Клуб "Преступление и наказание"

Этот рассказ написан не мною. Автор его Барышников Н.М.
Всю орфографию я оставляю без изменения.


Пятьдесят лет... Жизнь неумолимо бредет к закату. Время собирать камни и подводить итоги, - а за плечами ни мирских подвигов, ни скопленной тугой мощи. Историк, культуролог - гуманитарий до мозга костей, не обученный ни воровать, ни торговать, ни обманывать.
Да и работая экскурсоводом, музейным смотрителем и преподавателем, ни лауреатом, ни олигархом не станешь. Праведником я тоже не стал, из-за своей неукротимой тяги к женскому полу, да и к греховному блуду вообще. Что же касается темы «наказания женщин» - то отношусь к ней, как кот к валерьянке. Да и здесь я не достиг вершин удовлетворенности. Так, кратковременные эпизоды, как подарки судьбы. Не претендуя на роль сексуального революционера, я, как и многие другие мои современники, вынужден был скрывать свои пристрастия из-за агрессивного неприятия обществом этой стороны сексуальной действительности.
Хотя эта двойная жизнь многому меня научила - скрывать свои эмоции и чувства, выявлять в партнерше ее слабые стороны, а также использовать случайные обстоятельства для удовлетворения своих страстей. В конце восьмидесятых я развелся со своей первой женой, но ожидаемой радости от долгожданной свободы я не получил.
В стране назревал хаос. Министерство перестало финансировать научные экспедиции и командировки, а вскоре оплачивать вообще научную работу. Незаконченная диссертация пылилась в столе, а я, впав в меланхолию, дегустировал импортный алкогольный суррогат, наводнивший прилавки магазинов.
Почувствовав, что угол моего наклона скоро достигнет критической отметки, позвонил своему приятелю, некогда звавшего меня на педагогическую работу, и, собрав манатки, бросив все, уехал в приволжскую провинцию сеять доброе, вечное и т.д. и т.п. Меня, имевшего за плечами академическое образование и аспирантуру, безоговорочно приняли в преподавательский состав училища, готовившего педагогов дошкольного и начального образования (представляете себе контингент?!).
Но чувство эйфории прошло быстро, и я вскоре познал все негативные стороны прекрасной и слабой половины человечества. Представляете аудиторию молодых, ленивых и бестолковых «телок», которым все, что вы им внушаете, до разбитого фонаря. Задняя часть контингента неудержимо зевает, лениво мусолит старые сплетни, или, разложив причиндалы, решает свои маникюрные или косметические проблемы.
Передняя же часть, откровенно кокетничая, устремив на меня томные, похотливые глаза, пытается завлечь или хотя бы смутить меня кружевом своих трусов и обнаженной белизной пышных ляжек. Нет, я не стал женоненавистником, просто лишний раз убедился в мудрой истине наставлений святых пророков, подкрепленной опытом тысячей поколений в том, что женский зад, не взирая ни на возраст, ни на родословную, следует держать при помощи розги, ремня и прочих подручных средств, постоянно в подогретом состоянии, не давая женской дури, спеси и так далее вылезти наружу.
Мужик же я достаточно строгий, властный и болезненно самолюбивый. Терпеть не могу, когда из меня делают идиота, этакую подушку для женских булавок. Язык у меня достаточно остр, зол и даже беспощаден, что вскоре укротило не мало моих подопечных. Но всегда найдется этакая зараза, как гвоздь в стуле.
Как правило, это какая-нибудь приезжая красавица, одуревшая от воли, свободы и безнаказанности. Избалованная всеобщим вниманием, хорошо успевающая и требующая к себе особого отношения, любое замечание в свой адрес воспринимающая как личное оскорбление, и готовая ответить на него дерзостью, постепенно переходящее в беспредельное хамство.
Одна такая девица довела-таки меня до белого колена. Я силой отнял у нее портфель и велел явиться после занятий, чтобы вместе пойти на разборку к куратору. За портфелем она, конечно же, явилась, но вместо того, чтобы покаяться, она закатила мне истерику, в конце которой плюнула в меня, обозвав «ничтожеством».
Это был край! «Крыша у меня слетела», я схватил ее за волосы и затащил в кладовку, где хранились наглядные пособия. Как правило, подобные девицы храбры и наглы до тех пор, пока чувствуют себя в безопасности. Моя же ярость и решительность полностью парализовала ее волю. Перегнув ее через колено, словно тряпичную куклу, я принялся заголять ее зад, путаясь в женских зимних причиндалах.
Она же лишь судорожно дергалась, испуганно ойкая и ахая. Лупил я ее до тех пор, пока моя рука не онемела, а уши не заложило от ее верещания. Хорошо, что здание было старой архитектуры - с толстыми стенами и тяжелыми дверями, - да и кладовая была без окон, -«сколько хочешь пори, хоть сам ори!». Ладонь моя горела огнем и нестерпимо зудела.
Задница наказанной нахалки заметно вспухла и была цвета вареной свеклы. Я разжал свои объятия, и она буквально сползла с моего онемевшего колена. Вид у нее был весьма плачевный. В вытаращенных глазах застыли боль и ужас. На красном, распаренном лице потеки туши. Она бестолково топталась, мыкаясь в узком проходе между стеллажами, пытаясь трясущимися руками натянуть белье на свою ошпаренную плоть. Мне стало нестерпимо ее жаль, и задержись она хоть на минуту, наверное, обнял бы ее, утешая и прося прощения. Неделю она не приходила на занятия, и я жил в ожидании скандала. Когда она, наконец, вошла в кабинет, я седлал вид, что страшно занят проверяемыми конспектами и даже вздрогнул, услышав отчетливое:
- Здравствуйте!
В ее лице и голосе не было прежнего вызова, как не было и страха и робости. Я не назвал бы это восхищением, скорее в ее тоне и поведении было подчеркнутое уважение. Сказать, что порка ей пошла на пользу, - все равно, что ничего не сказать. Это было уже не вздорная девица, а зрелая женщина, рассудительная и сдержанная. Я почувствовал себя Праведным Зосимого, изгнавший из одержимого беса. Но бес этот, видимо, вселился в меня, шепча мне из утробы:
- Да дери ты их, как Сидоровых коз!!! Видишь, какой результат! А уж какой кайф!
Конечно же, я не устоял. В каждой группе найдется парочка лентяек, готовых на все, что угодно, лишь бы получить зачет, не беря учебники в руки. Первых двух я отбирал тщательно и долго. Промурыжив их на очередном экзамене, я дал им последний шанс, при этом, ссылаясь на подоспевшие каникулы, велел прийти на пересдачу к себе домой (я снимал у одной бабки пол дома на частном секторе).
Не дослушав до конца их жалкого блеяния, я выступил перед ними с суровой проповедью, где вспомнил, что в былые времена в таких, как они, знания вбивали с тыльной стороны. В конце, стараясь сдержать прилив возбуждения, изрек, что «тройку» поставлю, но лишь после того, как хорошенько выпорю. Они даже не покраснели.
Немного помявшись для виду, они согласились. И вскоре, хихикая и подбадривая друг друга щипками, легли грудью на мой письменный стол. Повизгивая и жарко вздыхая, подобрали подолы юбок, спуская трусы со своих ядреных ягодиц. Вооружившись эбонитовой указкой, я не очень-то их щадил, чтобы порка не утратила своей воспитательной цели. Так что девкам пришлось изрядно подергаться, завывая, и повилять задницей, прежде чем я отпустил их с миром.
Дальше - больше! И вскоре я обзавелся постоянными клиентками, истинными любительницами этой острой, захватывающей, сексуальной игры. Да, да! Я переступил железное табу. Вступил в сексуальную связь со своими студентками. Что кончилось, конечно, печально.
Мало того, что моя хозяйка (старая сука!) прознала о наших оргиях и начала меня шантажировать. Две мои наложницы, напившись на одном из вечеров, вцепились друг другу в волосы, в пылу битвы выдавая подробности наших интимных отношений.
Я срочно покинул этот городок, дабы избежать разбирательств. Увольнение осуществили по почте. Примечательно, что через какое-то время я получил письмо от одной из моих бывших коллег. Вспоминая эту молодую и весьма, весьма привлекательную даму, я сетовал на превратности судьбы и на свою близорукость в отношении женской души.
В своем письме она сожалела о моем скоропалительном уходе (оказывается, все можно было решить, замять, погасить и так далее и тому подобное), и упрекала нас, мужчин, за то, что мы ищем удовлетворения своих сексуальных фантазий среди сопливых, тупых «мокрощелок», обходя вниманием зрелых и опытных женщин.
«Да намекни Вы мне хоть как-нибудь о своем желании, я бы, не мешкая, задрала юбку, с наслаждением подставив свой зад, и выдержала бы любую порку. Мало Вам?! Привела как минимум еще двух коллег, мечтающих о хорошей взбучке.».
Вот так мы и живем, прячась друг от друга, обкрадывая себя, блуждая в фантазиях, и надеясь на случай. А случай - вещь не надежная. Хотя бывают в жизни моменты. В Тверской губернии у меня есть дом, доставшийся мне по наследству. Далековато, но с возрастом меня потянуло к тишине и природе. В прошлом году, набрав перед сезоном охоты отгулов, загодя собравшись, я прямо с работы (чтобы не терять времени) поехал в деревню. Пробки на кольце и Ярославке здорово задержали меня, так что мост через Волгу я пересек уже за полночь. Осталось километров пятнадцать через лес, до поворота на проселок.
Впереди в свете фар замаячили две светлые фигуры. Навстречу мне шли две девицы, босиком, держась за руки, сложив туфли в целлофановый пакет. Шли, видимо, с гулянки, так как были изрядно поддатые. Увидев приближающуюся машину, они, дурачась, перекрыли дорогу. Мне же было не до забав, и я, не снижая скорости, свернул на встречную полосу, пытаясь их объехать. Эти же дуры, то ли в азарте, то ли по инерции, неслись, растопырив руки, прямо мне на капот, как будто это была не машина, а майский жук. Вывернув руль, я ударил по тормозам.
Машину стало заносить, разворачивая на сто восемьдесят градусов. Задние колеса, попав на мягкий грунт обочины, резко швырнуло вправо. Чувствуя, что обрываюсь в кювет, я дал полный газ. Машина, ревя и расшвыривая гравий (слава переднему приводу!) с трудом вытянула себя на дорогу. Еще немного и она бы бочком катилась к чернеющим на дне кювета кустам, давя мне ребра и ломая шейные позвонки. Машину развернуло в противоположную сторону, и в свете фар я увидал мелькающие ноги убегающих вдоль дороги девок. Ну погодите, сучки!
Я включил передачу, и бросился вслед. Деваться им было некуда. С двух сторон лес, а до ближайшего населенного пункта километров пять. Через мгновение я обогнал их, остановив машину поперек дороги. Не такие уж это были и девки. Две молодухи, лет по тридцать, стояли, съежившись и прижавшись друг к другу, затравленно озираясь по сторонам, и тихо поскуливая. Как только я сделал шаг в их сторону, они тут же заголосили, заранее моля о пощаде и прося прощение.
- Козы подорожные! Я из-за вас чуть себя и машину не угробил! Хватит ныть, мать вашу! Не убивать, ни насиловать вас я не собираюсь, а вот проучить - проучу! - зловеще проговорил я, вытягивая из джинсов ремень.
- Мы больше не будем! - пискнула одна из них.
- Я очень на это надеюсь! - парировал я. - Тем более пороть я вас буду не за будущие грехи, а за то, что вы уже натворили.
Услышав свой приговор, они заметно успокоились, а одна даже нервно хихикнула.
- Так, проговорил я, складывая ремень пополам,
- Вот ты, веселая, иди сюда, с тебя и начнем!
Та, отчаянно замотав головой, спряталась за подругу.
- А будете кочевряжиться, раздену до гола и привяжу к дереву, дожидаться утреннего автобуса, - жестко пригрозил я, давая им понять о серьезности своих намерений.
После такой альтернативы, вызванная на экзекуцию, тихо скуля и призывая «мамочку», медленно двинулась ко мне. Потеряв терпение, я вышел навстречу и, схватив за руку, подтащил к машине. Взяв за шею, нагнул, прижимая щекой к покрытой испариной багажнику.
- Я сама! Я сама! - залопотала она, опережая мои дальнейшие действия.
Осторожно подхватив подол светлой плиссированной юбки, аккуратно подвернув, вскинула ее, обнажив тяжелые, прикрытые узкой полоской кружевных трусов, ягодицы.
- Трусы! - скомандовал я.
- Но они же!.. - Трусы!!!
В очередной раз, вспомнив о маме, та спустила кружевной лоскут, обречено подставив светящийся в темноте матовым светом зад, вздрагивавший от каждого звука. После первого же хлесткого удара молодуха подпрыгнула, пронзительно визжа, и, схватившись руками за ошпаренные ягодицы, запрыгала на месте. Я не собирался растягивать эту комедию до утра, схватив девку поперек, сунул ее голову себе подмышку, задрал опавший подол юбки и принялся по-отцовски, со вкусом, охаживать трепещущий, дергающийся во все стороны зад.
Сквозь визгливые вопли мне послышалось какое-то всхлипывание и похрюкивание, доносящееся с боку. Я оглянулся и увидел, что вторая девка, сидя на корточках, и закрыв лицо руками, вся трясется от неудержимого приступа смеха. Опустив ремень, я повернул голову страдалицы со словами:
- Глянь-ка, как твоя подруга переживает за тебя, аж вся зашлась. Ну-ка, тащи ее сюда!
Та, от возмущения забыв о боли, на ходу натягивая трусы на расписанные ягодицы, бросилась выполнять мой приказ. Обмякшую и все еще заходящуюся от смеха молодуху растянули на капоте, заголили, и ее возмущенная подруга, не спросясь у меня, сама подхватила ремень и старательно и довольно профессионально выпорола ее. Короче, мне пришлось вести их до дома, более того, оставаться ночевать. На охоту я попал лишь на третий день.
К сожалению, таких случаев в моей жизни было не много. В основном эпизоды, мимолётные, как видения. Как правило, происходящее где-нибудь на отдыхе, в пансионате или санатории. Там люди становятся более раскованными, зная, что скоро все разъедутся, и больше не увидят друг друга.
К тому же стараются в краткий срок сексуальной свободы на всю жизнь набраться впечатлений и приключений. Я думал, что с годами человек успокаивается. Нет. Пока есть силы, человек стремится с возрастом наверстать упущенное. Не даром говориться - «седина в бороду - бес в ребро».
И я еще надеюсь на вожделенную встречу. Вряд ли эта газета так популярна среди женщин, ведь чтобы купить ее, требуется не мало мужества или иметь эпатажную натуру. Тем не менее, надеюсь на отклик сподвижниц, не щадящих своих прелестных поп в деле сексуальной революции.

Барышников Н.М.
К.М. №2 2006г.

Шварц, рассказ неплохой, -- но ведь он же не ваш; а тут, как бы… интересно мнение автора, в общем.
...Но спасибо за то, что разместили эту вещь здесь: читается легко, несмотря на то, что много букв.
...Передайте, пожалуйста, привет Джекки!

Постараюсь, если смогу. Там много желающих передать ей привет, и не только...

По правилам, публикация чужих рассказов не разрешается.
Завтра уберу.
Можно выставить ссылку в "Интересных ссылках".

Не ожидал я, что этот рассказ не воспримет читатель. Барышников талантлив, я сам с удовольствием несколько раз прочитал этот рассказ. Тема M/F не моя, но читая рассказ, я не испытывал отвращения. Слог автора покорил меня.
Значит, что-то пошло не так.

Итак, тема M/F не моя, а тем более M/M во мне вызывает отвращение. В своём рассказе, описывая порку женщины, я как бы старался смягчить эту сцену. Не хочу, не хочу я обижать милых женщин.
Квазар прав, что у Шварца любимая тема порка посконных мужичков здоровенными бабищами. Почему бы нет.
Мне милее русские шлепоносые красавицы с «попками» соразмерными с холодильник, которыми они способны выдёргивать гвозди забитыми в доску (Э.М. Ремарк «Чёрный обелиск»).
Груди их большая радость для мужа, он готов утонуть в их объятьях, забыть обо всех невзгодах на свете.
Осердясь они отшлёпают по голому заду своих лядащеньких муженьков, коим двух десятков шлепков достаточно, чтобы неделю не сесть на лавку.
Но в то же время они ласковы и любят своего мужа, после баньки в обед дадут ему наваристых щей, нальют большую рюмку до краёв водочки, поставят на стол блюдо с горкой только что испечённых блинов – Кушай, мой милый.

Шварц, только не обижайтесь, пожалуйста, я любуясь, с доброй улыбкой (мысленно представляя как бы обогатилось звучание песни "Эх, дубинушка, ухнем" от грудного женского исполнения, это было бы очень интересно, надо только небольшой хор собрать из контральто, что трудно) - есть в вашей любви к русскости что-то немецкое )) Как богат немецкий юмор, немецкие ругательства и вообще немецкий язык на слова, обозначающие пятую точку, так и в ваше воображение стремится добавить к русскости этакий весьма приземленный, тяжеловесный компонент . Где-то там Набоков, если не ошибаюсь, писал о парадоксальном, но типичном сочетании тяжеловесности и сентиментальности, приводя в пример немца, словно снявшего доспехи, чтобы искупаться в пруду в обнимку с лебедями. Да, эти, которые в латах с головы до пят, тяжеловесные, они да, сентиментальны).

И кто-то еще, не помню, точно подметил, что варвары обычно сентиментальны). И мне очень нравится сентиментальность и в людях, и в литературе, но не полированная и мыльная как "калинка-малинка", попса и прочий мейнстрим, а первозданная, аутентичная, неловкая). Вот Пушкин такое очень даже умел. И у него без тяжеловесных моментов, все легко и запросто обходится. Но его кучерявый фетишизм тоже не без душка, совсем не от накрахмаленных и надушенных перелин и кружев). Может быть, это здоровее на порядок, чем педантизм и чистоплюйство (двуличная брезгливость), которые наверняка связаны с ананкастными особенностями и холодным механицизмом, мало свойственными русскому национальному характеру. В этом, противоположном, которое с веселостями и душком, нечто промежуточное, быть может, связанное более с восточным чем-то, более коррелирующее с древневосточными оргиями и мистериями, например.

Не обижайтесь, но с русскими тематическими женщинами все примерно как в воспоминаниях Андрея Первозванного о русской бане и березовых вениках: "И никто их не бьет, а сами себя бьют и называют это очищением"). Примечательно, что слово "очищение" переведено с греческого, где оно звучит как "катарсис"). Одни называют это менталитетом, другие архетипом, но суть одна и та же - идилия и довольство им нужны разве что по праздникам, и желательно лишь по самым большим. Самые русские песни частенько смесь отчаяния, иногда даже залихватского, и грусти). И это дает глубину). Именно это, а не вес, если по-русски.

PS: Это к вопросу о "Дубинушке", я ничуть не шучу. Вот песня тоже написанная как бы от лица мужчины, которая ничуть не теряет, а скорее больше приобрела и запомнилась многим в женском исполении. Конечно, такие контральто - большая редкость. Клип только ужасный, не смотрите, слушайте https://www.youtube.com/watch?v=Jn0ATD7tTV8

Согласен.

Я, наверное, ввёл вас в заблуждение, когда написал в скобках Э. М. Ремарк «Чёрный обелиск» эпизод с выдёргиванием гвоздя попой. Моя героиня никакого отношения не имеет к фрау Бекман. Просто я хотел показать, что и в России есть женщины способные проделать то же самое
Вот этот эпизод из романа «Чёрный обелиск»

<Это фрау Бекман, подруга сапожника Карла Бриля. Могучая женщина, прямо как из железа. Благодаря ей Бриль выиграл не одно пари, и мне самому доводилось восхищаться ее мастерством. Происходит это так: в стену мастерской забивается гвоздь, не очень глубоко, конечно, но все же настолько, что, когда вытаскиваешь его рукой, приходится делать сильный рывок. Затем будят фрау Бекман. И она появляется в мастерской, среди пьющих мужчин, в легком халатике, серьезная, трезвая, деловитая. На головку гвоздя насаживают немного ваты, чтобы фрау Бекман не поранила себя; она становится за невысокую ширму, спиной к стене, слегка наклонившись вперед, целомудренно запахнувши халат, и кладет руки на край ширмы. Потом делает несколько движений, чтобы захватить гвоздь своими окороками, вдруг напрягает все тело, выпрямляется, ослабляет мышцы, и гвоздь падает на пол. А за ним обычно сыплется струйкой немного известки. Затем фрау Бекман молча, без всяких признаков торжества, поворачивается и уходит наверх, а Карл Бриль собирает деньги со своих пораженных партнеров. Дело поставлено на строго спортивную ногу: никто не смотрит на мощную фигуру фрау Бекман иначе, чем с чисто профессиональной точки зрения. И никто не позволяет себе ни одного вольного слова. А если бы кто и дерзнул, она закатила бы ему такую оплеуху, что у него искры из глаз посыпались бы. Фрау Бекман богатырски сильна: обе женщины-борцы перед ней – худосочные девчонки.>

И непонятно мне – причём тут немецкая сентиментальность у русских женщин. Тяжёлая жизнь как до октябрьского переворота, как и после него вряд ли делали русских женщин сентиментальными.

Она у вас, Шварц, а не у русских женщин). И слава богу. Иначе бы все было просто плоско, пошло. Она вас уравновешивает и с ней вы балансируете на грани, что собственно (балансирование) и интресно).

Говорите - балансирую. Ну-ну.

Как хотите. Можете и не балансировать, как душе угодно)... Просто мне тогда будет неинтересно уже - делов-то...

Как вам угодно, сударыня.

Пишите, просто пишите еще...