Клуб "Преступление и наказание"

Третья Чашка

Начало



Чайник на плите закипает. Выключить газ. Подождать немного, чтобы вода успокоилась и перестала клокотать. Потом снова залить воду в заварочник, и подождать. Чуть дольше, чем во второй раз,но ненамного. Всего минутку.
Наливаем в чашку.

Во-о-от он, самый нежный оттенок аромата! Самый тонкий, по-особенному приятный вкус.
Для любителей изысканного.

Вернуться в комнату.
Вновь поставить чашку на стол. Платок, конечно же, никто не убирал, нам лишние следы ни к чему!

Продолжим?

Что у нас там есть особо изысканного?
Ну конечно, из «аглицкой» жизни.

Ну, любит Он это словечко, когда-то, вероятно, прочитанное в «Понедельнике…», у Стругацких. Братья фантасты (или не фантасты?) вложили его в уста Федора Симеоновича, чтобы подчеркнуть сугубую «древность» персонажа. Кстати, словечко тебе нравится!

Что у нас про «аглицкую» жизнь? Ну, конечно, что-то про Милорда.

My Lord.
Мой Повелитель.

Ты ведь готова так назвать Его?

Да хоть сейчас. Вот, пожалуйста.

Блондинка выпрямляется, как будто Он стоит перед ней, и произносит громко и четко:
- Мой Повелитель.

Вот и сказала!
Правда, Он не слышал. Пока не слышал.
Ничего, еще услышит. И не раз.

А Он готов властвовать над тобой?
Вопрос…

Впрочем, Милорд тоже…э-э-э… Не сразу принял Власть над своей Леди.

Как там говорила Таис своей подруге, у Ефремова?
«Кроме всего, помни, что мужи обычно застенчивее нас. Если мы следуем обычаям, то оказываемся гораздо смелее, а они смущаются».
Очень точно подмечено.

И помнишь, чем там все закончилось, у Лорда и Леди?
Ну, освежи в памяти и эту Историю. Все же любопытно!

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Новелла третья

Лорд и Леди



Лорд, глядя в окно, предавался грустным мыслям. Суть их, если абстрагироваться от конкретных имен и обстоятельств, сводилась к нравственным аспектам Долга и Желания и проблеме выбора между ними. И эта нудная «философия» все больше портила ему настроение.

Размышления Лорда были прерваны появлением дворецкого Оливера.

- Милорд! - с поклоном произнес старый слуга. - Прошу прощения за то, что вынужден Вас побеспокоить, но Вас желает видеть молодая дама. Хороша собой, держится с достоинством. Одета в дорожное платье, но багажа, кроме небольшого саквояжа и дамской сумочки, у нее нет.

На этом месте слуга замолчал, и продолжил после небольшой паузы.

- И еще, сэр, - Оливер сказал это несколько извиняющимся тоном. – Простите, но Она уверяет, что является Вашей женой.

Лорд Каннинг вздохнул.

- Проводите ее сюда, Оливер, - распорядился он.

Дворецкий вышел, и через некоторое время вернулся в сопровождении юной шатенки с обворожительно красивыми голубыми глазами, от взгляда которых у Лорда Эдварда заныло сердце. Видеть ее было для него счастьем и… Непередаваемым мучением.

Юная Леди изящно поклонилась.

- Оливер, - негромко, но внушительно произнес Лорд Каннинг. - Я имею Честь представить Вам мою Жену, Леди Сьюзан Каннинг, урожденную Уэллинг.

- Простите, - смущенно произнес старый слуга, - но Вашего покойного отца некто Уэллинг спас от смерти в Индии…

- Совершенно верно, - произнесла Леди Сьюзан. - А Лорд Эдвард, в свою очередь, спас от смерти моего отца, и избавил нашу семью от угрозы разорения…

- Тем самым просто вернув семейный долг, - с поклоном в адрес Леди Сьюзан произнес Лорд Каннинг. - И среди детей старого Джеймса Уэллинга нашел свое счастье!

С этими словами, Лорд Эдвард поцеловал руку своей жены.

- Рад Вас видеть, в Берри-Хиллс, сударыня, - произнес он.

– Прошу простить меня, миледи, - дворецкий смешался. - Я, право, не знал.

- Прощаю Вас, Оливер, - с улыбкой ответила юная Леди, - Мы не были представлены друг другу. И Ваша подозрительность понятна.

Дворецкий с поклоном вышел, и супруги остались одни.

Лорд вежливым жестом предложил жене присесть на диван, а сам присел на другой его конец, несколько дальше, чем должен был бы в подобных обстоятельствах сидеть любящий муж.

- Сударыня! – произнес Лорд Каннинг. - Вы, конечно, прибыли, чтобы обсудить вопросы нашего развода?

- Отнюдь, - с самым серьезным выражением лица произнесла Леди Сьюзан. - Я вовсе не собираюсь обсуждать эти вопросы, потому, что вовсе не вижу поводов к разводу.

- Миледи… - начал Лорд Каннинг, но Леди Сьюзан не дала ему закончить фразу.

- Милорд! – с чувством произнесла Леди Каннинг. - Подозреваете ли Вы меня в супружеской неверности, неизлечимой болезни, рождении внебрачного ребенка, потере невинности до свадьбы?

- К счастью, - ответил Лорд Каннинг, - никаких подобных подозрений у меня никогда не было, и нет.

- Тогда нет и повода к разводу, - сделала вывод Леди Сьюзан.

- Но могут быть и другие обстоятельства, - заметил Лорд Эдвард.

- Милорд! – снова возразила Леди Сьюзан. - Я не могу представить веских причин с Вашей стороны, из-за которых мы могли бы развестись. Если у Вас есть добрачный ребенок, я готова принять его, и воспитывать как собственных детей. Если у вас есть женщина, с которой Вы не смогли порвать до свадьбы, я готова встретиться с ней и вежливо обсудить создавшееся положение.

- Ничего этого нет, - раздраженно произнес Лорд, - Но, по моему мнению, нам следует расторгнуть наш брак. Я готов отдать Вам половину моего состояния…

- Милорд, - воскликнула Леди, - Это грандиозные отступные! Но я приехала к Вам не для того, чтобы торговать своими чувствами.

- Какова же цель Вашего визита? – осведомился раздосадованный Лорд.

- Я приехала, чтобы обратиться к Вам не как к мужу, - ответила Леди.

- В качестве кого же я Вам потребовался? – с недоумением спросил Лорд.

- Вы, как Лорд, имеете право судить преступников за преступления, совершенные ими на Вашей земле, - как-то издалека начала его супруга.

- Этот обычай существует, - не стал спорить Лорд. - Но мне никогда не приходилось пользоваться этим старинным правом.

- Милорд! – продолжила Леди. - Я обращаюсь к Вам как к Властителю этой местности. И, в связи с этим, я хотела просить Вас о личном Правосудии в отношении меня.

- Сударыня! – терпеливо ответил Лорд Каннинг, полагая, что в конечном итоге все сведется к вопросу развода. - Ведение семейных дел прерогатива Королевского Судьи.

- При всем уважении к Королевскому Судье, я не считаю его достаточно компетентным для разбирательства этого спора. Дело касается личных отношений между мною и Вами. И я не считаю возможным вмешивать кого-то в эти вопросы, - заявила Леди Сьюзан.

- И все же, я не вправе разбирать Ваше дело. Королевскими законами установлен общий порядок развода. Эти Законы хорошо защищают Вас от возможных злоупотреблений с моей стороны. Вы вправе прибегнуть к помощи компетентного Защитника для отстаивания Ваших интересов. Встретимся в Королевском Суде!

- Милорд! – с чувством произнесла Леди Сьюзан. - Я отказываюсь от защиты Королевских Законов и прошу Вас судить меня Вашим Судом, по Вашему Закону! Кроме того, прошу Вас заметить, что я вовсе не желаю ставить вопрос о разводе. Наш брак освящен Церковью, и ни Вы, ни я не вправе его расторгнуть.

- Что же привело Вас сюда ко мне, если не вопрос развода?

- Я приехала для того, чтобы просить Вас воспользоваться правом судьи. Мне известно о нескольких преступлениях, совершенных в Вашем замке в Нортвуде, откуда я только что прибыла.

- Неслыханно! – воскликнул Лорд, - Я желаю выслушать Вас по этому поводу немедленно!

- Я рада, - улыбнулась Леди, - что нас еще что-то связывает. Если уж не супружество или гостеприимство, то хотя бы новости, которые я привезла из Вашего замка.

Намек был вполне прозрачным, и Лорд смутился.

- Простите, Леди Сьюзан, - Лорд склонил голову в знак извинений, - Я веду себя крайне неучтиво.

Лорд Эдвард позвонил в звонок.

Вошел слуга.

- Проводите Леди Сьюзан в… - Лорд замялся, а Леди лукаво усмехнулась, ожидая продолжения. Лорд чуть смешался, и сформулировал приказ иначе:
- Приготовьте для Леди Сьюзан комнаты рядом с моими. И пришлите к ней в помощь горничную. Приготовьте все необходимое для того, чтобы моя жена могла привести себя в порядок.

Леди Сьюзан со скромной улыбкой кивнула, и вышла из кабинета.

Лорд раздраженно сжал кулак и стукнул по спинке дивана. Как изящно она обвинила его в нарушении приличий, и заставила определить ее статус для всех в замке, как законной жены! Хотя…

Больше всего на свете ему хотелось сохранить за ней этот статус. И в то же время, хотелось спасти ее от возможных проблем, связанных с ним.

Спустя два часа, Леди Сьюзан в том же дорожном платье, но без шляпки и косынки, вошла в его кабинет.

- Простите, миледи, - учтиво сказал Лорд, - но в замке нет одежды, достойной Вашей изящной фигуры.

- Я двигалась налегке, и не взяла с собой другой одежды, - извинилась Леди.

- Что ничуть Вас не портит, - правдиво сказал Лорд. - Вы и в дорожном платье обворожительны.

Они снова присели на диван.

- Я слушаю Вас, миледи, - вежливо произнес Лорд.

- Милорд! – Леди чуть смущенно потупила взор. - Мне стало известно о нескольких кражах, и об одном крайне безнравственном поступке, совершенных в замке.

- Вам известно, кто их совершил? – спросил Лорд.

- Разумеется, - без тени улыбки ответила его жена, - поскольку все эти преступления совершила я.

- Вы???!!! – Лорд был поражен. – Вы, кого я считал образцом добродетели?!

- Да, - голубые глаза шатенки смотрели грустно и серьезно. - Я хочу, чтобы меня, за мои преступления, судили Вы, как мой Лорд. Я проживаю на Вашей земле и прошу Вас судить меня за преступления против основ Семьи и Закона, совершенные мною в Вашем доме.

Лорд Эдвард покачал головой, всем видом высказывая сомнения в серьезности и разумности высказанного его женой. При этом, от Лорда не укрылось, что его жена намеренно не апеллирует к нему, как к Мужу. И это его рассердило больше, чем сообщение о предполагаемых преступлениях его прекрасной жены. Лорд встал, отошел к окну молча остановился там, глядя на горы, высившиеся за лесами, далеко на горизонте.

- Впрочем, - добавила Леди Сьюзан, - у Вас может быть интерес и к иному разрешению этого дела. Клянусь, что если Вы того пожелаете, я лично явлюсь к Королевскому Судье и дам показания против себя.

- Зачем?! – Лорд резко развернулся в ее сторону, чтобы посмотреть, не шутит ли его жена. Но нет, ни тени улыбки на ее лице не было.
- Если я буду осуждена Королевским Судом, меня высекут плетьми к Кенсингтонской тюрьме и отправят на каторгу.

- Исключено! – пылко возразил ее муж. - Я не допущу такого в отношении своей жены! Я сам поведу Ваше дело, и в любом случае оправдаю Вас, даже если мне придется пойти на подлог, подкуп или иные неблаговидные деяния. Клянусь, Вы не пострадаете, будь Вы даже трижды воровка!

- Четырежды, - вздохнула Леди. - Я совершила четыре преступления.

Лорд снова присел на диван и взял ее за руку.

- Миледи, - тихо, но взволнованно произнес он, - я не верю, что Вы могли умыслить зло. Я желаю Вас выслушать, и заранее заявляю, что буду толковать все сомнения в Вашу пользу.

- Но если меня отправят на каторгу, Вы сможете легко расторгнуть брак, - тихо произнесла Леди Сьюзан. - Для Вас это было бы решением проблемы…

- Миледи! - воскликнул Лорд. - Как смеете Вы предлагать мне такое?! Даже если Вы закоренелая преступница, я скорее укрою Ваши ошибки, чем воспользуюсь ими для своей выгоды. Вы забыли, что я люблю Вас!

- Что не мешает Вам требовать, чтобы я сама подала на развод, - тихо, и как-то укоризненно, произнесла Леди.

- Это… другое, - не смог найти аргумента в поддержку своей противоречивой позиции Лорд. - Ваше предложение звучит просто оскорбительно!

Леди пожала плечами и отвела взгляд. Лорд, позабыв о приличиях, притянул ее за руки и заглянул ей прямо в лицо.

Леди Сьюзан взглянула на него грустными глазами и этим взглядом поразила его в самое сердце. Настолько, что он, неожиданно для самого себя, произнес:
- Миледи! Я снимаю вопрос о разводе. Я Ваш муж, и я желаю немедленно знать в мельчайших подробностях все обстоятельства тех деяний, которые Вы почему-то полагаете преступными.

- Благодарю Вас, милорд, - юная Леди поцеловала его руку, и спросила: - Вы желаете слушать меня как мой Муж, или как мой Лорд?

- Как Муж, - без колебаний произнес Лорд Каннинг. - Я выслушаю Вас как ваш Муж. Может быть, позже я выскажу Вам мое мнение, как человека, имеющего право Вас судить.

- Хорошо, милорд, - Леди Сьюзан склонила голову в знак почтения, и начала свой рассказ:
- Все началось в тот день, когда поутру я не обнаружила Вас в доме. Я нашла на туалетном столике записку, в которой Вы просили меня подать на развод, обещая всяческое содействие в решении связанных с этим юридических вопросов, и пришла в ужас, не понимая, что могло послужить причиной Вашего внезапного ко мне охлаждения. Я не знала, что могло случиться тем злосчастным утром такого, что заставило бы Вас так поступить. При этом я должна была учесть, что приличия не позволяли мне закатить истерику и начать в слезах расспрашивать слуг, куда исчез мой законный супруг.

- Простите, миледи, - Лорд смущенно опустил взор, - я должен был иначе обозначить ситуацию.

- Я ждала Вас целый день, - продолжила Леди Сьюзан. – На следующее утро я осторожно начала выспрашивать Вашего дворецкого Олбани, о том, в какой замок Вы уехали. Он предположил, что вы можете находиться здесь, в Берри-Хиллс, поскольку это Ваше любимое место отдыха. Я поняла, что должна следовать за Вами и получить необходимые разъяснения. Но вы не оставили мне денег, а требовать деньги на поездку к мужу у дворецкого было слишком унизительно для моего достоинства. Таким образом, я не имела возможности выехать. Я знала, что некоторую сумму Вы храните в кабинете. Но он был закрыт. Тогда я решила получить доступ к кабинету, и строго потребовала от Олбани отчета в хозяйственных расходах, использовании помещений, в связи с чем затребовала все ключи от них. Он, ничего не подозревая, провел меня по всем комнатам, кладовым, мастерским, но сказал, что не вправе без специального разрешения хозяина открывать ваш кабинет, хотя запасной ключ у него имеется. Он продемонстрировал мне место, где хранятся ключи, и показал мне тот самый ключ, который открывает эту запретную дверь. Я запомнила, где он его хранит. Той же ночью я украла этот ключ и прошла в Ваш кабинет, совершив, тем самым, кражу со взломом.

- Я прощаю Вам это преступление, - произнес Лорд. - Вы были вынуждены сделать это, в попытке сохранить наш брак.

- Потом, - продолжила Леди Сьюзан, - я нашла в верхнем ящике Вашего стола ключ, которым открыла нижний ящик, где хранились деньги. Оттуда я украла двадцать соверенов. Часть денег я потратила на дорогу. Оставшееся находится в моем кошельке, содержимое которого я готова предъявить для Вашего обозрения.

- И это преступление было вынужденным, - произнес Лорд. - Вы не имели возможности выехать из замка по моей вине.

- Так я совершила две кражи и одно незаконное проникновение в Ваш кабинет. Но на этом я не остановилась.

- Что же Вы сделали еще? – как-то напрягся Лорд.

- Выдвигая ящик с деньгами, я обнаружила в другом ящике стола Ваш дневник.

- И что? – спросил Лорд, холодея.

- Я украла Ваш дневник, - призналась Леди Сьюзан. – Вот он.

Леди Сьюзан вынула из сумочки, которую принесла с собою, тетрадь в коричневом кожаном переплете, и подала ему.

Лорд дрожащей рукой взял дневник и отложил его в сторону, не раскрывая.

- Вы читали его? – тихо спросил Лорд.

- От корки до корки, - подтвердила его подозрение Леди Сьюзан. - Забрав найденное, и тайно вернув ключ ничего не подозревавшему Олбани, я направилась в спальню и всю ночь читала украденный дневник.

- Вы совершили бесчестный поступок, - тихо произнес Лорд.

- Я знаю, - так же тихо и серьезно произнесла Леди Сьюзан. - И это мое преступление гнетет меня сильнее, чем все предыдущие.

- С другой стороны, - продолжил Лорд, - теперь мне нет необходимости объяснять Вам причины развода. Так что, все к лучшему.

- Милорд, - Леди Сьюзан изящно соскользнула с дивана, и встала перед ним на колени. - Я хочу услышать обоснование причин от Вас, лично.

- Что же, это справедливо, - вздохнул Лорд. - Так слушайте. Ваш муж жестокое чудовище, одержимое темной страстью, объектом которой является юная красавица, женитьбу на которой он подстроил так, чтобы наслаждаться ею самым жестоким способом.

- Милорд! – тихо сказала Леди. - О каком чудовище идет речь? И в чем должно было выражаться это «жестокое наслаждение»?

- Вы ведь читали мой дневник? – спросил Лорд.

- Вы хотели меня похитить и держать в Берри-Хиллс на положении узницы или рабыни. Сечь меня розгами и овладевать мною после сечения, - совершенно спокойно ответила на его взволнованный вопрос Леди Сьюзан.

- И это самое мягкое, чего я желал, - с горечью произнес Лорд. – И я ушел от Вас тогда, когда уже был не в силах сопротивляться своим отвратительным желаниям.

- В результате я не рабыня, а Ваша законная жена, явилась в Берри-Хиллс добровольно, и сама отдалась в Ваши руки для суда и справедливого наказания, - с торжествующей улыбкой произнесла Леди Сьюзан. - Полагаю, Вы несколько преувеличиваете свою жестокость.

- Чего Вы хотите, Леди Сьюзан? – устало спросил Лорд.

- Судите меня, - твердо сказала Леди.

- Как Муж? – спросил Лорд Эдвард.

- Как мой Лорд, как мой Повелитель, - тихо произнесла Леди Сьюзан Каннинг, сверкнув влюбленными глазами.

- Тогда Вы оправданы, - твердо сказал Лорд Эдвард Каннинг. – Ибо за кражу и чтение дневника Вас может судить только Муж. А наказывать Вас за все остальное было бы крайне несправедливо.

- Я требую апелляции! – воскликнула Леди.

- Чем вы недовольны? – удивился Лорд.

- Я прошу пересмотреть приговор и признать меня виновной! – заявила Леди.

- Я не отдам Вас на истязание тюремщикам! – заявил Лорд.

- А если я попрошу заменить наказание иным? – с загадочной улыбкой произнесла Леди Сьюзан.

- Что Вы имеете в виду? – удивленно произнес Лорд.

- Я прошу заменить плети Кенгсингтонской тюрьмы и каторгу на домашнее наказание, - Леди Сьюзан говорила с каким-то странным воодушевлением. – Отдать меня на поруки мужу для перевоспитания и обязать его дать мне тысячу ударов розгами по обнаженному телу. В полную силу. Без жалости.

- Вы просите засечь Вас насмерть? – Лорд был поражен безрассудством своей жены.

- Отнюдь! – лукаво улыбнулась Леди Сьюзан. - Я прошу выдавать мне наказание частями, на усмотрение мужа. И Вы можете растянуть его на несколько недель или даже месяцев.

- И Вы готовы страдать?! – не веря своему счастью, вскричал Лорд.

- Только от Ваших рук! – со странным восторгом произнесла его жена и поцеловала его руку.

- А если я соглашусь? - серьезно спросил Лорд.

Вместо ответа, Леди Сьюзан, поднявшись с колен, присела рядом с ним на диван и извлекла из своей сумочки тетрадь того же формата, что и дневник Лорда. Раскрыв его, Лорд обнаружил в ней первую запись:
«Леди Сьюзан Каннинг приговаривается к телесному наказанию. Ее мужу предписывается нанести ей тысячу ударов по обнаженному телу, без жалости и снисхождения. Наказание производится частями по усмотрению мужа, с письменным подтверждением каждой части, с указанием количества нанесенных ударов, и количества ударов, подлежащих нанесению в последующем.
Судья Лорд Эдвард Каннинг»

И место для подписи.

Чуть ниже было записано следующее:
«С приговором согласна.
Леди Сьюзан Каннинг».

Подпись его жены уже стояла на документе.

Перелистнув страницу, Лорд увидел заглавие:
«Журнал наказаний».

- Вам нужно только подписать приговор, - с очаровательной улыбкой Леди Сьюзан жестом пригласила мужа пройти к письменному столу, - а оставшуюся часть этого журнала мы напишем вместе.

Лорд подписал приговор, и, подождав, когда песок промокнет чернила, молча вручил Леди Сьюзан журнал.

- Милорд, - со странным восхищением, даже с восторгом произнесла Леди Сьюзан. - Я в Вашем распоряжении! Когда Вам будет угодно начать исполнение Вашего приговора?

- В моем замке не принято телесно наказывать слуг, - вздохнул Лорд, - поэтому розог в готовности нет. Придется посвятить в нашу тайну доверенных лиц, или самим прогуляться до ближайшего леса.

- Это будет восхитительная прогулка! – улыбнулась его жена. - А пока что я хотела бы ознакомиться с той секретной комнатой, в которой мне, судя по Вашему дневнику, предстоит страдать!

- Вы действительно желаете страдать от моих рук? – спросил Лорд.

- Если бы я не желала, то не приехала бы, - серьезно ответила Леди Сьюзан, - а последовала бы Вашему совету, и получила состояние и независимость. А мне без Вас не нужно ни того, ни другого. Я люблю Вас, и желаю исполнять Ваши желания. Любые.

- Но боль… - покачал головой Лорд.

- Меня секли в детстве, - спокойно ответила Леди Сьюзан, - и я знаю, что это такое. Отец воспитывал нас в строгости. Но мне хотелось иного. Хотелось любить мужчину, который не стеснялся бы быть со мною и ласковым и строгим. И когда я прочла Ваш дневник, я ни секунды не колебалась. Я смогу вытерпеть боль от Вашей руки. И постепенно научусь терпеть ее так, чтобы Вам было приятно.

- Мне трудно принять такую жертву с Вашей стороны, - вздохнул Лорд, - и не хотелось бы считать, что это просто дань благодарности.

- Мне есть за что Вас благодарить, - улыбнулась Леди Сьюзан, - и все же это не благодарность, и не жертва. Я действительно хочу этого.

- Значит, мне повезло, - произнес Лорд, и поднес к губам руку Леди Сьюзан…

… Секретная комната находилась в подвале, в отдаленной части замка. Чисто прибранная, освещенная несколькими окошками ближе к потолку. В ней имелась деревянная скамья, предназначенная для порки, о чем свидетельствовали кольца для привязывания, изящно и удобно прикрепленные к дереву. Ближе к одной из стен, был вкопан в пол столб, тоже с прикрепленными кольцами, как раз в рост Леди Сьюзан. На стене висело несколько веревочных и кожаных плетей, в том числе пресловутая английская девятихвостка. У стены находилась емкость для вымачивания розог. Кроме того, на стенах, в различных местах также были вделаны кольца. Ну и, естественно, антураж секретной комнаты дополняли цепи и веревки, висевшие на стенах.

К удивлению Лорда, все это не произвело на Леди Сьюзан должного впечатления. Она скептически оглядела помещение и даже слегка поморщилась. Потом сделала сокрушительный вывод:
- Никуда не годится! И в этом помещении Вы собирались меня, и держать, и мучить? Ужасно!

- При реконструкции замковой тюрьмы пострадал антураж? – улыбнулся Лорд.
- Пострадал здравый смысл, - ответила Леди Сьюзан. - Возможно, наши предки были менее брезгливы, но после нескольких дней моего содержания здесь, вонь от ведра с хм…, испортила бы Вам все впечатления от моих мучений.

Лорд улыбнулся, одобрив ее логику.

- Хорошо, что обошлось без похищений и тюремного заточения! – заметил он.

- Мне повезло, - согласилась его жена. - Впрочем, для экзекуций это помещение вполне подойдет. Только…

- Что? – заинтересовался ее неловким молчанием муж.

- Милорд, - серьезно взглянула на него жена, - я не могу гарантировать Вам мое молчание при экзекуции. Если я закричу, Ваши слуги не поднимут тревогу?

- Эти окна выходят в часть замка, которая редко посещается слугами. Хотя, про эту комнату знают все, и молоденьких горничных дворецкий уже грозил отправить сюда в случае провинности.

- Надеюсь, это было шуткой? – нахмурилась Леди Сьюзан.
- Почему? - удивился Лорд. - Вы ведь не отказались бы наказать провинившуюся служанку?
- Только если мне будет позволено участвовать в определении ее вины, обстоятельств и причин ее проступка, - ответила его жена. – Чтобы я была уверена в том, что ее наказание справедливо. В противном случае, я буду вынуждена защищать ее от подобной жестокости. Согласитесь, милорд, не всякая провинность заслуживает розог! И, естественно, я буду категорически возражать против присутствия мужчин, даже Вас, при сечении девушек!

- Согласен, - ее супруг улыбнулся столь серьезному отношению жены к этому вопросу. – Я буду счастлив препоручить Вам наказание женской прислуги замка по Вашему усмотрению!

Леди Сьюзан кивнула мужу со всей серьезностью, не допускающей даже намека на мысли о возможности шутить на столь серьезную тему. Потом она продолжила со столь же серьезным выражением лица.

- Так Вы хотите, чтобы первая экзекуция состоялась здесь? – спросила она своего супруга, и добавила, как бы извиняясь, - Вообще-то Вы вправе сечь меня, где сочтете нужным, хоть в спальне, хоть в лесу…

- Я учту Ваши романтичные пожелания! – усмехнулся Лорд. – И, все же, полагаю, нам с Вами здесь будет много удобнее, чем в любом другом месте.

- Воля Ваша, милорд! – улыбнулась Леди Сьюзан. – Все будет так, как Вы пожелаете!

Лорд поднес ее руку к своим губам. Его жена торжествующе улыбнулась, и добавила:
- Между прочим, Вы обещали мне прогулку по окрестностям.

- Пешком, или в экипаже? – Лорд был сама предупредительность.

- Если это недалеко, я предпочла бы пешую прогулку. Но если нужно будет проходить через селение, имеет смысл заложить двуколку, - Леди Сьюзан была в высшей степени рассудительна.

Лорд, подав ей руку, галантно помог Леди Сьюзан подняться по ступенькам. Когда же они вышли из несостоявшегося места заточения прекрасной «преступницы», и одновременно, места ее грядущего телесного наказания, он приказал приготовить экипаж…

…Поездка в легкой, двухколесной повозке, позволявшей красиво и безопасно проехать по любой сельской дороге, была бы весьма приятна, если бы не назойливое внимание селян, провожавших взглядами экипаж Повелителя этих земель. Особенно внимательно разглядывали они женщину, сидевшую рядом с ним с таким непринужденным видом, что самому недалекому деревенскому жителю было ясно, что это не родственница или знакомая, а жена местного Владыки. И то, что она была одета в скромное, но изящное дорожное платье, а не в изысканный шелковый наряд, ничуть не мешало жителям деревни понять ее значимый статус.

Леди Сьюзан справедливо рассудила, что деревенские жители в первый раз должны увидеть ее не пешей, равной им по росту, и бредущей по грешной земле. Нет, ее должны увидеть восседающей на изящной повозке рядом с Лордом Каннингом, на несколько голов выше толпы. Она должна выглядеть скромной и величественной, ласково и покровительственно улыбающейся, с достоинством отвечающей легким, но изящным кивком головы на чуть подобострастные поклоны в адрес новой Хозяйки Берри-Хиллс.

Так все и произошло. По улице ближайшей деревни, их двуколка проехала медленно, демонстрируя местным жителям красивую пару, и укрепляя деревенских сплетников в мыслях о том, что Лорд Каннинг окончательно исчез из разряда молодых светских лоботрясов, обрел статус женатого человека, и, соответственно, может быть признан обществом полноценным Хозяином Берри-Хиллс. Скромность одеяния его супруги, и ее доброжелательная, без тени высокомерия улыбка, в глазах деревенских женщин значили весьма много. Во всяком случае, выражения их лиц свидетельствовали об их встречной доброжелательности и уважении.

- Вы произвели впечатление! – произнес Лорд Каннинг, одобрительно улыбаясь своей жене, когда они покинули деревню, и он пустил гнедую кобылу рысью по обычной, увы, не мощеной, дороге, с ее пылью и ухабами.

- Благодарю, милорд! – его жена, придерживаясь за кованый бортик повозки, повернула к нему свое лицо. – Я полагала, что мы привлечем внимание, но не подозревала, что желающих поглазеть на нас будет так много!

- В деревне не так уж много зрелищ! – пояснил Лорд. - И еще меньше новых людей. Так, что Вы сразу оказались в центре внимания.

Вскоре двуколка, запряженная гнедой кобылой, въехала в лес. После нескольких поворотов, Лорд остановил повозку на полянке, вокруг которой росло множество кустов и молодых деревьев.

- Замечательно, милорд, - одобрила место остановки Леди Сьюзан. - Здесь вполне достаточно прутьев на любой вкус!

Лорд спустился, и помог сойти с повозки своей жене. Леди Сьюзан улыбнулась ему, и они приступили к исполнению задач своей поездки, сиречь, приступили к заготовке розог. Леди Сьюзан придирчиво выбирала прутья, подбирая их по длине и породе дерева. Лорд перочинным ножом срезал их. Потом, когда прутьев набралось достаточно, некоторые были связаны специально прихваченными бечевками в пучки по три прута, оставшиеся были придирчиво осмотрены, и, вместе со связанными пучками, были плотно завернуты в темную ткань.

На обратном пути, супруги снова проехали по деревенской улице. Церемония второго «деревенского парада» была чуть менее торжественной, но тоже достаточно запоминающейся. Теперь деревенские жители кивали Ледь Сьюзан как старой знакомой. И это ей, откровенно говоря, льстило.

Когда двуколка въехала во двор замка, навстречу выбежали горничная и конюх. Первая поклонилась хозяйке, та ласково кивнула, и жестом отослала ее обратно в дом. Конюх взял лошадь под уздцы. Лорд сошел с подножки и помог сойти своей жене.

- Что дальше? – негромко спросил он ее.

- Отнесем все, что необходимо (Леди Сьюзан особо выделила это слово) в Вашу «секретную комнату», - ответила его жена, - и займемся необходимым.

Последнее слово было также выделено особо. Лорд оценил эвфемизм, и, забрав аккуратно завернутые прутья из двуколки, направился к месту грядущей экзекуции. Несколько погодя, к нему присоединилась и Леди Сьюзан.

- Я распорядилась, что бы Джейн, моя горничная, принесла воду, - пояснила она свое «опоздание к эшафоту». И, добавила, имея в виду прутья, привезенные ими из леса:
- Полагаю, имеет смысл подождать, чтобы не шокировать юную девушку.

Лорд, усмехнувшись, оценил деликатность своей супруги.

Вскоре, упомянутая горничная Джейн втащила в «секретную комнату» ведро с водой, поставила его в угол, и взглянула на свою госпожу в ожидании распоряжений.

Леди Сьюзан ласково улыбнулась ей, и отослала служанку обратно в дом. Когда та ушла, «преступница» молча достала прутья и засунула их в ведро. Потом она подошла к своему мужу, и серьезно взглянула на него.

- Милорд, - тихо произнесла она, - я прошу Вас исполнить свой долг.

- Исполнить долг? – Лорд с улыбкой покачал головой. – Скорее, испытать наслаждение!

- Нет, милорд, - Леди Сьюзан глядела на него грустно и сочувственно. - Боюсь, получать наслаждение от того, что Вы обязаны сделать, Вы научитесь очень не скоро.

- Почему? – Лорд был сильно удивлен новой гранью его странных интересов, которую ему явно собиралась приоткрыть его жена.

- Милорд! – Леди Сьюзан медленно опустилась на колени перед ним. – Я прошу Вас исполнить приговор точно так, как он подписан.

- То есть? – Лорд все еще не мог понять ее странного тона.

- Вам придется сечь меня обнаженной. В полную силу. Без жалости. Не смягчая ударов, даже если я буду стонать и кричать. И Вы не вправе остановить наказание, даже если я запрошу пощады.

Произнеся это, Леди Сьюзан посмотрела ему прямо в глаза.

И у Лорда по спине пробежали мурашки.
Она сожалела.

Но вовсе не о том, что будет жестоко иссечена свежими, гибкими прутьями. Не о том, что ей придется страдать лежа на скамейке, рыдать, может быть терять сознание от жестокой боли. Нет, к этому его жена была готова.

Она сожалела о том, что тот, кого она любит, будет вынужден причинять ей эту жестокую боль.

И еще о том, что не позволит ему поступить с ней мягче.

- Вы хотите сказать…, - Лорд внезапно замолчал, но его Жена продолжила его мысль, поняв, о чем он хочет спросить. И решив дать на невысказанный вопрос полный и исчерпывающий ответ.

- Да, милорд, - она была по-прежнему серьезна, - я дала согласие на суровое наказание, а не на чувственную игру. И я знаю, что Вам это будет неприятно. Во всяком случае, первое время.

- Почему? – Лорд все еще не видел внятных причин для такого сурового тона. Ему казалось, что удовольствие, о котором он так мечтал, уже близко, почти рядом. Хотя, у его жены, похоже, было совсем иное мнение.

- Потому, что Вы меня любите, - ответила его жена, - и зрелище иссеченного тела заставит Вас пытаться смягчить удары. А на это я не соглашусь.

- Вы полагаете, я не смогу быть с Вами строгим? – улыбнулся Лорд.

- У Вас мягкое сердце, - пояснила его жена, - иначе бы Вы не требовали развода, получив ту, которой добивались.

- Миледи, - спросил ее муж, - вы настаиваете на безжалостном исполнении приговора?

- Да, милорд! – тихо и серьезно ответила его жена.

Леди Сьюзан выглядела не так, как обычно. Лорд Каннинг привык ее видеть с нежной, задумчивой или веселой улыбкой на устах. В своей серьезности она была красива совсем иной красотой.

- И Вы не боитесь предстоящего? – Лорд смотрел на коленопреклоненную женщину, откровенно любуясь ею.

- Жене не пристало бояться собственного мужа, - спокойно ответила ему Леди Сьюзан, - так же, как мужу не пристало бояться собственной жены. И своих желаний в отношении нее.

Лорд покачал головой. Упрек был жесток, но справедлив.

Леди Сьюзан взяла его руку, коснулась его пальцев губами, и, глядя ему в глаза снизу вверх, приложила их к своей щеке.

- Вы вправе дать мне пощечину, - тихо произнесла она, – за оскорбительные намеки.

- Нет, - так же тихо ответил ей Лорд, мягко проведя пальцами по ее лицу. - Вы правы, миледи. Ваши слова абсолютно справедливы. Я глубоко оскорбил Вас своей трусостью. Но Вы… Вы благородно отдали себя для моих чувственных наслаждений, желая спасти наш брак. Мне следовало довериться Вам с самого начала.

- Никогда не поздно начать доверять своей жене, - Леди Сьюзан произнесла это с мягкой улыбкой. - И я желаю доказать Вам своим терпением, что достойна Вашего доверия. Прошу Вас, милорд, давайте начнем.

- Что же, - кивнул ее муж, - начнем.

Лорд Каннинг отошел на два шага и произнес чуть более суровым тоном:
- Встаньте, миледи!

Его жена поднялась с колен, и скромно опустила взор.

- Леди Сьюзан Каннинг! – обратился он к ней.

- Да, милорд! – его жена подняла взгляд и решительно посмотрела ему прямо в глаза.

Лорд не отвел взгляда, и продолжил:
- Вы будете наказаны розгами. Сегодня Вы получите пятьдесят ударов по обнаженному телу. Согласны ли Вы на такое начало исполнения Приговора?

- Согласна, милорд! – его жена на секунду склонила голову. Впрочем, она тут же снова посмотрела ему прямо в глаза. Нет, в ее взоре не было страха.

Лорд восхищенно покачал головой и добавил:
- Вы считаете, что я должен быть с Вами суров. Что же, в таком случае имеет смысл поручить Вам самой вести счет наказания. Если Вы сочтете боль недостаточно сильной, Вы вправе не засчитать удар. Но учтите, в этом случае Ваши страдания продолжатся по Вашей воле!

- Да, милорд, - со странной улыбкой произнесла Леди Каннинг…

…Леди Сьюзан оказалась права. Сечь ее было приятно лишь поначалу. Первый раз, взмахнув розгой, Лорд ощутил пьянящее упоение Властью над покорной Женщиной. Это было неописуемо! Стоны его жены были сладостной музыкой, и эта музыка услаждала его слух снова и снова. Красные полосы, оставляемые прутом на ее ягодицах, контрастные с белой кожей, были удивительно красивы. Лорд не спешил, наносил удары, не торопясь, делая между ними длинные томительные паузы, в перерывах между хлесткими взмахами любуясь «делом рук своих». Это было захватывающе, куда приятнее, чем он ожидал.

Но постепенно, по ходу наказания, что-то менялось. Неуловимо сменились оттенки звуков, которые он слышал. К восхитительным стонам его жены добавились слезные всхлипы, а после и вскрики, которые причиняли ему все большее беспокойство. На ягодицах наказываемой Женщины красного стало больше, чем белого. И это исподволь заставляло Лорда чуть-чуть смягчать удары, которые, впрочем, уже попадали на сеченые места, вовсе и не казались мягче той, которую он наказывал. Во всяком случае, каждый взмах розги вызывал крик, после которого дрожащий голос его жены называл очередной счет.

Эти крики накладывались на зрелище, которое становилось все менее приятным. Ягодицы его жены уже были сильно иссечены, и внезапно на потемневшей от ударов коже начала выступать кровь. На сорок пятом ударе, от очередного жгучего прикосновения лозы несколько просечек слились, и несколько капель крови стекли вниз по коже наказываемой.

Лорд немедленно прекратил наказание, которое уже виделось ему совсем в ином свете, чем прежде. И крики жены, и выступившая на сеченом теле кровь вызывали у него отнюдь не удовольствие, а скорее страх. Страх поступить жестоко с той, которую он любит. Теперь его охватило не вожделение жестокой власти над Леди Сьюзан, а сожаление о том, что он сделал.

Лорд встал на одно колено перед скамейкой, внимательно разглядывая иссеченное место. Леди Сьюзан громко всхлипывала, тяжело дыша. Наконец, она смогла говорить, и дрожащим голосом произнесла, повернув к нему искаженное болью лицо:
- Эдвард! Я прошу тебя, продолжай, пока я еще в силах… Осталось всего пять ударов.

- Я не могу, Сью, - ответил он, и тихо добавил: - Прости… Это действительно выходит слишком жестоко.

- Эдвард! – в заплаканных глазах своей жены он увидел гнев, а голос ее был на грани истерики. – Почему ты прекратил?

- Сью… - тихо произнес Лорд, и вдруг, заметив, что они называют друг друга просто по имени и, смешавшись, поправился: - Сьюзан… Простите, Леди Сьюзан! Полагаю, Вы достаточно пострадали. Довольно.

- Ты… - в глазах его жены застыло отчаяние. – Ты меня не любишь!

- Люблю, - Лорд уже не знал, что ему делать.

- Так будь мужчиной! – его жена выкрикнула это ему в лицо. - Ты обещал! Ты нарушил слово! Бей же! Бей!

Лорд вспылил, поднялся и с размаху впечатал прут в верхнюю часть ягодиц своей жены, там, где было еще немного белого, да так сильно, что капельки крови на коже выступили сразу. Леди Сьюзан громко закричала. Он снова взмахнул прутом и обрушил удар на ее бедра. Потом еще, еще и еще один раз. Каждый раз его взмах сопровождался криком, но счета не было. Тогда Лорд еще раз с силой ударил жену по нежной коже чуть ниже ягодиц, заставив ее буквально взвыть от боли.

Внезапно, хлопнула дверь, и звонкий девичий голос прокричал:
- Прекратите! Не смейте!

В дверях стояла горничная, несколько ранее принесшая ведро воды, где сейчас были замочены розги. Девушка была белее мела. Она смотрела на Лорда с ужасом в глазах...

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

...Горничная Джейн Беганс, милая брюнетка лет семнадцати, как и вся прислуга Берри-Хиллс, была взбудоражена. Нет, она слышала, что Хозяин замка, где она, дочь кастелянши, была в услужении уже два года, совсем недавно женился. Но, к ее удивлению, два дня назад, Хозяин приехал в Берри-Хиллс один, что никак не соответствовало его статусу молодожена. Все было, как в старые времена, когда Хозяин часто приезжал сюда и долго бродил по окрестностям, ходя на охоту. Хотя… Какая там «охота»! Прогулки с ружьем по окрестным лесам, в компании собаки и фляжки с виски! Джейн не помнила, чтобы владелец замка когда-либо возвращался с добычей, хотя в лесах было достаточно дичи. Но нет, Хозяина влекли лишь сами пешие прогулки, а отнюдь не охотничьи трофеи.

А что случилось потом! Сегодня утром в дом приехала молодая женщина, на вид ненамного старше, чем сама Джейн, с изумительными манерами и ласковой улыбкой. Ее приезд взбудоражил весь дом. Когда эту молодую особу, которая почему-то сразу очень понравилась юной служанке, Дворецкий ввел в кабинет Хозяина, вся прислуга зашепталась о разрыве между Хозяином и его женой, которую в глаза никто не видел. И о том, насколько долго сможет продержаться в замке его новая «пассия». И с каким пораженным лицом вышел из кабинета Оливер, объявив всем о том, что прибыла отнюдь не любовница, разлучившая Хозяина с его законной супругой, а новая Хозяйка Берри-Хиллс! Вот так, запросто! Одна, без служанок! На поезде и наемной двуколке, как какая-нибудь приезжая экономка или гувернантка!

Нет, все это было таинственно и решительно необъяснимо!

Джейн гордилась тем, что именно ее послали к прекрасной благородной незнакомке. Истинной Леди по манерам и воспитанию. Доброжелательность Хозяйки произвела на нее сильное впечатление, и Джейн, так же, как и многие, сочла, что Хозяин сделал правильный выбор, женившись именно на этой женщине.

И все же, налет тайны продолжал окружать отношения Хозяина и Хозяйки.

После не слишком продолжительного разговора в кабинете, они сели в двуколку, любимый экипаж Хозяина, который он использовал для своих поездок по окрестностям, и уехали неизвестно куда. Вернулись они через час с небольшим. С собой привезли какой-то сверток. Сразу направились в странную комнату, в подвале замка, где, по приказу Лорда Каннинга, зачем-то был полностью воссоздан интерьер замковой темницы. Туда же Хозяйка приказала лично Джейн принести воду. А когда вода была доставлена, Хозяйка, по-прежнему ласково улыбаясь, приказала Джейн идти в замок и ждать там дальнейших распоряжений.

Как бы не так! Джейн и не подумала выполнять этот приказ.

Вместо этого, она, пользуясь тем, что в этой части замка никого не было, пристроилась у стены, так, чтобы видеть все происходящее через одно из небольших окон, освещавших ту самую комнату, где остались наедине ее Хозяева.

То, что произошло дальше, было донельзя странным. Невозможным. Даже недопустимым в конце просвещенного XIX века.

Леди развернула сверток. Внутри оказались длинные прутья, которые тут же были засунуты в принесенное Джейн, минутой раньше, ведро с водой.

После этого Леди подошла к Хозяину и весьма элегантно опустилась перед ним на колени. У Джейн похолодели руки.

Скамья…
Женщина, стоящая на коленях…
Прутья…

Розги?!
Хозяин что, собирается ее сечь?!

За что?! Что дурного могла совершить эта отчаянно-красивая женщина, для столь жестокого наказания?!

Джейн, как и большинство девушек в те времена, с розгами была знакома не понаслышке. Мать, еще красивая женщина средних лет, кастелянша замка в третьем поколении, воспитывала дочь в строгости. И вплоть до этой весны Джейн приходилось еженедельно ложиться на кровать, заголяться, и получать порцию жалящих ударов. Лишь совсем недавно юная девушка была избавлена матерью от этой боли. Впрочем, Джейн никогда не сердилась на свою матушку, считая, что ее наказания вполне справедливы.

Но эта Леди не могла совершить ничего дурного!

А если бы и совершила?
Одна ее улыбка, и Хозяин обязан ее простить! И никак иначе!
Но…

Стоящая на коленях Хозяйка совсем не улыбается…
Что же она такого натворила?

Они о чем-то говорят. Леди целует руку Хозяина, и зачем-то прикладывает его руку к своей щеке. Он ласково проводит по ее лицу.

Ну, слава Богу! Кажется, Хозяин ее простил!

Нет! Что-то не так! Хозяин отходит на пару шагов и что-то произносит. Лели встает, что-то ему отвечает… И, наконец, чуть-чуть улыбается.

Ну! Еще чуть-чуть, и он не устоит!
Но что это? Леди начинает, не торопясь, расстегивать на себе платье.

Значит… Ее сейчас высекут? Ее, такую красивую особой, изысканной красотой, будут хлестать вот этими прутьями? Теми самыми прутьями, что Хозяйка только что сама же для себя и замочила в воде, которую принесла она, Джейн! Хозяйку Берри-Хиллс будут стегать так же, как еще недавно матушка стегала саму Джейн?

Да нет, вовсе не так!

Матушка наказывала Джейн всего лишь задрав ей юбки и раздвинув незашитую часть панталон на ягодицах. И этого было достаточно, чтобы Джейн ревела и просила пощады.

Судя по тому, что Леди снимала платье, Хозяин определил ей куда более унизительное и беспощадное наказание!

«НА ПОМОЩЬ!!!» - пронеслось в голове у Джейн. Но уста ее молчали. Нет, она, честно, хотела прокричать эти слова на весь замок! Но, спохватившись, поняла, что этим только накличет на себя беду. Хозяин Владыка здешних мест, чье слово Закон для местных жителей, и тем более для прислуги. Одно его слово, и ее саму разложат голую на этой скамье, и ее же собственная мать беспрекословно исполнит приказ Хозяина о наказании ее, Джейн Беганс, ничтожной горничной, пытающейся оскорбить своего Хозяина! А насчет жестокости Хозяина по отношению к Леди…

Кто посмеет оспорить освященное Традицией право мужа наказывать свою жену? Ни один деревенский житель не скажет ни единого слова против этого права. И их жены тоже протестовать не станут. И даже сам Королевский Судья, скорее всего, не возразит.

Леди, не торопясь, раздевается. За шерстяным платьем, уложенным на заботливо придвинутый Хозяином табурет, последовали нижние юбки, панталоны и сорочка. Хозяин смотрит на нее, не отрываясь, но Леди, как будто, совершенно не стесняется его пристального взгляда.

Наконец, вся одежда снята. Обнаженная Леди выпрямляется, и встает перед Хозяином. Джейн, так же как и он, любуется изумительными формами стройной шатенки. Сама Джейн вполне хороша собой, но ее Хозяйка…
Лорд указывает на скамью, и Леди изящным движением укладывается на нее. Сдвигает ноги. Берется за края. Лорд снимает со стены веревки, чтобы ее привязать, но Леди отрицательно качает головой и что-то произносит.

Ого! Леди отказывается от привязывания, хотя Хозяин, в своей строгости, шутить с ней, судя по всему, не намерен. В дополнение к искреннему сочувствию своей Хозяйке, Джейн почувствовала к ней особое уважение. Ее смелость…

Странно! Все происходившее в комнате никак не укладывалось в рамки обычного наказания. Сама Джейн в подобной ситуации успела бы и поплакать, и запросить пощады, и вообще, вела бы себя совсем иначе, не пренебрегая никакой возможностью избежать наказания, или хотя бы смягчить его.

Хозяйка же вела себя с удивительным достоинством, как будто исполняла некий значимый Ритуал, а не готовилась принять порцию крайне неприятной боли. У них с Хозяином все было иначе, чем в ситуации обычного телесного наказания.

Джейн ничего уже не понимала. На лице ее Хозяйки не было и тени страха, возмущения, или просто несогласия с происходящим. У Джейн даже возникло ощущение, что она желает тех ударов, которые ей сейчас будет наносить муж.

Лорд выбрал длинный прут. Подошел к скамье, и что-то произнес. Леди что-то ответила. А потом…

А потом началось то, к чему они готовились. Лорд с силой взмахивал прутом. Прут впечатывался в обнаженные ягодицы жертвы. Обнаженная женщина вздрагивала от этого жгучего прикосновения. Видно было, как она морщится от боли. Снова взмах руки, несущий лежащей на скамье красавице жгучую боль. И вновь лицо наказываемой искажается страданием.

Дыхание Джейн стало прерывистым. Она как бы проживает про себя порку своей госпожи. Каждый удар, высекающий из лежащей на скамье очередной стон, заставляет ее, всего лишь наблюдающую за наказанием, вздрагивать всем телом и поеживаться, представляя, что чувствует эта отважная женщина там, на скамье. Джейн понимает, что разглядывать страдания прекрасной Леди, которой она искренне восхищается, весьма некрасиво! Но не может оторваться от этого жутковатого, жестокого и одновременно захватывающего зрелища.

Сколько все это длилось? Лорд несколько раз отбрасывал измочаленный прут, отходил к ведру с водой, выбирал новую розгу, и вновь начинал сечь ее госпожу. Джейн не считала, сколько раз он взмахнул лозой и хлестко опустил ее на обнаженное беззащитное тело. Но понимала, что сила его ударов, обстоятельства наказания прекрасной Леди, и его продолжительность, не идут ни в какое сравнение с тем, что ей самой доводилось испытывать в ходе сечения. Леди уже не стонала, а кричала. И отголоски этих криков доносились сквозь стекло, заставляя сердечко Джейн биться сильнее. Сквозь стекло, рубцы на теле Хозяйки были видны не слишком хорошо, но Джейн, понимала, что на ее заду уже нет целого, не иссеченного места.

Внезапно все прекратилось. Лорд встал около скамьи на одно колено, разглядывая высеченные ягодицы своей Жены. В этот миг, Леди Сьюзан повернула к нему лицо и что-то сказала ему.

Хозяин покачал головой, что-то ответил ей, а потом…

Леди сказала, нет, почти прокричала своему Мужу что-то резкое.
Ну, зачем она так???!!!

Лорд поднялся, и замахнувшись, ударил гораздо сильнее, чем прежде!

Силы Небесные! Лицо Леди Сьюзан исказилось от мучительной боли. Отчаянный крик донесся до слуха Джейн через стекло. Потом еще, и еще раз!

Да он же засечет ее насмерть!!!

Джейн потом сама себе не могла объяснить, почему она опрометью бросилась назад в комнату, где Лорд продолжал жестокое наказание ее госпожи. Она распахнула дверь, и замерла у входа.

- Прекратите! – звонким прерывающимся голоском крикнула она. - Не смейте!

И буквально задохнулась собственным криком.

Лорд с удивлением повернулся на ее голос. И Леди, лежащая на скамье с искаженным, заплаканным лицом, тоже посмотрела в ее сторону.

Ноги Джейн стали ватными. Она с трудом перебирала ими, спускаясь вниз по короткой лесенке. Сойдя со ступенек, она остановилась, пошатнувшись, и схватилась за перила, чтобы не упасть.

Девушка смотрела на обоих Хозяев, странным взглядом.

Наконец, она сказала тихо-тихо, почти неслышно:
- Пощадите, милорд! Вы же…

Джейн недоговорила. Мир вокруг нее поплыл… Или это она плыла?
Медленно опустившись на колени, побледневшая девушка осела на пол…



…Когда Джейн открыла глаза, первым, что она увидела, было встревоженное лицо Хозяина, держащего перед ее носом нюхательную соль. Резкий запах заставил ее дернуть головой.

- Очнулась, - произнес Хозяин.

- Джейн, - раздался женский голос, - вы напугали нас.

Девушка повернула голову, и ей показалось, что она сошла с ума. Она увидела Леди Сьюзан в сорочке, надетой на голое тело, как будто здесь была ее спальня.

Потом Джейн вспомнила все, что произошло перед тем, как она потеряла сознание, и порадовалась, что видит Леди Сьюзан уже не обнаженную, лежащую на скамье, а хотя бы частично одетую. Это означало, что наказание, против которого так протестовала Джейн, для ее хозяйки уже окончено.

Теперь оставалось узнать, когда настанет очередь самой Джейн лежать на той же скамье, за резкие слова и помеху власти Лорда.

Лицо Хозяйки еще хранило следы слез, но было странно красивым. Джейн перевела взгляд на Лорда. Тот явно был недоволен произошедшим, и на лице его играла скептическая улыбка.

- Милорд, - прошептала Джейн, - простите ее!

Лорд выразительно посмотрел в сторону своей жены. Леди Сьюзан опустила глаза.

- Эдвард! – она произнесла это просительным тоном. - Позволь мне переговорить с Джейн наедине. Пожалуйста!

- Сьюзан, - он также назвал ее по имени, - если ты боишься, что я стану вымещать на ней свое недовольство, то ты ошибаешься. Я ценю благородные поступки. Хотя… Впрочем, право наказывать женскую прислугу я тебе уже уступил. Поступай, как сочтешь нужным.

- Прости меня, - Леди Сьюзан взяла его за руку и погладила его пальцы.

Лорд молча поцеловал ее руку и вышел из комнаты.

- Итак, Джейн, - произнесла безо всякой улыбки ее Хозяйка, - ты нарушила мой приказ.

- Да, миледи, - Джейн приподнялась с пола.

- Не вставай, - мягко сказала ее госпожа, аккуратно пристроившись боком на ту самую скамью, где недавно выдержала суровое наказание, - полежи еще немного. И будь добра ответить на мои вопросы.

- Да, миледи, - девушка приподнялась на локте, глядя на Хозяйку. И спросила, чуть смущенно. – Вам больно?

- Больно, - серьезно ответила ее госпожа. – Но это терпимая боль. Я была наказана мужем, и, откровенно говоря, была наказана вполне справедливо.

- За что он Вас так? – спросила девушка.

- Провинилась, - усмехнулась Леди Сьюзан, - а вообще, не дело горничной разбирать грехи своей госпожи. Для этого мне достаточно нотаций Лорда Эдварда. А вот твои грехи имеет смысл обсудить особо. Ты подглядывала в окно?

Джейн кивнула.

- Зачем?

- Мне было интересно, чем вы будете заниматься.

- Святая простота! – воскликнула Леди Сьюзан. – Твое ли это дело?

- Не мое, - согласилась Джейн, - но Вы такая красивая… И добрая. Мне захотелось узнать о вас побольше.

- Ну и как, узнала? – насмешливым тоном поинтересовалась Леди Сьюзан.

- Узнала, - сказала Джейн.

- И что именно? – Леди Сьюзан странно усмехнулась.

- Вы любите Хозяина, - тихо ответила Джейн.

- А это не было видно сразу?

- Одно дело просто быть рядом с ним, - не согласилась Джейн, - а другое дело почти безропотно принять от него такие удары…

- Ты смотрела на меня в течение всего наказания? – со странным любопытством спросила Леди Сьюзан.

- Да, - ответила Джейн.

- Наверняка тебе было приятно, что твою Хозяйку высекли! - насмешливо произнесла Леди Сьюзан. – Впрочем, полагаю, что любая другая служанка на твоем месте посмеялась бы столь же злорадно, да еще и рассказала бы об этом всей прислуге.

- Ах, нет! – горячо запротестовала Джейн. – Я буду молчать!

Леди Сьюзан прищурилась. Джейн попыталась оправдаться.

- Миледи! – сказала девушка. - Я виновата, но… Я не могла оторваться. Это было… Очень…

- Красиво? – серьезно спросила ее Хозяйка.

- Красиво, - согласилась девушка.

- Зачем же ты вмешалась в самом конце? - Леди Сьюзан не могла понять причины поступка горничной, либо делала вид, что эту причину не понимает. – Ты же не возражала, с самого начала, когда я только легла под розги?

- Хозяин внезапно разгневался на Вас, - ответила девушка. - Он стал хлестать Вас много сильнее. И я…

- И ты испугалась, что он засечет меня?

- Да, миледи! – Джейн посмотрела на нее умоляюще. – Я же не знала, что наказание почти окончено!

Леди Сьюзан нахмурилась.

- Вот что, Джейн, - сказала она спустя минуту томительного молчания. - Ты очень добрая девочка с благородным сердцем. Но глупая. И у меня для тебя две новости. Плохая и хорошая.

- Начните с хорошей, - попросила Джейн. - А уж потом сообщайте плохую.

- Хорошая новость в том, что я беру тебя в личное услужение, - с улыбкой сообщила девушке Леди Сьюзан. - Ты меня устраиваешь. При условии, что ты научишься смирять свое любопытство и держать язык за зубами обо всем, что увидишь в доме, а особенно между мною и моим мужем.

- Клянусь, миледи! – Джейн просто просияла от счастья. И потом, смущенно, добавила: - А плохая новость, вероятно, состоит в том, что Вы меня накажете?

- Именно! – Леди Сьюзан коварно усмехнулась. - И не просто накажу, а высеку розгами на этой же скамье! Чтобы неповадно было забывать мои приказы и подглядывать.

- Как прикажете, миледи! – Джейн сейчас была согласна даже на порку, лишь бы точно знать, что госпожа уже не сердится на нее.

- Ты сможешь подняться? – поинтересовалась Леди Сьюзан.

- Да, миледи, - девушка медленно поднялась с пола. Голова уже не кружилась. Все ощущения говорили о том, что с ее здоровьем все в полном порядке.

- Что же, тогда помоги мне, - произнесла Леди Каннинг.

Она легла на скамью и распорядилась:
- Возьми с полки круглую коробочку. Открой и зачерпни мазь. Смажь мне… там…

Джейн исполнила приказание, и подошла к госпоже. Несмело взялась за край сорочки, обратив внимание на небольшие кровавые пятна, проступившие на тонкой ткани. И задрала одежду своей госпожи вверх.

И ахнула, увидев распухшие, иссеченые ягодицы. Придя в себя, тут же начала аккуратно смазывать их ароматным притиранием. Странно, но ей понравилось это делать, хотя зрелище было ужасным. Джейн было удивительно приятно касаться обнаженного тела Хозяйки. И все же…

- Миледи, - тихо сказала она, - если сочтете нужным, накажите меня так же строго…

- Я подумаю на эту тему! – усмехнулась Леди Сьюзан.

Потом она поднялась со скамьи и, оправив на себе сорочку, приказала:
- Одеваться!

Джейн помогла ей надеть одежду снятую прежде для наказания, кроме панталон. Этот предмет интимного туалета горничная завернула в ту самую ткань, в которой были привезены розги. Потом Джейн встала перед госпожой, скромно склонив голову.

- Миледи, - серьезно произнесла она, - я готова. Накажите меня.

Леди Сьюзан была выше горничной примерно на полголовы. Она покровительственно поглядела на свою служанку, приподняла ее лицо за подбородок и ласково улыбнулась.

- Ты замечательная девушка, - мягко произнесла она, отчего на сердце у Джейн сразу стало теплее.
И тут же добавила:
- Но я тебя все равно высеку!

- Извольте, миледи! – девушка смущенно улыбнулась и взялась за пуговицу платья, готовая раздеться так же, как незадолго до этого ее госпожа.

- Это лишнее! – жестом остановила ее Хозяйка. – Ложись!

И, чуть нагнувшись, с легкой усмешкой, шепнула горничной на ушко: - Не бойся! Ты получишь совсем немного. Для твоей же пользы!

И хитро подмигнула провинившейся служанке.

Джейн легла на скамью. Леди Сьюзан выбрала прут, подошла к своей горничной, и задрала ей юбки. Потом, положив ей на спину розгу, аккуратно развязала тесемки и спустила с нее панталоны. Снова взяв прут, со свистом помахала им, стряхивая воду и делая это, явно нарочно, слегка пугая лежащую девушку, которая, услышав знакомый звук, слегка поежилась. Госпожа усмехнулась, и, взмахнув рукой, резко стегнула полуобнаженную горничную по заду.

От неожиданности Джейн громко вскрикнула.

- Нет, ну так не годится! – укоризненно произнесла ее госпожа. - Я ведь еще и не начинала тебя сечь по-настоящему! Будь терпеливой!

- Да, миледи! – Джейн поморщилась. Боль от тонкого длинного прута была какой-то очень колючей. Похоже, ее госпожа знала толк в наказаниях! Во всяком случае, это было куда эффектнее и больнее, чем прежние розги от ее матушки-кастелянши!

Розга снова со свистом обожгла ягодицы девушки. Джейн сдержала крик, и лишь судорожно вздохнула.

- Хорошо! – услышала Джейн, и за этим последовал вопрос, который при обычных обстоятельствах следовало бы считать риторическим:
- А теперь?

И снова свист лозы и жгучая боль. Джейн зажмурилась и задержала дыхание. Потом выдохнула и расслабила ягодицы

- Очень хорошо! – Хозяйка произнесла это так, будто хвалила девушку за образцово выполненную работу. И с интересом обозначила место следующего удара:
- А теперь чуть ниже!

И розга стегнула точно по линии между бедрами и ягодицами девушки.

- М-м-м-м-м!!! – застонала, плотно сжав губы Джейн, судорожно вцепившись в края скамьи, и мелко забив ногами.

- Молодец! – одобрила ее поведение госпожа. И добавила каким-то веселым тоном:
- Ну-ка, а сейчас сможешь?

И розга свистнула три раза подряд. У Джейн на глазах выступили слезы. Дыхание ее перехватило, и только по этой причине она не вскрикнула. Потом, чуть погодя, часто задышала, буквально выдыхая жалящую боль.

- Умница девочка! – восхищенным тоном произнесла Хозяйка. – Держишься великолепно!

Джейн не понимала, что же во всем этом такого великолепного. Ее душили слезы. Она понимала, что еще один такой удар (всего один!) и она с ревом запросит пощады. И с ужасом ждала продолжения. Но ничего не происходило. Боль от розог почему-то не обрушивалась на ее тело. Но страх, что в любую секунду это может произойти, оставался. И он мешал Джейн успокоиться.

И все же, ей удалось справиться. Усилием воли, Джейн спрятала желание прореветься куда-то очень глубоко. Выровняла дыхание и расслабила тело.

Госпожа стояла рядом и молчала. Не взмахивала лозой, и не произносила ни слова. Просто наблюдала за девушкой, покорно лежащей на скамье.

Пауза затянулась, но поначалу ни госпожа, ни служанка не делали попыток ее прервать. Наконец, Джейн не выдержала томительного ожидания, и тихо произнесла:
- Продолжайте, миледи!

- Очень хорошо, - Леди Сьюзан произнесла это серьезным тоном, без прежней веселости. – Ты очень сильная. Душевно слабая девушка уже запросила бы пощады, закатила истерику, или хотя бы спросила, можно ли ей встать. Ты ведешь себя правильно. Кстати, а почему ты не спросила, сколько тебе положено розог за твой проступок?

- Это решаете Вы, миледи, - Джейн внезапно поняла, что и в самом деле так думает.

- Ты настолько мне доверяешь, что ложишься на скамью, даже не зная, сколько тебе на ней предстоит страдать?

- Вы добрая, – тихо произнесла юная служанка, - и не заставите меня страдать незаслуженно.

Госпожа положила прут на спину девушки, опустилась на колени у изголовья скамьи, и близко наклонилась к лицу наказываемой. Глаза Леди Сьюзан внимательно смотрели в глаза Джейн, и та почувствовала легкий холодок на спине от Силы ее взгляда. Но Джейн не отвела своих глаз.

- Неужели боль от моих ударов не убеждает тебя в обратном? – госпожа совершенно не улыбалась, и, похоже, ждала осмысленного ответа от той, которая была в столь униженном положении.

- Я виновата, - ответила служанка, просто, чтобы что-то сказать. Она уже ничего не понимала в том, что происходило в ходе этого странного наказания.

- А почему ты не возмущаешься? – госпожа по-прежнему была серьезна. – Ты благородно поступила, попыталась меня спасти от жестокого мужа, а я издеваюсь над тобой, секу розгами, и даже не собираюсь говорить тебе, сколько это мучение еще продлится! И это моя благодарность за твои прекрасные порывы?

- Я не прошу у Вас благодарности! – у Джейн на глазах вновь навернулись слезы. Слова Хозяйки жалили куда больнее розог. Хуже всего было то, что Джейн и не думала возмущаться происходящим, пока благородная Леди Сьюзан Каннинг, которой она так восхищалась, не заострила ее внимание на своем, действительно неблагодарном, поведении. И ей все еще не хотелось верить в то, что та самая ласковая Леди Сьюзан, которой она так доверяла, ведет себя столь безжалостно.

- А чего же ты хочешь? – спокойно спросила госпожа, но это ледяное безжалостное спокойствие чуть не заставило девушку расплакаться.

- Ничего не хочу! – резко, сквозь зубы, процедила Джейн. – Секите меня! Только не мучьте своими словами!

- Сечь тебя… - тихо произнесла госпожа, и зачем-то коснулась ее рукой, медленно, с мягким давлением, проведя пальцами от ее шеи до лопаток. Странно, но Джейн это прикосновение, почему-то, успокоило.

Внезапно, ее пронзило понимание происходящего.

- Вы испытываете меня, - тихо сказала она, - проверяете, достойна ли я Вашего доверия, или же все на что я способна, это смотреть на Вас с преданным видом, и делать глупости.

- Испытываю, - госпожа, наконец, чуть улыбнулась. И добавила:
- И ты почти прошла испытание. Осталось немного. Выдержишь?

- Попробую, - Джейн даже слегка улыбнулась.

Госпожа кивнула и, поднявшись, снова взяла прут.
- Пять ударов. В полную силу. Без пощады, - произнесла она.

- Да, миледи… - произнесла Джейн.
И розга снова засвистела в воздухе.

Да… Каждый из этих ударов был много больнее, чем все, что довелось до этого испытать юной девушке. Но Джейн не кричала. Тем более, что госпожа стегала не торопясь, давая своей служанке отдышаться после каждого жгучего прикосновения розги.

- Ровно дюжина! – торжественно произнесла Леди Сьюзан, отбрасывая прут. И обратилась к Джейн, которая, со слезами на лице, с трудом переводила дыхание:
- Ты выдержала испытание. И выдержала его великолепно! Я горжусь тобой!

Потом она вновь опустилась на колени рядом с ее лицом и… Нежно погладила Джейн по щеке.

- Вот и все, - она произнесла это тихо, с грустной улыбкой, - теперь можно плакать. Уже можно.

Джейн, приподнявшись на скамье, прижалась к ней и слезы потекли ручьем. Она никогда так не плакала, даже после самых строгих наказаний, получив по три-четыре дюжины хлестких ударов розгой от руки своей матери. Но это было… Когда-то давно. То, что Джейн испытала сейчас, и по жгучей боли, и по водовороту резких чувств, в котором она только что побывала, с подачи своей странной Хозяйки, не шло ни в какое сравнение с ее прежним опытом. Боль. Страх. Отчаяние от неблагодарности и предательства. Опыт осознания. Закрепление пройденного новой порцией боли, принимаемой уже осознанно, чтобы доказать свое ПРАВО на Доверие со стороны госпожи… Желание выплакаться у нее на груди. И облегчение от слез.

Леди Сьюзан мягко, по-матерински, гладит ее по спине, по волосам, по плечам… Нет, даже в объятиях своей матери Джейн никогда не получала такого участия. Девушка никогда и не думала, что можно испытать странное наслаждение от того, что кто-то позволяет реветь у него на груди, да еще при этом обнимает. Молча позволяя излить свои страхи и обиды в потоке слез.

Наконец, слезы иссякли. Джейн почти перестала всхлипывать. Просто молча замерла, прижавшись к груди Леди Сьюзан. Та снова провела ладонью от шеи до лопаток своей служанки и сказала:
- Ну, довольно плакать. Приляг снова.

Потом, подобно тому, как чуть раньше поступила сама Джейн, Хозяйка смазала ее высеченные ягодицы ароматной мазью, и помогла девушке подняться со скамьи и привести себя в порядок.

- Вы простили меня, Леди Сьюзан? – тихо спросила Джейн.

- Конечно, - с мягкой улыбкой ответила госпожа.

Потом провела ладонью по ее лицу и, в свою очередь, спросила:
- А ты простила мне мою неблагодарность?

- Вы испытывали меня, - девушка опустила взор.

- Испытывала. И все же, - Леди Сьюзан Каннинг изящным движением приподняла лицо служанки за подбородок, и, глядя ей прямо в глаза, произнесла с грустной улыбкой:
- Прости, что я поступила с тобою так жестоко. Я не могла упустить случай проверить девушку, которую хочу приблизить к себе. Ты действительно вела себя благородно. И вполне заслужила мое уважение.

- Миледи! – воскликнула Джейн. – Я прощаю Вас!

И, смутившись, добавила:
- Если я провинюсь, наказывайте меня, как сочтете нужным…

- Хорошо! – Леди Сьюзан улыбнулась ярче, ласково потрепала служанку по щеке, и со значением добавила: - Ты слышала, даже Лорд Эдвард отметил твой поступок как заслуживающий одобрения. Хотя и оставил за мной право наказать тебя так, как я сочту нужным. Что я и сделала!

Девушка смущенно опустила глаза.

Хозяйка с интересом наблюдала за ней.

- Ты ведь сегодня получала розги отнюдь не впервые, - сказала она. - И ты не должна была так страдать от какой-то дюжины ударов!

- Прежде меня секли иначе, - сказала Джейн. - Вы наказываете… Как-то… Больнее… И главное, я теперь знаю, Вы можете даже без розог, одними словами, высечь так, что…

- Ну, прости, прости! – Хозяйка обняла ее, и у Джейн затрепетало сердце. От обиды у нее на душе не осталось и следа.

Вечером Джейн прислуживала Хозяйке при вечернем туалете перед сном. И ее уже не удивил, сопровождаемый многозначительной улыбкой, приказ госпожи держать в спальне, в высокой напольной вазе, несколько прутьев. И не забывать, раз в два дня менять воду, проверять оставшиеся в наличии лозы, и доставлять недостающие розги без напоминаний, и без огласки...

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Третья Чашка

Окончание



Блондинка, улыбаясь, отрывается от чтения.

Ну что, забавно?

Конечно. В этом рассказе Он «оторвался по полной». Одна фамилия Лорда чего стоит! С Тематическими намеками, ага-ага! Как будто все эти рассказы на известном Форуме читают «Тупы-ы-е!!!», чисто по Задорнову! Тоже юмор!

А вот мы к этому произведению подойдем критически. Прежде всего, автор явно повторяется в стилистических приемах и сюжетных ходах. И в новелле про «Лютого» (смело ставим это слово в кавычки, учитывая, кто там на самом деле весь «экшн» организовал!), и в новелле про Лорда. В обеих этих странных Историях смысл прост. Сокращение исходного психологического расстояния между Мужем и Женой, до «дистанции вытянутой лозы». После чего их э-э-э… «тематическое» взаимодействие «ломает» психологический барьер. А далее следует переход Персонажей на «ты», то есть на новый уровень отношений, куда более близкий. И там, и там все происходящее инициатива Женщины, которая платит за уничтожение Стены между собою и своим Возлюбленным собственной Болью. Ну и Кровь, как символ Жертвенности поступка Хранительницы Очага. В обеих Историях, Жертвенная Кровь действует как гиря, разрушающая эту самую Стену. После этого Поступка Женщина становится Хозяйкой дома, получая, в ходе исполнения флагелляционного Ритуала, «Level up».

Н-да… Ну, Натка, ты и завернула! Прямо как Он, когда начинал на семинарах рассуждать о психологической подоплеке литературных произведений. Услышь Он этот твой внутренний монолог, стопудово поставил бы «пять»!

Кстати, у тебя еще есть чем дополнить.

Обратим внимание на маленький пикантный момент… Что-то храбростью в интимных делах Лорд с «Тематической фамилией» не блещет. Сбежал, понимаешь, от своей законной жены, боясь исполнить свои желания. Типа, «Ой, боюсь, боюсь!» И даже не намекнул на то, чего хочет от своей женушки. Ах, ох, мы такие благородные и нравственные! Ага-ага!

Джейн… Ну что за штампы! Ну почему, как ни «тематический рассказ», с «подвязками» под нравы «туманного Альбиона», так сразу выплывает именно это имя?

Джейн. Евгения. В переводе с греческого «высокородная». Это горничная-то! Впрочем, ее поведение как раз вполне в «высоком штиле»! Контраст «низкого» происхождения и Высоких Действий. Примем как дополнительный элемент Сюжета. В принципе, нормально. Да нет, не просто нормально! Красиво! Хотя и ей в самом конце досталось. Но слегка, и по заслугам.

Леди, кстати, тоже с говорящим именем. Сьюзан, то есть библейская Сусанна. Та самая стыдливая, целомудренная женщина, что благодаря Пророку Даниилу спаслась от старых развратников, осину им всем, старым извращенцам, per anus!

Или per rectum? Блин, вот уж точно, как у Пушкина, «Латынь из моды вышла ныне»…

Ай-ай-ай! Натка! Нехорошо ругаццо! Даже на иностранном языке.

Нужно говорить по-русски и корректно. Как бы все то же самое, про гонителей библейской красавицы, высказал твой Избранник?

Примерно так:
«Полтора метра столь нелюбимого вампирами деревянного удовольствия, из ближайшей рощи, пожилым лицам девиантного поведения, стояком между нижних полушарий головного мозга!»

Во-о-от! Видишь? Можешь же, когда вспомнишь Его уроки! И безо всяких непристойностей, слегка замаскированных наукообразным звучанием вульгаты.

А что мы скажем про Леди Сьюзан?

А вот эта самая Леди Сьюзан наш человек. Догнала Персонажа, и так его ласково хвать за шкварник! И это невзирая на объективные финансовые трудности! Кстати, чисто по ходу действия, изящно их решив. Да еще использовала сам факт решения финансовой проблемы для вразумления своего робкого супруга. Правильно! Так с нерешительным мужем и надо поступать! А то, ишь ты, надумал разводиццо! А дальше… Ну просто высший пилотаж! И пожурила, и намекнула, а когда намеки не прошли, вломила Персонажу все прямым текстом, не оставив вариантов.

И при всем этом, провернула свою аферу изящно и красиво.

Правда, это все литература на грани юмора. А у нас Жизнь. Как-то так.

А ты смогла бы так? Изящно загнать мужа в угол, чтобы и тебе было хорошо, и ему приятно?

Бу-га-га, как любят писать в Сети! Фигня вопрос!

Это что! Леди Сьюзан загоняла мужа. Типа, законного супруга, правда, желающего «соскочить». И на ее стороне выступали одновременно и Общество, и Мораль, и Закон.

А у тебя все иначе. Мно-о-ого сложнее. Тебе еще Его в женитьбу загнать надо. А уж потом во все прочее. Или делать все это параллельно.

Но ты не боишься. Ты знаешь, как поступить. У тебя все получится. Образно выражаясь, все описанные Им женские персонажи, глядя на тебя, сидят в аудитории тихо и скромно. В ожидании твоего мастер-класса.

Вот этим сейчас и займемся.

Блондинка с улыбкой пробегает изящными пальчиками по тачпаду, закрывает файл, а потом выключает и закрывает ноутбук.

Н-да…

А чаек-то ёк!
Чашка пуста, а время уже поджимает…
Пора!

Наводим порядок, и снова по делам!

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Чаша на Пиру

Мастер-класс

Прелюдия. Экспозиция



Ну вот. Чай выпит. Вымыть посуду и идти. Пора, как говорится, и честь знать!

Чайник уже почти остыл. Это хорошо. Заварку из «French Press’а» в мусорное ведро, что стоит, пардон, в туалете, благо оно полупустое. Сверху бросить пару туалетных бумажек для маскировки. Кстати, вернув заварочный агрегат на кухонный стол, стоит посетить и само это пикантное заведение…

Так, вымыли руки, и на кухню. «French Press» промыть. Чашку тоже. Чтобы след от губной помады в глаза не бросался. Во избежание ненужных вопросов типа, «И откуда это здесь взялось?!». Все необходимо расставить по своим местам.

Снова в комнату. Проверим, не наследили ли мы там. Ну, вот, как чувствовала! Нехорошо на видном месте платок оставлять, пусть и бумажный. И ноутбук стоял чуть правее. Все должно быть точно, как было. Покрывало на диване тоже нужно слегка поправить. Вот так.

Да, форточку на кухне тоже стоит прикрыть.

В прихожей включаем свет, подходим к трехстворчатому трюмо, и наводим пару штрихов макияжем. Губы подкрасить. Обязательно.

Отойти назад. Любуемся собой.

Хо-ро-ша!

Очаровательная Блондинка, с эффектно уложенными волосами. Васильковое платье с не слишком глубоким вырезом. Скромненько так, конечно-конечно! Впрочем, Ему должно понравиться. В ушах небольшие, но изящные золотые сережки. На шее золотая цепочка с медальоном. Все считают, что крупный, с ноготь указательного пальца, сверкающий гранями, камушек зеленого цвета, в переплетениях тонкой золотой оправы, это что-то из «бижу». Ну-ну. Не будем разочаровывать недотеп. «Бижу» так «бижу». А ценник от известного в Италии Ювелира озвучивать не обязательно.

Кстати, Он всего этого еще не видел. Хотя, если верить «Тайной Тетради», Ему известна суть вопроса. Уж он-то знает, что любой медальон на женской груди это завлекалочка, динамическая игрушка, привлекающая взор Мужчины к тому, что чуть-чуть ниже «линии декольте». И Ему, разумеется, нет дела до цены твоих «женских игрушек».

Ну, и хорошо. Главное, чтобы до тебя ему было дело. Особенно завтра утром.

Впрочем, и сегодня вечером тоже.

Внимательно разглядываем себя в зеркале. Тон кожи ровный. Косметика в норме. Вычурности ноль. Внешность в порядке. Приятная такая внешность. А если интеллект из глаз совсем убрать, то и вовсе кукольная. Вот только «куколка» эта скрывает…

Ой, много чего скрывает маска, которую ты надела. Как там поется в песне твоей любимой руководительницы по удивительной, фантастической по своим актерским техникам театральной студии, где ты пару лет занималась, в перерывах между учением?

Глядя на свое отражение в зеркале, Блондинка неуловимо меняется в лице. Синева ее глаз становится глубже. «Кукольность» лица куда-то исчезает. Выражение лица становится осмысленным, серьезным, глубоким, совершенно иным, чем прежнее. Как будто плоское изображение комикса или «глянцевой» картинки превращается в 3D. Сквозь маску «блондинко» проглядывает Ее Суть.

И Та, Кто прячется под Маской, негромко поет хорошо поставленным контральто:

Куколка, куколка станет бабочкой,
Девочка, девочка станет женщиной,
Что же ты, что же ты, моя лапочка,
Все будет так, как оно обещано -
Белое платье, белое,
Белые туфли, белые,
Марш Мендельсона и фата -
Если того хотела ты.
Марш Мендельсона и фата -
Если того хотела ты.

Да, Натушка-ребятушка, красивая девчушка! Ты действительно хотела именно этого. Спасибо Вам, Оля-трудоголя! И за песни, и за сценическое мастерство, которым Вы так щедро поделились с Блондинкой, и за психотехники! Все это пригодилось, и еще как пригодилось! И Ваша женская Мудрость как всегда на высоте!

Не зря, ой не зря в твоей фонотеке штук пять альбомов «Ковчега». Кстати, Ему эти песни тоже нравятся. Надо же, как совпало!

Так, маску «блондинко» на лицо надели, марафет навели. Пора, как говорится, и честь знать.

Накинуть легкий светлый плащ, обуться, и побежали.

Выключаем свет, запираем двери. Типа, «нас тут не было!» Ага-ага!

Спуститься вниз по лестнице, медленно, оттягивая момент, когда придется выйти из Его дома. Открыть дверь подъезда. Выйти на улицу из полумрака и…

Столкнуться нос к носу с Ним.

Как говорил на каком-то «демотиваторе» милый, добрый, правда, слегка мрачноватый, котик Манул: «Я не Песец! Но я пришел…»

Да. Это уже не «Пе-се-е-ец!!!». Это действительно Манул. Причем полный…

Чует Он тебя, что ли, в преддверии предстоящего? Не исключено. Иначе, с чего бы это Ему заявляться с работы домой на целый час раньше? Никогда такого не было!

Окидываем Его взглядом с ног до головы. Высокий, вровень с тобой, хотя и ты отнюдь не дюймовочка, а все метр семьдесят восемь. Кстати, учти, ты на каблуках, а он нет. Молодой, коротко подстриженный шатен, на вид чуть старше тебя, чуть-чуть скуластое, впрочем, вполне себе европейское, лицо. Карие глаза. Прямой нос. Чуть смуглая кожа. Широкие плечи.

И улыбка.

Нет, улыбка.

Чуть насмешливая, но вполне доброжелательная. Какая-то особенно мягкая. От которой мурашки пронзают тебя, от макушки до пяток.

И так сладко ноет твое сердечко, и там, много ниже…

- Наталья Владимировна! Какими судьбами? Чем обязан? – Его удивление неподдельно. Ну, еще бы…

Та-а-ак. Будем выкручиваться. Впрочем, нам, Блондинкам, не привыкать!

- Сергей Петрович! – сразу нашлась Блондинка. - А я к Вам!

- Надо же! – Он с усмешкой глядит на свою дипломницу. - И откуда у Вас мой адрес?

Быстро! Левую руку в карман плаща. Пальцы держать крестиком. Авось поможет!

- Оттуда же, откуда и номер Вашего сотового телефона! – с улыбкой на все тридцать два зуба произносит Блондинка. - Вы сами его мне дали, на случай, если придется привезти Вам материалы по диплому.

Ну, вру, я, вру! Ну и что?

- Хм, - Он с сомнением качает головой. Впрочем, тут же Его лицо принимает вопросительное выражение, и Он спрашивает: - Что же так, без звонка? Вам сказали, что я дома?

- Ну да, на кафедре, - Блондинка делает удивленное лицо. - А разве там не в курсе?

Продолжаем врать. Нехорошо, но что еще придумать? Ладно, главное, не сказать, а сделать то, что нужно. Потом сочтемся, сколько грехов, на ком, и по какому поводу!

- Вечно они все путают! – Он досадливо махнул рукой.

Уф-ф-ф! Кажется, не ошиблась.

- А что случилось? – Он смотрит на тебя с интересом. Твой «нафуфыренный» вид его то ли забавляет, то ли радует, по выражению Его лица, не поймешь.

Поехали! Начинаем «прессовать интеллектом от блондинко». Побольше экспрессии и слов, мужчины этого на дух не переносят. Уж Ему точно подобный напор и неприятен, и непривычен.

- У нас выпускной! – Блондинка переходит на восторженный тон с преувеличенными эмоциями и повышенным темпом словоизвержения. - Вы знаете, мы решили пригласить всех преподавателей, которые вели у нас на курсе! И всех научных руководителей! Мы все подготовили, распределили, кто кого приглашает, и я должна была привезти Вам пригласительный на кафедру, но на кафедре Вас не было, и мне сказали, что Вы дома. Я поднялась с кем-то из соседей, а Вас дома нет. И я решила подождать Вас во дворе. И вот Вы приехали.

- Да нет, - усмехнулся адресат преувеличенно мощного словесного потока. - Не приехал. Просто пришел. Машина «на приколе», так я на метро.

- Сергей Петрович! – Блондинка безапелляционно вручила ему открытку-приглашение. – Я Вас приглашаю!

- Спасибо, - Он с усмешкой принял переданное, - но я вряд ли…

Так. Пошел в отказ. Но это было вполне ожидаемо. Продолжаем вербальную атаку. Давим эмоциями. Словесно жмем Его так, чтобы Ему легче было согласиться, чем отказать. Моральные обязательства, «честь кафедры», для убеждения реципиента все пойдет. Работаем.

- Нет-нет! Сергей Петрович! Пожалуйста! Это очень нужно! Все наши ждут, ведь с Вашей кафедры почти никого нет! Ну, пожалуйста! Кстати, мне сказали, что Вы в ближайшие дни на кафедре не заняты. Так что разговоры, что «завтра на работу», не про Вас!

И глазками хлоп-хлоп. Потупее. Добавляем улыбочку. Еще тупее. Интеллект прячем, далеко-далеко, в… Ладно, обойдемся без грубостей и пошлостей.

- Хорошо, я подумаю, - Он колеблется.

Надо «дожимать». Без остановки. Не давать опомниться. Послать адресата в нокдаун конкретикой. Не оставить Ему выбора.

- Сергей Петрович! Я Вас подвезу. Приеду за Вами за час до мероприятия, и мы доберемся вовремя. А потом я Вас довезу обратно домой. Я обещаю!

- После выпускного? – Он улыбается. - А как же «промилле» и «гайцы»?

- Я не буду пить! Я же в «инициативной группе»! Мы все это организуем и контролируем, – лицо Блондинки принимает самое серьезное выражение. – Так что, сегодня у нас, у организаторов, «сухой закон». Пригублю, для вида, шампанского и все! Доедем без проблем, и туда, и обратно.

А вот это правда. Пить тебе сегодня действительно нельзя. Хотя, по большому счету, у тебя, (и у Него, между прочим, тоже!) всю дорогу «Трезвость норма жизни!» Ну, разве что с малюсенькими, чисто гастрономическими, исключениями из этого Правила.

Впрочем, именно сегодня Ему «употребить» придется… «Полюбасу». Без вариантов.

- Ну, зачем такие жертвы? – Он снова улыбается. – Отдыхайте, «отрывайтесь по полной». Метро в Москве еще ходит.

- Нет-нет! Я обещаю! – Блондинка картинно всплескивает руками, грозя снова завести утомительный монолог, от выслушивания которого всякому нормальному человеку хочется уклониться. К счастью, твой собеседник именно нормальный человек. И Он, поняв расклад, в буквальном смысле поднимает руки верх. Шутливо.

- Сдаюсь! Считайте, что Вы меня убедили. В пять я буду готов. Форма одежды парадная?

Это Он так прикалывается. Как будто Он может прийти на студенческий «тусняк» «в трусах и в каске»!

- Как Вам будет удобно! - отвечает Блондинка. – Дресс-кода, вообще-то, нет. Думаю, пиджака с обычными брюками, как сейчас, будет достаточно. Хотя, можете явиться и в костюме при галстуке. Не вопрос!

- Не вопрос, так не вопрос, - Он открывает дверь подъезда. - Тогда звоните, когда подъедете. И не опаздывайте!

Он улыбается и входит в дом, взмахнув на прощание рукой, приложив два пальца к несуществующему козырьку. Странный жест. Его жест. Совершенно непонятно, откуда у него взялся этот, то ли рыцарский, то ли армейский, почти рефлекторный взмах руки, своеобразный салют в знак приветствия и на прощание. Вроде бы Он не служил…

Да не опоздаю я, не опоздаю, уж будьте уверены, дорогой мой Сергей Петрович!

Мой… Мой Сережа.

Господи, ну когда же ты сможешь Его назвать так, просто, без этих дурацких церемоний, с обязательным именем и отчеством?

Скоро.

Двигай, у тебя впереди еще куча дел, а время не ждет, скорее даже поджимает.
Теперь главное точность.
Во всем.

В поминутном графике, четко выстроенном в голове той, которой, по мнению многих, ввиду блондинистой внешности интеллект не полагается.
В рецептуре Зелья, уже приготовленного, и ждущего своей минуты, возле изящной Чаши, в твоей дамской сумочке.
В передаче эмоций. «Переиграть» так же опасно, как и «не дотянуть» Роль.

Свою Роль.

Из разряда пошлого амплуа «Тупое Блондинко».

Завтра, уже завтра, ты сможешь сбросить с себя эту дрянную маску, которую ты вынуждена носить, чтобы скрыть то, что никто не должен заметить.
Даже Он.
До поры, до времени.
До завтра.

Любовь.

Ибо искренние Чувства пошлым девочкам из «золотой молодежи» по статусу, увы, не полагаются.

Плевать, что полагается, а что не полагается. Не суть.

Маска очень хорошо пристала к твоему лицу. Настолько прочно, что и Он поверил в созданный тобою примитивный образ.

Пускай верит.
Завтра все будет иначе.
А сейчас…

Вперед! До встречи через пару часов, уважаемый Сергей Петрович! Вы не пожалеете, Блондинка это обещает!

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Насчет песни, которую пела Героиня. Вот ссылка на видео:

https://www.youtube.com/watch?v=o84LtHhssJI

Насчет семинаров по различным аспектам актерских техник - пластике, декламации, сценическому движению - а также насчет прочих актерских тренингов. Ольга Арефьева действительно их проводит. Ни разу не реклама. Просто информация к размышлению

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Я только позже узнал, что та голая женщина - певица Арефьева .

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Чаша на Пиру

Мастер-класс

Кульминация. Разработка и реприза



Синяя «Бэха» стоит на парковке около дома. Его дома.
Стоит так, чтобы хорошо видно было от самого подъезда. Типа, «Вас ждут, дорогой Сергей Петрович!».
И еще как ждут…

Блондинка, сидящая за рулем, нервно посматривает на индикацию часов, высвечиваемых на сотовом телефоне, который она уже несколько минут, после своего предыдущего звонка, держит в руке. Желание перезвонить и вежливо поинтересоваться, когда же Уважаемый научный руководитель соизволит спуститься, для доставки Его по адресу предстоящего торжественного мероприятия, становится нестерпимым.

Нельзя. Еще не время.
Он просил подождать пятнадцать минут.
Ждем.

Да. Приходится мучиться ожиданием, и сопутствующими этому ожиданию мыслями. Тревожными мыслями.

А если Он в последнюю секунду передумает, почует подвох с твоей стороны?
Нет. Он Человек Слова.
Ты знаешь это.
Он придет, обязательно.

А, кстати, вот и он. Открылась дверь подъезда.

Вот и вышел из дому молодой человек, которого ты так ждешь. Огляделся вокруг.

По-прежнему, в свободной одежде. Плевал Он на «дресс-коды»! Скромный летний пиджак, светлые брюки. Без галстука.
Но так тебе даже больше нравится.
Так тебе легче его представить своим.

Спокойно.
Не торопись.
Успеешь.
Главное, все сделать точно.

Открыть дверь.
Выйти из машины.
Помахать Ему рукой. С бессмысленно радостной улыбкой на лице.
«Тупое блондинко» в действии.

- Сергей Петрович! Я здесь!

Конечно, здесь, где же мне еще быть, ненаглядный ты мой…

Садимся в машину, ждем. Молодой человек подходит к машине со стороны места рядом с водителем.
Открывает дверцу. Звучит мелодия индикации открытой двери.
Присаживается. Кстати, ведет он себя при этом ожидаемо культурно, дверью не хлопает. Да и не получится это у него. Дверной доводчик, внятно настроенный изобретательными и аккуратными немцами, стоит на страже замков, прочей фурнитуры и общей герметичности машины класса люкс. Сработал как часы, все довел-прикрыл-втянул точно так, как полагается, строго в соответствии со своим функционалом. Дверь закрылась.

Все.
Вот и замолчала «электронная напоминалка».
Ага-ага!

Все. Он в ловушке.
Только он еще об этом не знает.
И не должен знать, потому что…

Потому, что очередной пункт Плана, четко выстроенного в твоей блондинистой голове, выполнен.
Ну что же, «Работаем дальше!», как говорил на семинарах твой Избранник.

Он с улыбкой смотрит на тебя.
Блин, душа! Сердце екнуло и закатилось куда-то…
Туда… В «межножные области». Сладко-то как…

Не подавать вида. Маска на твоем лице почти закаменела. На губах застыла отстраненно-дурацкая улыбка.
Я «блондинко». Дура дурой.
Ручки красиво кладем на руль.
Жмем изящной ножкой на педаль, и погнали.

Едем. Он молчит.
На его губах улыбка стала чуть менее заметной, но более… изящной, что ли.

- «И будь ты хоть “Роллс-Ройс”, все равно стоять в пробке!» - внезапно цитирует он Гребенщикова, намекая на обычную московскую транспортную проблему.

Ты усмехаешься, глядя прямо вперед. А потом аккуратно «обходишь» «шестисотого “мерина”», с толстомордым «крутышом» за баранкой.

- Вы хорошо ведете машину, - Он не хвалит тебя, просто констатирует факт. Учитывая, как ловко ты сманеврировала незадолго до его слов, выбирая удобное место в потоке разношерстных автомобилей, запрудивших московскую улицу, это никак не тянет на комплимент. Просто вежливое признание твоих талантов.

Знаю, знаю, не первый год знаю этого зануду… От него вообще похвалы хрен дождешься…
Ох, ругачая ты стала, Натушка-ребятушка, того и гляди, вслух брякнешь чего-нибудь! Помалкивай лучше.

Он смотрит на тебя… И улыбка его все приятнее. Ты смотришь прямо на дорогу, но замечаешь краем глаза, как он тобой любуется.
Правда, в его глазах нет ни грамма вожделения. Просто наслаждение ситуативной эстетикой. Типа, красивая девушка, за рулем красивой машины, красиво крутит руль.
Да-да. Я так думаю, что он именно так думает.
Не обращаем внимания.

- А Вы сами редко выезжаете, Сергей Петрович?

Ой, ну ты дура, «блондинко»! Тебе какая разница, как часто Он бороздит московские пробки на своей колымаге, которой двести лет в обед, и которая от неосторожного кашля рассыпаться может?

Да нет, есть разница, и существенная. Слава Богу, что эта развалюха у него «на приколе»! Поводов волноваться за Него меньше…
Там же даже подушек безопасности нет! У тебя в роду самураев не было, Камикадзе ты мой, ненаглядный?

- Редко, - Он по-прежнему улыбается. - И в последнее время все реже. То времени нет, то «Вазон» на ремонте.

Лучше бы на свалке! Нужен тебе этот «хлам советского периода»!
Ой, ладно, еще успеем с тобою накататься. Кстати, уже сегодня и прокатимся. «С ветерком». Только ты, дорогой мой Сережа, этого, скорее всего не заценишь…

- Скоро, уже скоро… - вслух произносит Блондинка.

- Что скоро? – спрашивает Он.

- Все скоро, - машинально отвечаешь ты Ему, и…

Ой, мама дорогая! Точно у тебя, Наташка, «крышак» от «высоких чуйвств» сносит! Вслух заговариваться начала. Еще разболтай ему про Чашу и прочее, ага-ага!

- С этого места поподробнее, пожалуйста, - Его взгляд насмешлив, как будто Он поймал тебя на «горячем».

А ведь поймал, поймал… Хоть и не знает этого. Это надо же так прочувствовать «охотницу»…

- Скоро приедем, - не отрываясь, смотрит на дорогу Блондинка.

Смотрим вперед. Он не видит твоих глаз.
Это и к лучшему. Сейчас главное не покраснеть.

- Какое же там, «скоро»? - Его взгляд, который ты четко отслеживаешь-контролируешь краем глаза, пресловутым периферийным зрением, одновременно насмешлив и глубокомысленно ироничен. - Еще же и полдороги не проехали! Нет, Наталья Владимировна, воля Ваша, а что-то Вы недоговариваете!

Мать Честная, Пресвятая Богородица, как говаривала моя покойная бабушка! Он что, действительно чувствует «засаду» на Него?
Блин! Только бы не спалиться до конца!

- Конечно, недоговариваю! – Блондинка с тупо веселой, «голливудской», улыбкой на секунду поворачивается в Его сторону и «вспыхивает» синими глазами. – Иначе сюрприза не будет!

«Пластик смайл» и сверкание очей делают свое дело. Реципиент успокаивается, полагая, что выпускающиеся «стьюденты» готовят какую-то стандартную развлекаловку. Стенгазету с карикатурами на «профессуру» или стихотворный монтаж с приколами про «преподов».

Ага-ага! Задумался.
Вот и хорошо. Хотя бы часть пути проедем спокойно.

Впрочем, задумчивости твоего спутника хватает до самого конца вашего небольшого путешествия. Лишь в самом финале поездки, когда до помпезного здания, в актовом зале которого должно состояться вручение дипломов, остается всего ничего, он интересуется, стоит ли Ему, как научному руководителю и «преподу», оставаться еще и на неофициальную часть.

- Сергей Петрович! - Блондинка явно нервничает, уже даже не пытаясь это скрыть. – Вы обещали побыть на нашем выпускном до конца! Пожалуйста, не сбегайте! Я подвезу Вас до ресторана. Нас всех будут там ждать через пару часов. А уже после, я привезу Вас домой!

Это крайнее слово ты, как могла, постаралась особо обозначить в своей фразе. Хотя значение, которое ты действительно придаешь этому слову, Ему неизвестно.

Не суть.
Пока не суть.

Ты действительно разнервничалась, поскольку подобный фортель может свести к нулю все твои усилия. И ты решаешь следить за своим спутником всю дорогу, вплоть до этого самого «неофициального» мероприятия, в просторечии именуемого банкетом.

Впрочем, все обходится без эксцессов и попыток реципиента сбежать. Ты усаживаешь Его в зале, и не забываешь ревниво поглядывать, не потерялся ли Он, не исчез ли куда-нибудь.

И вот, по ходу официоза, на сцену поднимаются выпускники, которым выдаются дипломы. Скоро твоя очередь.

- Для вручения диплома с отличием приглашается Волгина Наталья Владимировна! – произносит в микрофон ведущий, помогающий декану в проведении церемонии.

И, дождавшись этого объявления, ты тоже выходишь. Вся такая эффектная, в васильковом платье, цвет которого чудесно оттеняет твою блондинистую гриву, гордой изящной походкой взбегаешь, нет, почти взлетаешь на сцену, под свет прожекторов.
Принимаешь чуть подобострастные поздравления от декана, который аттестует тебя как «гордость факультета», вручая диплом с отличием, небольшую книжечку с красной корочкой.
А ты, улыбаясь, с тревогой вглядываешься в зал, не воспользовался ли твоим нахождением на сцене тот, кто бесконечно дорог тебе, и вокруг которого ты завертела стремительно затягивающуюся интригу, завершение которой приходится как раз на сегодняшний вечер.
И, взяв в руки микрофон для ответной речи, ты произносишь взволнованным голосом эти слова:

- Я хочу поблагодарить, за внимательное и чуткое отношение к нашему обучению, руководство, и весь педагогический коллектив нашего факультета! И отдельное спасибо, за помощь, моему научному руководителю, Сергею Петровичу Зорину!

Все думают, что твое волнение вызвано получением долгожданного диплома в красной обложке.
Нет, дело отнюдь не в этом. Да гори она огнем, эта «краснокожая книжица»! Невзирая на то, что отличные оценки, которые наполняют скромную бумажку с названием «Приложение к диплому», ВЫСТРАДАНЫ тобою, в самом буквальном смысле этого слова. Потому, что цвет обложки твоего диплома дивно гармонирует с тем специфическим цветом, который частенько имели в процессе твоей учебы твои «нижние очаровательные полушария».
Ты помнишь, что именно так про твои ягодицы когда-то выразился твой Избранник, в весьма дрянной ситуации, за которую тебе до сих пор мучительно стыдно!

Сейчас ты боишься одного, как бы не нарушить тот стройный План, что ты составила еще тогда, два года назад, и претворение которого в жизнь ты завершаешь в этот вечер.
Как бы не спугнуть Его, который уже оказался в западне.
Той самой западне, которую ты через пару часов должна окончательно захлопнуть…

И ты, произнося взволнованным голосом «прочувствованные», а на самом деле весьма «дежурные» слова, напряженно вглядываешься в зал. Ищешь адресата своих слов.

Ну что ты, вот Он, вот Он! Даже сквозь свет прожекторов, скрывающих полумрак зала от тех, кто стоит на сцене, заметно, как в зале на Него оглядываются и улыбаются.

Йесс! Йесс! Йесс! Он на месте! Никуда не ушел!
И Он улыбается своей очаровательной Улыбкой.
Милый…

Ну да, не все выпускники снисходят до знака Уважения к своим Учителям. Откровенно говоря, из тех, кто сегодня поднимался на эту сцену, никто не сделал ничего подобного.
А ты просто воздала Ему должное.
И еще воздашь...
Только чуть позже.
И несколько иначе.

Спуститься в зал, кокетливо и изящно помахивая полученным документом, не теряя выражения улыбчивой маски, скрывающей бурю эмоций, переполняющих тебя.
Усесться с краю ряда, так, чтобы сразу «перехватить» Его на выходе, чтобы не ушел, не сбежал…
Все оставшееся время официоза по прежнему ревниво выглядывать Его.

Наконец, торжественная часть сегодняшнего вечера завершается. Твоя задача выловить Его в толпе, и, не давая ускользнуть, довести, дотянуть, «отконвоировать» (слово-то какое придумалось само собой!) к машине и доставить туда, куда следует.

Н-да. Приплыли мы с «понятийным аппаратом».
Приехали.
Прилетели.

А все. Шутки в сторону.

Теперь Вы, Уважаемый Сергей Петрович Зорин, 19.. года рождения, не женатый (пока еще не женатый!), русский, образование высшее, преподаватель Университета, восходящая звезда странной (только не для тебя!) науки Семиотики, де-факто арестант. Хотя и числите, по недоразумению, себя среди «свободных граждан». Оперативная разработка, в которой Вы находились два (два!!!) года, окончена. Время «брать» Вас под белы рученьки и отправлять… Именно, отправлять куда следует.

Действительно, все, что ты «провернула», вполне себе тянет на «спецоперацию», в стиле пресловутых «спецслужб». Только, в отличие от «спецслужбистов», работающих в гигантской Системе, с подстраховкой и мощнейшим техническим обеспечением, ты все это сделала одна. Как-то так. Скромненько, но со вкусом.

Ты молодец, Натушка-ребятушка, как говаривал порою твой покойный Отец, полковник «Ка-Гэ-Бэ» Владимир Волгин. Справилась с заданием, которое сама себе задала. Можешь с уверенностью сказать, что отцовские уроки не пропали даром. А может, именно его гены сказались, как знать…

Отец… Одобрили бы они с Мамой твой План, все, что ты задумала, или нет?
Вряд ли. Будь они живы, все было бы по-другому.
А теперь ты одна…

Нет!!! Не одна!!!
Ты с Ним! Он будет с тобой!

Он полюбит тебя. Он заменит тебе Семью, которую ты потеряла ранним утром того весеннего дня, когда машина, в которой ехали твои Родители, была обнаружена смятой, обгоревшей, в кювете шоссе, ведущего прочь из Москвы…

Вернее, вы с Ним создадите Семью, которая тебе так нужна.
И все у вас будет великолепно!!!

Для этого ты не пожалеешь ничего и никого.
Ни Его, ни себя…

Нет, нет, нет, нет, нет… Так нельзя.

Он же Человек. Ты Его любишь. И не унизишь Его своим идиотским высокомерием и властолюбием.
Ты скорее умрешь, чем сделаешь Его своим рабом.
Да и не получится из Него раб.

Да, ты наметила Его похитить. Но потом…

Потом ты отдашь Ему Власть над тобой и всем, что ты имеешь. Ведь Ты все равно уже давно Ему доверилась. Больше того, Его Власть создала тебя нынешнюю. Тебе осталась только самая малость. Официально вручить Ему «бразды правления».

Да бред это все, Натушка-ребятушка, милая девочка... Ненавидит он рабство, лютой ненавистью ненавидит, и ты это знаешь. Не нужна ему раба.
И деньги твои Ему нафиг не нужны. Без них он жил, сейчас живет, и дальше проживет вполне себе спокойно.
А попробуешь их Ему предложить, не важно, просто так, или в комплекте с собой любимой, пошлет Он тебя по всем известному адресу.
Как-то так.

Ну, так на этот случай есть обычная, признаваемая даже им, Власть Мужа над Женой.

Вот и хорошо. Хоть в чем-то вы с Ним солидарны.

Ох, Натка! Любовь-морковь волнует кровь…
Уж замуж невтерпеж…
А захочет ли Он жениться на тебе?

Захочет. Ты существуешь для Него.
Он примет тебя, вы поженитесь и все будет так, как надо.
И тебе и Ему.

Все.
Ты решила.
И без вариантов.

Кстати, вот Он, уже рядом.

Вперед. Работаем как при аккуратном, профессионально исполненном задержании.
Руками не трогаем, но всем своим видом показываем, что шансов скрыться, у реципиента, нет.

Вслух же Блондинка произносит заранее заготовленную фразу:
- Сергей Петрович! Не теряйтесь! Нам к выходу!

Он, улыбнувшись тебе, идет в указанном направлении.
Ты следуешь за ним чуть позади, контролируя каждый Его шаг.

Слава Богу, что Ему сегодня не хочется болтать с «докторами-профессорами». Видать, надоели они ему, за этот учебный год, хуже горькой редьки. Ох, как же ты его понимаешь…
Самой бы век не видеть этих напыщенных старперов!
Одно хорошо. Ни один из этих престарелых сластолюбцев, любителей «гладеньких девочек», так и не рискнул за все время обучения «подкатывать» к тебе с заигрываниями. Побаивались.
И правильно делали. Порвала бы как тузик грелку. А вот Ему…

А вот Ему все и достанется.
Уже скоро.

На выходе из корпуса ты догоняешь Его. Он галантным жестом открывает перед тобою дверь, пропуская тебя вперед. Улыбается.

- Ну, спасибо, Наталья Владимировна! – Его глаза ничуть не насмешливы. Чувствуется, что твои слова со сцены, обращенные лично к Нему, были Ему приятны. - Это и был тот сюрприз, который Вы мне обещали?

- Ах, что Вы, Сергей Петрович! – Блондинка картинно всплескивает руками. - Все сюрпризы еще впереди. Это все там!

- И где же? – Его интересует «продолжение банкета». Вернее, место его начала.

Ты со значением произносишь название неплохого (хотя, на твой вкус, чуть выше среднего!) ресторана, банкетный зал которого выбран твоими однокурсниками местом «неофициальной» части мероприятия. Его это не впечатляет.
Ну, еще бы! С его-то зарплатой и странным бытом шляться по ресторанам часто не приходится.
Оно и к лучшему. Пусть «заценит» все самое изысканное в ресторанных меню с твоей подачи.
Так, кстати, будет и приятнее, и полезнее…

Поездка до «места напонтованного общепита» (кстати, это Он так изящно выразился, когда увидел вывеску!) не заняла много времени. Твой Избранник выходит из машины, чуть насмешливо кланяется, как бы благодаря тебя за доставку к месту назначения, и входит внутрь.

Быстрее! Машину на парковку, благо, там, по твоей просьбе, место забронировано с утра, «блэк кэш обслуге рулез»!
Теперь за ним. Далеко не уйдет, поскольку маршрут для «заказного обслуживания» внутри этого культурно-кулинарного заведения обозначен четко. «Ты туда не ходи, ты сюда ходи!» На выпускной попадешь!

На входе тебя встречают несколько твоих однокашников, «инициативная группа». Нужно «порешать» некоторые организационные вопросы, в частности, «кому и с кем сидеть».

Ты прикидываешь расклад, и «подбрасываешь в массы» идею. Почему бы не распределить «преподов» по столикам так, чтобы они не «зависали» все одной кучей, а были «разбавлены» компаниями своих выпускников?

Твое предложение принимается, тебе его и реализовывать. Что же, инициатива, как правило, наказуема ее исполнением, но сегодня тебе, собственно, этого и надо.

Ты интересуешься, сделаны ли таблички с именами, берешь на себя почетную миссию обежать столики и расставить эти «именные указатели», обозначив конкретных претендентов на каждое почетное место.

Это важно. Твоя задача усадить Его так, чтобы не было никаких помех выполнению финальной части твоего Плана.

Бегом в зал. Народ кучкуется, но за столы еще не садится.
Не снимая со своего лица дежурную «пластик смайл», ты изящными движениями расставляешь таблички.

Все готово. Как говорится в русских народных сказках, присаживайтесь, гости дорогие!
А ты, Свет мой Сереженька, в особинку!

Ты рассаживаешь «почетных гостей», дежурно-любезно улыбаясь каждому, даже Ему.
Сейчас дело, все душевности потом.
«Работаем!» Не зря в твоих мозгах весь день «висит» эта фраза твоего Избранника, ой, не зря!

Визуальный контроль, постоянный визуальный контроль реципиента…

Началось!
Бутылки. Тарелки. Тосты. Бокалы.
Дзынь-дзынь друг о дружку.
Ложки-вилки.
Дзынь-дзынь по тарелочкам.

А тебе кусок в горло не идет.
И пить нельзя! Для вида пригубила «шампань» в бокале, и все.
Точно, как и обещала Ему. В этом ты Ему, даже если и захочешь, не соврешь!

А Он тоже, хорош гусь! Настороже. Бокал Его полон, Он тоже только лишь пригубил.
Примем к сведению, что «бухать» он не намерен.

Да и «бухал» ли он когда-то?
Не припоминаешь? Вот то-то и оно…

С одной стороны хорошо. Тебе тоже «зеленый змий» весьма не симпатичен. Тебя другие удовольствия влекут.
Но это только с Ним.

Ой, дорогой ты мой Сергей Петрович! Ты и не представляешь, как много и интересного может напридумывать себе одинокая девушка с весьма богатым воображением. Да еще и влюбленная, в дополнение ко всем прочим напрягам.
В Тебя, между прочим, влюбленная!
А если у нее еще и на банковских счетах отнюдь не «голяк», то…
В общем, Ты увидишь результаты.
И Тебе понравится.
Без вариантов.

Кстати, как всегда, у каждого явления есть больше чем одна сторона. Так, кажется, говорил на семинарах твой научный руководитель? Так вот, теперь Его «склонность к трезвому образу жизни» работает отнюдь не на тебя. Нужно, чтобы в конце вечера Его «специфическое» состояние не выглядело слишком уж неестественным.
Впрочем, в конце любого вечера, с обильными «возлияниями», мало кто помнит, кто пил, а кто не пил по ходу «зависалова».
Кстати, стоит прикинуть, как реализовать идею с Чашей…

Сама Чаша в сумочке, что висит на спинке твоего стула. И Зелье, которое отправит твоего Избранника в нокаут до самого утра, тоже там.
Все готово. Осталось сделать все так, как ты задумала.

«Tempus fugit!»*, как любит говорить твой Избранник, забирая у студентов листочки с контрольными работами.
Прошло почти три часа. Уже успели и выпить, и закусить, и не раз.
Пели караоке, с небольшой эстрады, танцевали под сверкания зеркального шара и вспышки цветомузыкальной установки.
Ты тоже пару раз выходила на танцпол, но не «зажигала», «держала марку», не позволяя себе никаких излишне резких или экзотических движений, которые могут со стороны показаться не эстетичными. Ибо знала, что Он, несмотря на кажущуюся увлеченность беседами с пожилым коллегой, время от времени посматривает на тебя. Так что, малейшая неловкость с твоей стороны будет замечена, и может оставить весьма неприятное впечатление.
Но ты всю дорогу вела себя изящно и скромно.
Безупречно. Как Леди.
Это Ему нравится, ты знаешь.

И вот уже до конца мероприятия, то есть до конца проплаченного бывшими стьюдентами ресторанного времени, осталось не так уж много, чуть больше часа. Наступило время для индивидуальных поздравлений «преподам». На это уже никто из стьюдентов особенно внимания не обращает. Мало ли, кто чего «своим» руководителям дарит? Главное, чтобы на «взятку» не тянуло. Во избежание.

Впрочем, сами Его коллеги, старперы, и сущности средних лет, смотрят друг на друга завистливыми глазами. Типа, «у тебя ширше, а у меня длиннее». Или наоборот.

Некрасиво.

Ты видишь, как Он презрительно отворачивается от этих зрелищ. И, не найдя поддержки у коллеги, увлеченно обсуждающего с какой-то кафедральной дамой «презент», поднесенный «ее милости» твоей одногруппницей, укоризненно покачав головой, залпом выпивает свой бокал.

Время!!!

Блондинка на минуточку выходит из зала, проходит в заранее примеченный полутемный закуток, прихватив с собою фужер и сумочку. Из сумочки достает Чашу, наливает в нее из небольшой фляжки заранее приготовленную, тщательно выверенную по весу своего Избранника (спасибо ему за оставленную как-то на столе медицинскую карту!) смесь из белого вина и весьма специфического снотворного препарата. Впрочем, препарат этот, естественно, при однократном применении, вполне безопасен.

Правда, повторять подобные фокусы не рекомендуется. Так, чисто на всякий случай. Чтобы действительно не рисковать.

Для себя любимой в фужер наливается яблочный сок. Визуально, в приглушенном свете банкетного зала, неотличимо от того, что налито в Чашу. Но и это ты собираешься пить исключительно в случае, если Он пожелает, чтобы и ты, совместно с ним, «употребила».
Не стоит демонстративно показывать готовность пить спиртное, пусть и «для вида». Некрасиво и неправильно. Да Он, наверняка, и не будет настаивать. Ибо всегда (ну, почти всегда!) поступает адекватно и рационально.
Пусть, частенько, и занудно.

Ну, люблю я тебя, зануду эдакого, люблю!
И без вариантов!

Так. Сумочку вручаем на хранение одногруппнику, подвернувшемуся под руку. А сами мы, такие красивые и эффектные, движемся в зал.
К Нему.

Блондинка в васильковом платье, грациозно двигаясь, подходит к Его столику. В ее руках Чаша и фужер.
Подойдя к столику, за которым сидит ее Избранник, девушка изящным движением кланяется Ему.
Сохраняя на лице чуть насмешливую улыбку, чтобы никто не понял, насколько это для нее важно.

- Уважаемый Сергей Петрович! – негромко, но адресно произносит она. – Позвольте вручить Вам эту Чашу, в знак моего Уважения и Признательности. Вручить эту Чашу Вам, как моему Учителю и Наставнику. И да придет к Вам с нею Счастье!

- Да уж, Наталья Владимировна, это действительно сюрприз! Одарили, так одарили, Чаша полная! - со значением произносит адресат твоей краткой Речи, принимая подарок.

- А пустой такую посудину дарить совсем неудобно, - слегка насмешливо произносит сосед твоего научного руководителя, язвительный пенсионер, намекая на непрезентабельный вид подаренного предмета.
Действительно, на чаше присутствует полный набор элементов декоративного «антиквариата китайского происхождения». Или, как чуть изящнее выражается в таких случаях твой Избранник, «раритетов из Поднебесной». Патина, помятости, тускловатый блеск камней…

Старый идиот! Буду я Ему дарить такую лажу! Тоже мне, «знаток»!
Кроме китайщины из сувенирного отдела ГУМа ничего не видел, и тоже, корчит из себя «специалиста».

Спокойно! Не обращать внимания на старпера. Он ничто, ноль без палочки. Нет для тебя этого самоуверенного деятеля нигде в обозримой части Вселенной.

Есть только Он, тот, кому эта Чаша, со всем ее содержимым, предназначена.
Со всем набором семиотических смыслов, которые и ты, и Он вкладываете в понятие Ритуала.

Сергей Петрович Зорин, уже без усмешки, серьезно рассматривает переданное Ему.
Осторожно, чтобы не разлить содержимое.
Поднимает на тебя взгляд.

Вот теперь самое главное.
Работаем.
Eye to eye. Глаза в глаза.

В Его взгляде понимание.

Теперь все «зависло» в неопределенности.
Он понял.
Но еще не вербализировал четко, что он понял.
И сейчас все решится.

- Я должен это выпить? – негромко спрашивает твой Избранник. - И тогда меня ждет Счастье?

- Да! – ты восклицаешь одними глазами.

- Но ведь я обычно воздерживаюсь от «употребления», - к Нему вернулось самообладание, или «настройка» на ситуацию из-за чего-то чуть сбилась. Он даже улыбнулся. Чуть иронично. – Тем более, в таких солидных объемах!

Вот теперь все висит «на волоске».
Стоит ему даже не выплеснуть, или пролить содержимое Чаши, а просто отставить ее в сторону, слегка пригубив, для вида, и все!
И тогда твой План, лелеемый два года, горит синим пламенем.

- На Счастье! – ты не говоришь, а отчаянно шепчешь ему. - Давайте, выпьем напоследок! Сергей Петрович! Ну что Вам стоит!

Трудно сказать, что Его убеждает. Наверное, те волны тоски, тревоги, отчаяния, которые «накатывают» на тебя в это мгновение, становятся различимы на дне твоих глаз, проявляются сквозь маску «пошлой блондинки».
Возможно, именно это его убеждает в необходимости испить Чашу.
Твою Чашу.
До дна.

- Только если Вы разделите ее со мною, хотя бы символически! – Он насмешливо протягивает Чашу к тебе, и ты чуть-чуть касаешься, краем стеклянного бокала, серебра (настоящего старого серебра!!!) Чаши своего Избранника.

А потом Он медленно, с видимым удовольствием, ее осушает.

- На Счастье! – с улыбкой произносит Он, и твердой рукой ставит Чашу на стол. И произносит слова, которых ты совсем не ожидала услышать: - Вы лучшая моя Ученица! И просто ЛУЧШАЯ!

После этого Он с шутливой улыбкой кланяется тебе.
И ты с достоинством, и уже почти без улыбки, кланяешься Ему в ответ.
Опустив глаза, в которых застыли слезы…

Дело сделано.

Вечер идет своим чередом, но ты знаешь, что через некоторое время твой Избранник потихоньку закроет свои карие глаза и заснет.
И Сон его станет залогом вашего Счастья.
Ибо ты об этом позаботишься.

Твой Избранник проснется в другой Жизни.
В той Жизни, где вы всегда будете вместе.
И без вариантов.





*Время бежит! - лат.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра