Клуб "Преступление и наказание"

Летние радости Томаса
http://www.proza.ru/2016/11/09/1940
В 2012 году в Эстонии был опрос, в котором приняли участие 3489 человек. На вопросы: "Можно ли применять к детям телесные наказания?", "Иногда можно применять к детям телесные наказания?", "Категорически нельзя применять телесные наказания" большинство респондентов (2729 человек, или 78,2%) предпочли вариант ответа «Иногда можно». Вторым по популярности вариантом ответа стал «Категорически нельзя» — так ответили 595 человек (17,1%). 165 человек (4,7%) считают, что без телесных наказаний не обойтись. К последней категории участников опроса относился и Томас, главный герой повести, считая, что телесные наказания не только можно, но и полезно применять к подрастающему поколению.
Кому читать такое не нравится - нажмите крестик в правом верхнем углу экрана.


Теги: порка, розги, патриархальное воспитание

Радости Томаса

Томасу казалось, что летнее утро дышало счастьем. Капли росы сверкали на зелёной мураве, на деревьях и кустах, солнце щедро рассыпало свои лучи над полями и лесами, даже птицы пели так, будто радость распирала их грудки. Радость была разлита и в синеющем воздухе. «Наконец-то выбрался из города в родной хутор! Никакие Канары и никакие Багамы не сравняться с родовым хутором! Здесь и отмечу свои 38 лет, как говорили классики советской литературы, последнюю вспышку молодости. Стараниями Томаса, успешного бизнесмена, в хутор из пяти домов вела асфальтовая дорога, а бригады белорусов подводили винтовые сваи под вросшие в землю старые соседские дома и подрубали сгнившие венцы.

"Доведу хутор до ума и займусь туристическим бизнесом! Оформлю хозяйство в стиле ретро!"
Основной хуторской дом Томаса был сложен из эстонской древесины – брёвен, отесанных вручную. Фундамент из больших булыжников был новоделом, скрывающим винтовые сваи, но под старину. На первом этаже – большая гостиная с прекрасным видом на хоздвор, горница, большая, но неотапливаемая комната, две веранды, просторная кухня, внушительных размеров кирпичная печь и, как положено современному сельскому дому, сауна с отоплением дровами. Крыша покрыта красной натуральной черепицей.
Постепенно не только дом, но и весь хутор стал приобретать вполне презентабельный вид. Дома и добротные хозяйственные постройки под черепицей радовали глаз.
Ветряную мельницу строили по старинным чертежам, но до окончания было еще далеко. И в выходной бригада трудяг из Белоруссии отдыхала.

Разумеется, вся эта сельская благодать была оплачена из «черных» и «белых» доходов Томаса (контрабанда всякой всячины через Беларусь в Россию приносила неплохую прибыль) и большого обременения кошельку бездетного вдовца не нанесли.
А вот все крестьяне из соседних деревень стали ему должны.
Томас помогал им встать на ноги и отремонтировать дома, и выгодой для себя скупал на реализацию продукцию их хозяйств, но благотворительных подарков не делал, считая, что соседи халявы просто не оценят. Он же давал деньги под очень небольшие проценты, мало того, загружал их работой в счет отплаты кредита на выгодных условиях.

Крестьяне из соседних деревень уважали спонсора и кредитора, который помогал им с этими же долгами рассчитываться: появилась надежда жить хорошо и зажиточно.
У многих это получалось, но, расплатившись за дома, соседи тут же брали у Томаса новые кредиты, под процент ниже, чем в банке, на машины и трактора…
В общем, хутор и окрестные деревни ожили и хорошели день ото дня.

"Скоро все будет еще лучше! – Томас по хозяйски любовался сделанным. – А за колодец в понедельник рассчитаюсь!"
Во дворе дизайнеры из Беларуси прекрасно интегрировали в ландшафт каменный полуподвал для хранения запасов на зиму, и выложенный дикими камнями пруд для водных процедур после бани. Оголовок колодца, хоть и из бетонных колец, был оформлен срубом "под старину" и служил не только украшением ландшафта, но и давал чистейшую воду.

Не так давно белорусы восстановили старинный деревянный сарай и переоборудовали его в гараж. На ухоженных грядках ухоженного стараниями соседских девушек огорода росли овощи и ягоды. Приведен в полный порядок сад и посажен даже небольшой виноградник.
В ста метрах от дома удобное место для купания у реки, обсаженное густым терновником и само собой выросшей сочной крапивой.

Томас, хоть и стал крутым по эстонским меркам бизнесменом, запросто заходил к соседям, не отказывался от немудреной еды и обсуждал о совместные проекты с односельчанами: коптильня для мяса и сыроварня.
Его же стараниями всех хуторян «подшили», чтобы избавиться от наследия советского прошлого. Те бросили пить, и вспомнили о том, что надо работать, богатеть, плодить и воспитывать детей.

"Есть коровы, значит, будет молоко и мясо, значит, будет доход от сыра и колбас! – Мечтал хозяин. – Белорусы и работают на совесть и берут не дорого! Эх! Если бы еще Эстония с Россией замирилась..."
Поля зеленели, стада тучнели, и душа Томаса радовалась.
Соседи поверили в его организаторский и коммерческий талант, хоть и ворчали на его чисто эстонскую прижимистость и любовь к порядку.

Но оказалось не все было так хорошо, как он ожидал. Внутри родовой хуторской дом оказался в запущенном состоянии!
«Однако меня тут явно не ждали! И за что я плачу деньги? Да, я приехал на два дня раньше, но это не значит, что за домом не надо следить! » – Первое, что бросилось в глаза отпускнику – грязь и пыль в комнатах, печь была не топлена, кирпичи холодные, пыльные половики не выбиты. Пока его не было – хуторские девушки, нанятые в помощь по хозяйству, явно разленились.

"Кажется, я начинаю сериться! Это называется – приехал в отпуск, а в доме грязь! Надо срочно наводить порядок!" – решил он, и, достав мобильный телефон, и приказал позвать Марту, на которую возлагались обязанности по уборке в этот день.

Это была девушка лет пятнадцати, чуть-чуть полноватая, с толстой косой и курносым носиком. По принятому в хуторе обычаю, сандалии она оставила при входе.
«Похоже, я нарвалась! И какие черти принесли его внеурочный день? – Марта быстро явилась. – Он же должен был приехать только послезавтра! Все бы убрали!»
Девушка была наслышана не только о щедрости, но и о строгости хуторского спонсора. И сам он в детстве, как и все односельчане, вкусил плодов патриархального сурового воспитания. При этом никто из хуторских родителей особо не возражал, так что жаловаться маме бесполезно: папа узнает, что дочь проштрафилась – еще добавит!

– Марта, ты знаешь кто я?
– Конечно! Вы Томас! Наш благодетель и мироед! – Смело ответила зеленоглазая девушка.
– О последнем подробнее, пожалуйста! – За разговором он оценивал девушку, как кобылку на базаре, ее бедра, талию, груди и ягодицы, особенно...
– Так вас папа называет! Он вам за дом кредит выплатил, и взял кредит на трактор. Теперь его белорусы в уплату долга заставляют помогать в стройке мельницы. Кряхтит, как старый дед, что мало ему работы на поле, так еще и строить вам мельницу надо! А сам дни считает, на календаре рассчитывает, когда можно будет расшиться и напиться! Обмыть и дом, и машину, и трактор!

"У Марты густые, длинные волосы, золотистая коса до пояса достает! Волосы есть, а ума нет! Но это исправимо! – Он любовался бабочкой, залетевшей в его паутину... – Она сама, добровольно на все согласится! Или я найму другую девушку!"


– Мироед, так мироед! А ты кто, ленивая хуторянка? У себя в доме такой же порядок как и у меня? Ну, я чувствую, надо сходить и поговорить и с твоим папой и с мамой!
"Только бы папе ничего не сказал!" – Девушка молчала, потупив взор в пол.
– Итак, ты согласилась убирать мой дом, чтобы быстрее рассчитаться с кредитами. И я, мироед, кредит твоим родителям дал, и я тебя работу взял, чтобы скорее за трактор рассчитаться! Время на пляж, я вижу, у тебя было, а на уборку – нет!
"У Марты густые, длинные волосы, золотистая коса до пояса достает! Пышная! Настоящая красавица! Волосы есть, а ума нет! Но это исправимо! – Он любовался бабочкой, залетевшей в его паутину... – У меня есть хорошее воспитательное средство! Но девочка сама на него согласиться должна!"

Томас внимательно осмотрел девушку с ног до головы. Выцветшее ситцевое платье явно донашивалось за старшими.
– Марта, за плохую уборку ты немедленно будешь строго наказана!
– А без этого нельзя? – Голос Марты дрогнул.
– Конечно, можно! Могу зайти к твоим родителям и потребовать кредитный взнос за твою работу обратно, нанять на уборку другую девушку! А они с тобой сами разберутся. Такой вариант тебя устраивает?
– Нет! – Марта понимала, что последствия разговора Томаса с родителями будут самыми печальными.

– Тогда большинством голосов вернемся к первому варианту: накажу сам! Возражения есть?
– Нет! – Девушка смотрела в пол и шмыгала носиком.
При найме на работу родители ее предупреждали родители о таком варианте развития событий.
– Ну, тогда не будем откладывать! – Строго сказал Томас. – Ступай и принеси-ка сюда розги. И отодвинь от стенки скамью!
По старинному обычаю лавки прикреплялись к стенам дома, а скамейки можно было на ночь приставлять к лавкам и, таким образом, простая крестьянская мебель превращалась в жесткую кровать.

– Пощадите! Суббота только послезавтра! Мы вас не ждали сегодня! – Девушка плакала и умоляла Томаса простить, но тот был неумолим.
– Я уже оплатил твоим родителям за работы по уборке дома, и поддержание всего моего добра в полном порядке! И при этом есть я или меня нет – все равно дом должен быть чист, и убран! И, напоминаю, тебе, как и всем хуторским помощникам все оплачено вперед! Будешь долго собираться – прибавлю розог! Ты меня знаешь!
«Мои узнают – семь шкур спустят!» – Всхлипывая, девушка поплелась выполнять приказание, и выдвинула на середину горницы тяжелую широкую скамью.

– А теперь – за розгами бегом марш! Одна нога здесь – другая там!
Девушка знала, что в сенях стоит бочка с рассолом, а в ней мокли заранее заготовленные длинные ивовые прутья: пополнение запаса входило в ее обязанности.
«Это, красавицы, вам ума добавит! – Говорила ее мама девушкам, проверяя прутья и добавляя в бочку соль и отвар дубовой коры! – Вот приедет Томас – он научит вас свободу любить! Вот и накаркала, мамочка приехал нежданно негаданно!»

– Я виновата! Пожалейте меня, пожалуйста! – Девушка, не поднимая глаз на Томаса, принесла и протянула пучок крепких мокрых красноталовых прутьев.
"Конечно, то, что я сейчас сделаю – противозаконно, но по обоюдному согласию, значит – ненаказуемо!"
– Побереги слезы! – Томас подошёл к плачущей девушке и медленно задрал подол платья. – Хороша у меня домоправительница! Ноги чистые! Ты не забыла, что одетыми на эту скамью не ложатся? Впрочем, раздевайся сама!
Девушка, повернувшись к Томасу спиной, стала снимать через голову платье. Ножки несчастной дрожали.
Сначала оголились крепкие загорелые ноги, затем показалась округлая попка и худенькая спина.

– Трусы тоже снимай!
«Спина и попка были тоже загорелые!»
Девушка полумертва от страха и стыда, вызванного несколько необходимостью обнажиться перед Томасом, на хуторе этим никого не удивишь, сколько со встречей с розгами. Тут не пляж, где все равны, и телу очень скоро придется страдать.
– Значит, голенькой загораешь? И следов на попе нет! Это хорошо! Тебя, видимо, давно не секли, вот ты и разленилась. Ничего, это дело поправимое! – Томас любовался девичьим телом. – "Соленая" и не таких исправляла.
( «Солёной» в Эстонии зовётся порка, при которой прутья замачиваются в рассоле - прим. авт.).
– Пощадите! – Девушка вздрогнула и зарыдала в голос. – Ну, хоть не солеными!
Она повернулась лицом, упала на колени и протянула к Томасу руки с мольбой о пощаде. Она дрожала, как осиновый лист, из глаз текли слезы.
– Голосить и лить слезы будешь потом! – приказал Томас. – Скамья ждет!
Девушка на подгибающихся ногах подошла и вытянулась на скамье.

– Устраивайся поудобнее! – Томас был настроен очень серьёзно. – Не жестко лежать?
Девушка ничего не ответила.
– Так-то лучше! – Он взял с печки подушку, приподнял девушку за живот и подложил под неё так, чтобы попка была приподнята.
– Захочешь прикрыть попу во время наказания – получишь двойную порцию! И по рукам! Впрочем, а первый раз я тебе помогу бежать смирно!
Чтоб девушка не вертелась, Томас ремнем привязал ее за поясницу своим брючным ремнем, благо отверстия для ремня проделал в скамье еще дедушка Томаса.
– На этой скамье лежал еще мой отец! Ну, и я тоже! И человеком стал!
Теперь всё было готово к порке.

– Заранее замочены! Хоть что-то хорошо к моему приезду сделано! – Томас взял в руки пучок, выбрал один прут и погладил им девушку от шеи до кончиков пальцев.
Девушка без напоминания схватилась руками за ножки скамьи. Томас подождал, пока она оправится от первых впечатлений и успокоится.
– Ну, нерадивая, начнем! Думаю, дюжины на первый раз хватит! – Он взял прут и махнул им в воздухе. Раздался зловещий свист...
Девушка вздрогнула и сжала попку. Секундой спустя, для Марты начался кошмар.
– Айй! вскрикнула Марта.
Боль была такая, что девушка стала сучить ножками по лавке и руками прикрыла попку. Бедняга вопила так, что крик разнесся бы по всему хутору, если бы стеклопакеты не поглотили весь шум.
– Этот удар не засчитывается! – Томас ударил ее по рукам.

– ООООООО! – Марта не сразу смогла полностью успокоиться и снова схватиться руками за ножки.
От криков и слез личико стало некрасивым.
– А вот теперь два! – Новая полоска вспухла на пухленьких ягодичках.
– Не забывай сама считать! – Напомнил Томас.
Ответом был отчаянный визг, переходящий в вой.
– Три! -Четыре! -Пять! Ай!!!. – Марта уже визжала по настоящему, отчаянно дрыгая ногами, но ее крики на Томаса не производили, казалось, никакого впечатления.
– Шесть! Половинка позади! – Томас смотрел, как на попе расцвели параллельные полоски.
Томас сменил прут, обошел вокруг скамьи и стал выбирать место для нового удара.

Марта плакала в голос. Боль перешла в зуд.
– Оой, А... о.. о.. ой!!! – Все громче вскрикивала несчастная.
– Девять! – Хорошенькие ножки сучили по лавке, а руками Марта из последних сил держалась за ножки.
Томас не торопился, давая Марте проораться и успокоиться.
– Десять! Ааааай пожалуйсста.. Аа... Ааааа ... ай!!!Хва... ААААааа... аа .. атит!!! –
Томас вытянул прутом.
– А– и– и– и! – Девушка отчаянно мотала головой. Руки непроизвольно оторвались от скамьи, но в последний момент у нее хватило сил не прикрывать ими попу.


«Неужели это когда-нибудь кончится? – Девушка, повернув голову увидела страшные приготовления. – Так больно меня не драли ни разу!»
– Хватит! – Заголосила она, почувствовав, как Томас поглаживает ее кончиком прута.
– Хватит, когда я решу! – Прут снова впился в тело Марты.
– ААААА! – девушка отчаянно мотала головой и сгибала ножки в коленках. Руки снова вцепились в ягодицы.
Томас позволил девушке сделать самомассаж, а потом приказал:
– Руки прочь! Замри, как положено, или удар не засчитаю!
«Сам бы попробовал так вылежать! Спонсор хренов!» – Девушка взялась руками за ножки скамьи и зажмурилась.

Прут снова нашел цель. Тело девушки вздрогнуло, насколько позволяла привязь. Ноги согнулись в коленках. Руки отцепились от ножек и девушка замахала ими в воздухе.
– Розга ума прибавляет! – Подождав, пока девушка успокоится, Томас ударил еще раз.
Из глаз несчастной ручьем текли слезы и капали на скамью. Юное дело мелко вздрагивало.
– Ааааа... й, оовуууаа... !!! – Протяжно выла несчастная. – Не надо больше, – умоляла она.
– Что заслужила, то и получила! – Томас не торопился: он не сильно похлопывал кончиком прута по попе, любуясь, как вздрагивает Марта. – Запомни, раз взялась работать и получила аванс – халтурить нельзя! Иначе, будет больно! – Он ударил девушку еще раз.
– ИИИИИЙ! – Одиннадцать!
– Как видишь, все на скамеечке объясняется просто и доходчиво! – Томас ударил еще два раза почти без перерыва и посмотрел на произведенный эффект.
– Двенадцать! Ой! – Девушка билась на скамейке, как рыбка о льдину. Ремешок не позволял встать, но ручки и ножки, казалось, жили отдельной от всего тела жизнью. Он болтала ими, стараясь уменьшить боль.
– Ну ладно, на сегодня хватит! – Томас взял полотенце, намочил его в ведре с водой и приложил к иссеченной попке.

Марта никак не могла успокоиться. Руками она прижимала мокрое полотенце к попе. Однако теперь заработала соль: полоски стали отчаянно зудеть и чесаться.
– Пить будешь? – Томас налил в кружку воды.
Девушка пила, и зубы ее стучали о край кружки.

– В другой раз будешь помнить, к чему приводит лень! – Он расстегнул ремень. – Можешь встать. – Даю тебе пять минут, чтобы умыться и приступай к уборке!
– Можно я оденусь? – Марта встала и прикрыла ладошками низ живота. А Наказанная девушка стояла перед ним неподвижно, еще не осознавая, что все закончилось. Тело ее покрылось пупырышками. На руках, на груди, на бедрах проступили бьющиеся синие жилки. По ее спине и ногам пробегали судороги. Губы обескровлены, блеск в глазах потух, колени подгибаются от слабости. Руки тщетно пытались прикрыть грудь и низ живота.

— Одевайся!
– А в туалет можно?
– Да! И займись самоваром!
Девушка поплелась в сени, где висел в рукомойник, а бывшая кладовка была переоборудована под туалет.
«Вот и начался мой отпуск! – Томас сам зажег дрова в печи и поставил туда чугунок с водой. – Надо бы сходить на реку искупаться!»

Часть вторая – Вилма рыжая бесстыжая.

Марта, пока Томас купался в реке, работала не покладая рук, приводя дом в порядок.
Впрочем, спокойно Томасу смыть городскую грязь и пыль было не суждено: он увидел, Вилма, соседка шестнадцати лет, нанятая Томасом для огородных работ, пришла на его пляж и полностью раздевшись, улеглась загорать на старое вылинявшее покрывало.
«Мне конечно не жалко своего пляжа, тем более для такой красивой огородницы, но она совсем стыд потеряла! – Удивился Томас. – На солнышке голая греется! И бесстыжая! Она же знает, что для загара голышом у нас отгороженное место на реке есть и там не трава, а песок! Там удобнее и безопаснее! Мне не жалко, но мало ли что может быть?»
Девушка, разлеглась на подстилке, раскинув ноги.

"Разлеглась на подстилочке п… Вообще-то "рыжики" встречаются не очень часто". Для девочек и женщин я насыпал свежий песок на отдельном пляже! Вокруг кусты и всегда есть кто-то из взрослых женщин! И чего ее сюда занесло? Впрочем, никакого криминала в том, что пришла загорать голой ко мне на участок нет. Я не запрещаю! Да и посмотреть, если честно, приятно!"

Однако, этим не закончилось. На берег пришла и расселась компания из трех прыщавых незнакомых парней, поиграть в мяч, но игра клеилась плохо: девушка на подстилке отвлекала все их внимание.
– Можно и мне с вами? – Вилма, ничуть не стесняясь, подошла к незнакомой компании.
«Неужели этой девице родители не объяснили, чем может закончиться знакомство голой девушки с прыщавыми подростками?» – Томас почувствовал, как его ладони зачесались в предвкушении драки.
И тут он увидел, что самые худшие предположения начинают сбываться.
– С голенькой девкой мы играем совсем в другие игры! – Парни покосившись на плескавшегося в реке Томаса, потащили Вилму в кусты.

– Нет! Не надо! Не хочу! – кричала она.
«Пора вмешаться!» – Томас вылез из реки и пошел следом.
Двое парней поставили девушку на колени, а третий уже расстегивал брюки.
– Вам что, не понятно? Девушка вас не хочет! – Строго сказал он. – Быстро отпустили ее и чтобы через минуту духу вашего тут не было!
– Дядя охренел, прыщавый насильник встал и пошел к Томасу, угрожая перочинным ножиком. Жить надоело! Да я тебя…. Он так и не понял, почему нож полетел в одну сторону, а сам он в другую. Причем в этой другой стороне росла крапива.
– Ну, ты гад, – двое других, забыв о девушке, бросились на Томаса, решив покарать дядечку, так жестоко отломавшему им весь кайф.
Вилма сидела на земле и смотрела, как развиваются события: казалось, сюжет боевика сошел на хуторской пляж.

Томас работал жестко, если не сказать жестоко. Один из нападавших оказался в той же крапиве, а третий с заломленной рукой был прижат коленом Томаса к земле.
– Ну что, половозрелое существо, тебе все понятно? Девушка вас не хочет!
– Все! Пусти! – Неудавшийся насильник сгреб горсть земли, чтобы кинуть Томасу в глаза, но получил удар ребром ладони по шее и скорчился в судорогах.
– Итак, читаю до трех! – Томас осмотрел поле битвы. – И если на счет три вы будете здесь – я за себя не отвечаю! – Раз!
Парни схватив вещи, бегом бросились по дороге…
Ножик Томас подобрал в качестве трофея.
– Пригодится грибы собирать!

– У Ирмаса папа директор магазина! – Плакала Вилма. – Это от первой жены сынок! На каникулы приехал. – Он таких дел наделает!
Тем ему хуже: Томас достал мобильный телефон.
– Мартин? Ты знаешь, чем твой сынок Ирмас на пляже с друзьями занимается? Малолеток в кусты таскает, да еще и без их согласия!
– Что ты ему? Нет, отрывать не надо! А вот ремня, чтобы неделю не мог сесть…. Нет, не пойду, сам разберись! Не маленький! И с его половозрелыми друзьями тоже! Они на меня решили втроем наехать! Нет, все живы, но немного потрепаны! Только мало!
И тут он внимательно посмотрел на причину испорченного отдыха. Небольшого роста, волосы до плеч, огненно-рыжие, вся-вся в веснушках!

– Вилма, ты можешь загорать, тем более в такой денек, но зачем именно сюда заявилась? Тебя тут быть не должно!
Томас задержал на ней взгляд. У неё был точёный носик и тонкие черты лица. Казалось, мог смотреть на неё долго, не отрываясь, и позволил себе бесцеремонно разглядывать её. Рыжий цвет волос свидетельствует о большом содержании меди в волосах. Ее глаза…. Ее глаза были изумрудно- зеленого цвета. широкие бедра, тонкая талия и небольшая упругая грудь делали девушку очаровательной
– Я ваш огород прополола честно! Имею право искупаться, а вы должны были только послезавтра приехать!

Томас посмотрел на девушку так строго, что та поспешила прикрыть грудки и низ живота ладонями.
– Имеешь! Огород я видел! Претензий к твоей работе нет нет! Поздно прикрываться! Набедокурила, так отвечай! Ты что, не знала, где тут специальный пляж для девушек и женщин?
– Знала!
– Понятно, до огорода недалеко, да и я не запрещал, но почему без купальника?

Девушка нашла, что ответить.
– Искательница приключений на мою голову! Думаю, твоим будет интересно послушать, как проводит свободное время их дочка!
– Только не говорите про мальчиков!
– Это поему же?
– Они меня прибьют!

– Значит, набедокурила, а отвечать не хочешь? Знаешь, в качестве альтернативы предлагаю: сходишь на ланч ко мне домой, там Марта убирается. Поможешь ей поставить самовар и она введет тебя в курс дела: как наказываю нерадивых девушек. Если приду и найду тебя дома – сам разберусь и родителям не скажу! Если нет – пойду беседовать с твоими родителями! Выбор за тобой! И пожалуйста, оденься, не ходи голая по хутору!

Девушка побежала в кусты одеваться.
«Придет или не придет – а я искупаюсь еще раз! – Томас вошел в теплую воду и поплыл. – Надо будет рыбы наловить и настоящую уху заделать. На берегу на костре! Жаль только – организм водки не приемлет! Но уха и без водки хороша! И ведь хороша Вилма, выросла, заневестилась!

***
«Придется пойти!» – Вилма оделась и поплелась по дороге.
Марта как раз выливала в кусты очередное ведро с грязной водой.
– Привет! – Вилма всегда смотрела на соседскую девушку чуть свысока. – Как влажная уборка?
– Все путем!
– А мне Томас сказал, что ты в курсе, как он поступает с нерадивыми помощницами! О приключениях с городскими парнями она решила не рассказывать.

– Как поступает с девушками? А ты не знаешь? Как будто с тобой родители так не поступают! Ну, выпорет! – На глазах у Марты навернулись слезы. – Вон, в сенях розги мокнут! Там большой запас есть! И на тебя тоже хватит! Не переживай! – Марта набрала новое ведро воды и понесла его в дом! Он бьет сильно, но недолго и до крови не просекает!
– Марта, а тебе что уже попало?
– На этот вопрос Марта решила не отвечать.
– Стесняешься? – Вилма без спроса задрала подол платья Марты. После порки трусы надеть девушка так и не решилась

– Это он так с нерадивыми девушками поступает? Понятно! – Вилме очень захотелось домой, но перспектива разговора Томаса с родителями не устаивала. – А крапива?
– Дура! – Марта одернула подол. – Обошлось пока без крапивы!
– Точно дура! – Вилма села на завалинку и расплакалась: а я дура набитая! И на дикий пляж пошла, и голая загорала, и на Томаса нарвалась… Теперь он до меня доберется!
Подробностей общения с Томасом Вилма рассказывать не стала. А вот и он идет! Легок на помине! И ведь водяной его не прибрал!

***
Томас ничуть не удивился, увидев Вилму в доме.
«Значит придется после ланча помахать розгами! Хоть и разомнусь»
– Ну, красавицы, разделите со мной трапезу! – Томас посадил девушек за стол. – Значит, Вилма решила меня дождаться! Для начала закусим! А потом приступим к разбору полетов! Вот пряники, вот мед и булочки с корицей. Кстати, Вилма, тебе Марта все показала?
– Да! – Вилма старалась не смотреть Томасу в глаза. – Я видела, в сенях в бочке прутья мокнут!
– Ты догадываешься, что будет?
– Да! У нас дома также прутики замачивают! А Марте, как я знаю, уже попало!
– Ну, тогда допивайте чай! Томас размешал в чашке ложку меда. Думаю, Вилмино наказание не стоит откладывать! Раньше начнем – раньше кончим! Крапиву только еще не заготовили.

Марта почувствовала, что булочка застряла у нее в глотке.
– Марта, – глотни чаю сходи погуляй! И не забудь про крапиву!
"А ее крапивой!" – Булочка кое-как провалилась в желудок.
Вилма макала булочку в ме и
– Марта, пожалуйста, сходи, нарежь крапивы, видишь, дядя Томас на меня очень сильно сердится! – Вторила Томасу Вилма. – И веревку из сеней принеси! А нам кое о чем серьезно поговорить надо.
– Ножницы и рукавицы в сенях, – уточнил Томас.
Как только за Мартой закралась дверь, Вилма заговорила совсем по-другому.

Марта вылетела из дома, обедала вокруг, нашла короткую садовую лесенку и приставила ее к окну.
Не подсмотреть, что Томас будет с Вилмой делать, она просто не могла.
Конечно, она понимала, ЧТО будет, если Томас поймает ее с поличным, попа еще зудела, но искушение было слишком велико.
А в комнате, казалось, ничего не происходило!
"Они что, в гляделки играют?" – не поняла Марта.
Томас что-то спрашивал, но двойной деревянный стеклопакет надежно гасил все звуки.

– За угощение благодарствую, – вежливо поблагодарила Вилма Томаса, – а что касается наказания, еще вопрос, кого надо наказывать!
– Это как?
– Защитник малолетних! Вы испортили мне каникулы! Какого хрена вы вмешались? Кто вас просил?
– Ты же сама кричала! Я так понял, что тебе не хочется! Да и маловаты вы для подобных шалостей!
– Вы все, все мне испортили! Ну, пощупали бы меня эти половозрелые мальчики, ну взяла бы у них в рот… Зато этот мальчик из папиного магазина все лето бы мне конфеты и колбасу таскал! Иначе быть ему поротым и не только! Не смотрите на меня так. Я в большой семье живу, и меня все ненавидят за то, что я рыжая, а они все черные! Знаете, многому научиться пришлось, чтобы с голоду не умереть!

– Погоди, ты вела себя так, что я посчитал необходимым вмешаться!
– Вы позволите? – Вилма взяла еще один пряник. – Все должно было быть взаправду! Да, меня дома с двух лет секут! Голой, на лавке! А старшие братья держат, чтобы я не убежала! Им все прощается, а на мне отыгрываются!

– За что? – Не понял Томас.
– За то, что я рыжая. Сирота при живых родителях! Папа, когда напивался – бил маму и говорил, что она меня от тракториста прижила и под забором родила! На пляж мне общий ходить? Да меня, такую рыжую, все девушки презирают! Я же рыжая-бесстыжая! Теперь все равно узнает папа, за что вы меня высекли – так до смерти прибьет! А от теперь точно узнает, как в магазин прогуляется!

– И ты пришла ко мне, зная, что все равно прибьет!?
– Пришла! А хоть чаю с медом и пряниками наемся! Если бы не ваш подвиг – все лето пряники бы у меня были! Можно мне еще один?
– Бери!
– А что сейчас будет – я знаю! Думаете, как Марта буду пощады просить, слезами умываться, в ногах валяться? Не дождетесь! Она говорила, вы ее на лавке пробрали? Вилма встала из-за стола. Мне выставить ее на середину?
– Ты ничего не хочешь попросить?
Томас не ожидал такой развязки и теперь думал, в каком ключе он будет разговаривать с Вилмиными родителями.

– У меня есть право на последнее желание? – Вилма выпрямилась и сняла через голову платье.
– Какое?
– Ручник скрутить жгутом и позволить мне взять его в рот! Не хочу при Марте кричать! А Марта посчитает, если хотите!
– Бери! Ручники в сундуке лежат!
Вилма взяла длинный ручник, скрутила его жгутом и обернула вокруг лавки и завязала под ней на узел.

– Спасибо! – Она сняла трусы. – Что-то Марта задерживается. А хотите я вам кое-что сделаю, вы же вдовец! Только девственности не отдам! Это мое единственное приданное!
Казалось, она не подавала никаких признаков беспокойства. Томас смотрел на голую девушку, которая за свои годы перенесла столько мучений, что хватило бы на добрый десяток девушек.
– Меня старшие братья многому научили! Зато подкармливали, и не всегда родителям доносили о моих шалостях! Хотите? – Она облизнула пересохшие губы, – вы же вдовец! Вам понравится!
Томас вместо ответа дал ей звонкую пощечину.
Вилма села на лавку и разрыдалась. У девушки началась форменная истерика.
– Меня никто не любит! Только бьют, бьют и бьют! Какого черта я в этой поганой реке не утопилась?

***
Томас задумался. Даже желание наказать рыженькую куда-то пропало.
"Только не врет ли мне эта малолетка? Проверю!"

И тут Томас увидел личико Марты, прилипшую к стеклу.
– Вилма, будь добра, позови Марту! Она, кажется, забыла, для чего я ее послал! У меня к ней разговор будет!
Марта, поняв, что ее видели, бросилась в огород резать крапиву.
– Она скоро будет! – Ответила Вилма, вытирая слезы. – А можно я пока еще пряник съем и умоюсь?
– Можно! Что-то наша Марта задерживается! – Томас смотрел на рыжую гостью.
Скамья на середине горницы ждала новую жертву.
Томас вставил в дырочки на скамье свой любимый ремень.
– Ты догадываешься, для чего это?

– Это для того, чтобы я не убежала! Дома меня за руки и ноги браться старшие держат. А тут одна Марта… Она девушка хорошая, но слабенькая! Тут Томас почувствовал, что голос Вилмы дрогнул. Девушка боялась, очень боялась порки, но не показывала вида.
– Вот! Принесла! Марта вошла с огромным пучком крапивы в руках. – Я сразу намочила!
– Хорошо ! Вилме пора занимать место.
«Пороли не раз и не два! – Девушка легла на лавку и покорно вытянулась. – Выдержу! Назло Томасу выдержу!»
– Погоди, встань на четвереньки! – Томас решил, что так или иначе, но девушке урок запомнится надолго.
Вилма подчинилась.
– Марта, клади крапиву на скамью!
Девушка посмотрела на Вилу с ужасом. Марта выполнила приказание, а Томас заставил Вилму лечь и притянул за поясницу к скамье. Мокрые стебли прижались груди, и животу.
Вилма заелозила ногами и второй пучок Томас приказал положить под бедра, а сам приподнял девушку за пятки.
– Эх, Марта, клади второй пук под бедра!
– Готово! – Марта исполнила приказание.
– Неси из сундука веревки и бегом! – Рявкнул на нее Томас.
Девушка тихо шипела, чувствуя, как под ней развели жгучий костер.
Томас привязал ее за лодыжки и запястья так, что Вилма вытянулась как стрелка компаса.
– Ну что, начнем! Марта, считай!
– Девушка повернула на Томаса глаза, полные влаги, а потом, не говоря ни слова вцепилась в жгут из ручника зубами.
– Думаю, обойдемся воспитательной дюжиной!
– Раз!
«Воспитатель хренов!» – Марта увидела, как Вилма сжала ягодицы, принимая удар. Тело слегка вздрогнуло, но она не произнесла ни звука.
– Два! – Считала Марта.
Розга свистнула тоньше и громче, чем в первый раз и на мгновенье впилась в нежное тело, чуть пониже первой полосы. Вместе с ней вздрогнула и Марта, глядя как на попе зарозовела четкая поперечная полоса.
– Каждый удар, который тебе достаётся, ты заслужила с лихвой!
Вторая полоса вспухла чуть ниже первой, но Вилма не удостоила Томаса ни криком, ни мольбой. – Она только с силой закусила жгут.

– А вот и три! – Он ударил по тому месту, откуда из попы растут ноги. И тут девушка сдержалась.
Марта смотрела на крапиву и полоски.
– Марта, – Томас прервал занятие, – Что ты стоишь столбом? Неси свежий прут, а крапиву для себя!
– Не надо меня крапивой! – Марта принесла прут. – Пожалуйста!
Ноги Марты дрожали.
– Мне еще раз повторить?
Девушку как ветром сдуло.
Вилма снова схватилась зубами за жгут, то теперь ее дыхание было тяжелым: понятно, что сдерживалась она с большим трудом.

– Ой, мамочка! – Марта смотрела на то, как ведет себя Вилма и на следы от крапивно-розгового внушения.
«Неужели он и меня так выпорет?»
– Вилма вздрогнула, когда Томас провел пучком крапивы между сведенных вместе ножек.
– Ну что, красавица моя терпеливая, продолжим? – Томас стал стегать ее крапивой так, что стебли и листья стали разлетаться по всей горнице.

«Дура малолетняя! – Вилме казалось, что ее всю жгут огнем, и по коже бегают злые кусачие мурашки. – Да Томаса просто прет от наших мучений! Благодетель хуторский! Подпалить бы его, да мой папочка с братиками сам в три слоя его дом германской пропиткой от огня, гниения и жучков!»
– Ну, терпеливая красавица… Томас ударил по ягодице, задержал прут на попе и дернул на себя.
– Ай! М… – Девушка охнула но удержалась.
На попе показалась капелька крови.
– Это не Ай! Ай будет сейчас! – Томас расстегнул ремешок на пояснице, но оставил веревки и обошел вокруг скамьи.

Теперь при каждом ударе девушка вертела животом, стараясь избиваться от жалящих укусов, но боль от этого только усиливалась.
Вилма хапнула ртом воздух, сильно дернулась и снова прикусила ручник.
- Семь! - Марта видела как на Катиной попе одна за другой проявлялись белые полосы, которые быстро вспухали красным.
- Восемь! - Девять! - Десять...
Вилма, сильно дергалась после каждого удара. Томас порол размеренно, не спеша и, что удивляло Марту, совершенно без злобы, но очень крепко.
Розга свистела размеренно и с прежней силой.

"Пора перестать", – подумал Томас рассматривая плоды воспитания.
Нанеся дюжину крепких стежков, он закончил наказание.
– Что надо сказать?
– Спасибо! – Вилма, вытирая слезы кулаком, тянулась руками к полыхающему заду, пытаясь растиранием разогнать жуткую боль.
Томас допускал, что сейчас она действительно ему благодарна. Ведь он сообщил самую лучшую из новостей – порка закончилась.
– Пойдешь работать в мой магазин! Я тебя в город заберу и поселю у своей секретарши. Она отдала замуж дочь и ей скучно! И комната пустует! – Заявил Томас. – А там – посмотрим! Я люблю тех, кто работает честно!
Вилма раньше никогда не верила в чудеса... Вся ее жизнь, начиная с детства и заканчивая пятнадцатью годами и по сегодняшний день протекала в режиме "Выживание".
– Марта, тебя за излишнее любопытство я накажу крапивой, но потом! – Томас посмотрел на нерадивую домработницу. – Сейчас убери все тут!
Томас довольно усмехнулся. Отпуск начался очень даже неплохо!

***
Поскриптум: Два хутора на северо-востоке Эстонии, недалеко от российской границы, объявили себя Эстонской советской социалистической республикой и намерены просить Россию признать их независимость. Как передает радиостанция \"Эхо Москвы\", жители хуторов уже сформировали свое правительство, народное ополчение и выставили пограничные столбы на границе с остальной Эстонией.

В сообщении сайта говорится, что решение выйти из состава буржуазной Эстонии и восстановить советскую республику принял простой эстонский крестьянин Андрес Тамм, чей хутор находится на северо-востоке Эстонии, недалеко от границы с Россией. К нему присоединилась и хозяйка соседнего хутора Айне Саар.
"Не хотим больше жить в буржуазной Эстонии, где никому нет дела до простого человека, вырубают леса, свирепствуют безработица и коррупция, где все решает НАТО и американцы, чествуют фашистское отребье. Мой дед был в антифашистском подполье, воевал с лесными братьями, и я не могу согласиться с происходящим", - цитирует сайт слова А.Тамма.

Реакции эстонских властей на волеизъявление хуторян пока не последовало.

© Copyright: Алекс Новиков 2, 2016
Свидетельство о публикации №216110901940

_________________
С наилучшими пожеланиями

Продолжения

http://www.proza.ru/2018/05/22/700

http://www.proza.ru/2013/03/19/1850

Текст убран модератором

_________________
С наилучшими пожеланиями

Хороший текст, реалистичный… А что -- плетёным ремнём больнее разве, чем обычным?

Вот мемуары человека,которая на собственной попе прочувствовала разницу http://www.proza.ru/2010/04/11/564

_________________
С наилучшими пожеланиями

Уважаемые модераторы, простите за такой большой чужой рассказ. Но посетители ФОРУМА жалуются на ошибку по ссылке.

Катя и армейский ремень http://www.proza.ru/2010/04/11/564

Текст убран модератором - по правилам форума, чужие тексты выставлять не разрешается.
Ссылка прекрасно работает.

_________________
С наилучшими пожеланиями

О Томасе у меня сложилась целая повесть. Но там как в песенке "уно моменто"... В общем все главные герои умерли! Писал я в глубокой депрессии и переделывать в счастливый конец не собираюсь.
Осталась недописанной глава, где Вилма изменяет мужу со вторично овдовевшим Томасом, мстя таким образом своему мужу за супружескую измену. Но эта глава в любом случае к тематике клуба не относится.

_________________
С наилучшими пожеланиями

Томас любил женщин и девушек, любил их воспитывать и все остальное и умер от истощения сил!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Осмелюсь предположить, что спец по нашим мозгам, биолог, профессор Савельев мог с долей ехидства сказать, что этот хомо сапиенс сапиенс. (так биологи решили наш биологический вид назвать) прожил благополучную жизнь бабуина. Успешно обеспечивал себя и своих по части выпить закусить, потрахаться и удовлетворить потребность над кем-то доминировать. Причем с благими целями. И даже наш мир покинул своевременно. В дикой природе особи после завершения репродуктивного периода долг не живут. Откуда-то вспомнил ссылку на французскую пословицу:
Жить долго означает жить стариками.
Еще откуда-то вспомнил:
- У кошки старость – десятая часть жизни, у собаки – четвертая, у человека – полжизни
Кому не влом смотреть видео на 8 м. 01 с.
https://www.youtube.com/watch?v=YHt074yQ0xU Человеческий организм в 35 лет природа снимает с гарантии Сергей Савельев.
Допускаю, что это может быть одной из причин того, что называется "кризис среднего возраста".

Новиков: я убрал Ваш последний пост. Подробных описаний секса с несовершеннолетними на этом форуме не нужно даже в художественных рассказах. От греха подальше.

Там не было ничего о несовершеннолетних...
Но это ваше право!

_________________
С наилучшими пожеланиями

Не самый худший конец жизни. Томас умер на руках молодой жены. Оставил двоих детей. Вырастить не успел, но оставил молодой вдове возможности для этого.
Вот вспомнилось слова какого-то поэта:
...............................................................
Легкой жизни я просил у Бога
Легкой смерти надо бы просить.
..................................................................
Сделал запрос на Яндексе. Кому не влом, может глянуть клип на полторы минуты
https://www.youtube.com/watch?v=oDqsR6-y9t4

Отличное произведение!
И галковщина, в хорошем смысле слова.

_________________
Следите за фигурой, где Игрок я;
Лай, плеть, перешибая лицепальмы!
А.Е.М.