Клуб "Преступление и наказание"

Этот рассказ поступил на конкурс слишком поздно, поэтому не может участвовать в распределении баллов.
Присвоение баллов этому рассказу сделает голосование НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ.

Олеся



Аннабель


Ноябрь, 1988 год, Нью-Йорк



Дорогой Ричард

Я пишу тебе это письмо, полный отчаяния и надежды. Уверен, тебе понравится этот мой каламбур - я отчаянно надеюсь, что ты спасешь меня от отчаяния. Вижу твою улыбку сейчас. Мы столько лет не общались, но мне больше не к кому обратиться, поэтому я решил взгромоздить на тебя одно из своих неразгаданных жизненных уравнений. Мы ведь всегда вместе искали решения, верно? Ты и я в нашем университетском кампусе, я до сих пор помню, что мы сделали с той старой стеной, исписав ее вдоль и поперек своими задачками. Мы были так молоды тогда, Ричард. Мы верили, что принесем пользу этому миру, что нас двоих ждет триумф здравого смысла над бессмысленным хаосом жизни. А потом нас перемололи жернова времени.

Погоди, не хмурься и не называй меня старым брюзгой. Я, правда, уже не молод, но что прикажешь делать с понятой истиной? Я убегал от этого хаоса сколько мог и вот он настиг меня в мои шестьдесят вместе с уходом Сесиль. Поставил мне шах и мат, отправил меня в абсолютный нокаут и я доживаю свой век, словно докуриваю сигарету и осталось уже немного, Ричард, осталось совсем немного. Ладно, прости, я пишу тебе не за этим, я должен рассказать тебе одну историю, которая так меня тяготит, что я решил нарушить молчание. До сих пор тяготит, а ведь ей уже сорок лет, и столько не живут, не то, чтобы помнят. Я уехал тогда на лето к родителям, ты еще удивлялся потом, куда я пропал, почему молчал все три месяца, а потом явился хмурый как черт. Да, ты сам назвал меня чертом и был очень близок к правде, а я еще подивился тогда, ну вот как тебе это всегда удается? Видеть меня насквозь?

Ее звали Аннабель и глупее имени не придумаешь, хотя сейчас я уже и не помню, почему так уперся в то, что оно звучит глупо. А оно и правда звучало, ну только представь себе - Аннабель. Мне было 20, ей 18 и произнести это чопорное «Аннабель» я был просто не в силах, особенно после того, что произошло. Хотя сейчас понимаю что я был неправ. Есть ли что-то более важное для человека чем звук своего имени, Ричард? Как можно отказаться произносить его вслух? Но я не мог, я не смог и это одно из мучительных воспоминаний того моего лета - отказ назвать ее имя, после того, что я ей причинил.

Налей виски, пока Сьюзи не видит, отложи мое письмо, оно уже никуда не исчезнет, ведь нельзя сжечь рукописи и нельзя сжечь обвинительный приговор. Выпей виски, Ричард, я тоже сделаю перерыв в этих мучительных строках. Когда я начинаю думать о прошлом, мне всегда становится трудно дышать, так что ты выпей виски, а я выйду, пожалуй что, на крыльцо. Кажется я сегодня опять забыл полить свой дурацкий газон и нужно включить уже эту систему полива.

Аннабель - чопорная девица с курносым носиком, локонами светлых волос и взглядом, холодным как застывшее озерцо в зимнем лесу. Я ничего не почувствовал к ней - ни симпатии, ни влечения, ни интереса. Удивился только, что запомнил ее на утренней мессе в церкви, куда таскали меня родители каждое воскресенье. Просто запомнил, Ричард, а этого оказалось достаточно, чтобы подписать невидимый договор. Она запомнила меня тоже. Мы виделись всего пару раз, поэтому когда она позвонила в дверь нашего дома я слегка опешил и решил, что она просто ошиблась. Всякое бывает - вот что я подумал тогда, даже не предполагая насколько всяким может быть это всякое. Прости, этот каламбур мне не удался, знаю, но я слишком погружен сейчас в те далекие воспоминания, что еле пишу тебе, с трудом удерживая ручку в руках. Как бы не свалились на нос очки, вот это будет потеха.

Она сразу спросила, может ли войти внутрь и я растерянно кивнул. В тот день была ярмарка - мои родители уехали на весь день до позднего вечера, почти весь город был на той ярмарке, Ричард, я уверен, что и ее родители тоже. Мы зашли в гостиную, стояла такая жара, что даже такой дубина как я, догадался предложить ей стакан холодного лимонада. Она согласилась, а потом присела на софу у окна и выложила все разом. Я слушал ее, разинув рот, словно рыба выкинутая на берег. Каким же я был дураком, Ричард, ты не можешь себе даже вообразить. Вначале я решил, что она малость того, ведь для шутницы она выглядела слишком серьезно. Потом она встала, подняла подол своего синего платья и я увидел следы на ее бедрах - местами багровые, где-то уже темно-синие следы от ремня или чего-то такого. Я просто молчал и смотрел на нее, не в силах сказать ни слова. Тогда она вытащила из своего маленького чемоданчика ремень - и протянула его мне. Попросила бить аккуратнее, и если можно - «покончить с этим быстрее». «Все лучше» - сказала она, «чем если это сделает он».

«Важны только следы» - сказала она, подошла к столу и легла на него животом, задрав подол своего платья куда-то на талию. Я никогда никого не бил, Ричард, ни до ни после, но тогда я оказался приперт к стене. Она сказала мне что виновата в чем-то сама, что за это «что-то» ей достанется от отца, и что больше она такого не перенесет и лучше убьет себя, а значит я один могу что-то решить. «Осенью я уезжаю поступать» - сказала она мне в разгар июня и я должен был помочь ей дожить до этой осени, хлестая ее ремнем. Я сделал все, что она попросила. Бил ее со всей силы, попадая по бедрам и ягодицам и даже умудрился попасть по спине. На ней было нижнее белье и тонкие чулки, представь в такую-то жару, поэтому я не видел следов и просто бил ее не разбирая куда, одурманенный происходящим, как зомби из страшных сказок с болот Миссисипи. Она же выла как раненый зверь, металась по обеденному столу в гостиной моих родителей, то выгибаясь назад, то обрушиваясь пластом на лакированную поверхность. Я был в ужасе от того, что делаю, но остановиться не мог. А может быть, не имел права? Эта девица приперла меня к стене своими железными аргументами об осени, и о смерти. Я никогда не любил ни того ни другого. Поэтому хлестал ее, как в извращенном сеансе экзорцизма тем жарким летом, а ее крик и вой стояли у меня в ушах. И стоят до сих пор.

Почему я не обратился в полицию, Ричард? Не рассказал о насилии, которому ее подвергают? Почему не рассказал родителям, чтобы те поговорили с ее и все решилось бы как-то иначе, как-то правильно, цивилизованно? Я не знаю, сейчас бы я уже поступил по другому. Но я не могу простить себе одного - когда она уходила, с поникшими плечами, растрепанными волосами, вся красная и опухшая от криков и слез, тогда, Ричард, я сделал что-то мелкое, малодушное, жалкое, за что презираю себя этой холодной осенью на исходе мрачного ноября. Уже в дверях, провожая ее все так же молча, я попрощался с ней кивком.

Она посмотрела на меня своим опустошенным взглядом, в котором читался какой-то мне непонятный вопрос и сказала мне: «До свидания, Алекс».

Вот в этот момент я должен был сделать, сказать, что-то такое, что сняло бы бремя пережитого кошмара с ее души. Я знал это интуитивно, чувствовал, но не сумел подобрать нужных слов, я даже не сумел произнести ее имени.

«Прощай, Аннабель» - должен был сказать я тогда, и в этой истории стояла бы вполне конкретная точка. Но я просто кивнул, а она отшатнулась от меня и вышла за дверь, а потом пошла вниз по улице, держа в руке свой нелепый маленький чемоданчик.

Ну а я вычеркнул все из памяти, избегал воскресных месс, а потом и вовсе уехал из города обратно в университет. И все произошедшее осталось маревом кошмара того жаркого июля 1958 года. Той аномально жаркой погоды.

У нас сегодня совсем холодно, Ричард, нужно согреться и растопить камин. Прости, что отнял у тебя так много времени на это чтение, ты же знаешь, мне всегда проще промолчать, чем что-либо написать. Но почему-то всю эту осень я не могу отогнать от себя сожаление, что оказался так жалок и слаб. Так молод и так неопытен, чтобы столкнуться с таким испытанием совести.

Я пишу эти строки, зная, что ты прочтешь их, поймешь меня, и как обычно спасешь от отчаяния. Ты всегда говорил, что я неплохой парень, да, Ричард? Мне очень нужно услышать от тебя это сейчас. Я знаю, ты допил уже свой виски, поэтому я прошу тебя, пожалуйста, допиши это письмо за меня. Оставь здесь всего два слова, непроизнесенные целую вечность назад и отпусти мне все грехи, чтобы я мог уйти с миром. Напиши там своей рукой, мой дорогой друг то, что я должен был сказать тогда, лет тридцать назад: «Прощай, Аннабель».

Твой Алекс.

возникло ощущение, что это рассказ номер 6, только глазами мужчины.

Рассказ прекрасный.Отлично выдержан стиль,и ничено лишнего.Не опоздай он на конкурс,добавил бы мне душевных мук при голосовании.

come-about,ответ очень остроумный,но уступает рассказу в плане стиля.Уж "в жопу" точно лишнее.
А автор- Александр Ковальский?

Дорогой Алекс 

Любезный друг, с радостью пишу ответ, и спешу сообщить, что твое поручение выполнено, всё как ты пожелал. 

Нынешняя осень какая-то особенно холодная, почти как та, когда много лет назад мы с тобой учились в Новом Орлеане. Помнишь, ты тогда еще сказал? Никакой холод на свете не будет страшен, когда в твоей душе горит огонь. 

Однако, меня охватывает беспокойство в другом - последнее время разные мошенники рассылают моим друзьям письма от моего имена, представляясь Ричардом. Такие лже-Ричарды животрепещуще описывают разные страдания, которым якобы я подвергся - не буду утомлять тебя подробностями, лишь парочку приведу для примера - в одном из них я был космонавтом, которого запустили на орбиту пять лет назад, и с тех пор вращаюсь там вокруг земли до сего дня - мошенники просили денег на постройку ракеты которая должна забрать меня с орбиты. А в качестве ответной услуги обещали богатую компенсацию с зарплаты, которая мне идёт на земле пока я нахожусь на орбите. В другом письме они утверждали что я нахожусь при смерти, будучи облученным радиоактивными изотопами, которые русский шпион разместил в моем будильнике, с которым я просыпаюсь и засыпаю - они так собирали деньги на лечение, при том что никаких проблем у меня нет! Я готов умереть от стыда при мысли, что найдутся люди, кто им поверит, но успокаиваю себя тем, что очевидную истину, что вместо меня такие письма пишут мошенники, не увидит только слепой. Они совсем не умеют изображать печаль! Не беспокойся и не печалься ни о чём, пожалуйста, всё будет хорошо - это говорю тебе я, старый друг и верный приятель. 

Твой Ричард.

Дорогой Алекс

Я мало что понял из твоего текста
Ты трахнул какую-то телку?
Так это же охеренно!
Нет, я может, конечно не догоняю
Но, правда же, друг, о чем ты переживаешь?
Не назвал ее после секса по имени?
Еще расстройся, что не дал ей фамилию!
От таких сумасшедших лучше держаться подальше.
В церкви, говоришь, встретил?
А особых примет ты у нее не заметил?
Печати из трех шестерок на шее?
Не было? Ты точно в этом уверен?
По твоему описанию, я решил было, что это монашка.
Они обычно тихие, со светлыми лицами
Мои внуки зовут таких - "няша".
Но там такие акулы, что нам с тобою не светит
Не рехнуться бы самому.
Чтобы выжить на этом свете, не надо уже за всех быть в ответе!
Алекс, включи, пожалуйста мозг
Гони нахер свой бесполезный невроз
Кто кого использовал в твоей этой истории -
Вот где настоящий вопрос.
Зная тебя, я уверен в твоих намерениях
Вечно благочестивый Алекс
Вечно в себе неувереннный
Прочь сомнения, достаточно это драмы
Скажу тебе как брат брату
Ты парень пизд**й.

Твой Ричард.

Рассказ неплохой; но, создаётся впечатление, что автор не столько пишет текст, сколько выстраивает ряд стандартных образов.
Такой подход мог бы восприниматься, как недостаток; но, вообще-то, в этом есть определённый "шарм", -- я, в частности, являюсь любителем именно чего-то вторичного, вымученного. Таковы, к примеру, мои музыкальные предпочтения -- я не люблю суперзвёзд первой величины; мне нравятся хард-рок группы второго эшалона, как, например Def Leppard.
Вот и этот рассказ мне тоже пришёлся по душе именно по этой причине: в нём есть... скромное обаяние буржуазии.

Мой дорогой Алекс

Мне понадобилось не один раз налить себе виски (Сьюзи, конечно, не приминула предречь мне скорую кончину от цирроза) прежде, чем я смог дочитать твое письмо.

Не буду тянуть и ходить вокруг да около, напишу прямо, в конце концов, столько мы с тобой прошли плечом к плечу. Не удивляйся, но у твоей истории есть продолжение. Годом позже описанных тобой событий, в Атланте я познакомился с девушкой, представилась она мне как Харриет. Не дурнушка, но странного характера - впрочем, мы мало общались. Она нанесла мне визит в один из жарких (это точно не совпадение - откуда в Атланте в разгар августа взяться другим) дней, при себе имела чемоданчик. Я долго не мог понять, что она хочет, был несвязный, запутанный рассказ про дядюшку, наказания и алкаемое искупление.

Я отхлестал ее. Отхлестал и выставил - не мог смотреть в это зареванное лицо, не ощущая себя последним мерзавцем.

Больше мы не виделись, но лет через пять я навел справки. Дружище, она так и скиталась со своим чемоданчиком, от одного бедолаги к другому, исколесила все южные штаты, а последний раз ее видали в Висконсине.

Не знаю, что было у нее на уме, какая жажда вела ее, но что совершенно точно - тебе не за что винить себя и мучиться раскаянием.

Чувствую, надо выпить еще (Сьюзи так удачно задремала над книгой).

Пиши.

Твой Ричард

Автор, я вообще не понял... хрю... внутренней логики описанной ситуации. Зачем девице надо было, чтобы он ее бил? И в чем причина столь трагического надрыва этого монументального повествования? И в каком месте нужно рыдать? Содержимое рассказа укладывается ровно в 3 слова: буря в стакане.

Плюсом является складное изложение, а уж на фоне последовавших кавер-версий (авторы старались), выглядит и вовсе неплохо...

_________________
Бисер есть? А если найду?

Дорогой Алекс!

Вынужден сообщить, что тебя мало пороли в той частной школе (прости, запамятовал название) до университета - раз ты так и не освоил знаки препинания. Да и за "курносый носик" тебя бы там отнюдь не похвалили.
Что до твоих дурацких страданий из-за выпоротой (я правильно понял, что тебе это удалось не единожды?) сорок лет назад девки, то скажу две вещи. Во-первых, завязывай пить, дружище. Во-вторых, возрадуйся, что тебе есть что вспомнить на старости лет.

Твой Ричард

Не знаю, похвалили бы его за курносый носик или не похвалили, но на приводится сочетание "курносый нос" со ссылкой на Большой толковый словарь.