Клуб "Преступление и наказание"

Откровения Дженнифер
Жанр: Сентиментальный тематический роман

Автор: Сталимир Виейра

Тематическая стилизация А. Новиков

ПРЕДИСЛОВИЕ
Дамы и господа, все, о чем здесь я рассказываю, происходило на самом деле. Все это пережито моей подругой Дженнифер, это ее личная, глубоко интимная история, которую она решилась доверить мне, и позволила рассказать вам. Девочка от природы обладала прекрасной фигуркой и пухленькой попкой, которой с раннего детства доставалось не раз и не два. Мне тоже доставалось , и это было нормой в те времена, когда мы были юны, веселы и счастливы, не смотря не все наши проблемы! Мне оставалось лишь записывать ее слова.
Мы не раз и не два встречались с ней на улице, в кафе, в ее комнате, у меня дома. Долгие вечера и ночи проводили мы в беседах. Дженнифер обрушивала на меня водопады историй, которые я записывала на диктофончик, и составили, в конце концов, эту книгу. Я же старалась записать все так, чтобы речь Дженнифер оставалась непосредственной, а рассказ получился естественным, передающим очарование, свойственное душе юной, романтической и весьма чувственной и ранимой.
Кончилось тем, что я уподобилась ремесленнику, пользующемуся разными инструментами: сидя с наушниками, мне оставалось только печатать ее рассказы на жесткий диск компьютера, а техническому редактору, А. Новикову дописать то, о чем Дженнифер по законной скромности говорила скупо. Коме того, Дженифер хаотично вырывала отрывки из бесед с подругой в самые разные ее возрастные периоды и пришлось выстраивать их в более-менее хронологической последовательности.
Так появились откровения Дженнифер или сборник ее рассказов о бурной юности, но слегка обработанный и дополненный мною и А. Новиковым. По-моему, такой подход к откровениям Дженнифер – самый правильный. Он позволил отобразить Дженнифер так, как ее воспринимала я – каждый день разной. Чтобы не сбивать читателей с толку, я попросила издательство напечатать фрагменты моих бесед с Дженнифер курсивом.

Сейчас у Дженнифер все в порядке. Мы продолжаем общаться, но гораздо реже и лишь по телефону. Дженнифер рассказала мне, что у нее появился Клаудио, замечательный парень. Он учится в университете, ему двадцать два. Они ходят в кино и в пиццерию, а когда родителей нет дома – занимаются любовью у него или у нее. Впрочем, он ее время он времени шлепает.
В общем, я рада за нее – рада, что она полюбила, что стала, наконец, женщиной, что у нее, еще юной, такой огромный эмоциональный и тематический опыт. И я рада, что в меру своих сил сумела передать на бумаге всю непосредственность, свежесть, простоту и, если хотите, чувственность этой истории – дивной и в то же время совершенно обычной.

Паула Милано, журналистка

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 1 Дженнифер идет к доктору

Несчастная Дженнифер стояла в одних узких трусиках, прикрывая ладонями уже заметные груди. Огромное зеркало в медицинском кабинете отражало голенькую брюнетку с зелеными глазами белой кожей и следами от розог на ягодицах. Маленький католический крестик – то немногое, что ей разрешено было оставить.
– Пастор Кэл каждое воскресение во время проповеди напоминал прихожанам о пользе телесного воспитания детей, цитировал священное Писание и уверял, что только розга удержит ребенка в целомудрии и послушании! А родители Дженнифер, считали себя добрыми католиками, и попа дочери регулярно подвергалась родительскому внушению.
Впрочем, большинство друзей и подруг Дженнифер получали от родителей то же самое!
Вот на этой белой, исполосованной прутьями коже оказалось несколько родимых пятен, которые стоило показать хирургу.
– Подожди одеваться! – Попросила Дженнифер молодая медсестра, в коротеньком халатике с глубоким вырезом. – Данные я записала, но тебя обязательно должен посмотреть доктор.
Дженнифер улеглась на ледяную кушетку и уставилась в потолок.
– Было страшно?
– Страшно? Не знаю... скорее, немного неловко... Я еще никому не показывалась совсем голой, кроме родителей! А тут лежу в одних трусиках, да еще и следы на попе!
А что, если врач заставит их снять... А у меня, как ты знаешь, следы на попе появляются регулярно, после проповеди пастора Кэла! Ты же помнишь – мы все были в церкви и пастор завел старую пластинку, что бог нигде не высказывался против порки детей, так что родители имеют полное право применять эту меру воспитания!
– Дженнифер, после таких проповедей у церкви уменьшается приход и доходы!
– А мне какое дело – доходы церкви! Родители накануне дня рождения выпороли! Такой вот родительский подарочек!
– Прутом? А ты бы их сняла? Перед доктором?
– Ремешком мама, а прутом – папа! А рукой шлепали оба! Папа как всегда, читал, что стыд усиливает воспитательный эффект от ремня, а мама с ним соглашается! А сама бы не сняла! ...

Услышав о визите доктора, Дженнифер покрылась красными пятнами. – Мне, наверное, стоило позвать маму. Хуже, если бы он следы на моей пухлой попе в медкарту записал!
Тут открылась дверь, появился доктор: располагающий к себе голубоглазый в меру упитанный блондин с улыбкой на сжатых губах в белом накрахмаленном халате. Он подошел к столу и стал изучать медицинскую карту Дженнифер. Затем вымыл руки, осмотрел меня с головы до кончиков пальцев и спросил самого себя:
– А пороть детей хорошо? – Он прикоснулся холодным пальцем к рубцу и провел им от начала до конца. – Как ты думаешь, Дженнифер, да или нет?
– Нас в католической школе учили, что Бог любит людей и детей! А на проверку после каждой проповеди в церкви нас дома секут!
– Да вам просто повезло! Когда я учился в католической школе, монахи брали эту родительскую обязанность на себя! И ничего! Из хулигана человеком вырос! Кроме того, исследования учёных доказали, что порка полезна для здоровья, это лекарство от многих бед.
– Да какие у меня могут быть беды? – Дженнифер прикрыла ладошками набухающие грудки.
– Смотри сама, порка повышает сопротивляемость организма к болезням; улучшает работу мозга; улучшает память, ясность и концентрацию мышления; отвлекает от вредных привычек и желаний (алкоголь, наркотики); снимает хроническую усталость; улучшает кровообращение, очищает и балансирует кровь, – так что твои родители, замачивая прутья, заботятся исключительно о твоем здоровье, Дженнифер!
После чего, взяв левую руку Дженнифер кончиками пальцев, отодвинул ее в сторону. Свободной рукой девушка невольно прикрыла обе груди. Стоять голенькой перед доктором было мучительно стыдно.
– Мммм... ерунда! Форма и размер молочных желез соответствуют возрастной норме! А родинки мы удалим лазером! Сестра запиши, три родинки спереди, и три на спине и одна на ягодицах!
Доктор, продолжая осматривать Дженнифер, продолжил лекцию о пользе порки для молоденьких девушек.
– Розги снимают головные боли, включая мигрень; увеличивают мышечную активность и выносливость;
А вот груди показать надо доктору! Что у тебя там за родинка?
Доктор так же аккуратно взял вторую руку Дженнифер и отвел в сторону.
– Все в порядке, девочка, бояться за свои груди совсем нечего, и родинки не страшные! Мы их раз! И нет! Бояться надо за попу! Ну-ка, становись на четвереньки!
– Дженнифер, тебе достался прекрасный доктор!
– Я так не думаю! Он понял, что я нервничаю, и делал все очень осторожно, но его шутки на счет моей попы абсолютно неуместны. А тут еще этот страшный лазер! Я как представила, что мне выжигают родинки, так чуть в обморок не упала!
– Да это не так уж страшно!
– Да, на проверку это оказалось больше стыдно, чем больно, но тогда на осмотре…

Доктор спросил как можно добродушнее:
– А теперь, куколка, надо проверить попу! Прогнись и упрись локтями в кушетку, чтобы я мог осмотреть тебя сзади.
Не отрывая рук от груди, Дженнифер повернулась. Доктор приблизился к ней.
– Честно, я умирала со стыда. Я встала на четвереньки, и трусики забились мне между ягодиц, и я не осмеливалась их поправить.
– Как ты думала, что должно было произойти?
– Ну... Ни о чем я не думала! Было очень стыдно! Я видела, что тело мое покрылось мурашками!
– А ты думала, что доктор может прийти в возбуждение? Он же все-таки мужчина, а ты почти голая и на четвереньках!
– Ну... я была еще совсем девочкой... мне было в этой позе так стыдно... И стыдно из-за того, что он увидел следы от ремешка и продолжил лекцию!
– Гм... Полоски! – Доктор продолжил осмотр. – Это полезно! Напомню, что розги повышают жизненный тонус;
обеспечивают лучшее усвоение и активизируют пищеварение;
дают быстрый и долговременный прилив энергии;
повышает уверенность в себе!
Дженнифер слушала эту лекцию и глотала слезы. "Меня, почти взрослую, высекли, как маленькую, а теперь еще и объясняют, что это полезно для моего здоровья!"
– Ну, то, что детей секут – ничего страшного нет! – Улыбнулась Паола. – По крайней мере, для их здоровья! Значит, ты считаешь, что со своими трусиками и полосками на попе в тот момент выглядела достаточно сексуально?
– Не знаю... может быть, доктор так считал... А я считала секунды до конца осмотра.
– Что же, по-твоему, он мог с тобой сделать?
Дженнифер задумалась.
– Не знаю... я ничего не знала... просто я чувствовала себя... мммм, как это... Уязвимой! Я голая, а она всюду лезет!
Я была в его власти, ведь правда? Он мог ко мне прикасаться, мог меня шлепнуть! Я ждала чего-то ужасного! И дождалась! Понятно! Из ягодичной щели родинку тоже придется убрать! Ну, малышка, твою попочку ждут страшные приключения!
– Паула, как я после таких слов не провалилась в тартарары – до сих пор не понимаю!
– Вот! Я выпишу тебе крем! Купишь его в аптеке! Смазывать попу после порки!
"Доктор не такой плохой!" – Дженнифер позволила себе опасливо улыбнуться.
Услышав о креме, я просто перестала ТАК бояться... Знаешь, меня раздевают обычно родители, когда хотят высечь! Мама при этом ссылается на библию и свой собственный воспитательный опыт! Что им до того, что моя попа потом болит и чешется!
А тут пришлось самой раздеться для медосмотра! А эта страшная кушетка... Меня на такой же секли, пока папа не купил мне скамью для порки!
Доктор отодвинул мне волосы, осмотрел затылок, спину. Дотронулся до родимого пятна. И вдруг Дженнифер почувствовала, как его рука приспускает трусики. Я думала, что не переживу! Она зажмурилась и, по-прежнему скрестив руки на груди, переживала эти секунды, показавшиеся вечностью. И тут он шлепнул меня по попе! Не сильно, но чувствительно!
– Отлично, пухлопопочка, можешь одеваться, – сказал доктор,
Отвернувшись к стене, закрыв глаза, Дженнифер подождала, пока дверь не закрылась и она снова не осталась одна. Попа от шлепка чесалась.
– А до врача другие мужчины когда-нибудь видели тебя совсем голой?
– Только отец, когда собирался меня выпороть! Он старался раздевать меня догола, ибо, как говорил пастор Кэл, стыд важная часть наказания!
Девушка оделась, вышла из кабинета, красная, как свежесваренный лангуст.
Дженнифер спустилась к матери, ждавшей внизу. Сейчас в ней жила маленькая девочка, которой было очень стыдно!
– Дженнифер, все в порядке? – Спросила мама.
Мария была брюнеткой среднего роста, с пропорциональной, хорошо развитой фигурой. Выглядела она гораздо моложе своего возраста и мужчины до сих пор на нее заглядывались! Элегантное черное платье и туфли на высоком каблуке делали ее стройнее и привлекательнее. Большое декольте наполовину открывало соблазнительную грудь.
– Да, мама! – Дженнифер кивнула и перевела взгляд на чек, который заполняла ее мать. Она не могла отделаться от ощущения того, как доктор дотронулся до ее кожи, в тот момент, когда приспустил трусики. Но родинки он сказал удалить лазером!
– Опять расходы! – Вздохнула мама.
– Зато теперь ты можешь ходить на пляж без опаски!
– Ходить-то я могу, но Паула, почему парни меня не замечают, а взрослые хотят наказать и никто не хочет приласкать! Даже доктор и тот прочитал лекцию о поркотерапии и шлепнул по попе!
– Если это тебя утешит, то скажу: попа у тебя очень сексуальная, не смотря на твой юный возраст!

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 2 Порка в день рождения Дженнифер

После лазерного удаления родинок, девушка прожила два самых счастливых месяца в своей жизни! В это время ее не пороли – доктор категорически запретил, чтобы даже случайно не задеть послеоперационные ранки.
Только во сне девушка с содроганием сердца снова и снова ощущала себя голой на операционном столе, с притянутыми липучками руками и ногами, и как блестели глаза у хирурга.
Потом Дженнифер, сгорая от стыда, несколько раз приходила к медсестре прижигать ранки жидким азотом. Было и стыдно и страшно, но доктор при этом не присутствовал.
Наконец, доктор, в последний раз осмотрев результаты операции, остался доволен и сказал:
– Теперь, юная леди, вы можете загорать на пляже! Только пользуйтесь солнцезащитным кремом!

Но не пляж был приготовлен для девочки к тринадцатому дню рождения. На воскресной проповеди пастор Кал говорил прихожанам: «Родители, ваша власть над ребенком олицетворяет собой власть Бога! Вам надо помнить о том, что вы действуете как Божий представитель в своей семье! Мама или папа, применяющие методы, установленные Богом, а именно: розгу и общение, являются своего рода спасательной командой для души своего чада»!
Воскресные походы в церковь Дженнифер ненавидела. В жару надо было надевать длинное платье, туфли на каблуках, петь скучные псалмы и слушать проведи пастора Кэла. «Ваше внимание должно быть сосредоточено на том, как почитать Бога в своей семейной жизни. Послушание детей и порядок в семье — это побочные плоды почитания Бога»!
Не удивительно, что в канун тринадцатилетия Дженнифер, отец, с благословления пастора Кэла преподнес дочке свой, родительский подарок.
– Он с утра отвел девочку в подвал, где стояла страшная скамья для порки, купленная для дочки два года назад. Она была полукруглая.
– Дженнифер, – строго сказал отец, – напоминаю, что цель наказания состоит не в том, чтобы излить на тебя свой гнев за твое поведение и школьный аттестат, а в том, чтобы вернуть тебя на то место, где Бог обещал благословить тебя. Грешница, раздевайся и ложись!

«Вот так господь и благословил меня на день рождения! – Лежа на горбатой скамье, попа оказывалась приподнятой, и совершенно беззащитной перед папиными розгами!»
Руки и ноги привязывались специальными ремешками.
Особым мучением было то, что спрятать от взгляда родителей на этой скамье было невозможно!
– Пора, Дженнифер! – Строго сказала мама. – Настало время держать отчет за свои поступки! Шалостей у девочки накопилось реально много! А мы всей семьей помолимся за тебя! И Бог услышит наши молитвы!
– Папа, хоть не в день рождения! – Хныкала девушка, но отец был непреклонен.
– «Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным чрез него доставляет мирный плод праведности»! Мама цитировала Библию и помогала отцу пристегивать дочку за руки и ноги.
Первый удар со свистом опустился на ещё красную выпоротую попку.
– Считай! – приказал отец матери.
Дженнифер услышала: "раз".
Папа ещё сильнее ударил её...
– Два!
Потом удары посыпались на несчастную попку. Дженнифер дёргалась, насколько позволяла привязь. А потом мама взяла в руки ремень.
– Вот так, Паула, я получила родительское благословение! В который раз я сказала спасибо доктору и его замечательному крему!
– А что потом?
– Потом родители позволили мне слегка успокоиться в своей комнате, устроили барбекю во дворе, рядом с бассейном.

Приехали дяди, тети, двоюродная сестра Стефания со своим парнем, друзья родителей и лучшая школьная подруга Дженнифер – Паулинья.
– Честно, я была потрясена, когда увидела сестричку, девушку моего возраста, которая шла, смело держа за руку парня лет восемнадцати.
– Почему потрясена?
– Почему? Да потому, что она была еще девчонка, как я, а парень совсем взрослый! Меня только что высек отец, и я чуть со стыда не умерла, так как он видел мои груди и не только! Если бы не крем доктора. Я бы и сесть при гостях не могла.

День выдался жаркий, все плескались в бассейне. Дженнифер, после порки выбрала закрытый купальник. Никогда еще не видела сразу столько родственников, при этом почти полностью раздетых.
Хотя, если честно, смотреть было не на что! Животики, целлюлит, расширенные вены! «Им-то порка точно не поможет!» – Думала именинница. На их фоне только моя мама хорошо сохранилась! И грудь и ножки! Конечно, мелких морщинок не скрыть, но все же…»
В компании выделялась Стефания в самом крохотном бикини из всех когда-либо виденных Дженнифер. Ее ягодицы, почему-то не белые, а разовые, были совсем открыты, а спереди – ничего, кроме миниатюрного треугольника. Два треугольника на шнурочках прикрывали груди. Так что Стефания, можно сказать, была практически голой!
У парня Стефании были правильные черты лица и белоснежные зубы.
Дженнифер в своем закрытом купальнике заметила, что груди двоюродной сестры были даже меньше, чем у нее. Но вот необъяснимое противоречие: груди были меньше, зато у Стефании имелся настоящий взрослый дружок.
И ее круглая попа не осталась без внимания Дженнифер.
Правда, у Паулиньи груди чуть больше... но она еще носила накладки в лифчике, чтобы грудь казалась крупнее. И, таким образом, привлекала к себе внимание парней нечестным обманом.
– Дженнифер, а у тебя не возникало желания привлечь внимание парней?
– Нет, Паула, я в ту пору была слишком застенчивой. Мне острых ощущений в те времена доставлял папин ремешок. А представить себя голой перед другими взрослыми – так это просто кошмар из моих снов!

Когда мясо было почти готово, и у решетки выстроилась небольшая очередь, Дженнифер и Паулинья заметили, что Стефания и ее парень исчезли. Идея пошпионить за ними тут же захватила Дженнифер, и недавняя порка как-то забылась.
– По правде говоря, девушки не знали, зачем они это делают... глупая забава! Ничего больше. Они просто завидовали Стефании: у нее был парень, а у них нет. У нее любовь, а у меня папина розга! На самом деле, они хотели, шутки ради, подглядеть, что они там делают.
Сперва подружки поискали в саду. Никаких следов! Наконец, они решились пробраться в дом. Тишина, приятная прохлада... совсем не то, что во дворе, где жара и шум голосов. Навострив уши, внимательно глядя по сторонам, девочки, сняв туфли, стали подниматься по скрипучей лестнице.
Спальня родителей, комната Дженнифер, гостиная... Дженнифер и Паулинья шли, взявшись за руки, поддерживая друг друга.
– Нам было очень интересно, но в то, же время мы жутко боялись. Если поймают – высекут! Без скидок на день рождения!
– Чего вы так боялись?
– Ну... боялись увидеть то, чего не следует видеть, и нас за это накажут!
Они, молча, миновали коридор. Внезапно Дженнифер остановилась, обернулась к Паулинье: застекленная крашеная дверь ее комнаты была заперта. А ведь она оставляла ее открытой! Сердце готово было выпрыгнуть из груди Дженнифер, дыхание стало частым и прерывистым.
– Дженнифер, что случилось? – Паулинья сгорала о любопытства.
– Паулинья, кажется, парочка уединилась в моей комнате...
– Честно?
На какой-то миг Дженнифер ощутила желание вернуться назад, под солнышко к тарелкам с мясом... Но она медленно, но решительно двигалась к двери. Она знала, что в краске процарапана дырочка. "Ну, высекут! Страшно конечно, и на скамью для порки совсем не хочется, но надо подсмотреть!" Перед дверью Дженнифер еще раз посмотрела на Паулинью, как бы набираясь смелости, чтобы в следующую секунду прижиться к дырочке.
– Господи, я никогда не забуду... Парень сидел на моей кровати, а голая, совершенно Стефания лежала животом на его коленках. Трусики Стефании были приспущены до середины бедер... Фигура у него была потрясающей – прямо античный спортсмен с переливающимися под загорелой кожей мышцами.
"Он ее будет лупить? – Дженнифер отдышалась, попыталась унять дрожь в теле. – А если он нас поймает?"
Попа зачесалась, в предвкушении ремешка, ей захотелось бежать отсюда, но она овладела собой. И поэтому увидела, как сестра елозила на коленях своего парня, а он гладил ее по спине и по попе.
– Как?
– Он гладил ноги... попку... один раз провел пальцем у нее между ягодиц... Я просто не верила... вот так, на моей постели...

Поскольку Дженнифер не двигалась, Паулинья подошла к ней и спросила:
– Они там делают?
Паулинья даже испугалась, когда Дженнифер схватила ее за руку.
– Что там такое?
Дженнифер оторвалась от глазка, сделала знак Паулинье, чтобы та тоже подсмотрела. Молодой человек шлепал девочку по попе!
– Теперь понятно, почему попа у нее розовая! – Паулинья приложила ладонь ко рту, так как не могла поверить в происходящее.
Картина между тем изменилась: парень спустил малышку с колен и поставил ее между своих раздвинутых ног на колени. – Господи... Стефания раздвинула ноги, а парень шлепал ее ремнем, выдернутым из шортов, по попе.
– А что она?
– А она терпела, молча, мотала головой из стороны в сторону... глаза закрыты, а губы – наоборот... казалось, что она без сознания...
– Вот это да! – Дженнифер хотела подглядывать и дальше, но еще больше – выйти во двор, пока их не обнаружили и не разложили на скамейке для порки. "Что она позволяет?" – Дженнифер была охвачена трепетом, кожа пылала. Дженнифер отстранила Паулинью и снова приникла к отверстию.
– И что ты?
– Я? Я убежала!
Дженнифер вошла в ванную, закрыла дверь на два оборота, повесила полотенце на дверную ручку. Поглядела на себя в зеркале: груди напряглись и как будто немножко выросли. Дженнифер почувствовала, как теплеет низ живота, и непреодолимое желание оказаться совсем голой. Она стянула с себя купальник и уселась на унитаз.
– Я <цензура>, ласкала себя довольно долго. И попа зудела после порки!
– И тебе это доставило удовольствие?
– Огромное. Не понимаю, как можно такое от своего парня терпеть? А может быть именно от своего парня и надо терпеть!
Так Дженнифер впервые задумалось о том, что порка не только боль стыд и унижение.

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 3 Дженнифер не спится

"Ее шлепали ремешком на моей кровати, а потом она вытворяла ТАКОЕ!" – Закрыты глаза или открыты – никакой разницы. Виденная днем сцена, во всех красках и подробностях, непрестанно прокручивалась перед Дженнифер в ночной темноте. Но теперь уже безо всяких страхов и неудобств. "Сестричка не вырывалась и не убегала, пока он румянил ей попку у меня на постели! Это чтобы не привлекать внимания или тому есть другая причина? Я бы орала на весь дом! Недаром папа поставил скамью для порки в подвале!"
Ей казалось, что отшлепанная двоюродная сестра и ее парень были здесь, меньше чем в метре от нее.
И Дженнифер наблюдала за всем процессом, уютно устроившись в постели, на мягких, прохладных простынях.
Она вновь видела бронзовую кожу Стефании, спущенные трусики на ее бедрах, парня, шлепающего ее круглую, вздевающую попку, пальцы, скользящие по ягодицам, его палец, пропадающий где-то у нее между ног.
– Той ночью я совсем не спала. Ворочалась в кровати, ласкала себя, и все время видела перед собой эту сладкую парочку.
– И ты воображала, что они здесь, в постели, рядом с тобой?
– Конечно... я понюхала простыни. Я думала, уместимся ли мы вдвоем на коленках у парня? И смогу ли я пережить шлепки так, как пережила сестра?
– Что ты хотела обнаружить?
– Ну... запах того, что я видела днем.
– Запах от их занятий шлепками и любовью?
– Конечно!
– И ты его почувствовала?
– Если быть до конца откровенной – не знаю. Но тогда мне казалось, да.

Лежа ничком, Дженнифер приблизила лицо к тому месту, где, как ей представлялось, сидели сестра и ее парень.
«Вот в этом месте запах не тот, что везде!» – она начала скользить по нему губами – так же, как сестра елозила животом по коленкам возлюбленного.
Одновременно Дженнифер раздвинула ноги, сунула подушку между ног и сжала их со всей силой. Дрожь пробежала по ее телу.
– Ты получила удовольствие?
– Ну...
– И потом заснула?
– Заснула... без трусиков, и видела сладкие эротические сны. И во сне меня шлепали, но стыдно мне не на этот раз не было. Было как-то сладко!
Утром она проснулась и пошла в душ. Ей почему-то захотелось помолиться и попросить прощения у Господа за вчерашнюю и ночную выходку. Ей, католичке, такие шалости казались большим грехом, а грех был таким сладким…
– На исповеди пастор назначил бы большую епитимью! Мне пришлось бы читать молитвы и самой просить родителей о наказании розгами!
Но Дженнифер была достаточно большой девочкой для того, чтобы понимать – даже пастору обо всем знать не обязательно!

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 4 Сборы к Паулинье (часть первая)

Когда Паулинье исполнилось четырнадцать, именинница потребовала выделить ей для праздника и сбора гостей отцовский гараж.
– Хватит тебе и лужайки перед домом! – Строго ответил отец, но Паулинья решила настоять на своем и устроила родителям форменный скандал.
Кончилось тем, что родители ее высекли, но позволили ей устроить вечеринку с танцами в гараже.
"Все равно – на своем я настояла! – Девушка чувствовала себя победителем, хоть и с надранной попкой. – Папа, чувствуя, что не прав, сдался!"
– Все должно было начаться где-то в восемь, – папа помог ей натянуть трусики, и стал объяснять условия почетной капитуляции – и закончиться к полуночи, чтобы не мешать соседям спать. В противном случае, ты меня знаешь, розги я не применял, в честь праздника, но в случае чего... Платить штраф в полицию за нарушение тишины не собираюсь!
– Хорошо, папа! – ответила Паулинья, потирая надранное место.
Дженнифер с Паулиньей начали обсуждать все это еще за неделю, однако в день праздника обе находились в крайнем возбуждении, а тут еще Паулинья отведала папиного ремня! Крем, что Дженнифер заказывала в аптеке по рецепту доктора, оказался лучшим подарком в этот день.
Зато Паулинье праздничного возбуждения добавила порка и втирание крема в попу!
– Дженнифер, пожалуйста, пригласи свою сестру. Ту, что в прошлом году приходила к тебе с парнем и розовой попой. – Паулинья чувствовала, что от крема надранные места стали меньше болеть.
Дженнифер, втирая крем в попу Паулиньи, вздрогнула. Она с трудом подавила в себе желание ее поцеловать. После своего дня рождения она не встречалась с сестрой, так как отношения между семействами были весьма натянутыми.
А в последнее время она и ее парень даже не являлись Дженнифер в воображении, перед сном.
– Хорошо! – Ответила Дженнифер. – Я позвоню ей, а потом тебе. Пока!
Дженнифер была так взволнована, что дважды ошиблась номером, а мобильных телефонов тогда еще не было. Она понимала, что нельзя терять времени, что это единственная возможность увидеть сладкую парочку здесь, рядом с собой, а заодно подсмотреть, чем они занимаются.
– Будем! – Стефания согласилась прибыть вместе с Маркосом.
– Знаешь... я хотела показать тому парню, что во мне больше от настоящей женщины, чем в моей плоскогрудой сестричке. И за год я выросла и похорошела! И попа меня лучше и груди!
– Я надела совсем коротенькую юбку, прозрачную блузку, открывающую живот. Но хуже всего было с трусиками, потому что на мне были маленькие стринги.

Дженнифер любила смотреться в большое зеркало, подаренное родителями. Теперь там отражалась не маленькая девочка, а хорошенькая пятнадцатилетняя девушка! Посмотревшись в зеркало, Дженнифер была поражена. Спереди трусики почти не прикрывали лобок! Волоски пришлось срочно брить! Сзади стринги тоже оставляли все на виду. Дженнифер сначала подумала о том, чтобы сменить их, но затем ее захватила мысль пойти вот так: пусть все видят, какая она сексуальная.
– Паула, ты не представляешь! В моей голове царил полный хаос. Я, побрившись, надела эти трусики, но пока не допускала мысли, что кто-то, кроме моего зеркала, увидит меня в них.
– Но тебе ведь именно этого хотелось?
– Конечно... просто я не знала, чего мне хочется... И хочется и колется... И попочка болит в предвкушении расправы за эту выходку! Увидел бы меня в таком виде папа – разложил бы на скамье!
– Но ты же говорила: надо было показаться тому парню, что в тебе больше от настоящей женщины, чем в твоей сестре.
– Да, но я же не собиралась предстать перед ним в одних трусиках, которые не прикрывают вообще ничего, правда? Но трусы надела и побрилась!

В восемь часов Дженнифер села в машину матери и, расположившись на переднем сиденье, и только тогда почувствовала, насколько короткая у нее юбка и что ее ждет, если папа узнает об этой выходке: в гаражной бочке давно ждали мокрые прутья, по благословению пастора Кэла. "
Я дура! – Она положила сумочку и подарок на колени, чтобы прикрыть свои голые ноги. Папа бы высек ее прутом, но для матери Дженнифер все еще оставалась маленькой девочкой, которая вполне заслуживает порки, но в гости может сама выбирать себе наряд.
– Куда мы едем, мама? – Кожа сидения приклеилась к голым ногам Дженнифер.
– Сделаем небольшой крюк! Эулалия, мама Стефании, попросила, чтобы я захватила Стефанию тоже, а сама она не придет!
– А-а.

Машина остановилась у небогатого дома, где жила семья Стефании. После несправедливого дележа наследства родители Дженнифер оказалась состоятельными людьми: они жили в более престижном квартале, а Эуалии с дочерью достались жалкие крохи. Скорее всего, именно поэтому два семейства нечасто бывали в гостях друг у друга, и вообще между ними ощущался некоторый холодок.
Дженнифер поправила волосы перед зеркалом заднего вида и внезапно замерла: неужели это она сейчас смотрит на саму себя с такой понимающей, иронической улыбкой?
– Странное чувство... Словно в зеркале был кто-то другой.
– Кто же?
– Я сама, но только намного хуже. В этот момент я почувствовала, что заслужила папиного ремня, и возблагодарила Господа, что он не пошел с нами!
– Хуже?
– Не знаю даже, как объяснить. Хочешь, скажу, о чем я подумала в ту минуту?
– Скажи.
– Я подумала так: папа был прав, в таком костюме я была больше похожа на шлюшку, а не на представительницу родовитого семейства. А ты как считаешь?

Дженнифер была вырвана из мира своих фантазий звуком открывающейся двери, тонким запахом, заполнившим салон.
– О-о-ой-й-й...
Обернувшись, Дженнифер увидела Стефанию и обомлела. Совсем не та, что прежде. За прошедший год она изменилась почти до неузнаваемости! Это не маленькая девочка-подросток, а женщина!
Влажные и завитые волосы. Как она, Дженнифер, была смешна рядом с ней со своими длинными, заплетенными в косички девчоночьими волосами! Но дело было не только в этом: Стефания накрасила губы дорогой специальной помадой, так что они постоянно оставались влажными. Белая юбка до колен, невероятно узкая с вырезами по бокам, которые позволяли видеть кусочек полупрозрачных белых трусиков. Дженнифер только и сумела пробормотать:
– Стефания, а где Маркос?
Посмотрев на сестру, Стефания ответила безразличным тоном, что они с Маркосом жестко поговорили и теперь между ними все кончено. Что Маркос надоел ей со своими приступами ревности, слишком больно шлепал и вечно рылся в ее одежде. Короче, достал.
– Я была просто в шоке!
– Потому что они порвали отношения?
– Нет... из-за того, как Стефания спокойно говорила об этом...
– А я выглядела полной идиоткой, потому что хотела выставить себя напоказ перед ее парнем и явилась на праздник в таком прикиде. Хоть поезжай домой и переодевайся! Вдобавок резинка от стрингов натерла маленький шрам от удаленной родинки!
– Ага... все как-то смешалось...
Ты не поверишь, я была расстроена, узнав, что парень не приедет! А тут еще Стефания оказалась сексуальнее, чем я.
Ей было совершенно все равно, что с этим парнем, тогда как я думала только о нем.

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 5 Мячик и мачо в соседнем дворе

Пока они ехали, девушка предалась воспоминаниям о последнем приключении.
Дженнифер, одетая в шорты, футболку и сандалии, играла с волейбольным мячом, ударяя его о стенку.
Один раз она плохо рассчитала силу, и мяч перелетел в соседний двор.
"Мячик надо вернуть!" – Дженнифер отправилась к соседу за пропажей.
Тот недавно купил дом, и семьи еще не успели близко познакомиться.
– Ну, не съест он меня за мой мячик! – У входной двери она заметила кнопку домофона. – Но вот маму надо было бы предупредить, куда я иду!"

– Кто там? – В переговорном устройстве раздался мужской голос:
– Я Дженнифер, ваша соседка... мой мяч упал к вам во двор.
Дверь автоматически открылась.
"Не делаю ли я большую глупость, отправляясь к соседу в дом? Мама запретила мне общаться с незнакомыми мужчинами! Но вот заодно и познакомлюсь!"
– Кто-нибудь есть? – Дженнифер помедлила, но так как никто не показался, она вошла во двор.
– Добро пожаловать, спортивная малышка!
Голос теперь доносился из гостиной. Дженнифер робко вошла.
– Не бойся, я не кушаю хорошеньких девушек, иди сюда, во двор!
На пороге внутреннего дворика дома, построенного в колониальном стиле, стоял добродушный мужчина средних лет, босиком, в шортах и без рубашки. Он был крепкого сложения и привлекательного вида. Дженнифер никогда соседа прежде не видела.
– Твой мяч упал прямо в бассейн. Дженнифер поискала глазами, чем его можно выловить.
– Позволь, я достану! – Мужчина нырнул в воду, достал мяч и стал его подбрасывать, не выбираясь из воды.
– Присоединяйся! – Мужчина подмигнул гостье, и широкая улыбка осветила его лицо.
Дженнифер покраснела. Она, по привычке, доставшейся ей с детства, принялась почесывать предплечья и локти.
– Не могу. У меня джинсовые шорты и их нельзя мочить в воде!
Мужчина, обратился к ней с наигранным безразличием:
– Ну, какая в шортах беда? Сними их!
Дженнифер была потрясена и тут же стала прикидывать, сможет ли она добежать до двери раньше него или, в крайнем случае, перепрыгнуть через стену. Однако мужчина бросил ей мяч дружеским жестом, вылез из воды и пошел за полотенцем.
Вытираясь, он пристально глядел на Дженнифер, которая какая-то сила удержала на месте.
– Боже, какой же чертовский страх я испытала! Под его шортами... Я никогда не видела такого огромного...
– Члена?
– А тот тип, наверно, просто изводился от желания. Не каждый день к нему во двор заглядывают хорошенькие пятнадцатилетние девочки.
– Еще вопрос, от какого желания. Вроде бы насиловать он меня не попытался! И почему я не убежала сразу, получив мяч. В результате я тут же отгребла за промедление по полной программе!
Знаешь, о чем он меня спросил, положив себе на коленки и стянув трусики?
– О чем?
– Ну, милая спортсменка, скажи честно, есть ли у тебя парень.
– И что ты сказала?
– Что у меня никого нет! Я брыкалась у него на коленках, но сосед держал меня крепко.
– У меня тоже никого нет, сказал он и шлепнул по попе.

Дженнифер повела плечами и слегка скривила рот. Она зажмурилась! А толстый член она ощущала своим лобком!
Мужчина бесстыдно провел правой рукой по пухленьким ягодицам.
– У меня никого нет, у тебя тоже, так почему нам не быть друг с другом?
Ее ягодицы украсил новый шлепок.
– Дженнифер!
Услышав материнский голос, Дженнифер умудрилась соскочить с его колен, натянула шорты и трусы, и помчалась со всех ног, через гостиную, через входную дверь и незапертую калитку, вбежала к себе в дом, не забыв прихватить с собой злосчастный мяч. Было слышно, как сосед плескался в бассейне. "Меня отшлепал сосед по голой попке" Дженнифер не могла прогнать от себя образ той штуки, которую облегали шорты.

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 6 Дженнифер идет на вечеринку к Паулинье (часть вторая)

До Паулиньи ехать было минут двадцать, и все это время в салоне машины слышался только шум мотора. Дженнифер, вспоминая приключение с соседом, пыталась собрать рассеянные мысли, желая, чтобы все предстало в другом свете и нашлось какое-то оправдание ее нескромной одежде. "В конце концов, следы от шлепков на моей попе почти прошли!" – да и кого в нашей стране можно удивить такими следами?"
И тут у Дженнифер отчаянно зачесался клитор. Она внезапно стала гореть от стыда, чувствовала, как трусики давят между ног на самую нежную точку. Девушка поняла, что сексапильность требует больших жертв! Было очень неудобно, ведь трусики были совсем маленькие. Мне захотелось их снять! Если бы я могла, то сняла бы в тот же момент.
Прибыв на вечеринку, Дженнифер поцеловала Паулинью, вручила подарок и сразу спросила, где ванная.
– Там, наверху! Ты что, забыла?
Дженнифер вошла туда, закрыла за собой дверь и принялась стягивать узкие трусики, которые так ее подвели в самый неподходящий момент.
В этот момент она почувствовала себя развратной и грязной девчонкой, и что проповеди ненавистного пастора Кэла все же не так уж плохи!
"Боже, какое это облегчение – снять эти гадкие трусы. Даже исповедь пастору Кэлу о юношеских грехах такого облегчения не дает! Надо было видеть, какой след оставила на коже резинка. Почти как от розги!"
Воспоминание о розгах и проповедях пастора испортила все настроение. Измученная Дженнифер посмотрела на себя в зеркало. Ей вдруг показалось, что в глазах многочисленных гостей она выглядит просто посмешищем.
"Ну, я и дура! – Пока Дженнифер приходила в себя, она рассматривала ванную подруги. – Правильно говорил мне папа: я просто напросто маленькая девчонка! И заслуживаю розгу!"
Все аккуратно прибрано. Вдруг ее взгляд остановился на трусиках, свисавших с крана. Черных и чуть-чуть влажных, но самое главное – они были нормального размера! И Дженнифер решилась: взяла трусики Паулиньи и надела их.
– Честно, Я никогда не надевала чужих трусиков. И в этот момент подумала, что заслуживаю наказания! Зато почувствовала себя ближе к Паулинье и мне тут же пришла в голову глупая мысль.
– О чем?
– О том, что Паулинья теперь должна надеть мои и это будет ей лучшим подарком на день рождения. Фигурка у нее конечно – загляденье! Такое тело грех прятать. Даже под теми кусочками ткани, что купальником называют!

Умыв раскраснеевшееся лицо прохладной водой, Дженнифер вышла из ванной и, посмотрев вниз, в холл, испытала жуткий страх.
– Догадайся, кто там был? С бокалом в руке?
– Кто?
– Наш сосед. То самый, что отшлепал меня по попе за мячик! Представляешь?
– Нет! Этого не может быть!
– Честное слово! Зуб даю! Теперь на нем были облегающие шорты, они чуть лучше прикрывали то, что так явно виднелось тогда под плавательными шортами.

Сосед повернулся, прислонился к стене, скрестив руки и ноги. Паулинья отнесла подарок в комнату и подошла к Дженнифер.
– Что с тобой, Дженнифер? Не хочешь спускаться?
– Этот тип... Тот, который с бокалом.
– Это Рей, папин друг. Пойдем к гостям в гараж.
– Паулинья, послушай...
– Что такое?
– Одолжи мне что-нибудь из одежды.
– Зачем, Дже? Ты классно выглядишь.
– Если честно, я чувствую себя в этой одежде голой. А тут еще этот садист из соседнего дома!
– Перестань, малышка. Посмотри, какая у меня юбка! И кто тебя посмеет тронуть здесь?
Юбка Паулиньи была почти по колено. "Но тебе надо прикрывать надранную попу"!
По правде говоря, юбка Дженнифер была слишком короткой, а Паулинье было, что прикрывать! Победа в битве за гараж досталась дорогой ценой.
Зато теперь просторный гараж превратился в настоящий танцевальный зал! Полумрак. Мигающие разноцветные лампочки. Бешеная музыка.
Все говорят, никто никого не слушает.
Дженнифер наслаждалась: холодное шампанское ударило в голову. И сосед уже не казался кровожадным монстром.
Зато здесь, в полумраке, можно смешаться с толпой, раствориться в ней, остаться незамеченной. И только здесь она вспомнила:
– А где Стефания?
– А, вон там, танцует... Только она без своего парня...
Стефания танцевала, точно погрузившись в транс: босиком, благо на пол был раскатан полиэтилен, веки опущены, губы полуоткрыты – так же, как тогда, в объятиях Маркоса. Музыка сменилась, стала тяжелее; Стефания испустила крик и еще сильнее задергалась, словно звук, неистово мигающие разноцветные лампочки. Дженнифер показалось, что все это было частью представления, устроенного для одной Стефании. "А она красива! – вздохнула Дженнифер. – Она самая красивая девушка из присутствующих на празднике!»
Стефания подымала руки, вращала бедрами, приседала, играла со своими волосами. Несколько ребят уже спорили из-за того, кто первым пойдет танцевать с ней.
– Когда она вся изгибалась, в разрезах на бедрах были видны полупрозрачные белые трусики.
– А ребята продолжали танцевать с глупым видом: Стефании нужен был кто-то другой, не из этой компании. Кто-нибудь постарше, вроде Маркоса.
Тут кто-то дунул в затылок Дженнифер. Она обернулась.
– Эй, кошечка, я скучаю по твоему мячику и твоей кругленькой попочке!
"Он меня выследил!" – Дженнифер окаменела. Она лишь могла скрести ногтями свои руки.
– Я была в панике. Он здесь, возле меня... Я вспомнила о своей мини-юбке, о прозрачной блузке, это все было не для него, понимаешь? Все получилось совсем не так, как я задумывала. А тут этот гадкий сосед...
Рей, держа в руке бокал, другой взял Дженнифер за подбородок:
– Потанцуем, лапочка круглопопая? И я не терплю отказов!
– Я не танцую! – Дженнифер покачала головой: тело ее горело, горло пересохло. – Проблемы женские!
– А твои ноги, они были красивее?
– Наверное, да... у нее более мускулистые, у меня более стройные...
– А попка?
– Я очень высокого мнения о своей попке! Но у нее такие вырезы на боках юбки... Хочешь, скажу кое-что по секрету? Я была красивее, но не подавала себя так, как она и косички надо было обязательно расплести.

И так как Рей не отрывал от нее взгляда, Дженнифер молча показала на Стефанию. Как по волшебству, тот оставил Дженнифер и пошел, словно загипнотизированный, в сторону Стефании.
Утром Паулинья позвонила Дженнифер и спросила:
– Ты надевала мои трусики?
– Ох, Паулинья... нехорошо... я забыла тебе сказать... Надела и не отдала!
– Ну вот, Дженнифер, я все знаю! Оставь их себе на память!


Дженнифер безумно захотелось взять Паулинью с собой на необитаемый остров, чтобы она была только с ней и ни с кем больше.
При первой встрече они улыбнулись и крепко обнялись. Тогда Дженнифер поклялась себе, что на шестнадцатиление устроит вечеринку не хуже, а лучше, чем у сестры!

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 7 Рассказ Стефании

Шампанское было замечательно вкусным и очень холодным. Оно утоляло жажду и одновременно так возбуждало. Но Отец Дженнифер был об этом божественном напитке совсем другого мнения.
Дженнифер долго не могла заснуть. Родители не стали откладывать воспитание дочери на утро. В результате полночи девушка провела в слезах. Рано утром девушку из объятия Морфея, бога сна, вырвал телефонный звонок.
«Господи, кто это, в такую рань?» – Она сняла трубку и услышала жалобный голос подруги Стефании.
– Привет, Дженнифер, куда это ты так рано пропала? Папа увез с вечеринки? У тебя все в порядке?
– Нет! У меня далеко не все в порядке! Папа не только увел меня и маму с вечеринки, но и высек!
– Что случилось?
– За шампанское! Он запрещает мне пить шампанское, а тут поймал с поличным! В общем, моей попе сделали инквизицию по благословению нашего пастора Кэла! А у тебя как?
– У меня... Такая гадость... вчера! – В трубке раздались рыдания.
Что случилось? Ты внятно рассказать можешь?
Дженнифер вся превратилась в слух. В этот момент она забыла о том, что родители не ободряют длинных телефонных звонков.

– Ты ощутила зависть, когда Стефания начала рассказывать?
– Паула, я была не такая испорченная, как она, но она выглядела лучше, чем Дженнифер. Ведь она была самая привлекательная из всех на вечеринке.
– Да уж! В такой одежде... и помада...
– Хотя ее тело тоже кое-что значило?
– Да! Ножки у нее хороши! И попка! Паула, на мой взгляд, Стефания была хорошенькая, но с оттенком вульгарности, но очень хорошенькая... ей так шла завивка... Не то, что мои косички! По сравнению с нею я чувствовала себя маленькой глупой девочкой! И внимание соседа вообще выбило меня из колеи.
– А если бы он разболтал всем гостям об обстоятельствах вашего знакомства?
– Тогда мне бы добавили розог! Я считаю, что мне просто повезло: Рею Стефания понравилась больше! А на меня он толком и не взглянул... В гараже было много суеты!
– А почему ты сама не танцевала? Струсила?
– Я полная дура! Вырядилась и не могла выставить себя напоказ... А потом еще этот случай с Маркосом, в моей комнате... Кроме того, на столике было так много сладостей...

– Успокойся... расскажи мне, в чем дело. Знаешь, раздеваться перед родителями, лежать голой на скамейке тоже мало приятного!
– Ты ведь знаешь того типа, который со мной танцевал?
– Да, это приятель отца Паулиньи. Сукин сын! Что он сделал?

В своем женском арсенале она отыскала немало оружия. Мокрая от пота блузка четко обрисовывала соски грудей. От быстрых движений Стефании юбка задралась, так что трусики были видны уже наполовину. Она ощущала капли пота, катившиеся по ее груди, спине, бедрам. Рей тряс головой, всем видом демонстрируя свое восхищение.
– Дженнифер, я умирала от жажды. И вдруг он сунул мне в руку бокал с ледяным шампанским. И начал со мной танцевать. И сказал, чтобы я выпила... а я умирала от жажды.
Хотя Стефания испытывала радость, к ней примешивалась некоторая тревога. Надо было что-то решать. Сказать, что она не станет пить? Или что станет – это так шло к ее образу взрослой женщины? Рей наклонился и начал шептать ей на ухо.
– Он говорил, что я самая красивая женщина на празднике. Я растерялась. Маркос никогда не называл меня женщиной. Этот тип умел сказать нужные слова. Я не знала, что делать, и поэтому отпила глоток.
<цензура>
Стефания кивнула. Рей поднялся, включил проигрыватель. Снова зажигательная музыка. Стефания, в полной растерянности, вышла на середину комнаты. Рей устроился на кровати, положив под голову подушку, уменьшил свет. Стефания прокричала, чтобы он услышал ее сквозь рев музыки:
– Хорошо, я станцую, и мы поедем обратно, да?
Рей поднял большой палец. Стефания закрыла глаза, стараясь успокоиться, и принялась танцевать. Рей прокричал ей:
– Как на вечеринке. Больше огня! И раздевайся!
Стефания повиновалась. Закрыв глаза, и сняв туфли, она принялась вращать телом, стараясь воспроизводить те же движения, что выполняла, когда танцевала у Паулиньи.
Сначала Стефания положила руки себе на бедра и пригнулась, затем подняла их и, повернувшись спиной к Рею, сняла блузку и юбку. Открыв глаза, она увидела, как Рей аплодирует ей.
Музыка закончилась, Стефания понемногу перестала двигаться, оставшись в узких трусиках.
Рей встал прямо перед ней, раздались первые звуки новой мелодии.
– Еще двадцать минут, мы доедем туда за пять. И не надо прикрывать ладонями груди!
– Только пять минут! Можешь сама засечь время, и мы едем.
Руки Рея стали шарить по ее спине, пояснице. Стефания хотела помешать ему, прижав руки к телу.
– Рей, пожалуйста, не надо, зачем?
– Стефания колебалась: уступить ему и поскорей выбраться отсюда или помешать, но уже решительно. Рей настаивал:
Напуганная Стефания повернулась спиной к Рею. Тот приказал ей встать к нему лицом. Стефания подчинилась, но прикрыла груди руками. Рей показал пальцем: «Не надо». Он увеличил громкость и, хлопая в ладоши, побуждал Стефанию танцевать.
Шатаясь от неловкости, Стефания открыла груди и медленно начала изгибаться, как будто не слыша музыки. Рей улыбался. Стефания постучала по своим наручным часам. Он спрыгнул с кровати и подошел к ней.
– Видишь, всего полминуты, и ничего не случилось.
Стефания собралась одеваться, но Рей удержал ее:
– Один поцелуй на прощание.
Он поцеловал Стефанию с силой, вводя язык в ее рот, проводя ладонями по телу, слегка массируя соски. Наконец, он нагнул ее и начал шлепать. Стефания стала вырываться:
– Больно! Ай! Мама ждет меня!
Она попыталась освободиться от Рея, но это ей не удалось.
– Дженнифер, он отшлепал меня, как маленькую девочку! <цензура> ... Я была вся мокрая, Дженнифер, почти до самого лица... какая мерзость, какой ужас, Дженнифер!
Рей встал. Опозоренная Стефания плакала.
– А вот теперь пойдем, кошечка, думаю, там уже все расходятся.
<цензура>
Стефания вытирала слезы ладонями, не глядя на него. Маркос уже сделал ее женщиной. А теперь Стефания ласкалась с мужчиной намного ее старше, и тот не только отшлепал ее, но и кончил прямо на ее тело.
– Все в порядке, кошечка, до полуночи еще пять минут. Скажи маме, что ты пошла прогуляться. Я высажу тебя на углу! И мой тебе совет, помалкивай!
Они ехали в молчании. На углу улицы, где стоял дом Паулиньи, Рей остановил машину. Стефания увидела рядом автомобиль своей матери. Она открыла дверь, не оборачиваясь в сторону Рея.
– Кошечка, я так сделал, потому что ты меня зажгла.
Стефания быстро пошла к дому. По пути она встретила мать, возвращавшуюся к машине.
– Стефания, где ты была?
– Я пошла подышать воздухом! – голос ее дрожал.
Весь обратный путь она думала, что сделает с ней отец, если узнает об этом приключении. Но она была всего лишь ветреной девушкой, и ей обязательно надо было хоть с кем-то поделиться!

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 8 Дневное наказание и ночной кошмар Дженнифер

Ей захотелось крикнуть в лицо матери, что на подругу набросился их сосед садист-извращенец, что однажды он хотел сделать то же самое с ней, а матери не было рядом. Но бешенство, которое Дженнифер таила в себе после маминой порки, заставляло ее молчать, словно, защищая тем самым Рея, она мстила матери за ее жестокость.
Но одной поркой наказание не закончилось! Ей на целую неделю запретили говорить по телефону.

"Вот это трагедия! – Дженнифер сидела в комнате и вытирала слезы. – И задница болит, и мне столько всего надо сказать – а позвонить нельзя. Тут, как на грех, позвонила Паулинья, но мать взяла трубку, объяснила ей, в чем дело и почему Дженнифер наказана.
– Паулинья, я категорически запретила ей тебе звонить, и хватит об этом!
– Тогда я пойду звонить из автомата! – После обеда она ушла к себе в комнату.
"Звонить из автомата запрета не было! – Дженнифер, чтобы меньше беспокоить надранную попу, надела просторные шорты, футболку, сунула ноги в сандалии и отправилась в аптеку покупать телефонную карту, а заодно пополнить запасы крема для попы. На углу улицы стояла будка.
– Алло, Маркос? – Дженнифер набрала номер.
– Я слушаю! – Голос Маркоса был довольно сухим. – Алло!
– Послушай, Маркос... Стефания просила тебе позвонить. Как твои дела?
– Так себе.
– Что случилось?
– Не хочу о ней говорить.
– Но, Маркос, она просила... с ней случился такой ужас.
– Что?
– К ней пристал один тип, и он взял ее силой.
– Так ей и надо, шлюхе подзаборной!
"Не верою своим ушам! – Дженнифер остолбенела. – И это говорит Маркос!"
В ее сознании молнией вспыхнула сцена, подсмотренная в замочную скважину: Стефания лежит, голая, на коленях у Маркоса, и тот шлепает ее по попе, а потом засовывает в нее палец... Так значит, поэтому? Потому, что Стефания шлюха?
"Сам не лучше! – Желание встретиться с Маркосом пропало. – Бедная моя сестра!"
– Вот черт! – Дженнифер прижимала трубку к уху еще несколько секунд, пытаясь прийти в себя после неудачной попытки помочь двоюродной сестре.
– На кого сердимся?
Дженнифер резко обернулась. Перед ней стоял Рей: темные очки, рубашка навыпуск. Сколько времени он был здесь? Слышал ли он разговор?
– Дайте пройти!
Рей галантно поклонился и сделал жест обеими руками, показывая, что путь свободен.
– Только одно слово, кошечка: твой отец дома?
– Он в отъезде.
Дженнифер ответила неохотно и тут же раскаялась в том, что дала этому типу сведения, которые могли ей навредить.
– Мне надо поговорить с твоей матерью насчет стены!
– Какой еще стены?– Дженнифер поморщилась.
– Той самой, на которой одна девушка красуется по ночам голой! Там трещина. Стена может рухнуть. Нужно снести ее и построить новую.
"Он меня видел!" – Не очень понимая, должна ли она с ним прощаться, Дженнифер повернулась спиной к Рею. Она пошла прочь, думая о том, что ее шорты слишком короткие, и о том, что Рей, разглядывая ее попку и ноги, сравнивает ее со Стефанией, и что после порки она не может передвигаться так быстро, как ей бы хотелось.
– Мне было сладко и стыдно от своей ночной выходки, нравилось думать, что он смотрит вслед, но мне не хотелось становиться шлюхой, как Стефания.
– А тебе не хотелось, чтобы он дотрагивался до твоего тела?
– До моего тела? Мне очень нужно было, чтобы вообще кто-нибудь дотронулся до моего тела кроме папы и мамы.

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 9 Испорченный день рождения Дженнифер

Поначалу, вечеринка на шестнадцать лет, как считала сама Дженнифер, удалась на славу.
В тот вечер Дженнифер ощутила сильнейшее желание выставить напоказ свое тело, на этот раз избавленное от родительского ремня, во всей красе и не прикрывать попу большими "детскими" трусами. Правда, было жарко, но Дженнифер вовсе не имела в виду жару.
Стефания тоже считала, что она – самая красивая женщина на этой вечеринке. Казалось, все только и смотрели не на именинницу, а на нее. Рей скользил взглядом по потному телу Стефании. Намагниченная музыкой, светом, неясными чувствами, где смешивались желание и гордость за себя, Стефания двигалась все более страстно, Стефании догадывалась, что заводит этого мужчин.
После выходки с соседом прошел почти год! И Стефания изменилась! Теперь она считала, что Рей хоть был опасен, но сейчас она смогла бы дать ему достойный отпор. Смелости и наглости ей добавлял кокаин. Конечно, знай, родители о том, что она нюхает это волшебный порошок – не видать бы ей вечеринки! Зато теперь, опьяненная кокаином и шампанским Стефания, чем больше думала об этой опасности, тем больше ей нравилось бросать ему вызов.

Мама Дженнифер настояла на весьма скромном наряде, но купальник для бассейна позволила надеть открытый. Не такой откровенный, как у Стефании, но все же…
А отец Паулиньи, Рейналдинью Бокейру, когда Стефания вошла в дом к Дженнифер, уставился на ее голый живот, а когда та плавала в бассейне – не спускал с девушки взгляд.
"А как же я?" – И снова Дженнифер почувствовала себя Золушкой на собственном дне рождения и полезла к столику, где в ведерке со льдом стояли бутылки шампанского!
Шипучий напиток придал девушке хорошего настроения. Правда, спасти попу от порки все же не удалось. Как гости разошлись, родители отвели ее в подвал.
– Папа, мне уже шестнадцать лет! – Дженнифер очень не хотелось ложиться на скамью для порки. – И я могу пить шампанское!
– Пить можешь, но это совсем не значит, что тебе можно напиваться! – Строго сказала мама, пристегивая ее руки и ноги.
В результате утром попа Дженнифер зудела и чесалась. Во время наказания было и больно и стыдно, а теперь почти приятно.
"Папа, видел, как я пила шампанское! И вот тебе результат! Мало того, что он высек меня на этой гадкой скамейке, так и полил мою попу шампанским! Я думала – подвал рухнет от моих криков! И он снова видел меня совсем голенькой! А мне уже шестнадцать лет! И когда, наконец, я стану взрослой и меня перестанут раскладывать на этой противной скамейке" – Дженнифер потягивалась в постели, и в это время зазвонил телефон. – И когда он перестанет меня шлепать?"
Мать, получив телефонный счет, строго наказала Дженнифер за то, что та долго болтала по телефону со Стефанией и с другими подружками.
Девушке снова пришлось раздеться и лечь на противную скамью.
– Флагелляция (порка) как инструмент воздействия уходит своими корнями в древность, – начиная свою лекцию, мама пристегивала Дженнифер за руки и ноги к воспитательной скамье. Пучок розог до сих пор считается великолепным лечебным средством.
Вот сейчас Дженнифер, мы и займемся твоим лечением.
– Вот так лечат при различных душевных заболеваниях, преждевременном половом созревании и расстройстве умственных способностей!
Мама взмахнула розгой.
В ответ она услышала стон дочери.
– А еще поркой лечат эпилептические припадки!
Мама смотрела, как девочка сжимает и разжимает свои ягодички, наивно пытаясь спастись от жалящих укусов.
– У меня их нет! – Нашла в себе силы ответить девушка.
– Припадков нет, а врожденная лень есть!
Мама стегнула ее еще раз, и полюбовалась, как на нежной коже вспухает новая полоса.
– А еще надо драть для улучшения качества кожи, повышению мышечной силы, ускорения процессов обмена веществ!
Каждое замечание о медицинских свойствах телесных наказаний мама подкрепляла ударом. Белой кожи не попе дочери оставалось все меньше и меньше.
– Мама, хватит! Не надо больше! – Плакала девушка, вздрагивая, насколько позволяла привязь.
– Розги приводят в движение застоявшиеся органические соки! – Мама продолжила порку, – растворяют, шлаки! Проясняют голову, облегчают желудок, разгоняют кровь, укрепляют нервы.
– Ай! Дженнифер дернулась всем телом, так как укрепление нервов пришлось по бедрам.
– Вот нервы тебе точно надо укреплять! – Мама стегнула еще раз по бедру.
Короче, не существует той области, которую розга не могла бы оживить и облагодетельствовать особенно в плане лечения молодых и слишком развитых девушек. Важно только умелое и разумное её применение.
Конца лекции Дженнифер уже не помнила. Она пришла в себя от дикой боли, когда мама принялась протирать ей кожу папиным бренди.

_________________
С наилучшими пожеланиями

Глава 10 Родительский запрет и его последствия

За за огромный телефонный счет, мама Дженнифер решила очень строго наказать дочку.
"Неужели за разговор по телефону надо наказывать так жестоко?" – Дженнифер после порки, устроенной родителями, почувствовала себя несправедливо обиженной, заплакала и ушла к себе в комнату, не поужинав.
– Знаешь, что мать мне сказала, стегая мою попу? Если я хочу телефон только для себя, я сама должна заработать денег и купить его себе. И каждое слово припечатывала ремешком
– Но ты хорошо держалась, ведь правда? В тебе течет голубая кровь креолов! Как говорит наш пастор Кэл, все дети должны стойко переносить удары ремня и судьбы
– Да, я знаю, какая у меня кровь, и какие обычаи в наших семьях. Но знаю, что у матери с отцом большие проблемы и из-за них тоже досталось моей попе.
– Что за проблемы?
– По-моему, у отца другая женщина. И заповедь «Не прелюбодействуй» он забыл. Вот и маме я попалась под горячую руку! Отвела душу на моей попе!
– Правда? Ну, так Господь твоего папу покарает!
– Господь добрый, а пастор Кэл простит ему этот грех за умеренную плату! Я слышала, как он ругался с мамой на эту тему, а утром пришел тот злосчастный телефонный счет.
– А что твой отец?
– Он громко ответил, что и я, и мама, и вся эта история его уже достала.
– И что потом?
– Отец, судя по звукам из спальни, высек маму, а потом куда-то уехал. Мама плакала, а я стояла под их дверями и не решалась войти.

Родители на три дня запретили Дженнифер говорить по телефону, пригрозив, что в случае нарушения, ее снова дождутся знаменитые папины розги в подвале на скамейке.
Лежа на постели, Дженнифер покусывала губы. Она прокручивала в уме рассказ Стефании, думала о том, сколько всего уже было у сестры: какое расстояние между ней и остальными девушками того же возраста!

– Не знаю, сколько времени так прошло. Может быть, я заснула... И вдруг со мной случилось такое...
– Что?
– Я стала задыхаться от дикого желания увидеть этого типа, нашего соседа, что тоже был на вечеринке.
– Ты разгорячилась?
<цензура>
– Ага. Меня фантазии на эту тему преследовали целую неделю после вечеринки!

"Папы все равно дома нет, а маме не до меня! – Дженнифер встала. Темнота дала волю ее воображению: она мысленно рисовала Рея здесь, перед собой, его руку, которая медленно двигается вниз, к шортам... Дженнифер обняла воздух, вообразив, что с ней в постели Рей. Она сама расстегнула ему брюки и просунула туда руку.
– Я больше не могла сдерживаться.
– Ты потеряла над собой контроль?
– Полностью. Знаешь, что я сделала?
– Конечно, нет.
– Разделась догола перед зеркалом и вышла в таком виде в сад.
– Ты хотела, чтобы тебя увидели совсем голой?
– Да... чтобы сосед меня увидел, а для этого надо было забраться на стену.
– И ты все-таки забралась?
– Конечно! Я прислонила к стене лестницу и поднялась по ней.
– Вот это да! Я бы не решилась!
– Я посмотрела на свое тело в лунном свете и решила, что я красивее Стефании.
– Поэтому ты хотела, чтобы он увидел тебя.
– Наверное, да! Но больше всего я боялась, что мама меня увидит! Не для нее раздевалась под Луной!
– Разница была в том, что Стефания могла пойти с мужчиной, а ты – нет: ты была еще недостаточно взрослая.
– Я просто с ума сходила от этого, но тут вспомнила, что моя попа изуродована родительским благословением!

Под лестницей кто-то прошмыгнул. Кошка? Дженнифер быстро спустилась, словно внезапно опомнилась. Взяла свою одежду и пошла в дом, задыхаясь от избытка чувств. Затем легла в постель, испугавшись самой себя.

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 11 Паулинья в гостях у Дженнифер (начало)

Первый вздох любви – это последний вздох мудрости.
Антони Брет.

Паулинья вышла из машины и сразу же очутилась в объятиях подруги. Был теплый субботний день; небо ясное, ярко-голубое. Матери остались поболтать на тротуаре.
– Дженнифер, милаяааааа...
– Господи, Паулинья, я так больше не могу, возьму и задушу мамочку...
– Твое домашнее наказание уже кончилось?
– Как раз сегодня. Наконец-то. Правда, за выходку со звонком из автомата меня мама все же высекла ремешком! Но для попы последствия не такие ужасные, как от розог! На улице жара! Пошли к нам в бассейн! – Дженнифер на ходу сняла с себя платье. – Думаю, что расписанная попа не будет тебя шокировать!
– Полоски еще видать! Но катастрофы не вижу! Пройдут! А кому ты позвонила сперва? – Паулинья тоже разделась и, оставшись в узком белом купальнике, скользнула в воду. – В любом случае, для того, чтобы человек выглядел и чувствовал себя отдохнувшим, необходимо восстановить психический и физический баланс и отдыхать правильно.

– Тебе, конечно хорошо рассуждать о психическом балансе, а мне в любом случае сидеть больно! – Дженнифер прыгнула следом. – Звонила я тебе, и не только! Но попе все равно было не сладко!
На несколько секунд наступило молчание, только плеск воды. Дженнифер успела скользнуть взглядом по телу почти голой подруги. Бикини белого цвета удивительно шло смуглой коже Паулиньи. Ноги как-то по-особенному загорелые, покрытые золотистым пушком, который делал их еще привлекательнее.
Дженнифер вздрогнула: Казалось, в бассейн нырнула золотая рыбка! Паулинья стала женщиной! Словно бы внезапно, здесь, в бассейне Дженнифер поняла, что подруга ее теперь уже не та девочка, которая так беззаботно веселилась на празднике. Появилась какая-то законченность в линиях ее тела, в изгибе крепких ног, нарочно выставляемых напоказ, в губах, заметно похорошевших за последнее время, в длинных прямых волосах, перехваченных простой резинкой, как у многих вечно спешащих женщин.
Рядом с Паулиньей Дженнифер почувствовала себя поротым маленьким ребенком!
– Паулинья, ты слышала, что случилось со Стефанией, на празднике.
– Что такое? Расскажи!
– Стефания пошла гулять с Реем. Ну, с тем другом твоего отца.
– Что?!
Дженнифер заметила, что Паулинья побледнела и теперь смотрела на нее больше чем с любопытством: почти с гневом. Дженнифер, потрясенная, молчала.
– Давай, рассказывай! Что дальше?
Дженнифер в жизни не видела Паулинью в таком волнении. Ей казалось, что она нажала не на ту кнопку, сделала прыжок во времени и оказалась в необычайно мрачном будущем.
Паулинья торопливо вылезла из бассейна, Дженнифер за ней. Дрожащими руками зажгла сигарету, сделала две короткие затяжки.
– Дженнифер, так что за история с этой курицей?
– Паулинья! – Дженнифер промокнула ее полотенцем. Тот парень просто взял и набросился на нее!
– Понятно! – Паулинья курила и грызла ногти. Дженнифер, правда, очень неохотно – в двух словах рассказала о неприятности, случившейся праздничным вечером.
Паулинья слушала, покачивая головой. На губах ее блуждала улыбка: смесь ненависти и презрения.
"Я никогда не видела Паулинью такой возбужденной, – подумала Дженнифер. – Даже когда родители нас вместе пороли!"
– Как ты думаешь, что это могло значить? – Паулинья накинула на плечи полотенце.
– Ну, я была не совсем уверена.
– А когда стала уверена?
– Хм... когда Паулинья прорычала: «Я убью эту потаскуху»! В тот момент мне захотелось взять и убежать.
Паулинья принялась ломать пальцы и кусать губы, не замечая ничего вокруг себя.
– Надо было не доверять этой шлюхе, когда она приперлась без парня.
Дженнифер остолбенела. Ей не удалось скрыть любопытство, и она несмело взглянула в глаза Паулиньи.
– Подруга, да никак ты ревнуешь! – Дженнифер замолкла, все еще не способная прийти в себя.
– Черт побери, и еще как! – В голосе Паулиньи сквозь напускное мужество звучали жалобные нотки. Дженнифер мучительно захотелось уйти отсюда прочь. Паулинья скрестила ноги, скрестила с бешенством, свободно, будто открыть с бесстыдством свое тело для всех значило отомстить за что-то.
– Паулинья, что с тобой? Почему ты такая?
– Это у тебя самая большая проблема – порка от мамы или папы... А я люблю этого парня. – Та задрожала еще сильнее, уронила голову, скрестив руки на груди.
– Серьезно? Тебе он нравится?
Паулинья обернулась к подруге. Влажные глаза смотрели со снисходительной иронией.
– Нравится? Мы с ним трахаемся, Дженнифер. Я сплю с ним, и даже позволяю ему себя пороть, понятно?
Это было уже слишком. Совершенно не владея собой, Дженнифер повернула к Паулинье свое окаменевшее лицо. И тут же ее глаза переполнились слезами. Дженнифер затряслась в рыданиях.
– Что произошло?
– Не знаю... полная неразбериха... в моей голове это не укладывалось.
– Что именно?
– Все! Я дура! Полная дура! Еще мало мне от мамы попало! Я чувствую себя полной дурочкой, ничего не знающей о жизни.
Паулинья, поняв, что переживает добрая Дженнифер, обняла ее, уткнулась лицом в волосы.
– Какая все это гадость, родная моя, какая гадость, извини...
– Малышка моя! Ты – единственное, что у меня есть, Дженнифер! – Она прижала Дженнифер к себе еще сильнее, принялась ласкать ее лицо, вытирая рукой текущие по нему слезы. Ее губы были нежными, теплыми, но в то же время настойчивыми и требовательными.

Красивое лицо Паулиньи с полными губами, аккуратным носиком и бесконечно глубокими глазами могло свести с ума. Дженнифер не знала, что делать.
Обе подруги поняли, что хотят одного и того же, поглядели друг на друга, встали и пошли к дому Дженнифер.
– Паулинья, оставайся у меня на ночь.
– Ладно, я позвоню своей маме. А на ночь я расскажу тебе, как делать так, чтобы шикарно выглядеть! Некоторые люди на предложение окружающих: «Расслабься, отдохни» отвечают:
«А я и не напрягался». И, чаще всего, бывают не правы. Ведь усталость и потребность в отдыхе накапливаются постепенно и могут выразиться в плохом настроении, желании посидеть, депрессии, плохом сне, недомоганиях – от легких до серьезных заболеваний.
– И как же правильно отдыхать, чтобы не допустить этого? – Дженнифер почувствовала что плывёт. Ее рука нежно обнимала упругую, твердеющую на глазах, полную грудь.
– Научись расслабляться! – Паулинья мягко отстранилась. – Найди несколько минут для себя. Посиди в тишине, прислушайся к своему телу. Дай команду частям тела на расслабление по очереди. Почувствуй, как напряжено тело и нуждается в расслаблении. В течение дня наше лицо, все мышцы также напряжены – их нужно расслаблять, иначе неизбежны ранние морщины, плохой цвет лица. Можно делать и самомассаж – легкие постукивания, поглаживания. При этом ни о чем не думаем, отгоняем плохие и тревожные мысли прочь! Последнее самое сложное! После того что ты мне рассказала – это очень не просто!
Вот и все простые правила, Дженнифер, как правильно отдыхать, и тогда ты всегда будешь выглядеть бодрой, отдохнувшей, без следов апатии и сонливости.

_________________
С наилучшими пожеланиями

ГЛАВА 12 Дженнифер узнает, что суровая порка может стоить дорого

Дженнифер доедала свой гамбургер и вдруг почувствовала на шее чье-то дыхание. Обернувшись, она увидела Стефанию, но со светлыми волосами!

– Как так?
– Стефания покрасилась! Она выглядела как... знаешь кто?
– Как шлюха!
– Именно так! Только как дорогая шлюха!

Вообще-то Дженнифер было о чем поболтать со Стефанией, но все темы для разговора оказывались довольно скользкими.

– Только из-за волос?
– Нет,... Она вырядилась! Супердорогие шорты, вот такая блузочка, живот весь открыт, на пупке пирсинг, крест с рубинами на золотой цепочке, шикарные часы...

– Привет, малышка! – Стефания провела Дженнифер к одному из столиков. Девушки сели. Дженнифер глаз не могла оторвать от волос двоюродной сестры.
– Стефания, ты подкрасилась?
В очередной раз Дженнифер ощутила, как ее сковывает возраст: девочка, которую до сих пор секут и которой страшно вырасти.
– А что, сестричка, я плохо выгляжу? – Стефания с высоты каблуков-шпилек посмотрела на Дженнифер.
– Наоборот, классно, хотя и вызывающе! Честно, я всегда думала, что блондинкой ты классно выглядишь...
– Так тебе нравится или нет?
– Нет, классно... ты выглядишь совсем...
– Взрослой? – Стефания совершенно не казалась полной, разве что попка чуть-чуть округлилась, ноги стали более крепкими, твердые груди выпирали из-под блузки.
– На мой взгляд – ты слегка перестаралась. Крест не сочетается с пирсингом на голом животе! Не то, но тебе виднее! – Она предложила Стефании гамбургер.
– А, понятно! Тебе, католичке, с детства прививали скромность! А я теперь вырвалась из-под власти родителей! Теперь я самостоятельная женщина! И сама решаю, с кем встречаться, как одеваться и с кем спать! А гамбургер ешь сама, моя лапочка, я на диете. Мне можешь отдать картошку!
Это была не маленькая девочка, женщина, которая курила тонкие сигареты, имела любовника. Даже католический крестик был вызывающе дорогой, украшенный драгоценными камнями.
Поэтому Дженнифер решила поговорить о Маркосе: эта тема выглядела самой безобидной, хотя Дженнифер и не могла сообщить сестре ничего утешительного.
– Стефания, а что Маркос? – И к тому же Дженнифер видела, что каждая беседа приносит ей ошеломляющие – и неприятные – открытия.
– Что было, что было! Быльем поросло! Твой Маркос – урод и слюнтяй! Придушила бы его собственными руками, да возиться лень!
– То, что он моральный урод, и я давно знаю. Но душить его все, же незачем!
– Откуда, ты знаешь, милосердная моя Дженнифер?
– Я позвонила ему, как ты просила, но не решилась тебе рассказать, что он ответил.
– Слюнтяй, и все. Что он ответил?
– Что больше не станет тебе звонить. Даже когда я рассказала ему про тот случай.
– Так значит! – Стефания нервно поедала картошку, которая прилагалась к гамбургеру.
Ее крикливо накрашенные глаза были опущены.
– Знаешь, Дженнифер, я не хочу больше ничего слышать об этой сволочи! Мало его родители пороли!
И только тогда она подняла голову и посмотрела на Дженнифер, доедавшую гамбургер. Так как Дженнифер, с набитым ртом, никак не откликнулась на эти слова, то Стефания продолжала:
– Сейчас у меня любовник и не молокосос, а взрослый и очень серьезный мужчина. Вот это классно! Ну, то есть я хочу сказать... для меня, в самый раз...
«Как Паулинья! – подумала Дженнифер. – Мои подруги имеют любовников! А я?"
Надо было жевать и дальше, чтобы иметь возможность не отвечать. Конечно, ее неопытную душу пожирало любопытство, но она не знала, стоит ли дальше углубляться в эту тему.
– Так что тебе рассказала эта развратная Паулинья? Мне ее папочка позвонил!
– Я чуть не подавилась. Ты не поверишь. Она рассказала, что Рейналдинью Бокейру позвонил ей на следующий день. Это же отец Паулиньи!
Он позвонил, чтобы попросить прощения, сказать, что Паулинью он как следует, выпорол за эту выходку, что твердый на голову и слабый на передок Рей его достал, представляешь? Он сказал, что не потерпит, что если бы Рей не был его старым другом, который просто выпил лишнего, то он бы сообщил обо всем этом в полицию! Ну, а Паулинья, даром, что выросла, отведала розог!
"Наивная, глупая девочка! – Стефания слушала болтовню Дженнифер. – Мне звонил Рейналдинью Бокейру и из-за этого я сегодня здесь! В этом супермаркете!"
Накануне Стефания слушала отца Паулиньи, не прерывая его. Тот говорил твердым, уверенным голосом. И в то же время он проявлял к ней столько заботы и внимания! А Стефании были нужны именно забота и внимание.
– Стефания, я хочу предложить тебе вот что: ты многое перенесла, и я не хочу, чтобы в твоей душе поселилась злоба. Ты замечательная, умная, красивая девушка, и ты должна быть всегда радостной. Я хочу встретиться с тобой и подарить тебе кое-что, чтобы история на вечеринке Дженнифер больше тебя не мучила!
"Паулинье попало! – На другой день, после уроков, Стефания стояла и ждала на углу, в пяти кварталах от школы. – Попало, как маленькой девочке!"
Она поняла, что мужчина на машине, который, конечно, мог сойти за ее отца – но она-то знала, что это не так, – не должен забирать ее на глазах у подруг.
На Стефании была синяя школьная юбка, как обычно, только короче, чем у всех остальных школьниц. Как обычно, Стефания не надела лифчика, и соски ее вызывающе топорщились под блузкой. Меньше чем через две минуты возле нее притормозил синий БМВ. Садясь в кожаный салон, наполненный музыкой из стереодинамиков, Стефания сразу же вспомнила про комнату Рея.
Но приветливой улыбки отца Паулиньи было достаточно, чтобы рассеять эти воспоминания.
– Как хорошо, что мы с тобой встретились, Стефания. – Все в порядке?
Стефания улыбнулась и кивнула головой. Рейналдинью Бокейру предложил съесть по мороженому.
– Моей дочери, Паулинье досталось за ее выходку на вечеринке!

Они отправились в торговый центр и уютно устроились в мягких креслах дорогой мороженицы. Стефания уловила несколько восхищенных взглядов, брошенных на синий БМВ. Внутри нее шевельнулась гордость: ее наверняка принимали за дочку богатого человека. Они сделали заказ, и через несколько минут Стефания была очарована мороженым, похожим на настоящее произведение искусства.
– Стефания, я хочу сказать тебе кое-что, думаю, ты правильно меня поймешь... Ты красивая, очаровательная, элегантная девушка. Я это говорю вовсе не из лести. Я помню ту вечеринку, как ты была одета. Об остальных девушках я не помню ничего, я вообще не разглядывал девушек. Но ты меня просто поразила, понимаешь?
Стефанией овладело чувство собственного превосходства, хотя она и подозревала некую заднюю мысль: случай с Реем не прошел для нее даром. Но серьезный и простой тон этого человека развеял подозрения.

– Стефания, на следующий день я размышлял о том, насколько проще живется мальчикам. Они наденут то, что попадется под руку, и никаких проблем. Девушкам надо все время следить за модой, за тем, как они одеты... По крайней мере, таким, как ты, которым всегда идет элегантный наряд, девушкам со стройным телом, которые выглядят в таком наряде еще лучше, еще эффектнее... Я размышлял над тем, как все это недешево обходится, и как строго надо воспитывать хорошеньких девушек...

В этот момент Стефания слегка покраснела, ведь ее небогатая семья не могла обеспечить дочь такой одеждой, которая еще больше подчеркнула бы ее красоту, а ремень и розги она получала в достаточных количествах.
– Я знаю, как это все недешево, потому что много раз ездил с женой и с Паулиньей за покупками и подписывал чек или видел, сколько сняли с кредитки. Иногда приходилось даже спорить с женой, но что делать, это цена, которую мы платим за красоту, за изысканность. Иногда мне хотелось взять ремень и всыпать обоим за траты. Но при всем том, Стефания, тебе очень повезло. Хотя ты – не дочь богатых родителей, ты умеешь всегда оставаться элегантной. Во всяком случае, так считает человек, который, мне кажется, понимает кое-что в женщинах.
Лицо его озарила широкая, приятная улыбка. "Вкусный папик, – Стефания тоже улыбнулась, – богатый!"
Ей захотелось что-нибудь ответить.
– Спасибо! Только я ничего такого не делаю, только комбинирую разные вещи.
Рейналдинью Бокейру внимательно выслушал ее. После этого он подозвал официанта, заказал кофе и спросил Стефанию, чего она хочет – кофе или воды.
– Спасибо! Не хочу ничего!
Официант отошел. Рейналдинью снова обратился к ней, пристально глядя в глаза:
– Стефания, я знаю, что тебе тяжело, и я хочу сделать тебе маленький подарок и попросить взамен об одной маленькой услуге. Ты заслуживаешь этого по своему уму и красоте. Я знаю, что для тебя, как впрочем, и для любой девушки, очень важно быть хорошо одетой. Если ты хорошо одета, то на душе у тебя спокойно, понимаешь?
"У меня есть шанс! – Стефанию внезапно охватило волнение, как если бы ей выпал приз в лотерее. Сердце ее учащенно забилось, улыбка плохо скрывала любопытство.
Бокейру засунул руку в карман плаща и достал оттуда конверт, от которого Стефания уже не отводила взгляда.
– Стефания, это подарок за очень небольшую услугу, понимаешь меня? Здесь две тысячи реалов (* денежная единица Бразилии), на которые ты можешь купить то, что хочешь из одежды: никто лучше тебя не сумеет выбрать. Я решил подарить тебе деньги, потому что не могу выбрать то, что подойдет тебе.
Он протянул ей конверт, и в этот момент принесли кофе.
"Мне надо стать его любовницей? – Стефания была ошеломлена, ею овладели сложные чувства. – Но его жена меня порвет, если узнает! А она рано или поздно узнает!"
– Спасибо! – Она положила обе руки на конверт, не глядя в ту сторону. – И какая же это услуга? Толщина конверта была внушительной, но у Стефании не хватало мужества спрятать его в сумочку, как это полагалось сделать, пока не узнает, что именно хочет от нее мужчина. К горлу подкатил комок, а глаза наполнились слезами.
Рейналдинью допил кофе и, поставив чашку, потрепал Стефанию по щеке:
– Это самое меньшее, чего ты заслуживаешь. А взамен я тебя высеку так же, как и мою дочь, Паулиью!
"Вот это номер! – Стефания вытерла глаза, сглотнула комок в горле, прижимая другой рукой к себе конверт. – Ради таких денег можно и потерпеть! В конце концов, меня не раз и не два пороли! Но никогда за порку не предлагали денег, тем более так много и сразу!"
А теперь она тратила эти деньги. Впрочем, картошкой от гамбургера она не побрезговала.
– Ты слышишь меня, Дженнифер?
"Мне никто никогда не делал таких подарков!" – Дженнифер уже минут пять сидела, держа в руке бокал лимонада и, уставившись на Стефанию, впитывала ее слова. После этого предложения мы поехали ко мне на квартиру! Потом я расскажу тебе остальное.
– У тебя есть своя квартира?
– Да, мы там встречаемся.
– Кто – мы?
– Это долгая история... Я тебе потом все-все расскажу, а сейчас пойдем отсюда.
Дженнифер последовала за сестрой.
Вопрос вернул ее обратно в полный людей зал:
– Конечно, Стефания. – За порку платят такие деньги? – Дженнифер протянула руки и обняла подругу за талию.
– И не слабые! Поверь, пока он меня сек, со мной форменная истерика приключилась. Дергаюсь на привязи, ору как маленькая! Зато в тот раз за одну суровую порку я заработала две тысячи реалов! Тут главное вести себя, как маленькая девочка!
– Тебе было сильно больно? – Не удержалась Дженнифер.
Стефания посмотрела на новенькие часы:
– Ничего особенного.
На выходе из торгового центра она поймала несколько жадных мужских взглядов, брошенных в сторону Стефании.
– Тебя увлек рассказ Стефании о ее любовнике и о том, что тот выпорол ее за деньги?
– Еще бы! Я очень возбудилась. Я не могла думать ни о чем больше. Я, закрыв глаза, старалась представить себе, что они вытворяли вдвоем. Было и чувство обиды. Сколько раз меня секли родители и очень сурово! А тут такие деньги за порку!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Никакой реакции! Продолжения выставлять не буду!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Отличный, заводной рассказ.
Главное, чо его читают. Сюда заходят именно с этой целью .