Клуб "Преступление и наказание"

Земной суд

- Вот. Мы на месте. Это здесь.
- Ух, ни фига себе...
- Я у тебя крутая, да? Первооткрывательница!
- И как это тебя угораздило... Ни дорожки ведь, ни тропинки! Сучья, бурелом. Сперва малина, потом крапива...
- Да, мы не ищем легких путей.
- Зато сюда уж точно кроме нас никто не доберется.
- Это да... Как угораздило, ты спросил? Собирала ягоды. Увидела в глубине просвет. Странно, думаю, вроде лес глухой. Подошла поближе. И вдруг блеснуло - лучом, игравшим на поверхности воды. Врубаюсь - да это же наша река! Просто мы ни разу с этой стороны не заходили. Стала искать путь к берегу, тропы не нашла, сквозь чащу ломанулась, зато гляди, как тут красиво! И комаров почти нет, и места вдоволь. Давай всегда сюда ходить!
- Да, это будет наше место.
- Ура! Давай купаться! Впрочем, ты как хочешь, лично я собираюсь незамедлительно...
- Во даешь. Нудистка. А вдруг с того берега увидят?
- Кто увидит-то? Лес глухой. И никакая я не нудистка, не называй меня так. Ни за что при чужих не разделась бы. Вот, правильно, бери с меня пример...

***

- Ну что, кайф?
- Кайф. Знаешь, я всегда больше всего любил именно этот момент - когда выходишь из воды на твердую землю, обретаешь почву...
- Да ты просто плавать не умеешь как следует.
- Погоди! Дай сказать! Можно ходить туда-сюда, можно лечь, как мы с тобой сейчас - чем бы не занимался, на душе спокойно и тихо, и в голове ни единой мысли, будто никакая суета отныне над тобой не властна... Жаль, что это длится так недолго.
- Ни единой мысли, говоришь? Да уж, тебе лишь бы не думать, лишь бы мыслей не было!
- А тебе лишь бы издеваться! Зачем, спрашивается... Так хорошо, спокойно... Никого нет, да и быть не может. Как в раю.
- А мы и есть в раю. Всегда, не только в эту минуту. Только ты порой об этом забываешь. Вот и приходится тебе периодически "изгнание из рая" устраивать. Чтобы ценил то, что есть, не рвался незнамо куда.
- Ну вот сейчас я никуда не рвусь. Редкая минута душевного спокойствия.
- Перевернись-ка... Хочу поглядеть как заживает...
- А-а-а! Ты сказала "поглядеть"! Дотрагиваться было не обязательно!!
- Ах, извините.
- Эта краснодарская нагайка - тихий ужас.
- Тихий? Не сказала бы, что тихий. Громкий! Ты со второго удара в голос закричал. Обычно сдерживаешься поначалу... Я буквально опешила - подумала грешным делом, уж не переигрываешь ли, не пытаешься ли разжалобить? Но потом... Когда ты заплакал... Всего-то после пятого удара... Такого с тобой еще не бывало.
- Бывало. Я плачу иногда после.
- Вот именно что ПОСЛЕ. От переполняющих чувств. Но вот так, ни с того ни с сего... Просто от боли... В общем, вынуждена с прискорбием объявить, что отныне буду наказывать тебя исключительно краснодарской нагайкой. Как показала практика, в отношении тебя это самое эффективное средство.
- Ужас какой...
- Да. Поэтому, мой друг, пообещай мне лучше за собой следить.
- Да-да, конечно... Буду следить...
- Отлично, по рукам. Все, давай сменим тему, не хочется о грустном.
- Нет, погоди, постой! Ты сказала, что опешила, когда я заплакал. И на этом наказание кончилось. Ты простила мне оставшиеся удары? Кажется, их было восемь.
- Правильно кажется. Я планировала наказать тебя тринадцатью ударами.
- И ты простила мне эти восемь? Простила, да?
- Отнюдь. Я перенесла их на потом.
- На когда? Ты хоть предупредишь заранее? Надо ведь успеть внутренне настроиться...
- Ох уж эти тонкие натуры!
- Не, ну а как ты себе это представляешь? Сидим, общаемся спокойненько за завтраком - и вдруг тебе вступает в голову, ты вспоминаешь про эти восемь ударов, и...
- Ну зачем же так. Я девушка разумная. Я просто присовокуплю эти удары к остальным, когда наступит пора нового наказания. Когда ты в очередной раз меня расстроишь. Ну что я могу сделать. Придется потерпеть.
- Угу, придется. Очень надеюсь, что нескоро придется.
- Я тоже очень, очень, очень на это надеюсь.
- А знаешь что... Давно хочу спросить... Боюсь, что это как-то глупо прозвучит... Но меня давно беспокоит... Просто отвлеченный такой вопрос... Если ты не против...
- Валяй.
- Ты часто повторяешь, что все наши действия, все поступки ОТТУДА как на ладони - всякий наш вдох и выдох, малейшее движение мизинца... Все зачтется, все ляжет на чашу весов. И вот возникает логичный вопрос: если это ждет каждого из нас, зачем он здесь-то нужен, суд? Людской суд, земной суд? Фарс, да и только! Кто дал нам право судить? Зачем темницы, казни, своды законов? Зачем, к примеру, месть? Не многовато ли мы, люди, на себя берем?
- А с чего ты так зарассуждал? Вроде ж не твоя тема.
- Не, ну я готов допустить, что, в принципе, возможен такой вселенский суперкомпьютер, где на каждого хранится доскональное досье...
- "Суперкомпьютер", мама дорогая.
- Важнее не это! Важнее интуитивное чувство! Чем дольше я с тобой живу, тем больше убеждаюсь, что примерно так все и обстоит... Но где же логика? Почему убийца или вор должны сидеть в тюрьме, нести двойное наказание, если им и без того придется несладко?
- А по-твоему, пусть на воле разгуливают, новых жертв присматривают? Нас с тобой, к примеру, да?
- За нас я спокоен.
- А я нет. И ты нет. Твое спокойствие ложное. Это просто самоуспокоение. Срабатывает до тех пор, пока у тебя в жизни все нормально, тьфу-тьфу-тьфу.
- Ответь, пожалуйста, на вопрос! Разреши противоречие! Почему люди судят друг друга и наказывают? Кто дал им такое право?
- Никто. Они просто дураки. Взбрело в башку... Хотя, вообще-то, лично я не стала бы законы переписывать или упразднять, чего доброго. Пусть уж лучше все как есть остается. Пускай уроды по тюрьмам сидят. Это ведь, по сути, просто изоляция. Для нашего же блага.
- Ну хорошо, но нагайка-то - не просто изоляция! Знаешь ведь, на что идешь! Почему все время оцениваешь? Все время судишь? "За это три удара, за это пятнадцать..."
- Ах вот в чем дело! Вот оно где, твое противоречие! Ну как тебе объяснить. Строго говоря, когда я тебя наказываю, это наказанием не является. Слово "наказание" я применяю в данном контексте для простоты и для удобства. Это помощь, поддержка. Я пытаюсь тебя поддержать, понимаешь? Направить, если угодно. Предостеречь. Чтобы ты не повторял прежних ошибок. Чтобы чаша грехов не перевесила. Когда отвечать придется. И я надеюсь, что мы заодно. Ты ведь обычно согласен с этой мерой.
- Ну, а куда деваться. Ты ведь со мной не советуешься.
- Так, ладно, давай о чем-нибудь другом. Я ответила на вопрос? Разрешила противоречие?
- Все-таки каждый раз я не могу отделаться от чувства обиды, несправедливости... Приходится ломать себя, преодолевать.
- Так я того и добиваюсь! Справедливость... Ты не знаешь, что такое справедливость. От души желаю подольше пребывать в неведении на сей счет. Если по справедливости, то знаешь как с нами надо? Мы слизь. Мы хуже слизи. Мы дерьмо, грубо говоря.
- Да почему?!
- Ну как. Грешные создания. Видел бы ты сейчас свою кислую морду. Уныние, если ты не в курсе, смертный грех!
- Интересно, я чего, должен каждую секунду прыгать от восторга?
- Да, ты бы просто не помнил себя от радости. Каждый бы листик тут целовал, каждую травиночку. Без устали! Просто от счастья быть здесь, сейчас, в гостях у Господа.
- Так ведь и ты не целуешь!
- Так ведь и я такая же дура!
- Нет, тут что-то не так. Целовал бы каждую травиночку? Какой-то бред ты сказала, извини, конечно. Утром бы травиночки целовал, вечером бы целовал, да? Так не бывает.
- Так не бывает, но так ДОЛЖНО быть...
- Утром и вечером, да?
- Утро, вечер, ночь - да к песьей матери всю эту мишуру! Есть только ты. И Бог. Свершившаяся встреча. Остановившееся мгновенье...
- То, о чем ты говоришь, сильно смахивает на предэпилептическое состояние. На языке медиков называется "аура"...
- Так, ладно. Вечно ты с наукой своей доморощенной... Лезешь... Мир - загадка! И никакой науке не под силу... Мир прекрасен и удивителен! Посмотри на воду! Посмотри как рябит на солнце!
- Ну да, красиво.
- "Ну да". Впрочем, у тебя есть основания быть мрачным. Ты ведь смерти боишься, ада боишься. Боишься за свое неверие. Смутно догадываешься как оно на самом деле, а прямо признать боишься. Сидишь на двух стульях. Очнись! Всё по-настоящему! Я живая, ты живой! Этого достаточно для счастья!Но нет, не тут-то было! Тебя ведь не хвалят, не носятся с тобой как с писаной торбой - с чего тут радоваться, да? Человек, он ведь как устроен... Конфетку дали, по головке погладили - счасться полные штаны. По носу щелкнули - всё, кабздец. Кончилось счастье. Как дети, ей-богу. Нет, бывают, конечно, взрослые товарищи, ответственные. Но таких единицы.
- Ну да. Ты права. Такое вот оно, зыбкое человеческое счастье.
- Да разве это счастье? Да на хер оно сдалось, блин, такое счастье?! Ты опять ничего не понял. Счастье - это просто быть с Ним рядом, и другого у человека нет... И это счастье непоколебимо, навсегда, оно отменяет все горести, отменяет страх смерти, отменяет саму смерть...
- И ты счастлива, да?
- Да.
- Отчего ж тогда травинки не целуешь?
- Знаешь, у меня был период, когда была готова целовать. Я тогда ушла в академ... Переехала уже в Москву, но никого тут еще не знала. Ходила на работу как автомат... И такая тоска накатила, не передать. Не отпускала - днями, неделями... Самоубиться на полном серьезе намеревалась, глаза закрывала и видела раз за разом, как на лифте поднимаюсь на шестнадцатый, проезжая свой девятый, на балкон выхожу наружу с лестничной площадки - были тогда еще такие балкончики, сейчас-то позаколочены все - и сигаю... Но страх удержал. Страх, что ТАМ еще хуже, чем здесь. Потом на работу не вышла. Сидела рыдала без перерыва. Телефон отключила, не ела почти, воду пила по чуть-чуть. Потом уже только лежать могла. Пару раз в сутки до туалета доковыляю - и обратно на кровать, пластом. И спать-то не могла. Мысли мешали, роились без остановки. И каждая ранила как лезвием, и некуда деваться было от этих мыслей-лезвий. Потом все кончилось. Помню, поднялась, прошла на кухню, села за стол. Сидела, смотрела в окно. А через неделю причастилась. Я и в школе причащалась, но это был первый раз, когда осознанно. И понеслось... Тогда и готова была весь мир обнять, всех на свете расцеловать.
- А ты знаешь, у меня тоже было что-то вроде того. Вроде прозрения.
- Да? Ты не рассказывал. Как это с тобой произошло, в дороге? Ты много путешествовал. В дороге иногда накрывает.
- Нет, тоже дома. Сидел пил чай на кухне. И вдруг... Будто упали декорации, будто рассыпался карточный домик. Ничто не важно, понял я, всё - иллюзия, наваждение... От которого мне вдруг выпало счастье очнуться. Это был миг абсолютной свободы. Я мог запросто шагнуть из окна, мог убить ребенка, мог сделать все, что угодно. Но не было смысла что-либо предпринимать, так как ничто не имело значения. Это не было выходом из душевного кризиса, как у тебя, это произошло внезапно и так же резко прекратилось.
- Угу, поздравляю. Действительно, не каждому на долю выпадает. С самим Сатаной встретился. Придушил бы, говоришь, ребеночка, да?
- Ох, нет... Не надо так, пожалуйста... Это был всего один миг, всего минута! Хотя, признаться, меня никогда не покидало чувство призрачности, нереальности происходящего - и, наверное, с того эпизода я еще больше в нем укоренился...
- Да, это на тебя похоже. Ну, хорошо, что рассказал. Хорошо...
- Да что хорошего-то?
- Да ничего. Получишь дома пятнадцать раз. Плюс те самые восемь. Итого двадцать три. Краснодарской нагайкой. Все, давай собираться.
- Как? Какие двадцать три удара? За что?? Я просто поделился с тобой... Просто рассказал... Ничего же не сделал... Просто рассказал!
- Страшные вещи рассказываешь.
- Ну а что, не рассказывать? В себе держать?
- Да, держать.
- Нет, так не годится, я так не готов! Тебе что, совсем-совсем нет дела до моей внутренней жизни??
- Мне есть дело до твоей внутренней жизни. Поверь, меня искренне волнует твое кровообращение. Твое пищеварение. Работа легких, работа...
- Перестань, не издевайся, пожалуйста!!!
- Да я не издеваюсь.
- Но за что, за что???
- Я все сказала.
- Ты ничего не сказала! Кроме того, что я получу двадцать три удара, ты не сказала ничего!!!
- Пока что этой информации достаточно. Потом мне надо будет подумать и я, возможно, развернуто выскажу тебе все то, что думаю о твоем "прозрении".
Сначала, в любом случае, тебя ждет порка. Слезами в этот раз не откупишься, не надейся. Довольно я ждала. Зря в тот раз пожалела, смалодушничала. Обещаю, что сегодня ты заплачешь раньше пятого удара. Боже, что с тобой? Ты УЖЕ плачешь? Отчего? Я ведь ничего пока не делаю...
- Я плачу от твоей интонации. От твоего взгляда. Не говори так. И не смотри так. Пожалуйста!!! Не смотри так, не говори так...
- Так, ладно, прекращай. Прекращай немедленно. Ну что ты, глупый. Мы ведь заодно. Ну обними меня, обними. Обнимемся. Ладно, ладно. Не плачь. Я все поняла. Я не буду тебя наказывать. И те восемь ударов прощаю. Но и ты пощади мои чувства. Не рассказывай больше таких ужасов, ладно?
- Ладно, хорошо, только прости, прости пожалуйста!
- Да-да, не беспокойся, я прощаю тебя, прощаю...

этих героев мы уже встречали, но на этот раз чрезвычайная тонкость душевной организации героя и психопатичность героини вызывают неприятие, отторжение и надежду, что описываемые события не автобиографичны.

Вот это стопроцентный диалог, зачет .
В остальном... Мне бы хотелось прибить обоих героев . Этих сферических коней в вакууме, кушающих мозги друг друга.

Главный герой снова торгуется с супер-эго.
Как разобрать этот текст?
С точки зрения религии? Транзактного анализа? Философии?

Мне с точки зрения религии интереснее всего.

Что будет, если эти знакомые уже нам герои, наконец, договорятся? Друг с другом и с сами собой...
Опять вспоминаю Бергмана "Седьмую печать".
Время... время антитеза смерти, а эти персонажи застряли в остановившемся миге... А не запустить ли маятник?

К вопросу о религии - в основе христианства лежит невротизирующая идея о первородном грехе. В этом смысле христианство безусловно удачная канва для романтизации, идеализации и осмыслении тематического (добровольно осознанного) насилия. Невротизм умножает сам себя, почва благодатна. В этом диалоге все логично от начала до финала, который сам по себе лишь новое начало нового финала и так до бесконечности. Идеально замкнутая история. Он, невротик, терзаемый чувством вины и страха. Она - невротик, терзаемый чувством ответственности и страха. Идеальный союз, обреченный на постоянное повторение одних и тех же ритуалов, паттернов поведения. Своеобразный тематический ОКР. Занятным фактом является то, что носитель первородного греха - Ева. А вовсе не Адам, но так как именно мужчина здесь жертва, а женщина палач - складывается ощущение, что она берет на себя роль Бога. Берет не добровольно, это очевидное следствие его потребности и запроса. Что важно понять в этой истории? Кто двигатель сюжета? Кто постоянно включает эту заводную карусель атракцион ради минутного катарсиса и снятия перманентного напряжения?
Адам. С кем у него конфликт? С Богом. Кто исполняет роль Бога в обычной жизни? Родитель.
Кто Ева для Адама в этой истории? Утешение, умножающее невроз. Архетип матери, богини.
Может ли Ева дать ему индульгенцию? Это не в ее силах. Может ли она оставить Адама? Нет, родитель не может бросить ребенка. Может ли она облегчить его невроз? Да.
Какой сценарий стал бы оптимистичным для этой пары? Он уже оптимистичен. Эта лента мебиуса.
Если звезды зажигаются, то это кому-нибудь нужно.
Этот Адам не выключит карусель.
В противном случае он перестанет существовать.
Благословенен ваш союз.
Пишите дальше.

Автор узнаваем, герои тоже. Их я не люблю. Хотя, автор пишет очень недурственно)

Butterfly, отдельное спасибо за Ваш комментарий.