Будимир
Стечение обстоятельств
(из цикла «Непрекрасное Далёко»)
За стеной раздался очередной свист, переходящий в пронзительный крик. Ирина зябко передернула плечами. Нет, это же надо было так вляпаться! Можно подумать, она девчонка-старшеклассница, а не взрослая женщина с двумя высшими образованиями. Которая работает, не где-нибудь, а в прокуратуре!
Когда соседка по кабинету Эльвира предложила отдохнуть от городской суеты и провести «мини-каникулы» (выходные, плюс перенесенный рабочий день, плюс двухдневный праздник) в деревне, Ирина согласилась, не раздумывая.
И уже в семь утра пузатенький автомобильчик, который Эльвира ласково называла «жучком», стоял возле ее подъезда.
Ярко светило солнце, на утреннем шоссе транспорта было немного, новенький водородный движок сыто урчал под капотом, машина бодро глотала километры.
И все было бы замечательно, если бы Эльвире по дороге не вздумалось помыть своего вполне еще опрятного «жучка».
Наверное, люди, считающие, что перед тем, как нарваться на крупные неприятности, человек получает звоночки-предупреждения, в чем-то правы.
Когда во время утренних сборов на еще очень даже прилично выглядевшей босоножке, отлетела пряжка, Ирина не придала этому значения. Благо, в глянцевой коробке, уже второй месяц томилась новенькая пара.
Но когда Эльвира озвучила свою нежданную идею, что-то внутри Ирины активно воспротивилось. Но возражать вслух она постеснялась.
Эльвира съехала с трассы, обогнула подлесок и спустя минут десять машина уже стояла на пологом берегу речушки. Правда по дороге несколько раз приходилось останавливаться и отбрасывать в сторону разлапистые сучья. «Словно кто-то специально накидал», – подумала Ирина.
Последний раз судьба попыталась предостеречь путешественниц, когда в багажнике не оказалось автошампуня. Но Эльвира не привыкла отказываться от задуманного.
– Обойдемся и так, – сказала она, раздирая кусок старого пляжного полотенца на две части.
Они уже заканчивали процедуру, когда рядом совершенно беззвучно возникли двое мужчин в форме экополиции, давно прозванной в народе «лешими». Потому как некоторые методы их работы запросто могли заставить помянутого лесного нечистика помереть от зависти.
История одного столоначальника, большого мастера поохотится на заповедной территории, была на слуху очень долго. Когда незадачливого любителя «царской охоты», после нескольких дней блужданий по лесу удалось отловить, его пришлось определять в лечебницу для душевнобольных. Ибо вчерашний «хозяин жизни» нес околесицу про разумных зверей и лесных духов.
Впрочем, прихватившие подруг на месте преступления полицейские ничуточки не походили на монстров. Недолгий разговор, и вот уже обе женщины жмутся на заднем сиденье, а сидящий за рулем крепко сбитый сероглазый парень ведет «жучка» куда-то вглубь леса.
Ехать пришлось не слишком долго. Когда лес вокруг стали превращаться в настоящую чащобу, а, и без того не сильно наезженный, проселок натурально «заколодел», «леший» остановил машину и бесстрастно бросил:
– Дальше придется пешком.
Его белобрысый напарник пружинисто выскочил из машины, предупредительно открыл дамам дверцу.
– Пойдемте.
Подругам ничего не оставалось, как выбраться и последовать за непрошеными провожатыми.
Логово «леших» разочаровало. Избушка, как избушка, видали и получше. И никаких тебе боевых трофеев, вроде мумифицированных голов порубщиков и браконьеров, о которых так любила судачить бульварная пресса.
Начальник, невзрачный полноватый мужчина лет под сорок, был предельно корректен. Разве что в его спокойном говоре порой проскакивали нотки мудрого удава Каа: «Все ли вам слышно, о Бандер-логи?»
Нехитрая канцелярская процедура не отняла много времени. Нарушительницы честно во всем сознались, блюстители природы не пытались читать мораль или давить на психику. Подписывая протокол, Эльвира спросила:
– А квитанция?
Начальник сделал выгоревшие брови «домиком»:
– Какая еще квитанция?
– Ну… штраф…
– Зачем нам ваш штраф? Что, от ваших денег природе станет легче? Получите административное наказание.
– Пороть нас, что ли, будете? – развеселилась Эльвира.
История возвращения телесных наказаний в общество была богата на повороты и загогулины.
Идея давно витала в воздухе, но, как принято считать, все началось с вузов. Когда министр образования, бывший ректор одного из престижнейших столичных университетов объявил о введении нового дисциплинарного метода, поначалу все сочли это дурной шуткой. Но события последующих лет охоту смеяться отбили напрочь. В редком заведении прутья, а то и импортный ротанг не прогулялись по задам студентов.
Однако, как и положено волне, тенденция применять телесные наказания прокатилась и схлынула. Нет, розги из вузов никуда не ушли, но использовались, в основном, как экстраординарное средство. «Волчьи билеты» оказались куда как более действенными. Свою роль сыграл, конечно же, подъем качества и престижа высшего образования.
Однако, наплодившиеся в стране производители «инвентаря» отнюдь не бедствовали. Эстафету подхватили профтехучилища, лицеи и даже гимназии. В частных учебных заведениях также почитали великую дидактическую силу розги. И в спортшколах прутья свистели часто. Впрочем, там, в силу специфики, предпочитали резиновые скакалки.
Вопреки всем разглагольствованиям о ренессансе домостроя в семьях, розги и плетки туда не вернулись. Нет, конечно, физические наказания весьма действенное, проверенное временем, средство воспитания и даже выяснения отношений. Но, много ли в нынешний невротический век отыщется народу, способного действительно наказывать и воспитывать, а не тупо срывать злость? Или, того хуже, выпускать наружу пасущиеся стадами в головах современных людей комплексы? Или вытворять что-то еще, от чего наказание превращается в бытовое истязание? По-прежнему уголовно наказуемое, между прочим. Разумеется, хватало ячеек общества, удачно совмещавших прекрасные отношения с необходимостью дражайшей половине или любимой кровиночке регулярно ложиться на лавку или кушетку голой попой кверху, однако, как говорится, погоды они не делали.
Не прижились телесные наказания и в учреждениях. Конечно, опять же, по слухам, в отдельных конторах это практиковалось, но было такой же редкостью, как коллективы с традицией пятничного совместного похода в баню.
Если систематические порки и были где-то в фаворе, так это у организаторов всевозможных тренингов и курсов самосовершенствования. Дисциплинирующие и стимулирующие возможности моченого прута они использовали на полную катушку. Одно время в среде бизнес-леди вообще было модно заводить «духовного учителя», который в промежутках между задушевными беседами о высоком нещадно полосовал холеный зад розгами или хлыстом.
Что касается законодательства, то здесь тоже было не все гладко. Статьи в соответствующие кодексы ввели. Одновременно с переименованием их в уложения. В качестве чего-то среднего между общественным порицанием и арестом. Но большого энтузиазма среди правоохранителей это не вызвало. Более того, из закрытых документов и сводок, к которым Ирина по долгу службы имела доступ, неопровержимо следовало, что вертеть попкой на казенной скамеечке приходится все больше барышням.
Академию Ирине довелось закончить как раз во время отлива волны, так что малоприятного знакомства с розгами она благополучно избежала. Но во время практики и в начале карьеры ей доставалось неоднократно. Правда, подручными средствами, вроде сложенного вчетверо USB-кабеля, не снимая стрингов. Один раз случилось отведать настоящего офицерского ремня.
Последние несколько лет в ее конторе пресловутые «тээн» фигурировали исключительно в качестве повода для скабрезных шуток.
Но начальник «леших» был убийственно серьезен.
– Будем, – все тем безупречно ровным тоном ответствовал он. – По сто горячих и можете быть свободны.
По спине Ирины пробежал холодок, но она овладела собой и даже попыталась перевести диалог в конструктивное русло.
– Послушайте, может быть, обойдемся без крайностей? Посадим парочку деревьев, сходим на экологический субботник…
Начальник покачал головой:
– Это – сколько угодно. Потом.
Ирина досадливо прикусила губу. А начальник деловито распорядился:
– Ярик, зови Таисью.
Когда Ирина увидела явившуюся на зов особу, в ее памяти тут же всплыл пошленький бурлеск: «…Cлона на скаку остановит и хобот ему оторвет».
Всем своим видом Таисья доказывала полнейшую несостоятельность этой пародии. Судя по комплекции, женщина была в состоянии справиться с целым стадом слонов.
И – взгляд! До сегодняшнего дня Ирине доводилось видеть такие глаза лишь у матерых, битых жизнью мужиков. Бррр!
Таисья, тем временем, отперла неприметную дверь, открывая проход в смежную каморку.
– Пожалте, дамы, бриться, – низким грудным голосом произнесла она.
– Начнем с владелицы транспорта, – деловито распорядился «главлеший».
Эльвира послушно встала и двинулась к ожидающей жертву пасти комнаты для экзекуций, выражаясь суконным официальным языком – спецпомещения.
– Погодите, – остановил ее начальник. – Раздеваться – там.
И он кивнул пальцем на противоположный угол.
Ирина подавила нервный смешок. Ай да начальник, ах какой утонченный эстет! Отдельное помещение для порки выделил, но перед тем, как попасть на скамейку, жертве придется дефилировать в крайне смелом наряде через всю комнату. Ну, оригиналы!
Неизвестно что подумала по этому поводу Эльвира, но она безропотно отправилась в указанный угол. Скинула юбку, аккуратно повесила ее на деревянную вешалку, в виде искусно вырезанных оленьих рогов, рывком стянула трусы, сунула их внутрь юбки. Слегка покраснев, дернула блузку, прикрывая низ живота. И, сверкая сочными белыми половинками объемистого зада, плавно переходящими в загорелые бедра, самую малость тронутые целлюлитом, торопливо просеменила в каморку.
Таисья шагнула вслед за ней, затворив дверь. Но то ли дверь, то ли отгораживающая каморку стена была тонкой, так что все происходящее в спецпомещении было отлично слышно.
Негромкая возня, шуршание – очевидно, Элька устраивалась на лобном месте. Плеск – понятное дело, розги они предварительно замачивают. И вот, наконец, тишину нарушил первый свист прута, перешедший в звучный хлест по телу и громкое «Ай!» Эльвиры.
Положив ногу на ногу и слегка покачивая ею, Ирина размеренно повторяла про себя стандартные фразы аутотренинга: «Все нормально… все хорошо… все идет так, как нужно…»
Предстоящая эксгибиция ее нисколечко не смущала. Для своих тридцати семи Ирина выглядела отлично. Когда она в джинсах шла по оживленному проспекту, то почти физически чувствовала на своей тугой попе, изящно контрастирующей с точеными бедрами и, пускай не осиной, но все же четко выраженной талией, восхищенные взгляды мужчин. И грудь не подкачала, обвисла самую малость, а ведь двоих детей выкормила. Все-таки спортзал каждую неделю – это что-то! Вон, Элька на три года ее моложе, а как раздалась-то.
Порки Ирина тоже особо не боялась. Из наказаний, полученных в молодости, она вынесла только одно – не следует делать из этого трагедии. И если сейчас попке придется строго ответить за легкомыслие хозяйки, то это ерунда, фатальное стечение обстоятельств. Вряд ли моченые прутья будут больнее провода. Но эта жутковатая Таисья…
Ирина скосила взгляд на гостеприимных хозяев. Начальник листал какой-то толстый журнал, белобрысый терзал коммуникатор, гоняя, судя по мельтешению голографической картинки, какой-то шутер, крепыш, откинувшись к стене, казалось, дремал. Идиллия, черт побери.
Вскрики Эльвиры меж тем перешли в истошные вопли. Таисья трудилась на совесть. Ирина с самого раннего детства отличалась развитым воображением, и сейчас оно живо нарисовало яркую картинку, как ее подруга бьется на скамейке и вертит задом, тщетно пытаясь увернуться от хлестких прутьев.
Вздрогнув, женщина вновь принялась твердить заученные формулы. «Все хорошо… все под контролем… все пойдет мне на пользу». Главное – не дать липкому страху завладеть сознанием.
Но кошки на душе скребли по-прежнему. Видно, прав был тот популярный журналист, писавший, что боязнь розог сродни инстинкту, передается на генетическом уровне.
«Ничего, – подбадривала себя Ирина, – вот сейчас и познакомимся. Отпробуем. В жизни все надо попробовать. И больше бояться не будем».
Смачный «чмок» лозины по заду. Отчаянный визг Эльвиры. Вздохи, возня. Всхлипывания.
Начальник оторвался от журнала:
– По-моему, ваша очередь.
Ирина встала, потянулась, разминая затекшие мышцы. Подойдя к вешалке, она демонстративно неторопливо стянула длинные шорты вместе с трусиками. Мелькнула мысль скинуть топик и прогуляться в костюме Евы, но Ирина тут же отмела ее. Не стоит метать бисер перед свиньями. Небрежно прикрыв ладошкой темный треугольник лона и дразняще покачивая бедрами, женщина двинулась к роковой двери. Учащенное дыхание зрителей подтвердило, что шалость ее достигла цели.
Внутри каморка оказалась не такой уж тесной. Вделанный в потолочную балку плафон на органических элементах заливал помещение теплым желтым светом. Ирина окинула взглядом нехитрую обстановку. Посредине – массивная скамья с прорезями для веревок, рядом – сакраментальная бадейка с мокнущими прутьями. У стены – топчан, на нем самозабвенно рыдает Эльвира. Королевские ягодицы ее были все покрыты вспухшими рубцами, жутковато смотревшимися на незагорелой коже. Красные росчерки розог вздулись и на роскошных бедрах. Ирина почувствовала, что у нее слабеют колени.
– Давай, солнышко, – вздохнула Таисья, вытирая пот со лба. – Раньше ляжешь – раньше встанешь, слышала такую премудрость?
На негнущихся ногах Ирина подошла к страшной скамейке, легла. Таисья принялась затягивать на ее коленях толстые веревки.
Шлепок тяжелой ладони пониже спины показался Ирине ударом дубины.
– Да не жми так задницу-то, горюшко, – прогудела Таисья. – Вдвойне ж больнее будет, когда жопу тиснешь.
Ирина сделала вдох-выдох, но расслабиться не получилось. Тело только теснее прижалось к скамье.
Таисья заставила ее вытянуть руки вперед. Затянула кудельное «вервие» на запястьях. И принялась перебирать прутья в бадейке.
«Господи, чего она там копается, приступала бы уж!» Ожидание неизбежного было неимоверно тягостным.
Свист розги. Кипящая вспышка боли в напряженных половинках.
– А-ах!
Первую десятку Ирина вылежала, плохо понимая, что с ней происходит. Затем страх куда-то ушел. Прут все так же размеренно стегал тугие округлости, заставляя тело выгибаться, а горло исторгать громкие крики, выпуская боль наружу, но в сознание пришла холодная отстраненность.
В какой-то момент, Ирине даже показалось, что она видит происходящее со стороны. Ее вытянувшееся на скамье красивое, сильное тело, вздрагивающее под хлесткими ударами, на бархатистой коже одна за другой наливаются краснотой полосы, постепенно сливаясь. Но тут Таисья начала сечь по уже напоротым местам и жаркая волна боли смыла наваждение.
Очередная пауза затянулась. Прервал ее тяжелый вздох Таисьи, но не облегченный, а какой-то досадливый.
– Как же это я? Ну, ладно…
Сильные пальцы расстегнули Иринин топик. Не успела она осознать этот факт, как розга обрушилась на оголившиеся лопатки.
Ирина рванулась в путах и завопила что было мочи.
– Потерпи, милая, всего-то дюжина осталась.
Какое там «потерпи»! Ирина билась на скамье, так что та недовольно скрипела. Прут, полосовавший спину, казался раскаленным.
– Все, горюшко, все. Отдыхай.
***
– Дай помажу еще.
Эльвира капнула на ладонь терпкое снадобье и принялась втирать ее в пострадавшие спину и плечи подруги. Ирина еще раз взглянула на этикетку и хмыкнула. Изображенная на красочной этикетке круглая женская попка с весьма реалистичными, как могла теперь судить женщина, следами от розог, недвусмысленно свидетельствовала о предназначении средства.
Видно, правду болтали злые языки, что последний любовник Эльвиры был большим поклонником домостроя…
– Ни юбку покороче, ни открытое платье надеть, – проворчала Ирина. – На заднице коровище этой места не хватило! Теперь буду кутаться как монашка.
– Да уж.
Покончив с лечением, Эльвира сладострастно потянулась.
– Блин, искупаться бы…
Ирина только горестно вздохнула. Какое там искупаться! Конечно, Элькина сестра, в гости к которой они, собственно, и пожаловали, уже видела «боевые отметины». Ирина не сомневалась, что вся деревушка сейчас обсуждает суровость нравов в их конторе. И все же светить полосатыми формами подругам совсем не улыбалось.
Купаться, меж тем, хотелось отчаянно. Как всегда бывает, когда желанное удовольствие недосягаемо. Впрочем, недосягаемо ли?..
Эльвира задумчиво потерла переносицу.
– Ладно, знаю я тут один дикий пляж… Собирайся, пойдем.
***
Спустившись с косогора, Ирина обернулась к подруге.
– Далеко еще?
Эльвира поправила съехавшую бретельку сарафана.
– Почти пришли. Слышишь плеск?
В монотонное журчание реки внезапно вплелись женские голоса и заливистый смех.
– Не повезло, – с досадой констатировала Ирина.
– Погоди, давай посмотрим, может, там чужие. Не хочется возвращаться несолоно хлебавши.
Женщины прошли по узкой тропинке к реке.
Открывшаяся картина заставила Ирину остолбенеть. С губ Эльвиры сорвался забористый муттершпрех.
На небольшой отмели, игравшей роль пляжика, нагло расположился здоровенный внедорожник. Две девицы в бикини усердно драили стальную зверюгу. Чистый белый песок был залит остропахнущей пеной.
К тому же, к специфическому аромату автокосметики примешивался отчетливый душок бензина. «Мустанг», чтоб его, автоматически отметила Ирина. Только эта фирма еще выпускала машины с двигателями внутреннего сгорания, в то время как все ведущие производители перешли на водородные движки.
Черт, как же они добрались сюда? А, понятно, форсировали водную преграду с противоположного берега. Речка-то неглубокая.
Перепрыгнув через корягу, Эльвира напустилась на «мойщиц»:
– Вы что творите, мерзавки? Автомойку нашли?
Если девицы и смутились, то не подали виду.
– А что мы такого сделали? – уперев руки в бока вопросила блондинистая деваха, чьи упругие формы едва прикрывал крохотный купальник. – Подумаешь, тачку помыли.
Ее стройная медноволосая подруга оказалась еще более агрессивной.
– Шли бы вы, тетя, подобру-поздорову. А то скоро наши пацаны вернутся… Эй, не подходи к машине!
Как бы невзначай, девчонка заглянула в багажник и, когда выпрямилась, в руке ее блеснул вполне приличных размеров ножик.
«Ах, ты ж, прости, Господи…»
Ирина почувствовала, как откуда-то из темных подвалов души поднимается тягучая злость.
«Дерьмо! Служебное-то я в доме оставила, вместе с сумочкой. Что делать-то? Не драться же с соплячками…»
Конечно, спортивная форма, помноженная на некоторую служебную подготовку, позволяла без труда справиться не только с молоденькими нахалками, но и с их мифическими «пацанами», но физических разборок Ирина с детства терпеть не могла.
Однако Эльвира сориентировалась куда быстрее. Выхватив из кармана сарафана коммуникатор, она быстро сделала несколько снимков.
– Сейчас «леших» вызовем, – деловито сообщила она. – То-то будет веселья!
Нахально-упрямое выражение мигом слетело со смазливых мордашек.
– Вот интересно, – светским тоном продолжала Эльвира, – шмаровозку вашу они сразу сожгут, или сначала заставят толкать ее до ближайшей свалки?
– Тетеньки, не надо «леших», – взмолилась белобрысая. – Мы… мы сейчас все приберем.
Рыжая ничего не сказала, только опустила голову. Как любил говорить начальник Ирины, «клиент потек».
Повинуясь указаниям, девицы отогнали «мустанга», с отмели, кое-как подгребли пену.
Отирая с тела остатки пахучей пены, блондинка несмело спросила:
– Ну… мы поехали?
– Я тебе дам «поехали»! – возмутилась Эльвира. – Мы еще только начали беседовать.
– Ты, – она повернулась к рыжеволосой пантере, – сейчас возьмешь свой замечательный ножик, и нарежешь вон тех чудненьких прутиков. Ха-ароший такой пучок, чтобы на двоих хватило. Вопросы есть?
Рыжая молча помотала головой.
– Вопросов нет. Давай, работай.
Ирина подошла к подруге.
– Ты что это задумала?
– А то, что ты подумала, – бесшабашно мотнула головой та. – Молодежь надо учить. А то вконец обнаглели. Такое место, паршивки, испоганили…
Ирине ничего не оставалось, как пожать плечами. А Эльвира не унималась.
– Машина чья? – строго вопросила она смущенно переминавшуюся белобрыску.
– Моя. То есть, папина…
– И часто папа разрешает вам на ней ездить?
Девчонка уставилась в землю.
– Не-а… Мы сами взяли… Папа в командировке… Завтра возвращается.
– Ага, ясненько, следы, значит, заметаем, – кивнула Эльвира. – Вот почему вы на автомойку не поехали… А кто, кстати, у нас папа?
Девчонка назвала фамилию, должность.
Эльвира хмыкнула.
– Неслабо. И что папа сделает, когда узнает, что вы его сарай на колесах без спроса брали?
Девушка несколько раз судорожно сглотнула.
– Шкуру спустит… – выдавила наконец она.
Понимающе кивнув, Эльвира продолжила допрос:
– Работаем, учимся?
– Учусь.
– Где?
– В столичном. Биологический факультет.
– А подруга?
– Тоже. На юрфаке.
– Никак, адвокатом будет?
– Ага.
Ирина едва сдержала усмешку. Давняя и прочная нелюбовь Эльвиры к адвокатам была известна всей конторе. Бедная рыжая…
– Ясненько, – многозначительно протянула Эльвира. – Что ж хорошо. А вот скажи-ка мне…
Теша профессиональные навыки, она вдумчиво «потрошила» белявочку до тех пор, пока не вернулась ее подруга.
Забрав у рыжей прутья, Эльвира придирчиво осмотрела их, затем взяла один и вжикнула им в воздухе. Зрители, включая Ирину, дружно вздрогнули.
Эльвира выбрала другой прут, опробовала.
– Отлично. Так, – распорядилась она, – ты, Рыжая Соня, долой плавки и животиком на капот агрегата. А ты, – она, отделив часть прутьев, сунула их Ирине, – берешь эту валькирию недокормленную и идешь вон за те заросли. Там лежаночка как раз подходящая найдется. Лады?
Ирина послушно двинулась в указанном направлении. Блондинка безропотно поплелась за ней.
«Лежаночкой» оказался здоровенный валун, с плоской, словно стол, верхней частью. Ирина подошла к этому наследию ледникового периода, коснулась рукой. Поверхность была гладкой и теплой.
По высоте каменюка почти идеально подходила, чтобы разложить на ней юную оторву. «Вот тебе бабушка, и рояль в кустах», – подумала Ирина.
С отмели донесся звонкий визг – Эльвира начала сечь рыжую. Ирина обернулась к своей подопечной.
Не дожидаясь понуканий, девчонка развязывала лифчик тигровой расцветки. Высокая тугая грудь, получив свободу, горделиво оттопырила соски. Потом, не сводя глаз с длинных блестящих прутьев в руках Ирины, девчонка нехотя стянула трусики.
Оставшись голышом, она шагнула к валуну и легко вспрыгнула на столешницу. Улеглась, вытянулась, спрятала лицо в сложенные руки. Ягодицы, в предчувствии трепки, слегка подрагивали.
«И впрямь, валькирия будет». Крепенькая фигурка, покрытая свежим красноватым загаром, распластанная на розовом граните смотрелась необычайно эффектно. Ирина с легкой завистью оглядела тугие формы, обещающие через несколько лет оформиться в чарующее здоровой полнотой тело кустодиевской Венеры. «Если, конечно, не расплывется, как Элька».
Сказать по правде, Ирина была в замешательстве. С одной стороны, деваха, безусловно, заслужила порку. Тем более, что, судя, по поведению, такое наказание, ей совсем не в диковинку. С другой – брать прутья и стегать беззащитное тело казалось чем-то отвратительным.
Женщина застыла в мучительном раздумье. За кустами звенели вопли рыженькой.
Девчонка подняла голову и посмотрела на «воспитательницу». Кроме страха и напряженного ожидания, во взгляде ее ясно читалось недоумение.
Это недоумение и вывело Ирину из ступора. Чего тут ломать голову, в конце-то концов! Заслужила – пускай получит!
Выхватив из пучка один прут, женщина бросила оставшиеся на землю. Решительно размахнулась и опустила розгу на сочные полушария. Девчонка резко вздрогнула.
– Ый!
Полюбовавшись вспухающей на розовой коже полосой, Ирина хлестнула вновь. Второй рубец лег наискось первому.
– Айй!
Лиха беда начала. Измочаленный прут сменил другой, потом третий. Девчонка тонко подвывала, дергалась, но не то чтобы удрать – даже прикрыться не пыталась.
Постепенно Ирина вошла во вкус. Удары стали резкими и точными. Белявка уже не выла – орала во всю глотку, дрыгаясь и суча ногами. Глядя на сжимающийся и разжимающийся под жгучими хлестами, исчирканный рубцами круглый зад, Ирина вдруг представила, что на валуне разложили секретаршу канцелярии Майку. Фантастическое сочетание недалекого ума и длинного языка в этой дамочке раздражало Ирину до крайности.
Мотнув головой, Ирина отогнала видение. Не хватало еще выпускать наружу своих тараканов. И так девочке несладко приходится.
«А ведь количество ударов мы им не отмеряли, – спохватилась Ирина. – На глазок, получается, порем. Нехорошо. Ладно, война маневр покажет».
Гибкий прут снова и снова врезался в извивающееся на гладком камне тело. Багровые росчерки вздувались на пышной «корме» и крутых ляжках девицы. Воспитуемая отчаянно голосила, захлебываясь слезами. И вот, наконец, сквозь рыдания пробилась избитая, но вполне ожидаемая фраза:
– Больше не бу-уду-у!
Ирина остановилась. Полосы на ягодицах уже слились в одно, розовато-багровое зарево. Кое-где, в местах пересечения рубцов, выступили бисеринки крови. «Пожалуй, хватит, сотня точно есть», – она прислушалась. Кажется, Эльвира тоже закончила воспитательные мероприятия. Вот и ладненько. Надо только поставить жирную точку.
– «Не буду», это хорошо, – сказала Ирина. – Ну-ка, чтоб хорошенько запомнилось!
И она с силой вытянула белобрысую по спине. Та зашлась отчаянным криком.
Стеганув девчонку еще раз, накрест, Ирина отбросила розгу, и тяжело переставляя ноги, направилась обратно к отмели. «Надо, же всего ничего помахала прутиком, – рассеянно подумала она, – а как вымоталась».
***
– Ну, ты мать, и отделала ее, – фыркнула Эльвира, окинув взором исхлестанные формы «валькирии». – Зарываешь талант в землю.
– Ты тоже не промах, – отпарировала Ирина, глядя на рыжую. Попку и стройные ножки будущей звезды юриспруденции густо покрывали красно-синие полосы. Свою порцию получила и загорелая спинка.
Ежась и шмыгая носами, девчата торопливо укладывались, собираясь покинуть негостеприимный уголок.
Эльвира попробовала ногой воду.
– Давай все-таки окунемся, – предложила она. – Речка быстрая, наверно всю гадость уже и снесло.
Она непринужденно скинула сарафан и двинулась к воде.
Со стороны «мустанга» раздался булькающий звук. Девчата застыли на месте, блондинка ошарашенно прикрыла рот рукой. Конечно же, дело было совсем не в том, что под сарафан Эльвира позабыла надеть купальник. Нынешняя мораль смотрела на такие вещи, в худшем случае, как на невинные шалости. Если, конечно, не злоупотреблять. Нет, причина изумления юниц лежала совсем в другой области. Дебелые телеса женщины щедро украшали следы трудовой деятельности Таисьи…
Эльвира обернулась.
– Вы еще здесь? Если через минуту эта таратайка отсюда не уберется, кому-то мало не покажется!
Хлопнула дверца. Рыча мощным двигателем «мустанг» перебрался через речку и скрылся за деревьями.
Эльвира прыгнула в воду. Восторженно ухнула, помахала подруге рукой.
Ирина уже торопливо стаскивала джинсы.
***
Пляж, конечно, не внушал доверия, поэтому подруги, недолго думая, разостлали полотенце на валуне. Улеглись рядышком, подставив тела ласковому июньскому солнцу («Заполнить пробелы», – емко выразилась Эльвира), они изредка перебрасывались ленивыми фразами.
Крутившаяся где-то на задворках рассудка мысль, наконец, оформилась в полноценную идею. Ирина приподнялась на локте.
– Слушай, а давай следующий раз Майку с собой возьмем!
На губах Эльвиры появилась мечтательная усмешка.
– Ты гений, подруга. Возьмем обязательно.