нет. Но ты будешь мальчиком.
Когда во второй половине дня эскадрон выходил из города, под бортом командирской колесницы сжавшись в комочек сидел юный, безусый паренёк во вновь сшитой военной форме Огненных Колесниц. Сын полка – это явление было не редкостью в армии южан: командир имел право принять потерявшегося на дорогах войны ребёнка и включить его в отряд.
Конечно наиболее приближенные к капитану Волку солдаты знали подоплёку этой истории, но их лояльность боевому командиру не подлежала сомнению. Если бы о Римме узнал кто-то из посторонних, капитану Волку грозил бы трибунал, но он решил положиться на удачу. Или на волю Вседержителя.

Глава 6.

Полуземной, полунебесный,
Гонимый участью чудесной,
Я всё мгновенное люблю,
Утрата мучит грудь мою.
И я бессмертен, и за что же!
Чем, чем возможно заслужить
Такую пытку? Боже, боже!
Хотя бы мог я не любить!
(М.Ю. Лермонтов)

Война догорала, как пожар на болоте: казалось бы все отполыхало и сколько видит взор стоят обгорелые стволы, как вдруг низовой пожар вырывается наружу и столб искр пламени поднимается на горизонте.
Зеф уже командовал полком, и называть его следовало подполковник Волк, но он просил Римму по прежнему звать его "капитаном". Его полк колесниц носился туда-сюда по окрестности перехватывая отряды северян, пытавшиеся выйти к ещё непокорённым укрепрайонам, где держались наиболее фанатичные приверженцы ордена Чёрных Рыцарей. Их Магистр по прежнему призывал к сопротивлению, убеждая своих сторонников, что мистические силы придут им на помощь и обратят поражение в победу.
Дни Зефа проходили в боях, тогда как ночи он разделял с Риммой. О её тайне знали лишь закалённые в боях ветераны полка, преданные своему командиру - люди, которых оставалась всего горстка, а солдаты из пополнения считали Римму мальчиком-сиротой из Междугорья, денщиком полковника.

Милая простота девушки, её доброта, ум, знание прекрасного были для Зефа такими родными, что находясь в её обществе он чувствовал себя в отпуске с ужасной войны смертных в родную обитель ангелов. Римма к тому же относилась к нему с такой искренней заботой и преданностью, так истово стремилась угадывать его желания, что Зеф умилялся. Для неё так же встреча с Зефом была чудом: райским островком безопасности и нежности среди моря крови и обломков, в которое превратила Империю война.

Каждую ночь, когда выдавалась передышка в боях, они занимались любовью: долго и нежно, по три раза за ночь. Каждый как бы соревновался с другим в том, кто доставит партнёру больше удовольствия.
О будущем они не думали: точнее гнали от себя мысли о нем. Каждый понимал, что будущее вместе после войны невозможно, а будущее по отдельности вызывало отвращение.

"Зачем думать о будущем, - рассуждала иногда про себя Римма, - ведь каждый прошедший день капитан мог быть разорван ядром, а я - изнасилованной взводом ордынцев. Значит каждый новый день - подарок!"

Впрочем конец их счастью наступил раньше, чем конец войне:
в расположение полка вдруг прибыл конвой Полевой Жандармерии и, положив руку на плечо Зефу, жандармский офицер объявил арестованными и его, и Римму. Отпираться не имело смысла - их разоблачили. Римму на марше опознала соседка из их городка, которую, вместе c другими женщинами, мобилизовали на работы, и в надежде на награду, донесла начальнику охраны.
К счастью немедленное признание избавило Римму от опасности допроса с пристрастием, которые любили практиковать в жандармерии, особенно по отношению к красивым женщинам. Зефу, как офицеру, эта опасность не грозила, так как обвинение было не слишком серьёзным - не заговор и не измена все же. Они провели несколько дней в камерах полевой тюрьмы, тщетно пытаясь передать друг другу весточку. Наконец их вызвали на допрос вместе, в кабинете был сам генерал, командующий армией.

- Позор, подполковник! Вы - заслуженный боевой офицер, и такое нарушение дисциплины! Разве Вам неизвестен приказ, категорически запрещающий иметь жен или наложниц на фронте? Это вызывает зависть и соперничество в войсках и разлагает дисциплину! Вы ведь можете трахать в городах противника кого хотите на выбор - зачем же тащить девку в боевые порядки?! Да ещё незаконно надевать на поганую северянку нашу военную форму!
А может она шпионка и передавала сведения о передвижении войск Чёрным Рыцарям?!

- Виноват, господин генерал! Я не оправдываюсь и заслуживаю наказание по всей строгости военного закона.
Но все же девка - не шпионка. Простая киска, сладкая в постели - я заставил её поехать с нами, так как она мне понравилась. После 7 лет войны захотелось немного расслабиться после боя. ну, Вы понимаете - не всегда есть деревни под боком. Но это не оправдание - я прошу лишь позволения смыть вину кровью: своей и кровью врагов!

- Что ж, у Вас будет такая возможность. Завтра Ваш случай будет рассматривать трибунал: я рекомендовал разжаловать Вас до звания капитана и направить во главе штрафной роты на штурм Медвежьей Скалы.

- Благодарю, господин генерал! Это даже не наказание, а честь для меня! - Зеф действительно был рад. подобный итог позволял ему не только оставить ситуацию позади, но и показать наблюдающим за ним с небес экзаменаторам, свои военные способности. Медвежья Скала была ставкой Магистра Чёрных Рыцарей: крепостью, вырубленной в неприступной скале и закопанной на столько же этажей в глубину, сколько возвышалось над землей. Обороняли её отборные отряды Чёрных Рыцарей, тверда решившие умереть вместе со своим Магистром.

- Посмотрим, посмотрим... Ожидается, что в штурмовых отрядах потери будут 90% состава минимум. Впрочем Вы - везучий. Что же касается девки...

Тут Зефу пришлось прервать генерала, несмотря на нарушение военной субординации. Последствия для Риммы могли быть самые серьёзные: её могли вполне расстрелять по подозрению в шпионаже - с вражескими гражданами никто не церемонился.

- Благодарю, господин генерал! Обещаю, что либо погибну' либо принесу Вам голову Магистра лично в своём вещмешке, - выпалил он, делая вид что не расслышал продолжения речи.

генерал удовлетворено кивнул: голова Магистра, если её удастся добыть именно его подчинённому, сулила славу и награды не только самому герою, но и его начальнику.

- Только позвольте маленькую просьбу! Ради нашего старого боевого товарищества... Не судите девку, она ни в чем не виновата: я заставил её делать то, что я хотел, угрожая наказанием. И, кроме того, хи-хи, я планирую остаться в живых и ещё попользоваться ей.

- Уж не влюбился ли ты, Волк? Ты ведь знаешь: славным солдатам Великой Орды запрещено жениться на женщинах иных стран или привозить их с собой домой в любом качестве - слишком много невест на выданьи и вдов в самом соку ждут их дома после этой войны.

- Нет, что Вы, господин генерал! Меня дома тоже ждет невеста - прекраснейший цветок Юга, и из хорошей семьи. Но ведь нам ещё долго придётся стоять на проклятом Севере, пока мы приучим этих гадов к покорности.

- Ну хорошо, - усмехнулся генерал, - дело против твоей крали закроем. Отправим её сейчас на принудительные работы, к её товаркам. Если ты вернешься живым, я даю тебе разрешение её там навестить.

И оценивающе окинув взглядом Римму, которая в течение всего этого разговора стояла молча, ни жива ни мертва, добавил:

- У тебя губа не дура, Волк, девка хороша: и фигура и мордашка. Но она должна быть наказана за то, что уклонялась от работ. Пока другие вкалывали на разборе завалов, она кувыркалась у тебя в постели. Её положено выпороть. Если хочешь, можешь сделать это сам, прямо сейчас.

Зеф ужаснулся: неужели его любимая все-таки испытает боль и унижение порки, да ещё в присутствии других мужчин: генерала, жандармов? Но сделать было ничего нельзя: правила не позволяли ангелу воздействовать каким-либо образом на решения своих начальников или починенных во время испытания, более того, на такое воздействие был поставлен автоматический блок. Единственное что Зеф мог - прочесть побуждения генерала, но они были ясны и так:
не лишённый задатков психолога, генерал хотел убедиться, что его офицер действительно относится к северной девушке как к приятной подстилке, а не как к любимой, вопреки своим заверениям, ну а так же подтолкнуть его именно к такому отношению к ней. Ну и желание генерала полюбоваться гибкой фигуркой юной девушки без одежды, под бичами играло роль.

Отказаться - значило не только разоблачить себя и провалить экзамен, но и обречь Римму на смерть, так что Зеф без колебаний взял плеть, услужливо протянутую ему жандармом. Эта плеть, к сожалению, была не обычной ордынской нагайкой - плотно сплетённой из тонких лет кожи однохвосткой длиною с руку, с кожаной же рукояткой и темляком, а плетью, применяемой при допросах: с тремя хвостами из гибкой медной проволоки в резиновой оплётке, на длинной деревянной рукоятке. Двое жандармов выдвинули на середину стоявшую у стены скамейку, как видно хорошо отполированную животами допрашиваемых, и приглашающим жестом указали на неё Римме: "Раздевайся, красавица, и ложись. Голая ложись."

Единственное, что мог сделать Зеф, чтоб облегчить участь Риммы - ментально передавать ей слова утешения. Девушке казалось, что он тихо шепчет ей на ухо, тогда как окружающие ничего не слышали и не замечали:
"Не бойся милая, ничего страшного. Я с тобой, я буду рядом. Это больно, но поболит и пройдет, зато мы оба живы, мы будем опять вместе. Раздевайся сама - так надо. И не обращай внимания на этих дураков. Они здесь не более чем мебель. Есть только я и ты. И весь мир, который против нас, но мы его опять обманем. Ложись - так надо - и доверься мне." Повинуясь этому ласковому голосу, звучащему у неё в голове, Римма покорно начала расстёгивать гимнастёрку, сначала полностью раздевшись до пояса, выскользнула из штанов, и, сдвинув ногой кучку своей одежды в угол быстро стянула трусики и, бросив их сверху кучи, нырнула на лавку. Взгляды жандармов, прикованные к её интимным местам пока она раздевалась, казалось причиняли ей боль. Зеф сам поспешил застегнуть прикрученные к лавке ремни у неё на щиколотках, на запястьях и поперёк талии, чтоб не дать другим сделать эту работу.

Широко размахнувшись, как положено при наказании, Зеф махнул плёткой и три змеи из провода впились в беззащитные белые половинки распластанной на скамье Риммы. Зеф попытался соединиться с её сознанием чтоб приглушить боль, как он сделал с девочками в храме, но с ужасом понял, что это невозможно:
он ведь включил Римму в состав своего подразделения, она только что сняла военную форму - таким образом блок в его подсознании не давал ему возможности прямого влияния. Значит вся порка этой злой плетью будет идти настоящему и в полную силу - ведь генерал внимательно смотрит чтоб капитан не халтурил. И Зеф даже не знал, сколько ударов предстоит вытерпеть Римме - наказание мог остановить только генерал!

Единственное что оставалось во власти ангела: по прежнему невидимо для других нашёптывать Римме ласковые слова. И, да, ещё он решил полностью ментально с ней соединиться, чтоб хотя бы самому испытывать то же, что она, пережить наказание вместе.

После первого удара Римма вскрикнула и задёргалась в путах от неожиданной боли, сильной настолько, что она даже не предполагала, что так бывает. Ей хотелось продолжать кричать, но она силой подавила крик, стесняясь свой слабости.

"Больно, маленькая, я знаю. Ну ничего, потерпи ещё. Ты сильная, ты вытерпишь. Я знаю, я с тобой.
И не сдерживай крик, не стесняйся. Плевать на этих сволочей - пусть лучше оглохнут от нашего крика."

Послушавшись его, Римма больше не сдерживалась и на втором ударе заорала в голос и из глаз её брызнули слезы. Зеф, в это раз полностью сочувствовавший ей, почувствовал такую же резкую боль в ягодицах и чуть не вскрикнул сам, но этого делать было нельзя.

Ещё один удар: крик и рыдания девушки, её попа, такая беленькая вначале, уже покрыта сетью алых полос. Генерал удовлетворено ухмыльнулся: "Волк старается на совесть".

"Ничего, маленькая, тебе плохо, я знаю. Потерпи, потерпи ещё. Все будет хорошо."

Удар! Хвосты из провода впиваются в плоть как хищные звери. Зеф чувствует то же на своём заду, но ему нельзя подавать вида, а Рита кричит и рвется.

Удар! Ещё один! Девушка захлёбывается рыданиями. Неужели им мало? Дайте ей хоть передохнуть, сволочи!

Зеф нарочито медленно перешёл на другую сторону скамейки, чтоб сделать удары равномерней.
"Не бойся, моя милая. Надо потерпеть. Мы будем вместе, ты опять будешь в моих объятьях."
Пронзительный свист плети, удар! Тут помимо волны боли Зеф почувствовал нечто новое: после упоминания он объятьях Римме удалось на какой-то момент отвлечься от боли и вспомнить их ночные свидания. Как нежные руки Зефа обнимают её ягодицы, а его восхитительный конец входит в неё, возбуждая и приближая оргазм. Волна боли от следующего удала совпала с этим воспоминанием и, хотя девушка снова заорала, но боль далась ей легче.

"Молодец, моя хорошая, моя любимая! Я буду ласкать тебя часто-часто. Только потерпи ещё чуть-чуть.

Следующие удары действительно давались Римме (и Зефу) легче: она вошла в ритм, боль, хотя и острая как ножи, не была уже столь неожиданной. Ей все чаще удавалось сосредоточиться на мыслях об оргазме и вспоминать ласки Зефа все острее в перерывах между ударами.

- Двадцать пять. Ну что, достаточно, - сказал генерал.

Зеф перевел дух: от боли ему было тяжеловато не показывать виду. Римма лежала на лавке пластом и ревела в три ручья - прекращение боли дало полный выход слезам и чувству обиды. Попа её представляла жуткое зрелище: полностью бордовая и налитая, как слива, пересекаемая сетью темнеющих полосок, с капельками крови на месте небольших проcечек. Но в тоже время Римме смутно вспоминалось, что в самый тяжёлый момент наказания, когда она почти теряла сознание от боли, она так же испытала настоящий оргазм. Или это были воспоминания о нем?

Зеф, продолжая невидимо нашёптывать ей ласковые слова, освободил её от ремней. Жандарм накинул на неё какую-то простыню и дрожащую и всхлипывающую, повел в камеру.

- Волк, возвращайтесь в свой полк, а завтра утром в трибунал - и на передовую. Захватите с собой завтра женскую одежду для Вашей подружке - её отправим к остальным женщинам, сказал генерал, и попрощавшись с жандармами, ушёл.

Воспользовавшись этим Зеф сунул охраннику незаметно в руку купюру:
- Отнеси девушке в камеру побольше воды. И льда, если можно. И вечером хороший ужин.
- Будет сделано, командир, - ухмыльнулся жандарм.

Выходя за ворота тюрьмы Зеф оглянулся на окна камеры Риммы и, как ему показалось, увидел сквозь решётку её милое заплаканное личико.
Это был последний раз, когда он видел её на этом свете.

_________________
Потому что Я так сказал.

Жалко капитана Волка. Погиб ни за что, ни про что при штурме Рейхсканцелярии только из-за того, что какой-то заезжий "ангел" втюрился в нацистскую девку...

_________________
Ceterum censeo feminismum esse delendum!

Начало скомкано,а потом - так весьма неплохо.
Стимпанк можно было продробней прописать - впрочем и так воображение подсказывает сцены из японских анимэшек. И герои основные все таки сияющие, с большими глазами и тонкой талией.

_________________
Потому что Я так сказал.

_________________
Бисер есть? А если найду?

Когда начал читать,сразу стало понятно,что очень нравится.Поскольку было на работе,то решил прочесть другой рассказ,а этот оставил на потом.Дома,уже в спокойной обстановке прочитал полностью.Начало просто офигенное,но концовка какая то торопливая.Видимо автор поздно начал писать и времени ему не хватило.Если будет продолжение,то это здорово но пока не очень закончено получилось.

Торопливо как-то все получилось, уж очень крупными мазками. На фоне стихотворных эпиграфов текст, увы, проигрывает, хотя есть отдельные интересные находки вроде "физической эмпатии" через тождественные ощущения.
Для меня здесь слишком много условностей, начиная с ангелов и демонов. Так и не понял, в чем их необходимость, зачем в начале этот ангел с именем героя "Обитаемого острова" летал над Южной Африкой. Исторический катаклизм чужой планеты больно похож на 2-ю Мировую, стимпанк подан крайне лаконично.
У этого автора, если я правильно его узнал, читал более интересную фантастику .

Выяснил, что моё мнение в основном совпадает с мнением гражданина начальника

То есть нам нравятся и не нравятся, по крайней мере в этом рассказе, в основном одни и те же вещи.

Действительно хорошо про эмпатию верхнего к нижней, и нельзя не отметить, что это один из немногих рассказов на конкурсе, где есть всерьёз описанная (хотя для меня чуть жестковатая) тематическая сцена, причём вполне мотивированная по сюжету, и даже подробность описания сюжетно оправдана.

Мне тоже резанула глаз та же самая фраза, что и гражданину начальнику, только больше не по фонетическим, а по чисто эстетическим соображениям - не люблю излишнего натурализма и почему-то не люблю, когда гениталии, особенно мужские , называют открытым текстом. Есть куча способов обойтись без этого, не теряя в эротизме, а скорее приобретая

Только ещё пару вещей хотелось бы добавить.

Во-первых, в этом рассказе, в отличие от №11, кровь, грязь и насилие описаны вполне всеьёз и детально. На фоне очень большой крови, массовых изнасилований и т.д., и в ситуации, когда речь идёт о жизни и смерти героев, причём скорее смерти, чем жизни, тематический кайф несколько притупляется, по крайней мере у меня. По-моему, не у меня одного.

Во-вторых, ангел смотрится не столько ангелом, сколько смертным, "прогрессором" (дался мне этот термин) с другой планеты. Конечно, в Писании про ангелов разное написано, но с высоты опыта XXI века не хочется мне видеть ангела ни с плетью, ни даже с автоматом

Когда я хотел приписать этот рассказ Одре, то хотел обосновать свой выбор в числе прочего тем, что "про такую чушь, как танки с бронёй только спереди, мужчина не напишет" . Потом передумал, и не зря - жанр обязывает, стимпанк он и есть стимпанк, а автор скорее всего всё-таки Федя

Всё, про все рассказы высказался хотя бы по разу, могу голосовать, к чему и всех прочих призываю

текст случайно уничтожен Модератором.

в нём говорилось о том, что у автора описан скорее не танк, а штурмовая САУ, так что виноват не стимпанк.

На самом деле виновато техническое невежество Модератора, которое он охотно признаёт.

Автору 10000 извинений и просьба, если будет минутка, восстановить текст хотя бы частично

_________________
Бисер есть? А если найду?

Спасибо за подробное разъяснение.

Приношу извинения, обвинения с автора и стимпанка сняты, а я в очередной раз убеждаюсь, что каждому своё и что я правильно сделал, что не стал писать рассказ про битвы и артиллерийские установки

_________________
Бисер есть? А если найду?

Автору рассказа дружелюбиво.

Схватив визжащую блондинку за руку, он выдернул её из толпы, и присоединившиеся к нему товарищи быстро растянули её на лавке (северные храмы имели множество лавок, сидя на которых северяне слушали службу – это удивляло южан, которые всегда молились в храмах стоя , время от времени падая на колени). Грубые солдатские руки рвали и задирали её одежду, так что блондинка не успев и слова сказать оказалась обнажённой от шеи до колен, прижатой лицом вниз к лавке, с солдатами, крепко держащими её руки и ноги.


Набросал быстро, буквально за вечер, так что не взыщите. Набросав обнаружил, что блонду по тексту обнажили аж до шеи. У меня поскромнее вышло, но переделывать было лень. Может потом...

_________________
Бисер есть? А если найду?

А можете большое изображение кинуть, пожалуйста?
А то на телефоне не видно...

_________________
Memento doloris

В смысле? Что значит большое?

_________________
Бисер есть? А если найду?

_________________
Memento doloris