Клуб "Преступление и наказание"

Тянет даже на гурррмммяу:) Готовить я тоже обожаю, но по настроению), а мясо, рыбу и соусы - в любую погоду). Но почему собственно об эстетике - пока читала еще в самом начале возникает подспудное желание отнести мелодику повествования к какому-нибудь стилю, от модерна до барокко, мб, и ампир, но в общем там, где гнутые линии, не прямые, и не готика в то же время, более плавно, не стрельчато. А когда дочитала до усадьбы - вопрос вообще ребром стал), так что и не спросить невозможно - в каком стиле построено это волчье логово французским архитектором? Мб, у вас картинка есть, на которую вы смотрели, когда описывали, может, покажете?

И этот шатенистый волк - супер).

Пишите, пишите, Arthur, ждем)

PS: что до Инженера, тут я как дохтур - не надо ему эта... затягиваться из здешних графинов, индивидуальная непереносимость у него.

Arthur, написано мастерски! Желаю вам суметь продолжить, а главное и закончить на том же уровне. Богатых вам идей!

***
Честное слово, уж лучше дикое и тяжелое похмелье, чем такое мерзкое утро!
Я проснулся с ноющей головной болью и таким отвратительным чувством болота в желудке - словно давешний вечер прошел весьма интересно. Но так как ничего подобного не происходило, то это только усугубляло все ощущения.
Плавно и очень осторожно, стараясь не потревожить лишний раз это мерзкое ощущение, чтобы не усугубить свои проблемы, я сел на диване. Нерешительно покачал головой. Терпимо, боль не раскачивается. Значит очень скоро пройдет. Медленно и глубоко вздохнул. И о чудо! Вся эта туманная муть начала меня отпускать. Ну и отлично.
Так, вывод номер один: больше ничего не пить и не есть на этой территории. Вывод номер два: как только все реакции придут в норму на столько, что буду в состоянии сесть за руль – валить! Валить и забыть, все что тут было. Эту девушку, нафиг мне не нужные бумаги, странные сны, вызванные гадостью, что подмешали в графин с водой.
Вывод номер три: не сомневаться, не вспоминать и не жалеть!
В том, что все мною увиденное было сном, ну или если хотите галлюцинацией – я был уверен. Ни в какую мистику я не верю! Знаю, что гипнозу поддаются абсолютно все, но я – точно очень тяжело. Просто повел себя неосмотрительно и глотнул чего не следовало.
С каждой минутой дышалось все легче и легче. Встал, с удовольствием похрустел позвонками. Ну, вроде живой и относительно здоровый. Все, пора уходить. Гостиница, душ, завтрак, билет!
Еще раз потягиваюсь, мну себе затылок. Рука скользнула по шее… Ну твою жеж мать! На ладони бурела кровь. Темнеющая, подсыхающая, но еще влажная, липка.
У ближайшей стены стоит громадное, в тяжелой бронзовой раме psyche. Подхожу и внимательно рассматриваю шею. Дела… Эта Ольга та еще охреневшая тварь. Мало ей, что с аварией так жестко подставила, притащила в странный дом, завалила бумагами, накачала какой-то наркотой, так еще и это… У меня жесткое табу на всякие там засосы, укусы и расцарапанные спины. Я вообще к своему телу отношусь очень бережно и трепетно! А это… Ну не знаю, это нужно не просто зубами прикусить, а еще и рвануть кожу как следует. Что-то не припомню между нами такой страсти, и чтобы я давал повод (и уж тем более позволение) так с собой обходиться!
Матерясь и чертыхаясь на чем свет стоит, выуживаю из кармана платок. Недоверчиво кошусь на воду в графине. Черт! Ни за что!
Снег на улице уже начинает подтаивать. Выскакиваю на дорожку, сгребаю белый, липкий комочек, заворачиваю его в платок и возвращаю к зеркалу. Тщательно вытираю кровь, снова матерясь, потому что воротник рубашки перепачкан так, что теперь только выкидывать.
Никаких следов укуса или засоса на шее не было. Только глубокие царапины, сделанные, однозначно, моими пальцами, словно я сам себе мечтал вырвать горло. Состояние ногтей подтверждало мою догадку.
Хрень! Все хрень! Все равно: валить и точка!
С тонким, звенящим звуком громадное зеркало разлетается на тысячи мелких осколков, словно его ударили изнутри. Я еле успел отвернуться и прикрыть лицо рукой. Что-то холодно и колючее ударило в шею и провалилось за пазуху. Ну, вот, теперь еще и порезы, в добавок к царапинам, будут! Чувствую, как это, что-то холодное, скользит по груди и проваливается ниже, до ремня.
Вытряхнув, я с удивлением обнаруживаю, что это не осколок зеркала. А маленький ключ. Старинный, с резной головкой, усыпанной стекляшками. Тонкий витой стержень заканчивался изящной бородкой. Девчачья такая безделица, как игрушечная.
Если есть ключ, значит есть и замок, верно? Вот только мне это все уже до того самого места. Нет уж, хватит. Я подхожу к столу, кладу ключик поверх бумаг с чертежами и собираюсь уходить.

Эх… есть у меня одна маленькая такая страсть, с самого раннего-раннего детства. Вот она меня и подвела! Это страсть к канцелярщине. С детства любил красивые ручки, оригинальные блокнотики и все такое.
Как же я раньше не заметил, пока разбирал бумаги, такую замечательную вещь?! Роскошная тетрадь из толстой телячьей кожи, закрывающаяся широким ремнем. С маленьким замком. Вот замок тут был вообще, ни к селу, ни к городу. Сама тетрадь смотрелась очень элегантно. А вот замок был слишком изящным, красивеньким, не в стиле короче. Хотя… маленький ключик должен отлично к нему подойти.
«Пожалуйста, помоги мне! Разбери бумаги!» - я не слышу сладкого голоса и не ощущаю постороннего присутствия, просто вспоминаю ее слова.
Тоскливо смотрю в окно, где далеко-далеко, за каменной дорожкой, за витой металлической решеткой, словно в каком-то другом мире, стоит моя машина.
Ключик подошел идеально. Тетрадь оказалась дневником, исписанным ровным, безупречно-каллиграфическим почерком, на прекрасном французском языке.
Мысленно отсчитываю от пяти до нуля… и сажусь читать.

Это, конечно, не нуар. В нуаре все легче (хотя казалось бы). Здесь, скорее, готический мистицизм (не знаю, есть ли такой жанр, правда). Толку конечно, тебе приводить кинопримеры, но есть сильный хоррор с Николь Кидман, где в заброшенной усадьбе, объятой туманом и отрезанной от всего мира она ждала мужа с войны и сражалась с призраками дома. Они ходили тенями по полу и потолку, отражались в зеркалах, играли на пианино и скрипели перилами старой лестницы. Когда они стояли у нее за спиной, мне было особенно страшно.

В финале фильма, естественно, выяснилось что призрак это она.

Нуар сложный жанр, его должна вывозить этика. Ну просто потому, что ГГ в нуар романе должен убить злодея и раскрыть преступление. Как ты понимаешь, он не может просто взять в руки автомат и перестрелять наркопритон. Иначе это будет не правосудие, а самосуд и тогда встанет логичный вопрос - а судьи кто. Поэтому, у героя есть нерв, надлом, травма, сомнения, и прежде всего в себе. И насчет себя у него нет никаких иллюзий, он обычно сразу и относит себя ко злу, просто к меньшему. Тонкая тонкая сука грань - между Палачом и Спасателем.

Сложный жанр, короче.

Я не тащу, Арти, останавливаю себя. Хотя, не скрою, мне бы хотелось посмотреть как ты справишься с такой ситуацией. Это же мой персональный сорт. Но, всему свое время и потом, как можно довлеть над автором бессмысленным буревестником? Это ведь сакральные истории - не ты выбираешь жанр, скорее жанр находит тебя.

Я был бы рад удовлетворить твои вкусы, но... сама понимаешь Когда-нибудь - обязательно

Слишком претенциозно для нуара, мне кажется.