Клуб "Преступление и наказание"

3. Первая порка.

Несмотря на усилившийся на улице холод, в доме было тепло. Мы вошли в прихожую, я включил свет. Юля с интересом рассматривала мою комнату. В ней не было ничего, что могло бы сказать о том, что ей предстоит. Она так и стояла в дубленке на голое тело.
- Ну что, согрелась? – мне не терпелось увидеть Юльку во всей красе, но я боялся нарушить баланс, что бы она не обиделась, и не ушла.
- Да, здесь тепло. В общем, милый у тебя домишко.
- Может быть, ты все-таки снимешь уже дубленку?
- Ой, совсем забыла. Извини. – Юлька сняла дубленку. – Куда ее деть?
- Повесь в коридоре на вешалку и возвращайся.
Юлька предстала передо мной во всей своей девичьей красе. В свете яркой лампы она была еще прекрасней, чем рисовало ее мое воображение. Ее грудь была практически девственной, упругой, с задорно торчащими сосками. Лобок был гладко выбрит. Скорее даже не просто выбрит, а волосы были удалены каким то другим способом. А ее попа просто сводила меня с ума. И от этого мне еще больше захотелось высечь ее. Я заранее не готовился к такому развитию событий, розг у меня, естественно, не было. А жаль, они были бы кстати. Ремень. Это не проблема. Что еще? В голове моей крутились разные сюжеты из тематических фильмов, но ничего похожего в моем доме не было. И тут я вспомнил, что где то в шифоньере валяется мой старый эспандер. А в нем есть довольно толстые круглые резиновые жгуты. Они очень даже могли бы заменить розги. И постелил посредине комнаты прикроватный коврик и велел Юльке встать на него. Ее согласие встать на него говорило о полной ее покорности. Я оставил ее стоять в комнате, а сам пошел в спальню за эспандером. Резинки оказались короткими, да еще и с железными крючками на концах. «Нет, это ее покалечит. Блин, что же делать?» И тут я вспомнил, что в сарае есть скакалка. Я велел Юльке заложить руки за голову и ждать меня в таком положении. Она покорно выполнила мою команду. Я же взял фонарик и отправился в сарай искать скакалку. Нашел я ее практически сразу. Она висела там давно и была уже довольно грязной. Мне пришлось обтереть ее снегом, чтобы отмыть е от вековой пыли сарая.
Я вернулся в дом. Юлька стояла на коврике в ожидании меня.
- Ну что, милая, начнем?
- Давай.
- Сначала я выпорю тебя ремнем.
- А потом?
- Об этом ты узнаешь потом.
- И все же?
- Не слишком ли ты любопытна? Или ты просто торопишь события?
- Мне уже хочется, быстрее начать и быстрее закончить.
- Как ты думаешь, сколько ремней тебе прописать?
- Думаю, раз десять.
- О, нет. Так не пойдет. Я же мама твоя, что бы тебя жалеть. Десять раз ремнем, это для школьников за двойку. Кстати, прости за бестактный вопрос, тебе сколько лет?
- Недавно исполнилось девятнадцать.
- Отлично. Девятнадцать на два, тридцать восемь. Тридцать восемь ударов ремнем, по-моему, для начала нормально.
- Я согласна.
- Тогда ложись на диван.
Я указал Юльке на диван. Она легла на него, повернув голову в мою сторону. Я велел ей отвернуться лицом к стенке и убрать руки под грудь. Я потрогал ее попу рукой. Она тут же отозвалась всей своей юной прелестью. «Бог мой, так бы и гладил ее. Но надо ее хорошенько выпороть» - мысли кружились в моей голове. Я хотел бить ее и бить, но не мог начать, завороженный ее красотой. И вот, я собрался с духом. Я сложил ремень вдвое, взял его поудобнее и поднял руку. Юлька напряглась. Я снова потрепал ее попу, давая возможность ей расслабиться. Как только Юля расслабила ягодицы, я тут же сильно стеганул ее. Юлька взвизгнула и закрыла попу руками. Я велел ей убрать руки, пригрозив ей, что свяжу их. Юлька послушно удрала руки на прежнее место. На попе начала вырисовываться четкая широкая розовая полоска от ремня. Я стеганул ее еще раз. Юлька снова взвизгнула, но руки не убрала. Ремень пришелся по той же полоске, что и в первый раз. Я снова стеганул ее, стараясь попасть в другое место, и угадал. Ремень лег чуть выше уже имеющегося следа. Четвертый удар я нанес чуть ниже. Три полосы на попе меня стали заводить, мне захотелось засечь ее до потери сознания. Но этого делать было нельзя. В пятый удар я вложил всю душу. След от него был ярче других.
- Ну как, нравится?
- Больно.
- А как ты думала. Это только пять ударов. Сейчас сменим позу и продолжим.
Я велел ей встать и положить под попу подушку. Юлька теперь лежала еще более соблазнительно. Ее попа вздымалась над ее телом. Я снова взял ремень. Следующие пять ударов я бил с оттягом. Попа стала красной. На ней уже не было видно полос.
- А теперь?
- Горит.
- Что горит?
- Попа.
- А, это нормально. А я уже подумал, что пожар.
- Нет, попа горит.
- Вторую подушку берем?
- Давай.
Юля подложила под попу вторую подушку. Теперь ей пришлось слегка согнуть ноги в коленях. Я велел ей повернуться на другую сторону. На этот раз я выдал ей десять горяченьких. Юлька каждый раз вскрикивала. Конечно, ей было больно, но она терпела. Я порол ее уже в полную силу. Юлька каждый раз вжималась в подушки, вытягивая и прогибая все тело.
Я велел Юльке встать и разрешил посмотреть на попу. Тушь в уголках ее прекрасных серых глаз потекла. Так ей и надо. Пусть чувствует, что такое настоящий ремень. Потом я приказал ей расставить ноги на ширину плеч, наклониться, уперевшись руками в колени и прогнуть спинку. В это позе она была красива, как никогда. Теперь я старался, чтобы ремень попадал по нижней части попы. От этих ударов Юлька каждый раз теряла равновесие и делала шаг вперед, чтобы не упасть. После каждого удара ее крик переходил в стон. После тридцатого удара я велел Юльке стать на колени. Ей предстояло получить еще восемь ударов. Мне хотелось сделать их наиболее болезненными. Я велел Юльке опуститься на колени, зажал ее голову между своих колен. Вид сверху возбуждал еще больше. Я, что было силы, перетянул ее попу сверху вниз. Юлька вскрикнула и дернулась, пытаясь вырваться. Но не тут-то было, я держал ее крепко. Юлька пыталась встать или хотя бы приподняться, сопровождая каждый удар громким вскриком. И вот, наконец, я стеганул ее последний раз. Юлька встала. Тушь размазалась по ее лицу. Ножки ее подрагивали, а от попы несло жаром.
- Ну что, понравилось? – спросил я, стараясь говорить ласково, но с твердостью в голосе.
- Меня еще никогда так не пороли.
- Скажи, что ты чувствуешь?
- Даже не знаю.
- И все же?
- Двоякое чувство. Сначала было очень больно, а сейчас ничего, терпимо.
- Добавим еще?
- Если только не много.
- Розг у меня, к сожалению, нет. Зато есть скакалка. Попробуем?
- А это очень больно?
- Очень. – честно признался я. Но, думаю раз двадцать ты вынесешь.
- А если нет?
- Вынесешь, я уверен. Открою тебе секрет. После удара надо быстро расслабить ягодицы, так будет легче.
- Что-то мне страшно.
- Не бойся, от этого еще никто не умирал.
- Может, дашь попе немного отдохнуть?
- Могу предложить остудить попу в снегу. Пойдем.
- Пойдем.
Я проводил Юлю за дом. Там было хорошее место между домом и сараем. Ветер всегда наметал там большой сугроб. Юлька уселась в сугроб. По ее лицу было видно, как к ней приходит облегчение. Но я велел ей сесть ближе к стенке, где снег глубже. Юля встала и села, как я ей сказал. Она провалилась в сугроб по самую грудь. Толи от холода, то ли от возбуждения Юлькины соски торчали так, что мне захотелось помучать и их. Но я сдержался. Это будет потом, если у нее останутся силы. По выражению Юлькиного лица я заметил, что Юлькина попа уже остыла и начинает замерзать. Я не стал морозить ее, помог ей встать. Мы снова направились в дом. Тающий снег тек по Юльке капельками, но я не разрешил ей вытереть его.
- Ну что, золотая моя, продолжим?
- Ага. Только можно я буду просто лежать?
- Можно, только с подушкой. И не двадцать, а двадцать пять.
- Ладно, - ответила Юля обреченно-игриво.
Она снова улеглась на диван, подложив подушку под попу. Она еще не знала, на что только что согласилась. Я твердо решил не давать ей спуску.
- Мне кажется, тебя надо связать, хотя бы руки. Иначе ты не дашь высечь тебя как следует.
- Не надо, я буду хорошей девочкой.
- Как только ты попытаешься мне помешать, я стазу же тебя свяжу и добавлю еще пять раз.
- Согласна. – ответила Юлька.
Я сложил скакалку вдвое, оставив свободным конец длинной сантиметров в семьдесят. Этого должно было хватить. Я широко размахнулся, и сто было силы, перетянул красную Юлькину попу. Скакалка со свистом резко опустилась на Юлькины ягодицы, оставляя на них отчетливый отпечаток. Юлька неистово вскрикнула и вскочила с дивана. Я вынужден был связать ей руки и ноги. Для этого пришлось использовать ремень, который совсем недавно охаживал Юлькину попу. Ноги я связал резинкой от эспандера.
Теперь Юлька не могла активно сопротивляться, она только могла вилять попой, но это меня заводило еще больше. Я наступил на ее спинку ногой, сдерживая ее сопротивление. Я стегал Юлькину попу, что называется, от всей души. Юлька уже орала в голос. По щекам ее текли слезы. На попе четко проступали тонкие темные полоски с петлями на конце. Петли захлестывались на наружную строну попы. На белом теле они смотрелись весьма органично. После десятого удара я развязал Юлины ножки и разрешил ей перевернуться на другую сторону. Юля медлила, стараясь оттянуть время. Багровые рубцы на Юлькиной попе заводили меня так, что мне приходилось контролировать свои эмоции.
После того, как Юлька перевернулась, я не спешил продолжать. Мне и самому надо было успокоить свой пыл. Но пауза была недолгой. Я снова связал ее ножки. Потом я освободил намотанный на руку конец скакалки и сложил ее вчетверо. Я начал стегать ее снова. Юля едва успевала расслабить ягодицы, как я тут же заставлял их напрягаться. Юлькины крики переходили в стон и уже не смолкали. Под каждым ударом Юлька то выгибалась, как кошка, то сгибала ноги в коленях, подтягивая их к попе. После двадцатого удара я решил немного потянуть время. Юля в это время немного расслабилась. Я провел рукой по ее испоротым ягодицам. Видно было, что это доставляет ей одновременно и боль и удовольствие. Моя рука четко ощущала горячие рубцы. Когда я сжимал ягодицы, Юлька непроизвольно сжимала их. Ей оставалось получить всего-то пять ударов. И вот это время настало. Я велел Юльке приподняться и убрал из-под нее подушку. Я положил скакалку на Юлькину попу, как бы примериваясь, куда стегануть ее в очередной раз. Потом я резко вскинул скакалку и стеганул ее. Но стеганул совсем не туда, где она ожидала. Скакалка тяжело опустилась на упругие Юлькины бедра. Юлька вскрикнула так, что на миг мне показалось, что я рассек ее пополам. Но нет, все было нормально. Юлька подняла попу, словно стараясь подставить под удары ее, спасая свои бедра. Я снова прижал ее в дивану. Две багровые петли почти сразу проявились на ее белоснежной коже чуть ниже ягодиц. Я снова замахнулся и с силой стеганул ее туда же. Юлька снова закричала, выставляя попу. Тогда я не стал дожидаться, пока она снова ляжет на диван, и снова стеганул ее бедра. Юлька снова вскрикнула и рухнула на диван. «Юлечка, потерпи еще чуть-чуть. Осталось всего два удара» - уговаривал я Юльку, прекрасно понимая, что каждый удар дается ей все тяжелее. Последние два удара я сделал немного легче, чем предыдущие три, чтобы не замучить ее до конца. Когда Юлька получила все, на что мы договорились, я развязал ее.
- Ну что? Как ощущения? – я положил скакалку на стол.
- Ужас. Я думала, что умру.
- Ну, уж так сразу и умру. От этого еще никто не умирал.
- К счастью.
- Зато теперь ты знаешь, что такое порка.
- М-да, уж. Я не то чтобы не знала, но не так себе это представляла.
- Больно?
- Еще бы. Особенно последние удары.
- Конечно. Но и это еще не все. От розг ощущения еще круче.
- Куда ж еще круче?
- Хочешь попробовать?
- Только не сегодня.
- Конечно не сегодня. Недели через две, не раньше. Да и розг у меня нет. Но, если ты не против, к следующему разу я их приготовлю.
- А я вижу, тебе понравилось меня пороть?
- Еще бы! Пороть такую красавицу. Это удовольствие дорогого стоит. Попа как?
- Горит, хоть яичницу жарь.
- Попробуй сесть.
Я подал Юльке стул. Она села. Я не заметил, что бы ей это было особо тяжело, но и не очень легко.
- Больно сидеть?
- Немного. Хотя, в общем, терпимо.
- Это хорошо. К утру боль утихнет, а следы будут держаться долго.
- Покажу девчонкам в общаге. Пусть офигеют.
- Не страшно?
- А что страшного? Все равно ведь увидят.
Время было уже позднее, и я предложил Юле остаться у меня. Она согласилась. Мы долго еще обсуждали наши впечатления. Утром я поехал на работу. По пути завез Юлю в университет.

Теперь мы оба ждем следующей встречи. Я с нетерпением, а Юлька с тревогой.

_________________
Скажи мне, кто твой друг. И, может быть, получишь условный срок.

Ох, Игорь Иваныч, повезло Вам с Юлькой!

Послушная, терпеливая, понятливая - просто мечта, а не девочка!

Спасибо, за рассказ.