М-сье Пьер
Последний сон
Под тёмным сводом
Не спеша кружатся парами
Земные души на границе бытия
Ольга Вайнер. ‘Орфей’
Ловкие пальцы Освальда сделали сложное движение, волшебная палочка (прут из ивы мудрости в основе, мифрильная струна в качестве сердечника) описала пируэт, вокруг кончика зажглось мягкое голубое свечение.
Взгляд виконтессы Илоны застыл, руки опустились. Её жезл, обёрнутый в чёрную и зелёную кожу морского змея, выскользнул из ставших ватными пальцев, и повис на ремешке, обвитом вокруг запястья.
Пока действие Оков Разума не развеялось, Освальд усилил чары Большим Фиксирующим вольтом, и только потом сжёг зелёные побеги, оплетавшие его ноги.
Затем он сделал шаг навстречу виконтессе, едва не споткнувшись об зацепившийся за ботинок недогоревший сучок. Но это была мелочь- вот она, наконец, победа, в противостоянии, длившемся столько месяцев! Осталось провести ритуал изъятия гавваха.
Повинуясь воле чародея, из земли выросло прочное ложе нужного размера.
Освальд снял с Илоны полумаску и взглянул в прекрасные глаза- зрачки, окружённые изумрудной радужкой, расширились от понимания предстоящего.
Когда тело волшебницы было перенесено на магическое ложе и уложено ничком, Освальд извлёк из подпространственного кольца зачарованные цепи и соединил их с наручами- сделанные из кожи молодого чёрного дракона, они полностью блокировали любую магию, а изнутри были заботливо обшиты замшей. Получившаяся конструкция прочно зафиксировала руки девушки, а для привязывания ног и поясницы хватило обычной заговорённой верёвки.
Освальд произнёс отменяющее заклинание, и приготовленная к ритуалу волшебница снова начала двигаться. Проверив путы на прочность, она попыталась выпустить из пальца искру, чтобы прожечь цепи- но у неё ожидаемо ничего не вышло. Гордая виконтесса сжала губы в тонкую полоску и молчала.
Наступил волнующий момент- Освальд потянул мантию волшебницы наверх, обнажая ноги и бельё из лазурного шёлка- а затем её трусики были спущены вниз, к лодыжкам.
Решив, что чего-то не хватает, Освальд трансформировал ложе- под бёдрами волшебницы вырос бугор, вся её попа приподнялась в воздух и красиво изогнулась.
Теперь всё было готово. Произнеся посвящение владыке боли Гистургу, чародей извлёк из кольца первый девайс- флог для разогрева. Первые удары должны подготовить нижнюю к дальнейшему и разогнать кровь в бёдрах. Звонкий шлепок прорезал тишину волшебной рощи, и дыхание Илоны сбилось. Не делая большой паузы, Освальд продолжил размеренный разогрев. Шлепки следовали один за другим, но только подготавливали тренированное тело виконтессы к дальнейшему. Когда поверхность ягодиц приобрела розовый оттенок, Освальд положил на них руки- и почувствовал насыщенное волшебное тепло. Настала пора сменить девайс. Следующим шла семихвостая кошка из кожи священного вепря Ы. Её удары звучали не менее звонко, но сильнее отдавались в глубину тела, и доставляли в целом больше болезненных ощущений. Илона зашевелилась, начала сжимать и разжимать попу, из её уст раздался тихий, едва различимый стон, так ласкающий утончённое ухо. Освальд менял сторону после каждой дюжины, для равномерного воздействия.
После примерно полусотни ударов округлые ягодицы приобрели густо-розовый цвет, отливающий местами в малиновый, а это значило, что подошло время для завершающей части ритуала.
Освальд уже пребывал в Верхнем Трансе- состоянии, когда он краешком сознания вспоминал, что он вовсе не тот, кем себе кажется, что весь мир вокруг- морок и ничто, и высшей его эмоцией в тот момент было трансцендентное удивление. Где он, чем он вообще тут занимается? Зачем ему это? Какого Гагтунгра? Но это удивление и вспоминание было где-то на фоне, в то время как руки ловко делали свою работу.
Освальд убрал всё лишнее, оставив в руках лишь самое главное- свой волшебный прут. Высоко поднял руку и сделал первый взмах. Словно след от метеорита, полушария Илоны пересекла новая полоса, изначально светлая, но стремительно вспухающая и наливающаяся ярко-алым. Ещё взмах, и вторая черта легла ниже первой. Подобно заклинанию ‘огненный дождь’, полосы прочерчивали небосвод голой поротой попы стонущей виконтессы, божественно прекрасной в своей боли и своём наслаждении, истинно и искренне любимой им в этот момент. Над ними распускался цветок из ярких волшебных искр- алый гаввах, исходящий от Илоны, сливался с отблесками фаворского света, излучаемыми любящим сердцем Освальда, превращаясь в энергию творения.
Соперники и влюблённые, оба чародея замерли в преддверии неземного экстаза.
Ритуал близился к завершению.
Свечение мягко пульсировало и стягивалось к центру. Поодаль от разложенной Илоны сформировался из пустоты переливающийся розовый кристалл- сильнейший магический артефакт невероятной ценности, так необходимый каждому из них для победы, слишком горячий в момент зарождения, чтобы брать его в руки.
Взгляд Освальда был наполнен любовью, а руки переполняли остатки разлитой вокруг мощи. Он опустил ладони на ягодицы Нижней- и от них заструилась целительная прохлада, снимающая боль, приносящая покой и умиротворение. Илона застонала от блаженства, последняя нота завершившегося действа была сладка.
Освальд устало присел рядом. Дыхание выравнивалось, накатывало чувство покоя.
Внезапно виконтесса прошептала:
-Тысяча граций!
Фраза, служившая паролем, активировала спрятанную в листве волшебную печать, и над поляной ярко сверкнула фиолетовая вспышка большого антимагического вольта, надолго лишая чародея всех колдовских сил. Ложе рассыпалось в тающую пыль. Следом на земле вспыхнуло сложнейшее многогранное плетение максимального обездвиживания, невидимо дожидавшееся своего мига. Волшебник вскочил на ноги, но тысячи серебристых нитей выстрелили со всех сторон, оплели его, и он мог только с рычанием наблюдать, как Илона встаёт и поправляет на себе одежду, как она забирает уже слегка остывший кристалл в своё магическое хранилище. Наклонившись к уху Освальда, зеленоглазая виконтесса произнесла чуть обвиняюще:
-снова все следы мне убрал своими лечебными руками… а мне они вообще-то нравятся!
Она быстро чмокнула его в щёку, а затем её облик стремительно растворился в рыжевато-сером тумане. Зная об уровне её владения магией сокрытия и иллюзий, Освальд выругался, безнадёжно пытаясь освободиться из ловушки.
В ответ на извергаемые им проклятия из-за деревьев неторопливо вышла стройная дриада. Слабая и хрупкая лишь на вид девушка-берёзка со светлозелёными кудрями и обманчиово тонкой талией, одетая в нежную чёрно-белую кору, посмотрела на обречённого чародея взглядом строгой учительницы и погрозила пальцем- длинной, прочной и очень гибкой лозиной.
К тому моменту, когда виконтесса добралась до своего убежища и с помощью добытого и в буквальном смысле выстраданного артефакта напитала силой Творения давно готовую печать очищения леса, чародей уже едва дышал, повиснув на опутавших его нитях, а призванная дриада заботливо смазывала его пострадавшие части своим целебным древесным соком… Но всё же он не мог не увидеть и не почувствовать мига триумфа своей соперницы- зелёная волна тишины и свежести прошла через всё мироздание.
Освальд очнулся под прозрачными сводами автоклава и застонал- расконсервация реальной памяти всегда была неприятной процедурой, к тому же наложилась на свежие ощущения от поражения и последовавшей за ним порки. Последняя, впрочем, хоть и воспринималась всеми рецепторами и сознанием как на 100% реальная, но проходила в симуляции- членам экипажа исследовательского корабля “Лёгкий Взмах” предписывалось беречь свои тела, и служебные дроиды немедленно бросились бы защищать “атакуемого” Человека, реши они с Илоной потемачить в реале… Прозрачная крышка разъехалась и втянулась в стенки капсулы, рекреационный гель всосался в раскрывшиеся воронки. Самочувствие вернулось в норму, интерфейс отобразил завершение процесса.
Пошатываясь, как пьяный, всё ещё путая игру и реальность, Освальд поднялся, вылез из капсулы и осмотрел себя в экране диагностики. Всё было как всегда- медицинского вмешательства не требовалось, лечебные нанороботы поддерживали организм в идеальной форме. Мужчина оделся и вышел из личного отсека. Теперь ему как проигравшему предстояла многодневная смена дежурства у консоли связи, и он последовал в рубку на традиционное командное чайпитие…
Стены просторной рубки были украшены вышивками- преимущественно со зверушками, и рисунками- в основном акварельными пейзажами.
Отдежурившая прошлую смену Валентина сидела в капитанском кресле и заканчивала очередную вышивку с котятами, отчего-то недовольно кривя рот и прикусывая золотистый локон, слуги-андроиды, принявшие в этот раз облик чопорных английских батлеров, сноровисто сервировали стол, а подоспевшая пораньше Илона кинула партнёру хитрый зелёный взгляд и показала язык.
Обсудив прошедшую игру (получилось интригующе и забавно в конце, Илона ехидно улыбалась, Освальд злился, Валентина сохраняла хмурый и отрешённый вид) и смену дежурства (никаких новостей и происшествий, о чём сухо поведала Валентина), компаньонки стали выбирать сеттинг для следующей симуляции- теперь им предстояло погружаться вместе. Валентина немного оживилась, глаза её заблестели привычной синевой. Классические боевики они отринули сразу, над романтическими приключениями немного подумали, перебрав возможные сценарии, слегка поспорили, выбрать ли древнее Урарту, или Нью-Йорк 50х, сыграли в камень-ножницы-бумагу, и в конечном счёте остановились на новом фентазийном мире, но отличном от предыдущего- волшебные королевства, фермы декоративных дракончиков, победу одержит та, у кого за 3 года вырастет дракончик милее и красивее. Маленький мир со снежными горами, водопадами, эльфийскими лесами, загадочными руинами, тёмными пещерами и прочей красивой романтикой. Никакой боевой магии, чёрных рыцарей, личей и демонов. Освальд возвёл глаза к потолку. Такой сценарий может разворачиваться много субъективных лет подряд, но для внешнего наблюдателя в реале проходит быстро, поскольку не требует больших системных затрат на обсчитывание. Девушки часто выбирали что-то подобное, когда играли друг с другом.
Ещё немного посидев и выпив ароматного чая с синтезированными шоколадными конфетами, подруги по очереди тепло попрощались с Освальдом, пожелали ему не скучать и разошлись по личным отсекам. Впереди их ждало новое погружение, блокировка реальной и наведение ложной памяти, и долгое счастливое приключение. Уходя, Валентина наконец выглядела почти счастливой, и причина её первоначального недовольства не была понятна.
В отсутствии наблюдателей, которых можно было бы хоть немного постыдиться, Освальд решил слегка развлечься. Отдал необходимые команды, и спустя несколько минут две прилежные андродевочки с мягкими кошачьими ушками ввели в рубку третью, одетую в клетчатую юбочку и заплаканную, а пока та стояла на коленках и жалобно просила у Господина прощения, кусая дрожащие припухшие губки и размазывая по безупречному личику физрастворные слёзы- занесли тяжёлую лавку с креплениями и набор орудий для телесных наказаний.
Мужчина неплохо и с огоньком проводил время на свой вкус, когда его разум пронзило ледяной иглой последнее и окончательное разблокированное по таймеру воспоминание.
Зажав до боли в костяшках пальцев обрезок силового кабеля, расплетённый с одного конца на сочащиеся теперь синтетической кровью волокна, Освальд поднял полный застывшего отчаяния взгляд вверх, на проявившийся в этот момент обзорный иллюминатор. В обрамлении мерцающей россыпи звёзд, окружённый ярко сияющим аккреционным диском, висел занимающий почти половину обзорного пространства идеально чёрный круг Бездны. Как заботливо подсказал интерфейс, видимый радиус его увеличился с прошлого дежурства Освальда на 0.125%. Вероятность пересечения кораблём горизонта событий составляла уже две сигмы, а шансы на спасение таяли с каждым месяцем, проведённым в космически неторопливом, но и космически же неумолимом соскальзывании с орбиты массивной чёрной дыры…
Отосланные прочь андродевочки давно отволокли повреждённую единицу в биорепликатор на малый цикл восстановления, разобрали как использованный, так и не успевший пригодиться реквизит, тщательно отмыли пол и удалились, а Освальд всё ещё сидел, погружённый в себя, хотя эмоциональное восприятие реальности уже было программно подавлено.
Консоль аварийной связи молчала уже третий год.
‘Да и вряд ли когда-нибудь проснётся’- подумал мужчина.
Всё же, в привычном ритме можно было существовать и не сходить с ума ещё довольно долго- симуляции занимали почти всё субъективное время жизни команды.
‘Повезло мне с ними’- невпопад подумал Освальд спустя какое-то время. ‘Будь у нас мужской коллектив, давно бы крутили по кругу ‘гомопроституцию в подземных пятиэтажках’.
‘А когда вероятность падения составит три сигмы, и шанса на спасение не останется- мы уйдём все вместе и окончательно. ‘
Мужчина отвлёкся от мрачных мыслей и посмотрел системные логи текущей игры- Императрица и Королева Кубков проводили счастливые и беззаботные дни каждая в своём дворце, путешествовали и разводили декоративных дракончиков, но прогресс в последнем у Светлой Императрицы Валентины был явно лучше, а значит следующую игру Освальд скорее всего проведёт вдвоём с ней.
Наверное, будут крестьянской семьёй в какой-нибудь горной глуши, жить там и пасти коз- лет десять, если не задушат друг друга раньше. Недостаток интенвисвных приключений компенсировался дешевизной обсчёта, а значит и более долгим субъективным временем внутри… соревновательный элемент даже подключать не станут. А Илона пару недель подежурит в рубке, порисует свои акварели...
Затем он вздохнул, включил планшет и погрузился в работу над завершающим этапом их общего будущего.
Освальд окинул взглядом проект Последнего Сценария.
‘Что тут у нас… начало XXI века, Москва… быт… работа… домашние животные… встречи, работа, замужества, депрессии, разлуки, и снова работа… о да. Разлуки и переживания помогут забыть о реальном положении вещей гораздо эффективнее, чем счастье и радость. А ещё бдсм, и высокореалистичных партнёрш сгенерировать побольше. И для Илонки тоже. Оторвёмся напоследок. Переведём на обсчёт симуляции все вычислительные мощности корабля.’
…
‘Дорогая моя Валя, покуда последняя смерть не разлучит нас, мы будем вместе, раздражать друг друга и беречь, как делали множество прожитых жизней до этого.’
…
‘А тебя, Илона, я однажды встречу к нашей общей радости, а потом, после долгого расставания, утомительного как зубная боль- судьба возможно сведёт нас в новом приключении, лучше прежнего. И если на то будет твоё согласие- то в момент, когда непобедимые приливные силы Бездны примутся рвать обречённое вещество наших тел на отдельные атомы, в момент, когда последний наш мир, последняя наша игра и последняя наша жизнь будут превращаться в истлевающие искры, падающие в окончательный мрак- прощальный миг бытия хочу я встретить стоящим перед тобой в мягких лучах апрельского солнца и проваливаться в другую, изумрудную бездну твоих глаз, ощущая ладонями те самые нежные следы на твоей коже.’
2024
Обсудить на Форуме