Клуб "Преступление и наказание"

Захочет, наверное. Надо полагать, это входит в её задание.

Сцена замечательная, ничего не скажешь.

И вопросов по-прежнему больше, чем ответов. Прошу прощения за трюизм, но ждём продолжения....

Оксфорд надо продолжать.

Что такое грелка?

Очень жаль, что не здесь.

Может быть, хотя бы ссылку?

А можно ссылку на Грелку, где законченный вариант?
И правильно ли я понимаю, что рассказ предполагается в двух разных вариантах - для Грелки и для тематического читателя?

Это вы неудачным называете тот вариант, который на Грелке? Вообще хотелось бы сравнить, хоть не сейчас, а когда здешний вариант будет закончен. Мнение автора и мнение разных читателей бывает, сильно расходятся. Я как-то тыкалась, но так и не поняла, где эта Грелка, где там что публикуют и где обсуждают, то ли я не нашла входа, то ли как-то хитро там все разделено. Но если вас там закритиковали совсем, не отчаивайтесь, это ровным счетом ни о чем не говорит, вы ведь знаете.

Виски не брал его. Чарльз наливал в стакан порцию за порцией. От запаха торфа, жирно вымазанного солидолом, тошнило, голова же так и оставалась ясной. Браслет Авроры снова гнестерпимо горел, будто на руку плеснули кипящим маслом. Наспех сооруженный компресс из кухонного полотенца, вымоченного в ледяной воде, облегчения не приносил, как и алкоголь.

– Чертова ты принцесса на горошине! – Чарльз со всего размаха врезал кулаком по дверному косяку. Из костяшек засочилась кровь.

Ему было что сказать Айви: и про ее игры, и про поспешное бегство – по-другому он и не мог назвать ее внезапный уход, и, может, зря он не бросился ей вслед, не остановил ее, но уж слишком далеко стала заходить вся эта история. Так далеко, что уже забылось, что он так и не выяснил, что от него вообще требовалось.

Чарльз уже пять дней находился в Оксфорде, а Комитет так и не связался с ним.

Почему нельзя было получить всю информацию о новой миссии до Перехода, Чарльз не знал. Комитет вообще не любил давать объяснений, а если и снисходил, то напускал такого тумана, что срочно хотелось найти три сосны, чтобы заблудиться в них.

Остин Фултон, глава Комитета и Департамента Переходов, похожий на питекантропа, по недоразумению влезшего в строгий деловой костюм, умел целой речью сказать ничего.

– Я представляю Министерство Дел, – сообщил он, когда вербовал Чарльза, свеженького выпускника университета Центрального Разведывательного Управления.

– Каких дел? – Чарльз, обладатель диплома с отличием, принял его за очередного охотника за умными головами.

– Любых, – уклончиво ответил Фултон, – Министерство курирует разные дела. И вы мне подходите.

– Вам – министерству или вам – Остину Фултону?

– Мне, главе Департамента Переходов.

– Чем занимается ваш департамент?

– Ничем.

– Расскажите подробнее? – Чарльз принял ответ за неудачную шутку.

– Давайте присядем, – Фултон сдержанно улыбнулся.

Департамент Переходов, крошечный, всего на несколько отделов и меньше сотни работников, насмешка над всей гигантской структурой Министерства, существовал почти тридцать лет, и никто толком не знал, какие именно функции он выполняет.

– Мы держим на себе всю Вселенную, если вы понимаете, о чем я.

Чарльз не понимал.

– Представьте, что в прошлом должно произойти какое-то событие. Важное событие, от которого зависит и настоящее, и конечно, будущее.

– Разве события в прошлом уже не произошли? – Чарльз даже не потрудился сдержать скептических интонаций.

– Разумеется, нет, – Фултон смотрел на него снисходительно, как на неразумное дитя, – Наша задача дать им свершиться.

– То есть Переходы – это переходы во времени?

– Вы очень проницательны. Переходы в прошлое, я бы уточнил. Будущее нас интересует постольку-поскольку, ведь оно и так предопределено. А вот чтобы предпоределенное сбылось, и нужна наша помощь.

– Допустим, – Чарльз все еще не вник, – И что нужно делать?

– Ничего. Категорически ничего. Вы ведь наверняка знакомы с квантовой теорией, согласно которой наблюдение за элементарными частицами может влиять на их свойства и поведение? Простите, что я так упрощенно, мне хочется, чтобы вы поняли, о чем речь. Некоторое время назад, один ученый, сомневаюсь, что вы слышали его имя, Магнус Брикстон, выдвинул антиквантовую, если хотите, гипотезу, которая говорит о том, что то или иное событие может сбыться в прошлом с большей вероятностью, если у этого события будет, так сказать, наблюдатель. Именно этим наш Департамент и занимается.

– Стоп, – Чарльз поднял обе руки вверх, – Теперь вы меня простите, но это все какой-то бред.

– Вам все объяснят во время стажировки.

– Мне?

– Да. Мы набираем только самых лучших, – глава Департамента Переходов говорил так, будто они уже достигли договоренности, – Жду вас завтра, к десяти. И поздравляю, попасть к нам – это особая честь.

Позже Чарльз сам не мог объяснить, под воздействием какого такого тумана, он-таки явился на следующий день к Фултону, снова проглотил ту же чушь, но пересказанную другими словами и, подписав несколько бумаг, стал слушателем курсов, которые должны были сделать из него агента-путешественника во времени. Фото его искаженной от недоумения рожи висело потом в столовой, где на него пялились жующие студенты. Чарльз Хэмиш – лучший выпускник обучающих курсов Департамента Переходов.

Фултон соврал, никакой особой чести работать там не было. Департамент еле сводил концы с концами, финансирование все время урезалось.

– Вы все равно ничего не делаете, – каждый раз отвечали в Министерстве на просьбу повысить бюджет, – Вас не прикрыли только потому, что пока невозможно доказать, действительно ли события в прошлом происходят благодаря вашим агентам, но мы работаем над этим.

Со временем Чарльз втянулся, как та кошка.

– Если где-то должно пролиться молоко, – он снова вспомнил слова Криса, – Все силы Вселенной будут брошены на это, а вы лично проконтролируете!

Какому именно молоку было суждено разлиться сейчас Чарльз все еще не имел понятия.

Он вылил остатки виски в раковину, смахнул покерные фишки и несобранные карты в выдвижной ящик ломберного столика, придвинул его обратно к стене и отправился наверх в ванную. Стоя под еле теплыми струями воды, он бессмысленно разглядывал запотевшие стенки душевой кабины.

“Его будущее было туманно и альбионно”, – всплыла неизвестно откуда строчка в голове.

В свете молчания Комитета звучала она как приговор.

До чего дошел прогресс). Жаль, конечно, американских налогоплательщиков, но ладно, я не об этом хотела спросить, а о том, откуда взялся запах торфа вперемешку с солидолом. После упоминания о запахе земли в одной из предыдущих глав мне правильно не кажется случайностью, или неправильно? Мб, я ошибаюсь, и виски пахнет не углем, а именно так. Но если не ошибаюсь, то правильнее было бы не отвечать.

Буду ждать, 13. Если не дождусь, напомню.