Клуб "Преступление и наказание"

Предисловие

(предуведомление)

написанное со стороны Автора



Настоящая повесть имеет шахматный подзаголовок.
Главы обозначены как условные шахматные ходы.

Нафига?

Приведенный текст, как и любой текст, это сложное ассоциативное поле.
Даже система ассоциативных полей.

Шахматы странная игра. В нее играли все. Более или менее. И мало кто играл в нее всерьез.

Все слышали про «Великие Философские принципы», заложенные Восточными Мудрецами в ее основе. И почти никто не слышал о них что-то конкретное.

К сожалению, Автор из числа «этих самых», которых большинство. И, тем не менее, эта Игра чем-то привлекает Автора, как и многих других. Наверное, в шахматах, как символической Игре, что-то есть.

Некоторые видят в шахматах Коды математических Законов.
Ну, может быть…

Другие видят в них модель Битвы.

Ну, не знаю.

В шахматах поле битвы как на ладони. Ни засад, ни «схронов». Ни «двойных агентов». Снайперы и «шахиды» отсутствуют. И Слава Богу! И даже банальные проблемы снабжения, вся эта гребаная «логистика», вечная головная боль «великих» полководцев, любящих «поиграццо» «живыми фигурками» в реале («Надо же, эта «солдатня» хочет жрать… Кто бы мог подумать!»), для шахмат не актуальна. Шахматный конь овса не просит

А на войне…
Все не так.

Опять аналогия хромает на все четыре конечности.

Некоторые даже сравнивают шахматы с Жизнью.
И совсем все выглядит поверхностно.

Ибо, в шахматах фигуры и поле не принципиальны. Важен Разум Играющих.

А в Жизни, Играющего может «переиграть» любая фигура, создав нетипичную ситуацию, не предусмотренную разработанным алгоритмом. И не факт, что Играющий с ней справится.

Все не то.

У Автора свой взгляд на шахматы.
Ему, почему-то, шахматы представляются забавной моделью, иллюстрирующей единую систему, имеющую в своей основе такие свойства, как дихотомия, динамика и синтез.

Смотрите.
Черное и белое. На поле и в фигурах.
Дихотомия.

Фигуры движутся. И так, и сяк.
Динамика.

Фигурами движут по определенным правилам Играющие. У каждого в голове Тактика и Стратегия, логические схемы грядущих действий, которые в ходе Игры накладываются друг на друга. Происходит их непрестанная корректировка, взаимодействие. И Результат, в смысле варианты ходов конкретными фигурами, меняется.
Синтез.

Кстати, а каков конечный Результат Игры?
Удовольствие. Проявление синтеза в сфере эмоций.

Уважаемые Читатели, Вы разве не видите пересечения с Повестью и Темой?

Ну как же, героев Повести всего двое. Мужчина и Женщина. Без всяческих «голубых» и «розовых». Это принципиально. Ибо в личных отношениях «третий лишний». А их отношения весьма личные.

Нет, на заднем плане описываемых картин мелькают отдельные Персонажи. Но это так, отголоски Реальности, из которой герои принципиально выдернуты самым странным образом.

В «тематических» произведениях мотив «похищения» присутствует достаточно часто. И является поводом для расписывания «маньяческих ужастей» разной степени убедительности.

Нафиг.

Автор захотел нарисовать «нереалистичный» расклад «похищения». И тому есть свои причины, о которых будет сказано ближе к концу повествования.
Да, это не «юный натурализьм».
Но это же шахматы!

Герои играют. И, как ни странно, цена их Игры именно Жизнь. И просто Жизнь, и все то, что обозначает ее имманентные свойства.

А какая Жизнь будет именно у них, это вопрос. Ибо Жизнь может быть всякая. Совместная, или порознь. Счастливая или несчастная. Или пресная до блевотины. И свойства этой Жизни зависят, в том числе, и от них самих. Их действий, вернее, взаимодействия. Крайне неоднозначного.

А кто сказал, что Игра ограничивается исключительно дихотомией? Динамику никто не отменял. И в их Игре тоже.

Как там сказано в неплохом стихотворном тексте:

В том поединке своеволий,
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце, Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?

Там еще было про Всепонимающего Сибирского Котэ, но Автор здесь не собирается обсуждать Котэ. Мудрость Котэ это другое. Вернемся к Теме.

Так вот.

Игра штука динамическая.

А Результат?

Герои ярко выраженные «тематики».
Опять-таки, взятые в полном отрыве от Реальности. Как в шахматах.

Результат их взаимодействия суть синтез, в самых разных его проявлениях.
Эмоциональный всплеск, обозначаемый в Русском языке словом «удовольствие», это лишь одно из его проявлений.

Принято считать, что «тематическая» семья невозможна. Это проявление исходной дихотомии, расклада отношений в стиле «верхний» - «нижний». В реале люди часто «заигрываются», и эта дихотомия жестко дает о себе знать. Автор дал героям право на синтез. На возможность изменить себя и того, кто рядом.

Да, это не реалистично.
Но это опять-таки шахматы.

Автор предлагает Уважаемым Читателям проследить за ходами.
Теми, которые записаны.

Да, чуть не забыл.

Каждая глава повести завершается словами, намекающими на то, что это еще и раунд.
Как у боксеров, там ведь тоже дихотомия и прочее.

Почему?

Ну, в шахматах нет количественной оценки каждого хода. Там есть условные записи для сомнительного, слабого, сильного и великолепного ходов. С точки зрения лица, записывающего и комментирующего партию.

А у боксеров считают очки.
Как говорил боксер очкастому шахматисту, «Я тя щас по очкам победю!».

Автор позволил себе количественную оценку каждого хода. Тем более, что глава это не одно действие одной фигуры, а несколько взаимосвязанных сцен, вызванных инициативой то одного, то другого персонажа. Динамика, блин!

Критики обязательно выскажут претензии, что у Автора Герои играют в «боксерские шахматы». Или в «шахматный бокс». Поржут.

Пущай ржут. Ежели произведение вызывает здоровые эмоции, это неплохо.

Да, и еще.

Автор знает анекдот, заканчивающийся фразой: «Никто и никого! Мы в шахматы играли!».

Здесь, в силу разнополости Героев, ключевой вопрос именно, «Кто и Кого?»

Хотя, какая разница, если они будут Счастливы?

Добрая улыбка.

С Уважением.
Ваш Посторонний.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Во мне живут двое



Шахматная повесть

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Глава 1. Ход белых

Пробуждение и клятвы



Шум в голове. Тяжесть. Дурнота.

Ощущение «неслушающихся рук». Кстати, где эти руки?

Руки на подлокотниках кресла. Так. Это уже что-то.

Алкоголь штука коварная. Но не помнится ничего такого «офисно-выпивательного».

Теперь ме-е-едленно открываем глаза.

БР-Р-Р-Р!!!
Закрываем срочно!!!
Привидится же всякая хрень…

Снова аккура-а-атненько открываем глазоньки наши зоркие…

Н-да…

Как говорится, «Зацените шизу».

Сергей очнулся в странном месте. Небольшой зал. Почти в середине офисное кресло. В нем он сам. Светло от каких-то задрапированных панелей в стене. Может, светильники. А может это свет от небольших окон, ибо лето. И уже, судя по всему, отнюдь не раннее утро.

Ну, допустим, это бывает.

Чего не бывает.

Кресло располагается перед небольшой эстрадой-помостом-подиумом… Хрен знат, что за конструкция. Короче, чтобы видно было.
То, что на подиуме.

А видно интересное. Бредовенькое видно.

На подиуме женщина. Красное платье, приятного оттенка. Длина до пола. Распущенные, слегка волнистые светлые волосы. Руки женщины закованы в наручники и подняты вверх. Наручники зацеплены на трос, свисающий с потолка. Не дыба, поскольку руки подняты спереди, но похоже. Как это называется? Правильно, подвес. Лица женщины не видно, уткнулась в согнутые в локтях руки. Стоит.

Бред. Сколько раз видел подобное на тематическом видео, но в реале…

«Нужно меньше пить».
«Здравствую, белочка-горячечка».
«Добро пожаловать в реальный мир, Федор».

Ну, или как там еще принято говорить вступительные банальности, вводя персонажа в шизоидный расклад?

Банальности, так банальности.
Начнем.

- А что это вы там такое делаете, а?

Про «кино, которое уже кончилось», Сергей добавлять не стал. И так бредовая фраза. Впрочем, ничем не хуже других, для завязывания контакта в столь странной ситуации.

- Мышь ловлю, - ответили с подиума, чем на несколько секунд ввели его в когнитивный диссонанс.

Впрочем, какой вопрос, такой ответ. И нечему удивляться.

- Так, ясно, - продолжил Сергей, хотя ясности не прибавилось ни на йоту. И вслух процитировал старую шутку. - «Сатурну больше не наливать!»

С той стороны в этот раз юмор не подержали. Хотя где тут юмор?

Нужно было продолжать выходить из странного, неописуемого состояния. Щипать себя Сергей не стал, сочтя само наличие шуток юмора достаточным доказательством перехода тематического бреда в реальность. Ибо, во сне шутит только Петросян. Ему по должности положено.

Для «разруливания» ситуации следовало встать. Что он и сделал. Ноги держали, хотя слабость чувствовалась. Голова слегка кружилась. Но специфической тошноты и головной боли не было. Странно.

Женщина в красном повернула в его сторону лицо…

Та-а-ак…
Бред, похоже, продолжается.

На подиуме стояла его «протеже», как шутили на кафедре. Шутники, блин…

Еще вопрос, кто кому, при желании, «протекцию» может составить…

Волгина Наталья Владимировна. Как там у Ёлки? «Девочка студентка, сладкая конфетка». Пардон, бывшая студентка. Выпускница, как ее аттестовал декан, любезно, почти подобострастно пожимая ей ручку на вручении диплома. Его выпускница. Сергея.

Н-да. Знаем-знаем.

Нет, не то, что Читатель подумал.

Как-то почти нормой стало считать, что студентки пишут дипломы «через интим». Головой думать не умеют, вот и сдают… Через другое место.

Вернее, в Обществе так думают. В реале все сложнее и не столь однозначно. А в случае с Натальей и совсем не так.

Девушка (кстати, сомнений нет, именно девушка) вполне самостоятельная. С головой, в основном, дружит. Во всяком случае, на «стыривании» из чужих работ значительных кусков текста Сергей ее не поймал, хотя дипломную работу читал, ибо был научным (не хухры-мухры!) руководителем.


«В основном», потому, что познакомились они в высшей степени «забавно».

Истеричная, скандальная ситуация, из которой Сергей с блеском вышел. Впрочем, не суть. С того времени эксцессов за Натальей не значилось, и Сергей даже не высказал возражений, узнав о ее просьбе руководить в начале курсовыми, а потом и дипломной работой указанной студентки. Как говорится, «кто старое помянет…».

Ему, кстати, намекали на значимость указанной особы. Типа, воспользуйся. Ага-ага. Щас.

Чего намекать-то? «Вэ Эн Вэ на Бэ Эм Вэ». «Натаха (или, как вариант, по фамилии, Волга) на Бэхе». «Наташа Нью Раша». И прочее. За глаза, конечно. Среди студентов. Да и среди преподов тоже, особенно среди «дам бальзаковского возраста». Из тех, что нудят, дескать, девахи на экзамен приходят, «забыв одеться».

Да и история их знакомства полностью подтверждала расклад. Опоздала девушка на пару. «Вошла без стука». Нарвалась на замечание. Пошла в игнор. Снова схлопотала. Выпендрилась не в тему, опять получила. Заистерила девочка. Но получила вежливый и жесткий укорот. Взревела белугой, сбежала. Стьюденты аж взвыли от восторга, что «крутышку» на место поставил. А через два дня пришла на семинар, с блеском выступила. И смотрит.

Ну, чего теперь скажешь?

А ничего не сказал. Улыбнулся. Оценил высшим баллом.

И все. А чего? Рабочие моменты. Сергей всегда считал, что припоминать все попытки придурков-студентов «повыеживаться» над молодым преподом, это дурной тон и показатель непрофессионализма. Дал ответ, не потеряв лица, и работаем дальше. Сработало замечание, порядок восстановлен, воспитательный момент пройден. Точка.

Да и сама девушка вела впредь себя пристойно.

Н-да.
Пристойно…

СтоИт. «Девушка в красном». На подиуме. Пристегнутая за руки. На подвесе.

Классика. Плетки только не хватает.

А чего не хватает-то? Вон она, плеточка, на столе рядом валяется. Темно-коричневая, плетеная, в один хвост. Красиво так, эффектно, «завитком» выложена на столешнице, рядом с узорной, инкрустированной перламутром, шкатулкой для документов. Там же, на столике, стоит пресловутая Чаша, не далее как вчера вечером поднесенная ему той самой девушкой, что стоит сейчас, прикованная, на подвесе. Этакий «тематический натюрморт». Весьма, надо сказать, эффектный.

«Маразм крепчал, и танки наши быстры…»

Сергей подошел ближе.
- Что происходит, Наталья Владимировна?

Поймал растерянный взгляд девушки.

А что происходит?

«Ой, где был я вчера…»

Сергей вспомнил эти глаза. Но не растерянные, а какие-то отчаянные. Чуть раньше, на выпускном вечере, куда его она же и пригласила. Ну, пришел Сергей туда. Ибо многие преподы туда «намылились». «Халява, плиз…»

А там…

«Ой, ну чё попало…»
«Главное, чтобы не нажраться!»
«Не-е-ет!!!»
«Я танцую, пьяный, на столе! Ё-ма, ё-ма е-е-е!!!»

И так далее, и тому подобное…
«Песни, пляски папуасов побережья Парагвая».

Впрочем, Сергей много не пил, да и немного тоже. Почти.
А потом...

«Давайте, выпьем напоследок! Сергей Петрович! Ну что Вам стоит!»
Поднесла Чашу Блондинка. Та самая, что стоит сейчас на подиуме. Только платье было на ней василькового цвета. И волосы уложены.

И глаза… Тревожные. Отчаянные. Тоскливые.

Эти глаза вспомнил.
А больше ничего…

Ясно.
Хрень, типа «клофелина», только понежнее, ибо жив еще.

Зачем?
Отомстить за тогдашнее унижение?

Хрен знат этих «нью рашенс женскаго полу». Какие у них там «тараканы в мозгах»? Есть шутка, что с тех пор, как появились сотовые телефоны, тараканы переселились из квартир в головы владельцев. Там тепло. Там яблоки. И закутков больше. А отсутствие значимых мыслей дает простор для комфортного проживания.
В каждой шутке есть только доля шутки.

Ну, посмотрим, как девушка будет мстить…
«И мстя моя будет уж-ж-жасна!!!»

Да ну, бред.
Все бред.

Хотела бы мстить, ты бы тогда, дорогой Сергей Петрович, учитывая уровень ее родни и знакомых, еще два года назад начал костями тлеть, где-нибудь в «ближнем Подмосковье». Как-то так…

Или сейчас именно ты бы стоял на подиуме. С паяльником в заднице. Или еще чем-нибудь в том же стиле. А Блондинка, которой ты имел неосторожность сделать замечание, тебя бы вон той плеточкой охаживала.
А ведь все наоборот.

«Пока ништо не ясно».

- Наталья Владимировна! – Сергей произнес обращение жестче. - Так я жду ответа на поставленный мною вопрос!

Н-да… Странно вести диалог банальными цитатами из киношек, но и ситуация странная.

- Я… - Девушка отвела взгляд.

- Вас похитили? Или нас с Вами похитили? – Сергей протянул руку к наручникам.

Константин Ёпрст! Навыка открывания вроде бы несложных замочков подручными предметами у него нет! Жаль. Придется искать способ распиловки. Интересно, «болгарка» подойдет? Или лучше сразу, автогеном?

Ага-ага! И лечить голову от головной боли при помощи гильотины. Тоже шутка юмора.

- Нет, - глухо произнесла Наталья. - Меня не похитили. Я сама…

- ???!!!

- Сама себя пристегнула.

Сергей опустил руки.
Так. «Спокойно, Ипполит, спокойно!»

Хренасе, спокойно!

Как можно вежливее спросил:
- Наталья Владимировна, Вы это о чем?

- О природе. Женской, - прикованная девушка явно успокоилась. Растерянное выражение лица сменилось твердым, даже несколько веселым.

Так. Продолжаем шутки шутить. А еще говорят, у блондинок нет чувства юмора. Правда, вообще-то, уже не смешно. Совсем не смешно.

- Какой природе? Где мы? Что вообще происходит?

Снова растерянный взгляд Натальи. Да нет. Теперь это уже не Наталья. Просто Наташа, как ни пошло звучит это имя после всех историй с девками из турецких отелей. Прежней твердости, и даже агрессивности, которой славилась «Волга на Бэхе», нет и в помине.

- Мы дома, - странно сказала Наташа. - У меня дома. Не бойтесь, Сергей Петрович, Вашей жизни ничего не угрожает. Просто я Вас похитила.

- ???!!!

- Я вас похитила! – с напором на последнее слово произнесла девушка. - Чтобы шантажировать.

- Интересно, - Сергей перестал пытаться искать признаки логики в окружающем бреде. - Чем же это?

- Собой, – невпопад ответила Наташа. - Собой и сведениями, которые я собрала. Про Вас.

- Еще интереснее, - Сергей решил принять расклад как есть, и постепенно привести его к норме. Если получится. Поэтому он снова прикоснулся к наручникам. Девушка дернулась.

- Больно? – спросил Сергей. - Сейчас, что-нибудь придумаем…

- Да нет же!!! - выкрикнула Наташа. - О, Господи, какая же я дура!!!

- Не сказал бы, - заметил Сергей. - Просто ситуация действительно дурацкая. Давайте, все же, я попробую их чем-нибудь открыть…

- Нет! – с железным выражением в голосе произнесла прикованная. - Я не желаю, чтобы Вы меня отстегивали.

- Собственно, почему? – маразм ситуации уже зашкаливал. Сергей решил принять «правила игры» девушки и отошел обратно к креслу. Потом сел в него.

Это выглядело по-идиотски. Или тематично, как говорят в БДСМ сообществе. Мужчина, развалившись в кресле, разглядывает прикованную рабыню. Ну, бред. Ну и что? Зато прикованная девушка сразу успокоилась. Это внушало некоторый оптимизм.

- Это часть шантажа, – последовал странный ответ.

- Идиотизм, - произнес Сергей, уже ничему, собственно, не удивляясь.

- Да. Я выгляжу дурой, - прикованная сдвинула руки в сторону и теперь глядела на Сергея прямо. Глаза, из растерянных, стали агрессивно отчаянными. – Но я больше не могу. Я желаю добиться своего.

- Хорошо. Но не легче ли будет Вам, дорогая Наталья Владимировна, добиваться своего, оставаясь свободной от этих железных предметов? Право, Вам станет много удобнее. Обещаю Вас выслушать, и даже сделать то, что будет в моих силах. Естественно, если речь не идет ни о чем противозаконном.

Девушка покачала головой.

Потом снова посмотрела ему прямо в глаза. Выражение ее лица опять сменилось. Теперь оно было просто твердым в своей решимости. Стальным. Алмазным.

- Я всегда знала, что Вы не такой.

- В смысле? – Сергей даже развеселился. - «Голубой»? Так это не так, слава тебе Господи!

- Я знаю, - отвела глаза Наташа. - Я не об этом. Вы не такой, как остальные. Вы тот, кто мне нужен. Вы единственный. И я не могу упустить этот шанс. Пусть я поступаю как дура, но я буду за Вас бороться.

- Одну минуточку! – Сергей покачал головой. - С кем это вы собрались бороться, и по какому поводу?

- Со всеми, с кем придется, - спокойно сказала девушка, и, оценив ее взгляд, Сергей мысленно посочувствовал тем, кому выпадет нелегкая доля оказаться ненароком на ее пути.

- Список велик? – невинно осведомился он.

- Пока нет, - без всякого юмора ответила прикованная. - Но Вы в него уже вошли. С остальными я буду разбираться по мере их появления. С женщинами, мужчинами, не суть.

- Как я понял, жизнь лицам, вошедшим в указанный список, не гарантируется?

- Жизнь гарантируется только Вам, - не стала отрицать девушка. - Остальным лучше заранее зарыться в могилы. Добровольно. Во избежание.

«А ведь она не шутит!», - пронеслась в голове мысль. Впрочем, это его, как ни странно, не напугало. Сергей даже понял, что будет сказано дальше. Правда, не решил, как к этому следует отнестись…

И Сергей действительно услышал ожидаемое.

Прикованная девушка встряхнула головой, твердо взглянула ему прямо в глаза, и произнесла:
- Сергей Петрович! Я хочу стать Вашей женой.

- Замечательно! – сказал Сергей, видя, что дело начинает принимать серьезный оборот. - Но вы не находите, что обсуждать ваши матримониальные планы не следует в закованном виде?

Наташа странно улыбнулась и покачала головой.

- Нет, - сказала она уже с серьезным выражением на лице. - Это часть шантажа. Иначе вы уклонитесь от разговора.

- Мне остается порадоваться, что вы не пожелали воспользоваться моим бессознательным состоянием, и не подвесили там меня, - сострил Сергей.

По выражению лица Наташи стало ясно, что она не считает это поводом для шуток.

- Вы говорите странные вещи, - укоризненно сказала Наташа. - Я принимаю Вас как своего будущего мужа. И, как Ваша жена, я не вправе применять к Вам насилие и ограничивать Вашу свободу. Поэтому я ограничиваю свою. В расчете на Вашу порядочность. Да, с моей стороны, это подло. Но я знаю, что Вы благородный человек, и Вам неприятно мое неудобное положение. Кроме того, заковав себя, я предоставляю Вам возможность оценить степень моего доверия Вам, и степень моей готовности подчинится Вашей воле в браке.

- А это? – Сергей указал на плеть. - Средство шантажа, или показатель доверия?

- И то, и другое, - не моргнув глазом ответила девушка. - Вы свободны, я закована. Вы можете взять плеть и применить ее ко мне так, как сочтете нужным. Я не смогу уклониться от ваших ударов.

- И Вы не боитесь? – странно улыбнулся Сергей.

- Нет, - спокойно ответила Наташа. - Я знаю Вас много лучше, чем Вы думаете.

- Не знаете, - не менее странно сказал Сергей. – Ничего Вы обо мне, дорогая Наталья Владимировна, не знаете…

Он подошел к стене, где стоял стол. Взял плеть. Звонко щелкнул ею. Медленно подошел к прикованной девушке и поднес плеть к ее лицу.

Девушка медленным, но каким-то, отнюдь не испуганным, или униженным, а осознанным, изысканно-красивым движением коснулась губами плетеной кожи. После чего очень четко произнесла:

- Взяв меня в жены, Вы получите ту, которая знает про Вас все (слово «все» Наташа умело выделила, и Сергей в очередной раз за этот день оценил ее риторический талант), и принимает Вас таким, какой Вы есть. Ни больше, ни меньше.

И опять на лице ни тени улыбки. Все на полном серьезе. Она не шутит.

Н-да…
А это плохо…
Это действительно шантаж.

И что с этим делать?

- Откуда? – просто спросил Сергей.

Подразумевалось, откуда девушке известно это.

Та все поняла и пожала плечами.

- Я не стесняю себя в средствах, - спокойно сказала она, - В серьезных вещах. А в браке для меня нет мелочей. Я изучила всю подноготную человека, который станет моим мужем. Мне не нужны сюрпризы. Поэтому я знаю про Вас все. И то, что Вы считаете в себе светлой стороной, и то, чего Вы в себе до сих пор стыдитесь.

- И Вас не пугает «темная сторона» моей личности? – Сергей с трудом сдерживал себя от того, чтобы дать ей пощечину. Рука ощутимо чесалась.

- «Тьма – правая рука Света. Свет – левая рука Тьмы», - процитировала девушка его любимые строки из Урсулы Ле Гуин, вписанные им в одну тайную тетрадь, которую он ни за что не пожелал бы обнародовать.

Н-да…
Здесь пощечины мало.

Сорвать с нее платье и исполосовать плетью, той, что все еще в руках…

Ой, как хочется!!!

Расчет на это?
Или?

Быстрый взгляд по углам зала. Ну да. На месте. «Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера!»

А она наблюдательна. Поймала взгляд Сергея, и ее глаза засветились радостью.
- Вы захотели меня выпороть. Голую. До полусмерти. Прямо сейчас. Вас останавливают камеры наблюдения. Не бойтесь, я их отключила. Кстати, я не вру. И вообще, с Вами я всегда буду вести себя честно. Клянусь. Так что бейте, не стесняйтесь.

Сергей швырнул плеть обратно на стол, сменив композицию исходного «тематического натюрморта», отошел обратно к креслу, уселся в него.

Нет, так не годится. «Тупая блондинка»? Хрен вам! Она читает его мысли как открытую книгу, предугадывает его действия. Знает про его слабости. Неужели, про все?

Ой, как скверно…

- Зачем Вам все это? – наконец спросил Сергей. - Я имею в виду шантаж. Я вижу, Вы серьезно подготовились. Чего Вы хотите?

- Замуж, - без улыбки ответила Наташа. - За Вас.

- Всего-то? – деланно улыбнулся Сергей. - Штамп в паспорте надобен? У подруг уже есть, а у меня страничка чистая? Непорядочек?

- Штамп в паспорте обязательно, - спокойно, не принимая иронию, ответила Наташа. - Для начала. Чтобы узаконить отношения. Хотелось бы еще венчания, но здесь вопрос серьезный, здесь я готова подождать. Столь серьезные дела следует делать вдумчиво, без спешки, осознанно. Когда Вы дойдете до понимания значимости церковного брака, будете по настоящему готовы, я буду счастлива обвенчаться с Вами.

Бред.
А может все проще?

Сергей остановил мысль, но Наташа уже улыбнулась:
- Я не сумасшедшая. Хотите, возьмите на столе, в шкатулке, справку.

Хмыкнув, Сергей встал и, подойдя к столу и еще раз сменив композицию "тематического натюрморта", вынул из шкатулки сложенную бумагу с медицинской печатью.

- Я действительно серьезно подготовилась, - ответила на его недоуменный взгляд Наташа. - Я ожидала, что Вы почувствуете ко мне недоверие, гнев, раздражение. Самое простое это списать мое поведение на сумасшествие. Но простое объяснение не всегда самое верное. Впрочем, в моем случае все много проще. Я просто люблю Вас. И все.

- А полюбить кого-нибудь другого?

- Не выйдет. Мне нужны только Вы.

- А если я откажусь?

- Тогда мне придется стоять и дальше. Это часть плана.

- Я могу и уйти.

- Попробуйте. В принципе, Вы свободны.

Сергей встал, и подошел к двери из зала. Дернул за ручку. Без результата.

- Дверь заперта, - сказала Наташа. - Ломать ее бессмысленно. Окон здесь, кстати, нет. За занавесками светильники. Мы под землей. И не делайте вид, что Вы страдаете клаустрофобией. Вы вообще очень сильный и психически устойчивый человек. Психозами Вы не страдаете.

- Ага. Наслаждаюсь, - сказал Сергей. - А как же…

- Это другое, - с полуслова поняла Наташа. - Специфика личности. Ее можно принять или отвергнуть. Я принимаю.

- То есть, моя свобода, про которую Вы говорили, ограничена стенами этого зала.

- Напротив, в отличие от меня, Вы свободны. Можете идти куда захотите.

- Сквозь дверь? Не смешно.

- Я и не смеюсь. Я говорю Вам чистую правду. Вы свободны. Просто недостаточно информированы. О степени своей свободы. Так бывает.

Сергей снова уселся в кресло. Разговор опять зашел в тупик.

- Ваши условия? – быстро сказал он.

Естественно, она ждала именно этих слов.
- На самом деле, я не дура, и не сумасшедшая. Вы станете моим мужем, а брак без доверия невозможен. Имейте в виду, я верю Вам. И хочу, чтобы Вы верили мне. Я хочу, чтобы согласие на брак Вы мне дали в условиях, исключающих любой намек на Вашу несвободу. Подчеркиваю, фактически Вы сейчас свободны. Просто не знаете, где ключи от зала и наручников. Вот мои предварительные условия. Вы мой гость на ближайшие, скажем, трое суток. За это время я постараюсь Вас убедить в необходимости брака со мной. Вы клянетесь, что не покинете этот дом в течение этого времени, не дав согласия на брак. Взамен я говорю Вам, где ключи. В любом случае, даже если Вы не даете своего согласия, через трое суток я возвращаю Вас обратно, прямо на квартиру, или доставляю Вас в любое место Москвы или Подмосковья, по Вашему желанию.

- Хорошо, - Сергей взглянул ей в глаза и четко произнес. - Я клянусь Вам, что не покину этот дом в течение трех суток без Вашего на то согласия. Такой вариант вас устроит?

- Нет, - девушка покачала головой. - В Ваших словах я слышу намек на отсутствие у Вас выбора. Я хочу, чтобы все было честно. На самом деле, выбор у Вас есть. А вы не пленник в моем, простите, в нашем доме, а гость. До тех пор, пока не согласитесь в нем быть хозяином.

Сергей вздохнул. Маниакальное желание девушки цепляться к словам раздражало. С другой стороны…
- Хорошо. Клянусь, что не покину этот дом в течение трех суток, кроме случая, если я дам Вам согласие на брак с Вами. Где ключи?

- На ключнице, - улыбнулась Наташа.

- ???!!!

- Вашей ключнице. В вашем кармане. Задний карман брюк.

Все оказалось просто и честно. Действительно, цена свободы чаще всего определяется степенью информированности. Ключи все время были при нем. Он действительно был свободен. В определенном смысле. И, под совершенно спокойным взглядом Наташи, Сергей отпер дверь. Распахнул ее. Повернулся к прикованной девушке, по-прежнему совершенно спокойно глядящей на него.

- А знаете что, - криво усмехнулся он. - Я ведь не обещал освободить Вас от наручников. Даже в рамках данной Вам клятвы, я могу Вас мучить и унижать, не коснувшись и пальцем. Как Вам понравится стоять на подвесе все трое суток? Не есть, не пить? И самое неприятное, не отправлять, как бы это помягче сказать, естественные надобности?

- Весьма не понравится, - согласилась Наташа. - Но не думаю, что Вам захочется доводить свою будущую Жену до ситуации отправления этих надобностей «под себя». Вы слишком брезгливы. И, кстати, на самом деле, Вы терпеть не можете по-настоящему унижать людей, кого бы то ни было. И Вам противна сама мысль о том, что Вы можете заставлять их страдать. Даже тех, кого ненавидите и презираете. Парадокс. В этом смысле Вы, как истинно благородный человек, предсказуемы, если конечно заранее знать те грани, которые Вы не в состоянии переступить. А я их знаю хорошо, можно сказать, в совершенстве. Так что я не боюсь. Рядом с Вами мне вообще ничего не страшно.

- Ну и напрасно, - Сергей подошел к легкой портьере, достал из кармана зажигалку и щелкнул кнопкой. Появился огонек.

Ни один мускул не дрогнул на лице прикованной девушки. Пришлось усилить эффект.

- Вы не поняли, - сказал Сергей. - Вы вообще напрасно мне доверяете. Мне ничего не стоит поджечь портьеру, а вслед за ней и прочую обстановку этого помещения. И уйти на трое суток, плотно притворив за собой дверь. Вы просто задохнетесь в дыму. А я, опять-таки, не нарушу данной Вам клятвы.

- Вы говорите, что можете так поступить, - вздохнула Наташа. - Но Вы так не поступите. Перестаньте меня проверять. Я все равно не испугаюсь. И не пытайтесь меня убедить в том, что Вы редкостный моральный урод и мерзавец. Бесполезно. Я люблю Вас. И это не лечится.

Сергей со вздохом, типа «Вас предупреждали!», подошел к девушке и, наконец, освободил ее от наручников.

Блондинка шустро сошла - нет, красиво приподняв подол длинного платья, продемонстрировав изящные золотые туфельки, сбежала! - с подиума, растерла запястья, а потом с довольной улыбкой сделала ему шутливый книксен.

- Благодарю Вас, о прекраснодушный рыцарь, за то, что Вы отказались от игры в начинающего пиромана! Вы спасли меня - нет, нас обоих! - от холодного душа! Перенеся Вас в этот подвал, я отключила камеры слежения, но не противопожарную систему…

Н-да…
И все-таки она его переиграла…

Первый раунд.
Один – ноль.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Глава 2. Ход черных

Разговоры о многом



Дом, как сказала Наташа, «был построен для реализации фантазий». Ее фантазий. Она и выступила своеобразным экскурсоводом по лабиринту этой постройки.

Здесь было три этажа. Два вверх и один вниз. В надземной части были жилые и подсобные комнаты. В подземной части дома располагались «фантазийные» помещения. «Зал для экзекуций», как его назвала Наташа, с подиумом и подвесом - тот самый, где сегодня проснулся Сергей. Маленькое замкнутое помещение, закрывавшееся строго снаружи. Наташа называла это «камерой», почти серьезно предлагая Сергею посадить ее в эту комнату на «перевоспитание», как «преступницу». Тренажерная комната, в которой, как и в зале, имелся подвес, который Наташа, поддразнивая Сергея, предпочитала называть «дыбой», а также классическая деревянная скамья. «Для порки», - уточнила Наташа. «Ну, еще бы!» - отозвался Сергей.

На первом этаже, в жилой, или, правильнее сказать, хозяйственной части, были кухня, два раздельных санузла, кладовая, гараж на две машины. На втором этаже располагались две спальни, гостиная с камином, столовая, два кабинета. Один из них, как сказала Наташа, был оборудован исключительно для нужд Сергея.

Крайнее обстоятельство особенно доставляло. Чисто по пословице, «Без меня меня женили». Даже комнатку подготовили. «Ступай, птичка, в клетку».

Кстати, о комнатке. Вернее, о кабинете. Кабинет Сергею понравился. Стол, с компьютерной начинкой, и кресло были удобны, цвета стен и мебели не раздражали. Радовало наличие дивана, вполне пригодного для сна, если не иметь особенных претензий.

Наташа почти не шутила, говоря о том, что знает о нем все. Во всяком случае, его вкусы она тонко чувствовала. При других обстоятельствах, он, возможно, был бы просто счастлив этому обстоятельству. И все же, общий расклад ему по-прежнему не нравился. Поэтому, он воздержался от комментариев. Впрочем, Наташа и не настаивала.

- Вы мой гость, - безапелляционно заявила она, введя его в гостиную. - А значит, программу Вашего пребывания определяю я.

- «Как скажете, фельдмаршал!» - сказал Сергей.

- Простите, - красиво смутилась Наташа, опустив глаза. - Я обидела Вас?

- Нет, - ответил Сергей. - Просто хотелось бы позавтракать. Время, знаете ли, подошло. Или «на поесть» программа пребывания не рассчитана? Тогда хотя бы кофе.

- «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок!» - улыбнулась Наташа. - Успокойтесь, мой благородный рыцарь! Завтрак будет подан… через полчаса. Вы потерпите? Тогда я оставлю Вас. Не скучайте.

Она ушла. Было слышно, как ее золотые туфельки стучат каблучками по ступенькам, когда она спускалась вниз, в кухню. Сергей откинулся на спинку кожаного дивана. Постарался расслабить тело. В голове еще были отголоски утренней затуманенности. Впрочем, все было много приятнее простого алкогольного похмелья. Хотя повторять опыт ни в коем случае не хотелось.

Все раздражало. Умом Сергей понимал, что нужно плыть по течению, «расслабиться и получать удовольствие». Но не мог. Мысль о том, что он на трое суток фактически заперт наедине с чокнутой мазохисткой не оставляла его.

Ну, а чего он хотел? Сказано же, «Бойся своих желаний, они обладают свойством сбываться!»

И сбылось. Он ведь писал рассказы о покорных влюбленных женщинах, с наслаждением подставляющих свои роскошные тела под розги и ласки кавалеров. Вот, получите и распишитесь.

Женщина. Красивая. Богатая.

В мужья зовет. Вернее, в «содержаны» со штампом в паспорте.

Будешь для нее Повелителем.
Когда позовут. Если позовут.

Выпорешь.
Если позволит. Когда попросит. Или потребует.

Будешь стегать ее по команде.
«По попке, любимый! А ТЕПЕРЬ ПО ЛЯЖКАМ РАЗОК!!! ДА НЕ ТА-А-АК!!! По-другому. Не знаю как, но по-другому!»

Ну как, приятно быть, типа «Господином»?

Тьфу!
Противно…

«Уже светает… Ну хотя бы спой!», - вспомнилось ему одностишие из Вишневского. Апофеоз женского потреблятства в отношении мужиков. «Веселая» перспектива…

И самое главное… ЗАЧЕМ он ей? Кто он ей? Никто, и звать его никак.

Любофф… Люб Офф… Любо, Фы Фы… Али не любо???!!!

Не любо.

А с другой стороны…
Что его так напрягает?

Ну, восхотелось богатенькой девочке приключений «на свои вторые девяносто». Кстати, там чуть побольше, впрочем, весьма изящно. Ну, исполнит он ее желание.

Ну, выйдет она за него замуж. Ну, поживет с ним немного.
Так ведь надоест. Ей в первую очередь и надоест. Сама же и на развод подаст. И, если он скажет хоть слово поперек, предъявит копии и оригиналы его рассказов и писем, до которых она явно добралась. Скажет, что мол, муж меня поставил в рабскую зависимость. Спасайте от Чудовища!!!

Кем тебя сочтут современные судьи? Вот то-то. Как она сказала, «не пытайтесь меня убедить в том, что Вы редкостный моральный урод и мерзавец»? А чего там убеждать? Показать все как есть. И добро пожаловать в петлю…

Хреново…

Бля…

Сергей пожалел, что не является помесью Казановы и Дон Жуана. Для них это было бы забавным случаем и поводом для наслаждения. А ему такой расклад категорически не подходил.

Сергей в раздражении встал, прошелся, остановился у окна, опершись на подоконник. И в тот миг, когда он стоял, и в раздражении смотрел на подмосковный пейзаж, сзади на его плечи опустились нежные руки.

- Вы сердитесь, - мягко сказал знакомый голос.

Это была констатация факта, утверждение, а не вопрос.

- Сержусь, - не стал спорить Сергей. Он не стал оборачиваться.

- На себя, - опять утвердительно произнес голос.

Сергей раздраженно матюгнулся вслух, не стесняясь.

- На себя, - снова утвердительно сказал голос. - За то, что не Вы управляете процессом принятия решений. Эта дрянь, в смысле я, так «разрулила» ситуацию, что Вы тащитесь в хвосте событий.

Сергей медленно повернулся. Отметил, что Наташа переоделась. Теперь на ней было светло-зеленое платье, гораздо короче предыдущего. Туфельки она оставила прежние.

Наташа убрала руки и серьезно, без улыбки смотрела на него.

- Вам не надоело всегда быть правой? – раздраженно сказал он. - Или это Ваше имманентное свойство?

- В отношении Вас – да, - не стала спорить она. - В отношении всего иного нет.

- Почему?

- Я люблю Вас. Я настроена на Вас. Я чувствую все Ваши эмоции, и даже иногда могу вербализировать Ваши мысли.

- Это называется эмпатия, - сказал Сергей. - Хотя, в Вашем случае это граничит с телепатией.

- Скорее всего, - сказала Наташа. - Но это просто любовь, хотя Вы и не верите в то, что я могу просто любить. Любить Вас.

- «Это любовь, это точно!» - пропел, слегка фальшивя, Сергей.

- Вы просто боитесь, - мягко сказала Наташа.

- Чего боюсь?

- Оказаться недостойным моей любви.

- Да, мне не хотелось бы Вас разочаровывать.

- Нет, не то. Вы боитесь, что у Вас не получится ответить мне аналогичным чувством.

- Сложно изобразить ответное чувство, в ответ на опаивание клофелином, похищение и «привязывание» к себе клятвами.

- Бред? – улыбнулась Наташа.

- Бред, - согласился Сергей. - Заметьте, Вы даже не спорите.

Здесь он почувствовал неловкость. Приглядевшись, он заметил, что, несмотря на улыбку, глаза у девушки «на мокром месте».




Почувствовав его взгляд, Наташа вспыхнула и отвернулась.

- Это был не клофелин, - глухо сказала она. - другой препарат. Щадящий. Вашему здоровью ничего не угрожало.

- Не спорю, - сказал Сергей, - щадящий. Даже голова не болит. А как насчет остального?

- Никак, - ответила она. - Вы кругом правы. Я поступила как дура. Но я не жалею.

- Зачем же плакать? – мягко сказал Сергей. - Вы ведь понимали, что я не буду в восторге от всего этого? Кстати, Ваша внешность блондинки весьма обманчива. Интеллект у Вас зашкаливает. И уникальный дар эмпатии делает Вас той, которая может рассчитать не только вероятность событий и чужих действий, но и расклад чужих эмоций в будущем.

- Эмпатия причиняет боль, - тихо сказала Наташа. - Вы ощущаете боль от происходящего, она передается мне, и странным образом усиливается.

- Я могу как-то помочь?

- Да. Срочно развеселитесь. Иначе я разревусь.

- Тогда давайте хором: «А-А-А-А-А!!!»

Наташа расхохоталась сквозь слезы…

И позвала его завтракать.

Итог раунда.
Один – один.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Глава 3. Ход белых

Ножи и кровь



На завтрак была достаточно вкусная яичница с беконом, тосты, сыр, кофе, о котором просил Сергей.
Хороший кофе.
Мужского рода.
Не «Нескафе»

Завтракали в столовой, куда Наташа подняла из кухни подносы на специальном, скрытом в стене подъемнике, замаскированном под встроенный шкаф. «Лифт для еды», - сказал Сергей. «И для объедков», - отозвалась Наташа.

В конце трапезы тарелки были составлены в нижнюю часть «лифта», в отдельную емкость были помещены ложки и вилки, в отдельный отсек были размещены стаканы. Потом Наташа нажала ряд кнопок на створке двери. «Лифт» зажужжал и, судя по всему, пошел вниз.
Почему-то вспомнилась нелепая переводческая «шутка» про «лягушку в Кузинатре»*.

- Кто нынче дежурный по кухне? – осведомился Сергей.

- Посудомоечная машина. Она все рассортирует, вымоет и поместит в нужные места.

- «Я женщина, а не посудомоечная машина», - процитировал Сергей рекламный слоган.

- Не будем пренебрегать благами Цивилизации, - отозвалась Наташа. - Хотя поверьте, я умею обращаться с губкой и чистящими средствами.

- Здесь нет прислуги? – удивился Сергей.

- Есть. Приходящая. Правда, на три дня я всех удалила отсюда. Так что все придется делать самой.

- Я готов помочь. Все равно, нужно чем-то заняться.

- Наточите ножи, - без тени иронии сказала Наташа.

- По «Шуфутинычу»?

- По-японски.

Сергей не понял, шутит она, или нет. А она не шутила…

В просторной кухне было достаточно места для двоих. И не только для двоих. Наташа решила приготовить обед. Сергей был усажен ею с торца кухонного стола. Перед ним щедрой рукой хозяйки дома были рассыпаны скобяные режущие изделия, в основном «родом из Поднебесной», хотя было и несколько действительно японских образцов. Кстати, почти все они были недурно, пусть и не аккуратно, заточены.

- Странно, - сказал Сергей. - Здесь бывал точильщик?

Наташа раздраженно, почти зло усмехнулась.

- Здесь никого не бывало, кроме меня и приходящей обслуги. Так что мне приходилось справляться самой. С разными проблемами. Ваш кабинет дожидается вас больше года. Но Вы соизволили там появиться только сегодня.

Сергей с удивлением отметил эту перемену ее настроения.

- Сударыня! – как бы уважительно-отстраненно заметил он. - В течение года я не имел чести быть приглашенным в Ваш дом. Откровенно говоря, я до сих пор не получил официального приглашения. Я нахожусь здесь, в некотором роде, нелегально, поступив сюда в виде ручной клади, прямиком из багажника Вашей машины.

- Из салона, - поправила его Наташа. - Я доставила вас на заднем сиденье, под видом пьяного мужа.

Сергею очень трудно было привыкнуть к ее метаморфозам. Доли секунды разделяли перемены настроения его прекрасной похитительницы. Вот и сейчас, злость и раздражение уступили на ее лице место иронично-серьезной вежливости.

- Что же, замечание принимается, - сказала Наташа. - Уважаемый Сергей Петрович! Я приглашаю Вас быть гостем в моем доме. В течение трех суток, а если пожелаете, и дольше, я буду счастлива видеть Вас наедине с собою.

Далее последовал иронично-церемониальный поклон.

- Приглашение с благодарностью принимается! – Сергей неловко привстал и тоже шутовски поклонился.

- Ну что же, раз с формальностями покончено, можем заняться домашними делами. Я - женским, Вы – мужским.

- Вы обедом, я ножами.

- Пока что так, - сказала Наташа, - а дальше посмотрим.

Сергей хмыкнул, и заценил «фронт работ». Дело в том, что заточка ножей это специфическое медитативное занятие. Требующее времени, терпения и… инструментов.

Судя по состоянию «ножевого парка», инструменты в доме были, и неплохие. Оставалось узнать, где.

- Простите, любезная Хозяюшка, не будете ли Вы столь любезны указать, где имеются бруски, мусаты и прочие заточныя инстрУменты?

Наташа открыла шкафчик, где на одной из полок находились нужные предметы.

Сергей затребовал полотенце, старые тряпки, тазик воды, в общем, стандартный набор принадлежностей «заточника». В числе камней оказались неплохие японские «водники», каковые тут же были «замочены»**. Имелись, алмазный и керамический мусаты***, ими Сергей решил пройтись по «китайщине». Получилось. Из серии «профессионализьм не пропьешь».

С «японцами», как всегда, было сложнее. Здесь приходилось действовать «по классике». Естественно, японской, какой же еще. Со всеми церемониями и прибабахами.

Сергей с удивлением отметил, что подбор инструментов был выполнен Наташей точно «под него». Откуда-то она знала его забавное хобби, заточку инструмента. И смогла получить в свое хозяйство все те «фишки», которые он сам бы подобрал по своему вкусу. Это говорило о том, что прелестная похитительница действительно занималась им «по полной программе». Вернее, в программу ее самостоятельного обучения явно входил спецпредмет «Зорин Сергей Петрович, его склонности и интересы». Не зря Наташа сказала, что знает про «будущего мужа» все. Может быть и не все, но это, похоже, лишь дело времени.

Сергей даже не знал теперь, как к этому относиться. В любом случае, стоило проявить уважение к проделанной работе. Неужели, столько труда и без толку?
Ладно, после порефлексируем. Сейчас дело. «Домашняя работа». Мужская.

«Моченый» «водник» ставим на подставку. Наводим суспензию. На обух «японца» надеваем специальную жестяную обойму, задающую угол. И вперед. Или назад. Как посмотреть. Обухом вперед, затачиваемой частью назад. Аккуратно. Не забывая время от времени смачивать камушек водой. С одной стороны, с другой. Меняем камни. От грубого к среднему, а дальше к самым нежным. Мягко, без нажима, ибо сами японские камни неаккуратным, резким движением, от твердой японской стали, могут быть приведены в негодность.

Увлекшись, он начал напевать, что-то из «Редкой птицы». И не сразу понял, что ему подпевает приятное контральто, причем практически «не лажая» в нотах.

С удивлением, Сергей взглянул на Наташу.

- «Она еще и поет!» - с притворным возмущением произнес он.

- Да, и неплохо, - без всякой рисовки сказала Наташа. - А еще я владею нотной грамотой, могу писать рифмованные тексты, в просторечии именуемые стихами, играть на гитаре и клавишных. И, при этом, если Вас это успокоит, не имею никаких склонностей к «шоу-бизнесу».

- Н-да. Практически, идеальная невеста образца середины девятнадцатого века.

- Не совсем, - скромно ответила его прелестная собеседница. - Я не знаю французского. Да и по-английски говорю средне, а до профессиональных переводчиков мне совсем далеко.

- Главное, у Вас есть вкус, - польстил собеседнице Сергей.

- Мой вкус сформирован Вами, - вернула комплимент Наташа. - Без Вас я имела все шансы скатиться до «пошлой блондинки».

- С этого места подробнее, - потребовал Сергей. - Когда я успел поучаствовать в формировании Вашей личности? Или Вы всерьез уверены в том, что эпизодическое общение в рамках учебного процесса дало столь позитивные результаты?

Наташа буквально «стрельнула глазами» («Она еще и так может!» - поразился Сергей), сопроводив это неуловимо-женское, фактически убойное для мужской психики движение, изысканно-скромной улыбкой.

- Позже, - отметив произведенный эффект, сказала она. - Сейчас я желаю насладиться зрелищем работающего мужчины!

Дрогнувшей рукой Сергей едва не загубил «водник». А потом сделал глупость, совершенно непростительную для человека, знакомого с «японским железом».

Боковой частью большого пальца левой руки потрогал режущую кромку.

Зря.

Каждый, кому удавалось реально заточить «японца», знает, почему сами «самураи», работая на заточке, никогда так не делают, предпочитая проверять остроту на газетных листах. Ибо научены опытом поколений своих предшественников.

Кровь потекла сразу. Порез оказался довольно глубоким, сбоку, до ногтя. В принципе, ничего страшного, простая бытовая травма. Проблема в том, что на женщин такое зрелище действует очень по-разному. Некоторые падают в обморок. Некоторые в ужасе убегают из помещения, зовут кого-то на помощь, или просто издают много громких звуков не по делу. Некоторые бегут в сторону пострадавшего, пытаясь обязательно посмотреть в подробностях, что случилось, чем не столько помогают, сколько мешают оказать первую помощь.

Наташа осталась на месте. Правда, глаза ее расширились, на лице застыло выражение ужаса. Тарелка, которую она держала в руках, с ярким звоном разлетелась на полу на мелкие осколки. Наташа этого даже не заметила.

Потом она сорвалась с места, к счастью не в сторону Сергея, а в сторону аптечки, которая лежала в одном из шкафов. Сергей про себя отметил редкую адекватность реакции своей похитительницы. Через секунду перед ним лежал пластиковый ящик, и руки Наташи быстро рылись в его содержимом. Еще через мгновение перед ним на столе оказались вата, бинт, йод и перекись водорода. Стандартный набор для остановки кровотечения, который приходит на ум большинству. Кроме «заточников».

Аккуратно отложив в сторону нож, Сергей с улыбкой отстранил свою фею-спасительницу, поднялся, и, подставив под раненый палец правую ладонь горстью, чтобы не залить кровью пол, подошел к раковине. Пустил холодную воду, промыл рану. В глубине емкости возник эффектный водоворот с кровавыми разводами.

Сергей улыбнулся Наташе и, внезапно, скомандовал, как операционной сестре:
- Ножницы!

- Нет! – отозвалась коротко она, заглянув в коробку. Слава тебе, Господи, она не умчалась в другую комнату перебирать швейные принадлежности в поисках ножниц, которые вечно оказываются не там, где нужно. Наташа как-то подобралась, и смотрела на него в ожидании распоряжений. Каковые незамедлительно и последовали.

- Сюда. Быстро!

Наташа пулей сорвалась с места и подскочила к нему.

- Карман. Задний. Ключи.

Наташа мгновенно, ни капельки не стесняясь, и, самое главное, не задавая никаких вопросов, засунула руку ему в карман (самому лезть туда мокрой и окровавленной рукой было крайне неудобно), невзначай, чисто случайно коснувшись пальцами, сквозь ткань, его ягодицы, достала ключи.

- Есть! - как-то по-армейски доложила она.

- Добро! Брелок!

- Есть! – Наташа живо перехватила связку, продемонстрировав красный брелок-нож со швейцарским крестом.

- Другая сторона!

- Есть! – Наташа перевернула брелок.

- Ножницы. Аккуратно!

- Есть! – Наташа ногтем подцепила меленькие ножницы и раскрыла их.

- Бинт!

Наташа отскочила к столу, схватила бинт.

- Есть! – она замерла с запакованным бинтом в одной руке, и ножницами в другой, в ожидании следующей команды.

- Вскрыть. На столе. Аккуратно!

Наташа аккуратно вскрыла бумажную упаковку, извлекла бинт.

- Есть!

- Размотать на ладонь!

Наташа мгновенно отмотала без уточняющих вопросов кусочек бинта, размером с ее ладонь.

- Отрезать!

Через секунду в ее руках был отрезанный кусочек бинта.

- Сюда!

Наташа подскочила и подала ему обрезок марли.

Сергей поднял кровоточащий палец на уровень лица, сложил марлю вчетверо. Приложил к ранке. Потом поднял палец с марлей еще выше.

- Еще!

Наташа отскочила к столу, отрезала еще один кусочек бинта, мгновенно поднесла его Сергею. Предыдущий уже пропитался кровью. Сергей, не опуская руку, заменил его на новый. Теперь кровь, из-за специфического положения руки, почти не текла.

- Добро! – он посмотрел в перепуганные глаза девушки и улыбнулся, - Спасибо! Вы все сделали правильно. Простите, что моя неловкость Вас напугала.

- А… Перевязать?

- Не факт, что нужно.

- Но, кровь…

- У Вас есть клей БФ-6?

Наташа порылась в аптечке.

- Вот!

- Добро! Положите на стол. Хорошо. Теперь отрежьте ножницами квадратик бинта, с угла, размером с ноготь большого пальца. Можно чуть больше.

Наташа отрезала требуемое количество бинта.

- Отложите на чистое. Возьмите клей. Откройте.

- Запаяно, - коротко обозначила ситуацию Наташа.

- Ясно. Переверните колпачок, наденьте его на запаянное место обратной стороной.

- Ой, капает! – с каким-то восторгом сообщила она.

- Не страшно. Вы просто его слишком сильно прижали. Теперь возьмите другой рукой отрезанный бинт, и идите сюда.

Наташа подошла к нему с кусочком бинта и клеем. Сергей снял с ранки второй тампон. Кровь почти не текла.

- Так. Приложите к ранке бинт. Закройте ее полностью, чтобы ранка была посередине.

Наташа подняла руки и аккуратно приложила отрезанный бинт к ранке. Центр его сразу пропитался кровью.

- Добро. Теперь дайте клей.

Наташа подала ему открытый тюбик. Сергей повернул палец так, чтобы красное пятно оказалось верху. Потом аккуратно капнул на прикрытую бинтом ранку клей. Потом, не поворачивая палец из выбранного положения, поднял руку вверх. Отошел обратно к столу, присел на табурет.

Наташа успокоилась, и даже улыбнулась.

- Вы забавно выглядите.

- А вот Вы не очень…

Наташа удивленно посмотрела на него.

- Поставьте, пожалуйста, правую ногу на табурет.

Наташа с улыбкой, весьма эротично поставила ногу в требуемую позицию.

- Снимите туфельку.

Наташа нагнулась, чтобы расстегнуть ремешок, и увидела размазанную кровавую дорожку.

- Откуда это? – изумленно спросила она.

Сергей поднялся и, не опуская смешно поднятой руки, на которой должна была засохнуть клеевая повязка, нагнулся над царапиной чуть выше щиколотки. Пальцами правой руки аккуратно извлек из кожи маленький осколок.

- Вы уронили тарелку. Она разбилась. Вы поранились. Стойте смирно, сейчас и Вас будем лечить.

Сергей воспользовался раскрытыми ножницами и, с помощью Наташи, отрезал бинт. Смочил его перекисью водорода. Промыл царапину на ноге Наташи. К счастью в этом случае обошлось без заклеиваний и перевязок. Сергей прижег царапину йодом, причем Наташа забавно ойкнула.

Раунд закончился с «кровавым» счетом.
Один – один.



*Подробнее про эту то ли шутку, то ли ляп, можно прочесть, например, здесь:

http://forum.guns.ru/forummessage/102/444090.html

или здесь:

http://gorod.tomsk.ru/index-1259824620.php

Оба источника обозначают ситуацию, как нестыковку идиоматических выражений американского английского и русского языков. В силу разных бытовых традиций и обстоятельств, точный перевод, увы, бывает невозможен.
Для главного героя повествования, упомянутый "лифт" между кухней и столовой такая же экзотика, как кухонный комбайн американской фирмы "Cuisinart" для переводчика текста Р. Желязны. - прим. Автора.

**"Водник" или "водный камень" применяется как абразивное средство при заточке режущего инструмента. Для облегчения скольжения стали в ходе работы мастера-заточника, японский водный камень перед применением вымачивается в воде. - прим. Автора.

***Мусат - традиционно это гладкий, иногда ребристый стержень из закаленной стали. Служит для быстрой правки ножей профессиональными поварами. В современной заточной практике применяются также мусаты из керамических стержней, а также стержней с алмазной крошкой на металлической связке. Такие современные мусаты используют для заточки ножей, если, конечно, на режущей кромке нет серьезных заминов, выбоин или сколов. - прим. Автора.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Насчет песни, которую герои пели. Ну, тогда, на кухне. Пытаясь приготовить нечто вроде обеда.

Ну, с готовкой у них тогда как-то задалось... не очень, чтоб очень!

Но совместное пение было, это факт

Вот только герои так и не смогли толком рассказать автору о своем тогдашнем репертуаре. Группа "Редкая птица" у них по-прежнему в числе любимых. Уж не знаю, почему Но каждый упорно утверждает свое.

Волга говорит, что они тогда совместно напевали "Балаган"

https://www.youtube.com/watch?v=S22z2lWNHlo

Серега утверждает, что это был "Молодой папарацци"

https://xmusik.me/s/39665826-Vladimir_M ... Paparacci/

В общем, они в точности не помнят.

Но песни хорошие, ИМХО, стоит послушать!

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Глава 4. Ход черных

Просьбы и приказы



Наташа не только не испугалась произошедшего, но и звонко хохотала по поводу их «кровавых» приключений.

Сергей заметил, что Наташа показала себя исполнительной и аккуратной Сестрой Милосердия. На что она не менее остроумно заметила, что готова играть в подобные «ролевые игры» и дальше.

- А вообще, - сказала она, внезапно посерьезнев, - все было правильно. Вы приказывали. Я исполняла Ваши приказы. Ваши приказы были точны и конкретны. Я не импровизировала, поскольку знала, что Вы лучше меня понимаете, как следует поступить в этой ситуации.

- Простите, - сказал Сергей, - я, возможно, был чрезмерно резок. Мне следовало попросить вас помочь.

- Напротив, - спокойно ответила Наташа, - Вы выбрали абсолютно верный тон. Со мной нет нужды сюсюкать, меня не нужно упрашивать или уговаривать. Вам в этом нет никакой нужды. Вы вправе приказывать мне при любых обстоятельствах. Я рада, что оказалась права.

- В чем?

- В оценке Вас как личности. Как только возник самый ничтожный кризис, требующий наших общих действий, вы взяли на себя командование и блестяще решили проблему.

- Если бы я не порезался, по собственной глупости, между прочим, проблемы не возникло бы ни у Вас, ни у меня.

- Не будем спорить. С моей точки зрения, именно я своей глупой фразой, насчет моего желания любоваться работающим мужчиной, спровоцировала Вашу ошибку. За что и была наказана. А Вы получили возможность доказать, что являетесь Благородным Повелителем. И доказали. Все справедливо.

- Простите, кем я являюсь?

- Благородным Повелителем. Не волнуйтесь, это личная мифологема.

- ???!!!

- Девочки и девушки часто фантазируют о сильных мужчинах, властвующих над ними. Мужчинах, которым приятно подчиняться. Мужчинах, которым нельзя не подчиниться. Я называю этот архетип женского сознания Благородным Повелителем.

Сергей усмехнулся.

- «У пана Атамана нема золотого запасу!» - процитировал он классику. - Да и с прочими атрибутами Повелителя не густо. Ни тебе шляпы с пером, ни тебе меча, ни даже завалящей шпаги.

- Разве этим определяется Повелитель? – спросила Наташа. - Повелитель благороден не от того, что у него золотые шпага или шпоры. У него внутри стержень из металла с названием «благородство».

- Нет, любезная Наталья Владимировна, нету у меня внутри золотой палочки. Не глотал, знаете ли! – рассмеялся Сергей. - На роль Повелителя я Вам вряд ли сгожусь!

А про себя подумал, что его опасения насчет «комнатного Господина», к сожалению, начинают сбываться.

- Не глотали, - со странным выражением в голосе произнесла Наташа. - Кстати, Сергей Петрович, не могли бы Вы впредь называть меня Госпожой?

Сергей вытаращил на нее глаза. Ну да, опасался этого, но чтобы так скоро девочка начала «нарываться»…

- Пожалуй, нет. Извините.

- А за деньги?

- В смысле?

- За деньги? За большие деньги могли бы?

Сергей напрягся.

- Нет, - а про себя подумал: «Ну, ты тварь!!!»

Наташа улыбнулась ему и ласково поманила Сергея за собой.

Они поднялись в гостиную. Наташа молча указала Сергею на стол. Тот присел на стул, с интересом наблюдая за происходящим. Наташа из шкафа достала чемоданчик-дипломат, положила его на стол.

- Откройте.

Сергей покачал головой.

- Нет.

- Ну, хорошо, тогда открою я, - Наташа открыла замочки и подняла крышку. Ну, как и следовало ожидать, там была «зелень». «Грин Баксы». «Дохлые американские Президенты». Или какие еще эвфемизмы придумали для USD на 1/6 части суши?

«Приехали…» - обреченно подумал Сергей.

- Это плата. За слово. За одно слово.

- Какое? – вежливо поинтересовался Сергей.

- Госпожа! Назовите меня Госпожой и деньги Ваши!

- Легко! – Сергей широко улыбнулся. - Госпожа Волгина, Вы меня разочаровали!

А потом захлопнул кейс, оставив его на столе, сплюнул на крышку, встал и развернулся. Мысли в его голове бродили весьма нецензурные.

- Стойте! – повелительно крикнула блондинка. - Я не разрешала Вам уходить!

- Да е..л я в рот Ваши «разрешения», мазохистка Вы шизанутая! – как можно четче и вежливее произнес Сергей.

И направился к выходу.

Сзади на него набросились и развернули. Он даже не успел отбросить рук схватившей его фурии. Она вцепилась в него как клещами.

- Вы не смеете уйти, - с каким-то ожесточением произнесла она. - Вы поклялись оставаться со мной трое суток! Вы не нарушите Клятву!

Ее взглядом можно было поджечь что-нибудь весьма негорючее. Инженер Гарин, встретившись с такими глазами, забросил бы свои опыты и запил бы с тоски. Если бы остался жив…

- «Руки! Убрал свои гигантские руки!» - произнес Сергей «специфическим» голосом фразу Леонида Бараца.

Девушка от неожиданности отдернула руки и с недоумением поглядела на Сергея.

- «Я смотрю, шутка не удалась!» - продолжил он издеваться над похитительницей. - Таки поговорим «за серьезно». С чего Вы решили, что я останусь?

- Вы человек Слова, - сейчас глаза его собеседницы можно было использовать, как иллюстративный материал к какой-нибудь презентации о Крушении Мира. - Вы не можете нарушить свою Клятву!

- Только после Вас! – сказал Сергей. – Вы свое Слово нарушили первой.

- Я не давала Вам Слова, - ответила Наташа.

- Любезная Наталья Владимировна! – по-прежнему вежливо произнес Сергей. - Есть Текст, а есть Контекст. Текст это абстрактное буквальное содержание выражения, без учета конкретной обстановки произнесения или написания и действительных отношений персонажей. Контекст, это обстоятельства произнесения или написания текста, через которые устанавливается фактическое его содержание, «привязывающие» абстрактный текст к Реальности. Действительное содержание отношений устанавливается через соотношение текста и контекста. К примеру, текст волеизъявления об отчуждении недвижимости, написанный и подписанный человеком, находившимся в здравом уме и трезвой памяти, но в контексте предъявленного ему аргумента в виде заряженного пистолета Макарова, обычно считается юридически недействительным.

- Да, я давила на Вас своей беспомощностью. Я вырвала Вас из обычной среды и фактически принудила поклясться. Но я не вредила Вам, не создавала никаких проблем. Мое желание выйти за Вас замуж не нарушает Ваших планов. Я знаю, что у Вас нет женщины, перед которой Вы имели бы какие-то обязательства. У Вас нет ни жены, ни невесты, ни любовницы. С точки зрения любой женщины Вы абсолютно свободны. Даже само похищение не создает Вам сложностей. Ближайшие три дня Вы абсолютно свободны от преподавательской работы. Никаких поездок Вы не намечали. Никаких значимых встреч не назначали…

- Это не повод, - прервал ее Сергей.

- Согласна. Но где я нарушила свое слово?

- Извольте, - Сергею стало даже интересно оспорить позицию своей собеседницы. – Между нами была заключена сделка «in verba». Предмет сделки ключи, хитро спрятанные Вами в моей же ключнице, что формально дало Вам повод заявить о моей свободе передвижения. С моей стороны дано обязательство в течение трех суток не покидать этот дом и вежливо выслушивать Ваши разглагольствования о браке. Но при этом Вы дважды заявили о том, что я являюсь Вашим гостем в этом доме, и подтвердили, что я свободен, соглашаться, или не соглашаться на брак с Вами. Я ничего не перепутал?

- Нет, все верно, - подтвердила Наташа. - Но где я позволила себе нарушить слово?

- Определяя мой статус в этом доме, Вы употребили слово «гость», - торжественно заявил Сергей. - Гость, а не «раб». Вы были не вправе оскорблять меня предложением принять за «чемодан зелени» рабский статус в наших взаимоотношениях. Запомните, я никогда не был и не стану Вашим «рабом».

- Не сомневаюсь, - сказала Наташа. - Я и вижу в Вас не «раба», а Мужа. Повелителя, властвующего надо мной. И никак иначе. И мне не могло прийти в голову всерьез «покупать» Вас за деньги.

- Что же это было?

- Тест. И одновременно урок, мне и Вам. Сергей Петрович! Я прошу, прошу Вас остаться. Вернемся за «стол переговоров», я кое-что Вам покажу.

Сергей вернулся за стол, присел на мягкий стул, с интересом наблюдая за действиями своей собеседницы. Та открыла кейс и вынула пачку «зеленых». Небрежно разорвала упаковку и развернула бумажки веером. Сверху действительно лежала купюра номиналом в сто «грин баксов». А под ним просто зеленоватая «резаная бумага».

- «Кукла», - сказал Сергей. - Классика. И в чем смысл теста?

- Вы не «раб». «Раб» назвал бы меня «Госпожой», а потом забрал бы деньги и ушел, гордый тем, что меня надул. И у меня был бы повод для разочарования. И вы не персонаж, помешанный на деньгах. Такой, прежде всего, развернул бы пачку, обнаружил обман и устроил грандиозный скандал.

- Так я прошел тест?

- Нет. Вы вышли за его рамки. Я в восхищении.

- В связи с чем?

- Текст и контекст. Я ни секунды не сомневалась, что Вы просто откажетесь произнести в мой адрес слово «госпожа». Я совсем забыла, что Вы Мастер словесных формулировок. А Вы буквально исполнили мою просьбу, одновременно сумев меня оскорбить, даже не выходя за пределы вежливости. «Госпожа Волгина, я Вами разочарован!» просто фантастически изящная фраза! По хлесткости никакая пощечина с ней не сравнится. Дальше я ожидала, что чемодан полетит мне в голову. Но Вы просто плюнули на него. За изящность этого жеста Вы можете претендовать на отдельные аплодисменты. А при моей попытке вас остановить, Вы покрыли меня матом. А я всегда считала Вас интеллигентным человеком, кто бы мог подумать!

- Извиняться не буду, - заметил Сергей.

- Я не обижена, - ответила Наташа. – Вы поступили по-мужски, а вот я вела себя неадекватно. За создание оскорбительной для Вашего достоинства ситуации, я искренне прошу у Вас прощения. В свое оправдание могу сказать только, что этот неприятный эпизод полезен именно Вам.

- Чем же это?

Наташа встала, закрыла кейс, убрала его со стола, и вдруг, нагнувшись, в поклоне, взяла его руку и поцеловала. Потом выпрямилась, поклонилась, и направилась вон из комнаты. На пороге обернулась и тихо произнесла:

- Теперь Вы знаете, что Вам нет нужды глотать золотую палочку.

В конце она все же сравняла счет.

Итог раунда.
Один - один

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Глава 5. Ход белых

Искушения



В конечном итоге, Сергей все же остался, хотя не скрывал своей настороженности по отношению к Наташе. Тест, конечно, пройден, но сколько их еще в запасе у непредсказуемого экзаменатора?

И самое главное, зачем ему эти тесты проходить?
Кому и что он этим докажет?

Прелестная похитительница хотела убедить его в том они должны пожениться…

Ну-ну…

После этого она устраивает ему проверку, да еще и уверяет, что это ему на пользу.

Как говаривал Лавр Федотович Вунюков, «Неубедительно!»

И все же эта девушка его ощутимо притягивала. И он был готов остаться здесь на оговоренные три дня, даже если в итоге всего лишь вернется обратно в одинокую квартиру.

Кстати, альтернатива его вроде бы не прельщает. А ведь можно.

Согласиться на брак. Пожить с девушкой. Удовлетворить некоторые желания. Специфические… Даже можно обосновать это пользой для самой девушки, которая, как ни крути, телесно весьма привлекательна.

А душа…
Чужая душа потемки.

Сергей никак не мог определиться со своим отношением к прелестной похитительнице. Чувства к ней, с его стороны, были весьма противоречивыми. Иногда она симпатична. Иногда ее жаль. А иногда хочется спустить с нее шкуру…

Интересно, достаточно ли такой симпатии для брака Благородного Повелителя?

Все эти грустные мысли посещали Сергея во время обеда. К сожалению, (или к счастью, это как посмотреть!) совместная готовка «накрылась медным тазом». «Кровавые игры», битье посуды и игра в «куклы» несколько затянули подготовительную часть предполагавшегося процесса. В итоге Наташа «вызвонила» из ближайшего ресторана обед на две персоны по своему вкусу. Сергею, в принципе было безразлично. Он все больше погружался в меланхолию.

Наташа это чувствовала, и после обеда пригласила Сергея на прогулку по лесу. Сергей с усмешкой оглядел ее с головы до пят, уже переодевшуюся в изящный «туристический» костюм в стиле «сафари», и вежливо напомнил «принимающей стороне», что, во-первых поклялся оставаться трое суток в ее доме, а во-вторых, некоторое время назад его заставили подтвердить эту Клятву.

- Вы все еще сердитесь, - сказала Наташа.

- Нет, просто стараюсь быть в форме перед сдачей очередного теста.

- Так не пойдет, - его собеседница покачала головой. - Вы тоскуете у меня. И не получаете никакого удовольствия.

- Давайте считать это тестом на проверку Вашего умения меня развлекать. В конце концов, Вы «приглашающая» сторона. Мне скучно. Но я не обещал Вам натужно веселиться. Вы хотите замуж. Хорошо. А зачем? Что Вы там забыли, «в замуже»? Да и кто Вам сказал, что брак это шибко веселое мероприятие? Совместная жизнь может и не заладиться. Муж, которого вы «повязали клятвами», затоскует, и начнет «смотреть налево». Вам надоест его унылая физиономия и измены. Тогда Вы либо ответите ему той же монетой, либо выставите его за дверь. И поверьте, я не знаю, что хуже. Для Вас.

- Все хуже, - вздохнула Наташа. - Мне бы хотелось вовсе избежать и измен, и скуки. А развод для меня вообще не вариант.

- Вариант в принципе не выходить замуж за скучного человека, не имеющего с Вами общих интересов, не рассматривается?

- Не рассматривается, - спокойно ответила Наташа. - Общих интересов у нас с Вами достаточно, а скука… Вы даже не представляете, сколько эмоций я испытала за сегодняшний день! Так что, все относительно.

- Странно, - Сергей покачал головой. - Мне казалось, что Вы всю дорогу пытаетесь меня развлечь, а мне не смешно.

- Это потому, что Вы меня стесняетесь, - спокойно сказала Наташа. - Обстоятельства Вашего появления все еще давят на Вас. Забудьте о клятвах. Примите все это как три дня отпуска. Наедине со мной.

- Для Вас это именно так?

- Разумеется! – Наташа серьезно посмотрела ему в глаза. – Я устроила себе именно отпуск. При мне нет сотового телефона. Городской телефон отключен. Интернет есть, но необходимости лезть туда я не вижу. В гостях у меня человек, которого я люблю, и не теряю надежды услышать от него аналогичное признание. Что может быть романтичнее? А насчет клятв…

Она выпрямилась перед ним, и Сергей отметил, что по росту она лишь на пару дюймов ниже его, а на каблуках так и вовсе с ним вровень.

- Сергей Петрович! - торжественно произнесла его очаровательная похитительница. - Я освобождаю Вас от данной мне клятвы. Я признаю ее сделанной под давлением, и потому, не имеющей силы.

И, не давая ему опомниться, нанесла удар «вспышкой» синих глаз. Это был не выстрел, с которым обычно сравнивают ментально-визуальную атаку женским обаянием. Что-то ближе к тому затягивающее-взрывному эффекту, который производит «вакуумный» боеприпас, выпускаемый из установки с забавным названием «Буратино».

И «контрольным» в голову сверкнула мягкая, очаровательная улыбка. И слова. Не оставляющие выбора.

- Сергей Петрович! Я приглашаю Вас быть моим Гостем (она умудрилась каким-то трепетом в голосе обозначить слово «гость», так что у него дрожь пошла по всему телу), и провести наедине со мной ближайшие три дня нашей жизни.

У Сергея закружилась голова. Переведя дыхание, он произнес:
- Приглашение принимается. Я уже смирился с отпуском, который Вы мне организовали.

И добавил:
- Впредь постарайтесь воздержаться от ментальных ударов. Так ведь и убить можно…

– Простите, - смутилась она. - Это результат любовной настройки и эмпатии. Поверьте, с другими мужчинами у меня так никогда не получится.

- Мне порадоваться за них, или за себя? – спросил Сергей.

- Разве Вам было неприятно? – спросила Наташа. - Уверена, многие мужчины позавидовали бы Вам!

- Обычно мужчины опасаются сильных женщин, - сказал Сергей.

- Это говорит с одной стороны об их, мужчин, слабости. И о хитрости женщин, умело имитирующих кажущуюся слабость со своей стороны. Кстати, в свое время эту фразу я прочла у Вас.

- Банальные рассуждения, - отмахнулся Сергей, хотя Наташа почти точно процитировала его собственную мысль, изложенную в Тайной тетради. Впрочем, он уже смирился с тем, что его собеседница знакома с его «секретными» заметками. - Знатоки философии найдут вам десятки цитат на эту тему, с похожими сентенциями.

- А вот я запомнила именно Вашу, - его собеседница насмешливо поклонилась, - и оценила уровень Вашего понимания женской психологии. Вам не к лицу бояться женской Силы. При желании, Вы способны привести к покорности любую женщину. Поэтому я заранее прошу Вас воздерживаться от «покорения женских сердец». Мне бы не хотелось демонстрировать свою Силу тем, в ком я заподозрю соперниц.

- А как же «женская солидарность»?

- В таких ситуациях ее нет. Вы знаете, что в подобных случаях женщина может уничтожить или пощадить мужчину-изменника, но женщину-разлучницу уничтожит без вариантов.

- Вам не кажется, что Вы форсируете события?

- Я слишком долго ждала, - жестко сказала Наташа, - и у меня не слишком много времени на получение нужного результата. Всего три дня. Хотя, уже меньше.

- Вы торопитесь?

- Вы сами писали, что в личных отношениях Мужчины и Женщины истинные, значимые Решения, принимаются быстро. Все остальное, совместная жизнь и брак, лишь материальное и юридическое приложение к исходному Решению. В нашем случае, Решение должно быть принято в ближайшие дни.

- А если я не захочу жениться на Вас?

Наташа улыбнулась.
- Мне кажется, что Вы согласитесь. Кстати, Вы прошли очередной тест. Даже два.

- Опять?! Ну, хотя бы объясните мне, в чем их суть!

- Извольте! Вы приняли мое приглашение. Значит, Вы готовы обсуждать возможность реальной жизни со мной. Вы выдержали ментальный удар, после которого слабый мужчина был бы полностью покорен. Значит, грядущее обсуждение будет осмысленным. Так что, Вы делаете большие успехи.

- Вам не надоело? Я имею в виду все эти никчемные разговоры.

- Они отнюдь не никчемные, - спокойно сказала Наташа, - хотя в чем-то Вы правы, мы с Вами, по большому счету, еще и не начинали разговоров, которые большинство людей сочтут значимыми. Это нам еще предстоит. Подробное обсуждение наших отношений по поводу совместного проживания, по поводу финансовых дел, планов покупок и прочего. Носить ли Вам дома спортивный костюм и тапочки, или халат. Имею ли я право сослаться на «головную боль». Готовить ли борщ, или макароны. И прочие значимые вопросы. Впрочем, все это не существенно. Существенно Решение. Лично я его приняла. Когда подала Вам Чашу. Ту самую Чашу с Зельем. И менять свое Решение я не собираюсь.

- Тогда вопрос исчерпан, - усмехнулся Сергей. - Психологи уверены, что выбор всегда делает Женщина. А потом позволяет Мужчине самого себя убедить в том, что выбор сделал именно он.

- В основном Вы правы, - не стала спорить Наташа. - Но реальность намного сложнее общей схемы. Вы слишком сильны, чтобы просто поддаться моему внушению. Ваше Решение должно быть осознанным. Я буду ждать.

- Долго?

- Уже нет, - усмехнулась Наташа. - Пару дней. Вы успеете.

Прогулка удалась. Поблизости оказался вполне чистый лес, которому, казалось, вовсе не повредило соседство с человеческим жильем. Естественно, никаких волков, медведей и прочей опасной живности они не встретили. Но вдоволь налазились по крутым тропинкам, и Сергей несколько раз силой вытягивал Наташу в горку. Она была в восторге от этого. Видимо он представлялся ей благородным рыцарем, спасающим свою возлюбленную. Сергей никак не мог понять, где она шутит, где серьезна, а где просто издевается. Иногда его раздражала ирреальность происходящего. Что-то между Набоковым и Кафкой.

Они вернулись под вечер. Наташа, едва переодевшись в свое зеленое платье, тут же затеяла приготовление ужина из того, что нашла в холодильнике и шкафах. Нашлось много и разного, от салями и итальянского сыра до тортилий и французского красного вина. Сергей не возражал против такого калейдоскопа. Если реальность напоминает эдакий бред, с претензиями на некую сумбурную веселость и некоторое условное разноцветие, то почему пища должна как-то отличаться в сторону единообразия?

Впрочем, судя по всему, его никто не пытался отравить, и даже вино было вполне удовлетворительным, сухое, с приятной терпкостью. И, самое главное, без всяких признаков снотворного. О чем он не преминул заметить Наташе. Та, в свою очередь, отметила, что не любит повторяться. В том числе и в тестах.

Это слово его порядком достало за этот длинный, нудный и бредовый день. И он решил, что может позволить себе быть агрессивным. И достаточно резким тоном предложил Наташе прямо сейчас озадачить его всеми необходимыми тестами, заданиями, лабораторными работами и прочим, что для нее составляет суть прелюдии к семейным отношениям.

Наташа испуганно прижала руки к груди. Глаза в ужасе уставились на Сергея.

- Простите, - пролепетала она, - я вовсе не хотела Вас обидеть!

- А что же Вы хотели???!!! – в ярости крикнул Сергей. – Вы устроили здесь курсы отбора претендентов на собственное замужество! Из одного человека! Так не угодно ли Вам меня сразу отчислить?

- НЕТ!!! – крикнула Наташа.

Дальше случилось странное.
Девушка бросилась перед ним на колени, обхватила его ноги, как в кино покорная жена, не отпускающая мужа из дому, уткнулась в его колени лицом. И замолчала.

Странно. Сергей сразу успокоился. Чуть наклонился вперед и положил руку на голову девушки. С наслаждением погладил ее по светлым волосам. Его пронзило какое-то светлое чувство к той, которую он только что готов был избить.

Наташа всхлипнула. Сергей нагнулся, попытался приподнять ее лицо. Она мелко задрожала, буквально спрятав его.

- Пожалуйста, поднимитесь, - как можно мягче сказал он. - Вам неудобно.

Она отрицательно дернула головой, не отпуская его и по-прежнему пряча лицо.

- Ну, пожалуйста, - он снова начал гладить ее по голове, иногда проводя по покрасневшим ушкам, выбивавшимся из копны волнистых волос.

Потом все-таки чуть отодвинул ее от ног, попытался приподнять ее от пола.

Она вцепилась в его руки, и он с трудом заставил ее подняться, дотащил до дивана, попытался усадить рядом с собой. Наташа упрямо сползала с дивана, и когда он, наконец, перестал ее принуждать, устроилась на полу, у него в ногах, прижавшись подбородком к его брюкам, устремив заплаканные глаза на него снизу.

- Ну, что с тобой, Наташа? – как-то внезапно на «ты» спросил он.

В ответ услышал всхлип.

Лицо девушки снова уткнулось ему в ноги.

Потом, она снова взглянула на него снизу вверх.

- Ты сказал! – восторженно выдохнула она. – Ты сказал это!

- Что это? – спросил он.

- Ты назвал меня на «ты» и по имени! Спасибо, милый!

И она снова разревелась.

Поглаживая ее мягкие волосы (Наташа упорно отказывалась отрывать лицо от его ног), Сергей почувствовал совершенно необъяснимую нежность к этой удивительной Женщине. Именно Женщине! В девственности ее он не сомневался, но для девушки ее чувства были слишком сильными. И эта униженная реакция на его слова…

И Сергей понял. Его слова об «отчислении» из числа претендентов были угрозой, которой Женщина, лежащая у его ног, боялась больше всего на свете.

- Я хочу поговорить с тобой, – просто сказал он.

- Говори, - тихо донеслось снизу.

- Ты испугалась?

Она затрясла головой.

- Ты решила, что я уйду?

Она обхватила его ноги и стиснула их. Что означало: «Нет!!! Не уйдешь!!!»

- Ты не отпустишь, - он не спрашивал. Просто утверждал.

- Лучше убей, - отчаянные глаза Женщины, с вызовом глядящие снизу, говорили сами за себя.

- Не бойся, я не уйду, - сказал он. И зачем-то добавил. – Никогда.

- Ты остаешься? – столь счастливый шепот заставил бы сойти с ума от зависти любого мужчину.

- Остаюсь, - сказал он. – С тобой.

Ощущение счастья буквально колыхалось в нем. Сергей хотел добавить, банальное «Я люблю тебя!», но понял, что эти слова сейчас прозвучат фальшиво.

Странно, может ли слово «Любовь» быть неуместным? Сергей решил, что именно сейчас это слово окажется лишним. И понял, что поступает правильно.

А еще он понял, что неизбежно произнесет все эти тысячелетние банальности. И скоро. И будет счастлив. А сейчас нужно молчать.

Нельзя говорить о Любви с женщиной, целующей твои ноги. Ибо она уже любит. И ей в этот миг не нужны слова.

Наташа целовала его. От колен, выше, выше и выше. Сергей передвинул руку, и губы Женщины переместились на его пальцы. Он прервал властным жестом череду поцелуев, взяв в ладони ее лицо. Придвинул его к себе. Стал гладить пальцами напряженные черты.

- Ты сейчас думаешь, - сказал он, - как удержать меня. Не бойся. Я человек Слова. Ты же знаешь.

Она смотрела ему в глаза и долго молчала. Потом громко вздохнула.

- Я хочу вознаградить тебя, Человек Слова, – хрипло сказала Женщина.

Ее глаза были безумны.

- Слово «вознаградить» в твоей фразе лишнее, - пошло сострил Сергей.

- Нет, - Женщина по-прежнему смотрела на него странным взглядом. - Ты ведь хотел сказать, что любишь меня. И не сказал. Мне больно. Но я знаю, ты прав. Еще рано. А ты не бросаешься словами.

- Прости, - он ласково погладил ее лицо, - Я не хотел причинить тебе боль.

Она покачала головой.

- Я не отдам эту боль за все сокровища Мира. Спасибо тебе.

Наташа встала.
- Благодарю Вас, Сергей Петрович за Урок. Вы поступили честно. Если бы Вы сказали то, что уже было у Вас в голове, я была бы счастлива, но недолго. Эмпатия не позволила бы мне обмануть себя. И все было бы весьма неприятно.

Она поклонилась и, немного помедлив, продолжила:

- Вы остались со мной. Мне этого достаточно. Я счастлива тем, что Вы рядом.

Итог раунда.
Один – один.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Глава 6. Ход черных

Драма и комедия



Наташа вышла. Сергей остался сидеть на диване в каком-то оцепенении. На душе было мерзко. Как будто обманул кого-то или совершил иную пакость. Так ведь напротив. Не солгал. Просто промолчал. Отчего же так все обернулось?

Сергей понял, что, вспылив при очередном упоминании слова «тест», пробил какую-то стену в их отношениях. Сущностное, то, что Наташа всю дорогу прятала, прорвалось наружу.

«Я у твоих ног.
Спасибо не говори…»

Пошлая, в сущности, песня, но в ней о том же. О Женщине, желающей опуститься перед Возлюбленным на колени. Пошлый, в своей демонстративности, символический жест подчинения. Дескать, «Смотри, я твоя».

А что за ним? А все. Или ничего. Это как посмотреть.

Женщина, встающая на колени перед мужчиной и снимающая с него штаны, вовсе не обязательно желает сделать миньет своему возлюбленному. Возможно, она просто хочет взять зубами за яйца того, кто имел неосторожность ее оскорбить...

Сергей когда-то смотрел в тематическом видео ролик о том, как женщина выполняет это интимное упражнение в отношении мужчины, который при этом стегает ее ротанговой тростью. Сергей поражался то безрассудству мужика, не испугавшегося, что дама чисто рефлекторно может резко сжать челюсти, то нежности и терпению дамы, которая легким движением может покончить с источником боли.

Здесь та же история. Покорность это палка о двух концах, как бы пошло это не звучало. Иногда кажущейся покорностью Женщина может добиться большего, чем нытьем и скандалами. Впрочем, в реальности все эти, и многие другие средства воздействия на мужчин, женщины использовали и используют то попеременно, то все сразу.

И в тоже время, Сергей верил Наташе. Все было искренне.

Наташа вернулась с подносом.

Стеклянный чайник с красиво раскрывшимся при заваривании «чайным цветком». Маленькие чашечки. Блюдечки с медом. Лаконично и эстетично.

- Великолепно, – Сергей оценил стиль. - Изысканно и благородно.

- Считайте это символической «чайной церемонией», - с какой-то горечью отозвалась Наташа. – Обрядом для умиротворения чувств, достижения вселенской гармонии и прочей всякой фигни…

- Ты обиделась, – сказал Сергей.

- Да, - не стала отрицать Наташа. - Знаете, иногда очень хочется побыть дурой, и тупо переспать с Вами, с мужиком, которого хочу. Безо всяких этих «любовей». А приходится корчить из себя эстетку и интеллектуалку. Произносить умные словеса… Хотя, кажется, что может быть проще…

- Мы не «на ты»? – спросил Сергей.

- Мы «никак», - отозвалась Наташа. – Сергей Петрович, я буду говорить грубо. Я не знаю, что мне делать. Я хочу завалить Вас и заласкать. И не могу этого сделать. Потому, что это разрушит все, чего я добиваюсь.

- Почему?

- Потому, что Вы не вправе поддаваться моей агрессии. Я знаю, что Вы хотите того же, что и я. И Вы, именно Вы, откуда-то знаете, что сейчас нельзя. Запрет. Табу. Причем, запрет именно для Вас, не для меня.

- И что нам делать?

- Ждать. Я подумала, что мы должны говорить друг другу «Вы» до тех пор, пока оба не поймем, что Вы приняли Решение. И вот тогда мы будем «на ты», и сможем позволить себе интим без ограничений. И уж поверьте, я извернусь телесами, чтобы Вас ублажить.

- Вы решительны! – восхитился Сергей.

Наташа взяла его руку и молча коснулась ее губами. Потом тихо сказала:
- Главное, что вы остались. А значит, Решение будет принято. Ничего, я подожду.

Они допили чай. Наташа все время была как на взводе. Сергей с тревогой глядел на нее. У его собеседницы явно были «планы на вечер», в которых ему отводилась главная роль. Оставалось узнать содержание грядущего спектакля.

Наконец Наташа решилась.

- Сергей Петрович! Мы не можем позволить себе интим. Но что-то другое, я считаю, будет вполне допустимо.

- Что именно? – спросил Сергей.

- Розги, – коротко ответила Наташа. – Мне будет полезно поучение от Благородного Повелителя.

- Вы не боитесь? – Сергей, в принципе, этого ждал, поскольку намеков на готовность принять от него боль, Наташа сделала ему предостаточно. – Вы ведь знате о моих наклонностях. Я не откажусь получить удовольствие от Ваших страданий.

- Не боюсь, - сказала Наташа. – Я жду этого. И готова совместить приятное для Вас с полезным для меня. Сегодня Вы назвали меня «шизанутой мазохисткой». Давайте проверим, достойна ли я этого высокого звания. Я хочу продемонстрировать Вам свою покорность и доказать готовность доставить Вам те наслаждения, которые Вам по-настоящему нужны. Кроме того, за этот день я крепко Вас достала. Так что, будем считать порку возмездием за мое дурное поведение.

- Я не откажусь, - ответил Сергей, - но только при условии, что количество ударов, их силу и обстоятельства наказания я буду определять для Вас сам.

- Извольте, - церемонно заявила Наташа, - я готова принять Вашу Власть и призываю Вас не церемониться со мной. Через час я жду Вас в спальне. Увы, для боли, а не для интима.

Сергей удалился в кабинет, и все время до указанного часа места себе не находил. Он понимал, что это ловушка, что Наташа, скорее всего, устроит какой-нибудь фортель, для его соблазнения. Но отказываться от возможности высечь свою прекрасную похитительницу не собирался.

В указанное время, Сергей оказался на пороге Наташиной спальни. Дверь была закрыта, но он не стал стучать, а просто тихо повернул ручку и вошел.

Первое, что бросилось в глаза, это расстеленная постель. Постель была, как говорится, «не пуста», а «заполнена» хозяйкой спальни.

На столике при кровати красовалась бутылка шампанского в запотевшем серебряном ведерке, рядом два бокала. Ну, и на полу стояла изящная ваза, в которой вымачивались прутья.

Ну что же, примерно этого он и ожидал.

И Сергей шагнул к постели, где его уже ждала Наташа.

Она лежала, укрывшись тонкой простыней, сквозь которую проступали контуры ее обнаженного тела. Здесь все было ясно. Наташа, придя в возбуждение от их разговоров, добивалась того, чтобы он все-таки принял Решение. И это Решение должно было быть принято на ее условиях. По ее инициативе. В ее постели.

Нет.
Так не пойдет.

Да, она ему не безразлична.
Больше того, он понял, что уже готов принять Решение.

Он возьмет ее.
Женится на ней.
Но не раньше, чем она подчинится его воле.

А сейчас он ясно видел, что его избранница всего лишь имитирует покорность. И если он поддастся спровоцированному женщиной всплеску чувств, она сразу почувствует удовлетворение своего желания и, скорее всего, испытает резкое охлаждение к предмету своей страсти. И все. Дальше начнется распад психологической связи. Ибо наивысшая точка будет пройдена. А тот, кого она считала Благородным Повелителем, будет побежден ее кажущейся покорностью.

А теперь уже он сам не желал ее терять.

И, пройдя путь от растерянности и раздражения в отношении сильной женщины, через интерес к ее личности и искреннее восхищение отдельными ее проявлениями, к желанию обладать ею и готовности принять ее со всеми «глюками и тараканами», Сергей Петрович Зорин принял Решение.

- Сударыня! – произнес он. - Я вижу, Вы возлежите в обнаженном виде. В готовности продемонстрировать мне свою покорность.

Судорожно сглотнув, Наташа кивнула.

- Что же, давайте проверим.

Сергей открыл бутылку шампанского. От хлопка Наташа вздрогнула и натянула почти прозрачную простыню до подбородка. После этого, Сергей резким движением, веером вышвырнул-выплеснул лед с водой из серебряного ведерка. Кубики с грохотом прокатились по полу. Наташа вся сжалась.

Сергей вылил содержимое бутылки в ведерко. Потом вынул из стоявшей около кровати вазы прут. Взмахнул им со свистом в воздухе. Глаза Наташи с ужасом наблюдали за подготовкой к неизбежной экзекуции. В безжалостной жестокости своего избранника она не сомневалась. Но ни звать на помощь, ни просить пощады не собиралась, считая предстоящую боль неизбежной платой за счастье.

- Вы приготовили розги в расчете на то, что я пожелаю Вас отстегать за вполне достойное такого наказания поведение.

Наташа кивнула.

- Вы правы. Вас стоит высечь. И я это сделаю. Ввиду романтичности момента, я решил приготовить Вам особо изысканное блюдо. Розги в шампанском.

С этими словами Сергей, чисто символически, погрузил кончик прута в ведерко.
Смесь страха и вожделения на лице Наташи была столь удивительна, что Сергей поневоле залюбовался отражениями ее переживаний, сделав многозначительную паузу в своей обвинительной речи. И, через несколько секунд, продолжил.

- Но Вы ведь не собирались остановиться только на сечении, ведь так? Вы собирались, в тот момент, когда я буду возбужден от нанесения Вам ударов, перевернуться и раздвинуть ноги. Или приподняться так, чтобы я мог воспользоваться Вами с задней позиции.

Наташа в ужасе кивнула.

- Что же, хороший вариант, - одобрил Сергей. - Одна проблема. Все вышесказанное можно реализовать только при условии, что секущий имеет моральное право видеть Вас обнаженной. И располагать Вами, как сочтет нужным. А для этого я должен быть либо Вашим законным мужем, либо женихом, либо признанным Вами любовником. В первом случае мне нужен штамп в паспорте. Его, увы, нет. Во втором случае, необходимо, чтобы я официально сделал Вам предложение, а Вы бы его безоговорочно приняли. Такого пока (Сергей намеренно выделил это слово) тоже не наблюдается. А третий вариант вы в принципе не допускаете, считая его аморальным. Так кем Вы меня признаете в случае столь резкого обострения наших отношений?

- Господином, - тихо, одними губами, произнесла Наташа. - А Господин сам решает, когда и как именно сечь свою Рабу, и как ею воспользоваться в интимных целях. Я в Вашей Власти. Приказывайте.

- Очень хорошо, - Сергей вынул прут из ведерка, и несколько раз взмахнул им. - Ну что же, сударыня, будьте так любезны, лечь вниз лицом, не снимая простыни. И не сметь шевелиться и сбрасывать ее с себя! Это приказ!

Девушка завозилась под покрывалом, занимая предписанную позу. Наконец, она затихла, лежа на кровати. Формы ее тела весьма эффектно, и в высшей степени романтично облегал тонкий кремовый шелк. Девушка замерла в готовности…

Но к тому, что с ней сделал Сергей, она никак не могла быть готова. Сергей отложил розгу на край кровати и выплеснул содержимое серебряного ведерка на спину и ягодицы девушки.

От шокирующего холода шампанского, Наташа взвизгнула и попыталась вскочить. Сергей жестко припечатал ее левой рукой за плечи, прижав к мокрой постели.

- Лежать!

Несколько раз дернувшись, шокированная девушка замерла между мокрыми простынями. Верхнее тонкое покрывало, облегая изысканные формы лежащей девушки, совершенно не скрывало соблазнительных изгибов ее напряженного тела. Сергей без слов взял прут и крепко стегнул ее по ягодицам, символически прикрытым тончайшей тканью. Потрясенная происходящим, Наташа буквально проглотила свой крик. От второго сильного удара девушка громко всхлипнула, вдыхая воздух. И лишь от третьего удара вскрикнула по-настоящему.

Сергей сек не жалея. Удары наносил быстро. К десятому удару лоза заставила несчастную наказываемую выть в голос.

А на пятнадцатом ударе все закончилось. Сергей бросил прут на пол, развернулся, и вышел из спальни затихшей девушки.

Он быстро прошел в свой кабинет и запер дверь.

Ему было абсолютно ясно, что сейчас произойдет.

Девушка, морально готовившая себя к изысканной романтической порке, с возбужденным разглядыванием ее прелестей, и последующим интимным наслаждением, испытала шок от внезапного холода. Потрясение от грубого впечатывания ее в мокрые простыни. Жгучую боль от розги. Дикий страх от всего происходящего…

…И внезапное прекращение боли. Почти блаженство. И ощущение окружающей зудящей, мокрой липкости пропитанных шампанским простыней. Специфический запах игристого вина. Ощущение пустоты, из-за отсутствия Его, того, кто должен продолжать ее сечь. Сечь и, после свиста розог и жгучей боли, жадно ощупывать сеченное тело, ждущее мужских ласк…

…ГДЕ ОН???!!!

Исчез…
Пропал…
БРОСИЛ!!!

Не то, что не тронул рукой голого тела, готового отозваться на жадные прикосновения…

ДАЖЕ НЕ ПОСМОТРЕЛ!!!

Оставил валяться в прокисшей постели…

Мерзавец…
Подонок!
НЕНАВИЖУ-У-У!!!

Сергей слышал рев оскорбленной женщины, перешедший в вой.
Топот босых ног по коридору.

Удар в дверь!
Удар!
ЕЩЕ УДАР!!!

Вопли, в которых смешались всхлипы отчаяния и нецензурная брань. Женщина билась голым телом в дверь, причиняя себе же боль каждым ударом. Потом сползла. Жалобно завыла и бросилась в соседнюю гостиную.

Дальнейшие звуки свидетельствовали о том, что неудовлетворенная фурия учинила погром, которому позавидовали бы члены Ку-Клукс-Клана и «черной сотни». Звон, треск, лязг. Вопли яростной Немезиды.

«Боже мой! Три портсигара отечественных! Три фотоаппарата заграничных! Куртка замшевый… Три!!!»

В кино тот тип жаловался, что у него просто вещи сперли. А здесь роскошную обстановку, стоящую много дороже, превращали в хлам.
Своими руками.
Бред.

Потом, внезапно, все затихло.

Некоторое время ничего не было слышно. Потом Сергей услышал быстрые шаги босых ног и резкий удар в дверь с последующим дребезжанием. Как будто в дерево после меткого броска вошел нож.
Всхлипы и удаляющиеся шаги.

Комедия погрома закончилась.

Итог раунда.
Ноль – один.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Глава 7. Ход белых

Объяснения



Утро застало Сергея в одежде.
В кабинете.
Лежащего с ногами на кожаном диване.

Открыв глаза, он прислушался.

В доме было тихо. За окном пели птицы. Никаких звуковых отголосков ночного погрома из-за дверей не доносилось. Уже хорошо.

Нужно было решать, выходить, или не выходить? С учетом вчерашнего, второе было благоразумным. Но Сергей почему-то предпочел первое.

Он открыл дверь. Нож в ней уже не торчал, но след от него на двери виднелся. Глубина следа впечатляла.

Сергей хмыкнул, и направился прямиком в гостиную.

Сцена в гостиной ввела его в шок. Вернее, в три шока.

Как говорится в одностишиях у Алого Лучника:
«Великий Хаос, ну тут и бардак!..»

Шок первый и ожидаемый. Мебель и прочие предметы обстановки разнесены вдребезги молотком и другими подручными предметами. Мягкая обивка вспорота и исполосована в хлам одним из свежезаточенных Сергеем ножей, самым большим и китайским. Сам нож лежал на остатках журнального столика.

«Меч Хаоса?!! А я им резал хлеб...»

Почему-то вспомнился пресловутый «Отец Федор» из «Двенадцати стульев». Впрочем, масштабы ночных разрушений персонажу сатирического романа и не снились.

Шок второй и неожиданный. Здесь же присутствовала Наташа, которая, судя по всему, незадолго до этого снимала на фото и видео весь этот бардак, и сейчас преспокойно перегоняла файлы из фотоаппарата на ноутбук. На ней была простая домашняя одежда, линялые обтягивающие голубые джинсы, подвернутые на щиколотках, и мягкая клетчатая рубашка, подвязанная снизу узлом. На ногах были обычные кроссовки. Кстати да, без обуви в помещении находиться не рекомендовалось.

Шок третий и самый «отвязный». Наташа улыбнулась ему, как ни в чем не бывало, пожелала ему «Доброго Утра» (особый, нужно сказать, юмор!), и продолжила свое в высшей степени своевременное занятие. На экране ноутбука высвечивались кадры запечатленного погрома.

- Что Вы делаете? – как можно вежливее спросил Сергей.

- В Сети есть сайт «Герострат.ру», - пояснила Наташа. - Там есть рубрика с названием «ЙЕ-Е-ЕС-С-С!!! Я это СДЕЛАЛА!!!». В ней блондинки выкладывают образцы своего рукоделия. Подозреваю, что у меня есть шансы на лучшее достижение месяца.

- Эффектно, - заметил Сергей. - Только почему-то файлы вы скачали в папку «Разгром». А она, как я заметил, лежит у Вас в разделе «Для суда». Вы хотите доказать через суд страховой случай?

- Да нет, - очаровательно улыбнулась Наташа, - никакая страховая компания не станет страховать риск «Уничтожение имущества владельцем в состоянии неадекватного восприятия реальности».

Сергей вопросительно посмотрел на нее. Наташа смутилась.

- Простите, шутка про сайт была неуместной. Я действительно фиксирую масштабы разрушений, произошедших в результате погрома, для суда.

Сергей хотел спросить, с кем она собралась по этому поводу судиться, и тут до него дошло, кого мог бы коснуться подобный процесс. Но вместо страха почувствовал в себе какую-то легкость и бесшабашную веселость.

- Ну, и как успехи? – как можно ироничнее поинтересовался он. – На какую сумму насчитали «убытков»?

- Прямой ущерб семейному бюджету, - Наташа специально выделила эти слова, - составил примерно… тридцать тысяч.

- Долларов? – придирчиво-важно спросил Сергей.

- Евро, – спокойно ответила Наташа.

«Твою налево душу раз!», - мысленно заценил финансовые масштабы отдельно взятого бреда Сергей.

Его озадаченное лицо Наташа поняла по-своему.

И начала подробно отчитываться:
- Мебель, к сожалению, ремонту не подлежит. Но я договорилась с одной студией. Они бесплатно вывезут обломки и даже выплатят долларов пятьсот, если фирменная фурнитура сталась неповрежденной. Через два часа здесь будут их грузчики и бригада уборщиков. Они быстро наведут порядок. Когда нужно было прибирать за строителями, они справились с фантастической скоростью. Обещают сделать все за пару часов. Через четыре часа привезут новую мебель. Я подобрала неплохие варианты комплектов всего за десять тысяч.

- Евро, - снова деланно-важно уточнил Сергей, как будто речь шла о его личных деньгах.

- Нет, долларов, – Наташа вполне серьезно отчитывалась перед ним о предстоящих расходах. – С учетом работы уборщиков, приведение гостиной в порядок обойдется нам чуть дешевле двенадцати тысяч долларов.

- Да, совсем дешево, - заметил Сергей. - Правда есть одна проблема.

- Какая? – безо всякого напряжения в голосе спросила Наташа.

- Вам придется запастись терпением, в ожидании момента, когда я выплачу Вам указанную сумму. Думаю, процедура оплаты затянется на неопределенное время.

- Помимо материального ущерба был причинен и значительный моральный вред, - сухо отметила его собеседница.

- Кому и на какую сумму? – как можно насмешливее спросил Сергей.

- Я не смогу высчитать денежный эквивалент,- спокойно ответила она. – Но я постараюсь в заявлении описать факторы, которые нужно будет учесть при вынесении решения. Вы не будете возражать, если я сейчас им займусь? А Вы пока можете пройти в столовую и позавтракать. Там, к счастью, полный порядок. Я постараюсь справиться за полчаса. Распечатаю само заявление, а фотографии и видео передам Вам на флэшке.

Она удивительно вежливо улыбнулась, и погрузилась в работу с ноутбуком.

Сергей с трудом удержался, чтобы не посоветовать ей включить в цену иска стоимость бутербродов, но решил не усугублять.

В столовой был накрыт завтрак. Кстати, бутербродов не было. Был сыр, тосты, кофе, апельсиновый сок. Так что можно было быть уверенным, в тот самый счет, который Наташа явно собиралась ему предъявить, стоимость именно бутербродов не войдет.

Ну, скорее всего.

Несмотря на внезапно возникшее напряжение, Сергей с аппетитом позавтракал. Потом вернулся в кабинет и решил, напоследок, «поиграть» с компьютерной начинкой этого помещения.

Выяснилось, что все не так просто. В его столе располагался стационарный компьютерный центр, «завязанный» на иные домашние устройства. Визуализации, вместо монитора, отражались на настенной плазменной панели, что оказалось весьма удобным для отображения состояния нескольких категорий объектов, от осветительных приборов до камер видеонаблюдения.

У Сергея возникли ассоциации с мониторами охранников, на которых отображается состояние «точек» охраняемого объекта. У него возникло ощущение, что с этого «рабочего места» можно управлять всем домом. Для эксперимента он зашел в раздел «камеры наблюдения» и посмотрел, чем занимается Наташа. То ли эмпатия передается через видео, то ли камера шевельнулась, но девушка улыбнулась ему и… послала воздушный поцелуй.

- Я почти закончила! – услышал он в динамиках. – Сейчас распечатаю и принесу!

От проверки своих возможностей вещать по дому через какой-нибудь встроенный динамик, Сергей благоразумно воздержался.

В целом компьютерный центр ему понравился. Правда, было совершенно неясно, как на столь сложном агрегате состряпать какой-нибудь простенький документ или же сходить в Интернет. Впрочем, гораздо проще все это было сделать через ноутбук, стоявший на столе.

Вошла Наташа. Обнаружив, что он осваивает «компьютерную игрушку», заулыбалась и подала ему пачку бумаг и флэшку.

- Я подожду в столовой, - сказала она. И вышла.

Сергей со вздохом углубился в бумаги…

…Через несколько секунд он вошел в состояние когнитивного диссонанса, уже неоднократно испытываемое им в этом доме за последние сутки. Подавил желание вызвать бригаду квалифицированных психиатров, то ли себе, то ли Наташе. Прочел бумаги внимательно. И задумался…

Было от чего.

Начать с обращения к адресату:
«Судье Семейного Суда
Зорину С. П.»

Уже бред.

От кого:
«От Жены (Рабы) (именно так, с больших букв!)
Волгиной Н.В.»

Дальше было еще веселее.

«Заявление
О возбуждении судебного производства и принятии меры пресечения»

Текст сего «документа» подробно излагал обстоятельства вчерашнего инцидента. Причем в весьма критических по отношению к самой Заявительнице тонах. Указывалось, что Господин (тоже с большой буквы!) вчера посетил Жену (Рабу) (это странное обозначение буквально преследовало Заявительницу и одновременно правонарушительницу Волгину Н. В. на протяжении всего документа) с целью производства над ней справедливого телесного наказания. Обнаружив намерение правонарушительницы воспользоваться ситуацией для «несогласованных интимных действий», Господин видоизменил наказание, сделав его более эффектным, в то же время не совершая каких-либо неоднозначных или жестоких действий, даже напротив, уменьшив количество обычных ударов вдвое. В ответ, Правонарушительница пришла в состояние беспричинной ярости и попыталась совершить убийство Господина ножом. Не получив возможности убить Господина, правонарушительница уничтожила обстановку гостиной, причинив материальный ущерб на сумму в тридцать тысяч евро. Кроме того, Семье был причинен моральный вред, выразившийся в утрате доверия Господина к своей Жене (Рабе). В документе Судье предлагалось возбудить судебное дело к производству и принять меры к выяснению всех предшествующих заявленному деянию преступлений, дурных поступков и дурных мыслей Правонарушительницы, после чего вынести Решение о соответствующем ее деяниям наказании. Судье предлагалось взять Правонарушительницу под стражу, или наложить судебный запрет на ее передвижение по дому и вне его.

Сергей понял, что следует выслушать саму Наташу. Поэтому воспользовался возможностями своего «компьютерного стола». Через пару минут в кабинет вошла Наташа, и молча положила на стол перед Сергеем наручники.

Сергей проигнорировал весьма красноречивый жест, просто указав на документы и произнеся всего одно слово:
- Объясните?

- Охотно, - Наташа почему-то начала говорить о себе в третьем лице. - Почти три года назад юная девушка, студентка, «Nasty Girl», одержимая идеей собственной исключительности, и одновременно фантазиями о Благородном Повелителе, столкнулась с молодым преподавателем, которого, опоздав на занятие, попыталась публично оскорбить. В аудитории эта особа позволила себе дерзости, которые раньше никогда, слышите, никогда не срывались у нее с языка. Она даже боялась додумывать в своих фантазиях подобные ситуации. И здесь как прорвало. Словесная липкая дрянь потекла с языка рекой.

- Я помню, - усмехнулся Сергей.

- Я знаю, - продолжала Наташа, - что в любом случае я оказалась бы набитой дурой. Даже, если бы сорвала занятие, довела бы молодого препода до нервного срыва и написания докладных начальству. Студенты сочли бы меня припадочной истеричкой. И вряд ли бы они посчитали победительницей в этом споре именно меня. Но преподаватель расхохотался, взял меня за руку, усадил на место и предложил поработать мозгами, а не языком. Дополнительно проработать тему, начало которой я пропустила, дома, в подробностях, и отчитаться в аудитории на семинаре.

- Что было вполне логично, - заметил Сергей.

- Согласна, - кивнула Наташа, и продолжила. - А потом Вы добавили, что в былые времена за подобные глупости приказали бы мне всыпать сотню розог в два приема. Один раз полста горячих, до изучения темы дома. Второй раз полста лозин после, для закрепления результата, и для внушения почтения к науке и Учителю. На мое презрительное: «Не посмеете!» расхохотались, и сказали, что в наше гуманное время просто некому поручить сие важное задание. А в старину родители, или кто из других, как Вы подчеркнули, «дееспособных лиц», не стали бы утруждать ни его, ни себя маханием лозой над моими «очаровательными полушариями, заменяющими иным девицам мозг», а поручили бы это обычной прислуге. Я вспыхнула, и заявила, что сама себе дееспособная. На что Вы мне с прежним юмором ответили, что в таком случае Вы хотели бы поручить экзекуцию мне самой, но только при условии моей действительной полной дееспособности. И добавили, что мое поведение, к сожалению, свидетельствует об обратном, что обессмысливает это вроде бы разумное деяние, в связи с чем, Вы не настаиваете на исполнении Вашего поручения. Аудитория, вначале шокированная моим хамством, взорвалась хохотом и аплодисментами. Все бурно порадовались тому, что наконец-то нашелся человек, поставивший несносную девчонку - а эту репутацию я в группе уже заслужила! - на место. Я в слезах выбежала из аудитории, и только потом узнала, что Вы улыбнулись и спокойно продолжили занятие, заметив, что я, вероятно, направилась заниматься самообразованием.

В дальнейшем Вы никогда не напоминали об этом инциденте. Да и студенты сочли меня достаточно наказанной, а Вас человеком справедливым и достойным уважения. И то, что на ближайшем семинаре я успешно выступила по указанной Вами теме, воспринималось всеми как должное. Тем более, что с этого дня с посещаемостью и успехами в учебе у меня все стало нормально.

Девушка замолчала. Потом серьезно взглянула на своего избранника.

- Ну? – осведомился он. - И что Вы хотели этим сказать?

- Вы не ошиблись. Я занялась в тот день самообразованием.

- Это я знаю.

- Нет, - она покачала головой. - Не знаете.

- Чего именно я не знаю?

- Ваше поручение было исполнено. И исполняется до сих пор.

- ???!!!

Вместо ответа на удивленно-вопросительное выражение лица молодого человека, девушка открыла ноутбук и, дождавшись завершения загрузки необходимых программ, нажала несколько клавиш на клавиатуре.



На экране была она. Девушка Наташа, еще более юная, но уже не с тем специфическим вызывающим выражением лица, которое он помнил по забавному инциденту трехлетней давности. Лицо девушки было суровым, решительным, и, одновременно, каким-то растерянным. Девушка на экране смотрела прямо в высококлассную цифровую камеру, фиксировавшую удивительную смесь эмоций во всех подробностях.

- Я, Волгина Наталья Владимировна, будучи полностью дееспособной (эти слова напряженная девушка на экране произнесла с нажимом), находясь в здравом уме и твердой памяти, отдавая полный отчет всем своим мыслям, чувствам и действиям, заявляю следующее. Сегодня, в 10.30 утра мною было нанесено оскорбление словами в адрес преподавателя Университета Зорина Сергея Петровича. Это оскорбление не было ничем спровоцировано, и вызвано непонятным для меня эксцессом моих собственных чувств. В ходе последовавшего ответа, указанный преподаватель указал мне на необходимость проведения в отношении Волгиной Натальи Владимировны традиционных воспитательных мероприятий, путем осуществления телесного наказания. Преподавателем было высказано пожелание проведения наказания дееспособным (девушка на экране опять выделила это слово) лицом. Мною было высказано мнение о собственной полной дееспособности. В связи с этим, преподавателем именно мне было поручено проведение наказания, при условии моей полной дееспособности. Публично заявив о своей полной дееспособности (девушка в очередной раз интонационно подчеркнула это слово), я приняла на себя указанное справедливое поручение в полном объеме.

Девушка нажала кнопку на пульте дистанционного управления, и цифровая камера перефокусировалась, взяв общий план. Девушка стояла около дивана. Рядом, у ее ног, находилась знакомая Сергею изящная ваза, из которой торчали прутья. Девушка вынула прут, продемонстрировала его длину, стряхнула капли воды, и, с розгою в руках, продолжила, глядя в сторону.

- В порядке вразумления мне поручено проконтролировать изучение Волгиной Натальей Владимировной пропущенной темы. Учебную работу поручено предварить телесным наказанием. Орудием наказания определены розги. Количество ударов определено в пятьдесят.

Девушка быстро взглянула в камеру и, как бы решившись, продолжила.

- Для надлежащего эмоционального воздействия, Волгина Наталья Владимировна будет наказана розгами по полностью обнаженному телу. Снимите блузку!

Скомандовав так себе, девушка начала расстегивать верхнюю часть одежды. Блузка, короткая широкая юбка, явно домашняя, колготки были сняты и аккуратно сложены на край дивана. Перед сниманием каждого предмета туалета она вставала прямо, отдавала соответствующую команду, и сама же ее исполняла. Возникало ощущение какой-то странной игры в раздевание. Наконец, на девушке осталось только гладкое, без кружев, нижнее белье телесного цвета.

- Снять бюстгальтер! – скомандовала себе девушка, завела руки за спину и освободила от чашечек изящно выписанные груди с напряженными сосками.

Снова выпрямилась, ожидая команды. Прикрываться от потенциального зрителя она даже не подумала.

- Снять трусы!

Нижняя часть бельевого гарнитура последовала в общую кучку одежды.

В руках девушки снова оказался пульт. Цифровая камера снова сменила настройку, взяв крупнее нижнюю часть тела с треугольником русых волос.

- Розги!

Руки девушки сменили пульт на лозу.

- Повернуться!

Теперь в кадре были изящные округлые ягодицы.

- Начали!

Девушка оперлась на диван одной рукой, другой взмахнула прутом, стегнув себя по заду.

- Раз!

Далее последовало волнующее зрелище самобичевания. Девушка старалась наносить удары резко и сильно, но получалось у нее не слишком серьезно. Впрочем, ягодицы слегка покраснели. Розовые полосы проступили на заду, хотя, конечно, наказание не было чрезмерно жестоким. Правда, наносить удары девушке, судя по всему, всерьез попытавшейся устроить себе церемониальную порку, было просто неудобно. Одним словом, все было красиво, но без экстрима. Ну, если, конечно, не считать экстримом сам факт подобного наказания и его съемки.

Наконец, все закончилось. Девушка на экране повернулась к камере, снова сменила фокус на общий план, и, не торопясь, оделась.

После чего пообещала вернуться к наказанию после изучения темы грядущего семинара.



- Ну? – спросил Сергей по окончании видео. - Я виноват в том, что Вы себя отхлестали?

- Разумеется нет! – вспыхнула, как маков цвет девушка. - Просто вы…

- Что я?

- Вы уже почти три года, не зная того, властвуете надо мною. Минимум раз в неделю я, от Вашего имени, наказываю себя.

- И теперь созрели до того, чтобы пригласить меня реализовать Ваши фантазии? Кстати, в Сети Ваше видео уже есть?

- Конечно, нет! – Наташа в ужасе раскрыла глаза, и Сергей снова поразился их красоте. - Вы первый и единственный зритель.

- А зачем Вы вообще это снимали?

- Понимаете… - Наташа замялась. - В начале, я хотела проконтролировать сам процесс. Как лучше стегать, какая поза удобнее… А потом… Не захотела стирать. Оставила на память. Иногда пересматривала. Даже хотела подбросить Вам эту запись. С извинениями. Правда разум говорил мне, что Вы вряд ли примете это как благо. Скорее, как попытку шантажа.

- Ну, шантажом в итоге все и закончилось.

- Простите, - Наташа опустила глаза. - Мне было стыдно, и я действительно боялась извиниться. Пожалуйста, простите меня за тот раз!

- Прощаю! – искренне сказал Сергей. - И это все?

- Нет… - Наташа еще больше смутилась. - Понимаете, так мне казалось, что Вы рядом. Каждый удар розгой или ремнем от Вашего имени. А потом… Все мои фантазии о Благородном Повелителе, которыми я тешила себя с детства, стали мыслями о Вас. Я ходила на Ваши занятия, писала у Вас курсовые и диплом, но этого было мало. Я хотела Вашей личной власти. Я хотела стать частью Вашей жизни. Я хотела знать о Вас все. Я наняла нужных людей, и они изготовили мне ключи от Вашей квартиры. Я приходила в часы, когда Вас не было дома, и находилась среди Ваших вещей. Читала Ваши книги. И тетради, лежавшие в столе…

- Я уже понял, - Сергей недовольно покачал головой.

- Да. Те самые тетради. А еще я пила из Вашей посуды. Кстати, на Вашем ноутбуке не было пароля. И я этим воспользовалась. Читала Ваши письма…

- ???!!!

- Да, я не только читала все ваши письма, но и скопировала их себе. В том числе и тематические рассказы. Кстати, я признаюсь также, что украла у Вас некоторые вещи, так, сувениры, ничего существенного. Вы, наверное, удивлялись пропажам. Так вот, все вещи, необъяснимо пропавшие из Вашей квартиры, находятся здесь. Ничего не потеряно.

- Нет слов… - только и смог сказать Сергей.

- Тогда, - продолжала Наташа, - я поняла, что только я могу быть Вам близка. Я даже записала видео, где поклялась Вам в любви, верности и покорности, объявив себя Вашей добровольной рабыней. Но я боялась. Боялась, что Вы не захотите меня принять. И я мучилась без Вас, и расцветала, когда Вы проходили рядом. И в этом было счастье. А потом я внезапно поняла, что все кончается.

- Что кончается?

- Учеба. А с ней и близость к Вам. Выпускной бал, торжественные речи, танцы, песни... и все. И тогда я обезумела. На выпускном вечере я опоила Вас снотворным и увезла в свой дом, который был построен для реализации моих фантазий. А дальше все случилось так, как случилось…

- Вы так спокойно признаетесь мне, что совершали в отношении меня деяния на грани преступлений?

- Я признаю, что мои действия были преступны с точки зрения действующего законодательства, - серьезно заявила Наташа, и добавила совершенно обескураживающую фразу:
- Но прошу вас учесть, что мне безразличны Законы Государства.

- Изумительное в своей наглости оправдание, - только и смог ответить Сергей.

- Я не оправдываюсь. Просто объясняю, - совершенно спокойно произнесла его собеседница.

- Что именно Вы хотите мне объяснить?

- Во мне живут двое. Подлая девка и Женщина.

- Понятно. «Жена» это «Женщина», а «Раба» это «Девка», - этими словами Сергей просто констатировал факт собственного понимания ситуации.

- Да, – подтвердила Наташа.

- В чем же разница? И причем здесь Закон?

- Девка следует своим низменным инстинктам и прихотям. Закон Государства для нее не писан, - охотно разъяснила отличия его собеседница. - Женщина следует Закону, данному ей мужем. Закон Государства ей не требуется.

- И кто вы сегодня, Миссис Джекил или Мисс Хайд? - несколько иронично спросил Сергей.

- Девка буйствовала сегодня ночью. Вам повезло, что Вы заперли дверь. У меня в руках был нож, и у Вас были все шансы умереть. Утром проснулась Женщина. Теперь я другая, - твердым, спокойным тоном ответила Наташа.

- Значит, Вы сегодня законопослушны, - иронично уточнил Сергей. И, весьма насмешливым тоном спросил:
- Между прочим, я не давал Вам никакого писаного Закона. Значит, Вы ничем не связаны?

- Жене не нужен писаный закон от мужа. Достаточно слушать мужа и исполнять свои обязанности, - эти странные слова Наташа произнесла прежним совершенно спокойным тоном, о который ирония и насмешки ее избранника разбивались, как зыбь о волнолом.

- А если муж не прав? – Сергей спросил это в несколько предположительной манере.

- Муж следует Нравственному Закону. Муж всегда прав, - это несколько напыщенное заявление было произнесено Наташей абсолютно уверенным тоном, как нечто само собой разумеющееся.

- То есть приказы мужа не обсуждаются? – Сергей пытался понять, где в словах его собеседницы притаились «шутки юмора». Ну не может произносить такую «домостроевскую» ахинею современная воспитанная женщина! Не может, и точка!

- Обсуждаются. Вежливо, - эту фразу Наташа произнесла именно вежливо и без каких-либо признаков улыбки на лице. - Если не понятны. И исполняются.

Эта фраза была интонационно выделена настолько явно, что звучала уже почти иронично. И все же безо всяких признаков настоящей иронии.

- Кто же решает, нарушила ли жена этот самый Закон? – Сергею уже было просто интересно, на какой фразе, углубляющей степень «оголтелой домостроевщины», Наташа сама рассмеется. Но смех, похоже, находился для его собеседницы совсем в другой плоскости, совершенно не пересекающейся с их настоящим.

- Муж. Впрочем, жена сама может признать, что нарушила Закон и просить мужа судить ее и наказать, - эти слова она произнесла по-прежнему безо всяких признаков улыбки и «шуток юмора».

- О чем это Вы? – Сергей с явным сомнением посмотрел ей в глаза.

- О Ваших обязанностях. Долг мужа править семьей. Вы Властитель, я Подвластная, - Наташа совершенно спокойно выдержала его вопросительно-насмешливый взгляд, и своим спокойствием как бы подтверждала его предполагаемые права.

- И что?

- Ваш долг судить меня за преступления против Семейного Закона. Ваш Закон я признаю, - Наташа произнесла это абсолютно убежденным тоном.

- Смело. И чего вы добиваетесь? – этим несколько некорректным вопросом Сергей попытался добиться ее честной реакции.

- Я знаю, что Вы человек Чести. Вам я доверяю полностью. Я признаю Ваш Закон и Суд, приму от Вас любое наказание и исполню любой Ваш приказ, - Наташа по-прежнему стояла на своей «домостроевской» позиции, ничуть не подаваясь на его провокации.

- А если я прикажу Вам прогуляться по Арбату голой? – Сергей произнес это бредовое предположение в надежде изобличить для самой Наташи ее вопиющую нелогичность.

- Не прикажете. Я знаю Вас. И вообще, любые действия, которые, по Вашему мнению, унизят мое достоинство, Вам будет совершить весьма непросто. – Наташа была абсолютно спокойна, и искренность ее слов провоцировала желание «заострить» стиль диалога.

- А что вы скажете, когда я буду сечь Вас до полусмерти? – эта жесткая фраза была призвана заставить его собеседницу, наконец, раскрыться, отказавшись от бессмысленно-покорной позиции.

- Вряд ли я смогу тогда говорить. Только кричать, - Наташа чуть пожала плечами и странно улыбнулась:
- Хотите, я попробую кричать, что я люблю Вас, после каждого удара?

Сергей в свою очередь пожал плечами. Бред, бред и бред…
Он немного помолчал. Наташа тоже безмолвствовала, возможно, ожидая его уточняющих вопросов.

И Сергей решился их задать. Спросил, глядя своей собеседнице прямо в глаза, без иронии, без насмешки, не улыбаясь.

- И все же? Где грань прав Вашего мужа?

- Муж всегда прав. Я готова принять боль. Надеюсь выдержать все, что Вы мне назначите.

- То есть?

- Давайте по порядку. – Наташа выразительно посмотрела Сергею прямо в глаза. - Я предлагаю Вам подписать брачный контракт и ряд других документов.

- Зачем?

- Я знаю, Вы меня не любите. При этом, я люблю Вас. И хочу, чтобы Вы дали мне шанс добиться Вашей любви.

- Совместная жизнь? – с сомнением произнес адресат этой взволнованной реплики.

- Да. С Вашей стороны желательно исполнение супружеского долга. В моральном смысле. Вы правите мною по своему разумению. Учите. Наказываете. Интим по Вашему желанию. Я без претензий на то, чтобы «переспать». Но буду счастлива, если Вы сочтете меня достойной быть с Вами.

- Не понимаю, какая Вам от этого польза? – Сергей произнес это весьма задумчивым тоном, действительно ничего не понимая в логике происходящего.

- Не польза. Судьба.

- В смысле?

- Вы моя судьба. Надеюсь, что и я Ваша судьба тоже.

- Фатальный ужас какой-то.

- Не ужас. Неизбежность. Счастье.

Сергей задумался. Происходящее давно, больше суток назад, вышло за рамки обыденности и стало напоминать смесь бреда с элементами тематических фантазий. Странно, но при всей своей приверженности к Теме, ему никогда не хотелось всерьез вплетать ее в реальную Жизнь. А здесь Тема сама всерьез захватывала его. И Сергей уже ничего не имел против.

- Если это сон, пусть будет все как во сне. А если Реальность, не будем противиться ее позитивному развитию.

Эти слова он, задумавшись, произнес вслух. И почувствовал на руках горячие губы. Наташа, перегнувшись через стол, целовала его руки.

Итог раунда.
Один – ноль.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Глава 8. Ход черных

Союз



Последовавшие за этим пять часов превратились в какую-то веселую карусель. Первыми приехали представители арт-студии. На их деликатный вопрос, что произошло в этом доме, и почему мебель в столь странном состоянии, Наташа, с присущим ей чувством юмора ответила, что репетиция сцены погрома в любительском фильме прошла успешно. Художники оказались людьми тактичными, и на подробностях не настаивали, дескать, у богатых заказчиков свои причуды. Раскуроченная мебель была вынесена и погружена на грузовик. Вопрос расчетов Сергей предоставил Наташе, присутствуя чисто для поддержки и контроля.

Следующими приехали украинские уборщики, люди веселые, и в работе быстрые. В оговоренное время они уложились, вопросов не задавали, порядок навели.

Ну, и завершил марафон визит машины с мебельщиками, которые привезли гарнитуры, взамен разгромленных в неравном бою с ножом и молотком. Все было занесено аккуратно, и без проблем с несовпадением цвета или размера. В результате гостиная дома полностью преобразилась. И об утреннем бардаке напоминали только фотографии в памяти ноутбука.

- Ну вот, - удовлетворенно произнесла Наташа. - Думаю, теперь пришла пора поговорить о важных вещах. О Королях и капусте, о башмаках и сургучных печатях, и прочих значимых предметах.

- Причем здесь Кэрролл? – спросил Сергей.

- Абсурд. Бред. «Зазеркальная реальность». Вы ведь именно так это воспринимаете?

- Пожалуй, - вздохнул Сергей.

- Тогда давайте прочтем несколько документов. Реальных и «зазеркальных».

Произнеся это, Наташа выложила на стол перед Сергеем пачку бумаг.

Они вновь были в кабинете. Наташа присела на диван, ожидая, пока Сергей все просмотрит.

Бумаги были интереснейшие.

Во-первых, брачный договор, декларировавший общность всего имущества, нажитого в браке, и предусматривавший выплату Сергею ежемесячно трех тысяч долларов на некие «общие расходы». И срок действия.

- Почему один год? – спросил Сергей.

Наташа замялась.

- Понимаете, - сказала она, - когда я все это составляла, я еще думала предложить Вам пробный год совместной жизни с правом развестись, если Вы со мной не уживетесь. Я исправлю текст.

Сергей хмыкнул, и углубился в дальнейшие документы.

Доверенность. Стандартная «генералка» на один год. Без вопросов.

Еще одна доверенность. «Личная». Н-да. Такое перед нотариусом «светить» не стоит. В ней Наташа доверяла ему совершение в отношении нее различных телесных воздействий и нравственных вразумлений, по его, Сергея, усмотрению. Перечисление примеров действий, которые Сергей, согласно этому документу, получал право совершить, могло бы привести в восторг читающего садиста, но Сергея это скорее насторожило.

- Зачем это?

Наташа вздохнула.

- Чтобы Вы не стеснялись делать то, что нужно.

Сергей покачал головой и продолжил читать.

«Семейная Конституция»

- А это что за бред? – спросил он.

- «Писаный Закон», - услышал он ответ. – Правила нашей совместной жизни.

Это было еще интереснее. «Конституция» довольно подробно расписывала декларации прав мужа и жены. Первых явно было больше. В части обязанностей имелась обратная пропорция.

- Вы явно дискриминируете себя, - обратил внимание на этот огрех Сергей. – Зачем это преуменьшение прав для себя любимой?

- Если бы я не знала, что Вы принципиальный противник рабства, я бы просто объявила себя Вашей личной, неотчуждаемой и непередаваемой собственностью. Но, читая Ваши письма, я поняла, что для Вас обычная рабыня просто тупое и ни на что не годное существо. И Вы не будете терпеть такое ничтожество рядом с собой. Пришлось подгонять свои права под Ваши требования. По минимуму.

- И зачем все это?

- Для нас с Вами. При посторонних мы будем просто муж и жена. Это единственный легальный способ поставить женщину в морально зависимое от мужчины положение. Когда, например, женщина, объясняя коллегам невозможность сходить в паб, на полном серьезе говорит, что у них в семье Домострой, и за это ее муж высечет розгами. Все поахают и поймут. Примут за шутку. И оценят авторитет мужа. Ну, а про то, что это действительно так, им знать, в принципе, не положено. А наедине Вы… Ну сами понимаете…

- Пока не очень, - хмыкнул Сергей и продолжил читать текст.

Дальше в тексте был прописан некий Семейный Совет, которому давалось право решать существенные семейные вопросы. Правда, входили в него всего двое. При этом муж имел три голоса, как член Совета, его Глава и Судья Семейного Суда. Жена выступала скромным миноритарием, с голосами члена Совета и Казначея. Вопросы решались простым большинством голосов, кроме изменений Конституции, для которых требовалось, почему-то, четыре пятых голосов.

- А почему не единогласно? – удивился Сергей.

- Я вся такая… Противоречивая… - игриво ответила Наташа. – Я же говорю, во мне живут двое. У рабы одни принципы, поэтому она лишь член Совета, а у жены другие, и я сочла возможным отдать ей исходные семейные финансы.

- Мудро, - ответил Сергей. – Особенно, если учесть тот факт, что они и без того у Вас.

- Вы получаете право расходовать средства наравне со мной, - парировала Наташа. - И вообще, считайте, что это просто шутка.

- Допустим, - Сергей продолжил читать.

Дошло до раздела о Суде и наказаниях. Там было много интересных подробностей о правах мужа судить и наказывать, причем, в основном телесно, свою жену, о порядке возбуждения судебных дел. Кстати, судебное дело возбуждалось, только если жене светило не меньше сотни ударов. При этом до ста ударов включительно муж мог нанести ж ене и без Суда.

- Простите, - решил уточнить Сергей, - сам факт возбуждения дела сегодня по Вашей просьбе означает, что Вы рассчитываете не меньше чем…

- Ну да, сто ударов, минимум, - подтвердила Наташа, - но я считаю, что столь мягко обращаться со мной нельзя.

Сергей покачал головой, но не стал спорить.

Обвинителем выступала заявляющая сторона, Защитником Жена выступала сама. Мужу предоставлялась почетная роль Судьи и Исполнителя приговора.

- Ну, хорошо, не меньше ста ударов, - сказал Сергей. - А каков верхний предел?

- На усмотрение мужа, – твердо и спокойно ответила Наташа.

- Я понимаю, что Вы мазохистка, - покачал головой Сергей. – Но нельзя же провоцировать садиста на проявление жестокости.

Наташа молча встала, подошла к Сергею, опустилась рядом с ним на колени, взяла его за руку и слегка хлопнула его ладонью себя по щеке.

- Сделайте то же самое, только сильнее, – спокойно, без издевки, сказала она.

- Нет, - сказал медленно Сергей. - Пощечина это оскорбление.

- Не от Вас, и не для меня, - возразила Наташа и в который раз поцеловала его пальцы. – Вы вправе это сделать. Но не сделаете без серьезной причины. А знаете, почему?

Сергей вопросительно поднял брови.

- Вам неприятно это делать. Вам неприятно унижать меня.

Сергей молча кивнул. Наташа продолжила.
- Причина в том, что Вы не садист, а флагеллянт. Вам неприятно унижать и истязать женщину. Но Вы можете высечь ее, если она будет подходить под Ваши весьма высокие стандарты.

- Интересно, – Сергей непроизвольно погладил ее по щеке. Наташа снова коснулась его пальцев губами и продолжила.

- Первое. Женщина должна быть, как минимум, миловидна. Второе. Она должна желать, чтобы ее высекли. И добровольно подставить свое тело под розги или плеть. Вам омерзительны мужчины, принуждающие женщин к боли и сексу. Третье. Женщина не должна быть индифферентна к происходящему. То есть обычная рабыня, с тупой покорностью чужой воле, Вам не подходит. Четвертое. Женщина не должна быть продажной девкой, которую стегают за деньги. Все эти венгерки и польки по пятьсот долларов за сейшн. Такие Вам тоже неприятны. Хотя, это редкость. Профессионалки ценят свое тело. Пятое. Женщина не должна быть одержимой мазохисткой, желающей, чтобы ее топтали ногами, или испражнялись на нее. Для Вас это просто мерзость. Шестое. Для Вас малейшие проявления унижения в отношении женщины недопустимы. Никаких «пониплэй», или игр в «собачку». Даже стояние на коленях перед Вами Вы считаете излишним.

- Только не для Вас, - улыбнулся Сергей. - Вы просто обворожительно встаете на колени. И совершенно не выглядите униженной этим.

- Это седьмое, - улыбнулась Наташа. – Вы всегда мечтали, чтобы женщина Вашей мечты еще и любила Вас. Правда, Вы всегда были готовы отказаться от своих желаний, чтобы не мучить столь совершенную женщину, и даже отказаться от самой женщины, если сочтете себя недостойным ее высоких чувств.

- Проблема, - усмехнулся Сергей. - Нельзя сечь Совершенство.

- Но можно сечь женщину, которая, с Вашей, именно с Вашей помощью желает стать Совершенством, - загадочно произнесла Наташа.

- Вы и так совершенны, - сказал Сергей. - Не вижу смысла Вас улучшать.

- Зрелище разгрома, в гостиной, обнаруженное Вами этим утром, свидетельствует о моем совершенстве? – спросила с иронией Наташа. – Не обманывайтесь. Перед Вами гигантский простор для возможностей действий с целью улучшить меня.

- Я боюсь, - просто сказал Сергей. – Боюсь причинить Вам излишнюю боль.

- Для начала причините мне ее, – усмехнулась Наташа, - а я сама определю излишняя она, или нет.

Сказав это, Наташа встала и отошла к дивану, снова заняла свое место.

- Ну и что с этим всем прикажете делать? – Сергей указал на просмотренные бумаги.

- Подписать, - просто ответила Наташа. - Сегодня мы подписываем оригиналы «зазеркальных» документов, про которые будем знать только мы с Вами. И по одному экземпляру брачного договора и имущественной доверенности, просто в знак принятого Решения. Еще по три экземпляра мы завтра подпишем у нотариуса. Я записала на утро нас на прием. А потом, после нотариуса, мы с Вами едем в ЗАГС, подавать заявление.

- А мы уже приняли Решение? – поинтересовался Сергей.

- Да, - спокойно ответила Наташа. - Сегодня утром. Вы, когда вошли в гостиную, зная, что там Вас может ждать смерть от моей руки и заточенного Вами ножа. Я, когда подала Вам, как Судье Семейного Суда, заявление о моих деяниях. Когда Вы скажете мне ожидаемые мною слова, уже не важно.

- Сейчас, - внезапно сказал Сергей.

Он вышел из-за стола и встал перед Наташей. Та смотрела на него снизу вверх со странным выражением лица.

- Наталья Владимировна! – без пафоса, но серьезно сказал Сергей. – Я прошу вас быть моей женой!

Наташа медленно встала, медленно поклонилась и ответила:

- Сергей Петрович! Я счастлива принять Ваше Предложение! Я согласна стать Вашей женой!

Чуть помедлив, Наташа добавила.

- Я рада, что Вы не стали говорить мне о Любви. Я знаю, что все не так просто. Еще рано.

Сергей улыбнулся.

- Скажи, Наташа, теперь мы «на ты»?

- Я ждала, когда ты это сам скажешь, - улыбнулась Наташа. – Теперь да!

Сергей вынул ручку и подписал документы в отмеченных местах. Протянул ручку Наташе, и она, медленно, как во сне, подписала бумаги. Потом странно посмотрела на него.

- Ты прочел то, что подписал? Ты понял, что именно ты подписал?

- Вроде да, - смутился Сергей. - А что-то не так?

- Ты подписал на личной доверенности фразу «Доверенность принял». И утвердил «Семейную Конституцию».

- Ты тоже поставила подписи. Что не так?

- Наши личные документы вступили в силу. Теперь друг перед другом мы Муж и Жена.

- Если тебя что-то не устраивает, разорви их.

- Нет, - покачала головой Наташа. - Скорее уж я их спрячу в сейф.

- Тогда что тебя удивляет?

- Я на секунду испугалась, - тихо сказала Наташа, - что сейчас проснусь.

Вместо ответа, Сергей обнял ее. Наташа молча уткнулась ему в плечо. Сергей поцеловал на ее шее бьющуюся жилку. Наташа затрясла головой. Сергей силой усадил ее на диван рядом с собой. Взял ее голову в свои ладони. Наташа зажмурила глаза. По ее щекам текли слезы…

…И тогда Сергей поступил крайне жестоко, даже неожиданно для самого себя. Влепил Наташе сразу три пощечины. Глаза женщины широко распахнулись. В них была гремучая смесь удивления и негодования.

- Что ты делаешь?! – воскликнула она.

- Бужу тебя, – ответил Сергей. – Самым простым способом. На правах мужа. Ты сама подписала личную доверенность. А в ней ты указала мое право давать тебе пощечины. Я этим правом воспользовался.

Наташа забилась в угол дивана, со страхом, даже с ужасом глядя на него.

- Ты… Ты чудовище…- услышал от нее Сергей, и пожал плечами.

- Рад, что ты, наконец, проснулась и узрела очевидное. Я «обломил» твои романтические иллюзии. Что делать, брак с садистом, пардон, с флагеллянтом, это не сахар. Это боль и слезы. Не всегда сладкие. Ты думала, что это красиво и эротично. Как на картинке. А это просто больно. В самый неподходящий момент. Когда этого не ждешь. Если бы ты всерьез подумала о браке со мной, ты бы поняла, что мои наклонности причинять боль любимой женщине вовсе не приятны. А скорее наоборот. Теперь ты понимаешь, что семья, в которой один из супругов флагеллянт, это постоянное страдание для другого. Ты получила ничтожную часть той боли, на которую обрекла бы тебя твоя страсть ко мне. Останься ты хотя бы на день, эта боль возросла бы многократно. Я рад, что ты все поняла. Забери бумаги и выйди. Порви их, сожги, или отнеси в прокуратуру. Там им найдут применение.

Наташа тихо встала, взяла бумаги и пошла к выходу из кабинета. На пороге она оглянулась, и странным голосом спросила:
- Какое применение?

- Уволят из ВУЗа за аморальное поведение, - охотно разъяснил Сергей.

Наташа взревела и выбежала из комнаты.

Сергей откинулся на спинку дивана. На душе было… Никак было на душе. Пустота. Он только что своими руками «убил Любовь» романтичной девушки, к которой стал за два дня весьма неравнодушен. Теперь он мог честно сказать, что полюбил ее. И именно Любовь двигала его рукой, когда он хлестко ударял по щекам влюбленной в него Наташи.

Ударить, чтобы оттолкнуть.
Оттолкнуть, чтобы спасти.

Спасти Любимую…
От физических и нравственных мук, которые были бы неизбежны, если бы Сергей не решился на столь жестокий поступок. Отказаться от Любимой, чтобы не сломать ей жизнь.

Красиво.
Романтично.
И БОЛЬНО…

От приступа боли Сергей закрыл глаза. И провалился в болезненное состояние на грани сна или потери сознания.

Это было долго. Мучительно долго продолжалось его нахождение между сном и явью в состоянии боли.

Наконец, боль начала отступать.

Сергей вздохнул, и открыл глаза. Боль не ушла совсем, только притихла где-то в глубине души. И ему показалось, что с ней можно справиться. Можно было пройти на кухню и выпить чего-нибудь сильно спиртного и крепкого. Но не хотелось вставать.

Что может отвлечь от паршивого настроения, кроме алкоголя?

Музыка.

Сергей порылся в кармане пиджака. Где-то там был дешевенький «кетайский» mp3 плеер с наушниками-пуговками.

Есть.

Сергей вставил в уши наушники. Нажал кнопки включения.

Н-да…
Здесь, похоже, тоже все дошло до «точки». Почти.
Заряд аккумулятора был почти на нуле.

Сергей вздохнул и нажал кнопку «плэй».

Плеер был вполне самостоятельным существом. Во всяком случае, при включении он выбирал песни сам, нисколько не интересуясь мнением владельца. Типа, «Слушай, что дают!».

В этот раз плеер выбрал ему «Doors».

Сергей закрыл глаза, услышав знакомый шорох дождя. Откинулся на спинку дивана. Великое стоит послушать в темноте.



На фоне раскатов грома начались равномерные мягкие басовые переборы, сопровождаемые звенящим шелестом «хэта» и мягким звуком «дробовика» под щетками Джона. Рэй давил басы, постепенно приплетая к ним в левом ухе хрустальную вязь звуков электропиано. Потом раздался голос. Пел тот самый, Lizard king, «Король Ящериц», «Белый шаман», мистик с частицей души погибшего на дороге индейца.

Riders on the storm, - пропел Джим.

В правом ухе Робби ответил той же музыкальной фразой, исполненной на гитаре с флэнджером.

Riders on the storm, - снова пропел «Белый шаман».

Робби снова ответил гитарной фразой. И дальше пошел подстраиваться гитарными соло под вокалиста и клавишника.
Джим продолжал:

Into this house we're born
Into this world we're thrown
Like a dog without a bone
An actor out alone
Riders on the storm

Всадники Грозы…
Всадники Грозы…
Мы рождены в этом доме.
Мы брошены в этот мир...
Словно собака, у которой отобрали кость,
Словно актёр без роли.
Всадники Грозы…

Н-да.
Правильно сказал Джим.
Как актер без роли, и собака без кости…

Куплет закончился, и Манзарек с Кригером затеяли свою стереоигру в акустическом пространстве. Сергея всегда восхищала их перекличка в сходных, и все же столь различных тембрах инструментов. Денсмор с азартом поддерживал на барабанах их диалог, добавляя драйва в нужных местах. Вопрос гитариста. Ответ клавишника. Перекличка. В правом ухе. В левом ухе.

И снова текст, мягко пропеваемый шаманским, гипнотическим голосом Джима.

Girl ya gotta love your man
Girl ya gotta love your man
Take him by the hand
Make him understand
The world on you depends
Our life will never end
Gotta love your man, yeah

Девочка, люби его.
Девочка, люби его.
Возьми его за руку
И скажи ему так, чтобы он понял,
Что Мир застыл, ожидая нас!
Наша Жизнь никогда не закончится…
Люби его, да.



И на этой фразе плеер вырубился.

Наступила странная тишина.
Все.
Это Финиш.

Сергей открыл глаза, и увидел стоящую перед ним Наташу. Лицо ее было бледным. Губы сжаты. Глаза покраснели, но слез уже нет.

Сергей вынул из ушей пуговки наушников, спрятал плеер с проводами в карман. И только тогда решился первым нарушить молчание.

- Когда мы выезжаем? – спросил он, намекая на былое обещание Наташи вернуть его домой.

- Завтра утром, - услышал он ответ. - Паспорт при Вас? По-моему, он был во внутреннем кармане пиджака.

- Отсюда без паспорта не выпускают? – удивился он.

- Паспорт нужен для ЗАГСа и нотариуса, - услышал он, и вопросительно посмотрел на Наташу.

- Нотариус проверит данные по доверенности, - ответила его упрямая собеседница. – А ЗАГС не примет заявление без паспорта.

- Вам все еще неймется? – с удивлением спросил Сергей?

Наташа покачала головой.

- Я пришла поблагодарить Вас за пощечины. Они мне очень помогли.

- Обращайтесь, - иронично ответил Сергей. - У меня еще есть. Исключительно для Вас.

- Не забудьте об этом, – в тон ему ответила Наташа. - Пригодятся. И пощечины, и розги.

- Я думал, удары заставят Вас задуматься.

- Я задумалась, - ответила Наташа. – И вспомнила, что являюсь Вашей женой. И поняла, что получила строгое наставление от мужа. Любимого мужа.

- Значит, я ударил Вас недостаточно сильно, – вздохнул Сергей. - Кстати, где бумаги?

- В сейфе, - просто ответила Наташа. И добавила: - Для работы нам достаточно копий личной доверенности и «Семейной Конституции». Я их заверила Казначеем Совета. А для нотариуса нужны неподписанные экземпляры обычной доверенности по имуществу и брачного договора. Я их приготовила.

- Какой работы? – не понял Сергей.

- Вы Судья Семейного Суда. У Вас есть дело о моих преступлениях. Думаю, пора начать первичный опрос правонарушительницы. Потом, полагаю, нужно сформулировать обвинение.

- Простите, - не выдержал Сергей. - Но я не могу возбудить дело. В момент получения Вашего заявления я не имел полномочий.

- А сейчас имеете. Я настаиваю на проведении полного Суда. И настоящем наказании. Без ссылок на сроки давности и без жалости.

- И Вы не боитесь боли? Кстати, давно ли мы опять «на Вы»?

- Боюсь, - ответила Наташа. - Но это часть наказания. Кстати, у нашей семьи все намного сложнее, чем Вы мне сказали. Потому, что я тоже флагеллянтка. Поэтому пощечины меня шокировали и заставили разумно отнестись к нашим отношениям. Если бы Вы шлепнули меня по заднице, эффект был бы совсем иной. А «на Вы» мы потому, что Вы сейчас при исполнении судейских обязанностей. И сейчас Вы для меня Господин. Именно так я намерена Вас называть во время процесса.

- Присядь рядом, - приказал Сергей, и Наташа послушно присела, положив руки на колени и опустив глаза. Сергей развернул ее за плечи к себе и властным жестом поднял ей подбородок. – Ты поняла то, что я пытался тебе объяснить?

- Да, - сказала женщина. - Вы объясняли мне, что с Вами я буду несчастна. Меня ждет боль, которую я не смогу вынести. На самом деле, Вы хотели сказать, что Вам будет больно смотреть на мои мучения. И Вы решили меня оттолкнуть. Показать, что счастье, которого я добивалась с Вами, и не счастье вовсе. Поэтому, когда я ждала нежных поцелуев, Вы дали мне крепкие оплеухи.

Сергей вздохнул.

- Ты все правильно поняла. Тогда зачем ты здесь? Я ведь приказал тебе уйти. Порвать бумаги и все забыть.

- Ты не приказывал мне все забыть, - твердым голосом ответила Наташа. - Да и не вышло бы у меня. И уходить ты мне не приказывал. Только выйти. Чтобы подумать. Я вышла и подумала. Подключила голову к чувству эмпатии, и поняла, что ты так поступил из любви ко мне. Ты готов отказаться от личного счастья ради моего блага. Неужели ты думаешь, что я посмею уйти от того, кто так признался мне в Любви?

Сергей отвернулся, чтобы скрыть выступившие слезы. Но теперь уже Наташа развернула его за плечи к себе, и твердо посмотрела ему в глаза. Этот обмен взглядами длился несколько секунд. Потом она снова заговорила.

- Господину может быть больно. Тупая рабыня не должна этого чувствовать, чтобы не подвергать Власть Повелителя сомнению. Но я еще и жена тебе. И я вправе видеть твои слезы. Я знаю, они вызваны моим упрямством. Но я такая. А сейчас прими мою Клятву.

Наташа встала перед ним на колени, но взгляд ее был весьма далек от рабской униженности. Напротив, чувство собственного достоинства и благородная гордость звенели металлом в каждом ее слове.

- Я, Волгина Наталья Владимировна объявляю присутствующего здесь Зорина Сергея Петровича своим Мужем и Повелителем. Клянусь тебе в Любви, Верности и Покорности. Прими меня такой, какая я есть, и правь мной по своему разумению.

Сергей протянул руки и взял ее ладони в свои. Нагнулся. Поцеловал их.

- Я, Зорин Сергей Петрович, объявляю присутствующую здесь Волгину Наталью Владимировну своей Женой. Клянусь тебе в Любви и Верности. Да поможет мне Бог быть достойным тебя…

Наташа чуть улыбнулась и поцеловала его руки.

- Повелитель, я жду приказаний.

Сергей поднял ее с колен и снова усадил рядом с собой.

- Ты понимаешь, что ты сейчас сделала?

- Да, - спокойно ответила Наташа, - я «сожгла мосты». Теперь только вперед. В твои объятия.

- Или под кнут, - сказал Сергей. – Господи, ну неужели ты не понимаешь, что обрекаешь себя на боль?!

- Кнута пока нет, - пожала плечами Наташа. - Есть длинная нагайка. И еще несколько однохвостых плетей. Одну плетеную вещь я даже сама приготовила. Потом посмотрим и сравним.

- Ты все шутишь, - горько сказал Сергей.

- Ни секунды, - спокойно ответила Наташа. - Во дворе вкопан столб. Привяжешь и выстегаешь, как нужно. А боль… Ты приказал, чтобы я вышла вон, потому что с тобой мне будет больно. Я исполнила приказ и вышла из кабинета. И знаешь что? Там оказалось больнее…

Сергей привлек ее к себе. Наташа прижалась губами к его уху и прошептала:
- А бумаги я так и не порвала. Буду счастлива принять за это отдельное наказание. Кстати, мое желание говорить тебе, после каждого удара, что я тебя люблю, остается в силе…

- Я тебя люблю… - сказал Сергей, и первый раз коснулся губами ее губ…

Автор затрудняется определить победителя…

А Читатели?

Добрая улыбка…

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Изумительно.Прочла на одном дыхании!!!

Это... Как бы объяснить...

Первая треть истории, происходившей в основном у Волги в ее "Тематическом доме"

Дальше было... э-э-э... пикантнее!

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

а есть ли шанс увидеть продолжение? И можно , с вашего разрешения, утащить к себе в библиотеку? Я интересное собираю на комп, для себя .