Клуб "Преступление и наказание"

Самое большое заблуждение наркомана состоит в том, что он контролирует ситуацию.
Это глупость и беспочвенная самонадеянность. Наркоман не контролирует ничего.
Жажда, поселившаяся в крови один раз, остается там навсегда.
Это правило верно для совершенно любой аддикции. Для наркотиков, алкоголя, власти ну и для Темы, Темы в особенности.
Разрешишь себе это почувствовать и завязать не сможешь уже никогда. Никогда в жизни. Я знаю, я многое пробовала.
Причин не практиковать у меня куда больше чем для обратного.
У меня множество обязательств. Тема заставляет меня рисковать, а я не люблю риск, риск - это то немногое, что я не люблю.
У меня есть принципы, есть представление об идеальной себе. Тема нарушает все мои принципы. Ну и с ней я еще дальше от идеала.
Так что я с удовольствием отказалась бы от насилия навсегда.

Но не могу.

- Вытяни руки перед собой - вот что я говорю ему в салоне своей новой машины.

Еще один элемент безопасности - блокировка дверей только водителем, датчик отслеживания месторасположения одновременно в нескольких диапазонах, черный кожаный салон, чтобы не было видно крови. На всякий случай, да и так его проще чистить, а я большой фанат чистоты. Чистоты, а еще безопасности, и по этой причине он вытягивает руки перед собой.

Он нервничает, это хорошо что он нервничает. Уверенность случайного партнера хуже нервозности. Уверенность готовит сюрпризы, плохие сюрпризы, из тех, которые я предусмотреть не могу. При том что я невероятно предусмотрительна. Как все в Теме. Поправка - как все разумные люди в Теме. Впрочем мир заполнен сумасшедшими всех мастей и я встречала многих других, не думающих о последствиях.

Я тоже сумасшедшая, но с наворотами в виде разума и предусмотрительности.

Когда практикуешь опасные игры, учишься думать вперед. Не на недели, на годы вперед. Все имеет последствия, и все тайное становится явным. Мы не в силах влиять на историю, но можем сделать все чтобы ущерб был минимальным. А поэтому - максимум осторожности. Вот как сейчас.

- Надевай - бросаю я ему протягивая наручники. Не глупую пластмассовую штуку из магазина для взрослых, а настоящий атрибут серьезного контроля свободы - затертые милицейские наручники.

Он смотрит на меня с опасением. Понимаю. Конечно. Сорок минут милой беседы в лобби респектабельного отеля в самом сердце нашего старинного города - идеально предусмотрительный персонал, расслабленные гости Северной Венеции, безопасность и уют огромных мягких кресел и убаюкивающий огонь камина - и тут наручники.

Пытаюсь взглянуть на этот момент его глазами - темнота холодного салона автомобиля, незнакомая женщина в черном, сливающаяся с черными кожаными сидениями как тень и - неизвестность.

- Послушайте, Баттерфляй - говорит он мне с хорошей, очень хорошей имитацией улыбки - Я слишком стар для таких игр

- Да - думаю я и молчу. Он смотрит на меня, я смотрю на него и мы молчим оба. Он думает это игра, он думает это манипуляция.

Он ошибается и сейчас должно произойти главное. Я оставляю ему пятнадцать процентов на мертвую зону. Пятнадцать процентов на то что ошиблась в расчетах.

Он может уйти, а у меня нет иллюзий на собственный счет. Я хороший лидер и могу подчинить себе того, кого выбрала. Конечно не всех, но многих, и в Теме особенно.

Но у меня нет иллюзий на собственный счет и я тоже могу ошибиться. В его случае - на пятнадцать процентов.

Я жду молча. В таких ситуациях я всегда жду молча. Я смотрю на него и не улыбаюсь. Верхний не улыбается, не в такой ситуации. Не в момент когда идет ломка стереотипного поведения.
Не в момент выхода из зоны комфорта.

- Давай, мой хороший - думаю я мысленно про себя и вижу в его глазах жажду.

Восемьдесят пять - это много, это хорошая вероятность. Не идеальная, но хорошая, практически беспроигрышная. Я знаю его, я чувствую его как себя. Возраст, усталость, обязательства, обстоятельства. Жизнь никогда не бывает простой, ни у девочек ни у мальчиков. В жизни много боли и в нем много боли, там внутри, куда он не пустит никого никогда, даже самого близкого.

Той боли, которая сегодня вырвется на свободу, когда он будет кричать. Он пришел ко мне за тем, что я умею делать лучше всего и мы оба знаем сейчас, что он не прогадал. Не прогадал на восемьдесят пять процентов.

Ему осталось только решиться. Подчиниться мне прямо сейчас. И все будет хорошо. Ему будет хорошо, нам будет хорошо вдвоем.

- У тебя есть пять минут - говорю я, хотя понимаю что это лишнее

Улыбка сходит с его лица и он защелкивает на себе наручники.

Я блокирую двери и поворачиваю ключ в замке зажигания.

- Сегодня ты будешь кричать - говорю я ему свою любимую фразу и он слегка вздрагивает.

Ну что.

Можно сказать что мы начали.

Я очень хочу причинить ему боль. Сильную, насколько могу позволить своему здравому смыслу. Хочу увидеть в его глазах страдание, отчаяние и надежду, надежду больше всего, но она тут точно идет прицепом. Дополнительным багажом к основному переживанию. К отчаянию от невозможности избежать - моей жестокости, моего удара, ослепляющих и оглушающих вспышек боли, после которых, возможно, и это лишь наше с ним предположение - ему станет легче жить дальше.

Мы приехали - женщина в черном, бывшая когда-то девочкой с хищной улыбкой, привезла его в свое любимое логово. Идеально безопасное, идеально надежное, оптимально подходящие для акта насилия. Я паркую машину и приказываю ему выходить. Видно что его сильно смущают наручники, и даже поднимающийся из глубин сознания голос жажды не в силах пока побороть его голос разума. Представляю их диалог внутри его головы

- Какого хрена, ты делаешь тут чувак? А если кто-то увидит? А если это игра? Ты слишком рискуешь, доверяя этой чокнутой стерве

- Иди на хер, приятель. Тупо заткнись. Я хочу этого. Я хочу этого и ты никак не помешаешь мне сегодня, никак, ясно? Так что просто заткнись. Замолчи!

Жажда против сомнения, желание против разума, голод против страха и опыта.

Выигрывает всегда первое. Животное начало, искра жизни, как любят говорить эзотерики. Воля души сильнее всех границ безопасности.

Мне не приходится повторять, и он, неуклюже открывая дверь машины скованными руками, сразу оказывается на обочине.

Я беру рюкзак и беззвучно ставлю машину на сигнализацию. Теперь у меня есть все, что мне нужно.

Один напуганный мужчина, жаждущий боли и подчинения, одна квартира в старом фонде с превосходной изоляцией шума, сделанной на заказ, один рюкзак с любимыми инструментами, одно очень сильное желание причинить другому страдания - взболтать но не смешивать - и я могу начинать.

Если бы мы с ним играли в шахматы, то у белых сегодня не было бы ни одного хода. Кроме одного - полной капитуляции.

Когда мы заходим в квартиру, я действую в рамках строго таймлайна в своей голове. Как танец, каждое движение, каждый жест, каждое слово - все складывает один и тот же узор. Все работает на результат. Никакого юмора, никаких светских бесед, все наши истории остаются за порогом, да и потом - у нас все же чересчур мало времени для моих амбициозных планов его освобождения и конечно катарсиса.

- Сегодня ты будешь делать только то, что я говорю - полное послушание, полное подчинение - ты выполняешь мои приказы и ты делаешь это быстро, ты понимаешь меня?

Он кивает и я включаю основной свет, вмонтированный по периметру пола и кидаю свой рюкзак на низкий дубовый стол.

- Я помню нашу переписку на форуме и помню наши договоренности - так что не беспокойся, мы не перейдем за черту - я улыбаюсь и очевидно вру о последнем, специально делая это так, чтобы он осознал - сегодняшняя история запомнится ему навсегда.

Он должен смотреть на меня, но он не может отвести взгляд от единственного крупного предмета в этой квартире, расположенного возле окна.

- Хороший вид - говорю я ему - Промзона, зато какой свет

И правда, с последнего этажа открывается интересный вид на порт - работающие даже ночью краны, морские сухогрузные контейнеры, образующие целый металлический город, и где-то там вдалеке - прибрежная черная полоса воды - море, которое не нуждается в освещении.

- Тебе будет больно, но у тебя будет прекрасный вид - произношу я очень серьезно

Он идет мимо меня к предмету моей персональной гордости - он молчит, но я ощущаю легкую дрожь его тела и пульсирующий, становящийся все громче, голос его возбуждения.

Мы оба слышим биение его сердца, стук его голода.

- Красиво? - спрашиваю я его, медленно осматривающего самый красивый и самый любимый мой инструмент причинения боли

- Очень - говорит он хрипло

- Здесь есть единственная дверь, кроме входной, и это дверь в ванную. У тебя есть десять минут на то, чтобы принять душ, после чего я жду тебя здесь. Разумеется, никакой одежды на тебе быть не должно.

Я освобождаю его от наручников, но он не двигается с места, и спустя мгновение я говорю

- Уже девять минут - и резко добавляю - Ну же, вперед!

Он вздрагивает, с трудом отведя взгляд от предмета моей любви и особенной гордости, и отправляется выполнять приказание.

- Скоро ты все ощутишь - шепчу я, оставшись в одиночестве и медленно провожу по гладкому, холодному дереву, заворожившему моего сегодняшнего партнера по боли.

За окном слышны далекие гудки барж, на наш огромный город медленно ложится туман, но даже малого света ночного сияния достаточно для того чтобы осветить и эту пустую квартиру, и черный паркет на полу и две перекрещенные двухметровые балки, сделанные из массива самого прочного дерева с характерными креплениями для рук и для ног.

Но что самое важное - ночного света достаточно для того чтобы осветить темную сторону женщины в черном.

Для того, чтобы осветить улыбку на моих губах.

Ведь уже через мгновение, я наконец причиню ему боль.

Сильную, насколько смогу позволить своему здравому смыслу.

И я готова начать.

Разочарования там не было.
Все прошло как нужно.

_________________
"Но автор уже изнасиловали все правила..."

(C) Кассандра

Никто, кроме вас, дорогой Автор, не смог бы написать ТАК захватывающе, до головокружения! Столько фраз, которые хочется процитировать, но это постепенно.

"Жажда, поселившаяся в крови один раз, остается там навсегда.
Это правило верно для совершенно любой аддикции. Для наркотиков, алкоголя, власти ну и для Темы, Темы в особенности.
Разрешишь себе это почувствовать и завязать не сможешь уже никогда. Никогда в жизни. Я знаю, я многое пробовала."

Очень спорное утверждение. И точно не касается лёгких симуляторов.
Впрочем, Вы верно следуете принципу dramatize your ideas:)

13, Вам здесь подковырка только кажется. Не помните? Ну вопросы к Вашей памяти.
Я говорила с восхищением. Тексты Butterfly мне всегда нравились. Вместо того,чтобы реагировать на чужие комментарии - оставляйте лучше свои, искренние:)
И прекращайте ревновать. Здесь полно народу, кому подобное выяснение отношений лучше меда. Вам так нравится играть на публику?)