Будимир
Образовательный обмен
Из цикла «Непрекрасное Далёко»
Джессика Сандерс неспешно шла по аллее. Лицо девушки было задумчивым.
Только что ей сообщили, что вопрос с поездкой по образовательному обмену решен положительно. Правда, ей придется отправиться не во Францию или Италию, как надеялась Джессика, а в далекую, загадочную страну.
Может быть, отказаться? Присев на скамейку, Джессика принялась спокойно и методично перебирать «за» и «против».
Она так и не пришла к определенному решению, когда мимо нее прошла девушка. Даже на расстоянии было видно, что совсем недавно она сильно плакала.
Дело ясное. Опять мистер Джейкобс постарался. И что за сволочь придумала в двадцать первом веке пороть студентов?
Нет, все, решено. Куда угодно, хоть в джунгли, хоть в пустыню, хоть на Северный полюс, только подальше отсюда!
Мысли Джессики вернулись к предстоящей поездке, но уже под другим углом.
Кажется, там холодно. Надо будет взять с собой побольше теплой одежды. И еще, самое главное, – не забыть пробку для раковины…
***
Леночка Скворцова с трудом сдерживалась, чтобы не пуститься бежать вприпрыжку.
Надо же! Не было ни гроша, и вдруг алтын. И сессию сдала на «отлично» и поездку по образовательному обмену выиграла. И не куда-нибудь, а в один из самых престижных университетов с многовековыми традициями!
Как всегда это бывает, радостную новость сообщили ей, чуть ли не в последний момент. Хорошо хоть с документами мороки не будет.
Леночка оглянулась – поделиться радостью было совершенно не с кем – и помчалась собираться.
***
Против ожиданий, Джессика быстро освоилась на новом месте. Сокурсники оказались такими непосредственными и компанейскими… Очень скоро у нее появилась куча друзей и подруг. И к странному кампусу-улью под названием «obschaga» она тоже очень скоро привыкла.
– Джен, ты к Кате на день рождения идешь?
– А чтьо мьи будьем там дьелать? – опасливо спросила Джессика.
С потрясающей способностью ее новых друзей превращать любой праздник в грандиозную попойку Джессика уже успела познакомиться. Как и с жутким утренним состоянием, под названием «pochmyelye».
– Ну как «что»? Катю поздравлять, праздновать, квасить немножко…
Kvasit? Джессика сразу успокоилась. Kvas она попробовала почти сразу после приезда, и он ей очень понравился. Не то, что эта противная кола и прочие сладенькие подкрашенные водички, которыми потчевали торговые автоматы в вестибюле ее родного учебного заведения. Конечно же, нет ничего удивительного, что такой замечательный напиток пьют на праздниках.
***
Университет Леночке, в общем, понравился. Преподаватели были такими вежливыми представительными. Никто не стучал кулаком по кафедре, не грозился – фи, гадость какая! – заголить попу и высечь прямо в аудитории. Не то, что в ее родном универе.
Нет, разумеется, в аудитории никого не пороли, по крайней мере, Леночка ни разу про такое не слышала. Но некоторые преподаватели оч-чень любили обыграть эту тему к месту и не к месту.
Хотя современных студентов и, тем паче, студенток напугать поркой было трудновато. Тому свидетельством была история, наделавшая в прошлом году немало шума.
Четыре студентки, отличницы, спортсменки, разве что не комсомолки, решили вместе готовиться к сессии. Благо, родители, одной из них предоставили им для этого дела свободную дачу.
Кому их них первой пришла в голову, в общем-то, не самая глупая идея «Розга ум вострит…» выяснить так и не удалось. Что толкнуло перейти от теории к практике – тоже неясно. Какой бес надоумил их резать для этого дела заскорузлые яблоневые и еще фиг его знает какие пруты – тайна, покрытая мраком. Ну, а что произошло дальше, просто как теорема Пифагора для профессора математики. Девочки были серьезные, целеустремленные, здоровьем и силой тоже Бог ни одну не обидел. «Печальный кабинет» в их институте, к слову, ни одной посещать не доводилось. В общем, потрудились отличницы на славу. Приучены были делать все на совесть… Сессию-то девчата сдали с отличием, но потом им всем понадобилась медицинская помощь. Двоим даже пришлось полежать на больничной койке. Разумеется, большей частью, на животике.
Информированное агентство АТС (адна тетка сказала) сообщало, что видавшую виды врачиху, которой пришлось разбираться с результатами феноменальной тяги к знаниям, чуть кондратий не хватил…
Местные студенты, на поверку, оказались вовсе не такими чопорными, как про них рассказывали. Только вот заученные все немножко. Правильные какие-то.
И Леночка с легким сердцем принялась делиться вековым опытом родного студенченства по изготовлению шпаргалок, а также новейшими секретными разработками в области мухлежа с тестами.
***
Неверной походкой Джессика шла по улице. Дьявольское зелье под названием «nalivochka» бултыхалась у нее в голове. Пытаясь, как-то освежиться, она вышла из здания, и, незаметно, для самой себя дошла до троллейбусной остановки.
– Девушка, вам плохо? Вас проводить?
Джессика обернулась. Рядом стоял симпатичный парень лет двадцати пяти.
Одним глазом Джессика посмотрела на него. Чего этот male-pigs от нее хочет? Provodit? А-a, конечно же, он хочет воспользоваться ее беспомощным состоянием…
– Отфали! – махнула рукой она. И выдала фразу, которую ее подруга позавчера сказала по мобильнику своему бойфренду: – Посол ти на куй!
Вообще-то, когда Джессика попыталась прояснить смысл этого, уже не раз слышанного ею выражения, подруга покраснела и промямлила, что это формула абсолютного разрыва отношений, и употреблять ее нужно осторожно. Причем, очень желательно, чтобы посылаемый был вне прямой досягаемости. Но окосевшая Джессика, разумеется, об этом и не вспомнила…
Молодой человек сразу резко поскучнел:
– Так, все ясно…
Сильная ладонь крепко сжала руку Джессики чуть повыше локтя.
Другой рукой мужчина потянулся к широкому кожаному ремню.
Джессика затрепыхалась, пытаясь вырваться.
– Отпюсти, – невнятно пробормотала она. – Отпюсти, stupid… motherfucker… shit…
Парень ничего не ответил. Его рука скользнула по ремню, словно в раздумье, задержалась на массивной пряжке. Потом молодой человек снял с пояса мобильный телефон…
***
Гром грянул, когда одна из студенток прямо на лекции встала и сказала:
– Тут miss Elen запрещенные методы использует…
Леночка пыталась оправдываться, но вчерашние друзья и подруги один за другим вставали и закладывали ее дружно, и, даже, как ей показалось, с каким-то азартом.
В довершение всего встала местная активистка-феминистка и заявила, что Леночка явно ненормальная, так как не только терпит харрасменты от male-pigs, но и провоцирует их.
***
Ночь Джессика провела в страшном месте под названием «medvytrezwitel».
Как narjad местных полицейских, вызванный молодым человеком, доставил ее туда, она помнила смутно. Что с ней там делали – тоже.
Когда Джессика очнулась, уже светало. Рядом храпели какие-то жуткие обрюзгшие женщины. Джессика села на жесткой койке, подтянула колени к подбородку, и, горестно подвывая, уставилась в одну точку.
Дверь лязгнув, отворилась, прерывая кошмар. Вошла моложавая женщина в форме. В руках она держала одежду Джессики.
Грубовато, но умело, она помогла девушке одеться и вывела из камеры.
Они шли по длинному коридору, освещенному пыльными лампами. Одна дверь была приоткрыта, и Джессика невольно сбавила шаг. Из-за двери доносились ритмичные стегающие звуки и, тонкие, тягучие, полные боли, вскрики.
– Что, тоже хочешь? – нехорошо усмехнулась сотрудница вытрезвителя. – Твое счастье, что из универа пришли, не то я бы тебя как следует отмассажировала. Шагай!
На выходе Джессику действительно ждали. Худощавая высокая дама со стильной прической. Зам декана по воспитательной работе. Мария Ивановна, или Марьванна, как называли ее за глаза студенты. Хотя, по мнению Джессики, стройная, подтянутая фигура Марии Ивановны ни капельки не походила на ванну… Скорее уж на знаменитую няню с Вишневой улицы.
Лицо у Марьванны было озабоченным.
– Как вы себя чувствуете? – сразу спросила она. – Идти можете?
Джессика кивнула.
Зам быстро подписала какие-то бумаги.
– Ну что ж, пойдемте, – подчеркнуто сухо сказала Марьванна.
Посадив загулявшую студентку в машину, Мария Ивановна отвезла ее в общежитие. К облегчению Джессики, всю дорогу Марьванна молчала. Однако, расставаясь, бросила:
– После обеда будьте добры зайти в деканат.
***
Скандал разразился грандиозный.
Степенные благообразные преподаватели буквально на глазах превратились в скопище вурдалаков и гарпий.
– Я сорок лет занимаюсь преподаванием, и никогда, слышите, никогда, мои студенты не опускались до такой низости, такой возмутительной наглости! – вещал седой, длинный как жердь, профессор.
– Никогда, никогда эти стены не видели такого издевательства над наукой! – надрывно вторил ему какой-то убеленный сединами корифей.
Насмерть перепуганная Леночка думала об одном: «Только бы не отправили обратно».
***
В помещении заседало человек десять. Никого лишнего, совет факультета.
Декан, статная дама лет сорока, деловито и быстро вытащила из Джессики все подробности вчерашней гуляночки. И только потом риторически вопросила:
– Как вы могли докатиться до такого?
Джессика стояла, опустив голову. Оправдаться было нечем.
Внезапно вскочил профессор Левченко. Маленький и круглый, как колобок, он заверещал фальцетом:
– А я привлек бы заодно к ответу, тех, кто затеял пьянку эту! Девочка, неиспорченная, приехала к нам…
– Не беспокойтесь, – декан демонстративно зевнула. – Привлечем. Обязательно привлечем. Во всяком случае, силком пить мисс Сандерс уж точно никто не заставлял. Итак, какие еще будут мнения?
– Сто розог, – сказал доцент Киреев.
Декан выдержала паузу.
– Из уважения к нашей иностранной гостье – семьдесят. Кто-нибудь возражает?
Возражающих не оказалось. Кроме самой провинившейся…
Когда страшная цифра дошла до сознания Джессики, она просто обомлела.
Дрожащим голосом она переспросила:
– Ви сказаль семь… десять…
– Семьдесят, милая, семьдесят… Да помогите же ей кто-нибудь! Нашатырь!
***
Администрация университета устроила над Леночкой настоящее судилище. С прокурором, адвокатом и присяжными.
К счастью, надолго процесс не затянулся. Приговор был быстрым и единодушным: высшая мера дисциплинарного наказания – шестнадцать ударов тростью.
Когда вердикт огласили, Леночка еле смогла сдержать презрительную усмешку.
Всего шестнадцать! Ну и неженки же эти иностранцы! Одно слово – буржуи!
Сама она как-то раз выдержала сорок розог, ни разу не вскрикнув.
Дело было так.
При выезде на практические занятия в пригородный сад, оказалось, что Леночка забыла нужные принадлежности.
Профессор поворчал, затем сходил куда-то и вручил Лене комплект.
Но после окончания занятий, проф тут же срезал с ближайшей яблони подходящую ветку. Недотепистой студентке было предложено отойти в сторону, снять лишнюю одежду и наклониться.
Разумеется, парням велели отвернуться. И девушки бдительно следили за тем, чтобы никто из них не вздумал подглядывать.
Но среди них был Володя. Самый милый, самый лучший на свете парень. Ну, как тут будешь визжать и хныкать?
И Леночка терпела. Она терпела, хотя сучковатый прут немилосердно полосовал ее голый зад и бедра. Терпела, судорожно вцепившись в дерево и дергаясь всем телом после каждого удара… Терпела, отчаянно кусая предплечья рук и запястья.
Зато как приятно было потом ловить на себе уважительные взгляды сокурсников. А как нежно ласкал пострадавшие места Володя…
Леночка, стряхнула сладкие воспоминания, возвращаясь в действительность.
Суд был окончен. Приговор подлежал немедленному исполнению.
Высоко подняв голову, Леночка проследовала в комнату для наказаний.
***
– Что вы себе позволяете, девушка, – декан была раздосадована не на шутку. – Мы и так проявили к вам максимальное снисхождение. В вытрезвителе вам бы всыпали гораздо больше.
Джессика ничего не отвечала, только мелко дрожала и всхлипывала.
Ввиду состояния провинившейся наказание пришлось отложить.
Придя в себя, Джессика пожаловалась подружкам на свою печальную участь. Но ее едва не подняли на смех. По объяснениям подруг выходило, что ничего страшного ее не ожидает. По крайней мере, именинница, а ей, как главной виновнице происшедшего, было назначено гораздо больше, отнеслась к предстоящей экзекуции абсолютно философски.
Все это успокоило Джессику, но не слишком. Только сейчас она всерьез задумалась над местной поговоркой, которую слышала неоднократно. Звучала она примерно так: «Что аборигену здорово, то иностранцу смерть».
Ночью Джессика спала на удивление хорошо. И утром настроение было вполне сносное.
Марьванна явилась за ней после второй пары.
Комната куда ее привели, несколько удивила Джессику. Стандартного станка для наказаний нигде не было. Только большая деревянная скамья, не очень чистая, на взгляд Джессики.
Роль экзекутора исполняла полная светловолосая tetka.
– Ну что, дочка, давай устраивайся, – заворковала она.
Подойдя к лежанке, Джессика завернула юбку и приспустила трусики.
Тетка поджала губы.
– Нет, моя рыбонька, одежку надо снимать совсем.
Джессика наконец поняла, как можно вынести такое чудовищное количество ударов. Ей исхлещут все тело! Дрожащими руками она принялась расстегивать пуговицы.
Оставшись голышом, она легла на скамью. И тут ее ожидала еще одна неприятность. Приспособлений для закрепления конечностей на скамье не было!
Девушка беспомощно посмотрела по сторонам.
– А… фиксейшн…
– Чего-чего? – не поняла тетка.
– Привяжите ее, Зинаида Константиновна, – подсказала Мария Ивановна.
– Гос-споди, совсем, как маленькая, – всплеснула руками тетка.
***
Экзекутор был мужчина. Высокий, стильный, даже импозантный. Вот только взгляд у него был какой-то липкий. Противный, обволакивающий.
Рядом фарфоровой куклой застыла ассистентка.
Леночка глянула по сторонам. Привычной лавки нигде не видать. Посреди комнаты возвышалась тумба, обтянутая черной кожей.
«Не только неженки, – с отвращением подумала Леночка. – Еще и извращенцы. Фу!»
Мужчина поправил галстук. Его водянистые глаза обшарили Леночку с ног до головы.
– Мисс, поднимите вашу юбку и спустите трусики до колен.
Вот еще! Стоит мять юбку из-за ложного стыда! Леночка быстренько избавилась от уставного жакета и юбки, сдернула трусики. Оставшись в одном лифчике, она перегнулась через тумбу.
Остолбеневший мужчина с трудом отвел взгляд от соблазнительной точеной фигурки. Ассистентка тоже оторопела, но, затем, опомнившись, торопливо принялась застегивать браслеты.
– Crazy Russian… – еле слышно бормотала она.
***
Тетка достала из шкафчика два длинных полотенца. Одно прихватило ее ноги ниже колен, второе плотно охватило ребра. Руками Джессика сама крепко вцепилась в лавку.
Затем на свет божий появилось ведро, в котором мокли жуткие rozgi. Выглядели они еще более устрашающе, чем в рассказах подруг. Джессика зажмурилась.
Первый удар обрушился на попу, как всегда, неожиданно. Девушка тихо охнула.
– One… Thanks, miss…
– Чего-чего? – не поняла тетка.
– Все нормально, не обращайте внимания, – быстро сказала Марьванна. – Привычка у девочки такая…
Попку снова обожгло.
– Ouch! Two… Than…
Свист-ожог следующего удара прервал ее на полуслове.
Хлесты стали ложиться часто, не давая наказуемой опомниться.
Ошалев от боли, Джессика вертелась вьюном под жгучими укусами, подпрыгивая и взвизгивая, как маленькая девочка. Считать вслух удары она перестала давно.
Внезапно все кончилось.
Джессику отвязали. К ее великому удивлению, встать она смогла сама. Тут же схватила полотенце, принялась вытирать залитое слезами лицо.
Наконец мир вокруг вернул четкость очертаний.
– Ну, что, трусишка, жива? – улыбнулась тетка.
– Ы-ы-ы…
– То-то же!
Тетка звонко шлепнула Джессику по настеганному месту, заставив ее подпрыгнуть.
– Давай, иди, а то подруги уж заждались.
***
Ассистентка закончила фиксировать Леночку и отошла в сторону, снова превратившись в бесстрастную куклу.
Еще несколько, казалось, бесконечных мгновений – и ротанговый прут, мерзко взвизгнув, перечеркнул тугие половинки.
Леночка резко выдохнула. Ничего, терпеть можно…
Но тут ее ожидал сюрприз. Боль не желала уходить, наоборот, усиливалась, грызла ягодицы изнутри. Девушка не выдержала и застонала.
Невыносимо длинная пауза. Свист. Режущая боль.
– А-а-а!
Пауза. Свист.
Свист. Удар пришелся по предыдущим рубцам.
– Ма-а-ма-а-а! – закричала поротая.
Уже к десятому удару Леночка истошно вопила, колотясь на дурацкой тумбе, словно припадочная. Но экзекутор работал, как бездушная машина.
Свист. Вопль. Пауза. Свист…
Сквозь шум в ушах невнятный голос ассистентки:
– Мистер Джейкобс, уже двадцать четыре…
– Ну и что? Она не считает удары…
– Опасно… неприятности… лучше…
Щелчки расстегиваемых пряжек. Мертвящая тишина.
***
Блаженно постанывая, Джессика распласталась на кровати. На попе была тряпка, пропитанная каким-то пахучим настоем.
– Лежи, лежи, – строго сказала ей подруга. – Еще двадцать минут.
Сразу после наказания девчата проводили ее в общагу. Потом, не обращая никакого внимания на слабые протесты, заставили лечь, и, бесцеремонно заголив исхлестанную попу, принялись за «лечение».
От такого внимания Джессике было даже немного не по себе.
Впрочем, подружки пришли не все. В соседней комнате отлеживались именинница и еще две девушки, сознавшиеся в организации сабантуя. Им тоже требовалась помощь…
***
Лежа ничком на узкой кровати в своей комнате, Леночка горько плакала.
Она ревела не столько от боли, которая, кстати, прошла довольно быстро, хотя садиться пока что было все-таки трудновато, сколько от обиды.
Все ее подруги куда-то испарились. Никто не зашел проведать ее, поддержать или просто посочувствовать.
По этой ли причине, или еще какой, но после этого случая Леночка начала считать дни, оставшиеся до возвращения домой.