Butterfly
Kiss kiss bang bang
Не знаю зачем я это сделал. Видимо потому что хотел, и это объяснение проще всего. Я хотел секса, я хотел ту девушку и поэтому я изменил. Ей. Изменил Джесс на нашу одиннадцатую годовщину свадьбы.
Джесс красотка, и в каком-то смысле мой поступок, наверное, сложно понять. У нее точеное тело, роскошная копна светлых волос и взгляд, о, этот взгляд - она словно смотрит насквозь. Kiss kiss bang bang - это про Джесс. Как пуля навылет, и был бы я по романтичнее, я бы привел сравнение со стрелой, но я не романтик да и Джесс далека от нежных историй. Стрелы это не про нее, а вот пуля из револьвера калибром от тридцать восьмого до сорок пятого - вот это про Джесс. Больно, технично, оставляет в живых с незаживающей раной в груди. Но мне повезло, я женился на ней пятнадцать лет назад и с тех пор не страдаю.
Практически не страдал.
Но не сейчас.
- Давно? - спрашивает она меня и я вижу тлеющие угли ярости в ее холодных глазах
- Давно, Ник? - повторяет она, и я вздыхаю
Она знает, и меня тоже начинает интересовать этот вопрос - насколько давно она знает.
- Ник?
- Четыре года назад
Молчание. Я слышу шум проезжающих мимо машин, я думаю о Ребекке и Джоне, ей четырнадцать, ему всего восемь. Как они отреагируют на развод? Как они это переживут? Как переживет Джон?
Думаю о фиолетовом паровозе, как там его зовут? Томми, Томас? Дурацкое имя. Колеса, которые вечно теряются, крыша которую погрызла собака. Любимый паровоз Джона, с которым он не расстается даже во сне.
У меня в горле ком, я не хочу терять их обоих. Ни Джо ни Ребекку.
Хотя, если на то пошло, я больше всего боюсь потерять свою жену. Ее, Джесс, сейчас яростно меряющую нашу спальню шагами - влево, вправо, с остановками у каждой стены.
- Джесс, послушай - начинаю я, чтобы что-то сказать - Это было давно, очень давно и -
Я не успеваю ответить и она задает встречный вопрос
- Ты знал?
Ее губы скривились в подобии странной улыбки - Ты знал? Ник?
Я понимаю о чем она говорит и снова чувствую в горле ком - откуда она узнала? Может ли быть что та женщина - хотя нет, я посылаю чеки исправно, я всегда отвечаю на письма, я поддерживаю с ней связь - делаю все что могу, чтобы выполнить свои обязательства. Раз уж так получилось.
Джесс ждет ответа и я пожимаю плечами.
- Не сразу, я узнал уже после рождения
Она вздрагивает. В ее реальности это несколько лет. Несколько лет тайны.
Я думаю о разводе, пытаюсь представить себе Джо - вот он в мятой пижаме, прижимает к себе свой паровозик и просит уложить его спать. Не меня, кого-то другого. Я не настолько наивен, я знаю что Джесс найдет "кого-то другого", даже если не из-за желания, то просто так. Чтобы сделать мне больно и весь фокус в том, что это уже работает - мне больно от одной мысли об этом.
Я хотел бы ей объяснить. Но сам не понимаю причины. Когда ты женат на такой как Джесс, любая причина измены выглядит невероятно. Усталость? Я не устал от нее. Желание новизны? Я не уверен и в этом.
- Давай просто поговорим - начинаю я, как раз в этот момент ощущая усталость, вот он - удивительный парадокс брака - любая заготовленная речь утомляет до собственного начала, что можно сказать еще, когда все слова давно сказаны. Не будет причины, не будет ничего нового.
Я просто не знаю.
- Нет - отрезает она - Я не хочу говорить
- А чего? - начинаю я, но она меня прерывает - Я хочу компенсации - произносит она и ее холодные глаза сужаются
- Сейчас - она смотрит на меня, сжимая руки, и я понимаю одно - понимаю что откажусь, и в следующий раз буду говорить уже с ее адвокатом.
- Джесс - я нервничаю не меньше нее
- Раздевайся - приказывает она и кивает на нашу кровать
Твою ж мать - думаю я и делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.
Я прокручиваю в голове все известные мне варианты решения нашей проблемы. Изобретаю слова, взывающие к ее разуму и понимаю что проиграл.
- Твою мать, Джесс - произношу я уже вслух и одним рывком снимаю с себя рубашку и футболку под ней.
- Твою же мать, Джесс - рычу я сквозь зубы, расстегивая ремень на джинсах
Еще пара минут и я раздеваюсь полностью - выпрямляюсь и смотрю на нее с плохо сдерживаемой злостью.
- Ложись - говорит она и уходит.
Плохая история, я знаю куда она идет.
Время отматывается назад и в моей памяти всплывают воспоминания - ее крик и мое наслаждение, наши совместные опыты боли, мои руки, рвущие ткань простыней в дешевых отелях и ее руки, с отметинами от веревок - ее выдержки всегда было меньше моей.
Стоны, шрамы, агония и кайф темной стороны нашего я.
Много лет назад, но она решила вернуться туда прямо сейчас. Сейчас, когда у нас двое детей, огромный дом, собственное дело и то, что принято называть зрелостью.
- Ох, Джесс, Джесс, что же ты делаешь - думаю я, и инстинктивно, по старой привычке, сжимаю руками белоснежную ткань простыни, аккуратно застеленную нашей исполнительной экономкой.
Я слышу как открывается дверь в спальню и снова вижу ее. Копна светлых волос, холодные глаза, сверкающие тлеющей злостью, и изящные руки с красным маникюром, сжимающие в руках стек.
- Твою мать - думаю я снова и пытаюсь понять, готов ли опять ко всему этому.
Тени заполняют комнату и ответ расстилается вокруг нас словно туман.
Боль возвращается.
Мы возвращаемся в боль.
Плохая история, чертовски плохая история.
Я молчу, я жду когда она начнет, я не хочу играть в ее игры, я не хочу ничего говорить и совершенно точно я не намерен оправдываться.
- Ты так хочешь этого - думаю я про себя со злым упрямством - делай это одна, участвуй в этом одна, Джесс, меня ты не затянешь обратно
Удар - и я сжимаю зубы, чтобы не вскрикнуть - стек со свистом опускается на мои обнаженные ягодицы и я утыкаюсь лицом в подушку
- Давай, выплескивай свой гнев Джесс, ты же здесь ни при чем, да - я злюсь на себя, что вздрагиваю с каждым ударом
- Еще, еще и еще - сука, как больно - а я об этом забыл - рычу, чтобы не закричать
- Джесс - пытаюсь сказать я, но она наносит удары без остановки и я сбиваюсь на полуслове
- Не. Говори. Ничего. - читает она мои мысли, чеканя слова - Только "прости", если уж очень захочется
- Сука - я вцепляюсь вспотевшими руками в простынь, и все так же рычу сквозь зубы
Удар, удар, еще и еще - свист чертового стека стоит в ушах и я кусаю губы от боли
Я знаю чего она хочет, ей нужна кровь, нужна ее компенсация.
Я кричу в подушку от ее сильных ударов и думаю может ли физическая боль компенсировать другую, ту, что внутри.
- Твою мать - кричу я - стек рассекает кожу и сила ее ударов выбивает из меня первое признание уже спустя пятнадцать минут
- Прости - проговариваю я сквозь зубы - Прости, Джесс
Она продолжает пороть меня, не останавливаясь ни на секунду.
Удар, еще и еще, и скоро мои "прости" синхронно вторят свисту стека и частоте ее дыхания.
Я теряю счет времени.
Я чувствую только боль и то ли прошу, то ли бросаю ей это "прости". Сколько раз я сказал уже это слово? Тридцать, сорок, пятьдесят?
Она останавливается и я снова утыкаюсь лицом в подушку. Не хочу смотреть на нее, я раздавлен тем, что происходит сейчас. Мычу что-то нечленораздельное и она снова уходит.
Чувствую усталость размером с многоэтажный дом, заказ на отделку которого мы недавно приняли с Майки.
Сколько там этажей, четырнадцать кажется?
В эту минуту все они навалились на меня своей тяжестью, которую я не в силах поднять.
Я не двигаюсь и жду ее.
Это не конец, я знаю ее и уверен что это даже не середина.
Никогда не соизмеряет силы, всегда гораздо безжалостнее меня. Kiss kiss bang bang. Сейчас это оглушающее, выбивающее силы "bang". Наверное самое яростное из всех, что мне приходилось видеть за время нашего брака.
Она возвращается и я слышу ее учащенное дыхание.
- Посмотри на меня - приказывает она и я поднимаю голову - на мгновение наша обоюдная злость соединяется в единой точке пространства и сплетается в поединок без слов
- Твою мать, Джесс - говорит ей мое молчание
- Ты заплатишь мне, Ник - говорит мне ее
Я хочу ее образумить но вспоминаю приказ о словах. Только "прости" - я усмехаюсь, глядя на трость в ее руках.
Целый арсенал оружия и снова вопрос - как давно она знает?
Она останавливается возле кровати и опять я утыкаюсь в подушку. Трость, а значит в ближайшие пару минут я разорву эту простынь и экономке придется делать свою работу заново.
Ей свою, мне свою, Джесс свою - и она продолжает.
Взмах - и трость опускается на рассеченную кожу, сбивая мое дыхание.
- Сука - я вцепляюсь зубами в подушку, уговаривая себя перетерпеть.
- Сила воли - говорила она, улыбаясь и проводя пальцами по отметинам на моем теле - Вот, во что я влюблена в тебе в первую очередь, Ник
Когда это было? Кажется что целую вечность назад.
- Прости, Джесс - хриплю я под удары трости и рву ткань простыни мокрыми от пота руками.
Гадаю насколько меня еще хватит, и чем эта порка отличается от избиения. Найди десять отличий - то ли смеюсь, то ли плачу я про себя.
- Говори, Ник - приказывает она, остановившись
Я молчу, меня бьет озноб. Слишком много адреналина.
- Ты закончила? - спрашиваю я ее сквозь зубы
Тишина и спустя пару минут - тихий голос без сострадания - Считай, Ник
Она замахивается и прежде чем трость опускается на мои ягодицы - я говорю ей - Один
- Два, три, четыре - от боли я ничего не соображаю и боюсь сбиться со счета
- Пять, шесть, семь, восемь - чего же ты хочешь, кричу я про себя
- Девять, десять, одиннадцать
- Считай, Ник - приказывает она и продолжает пороть меня без признаков усталости
Адреналин и у нее - ну конечно, как же иначе.
- Двадцать, двадцать один
На тридцатом ударе я ломаюсь - это наказание длится уже больше часа и я перешел свой предел
- Прости меня, Джесс - говорю я ей вместо счета -
мягко, гораздо мягче чем обычно, и мы оба понимаем что именно звучит в моем голосе - смирение
- Прости, моя хорошая, я не хотел - я говорю очень тихо, но она как-то умудряется разобрать мои слова через хрип
Я начинаю рыдать и на меня обрушивается волна освобождения.
Больше нет усталости, нет напряжения, нет пустоты внутри - все заливает болью и опустошением.
Время отматывается назад и я понимаю, почему это сделал. Почему изменил ей на одиннадцатую годовщину нашего брака.
Джесс красотка - точеное тело, роскошная копна светлых волос и взгляд, такой, словно она смотрит насквозь. Моя хорошая - причиняющая мне боль и позволяющая причинять боль себе.
Как пуля навылет. Либо по настоящему, либо никак.
Она садится рядом и проводит рукой по моим волосам.
- Добро пожаловать домой, Ник - говорит она тихо, и я утыкаюсь лицом в жар ее ладоней.
Когда женат на такой как Джесс, любая фальшь убивает словно вирус весь организм. Условности, приличия, распорядок. То, что принято называть зрелостью - оплетает медленно, как паутина, лишает сил, памяти, учит жить по инерции - правильно, невыносимо.
Но не с ней.
Только ни с Джесс, только не с нами.
- Хороший мой - шепчет она и я чувствую ее озноб
- Ты молодец, Джесс - говорю я и проваливаюсь в сон
Мы вернулись домой.