Клуб "Преступление и наказание"

Христоверы

Александр Чиненков

* * *

Силантий вошел в избу по-хозяйски. переступив порог, он собрался было
перекреститься на образа, но, не увидев их в углу горницы, опустил руку.

Глядя на него, Куприяновы попятились с перекошенными от страха лицами. Силантий
посмотрел на их выпученные глаза, трясущиеся губы и самодовольно ухмыльнулся.

- Да не тряситесь вы, твари подколодные, - сказал он "миролюбиво". - Не со злом
я к вам пожаловал. И не сомневайтесь, камня на вас за пазухой я тоже не держу.

- Тогда чего приперся, на ночь глядючи? - прохрипел Куприянов, вытирая рукавом
вспотевший лоб. - Мы тебя не ждали и в гости не зазывали. И зла на тебя не
держим, только уходи.

- Уйду, уйду, раз не ко двору пришелся, - вздохнул Силантий. - Вот только
кое-чего узнать хочу.

Куприяновы недоуменно переглянулись - поведение Звонарева сбило их с толку.

- Чего еще ты узнать хочешь, аспид? - прохрипел Куприянов. - Или опять что-то
умышляешь против нас, ворог?

- Да так, пустячок один, - пожал плечами Силантий. - Ты вот много мне
рассказывал о скопцах, Макарка? Почитай всю зиму напролет. Я внимательно тебя
слушал, и про голоссарии и про радения тоже.

- Ну и что с того? - напрягся Куприянов.

- Не взыщи, но теперь мне поглядеть на все это охота, - признался Силантий. -
Вот скучаю неделю без общения с тобою и изнываю от желания поглядеть на радения
скопцовские.

- Ты же говорил, что видел радения хлыстовские? - забеспокоился Куприянов.

- Да, как хлысты радеют, я знаю, - утвердительно кивнул Силантий. - А вот как
скопцы - нет.

- Все у тех и других одинаково, - поморщился Куприянов.

- Но ты же обещал отвезти меня в город на корабль ваш? - напомнил Силантий. -
Вспомни, был такой уговор?

У Куприянова затряслись руки. Так и не догадавшись, к чему клонит сосед, он
решил выставить его за дверь и повысил голос:

- Было дело, обещал, а теперь передумал. Такой голубок, как ты, на нашем корабле
не нужен.

- Жаль, а я так на тебя рассчитывал, - вздохнул Силантий. - Шел вот сейчас к
тебе и думал, что ты сдержишь данное мне обещание, а ты... Разве так можно?

- Все, врозь наша дружба, Силашка! - выкрикнул Куприянов раздраженно. - А ну
прочь со двора моего и больше не суй ко мне свою сатанинскую морду!

- Ай-я-яй! - укоризненно покачал головой Силантий. - Так, значит, ты героя войны
чествуешь, паскуда? Ну да ладно. Я обещал Фролу Фомичу тебя не трогать и свое
обещанье сдержу. Но сначала ты мне наглядно покажешь, как радеют скопцы.

- Что? - изумился Куприянов. - Ты в своем уме, чучело? Мы же не в соборной избе,
не в Самаре. Как же я тебе радение покажу?

- А ничего, - хмыкнул Силантий. - Что в твоей избе, что в "соборной", какая
разница где радеть?

- Ты что-то задумал, Силашка, признайся? - захрипел Куприянов. - Ты же обещанье
дал Фролу Фомичу.

- Так я же не трогаю ни тебя, ни Степаниду твою преподобную, - ухмыльнулся
Силантий. - А вот ты сдержать данное мне обещание не хотишь. Раз не желаешь
везти к скопцам меня, значит, сам передо мной петь и выплясывать будешь. А я вот
посижу тихонечко на табурете, на тебя посмотрю и голоссалии послушаю.

- Вон! Вон отсель проваливай! - разозлился Куприянов. - Не будет в моей избе
радений! Я не...

Он замолк и проглотил остаток фразы, увидев в руке Силантия револьвер.

- Не перечь мне лучше, Макарка, а делай что говорю, - произнес зловеще сосед,
направляя в грудь Куприянова ствол револьвера. - Я на войне шибко нервным стал,
особенно после того, как немцы меня напалмом сожгли. Они ведь не только мое тело
опалили, но и мозги, видать, тоже. Пальцем я тебя не трону, сдержу данное
уряднику обещанье, а вот застрелить могу. Не стрелять в вас я не обещал никому.

По обгоревшему лицу Силантия невозможно было определить, шутит он или говорит
всерьез, потому что лица у него не было. И Куприянов воспринял его зловещую
угрозу за чистую монету.

- Так делать-то что? - едва дыша, спросил он. - Я же...

- Переодевайтесь со Степанидой в белые рубахи и начинайте радение, - перебив
его, сказал Силантий.

- Может, так сойдет? - приуныл Куприянов. - Это же все понарошку будет?

- Нет, вы будете радеть по-настоящему, как в храмовой избе, - усмехнулся
Силантий. - Ежели отлынивать вздумаете, это радение будет последним в вашей
паскудной жизни.

* * *

Первой не выдержала и упала в изнеможении на пол Степанида Куприянова. Несколько
минут спустя ее муж свалился рядом.

- Не-е-ет, так дело не пойдет! - воскликнул Силантий, целясь в несчастных
супругов из револьвера. - А ну вставайте, мать вашу! Радение еще не закончилось!

- Нет больше мочи, аспид, - прошептал Куприянов, тяжело дыша. - Пощади, не
изгаляйся над нами, Силашка!

- О чем ты просишь, Макарка? - усмехнулся сосед, глядя на него. - Еще только
полночь и до утра ох как далеко.

- Уймись, Силашка, пощади нас? - взмолился Куприянов. - Не доживем мы до утра,
слышишь?

- Это ты верно подметил, не доживете, если радение не продолжите, - согласился с
ним Силантий. - Сам говорил, что на корабле вашем до утра радеют, так что
вставайте, соседи мои "дорогие", и пошевеливайтесь. Спасайте свои жизни
"богоугодными" радениями.

- Ну... стреляй тогда, бесово отродье, - прошептал Куприянов, тычась лицом в
пол. - У нас сил нет даже ползать.

Силантий пару минут смотрел на распростертые тела Куприяновых, решая, что с ними
делать дальше. Наказание за донос в полицию он считал все еще недостаточным.

- Будь по-вашему, - сказал он, вздыхая. - Считаем, что радения подходят к концу
и завершите вы их обрядом умерщвления плоти.

- Да ты спятил, Силаха? - прорычал в отчаянии Куприянов. - Да ты... - Он
поперхнулся и закашлялся. - Да ты...

Силантий снял со стены плать и бросил ее Куприяновым.

- Берите, кто первый?

От предвкушения жесточайшей порки Степанида тихо завыла и впала в ступор. Она
перевернулась со спины на живот и закрыла лицо руками.

Куприянов с трудом встал перед мучителем на колени и скрестил на груди руки.

- Прекращай озорничать, Силантий, - плохо слушающимся языком промямлил он. - Ты
уже и так вымотал нас без меры.

- Бери плеть, скотина, или я ее возьму! - закричал на него Силантий. - А если я
ее возьму, то до смерти запорю, целого клочка на ваших шкурах не оставлю!

- Уймись, уймись, Силашка? - захныкал Куприянов. - Не бери гнев на душу.

- Плевать! - воскликнул Силантий. - Делай что говорю или трижды пожалеешь!

Он подошел к Куприянову и двинул к нему плеть носком сапога.

- Ну?

Плача и подвывая, Куприянов взял плеть и легонько стеганул ею Степаниду вдоль
спины.

- С плеча стегай ее, как на радениях положено! - потребовал раздраженно
Силантий.

Куприянов ударил плетью жену сильнее. Степанида издала протяжный стон и поползла
боком к стене.

- Эй, чего ты гладишь ее, Макар! - закричал возмущенно Силантий. - Я же сказал,
с плеча хлыщи свою суку! Умерщвляй как следует плоть ее грешную!

В сердцах он приставил ствол револьвера к спине Куприянова и взвел курок.
Услышав щелчок, Макар вздрогнул, и панический ужас овладел им. Изо всех сил он
стал хлыстать жену.

Изнемогая от дикой боли, Степанида корчилась и визжала. Кровавые полосы на ее
спине превратились в одно большое пятно. Но жалкий вид изнемогавшей от ударов
хлыста супруги не трогал Куприянова. Ради спасения собственной жизни он готов
был сделать что угодно.

- Бей, бей, не жалей! - "подбадривал" его Силантий. - Это только на пользу бабе
твоей! Лупи суку, покуда святой дух не снизойдет в ее блаженные куриные мозги!

Забившись в угол, Степанида вдруг перестала визжать и лишилась сознания. И тогда
Силантий остановил "разошедшегося" Макара.

- Все, хватит, а то забьешь до смерти, - сказал он. - Заставь дурака Богу
молиться, так он лоб расшибет.

Силантий забрал у рыдающего Куприянова плеть и посмотрел на Степаниду. Женщина
не подавала признаков жизни. Белая рубаха на ней пропиталась кровью.

- Ничего, Макар, не сдохнет Степанида, - "пообещал" Силантий. - Бабы как кошки
живучие. А вот как ты порку выдюжишь, сейчас поглядим. Я мыслил, Степанида будет
плоть твою умерщвлять, но раз она не может...

Взмахнув плетью, он резко, с оттяжкой начал хлестать ею Куприянова вдоль спины.
От жгучей боли Макар весь выгнулся и с диким воплем упал на пол.

- А ты как хотел, гнида? - ухмыльнулся Силантий. - Только учти, не со зла я. Это
плоть твоя поганая умерщвляться не хотит.

В течение нескольких минут он хлестал плетью ползающего по полу Куприянова,
приговаривая, как на радении:

- Ай, дух! Ай, дух! Ой, эва, ой, эва! Накатил, накатил! Эка радость, эка
милость, эка благодать, стал ты духом обладать!

Вскоре и Куприянов перестал выть и двигаться. В окровавленной рубахе, с безумным
взглядом и перекошенным лицом, он воткнулся лицом в пол и затих, лишившись
сознания.

Силантий швырнул на него плеть и плюнул на пол.

- Уж извините меня, не со зла, от чистого сердца я все это проделал, - он пнул
бесчувственное тело Куприянова в бок ногой. - Все как положено по обряду вашему.
Теперь плоть ваша умерщвлена, и я, со спокойной душой, покидаю вашу скопцовскую
лодку.

Не оборачиваясь, он вышел из избы и хлопнул дверью.

Большое спасибо, Вико!

Это художественная литература. По отрывку сложно судить, насколько книга исторична. Но если вы уже прочли, какую-то часть, то скажите, что на этом "корабле" в самом деле плети использовали и вот до такого бесчувственного состояния? Кто-то, может, следил, останавливал. Вообще подумалось, что так ведь можно, наверное, когда и насмерть...

уверена, в литературе есть еще много мерзейших описаний порки. только какое отношение это имеет к Теме? или все, сейчас весь форум будет вот в этом?

Как это не удивительно, но и такие сцены находят своих любителей. Хотя я вполне разделяю ваше негативное восприятие этого отрывка. Причем текст по качеству неплохой.

Тринадцать, мы уже немного с вами дискутировали раньше на тему порнографии и эротики в Теме. Могу к этому добавить, что порнография в Теме - точно ни разу не мое и сильно подозреваю, что не останусь притом в одиночестве. К чему я это? Вот точно так же, наверное, у кого-то от эротики до порно, а у кого-то от эротики до совершенно неэротического. Давайте не будем устанавливать правила с позиции УКСТ и БРД по отношению к литературе. Ведь смысл того, о чем пишется в связи с поркой, часто лежит в области истории, культурологии, истории религии, этнографии, психологии, наконец. В последнем случае часто выходящей за рамки того, что связано с девиациями.

Насчет того, что "весь форум", тут я соглашусь, у меня тоже впечатление, что Основной раздел - не самое подходящее для этого место, и что можно было бы или подраздел отдельный сделать для темы порки в истории и искусстве, не только в литературе.

История с Пьеро, конечно, замечательная. Только она в контекст данного текста и дискуссии вокруг него не понимаю как могла бы вписаться.

Не знаю, без контекста, по одному отрывку судить сложно, но похоже на детектив: некто Силантий решил отомстить двум сектантам и убил (?) их таким образом, что замаскировал это убийство под обряд. Если оценивать как сюжетный ход, мб, интересно.

У меня нет особых пристрастий к детективному жанру, я вообще уже как-то раз тут писала о разнице между Темой и Детективом (в первом случае, имхо, не должно быть убийств). Но тут даже неизвестно, об убийстве ли речь, мб, Вико подскажет. Надо полагать, что моления в таких сектах, скорее всего, чем-то похожи на пятидесятнические - с криками и плачем, до нервного истощения, иногда до обмороков, в любом случае до экзальтации. В таком состоянии и без применения плети можно отключиться.

Вообще же, если говорить о Теме, то чем-то напомнило грустные истории из истории других меньшинств, подвергавшихся гонениям, как, например, под конец очень тягостная история Верлена и Рембо, сюжет "Комната Джованни" и тп, их довольно много трагических историй такого рода, иногда так кажется, что они не только преобладают, но и составляют определенный привкус той Темы. У нашей, конечно, тоже есть свои и любители трагики, и певцы.

Конкретно в этом отрывке еще и упоминается о мести за донос. Приходит на ум, что сектантов полиция принуждает к сотрудничеству, в рамках давно известной практики работы полиции с маргиналами. И если так, то это, конечно, еще один скверный, невеселый штрих к общему настроению.

И тут, правда, чувствуется отстраненность, нейтралитет автора от того, что происходит с героями. Отсутствие авторского сочувствия, мне кажется, еще не мерзость, а свобода для читателя - если читатель захочет, то легко переиначит, переиграет эту сцену в своем восприятии. Мерзость - это смакование негатива.

Нормальный отрывок.
А для меня, например, мерзость - это детская порка. Но я же стараюсь как-то с уважением относиться к тем, кто регулярно "играет в детство".
Да, тематически отрывок не трогает. Но что в нем тематичного для других я отлично понимаю. И тех, кто в литературе выискивает такие сцены знаю много и не вижу в этом проблемы.
Нормальный, колоритный текст. Книгу бы читать не стал, но что с отрывком познакомился не жалею.

Кстати, Электра, раз вы любите М/М и подобные моменты, читали сцену наказания палками у Калашникова, "Жестокий Век"?

Привет, Arthur!

Не читала, глянула - советский автор, исторический роман о Чингисхане, с удовольствием почитаю, если язык достаточно хороший, большое спасибо за наводку.

Давно вас было не видно, не оставляйте нас насовсем.

Конечно, хочу, даже не вопрос, Arthur). Только, пожалуйста, в отдельную ветку (мб, я по прочтении что-то добавлю).

Спасибо, щас отпишусь. Думаю, лучше по крайне мере на одного автора - одну ветку. С тем прицелом, что кто-то, мб, захочет целиком прочитать и чтоб даже по заголовкам было понятно, у каких авторов что есть. Просто еще какие-то отрывки из этого автора мб туда.