Клуб "Преступление и наказание"

Короткие встречи рвутся на кусочки воспоминаний - так любимая книга растаскивается на цитаты, а материал за семестр на билеты. Только вот цитируешь их не к месту и не ко времени. С неудобством, как раскачиваешь языком больной зуб.

" ...милая Веронька! Никогда я не любил и не умел писать писем, предпочитая им менее открытые литературные жанры, позволяющие скрыться за чередой цитат. Но письмо – это письмо, так будем же соблюдать некоторые каноны."

Вера заваливает летние экзамены, Алекс заваливает проекты. Они путешествуют по жаркому городу, оба ждут осени - когда можно заворачиваться в плащи, и сидеть на уже наполовину убранных верандах ресторанчиков, укрытые пледами, - осенью Вера будет носить только юбки с чулками, чтобы ладонь Алекса беспрепятственно путешествовала в складках ткани.
Но пока у них лето - и все, что происходит, мучительно не похоже на привычную потрахушечную историю с бдсм-сайтов. Все, что у них происходит, напоминает затяжной звонок психологу.

"Я тут подумал о том, что Вы говорили во время прошлой встречи, что Вы, мол, далеки от стереотипов и потому мне любопытны и нравитесь. И – нет. Таки нет. Не хочу касаться сейчас того, почему мне с Вами интересно – это тема для отдельного письма. Отмечу лишь, что Вы стремитесь принизить мое отношение к Вам до праздного любопытства и свести его к определенной формуле. Почему – Бог весть, но это ведь тоже стереотипное мышление. А из него нужно выбиваться."

---

Воспоминания носятся как ракушки в карманах пляжного платья. Колятся острыми гранями - царапают неосторожно наткнувшиеся на них пальцы. Морщишься, когда сознание возвращается снова и снова, высасываешь слова и движения, кровью из проколотой кожи.

А иногда нарочно дразнишь себя этой болью - в растревоженной ранке.

Вера прыгает перед встречами. Переобувает туфли на кроссовки и прыгает, выходя из университетского корпуса, иначе прыгать начнет при встрече уже ее - коленками у школьницы, дрожащими ладонями. А она взрослая. Она взрослая. Взрослая. Взрослая. Она переиграет Алекса, подладит под себя. Подстроит.

Алекс почти ее не трогает, растягивая удовольствие (будто у них впереди вечность, но она-то знает, что у них впереди пустота и забытье - провоцируя его на жесткость), накрыв ее собой, лежа сверху, он осторожно, невесомо прикладывается губами к ее руке - жест, сравнимый разве с черной розой в бокале и локоном в медальоне. И Вера, все понимая, играя в ту же игру, что и он, до сих пор на равных, не выдерживает, проигрывает, закусывая губу, чтобы не разрыдаться.

"Ведь это Вы себя характеризуете через указание на ту или иную сферу своей деятельности, не я. Спроси меня Вы о том, кто Вы – я бы выдал совершенно другие сферы деятельности. Так что Вы мое восприятие пытаетесь запихать в Прокрустово ложе своих представлений о себе."

[ - Поцелуй меня раз в два месяца( рывком притянув к себе, когда я собралась уходить. Чтобы я стояла между твоих коленей и не смела отвернуться от колкой щетины и слабого алкогольного запаха.)

- Поцелуй меня раз в пару месяцев (когда я боюсь, что ты не ответишь на поцелуй, ты холодна, а я все понимаю - но верю твоему холоду, когда притягиваю к себе, и целую, когда от меня пахнет вином, страхом и тоской по тебе)

- Обними меня, сожми, втисни в себя, мне хреново, возьми в рот, сильнее, до горла, раскрой рот, почему он у тебя такой маленький, шире, нежнее, нежнее, ты же можешь, я же помню.

- Обними меня, сожми, втисни в себя, чтобы я растворилась, трахни меня, ни о чем спрашивай, пожалуйста, ни о чем, не обращай внимания на просьбы - мне не плохо, мне вообще никак - но с тобой очень даже как, с тобой до крика и стона. Возьми до самой отчетливой боли, защити этой болью от реальности - ты же можешь, я помню. ]

---

- А я выхожу замуж.
- Что?
- Ну то есть не сразу. Сначала надо дело с разводом закончить. А потом замуж, так получилось.
- За правильного мальчика с мехмата? - барабанит пальцами - Повторите, пожалуйста. Мне и девушке.
- Да, все верно.
- И когда? Я же помню - мужу Вы изменять не будете.
-У Вас есть время.

-Не понимаю, - задумчиво тянет Алекс, - не понимаю, как можно жениться на такой прекрасной девушке, как Вы.

1:0.

- Именно на прекрасной и нужно, нет?
- Жена должна быть партнером, Веронька, равным тебе, супруги как рельсы - на которых катится поезд семьи и преемственности. А Вы... На таких как Вы не женятся, дорогая.

2:0.

- Бедный Ваш мальчик.

3...

- Мы выбираем тех, с кем нам удобно. Позвольте заметить Вам, милый Алексей Григорьевич, что с Вашей стороны было бы удобно написать администрации сайта - о Вашем старом, глубоко запрятанном профиле. Вы так легко вычисляетесь в интернете...Зачем было городить тайну?

- Игра. Игра...Вы свободны завтра днем?

2:1.

- Вера?
- Мне нужно ехать домой.
- Вера, завтра? Подумайте, хорошенько.
- У меня будет только час.

2: 2

- Когда Вам будет удобно?
- Утром.

Звон гонга.

Назавтра Алекс добивается цели, действуя абсолютно трезво и не раскаченно эмоционально ее опозданиями и вызывающе-офисным видом. Он не целует ее - но прицельно бьет поцелуями и пощечинами. И белый цвет его одежды напоминает ей исключительно об иезуитах, хотя те носили черное. Но он в белом - и он чернее всех иезуитов, вместе взятых.

Вера бьется в его руках, под ним, мухой под пауком, ланью под волком, когда он уверенно, в смертоносном алгоритме дергает на себя, направляет, раздвигает ей ноги - и она вскрикивает, издает горлом глухое рычание, кусает свою руку, потому что хочет - спросить, что же он делает, зачем, что он с ней делает... И успокаивается, и замолкает только когда смотрит прямо в его светлые глаза, исследующие ее лицо - спокойные отстраненные глаза - в которых только холод и ложь.

И ложь.

"- Я не понимаю, что такое любовь, моя милая девочка, и я не умею признаваться в любом случае - но Вы волнуете меня, и меня пугает, как много я о Вас думаю и как меня к Вам тянет..."

- Вера, ты тратишь на него непозволительно много времени.

Летом Вера заваливает экзамены, Алекс уже забывает о работе и рвется в Москву. Первый, второй, третий раз.

Их отношения похожи на технический перевод классического спанкинг-рассказа, так неуместного для наших широт.

"Я соскучился".

Он выиграет первый - на день опередив ее с идеей об отъезде и отключении телефона.
Пошлая история заканчивается так же пошло, как и должна была. Но ей почему-то очень хочется чтобы было чем с ним поделиться. Потому что она не проигрывает - перед сном, в ее голове складываются, тянутся друг к другу строчки - и в тонкой, жаркой истоме она понимает, что все дни прошиты его именем насквозь...

---

- Веронька, держите платок, он Вам пригодится. Ваш все равно уже грязный, у Вас тушь потекла, а здесь кровь, видите?

"Позвольте Вам заметить, однако, это самые долгие выходные и наше расставание за мою память. Вы учитесь и зубрите, не выходите из своей университетской башни, а я не видел Вас - столько суток."

- У Вас завтра экзамен. Идите, прошу Вас, приказываю Вам...

- Вера, ты сходишь с ума. Ну что тебя так нахлобучивает? Ты влюбилась?
- Мама, я не хочу об этом думать. Я не могу об этом думать.
- Ты из университета вылетишь.

Не к месту и не ко времени Вера вспоминает известную картинку - с девочкой, азбукой и "ну на фиг, пойду в проститутки" - и громко смеется, за смехом скрывая слезы.

"Словом, Веронька, Вы кругом неправы, полностью виноваты. Все как и положено. А засим, прошу принять уверения в моем совершеннейшем почтении."

Осенью нет солнца, веранды стоят пустые, по теории и практике коммуникации ей ставят отлично, а больно-то как, так больно, блядски, до тошноты.

Как обычно, на "отлично" .

Форма отличная, но я против финала. Шантрель, зачем столько надрыва? Нет, я понимаю что #весьэтотбдсм. Но все-таки.

БДСМ тут тоже можно легко вычеркнуть.

Ну, наверно, затем же, зачем и игра. Как же без него в отсутствии любви-то? - искусство требует жертв).

А вообще, вот подумалось, что и у меня был подобный период - с надрывом. Это, наверное, неизбежно, когда экзамены неуклонно сдаются на "отлично").

БДСМ тут тоже можно легко вычеркнуть.

Не, ну как же? Это было бы уже враньем. За сим романом стоит общение с реальным тематиком и первое знакомство с Темой - на чувстве протеста, сопротивления. Роль Верха, впрочем, в таких случаях всегда незавидна.

Ну... как бы это громко ни звучало, Бахтин придумал такое понятие как "На пороге", о некоторых событиях внутри произведения)... И этот вот роман/отношения - они все на пороге и с него не сходят. Тут вам и роза в бокале и всякое такое в духе "на могилу Рильке она положила голубые цветы".

Удобная позиция для нижнего, и крайне энергетически затратная для Верха. Это как все равно что нижние играют белыми, игра в поддавки или Чапаева. Решила так, поскольку сама примерно так же поначалу реагировала), играла в это. И далеко не сразу это уравнение решила). ГГ здесь молода (еще только учится), у нее куча времени, спешить ей некуда.

Позволю себе небольшую цитату из статьи Тахо-Годи про "поэтику порога" у Бахтина на примере произведений Достоевского:

"Здесь происходит «большой диалог», организованный «как незакрытое целое самой стоящей на пороге жизни» (Д., 107—108); к нему все сходится как к «своему центру» (Д., 434), потому что «быть — значит общаться диалогически» (Д., 434). «Верх» этой модели мира — «вечное со-радование, со-любование, со-гласие» (Д., 434) неслиянных голосов-сознаний в едином хоре (Д., 430). «Катастрофа отъединенного сознания» (Д., 15) — это не только «содержание » романов Достоевского, но и «низ» этой модели. Ощущение, что «дело идет… о выборе» (Д., 412) между «положительной» и «отрицатель ной» сторонами идеи (Д., 144—145), в «последний раз» и из «последних вопросов» в конечном итоге приводит «человека к катастрофе и кризису: если не к общественному скандалу или убийству, то к истерии, кризисным снам, к расщеплению на два полюса, на «свое» и «чужое», сознания, не вынесшего подобные адские «моральные пытки» свободного выбора»."

Ну, вы поняли - низ-Верх, Верх-низ)... Только прислушайтесь: как будто каблучки стучат по лесенке туда-сюда, да)?

Так Деточкин потерял друга.

Не слушайте их, Шантрель.
Поговорите лучше с фанатами (со мной).